Текст книги "27 шагов навстречу (СИ)"
Автор книги: Дарья Тоин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
Шаг 22. Будь ко мне ближе
Нели.
Смотрю за тем, как он отнекивается, любезно отказываясь от приглашений милого старичка. Его дед на это лишь ухмыляется и ведёт свою бесподобную в двухэтажный дом. Мы снова в Холивуде, и вечером, в свете огней, это место ничуть не хуже Голливуда, правда я там не была..
Но атмосфэра какая!
Только стоило ему попрощаться и развернуться ко мне лицом, а к домику… Ну, понятно. В общем, похоже небольшой инцидент им так и не забыт.
Глаза что-то слишком блестят, отливая сталью. Поскорее пристегнулась и скинула кроссовки, а то ещё на зло передумает и оставит мясо есть.
Так странно вновь проезжать мимо аэропорта, в котором уже через пару дней придется прощаться со всем этим волшебством.
– Ты оформил билеты?
– Да.
Улыбнулась холодному тону.
– Сердишься до сих пор? Как ты собирался отправить меня домой, дурачок?
– Сам не знаю.
Слушать тишину становится нестерпимо, а мешать ему принимать новую реальность как-то не хочется. Пусть свыкается – я вцепилась маленьким зверьком-кровопийцей, не отделается. Поддаюсь порыву и набираю сестру в одной соц. сети.
Я: "Как ты? Все в порядке?"
Котова Светлана: "Да, все хорошо."
Я: "Ты правда решилась?"
Света: "Да. Мама теперь злится на нас обеих." И смеющийся смайлик.
Я: "Тебе не страшно?"
Света: "Немного", но через миг: "Очень, Нель. Когда прилетишь? Мама говорила про вторник."
Я: "Угу. Может, тогда не стоит?"
Света: "Я устала так жить. Тебя встретить? Хотя там мама, наверное."
Я: "Её мне только не хватало. Папа не звонил?"
Света: "Нет. Кстати, ты заметила, что мы обе в него?"
Я: "Профукали года не с теми?"
Это должна быть шутка, но от неё почему-то пробирает игольчатой болью.
Света: "Да. Как тебе брат директора?"
Я: "Эй! Откуда ты знаешь!?"
Света: "Да так, потом расскажу. Ну, и? Хорошенький?"
Не смогла сдержать улыбку, мельком взглянув на этого ослика.
Я: "Очень!"
Света: "Воу-воу!"
Я: "Как Тимофей отнёсся? Он мне никогда не нравился!"
Света: "Не ври, ты от него с универа тащилась, иначе со своим преподом меня бы не познакомила."
Я: "Ну, тебе тогда надо было кого-нибудь…"
Света: "Именно: кого-нибудь"
Дополнила: "Он не хочет, ему не по статусу развод, да и мы не чужие."
Я: "И как теперь!?"
Света: "Свыкнется, либо через суд"
Я: "Жу-у-уть."
Света: "Отнюдь. Так что? Ты влюбилась?"
Я: "Не смущай меня!"
В ответ лишь смеётся и с чем-то поздравляет…
Посмотрела на него, сворачивая диалог.
Он же неисправимый! Ну, ладно, хотя бы самой себе бы не врать…
RUTRA.
Если её укусить в лифте, она испугается?
У меня уже запас терпения иссякает, серьёзно! С каждым её взглядом моё вымученное спокойствие становится всё тоньше и тоньше.
Поэтому не хотел. Поэтому пытался держать контроль. Её гольф-клуб не убедил?
– Хватит на меня посматривать.
Смеётся, потирая рукой шею, от которой не могу отвести взгляд.
– У тебя глаза дикие, Артур!
Процедил.
– Я спокоен.
– Я вижу.
Чему равно расстояние от дверей лифта до нашей двери? Метров пять? Сколько это шагов? Так, примерно 7–8. Дальше, от двери до моей комнаты… хотя почему моей? Можно и её…
– Арту-у-ур!
Поднял взгляд к губам… Ладно, глазам.
– Что?
Интересно, кто-нибудь пытался считать веснушки на её лице или это бесполезно?
– Слушай, пигментация у тебя зависит от сезона?
Моргнула.
Снова спустился к шее.
– Не облизывайся. Что ж он так долго едет…
Улыбнулся.
– Кто-то собирается закрыться на замок?
Поймал взгляд.
– Жу-у-уть… да!
– Хорошо, мышонок. Я не тороплю.
Как быстро выскочила из едва открывшихся дверей… Даже нашла ключ-карту в куртке. Быстро скинула обувь, ойкнув, и промчалась на носочках к себе.
Усмехнулся… Вот, значит, как это работает. Мог бы и раньше догадаться и дергать ниточку за ниточкой, заодно бы и в дверь ко мне никто не ломился.
…Только разделся, сходил наконец в душ, привел себя в порядок и улёгся на кровать с планшетом, твердо намереваясь выполнить пять процентов не готовой отчётности, как..
– Я в тебе не сомневался.
Тихо за дверью.
– Я сломала… ну… блин. Кофе…
– Там нет капсул, Нели.
– Да. и…
Принюхался, а правда же горелым пластиком пахнет. Вскочил, ускоряясь к кухне мимо нее.
– Ты обесточила?
Смотрю на валяющийся рядом шнур.
– Мололец.
– Блин, она, правда, того?
– Нет, это кофе такой… ароматный, собранный на китайских пластмассовых плантациях.
– Не смешно.
Переплела руки на груди, заставив улыбнуться.
– Сейчас позвоню администратору.
– А ты не можешь…
– Ты видишь где-то набор отвёрток и один шестигранник на пять?
– Ммм…
– Вот и я нет. И согласно уставу, я обязан сообщить.
Вздохнула, уходя к себе.
…Кофеварка отбыла в мастерскую уже через двадцать минут. Чек на её ремонт вообще заставил всех действовать быстро и максимально бесшумно.
И судя по настроению мышонка, пяти процентов отчёта мне все же не видать.
– Что с тобой?
– От меня одни проблемы… вот всегда со мной так!
Решаю сначала дослушать.
– Все предметы ломаются, стоит только к ним прикоснуться…
А я почему-то вспомнил сдвинутый ковер в её комнате, когда она искала розетку.
– Что ты улыбаешься?
Присел на стул рядом, подвигая к ней чашку с давно остывшим чаем.
– У тебя очень сильная энергия, вот техника и сбоит иногда. Но тут твоей вины нет, ну, почти…
Вздохнула.
– Не расстраивайся без причин, Нели.
– Разве это не причина?
– Нет, милая, это повод.
Улыбнулся её смущению.
– Почему ты кусаешься, ну!?
– В голове не укладывается?
– Да.
Встал, планируя ускользнуть из кухни.
– Иди за мной.
Нели.
В чем разница между этим моментом и прошлым!? Да в том, что тогда он был с телефоном, и за стенкой спала Марджери! А сейчас… сейчас он садится на кровать, мимолетом включая ночник и буднично просит:
– Выключи свет.
– Я… трусиха, Артур.
– Я заметил.
И улыбнулся так… ага, невинно. Поверила прям! Но любопытство-то, любопытство…
Щелчок и дрожащие пальцы, попадающие в его ладонь возле кровати.
Сажусь напротив, зачарованно всматриваясь в алые очерченные линии, растекшиеся в улыбку.
Наклоняется ко мне, замерев в сантиметре.
– Смотри, это "хонги".
Вдруг соприкоснулся со мной лбом и кончиком носа, будто смешивая воедино вышедший вдох.
Чувствую лёгкое колебание от трепета его ресниц, кожи касается его дыхание и от этого вцепляюсь ему в руки.
Он шумно выдыхает, улыбнувшись, тихо прошептав.
– Как тебе?
Также боюсь разрушить сплетённый пульс.
– Что это?
– Приветствие в новозеландском племени "маори". Фантастика?
Особенно когда он так шепчет в темноте.
– Воу… а ты…
– Новая Зеландия – удивительный остров, колоритно необыкновенный. Если захочешь, как-нибудь покажу. Продолжаем?
Хочется отмахнуться всей шириной своей души. Сгорел сарай, гори и хата.
– А есть какое-то значение?
– Это своеобразная благодарность вселенной за то, что она научила людей влюбляться и быть вместе. В Австралии принято нечто подобное. Дальше.
Замер, отрывая верхнюю точку и касаясь лишь кончиком носа.
– Это поцелуй эскимосов, Нели. – Шепчет тише сердечного ритма. – Они так сплетают дыхание, проявляя свою готовность дышать друг другом, любить друг друга.
– Ты ненормальный…
Усмехнулся выдохом.
– Но это нереально.
– Я рад.
Вдруг отрывается, прильнув к щеке..
– Сейчас будет индейский. Своеобразное слеяние сухости и влаги.
Я точно начинаю краснеть, чувствуя, как кровь приливает к каждой клеточке щеки от легкого покалывания щетины и следом касания его губ. Он окутывает тут же, не оставляя и шанса остаться равнодушной. Миллиметр за миллиметром…
Черт, да это эротичнее всего, что я когда-либо знала!
Не выдерживаю, начиная хихикать и пытаться отдалиться. Он ловит голову, вдруг укладывая на одеяло.
Замираю, встречаясь взглядом…
– Закончить на этом?
– Нет… Да! Блин…
Он нерешительный? Да я брешила, мне нагло врали, притворяясь разумным существом!
Смеётся, падая рядом.
– Мне стоит сейчас взять планшет и начать работать?
– Делай, что хочешь…
– Что за недовольство, милая?
Жуть… Сначала привяжут, переплетая дыхание, искусают, так и не ответив, что это…
– Тебе снова мало?
Скорее утверждение, чем вопрос.
– Да! Бли-и-ин…
– Я рад. Продолжим позже.
Буднично чмокнул в щеку, которую ещё минуту назад целовал так… что… Ой, мне надо водички!
И пойду-ка я к себе лучше, быстренько, а то мало ли…
Как-то вычитала, что на пять шагов к нему, он должен сделать, как минимум, один шаг.
Тогда показалось это странным.
Почему один? Что за несправедливость?
Но сейчас почему-то кажется, что папина фраза о маленьких шажках обретает иной смысл.
Его шаг шире…
И он преодолевает больше, а может и столько же, за один шаг навстречу, пока я делаю свои пять.
Странно…
Но мои щеки не отошли от "Хонги" даже спустя десять песен, что мы слушали в пути всё это время.
В голове засела строчка, которую Света как-то гоняла чуть ли не месяц:
"Моя, моя, моя неземная, как ты меня нашла?"
Тихий стук в дверь побуждает быстро спрятаться с головой под одеяло и не отсвечивать, что он там ни говори…
– Знаешь, давно доказано, что тепло помогает расположить людей друг к другу, словно через рецепторы мы расслабляемся и ощущаем себя более…
Выглянула, фыркнув.
– Хватит… там… стоять.
Юркнула обратно от улыбки. Он и правда лег рядом, просто взяв меня за руку, просто шепнув:
– Как ты?
– Как я? Отлично… Как сам?
– Что нового?
– Сестра писала, спрашивала, нормальный ли ты…
– Волнуется?
Продолжает поглаживать пальцы, мне так хочется юркнуть ближе и замурлыкать. Ох, я не знаю… Как он так умело играет на струнах…
– Я всё хотел тебе сказать… Думаю, это важно.
Тянет, заставляя сердце сжаться. Подаюсь ближе, на что лёгким касанием целует мой нос, всё же заставляя мурлыкнуть.
Тук-тук…
– В Ирландии можно беспрепятственно пересекать границу, если у тебя есть Британская виза.
– Тьфу… Артур! Умеешь ты момент испортить.
Сталкиваюсь с прищуром.
– Что ты хотела?
– Ужас, какой ты непробиваемый… У тебя там внутри вообще шестерёнки не дрожат, да!?
Улыбнулся.
– Так, что я должен был сказать?
Краснею, пытаясь отвернуться…
– Что любишь меня, осёл…
Молчит. Серьезно! Просто не отпускает руку и молчит.
Резко приближается, подгребая к себе, вдыхает что-то слишком настойчиво.
– Разве это не очевидно?
Поворачиваю голову.
– Арту-ур… Так нельзя.
Вздрагиваю его поцелуем в лоб. Вдруг спускается ниже, наваливаясь сверху, упираясь локтями рядом, прошитая горячим срывающимся дыханием. Ой, мамочки, нарвалась.
Выбившее заставляет руки тянуться под его футболку, прожившая подушечки пальцев жаром.
– Стоп… у тебя, что…
Не даёт договорить, впервые прерывая тут же глубоким поцелуем… Кажется, у кого-то будут следы от ногтей на спине… Сам виноват.
Нежность сплетается с его температурой, сорванный к черту пульс и совершенно безумные вдохи.
– Ты меня заразишь..
– Обязательно.
– Где ты умудрился?
– Помолчи.
Как же жарко… Не отпускает, копаясь в сыреющих волосах.
– Что это? Снова какой-нибудь…
– Нет.
Резко отрывается, отдаляясь на его часть кровати, обдав холодом комнаты..
– Эй…
– Больше – опасно, Нели.
Тоже мне "опасно"!
– Доброй ночи..
– Да иди ты.
Отвернулась.
– Ты… выпил… что-нибудь?
– Да, те витамины.
Ммм, я уж про них забыла. Только следующее стирает все мысли:
– Я люблю тебя, Нель.
Я тоже… И что теперь делать не знаю.
– И тебе снова мало, не отрицай.
Шаг 23. Я фантазирую
RUTRA.
Боюсь просчитывать вероятность того, что как только мы приземлимся в привычной для неё среде, всё это закончится.
Так странно думать во множественном. «Мы»? Серьезно? Что она во мне нашла?
Даже сейчас, когда она касается моего лба, хмурится, второй ладонью касаясь своего, вставая на цыпочки…
Даже сейчас, когда за спиной море, мои руки лежат на её талии…
Даже сейчас я не могу понять, где просчитался, что пошло не так, что привело к этому..
Что привело к тому, что девочка с аватарки, стала девочкой из воображения, а потом стала девчонкой, что сейчас старается крепче обнять…
Но я счастлив.
И если бы не тихий голос сознания…
Это утро заранее отдаёт лёгкой меланхолией, поэтому выдыхаю, едва наклоняясь к её губам.
Я эгоист.
Она должна меня запомнить. Я хочу этого.
Не хочу увидеть разочарование в её глазах.
Как же трудно вот так верить и не сдаваться, особенно когда в жизни старался перестать кому-то что-то доказывать.
Ловлю ладонью локоны, она выдыхает улыбкой, слушая шум волн, чаек и проезжающих позади машин.
– Я люблю тебя, Нель.
И этот свет в её глазах – самое красивое, что я видел.
Без шуток.
Только меньше чем через сутки…
Я обещал быть с ней, так и будет. Только, что я имею в её стране? Сколько я не был в России? Пять лет – минимум. Сколько лет я игнорировал родителей? Больше. Сколько лет…
Целую лоб, прижимая крепче. Больше всего хочется запомнить, впитать ощущения каждой клеткой, чтобы потом… вспоминать.
– Ну, что, какие планы?
Подняла свою улыбку, не уходя из объятий.
– Ты снова ничего не запланировал?
Кивнул.
– Это так мило…
– Разве? Как по мне, это трата времени…
Мне нравится эта морщинка, когда она дуется. Именно поэтому я упрямлюсь в последнее время.
Таблетки? Нет, не хочу. Купить это пирожное? Нет, получи другое. Замок Белфаста? Нет, море.
Просто ради её эмоций, словно хочется очертить, запомнить.
– Тогда… в паб!
Смеюсь.
– Утром? Не рановато?
– Ой, ну… тогда… мне нужен автобус, Артур.
– Не-е-ет.
– Не упрямься… они ж там двухэтажные, ну!?
– У нас есть машина, это более…
Вырвалась, пока я договариваю свое "рациональнее", зная прекрасно, что она победит.
– Больше никаких тебе поцелуев, ясно?
Шагнул, отпрянула, помотав головой, едва сдерживая смех.
– И кто от этого больше пострадает, Нель?
– Ты. – Подняла руки, пританцовывая собственной хитрости.
– Уверена?
– Ну….
Вздохнул, оборачиваясь к воде.
– Ладно.
Взвизгнула, подпрыгнув.
Нели.
Приходится немного кричать, переплетая волосы в какой раз.
– Ты точно запомнил, где оставили машину?
Кто же знал, что Белфастский ветер сегодня будет настолько суровым!?
Зато Артур обнимает за плечи, но предатальски отказывается лечиться. И это не логично! Что он за человек такой? То дотошный педант, то упрямый осёл.
По правую руку остаётся какой-то парк и я вслушиваюсь в диктора, но…
– Шанкхилл?
– Да, мемориальный парк.
– Ой, а кому…
– В память жертвам первой мировой. Но вообще многие века, Нель, Белфаст, да и вся Ирландия, был изранен восстаниями, беспорядками… в основном на религиозной почве, конечно. Только в последние десятилетия город стал таким, каким ты его видишь.
Он немного повторяется, словно витает где-то не здесь.
– А… там граффити были…
Кивнул.
– И если улицы спокойны, то в душе ирландцы также чтят себя….
Я пытаюсь понять, что с ним, но он лишь улыбается как-то… Печально? Странно, зачем?
– Как думаешь, есть какой-то особый смысл, что знаменитый символ "Пацифик" (Peace) против ядерного был разработан именно в Великобритании?
– Серьезно?
Улыбнулся… Я могу быть дурочкой, да. Только пусть улыбается без этой тяжести.
А ещё я хочу есть. Очень хочу. Что-нибудь огромное, сытное и ирландское.
И, нет, бургером он нынче не отделается.
Мы выскочили на первой попавшейся остановке и забрели в первый попавшийся рабочий ресторанчик, спроси его, он бы ответил что-нибудь заумное, ну да не суть.
Я не знаю, как это есть…
– Что ты ухмыляешься!?
Смешно, понимаете ли, ему.
Огромная порция тушёного жаркого с картофелем, горошком, мясом, обрамленного зеленью, да с лепешками… И это только первое блюдо, а компот этот…
– Артур..
– Ты сама хотела, Нель. Тех. задание выполнено.
Поосторожнее надо быть со своими просьбами, конечно. А ещё пошел дождь, и я правда начинаю бояться за его здоровье. Чувствую, кто-то вместо машины сейчас поедет на такси до отеля, а потом прямиком под одеяло.
Надо… Если заснёт… Поговорить с мамой, позвонить ей.
Гудок за гудком. И я на самом деле понимаю, что она обижена, но почему не дать хоть шанс мне что-то объяснить?
Сбрасываю вызов, набирая вновь давно заученный номер.
Какой раз? Четвертый, кажется.
Позвони я сейчас папе, хватило бы первого раза. Что я ни натвори, он никогда не отдалялся, не оставлял меня одну, хлопнув дверью.
Даже если ей обидно, разве так можно?
– Ты не устала ещё звонить? – Первое, что встречаю.
– Мам…
Молчит, и я даже на расстоянии чувствую это напряжение.
– Пожалуйста, послушай…
Фыркнула на манер Светки.
– Мам, я тебя очень люблю…
– Да что ты… Тогда зачем заставляешь страдать, ну?
Господи, сколько сломленных крылышек у меня из детства от этого эгоизма, хлопающего дверями. Все мои страхи… Но скажи я ей об этом, она вновь поступит также – выставит себя жертвой.
– Мам…
– Я дам тебе шанс, Игорь согласен попробовать…
Вскакиваю со стула, чуть не облившись только налитым чаем.
– Нет! Да почему ты меня не слышишь…
– Это я тебя не слышу!? Это я творю не пойми что и рушу свою жизнь!?
– Твою жизнь.
– Что ты сказала!?
– Ты просто не знаешь, как ещё заставить меня подчиняться твоим планам, нет?
– Истеричка.
И да… гудок, разорвавший километры.
Закрываю глаза, всхлипнув, сжимая кулак. Я не знаю… всё не так.
Бессмысленно звонить папе и пытаться спрятаться за его спиной. Бессмысленно звонить сестре, она всё равно не сможет её убедить.
Я не знаю, что делать… И похоже никак иначе она не поймет – только лоб в лоб, и надеюсь, это произойдет не в аэропорту.
И почему человек, что с рождения дороже всех, сознательно ставит рамки привязанности? Почему? Ради меня? Да разве?
Всё же, что у него с родителями? Там такие же упрямцы, как он, или есть шанс, что они… Будут близки? Хотя о чем я, со своими разобраться не могу.
Провожаю вечер в одиночестве. Завтра будем собираться… Где-то валяется виски для мамы, а у него те дурацкие сувениры. Все же, для кого они?
Проверяю его спавшую температуру и просто ложусь рядом.
Я хочу, чтобы это напряжение спало. Хочу, чтобы по щелчку мы оказались у себя. Я бы показала ему что-нибудь эдакое, и обязательно тот папин рисунок на стене…. Хочу, чтобы мой город снова стал для него домом.
Но если этого не произойдет, что тогда?
Шаг 24. Я самодостаточен
Нели.
Машина давно отдана с заправленным полным баком.
Вещи давно при нас.
С ним не так страшно проходить досмотр багажа. Не так страшно прощаться с этим городом, а потом и страной.
Не так страшно. Он даже поменялся с кем-то местами, подарив старичку место в бизнесе. Это мило, но он просто докупил билет, надеясь на авось.
Даже с его наушниками на этот раз, держа его за руку, отрываться от земли, хоть и страшно, но… Всегда можно обернуться к нему и услышать дурацкую шутку про тридцать метров под ногами и получить поцелуй в лоб.
Пересадка в Хитроу затянулась на три часа. Я не знаю, что делала бы без него.
На удивление, я не жалею, что не увидела чего-то кроме Ирландии, оставшейся позади. На удивление, этот остров подарил куда большее, чем я смогла бы ощутить, окажись здесь одна.
Ну, да, не влюбилась бы, вспоминая его как самого ненормального человека.
А сейчас…
Я даже ужинаю в какой-то кафешке и почти не думаю о предстоящем полете.
И том, что мама уточнила время прилета… Поэтому сцены не избежать.
– Уверена, что не передумаешь? Захочешь выскочить замуж, скажи.
О, этот юмор…
– За тебя?
Ха-ха, подавился содовой.
– Струсил? Серьёзно?
Отводит взгляд в сторону, рассматривая взлётную полосу за окном.
– Я не думал об этом.
– А ты подумай. Или мне ещё и предложение потом самой делать?
– Нель, я говорил, что беспокоюсь…
– Что ты золушка и превратишься в осла в двенадцать?
– Типа того.
– Не парься, я говорила, ты уже осёл.
Обречённо вздохнул. Ладно, там уже посадку объявили…
Впереди пять часов страха, пять часов рядом с ним, вцепляясь в его руку и иногда виновато заглядывая в глаза.
– У меня ноги туда не идут.
– Я могу силой, как перед мостом, ты знаешь.
– Ой, пошли, спасибо, обойдусь.
– Давай руку, мышонок.
"Давай руку" – разве это не чудесно?
– А дедушка там остался?
– Они позже прилетят, это было его место, Нель.
– Какой ты… Предпреимчивый, конечно.
Проходим контроль… И я снова вцепляюсь в его руки, да, на пять часов, да, пытаясь загасить страх постоянной не утихающей болтовнёй, так что под конец он просто достает наушники и затыкает мне уши… Но не рот. И это его ошибка.
А моя…
Моя ошибка была в неосознанно принятом звонке после выхода из самолёта. И сейчас, держа его за руку, я смотрю в мамины глаза напротив и не знаю, что делать.
Артур не торопится говорить, изучая Игоря, что приволок мои некогда любимые пионы, которые, кажется, завяли, не то от стоящей в столице жары, не то от самой ситуации.
Вижу, как она щурится, сворачивая какой-то журнальчик веером.
– Мам, ну, прошу тебя…
– Иди за мной.
Артур сознательно сцепляет ладонь крепче. Игорь усмехается, начиная открывать рот..
– Быстро ты, конечно. Вот тебе и невесточка…
Кидает цветы на асфальт, тут же сплюнув и ретировавшись.
Как быстро всё. Уф, аж выдохнула.
Я верю, что он всё же понимал, что мы давно… друг другу никто.
Артур провожает прищуром, переключая взгляд на женщину с обесцвеченным каре, но продолжает молчать.
И я не знаю, правильно ли это… Изучает, а я… Я боюсь.
– Мам…
– Как ты могла, Нели?
Он вдруг улыбается, словно что-то поняв, тут же заговорив.
– Как Вас зовут?
Она теряется.
– М..мама.
Хочет добавить имя, но почему-то не решается.
– Я Артур, мне тридцать, вредных привычек нет, здоров, самодостаточен и благодарен вам за дочь. Есть вопросы? Давайте обсудим их в дороге…
– Куда? – Паникует мама, пока я ржу, пытаясь отцепить от этого осла руку, как на трассе перед несущимся автомобилем в Гайдаевской "Кавказской пленнице".
– К Вам. У нас там – Показал на мой рюкзак. – Виски с самой первой в мире вискурни, Нели очень надеется, что Вам понравится.
Я складываюсь пополам.
– Нели… – Возмущается мама. – Кого ты притащила…
– Ваша дочь считает меня очаровательным, честно, вы привыкните.
Мама начинает обмахиваться воображаемым веером.
– Черт с вами, изверги, сводите бедную женщину в могилу! – Вздох и стёртая слеза. – Откуда виски, говоришь? Артур… Что за характер, что за нрав, да что за имя такое…
– Поверьте, если сравнивать, я отличный вариант, Вы еще моего брата не знаете.
– Ой, не приведи Господь, не приведи Господь…
Перестаю смеяться, уже не пытаясь отцепить от себя его руку. Как он вообще додумался до этого?
Ладно, всё не так страшно. Я думала, что сейчас не обойдется без рукоприкладства, но… Но мама просто пыхтит, вызывая такси.
– Игореша был на машине, Нели! Теперь тратиться на такси.
Ослик рассмеялся, включив свой бесподобный юмор.
– Вы правы, это было бы менее затратно. Хотите, вернём его?
Мама замирает, переводя взгляд с меня на него.
– Где ты его нашла, Нель?
Пожимаю плечами.
– Ужас, молодой человек. Разве так знакомятся?
Кажется, кто-то и правда немного дрогнул… По крайней мере уже не машет веером.
И я не знаю, что бы я делала, окажись тут без него и с разбитым сердцем напротив этих двоих.
Мама вздыхает всю дорогу, держась за виски, что точно начали ныть. Я изредка обращаюсь к ней, но в ответ та лишь вздыхает.
Артур осматривается, и это не ускользнуло от её внимания.
– Еще и не местный?
– Не совсем, родился и вырос здесь. Позже уехал.
Вцепляется.
– Куда?
А я начинаю прикусывать губу, не то от смеха, не то от страха. И вообще стараюсь слиться с сиденьем.
– Где он живёт, Нели?
Ну, что сразу я…
– Ну…
– У меня нет определенного места жительства…
Мама судорожно вспоминает про веер.
– Предпочитаю нигде подолгу не задерживаться…
– Еще и ветряный, Нели!? О чем ты думаешь, дочь?
Артур парирует сам.
– Стоит вернуть Игорешу?
– Не издевайтесь, молодой человек. Что в Вас хорошего, ну!? Её Игорь…
Оба морщимся, таксист вздыхает.
– Он хоть зарабатывает нормально и имеет крышу над головой.
Артур невзначай подносит руку с дорогими итальянскими часами к лицу, будто ни на что не намекая, я краснею и отвожу взгляд…
– Вы когда-нибудь задумывались, можете ли себе позволить жить, ни от кого не завися, не привязываясь ни к чему? Покупать билет на другой конец света тогда, когда Вам этого захочется?
Мама продолжает пыхтеть.
– Если всё сложится, я могу гарантировать Вам эту жизнь, но… – Акцентирует. – Знаете, я быстро разочаровываюсь в людях. Есть лишь одно исключение – Ваша дочь, она в моей голове уже три года и похоже не собирается её покидать..
Мама багровеет, я закрываю лицо, он продолжает.
– Не портите первое впечатление о Вас, хорошо?
Она хочет вспылить, но прикусывает губу. Таксист кидает сочувственный взгляд.
– И что же ты обо мне подумал?
– Вы очень умная, хитрая женщина, что обязательно сумеет привязать к себе любого, в том числе меня.
Не знаю, кто из них хитрее, но маму это, кажется, выбило из колеи, заставив погрузиться в свои не самые радостные мысли, стерев с лица показное превосходство.
– Мам…
Долго молчит, остановив ладонью.
– Ладно. Шут с вами двумя, я устала всё контролировать.
– Вы сделали правильный выбор.
Отмахивается.
– Ой, лучше помолчи.
Мой двор показался мне тем самым двориком из давно ушедшего детства, словно эти качели, подойди к ним сейчас, и правда смогут вернуть мне косички и семь лет отроду.
Никогда не задумывалась об этом, проживая здесь день ото дня.
И сейчас, заходя в подъезд, проходя к нашей двери, пропуская маму, что решила купить торт, не то от желания вкусить хоть чего-то сладенького, не то правда давая шанс нам двоим, я почему-то волнуюсь, крепче сдавливая его руку.
Моя… Мама… Что обычно хлопает дверями, сейчас эту самую дверь открыла.
– Тапочек на тебя нет.
– Ничего страшного.
Артур осматривается, едва улыбнувшись мне. Интересно, что он думает о моем доме? Думаю, здесь миленько и светло.
А комната…
Тяну его за собой, проходя зал и подходя к двери.
– В "10 причин моей ненависти" одна героиня сказала, что комната для девушки – самое сокровенное, что может быть.
Сплетает руки на талии, положив голову мне на плечо.
– О, там неплохо обыграли Синатру.
И моё сердце ёкнуло вновь. Видимо, есть в нас что-то "то самое", хоть и кажемся на первый взгляд такими разными.
И в этот момент мама заглядывает в зал.
– Чаепитие откладывается на полчаса, скоро Света приедет.
О, вот тебе и знакомство с родственниками… смотрины, не иначе.
– С ней ещё будет кто-то, я так и не поняла… Вы обе меня довести захотели?
И это не вопрос, утверждение.
