Текст книги "Дневник Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Дарья Полянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

А начиналось все прошлой осенью и правда было поначалу как в кино. Просто сказка о современной Золушке. У меня был выходной, и я собиралась посвятить этот день шоппингу – просто обычный день обычной девушки. И никакой магии и не упокоенных душ!

Я уже подходила к торговому центру – оставалось только дорогу перейти – как вдруг меня чуть не сбила новенькая иномарка, которая и так шла с сильным превышением скорости, что едва вписалась в поворот перед переходом. Не оказаться под колесами-то у меня получилось – отпрыгнула назад с невероятной и непонятно откуда взявшейся прытью. Но вот от брызг из ближайшей лужи увернуться не удалось.

Больше всего досталось бежевому плащу и светлым джинсам. Я пребывала в легком шоке – с одной стороны я чуть не погибла, а это уж точно в мои планы не входило, с другой же – выходной испорчен, одежда тоже – нужно срочно возвращаться домой и уж точно снова сегодня никуда не выйду.

Пока все эти мысли лениво сменяли одна другую, перед глазами кружили цветные точки, а в ушах был какой-то неприятный шум, нарушитель ПДД и моего спокойствия уже припарковал свой автомобиль и спешил ко мне. Рассыпаясь в извинениях вперемежку с комплиментами, он предлагал разные варианты решения сложившейся ситуации и возможности загладить свою вину.

Сошлись на том, что плащ я сейчас сдам в химчистку – он, конечно же, все оплатит – джинсы я потом отстираю, а сейчас куплю себе чего-нибудь – все равно ведь собиралась обновить гардероб. А еще с него кофе и «самые вкусные» пирожные. Кирилл, как он позже представился, оказался очень милым, забавным и, как потом я к нему пригляделась, симпатичным. Поэтому, когда, прощаясь, он спросил мой номер телефона, я с радостью его продиктовала.

Так начались самые красивые отношения, которые у меня были. Кирилл устраивал всякие сюрпризы, присылал дорогие подарки, свидания у нас были в самых лучших заведениях города. Мы могли просто переписываться или разговаривать всю ночь напролет, что иногда все-таки сказывалось на моей работе – как же хорошо, что мои «пациенты» уже не могут пожаловаться.

Все это настолько вскружило мне голову, что я совершенно не обращала внимания на разные мелочи и странности. Например, слишком резкие перепады настроения Кирилла. Или его внезапные исчезновения на два-три дня, когда он сам не звонил и не писал, а также не отвечал на звонки. И никогда не говорил, куда он пропадал и что делал. А от любых вопросов становился крайне раздражительным. Все равно это не вызывало у меня никаких подозрений. Но интуитивно, каким-то уже девятым, десятым или каким-то еще своим супер-чутьем, которое на момент всех этих событий не окончательно впало в спячку, я понимала, что не все так просто.

Отчасти именно поэтому я и не спешила съезжаться с Кириллом, хотя он неоднократно предлагал жить вместе. Что-то не пускало, да и жаль было уезжать из уютненькой квартирки, которую я отвоевала у призрака и иногда подумываю выкупить.

Мы вовсю планировали совместный отпуск, билеты были уже куплены, когда в разгар рабочего дня, прямо во время вскрытия, ко мне пришел мрачный Славик.

– Привет. А вчерашняя бабушка не криминальная. Я тебе вроде бы написала…

– Я здесь не поэтому. Пойдем лучше прогуляемся. После того, что ты услышишь, свежий воздух тебе понадобится.

То, что рассказал Славик, просто не укладывалось в голове, но и многое объясняло. Оказалось, что Кирилл является подозреваемым сразу по нескольким уголовным делам: торгует запрещенными веществами, да и сам порой принимает, причастен к одному убийству и нескольким исчезновениям людей при странных обстоятельствах. За сбыт его можно задержать прямо сейчас, но он еще и отвертеться может. Тогда уж точно исчезнет и ищи его потом. А для задержания по другим делам – пока доказательств мало.

– Есть один свидетель. Если он в ближайшее время даст показания, то мы сможем его не просто задержать, а хорошенько так закрыть. Может даже на пожизненное потянет. Вот только боюсь, что он раньше скроется. Поэтому я все это тебе и рассказал. Не только предупредить – знаю, что вы встречаетесь, ведь слежу за ним уже несколько месяцев – но и попросить о помощи.

– Даже не представляю, на какую помощь ты от меня в таком состоянии рассчитываешь.

– Все просто. Скоро он напросится под каким-нибудь предлогом к тебе на пару дней, а твоя задача согласиться и уведомлять меня, когда он куда-то уходит и возвращается. Да и запасной комплект ключей от квартиры не помешал бы…

Оказалось, что Славик разработал целый план по поимке столь опасного подозреваемого. Даже специальный аккаунт завел в соцсетях – для конспирации. Я ожидала чего угодно, но не добавившуюся ко мне в друзья «Алину–ноготочки». Но и это было еще не все – пришлось еще и выучить целый шифр, который изобрел Славик, основываясь на дизайне и цвете ногтей. Такая переписка ни у кого бы не вызвала подозрений.

Я попросила несколько дней на размышления, но у меня их не оказалось. Потому что буквально на следующий день позвонил Кирилл и, как и предсказывал Славик, попросился ко мне на пару дней, ссылаясь на непредвиденные обстоятельства и приезд толпы родственников в его скромную холостяцкую обитель.

Выбора у меня особо не было, поэтому пришлось согласиться и уведомить Алину-Славика. Я не знала, как себя вести, как с ним разговаривать так, чтобы он не заподозрил, что я что-то знаю. Я все еще пребывала в каком-то шоковом состоянии после всего, что рассказал мне Славик. И на любые вопросы я отвечала, что мне просто нездоровится.

Первый день Кирилл просидел безвылазно дома, жалуясь на усталость. На второй день он уезжал буквально на пару часов. А вот на третий, когда он уже куда-то собирался, пришло сообщение: «У меня сегодня освободилось время. Украсим ноготки?».

Пришлось спешно, с опечатками, строчить ответ: «На украшения времени мало. Может обычный френч?». Молниеносный ответ: «Девочки сегодня тоже без работы – подстрахуют. Успеем хоть градиент, хоть кошачий глаз сделать». Вот он, сигнал к действию. Настала пора прятаться. Этот вопрос мы обговорили заранее и сошлись на том, что лучшее место – на кухне, между угловым диванчиком и батареей.

– Кристиночка, солнце, – окликнул меня Кирилл, – мне надо срочно уехать. Буду поздно или вообще ночевать не приеду. Кристина? Ты где?

Кирилл ходил по квартире, пытаясь меня найти, когда очень тихо щелкнул замок входной двери и началось что-то настолько сюрреалистическое, что до сих пор кажется каким-то сном. Я, конечно, много раз пыталась представить, как все это будет, но это все представлялось каким-то далеким и размытым. И я уж никак не ожидала, что будет оцеплен весь дом, двор, подъезд… А в мою квартиру вломится человек тридцать (а может мне только так показалось, у страха-то, как известно, глаза велики...) – и все в масках и с автоматами.

Скрутили его быстро. Дольше бумаги всякие заполняли и вопросы задавали. Я, вроде, даже что-то отвечала, но чувствовала себя так, будто я смотрю на это через толщу воды. Наконец, все ушли. Славик, на прощание, уверил, что мне ничего не угрожает и в случае чего он лично обеспечит мою безопасность. Я вяло его поблагодарила и закрыла за ним дверь.

Всю ночь я просто просидела на полу, пытаясь осознать все произошедшее за последние дни. Временами накатывало отвращение, что я встречалась, скорее всего, с убийцей. То накрывал с головой страх, что за эти дни он мог и со мной сделать что угодно. То приходило сожаление, что так ужасно закончились наши отношения. То я чувствовала себя предательницей, то наоборот – гордилась, помогла поймать особо опасного преступника.

Чего я только не передумала за ночь и только на утро я вышла из этого холода и оцепенения. Началась вполне естественная реакция организма на пережитой стресс – истерика. Я проплакала весь день несмотря на то, что не спала уже вторые сутки – спать вообще не хотелось. Я плакали и никак не могла остановиться. Пару раз появлялся Горислав, но я его даже слушать не хотела. Кое-как успокоилась я только под утро и забылась беспокойным сном.

На следующий день я чувствовала себя просто ужасно, выглядела так же. А от увиденного в зеркале хотела расплакаться снова – теперь от жалости к себе, но вместо слез меня накрыл приступ икоты. Через несколько часов я кое-как успокоилась уже решала – выйти ли мне завтра на работу или взять еще один отгул, когда опять появился Горислав. Просто материализовался в своем, теперь уже любимом кресле. Он молча смотрел на меня, пытаясь предугадать мое эмоциональное состояние.

– Ты ведь все знал с самого начала? Знал, кто он?

– Да, – тихо ответил он.

– Тогда почему ты меня не предупредил? Зачем позволил строить с ним отношения? Зачем это все?

– Не познав Боли и Разочарований, не сможешь испытывать Милосердие и Сострадание…

– Я всегда подозревала, что ты исповедуешь Джедаизм.

Горислав только тихо рассмеялся и исчез, предоставив мне возможность успокоиться и разобраться в себе…

До отпуска оставалась неделя. Ехать куда-либо уже не хотелось, поэтому я сдала билеты и хотела было вообще отказаться от отпуска. На работе хотя бы хандрить особо некогда. Останавливало лишь то, что своей выходкой я поломаю весь график и испорчу планы на отдых своим коллегам.

И вот именно тогда, когда я уже настроилась провести весь отпуск дома, читая книги (даже целый список составила), произошло то, чего я ожидала меньше всего. Мне на электронную почту пришло письмо из прошлого, не иначе. Точнее, дата отправки – сегодня, пару минут назад. А ощущение такое, будто из далекой школьной поры…

Написала мне Марина – моя подруга детства, с которой мы были не разлей вода с детского сада и до десятого класса. А потом она с родителями переехала поближе к столице. Какое-то время мы еще поддерживали связь, переписывались, созванивались. Но потом экзамены, выпускной, институт, новые друзья, студенческая жизнь… И потихоньку наше общение сошло на нет.

Оказалось, что Марина вернулась. Жизнь в столице не задалась – выучилась, карьеру толком не смогла построить, даже замужем побывала. Вот, развелась недавно, В профессии разочаровалась – не ее это, слишком она мягкий человек, чтобы к своей цели по головам идти. Пока работает на фрилансе и думает, что будет делать дальше. На квартиру в городе не хватило, поэтому Марина купила небольшой дачный домик в пригороде.

Мы проговорили весь вечер, делились новостями, печалями и радостями. Узнав об истории с Кириллом, она тут же пригласила меня к себе.

– На выходные, может быть, заеду…

– Какие выходные?! Давай на весь отпуск! Комната свободная для тебя есть, кругом лес, свежий воздух… Отвлечешься хоть от грустных мыслей!

Спустя час подобных уговоров, я все-таки согласилась. Доработав последние дни и выслушав напоследок напутствие от Сергея Петровича «выбросить все ненужное из головы и хорошенько отдохнуть», я начала собираться в свое маленькое путешествие. Вещей решила взять минимум, только самое необходимое, но даже так набралось на две спортивные сумки. Ничего, как-нибудь доберусь.

Вообще-то, Марина предлагала за мной заехать на машине (так вот почему она квартиру не купила! Но она сама пояснила, что лучше будет жить в простеньком домике и ездить куда ей вздумается, чем тухнуть почти безвылазно в четырех стенах, но в городе), но я отказалась. Точнее, отвоевала себе право на маленькое приключение – давно вот так вот куда-то не ездила на электричке.

Добралась без приключений. Будний день – ехала в почти пустом вагоне. На станции меня уже ждала Марина и, быстро погрузив мой скромный багаж, мы отправились в неизвестность. Для меня, по крайней мере. Дачный поселок находится всего в паре километров от станции, пешком так вообще можно дойти минут за двадцать, а вот на машине получилось дольше. Но оно того стоило.

Пара магазинчиков и маленький рыночек возле станции – последние кусочки цивилизации – остались далеко позади. Недолгая поездка по безликому шоссе, каких много в нашей стране, и мы свернули в вековой хвойный лес. Петляющая дорога, и огромные деревья. Ни одного дуба или хоть какой чахлой березки – одни сосны и ели, а в промежутках двухметровые можжевельники – будто без них иголок мало!

В таком лесу только «Властелина колец» снова экранизировать. Я только успела подумать о заветном томике, лежащем на дне одной из сумок, как мы въехали на территорию садового товарищества, которое со всех сторон было окружено лесом. Узенькие улочки, маленькие участки, разномастные заборы и самые разнообразные домики – от маленькой бытовки, до трехэтажного дворца.

Все чистенько, все такое ухоженное, что даже выглядит игрушечным. Единственное, что выбивалось из общей идиллии и портило вид – заброшенный участок рядом с домом Марины. И, похоже, заброшен он был уже очень давно – одноэтажный дом начал оседать и складывалось впечатление, что он потихоньку уходит под землю, а на участке вырос настоящий лес! И было что-то зловещее в этом доме, да и в тени деревьев тоже – аж в холодный пот бросило, несмотря на жару.

– Да, атмосферно тут у вас, – сказала я, косясь на странную тень, мелькнувшую между деревьев. Показалось – уверяла я себя, списывая увиденное на усталость после дороги.

Пока занесли вещи и Марина помогала мне обустроиться в гостевой спальне на втором этаже, уже наступил вечер, и мы устроились ужинать на веранде. К этому моменту дневное видение уже полностью улетучилось из моей головы. Проговорить всю ночь напролет не получилось – меня быстро сморил сон – слишком много свежего воздуха!

Утром оказалось, что Марина к моему приезду составила целую культурную программу! Сначала отправились в лес за ягодами. После обеда поехали на озеро. На следующий день – на местный рынок за цветами. Марине показалось, что на ее идеальных клумбах слишком много пустого места. Работа в саду – факультативно, но мне, не возившейся в земле со времен детства, когда у бабушки была дача, это было даже в радость.

И только на третий день, в самую жару, когда делать ничего невозможно, да и не хочется, мы накрыли стол в тени большой яблони и собрались пить чай. И тут я уже отчетливо увидела ЕЕ.

Будто закутанная во все черное фигура, сидящая на корточках на возвышении, предположительно когда-то бывшим клумбой, вдруг резко и неестественно поднялась – будто выпрямилась, вытянулась в одно движение и медленно поплыла к дому, пока не скрылась в темном дверном проеме – двери там уже давно не было. Меня начало слегка знобить.

– Как-то этот дом слегка тоску навевает, – я так и не решилась сказать об увиденном.

– Не особо. За высокими деревьями его почти не видно, – беззаботно ответила Марина, – Тем более, мне соседки рассказали, что его весной, вроде еще, купить собирались, но там что-то с документами не так было… В общем, со дня на день ждем новых хозяев.

– А со старыми что случилось?

– О, это такая страшная история… Мне ее бабушка, у которой я этот дом купила, рассказала. В общем, слушай…

У Марины аж глаза загорелись – страшилки всякие она любила с детства, поэтому рассказ у нее получился поистине захватывающий. Первые владельцы участка – интеллигентная семья – они-то как раз и построили этот дом. Жили себе спокойно, пока жены не стало. Вот прямо резко так, без болезней или каких-либо предпосылок. Или тромб оторвался, или вроде инфаркт обширный. В общем, скорая даже доехать не успела, а она прямо здесь, в этом доме.

Муж там один находиться не смог, а детям не надо. Продал он участок и исчез. Никто его больше не видел и не слышал, хотя дружил он тут со многими. Купила дом пара, почти предпенсионного возраста. И тоже все как-то не заладилось – ссориться стали часто, он еще и пить начал. А как выпьет – дурной становится – все по саду бегает, то зовет кого-то, поймать пытается. То наоборот – кричит, прогоняет. Тоже прямо здесь его удар-то и хватил – взялся он спьяну яблоню рубить.

– Вон там, видишь? Как насыпь, холмик? – Марина показала на то место, где я увидела эту странную тень, – Это уже потом родственники приезжали и засыпали, чтобы об пенек не спотыкаться. Мне, когда та бабушка все это рассказывала, страшно так было. Рассказывает, а сама крестится. В тот день праздник какой-то особый церковный был, вообще работать нельзя было, а он…

Нагнать жути у Маринки получилось, но от этого легче не стало. Все, что она рассказала – это уже следствие, но далеко не причина. Да мое ли это дело? Зачем лезть, куда не звали? Тем более, что я на отдыхе, а о помощи меня никто не просил. Пока что…

Почти неделя прошла тихо и спокойно, если не считать того, что еще пару раз эта тень появлялась около дома и бродила среди деревьев. Но и эта тень начала восприниматься как часть пейзажа. И вот тогда приехали они, новые владельцы участка – молодая семья – веселые, дружелюбные, целеустремленные – и сразу же развели на участке бурную деятельность.

Бригада рабочих демонтировала старый дом, пока они пилили и вырубали образовавшийся на участке «лес». Работа кипела вовсю вот уже несколько дней. Я уже начала собираться в обратный путь – отпуск подходил к концу, но почувствовала, что должна еще немного задержаться. Следующее утро началось с интригующего вопроса новеньких соседей.

– А вам колодец недавно не копали? Может, знаете кого, кто делает? И кто биолокацией занимается…

– Чем?! – Марина явно слышала этот термин впервые.

– Ну, лозоходством, то есть. Это когда воду под землей ищут, где колодец лучше выкопать…

Краем уха я слушала этот диалог и все больше прислушивалась к себе – стоит ли мне вмешиваться или это меня не касается? Хотя, чего скрывать – мне было бы любопытно походить по этому странному участку и понять, что с ним не так. Жаль, что кроме маятника, у меня с собой ничего нет, но Горислав меня учил, как пользоваться лозой – какая развилка подойдет и с какого дерева. Решено!

– Я умею. Могу посмотреть, – выпалила я быстро, чтобы в последний момент не передумать.

– Правда? Ой, как замечательно. Мы все оплатим… – начали было обрадованные соседи.

– Давайте сначала найдем, а потом уже и договоримся, – ответила я и пошла готовиться.

Спустя полчаса я уже на их участке. В руках прутик, в кармане маятник – вдруг чего перепроверить надо будет, а я ему все же больше доверяю, и защитный амулет – не то, чтобы я боюсь, но мне там не нравится находиться. Неприятное ощущение в ногах, будто они потихоньку погружаются в трясину, появилось почти сразу. Такое ощущение у меня часто бывает, когда я нахожусь на кладбище. Я начала медленно ходить по участку, глядя на подрагивающий в моих руках прутик и прислушиваясь к себе. Впрочем, прислушиваться долго не пришлось.

– Помоги мне… – послышался тихий голос, – Я здесь, под землей…

Голос шел из того самого места, где я видела эту тень. Там же, где нашли мертвым второго хозяина дачи. Это уже не совпадение. Я медленно подошла, веточка дрогнула и потянулась вниз.

– Как тебе помочь? – мысленно спросила я.

– Скажи им, что здесь вода. Чтобы копали здесь. Тогда меня найдут и я обрету покой…

– Хорошо, – ответила я ей и уже вслух добавила, – Здесь! Вот точно под пнем копать надо.

На следующий день начали копать. Я не находила себе места – переживала, вдруг не найдут. Первое кольцо вкопали, второе… На третьем ребята, копавшие колодец, позвали нас всех взглянуть на зловещую находку. В яме белел человеческий череп.

– Надо полицию вызывать, пусть разбираются. А то вдруг мы потом виноватыми окажемся, – решили соседи, все еще пребывающие в шоке от увиденного.

Звонить пришлось несколько раз – никому из нас не верили и считали, что мы их просто разыгрываем. В итоге приехал наряд ППС исключительно для профилактической работы с шутниками. Поверили только тогда, когда увидели все собственными глазами. И вот тут все завертелось. ППСники вызвали экспертов, приехало еще несколько машин с мигалками. И если одна машина привлекла внимание обитателей близлежащих домов, то что уж говорить о прибывшем после кортеже с мигалками.

Почти все садовое товарищество наблюдало за тем, как из ямы, которая теперь уж точно не станет колодцем, поднимали останки. Мы с Маринкой стояли ближе всех, рядом с хозяевами участка и с, непонятно как очутившейся здесь, соседкой из дома напротив – древней старушкой бабой Катей.

– Скелет женщины, лет 30. Причина смерти неизвестна. Рядом обнаружены старинный крест и проржавевший серп.

– Батюшки-светы! – воскликнула разом побледневшая баба Катя, – Евфросинья! Так вот как ты…

Недоговорив, баба Катя сильно покачнулась. Мы отвели ее в тень, тут же рядом появился следователь.

– Вы назвали ее Евфросиньей. Вы знаете, кто это?

– Да. Я крест ее узнала. Он ей от прабабки, вроде, достался. Она у нас появилась, когда мне лет двадцать было. Расскажу все, что вспомню. Так что слушайте…

Баба Катя родилась и выросла в небольшом городке в трех километрах от этого садового товарищества, которого на тот момент еще и в помине не было. Городок маленький – одна длинная улица с пятиэтажными домами по обеим сторонам, да сбоку частные домики ютятся. Рынок, два магазина, больница и завод – вот и весь город. Случайных и чужих людей там не было – все всегда на виду, все друг друга знают.

И вот однажды появилась в городе молодая женщина, вся в черном, представилась Евфросиньей. Администрации местной бумажку какую-то показала – ей выделили комнату в общежитии. Устроилась она на завод, да еще и в больницу санитаркой. Работала, ни с кем знаться не хотела. Думали поначалу, что больно гордая, да присмотрелись потом – она ото всех особняком держится, нелюдимая. Мало ли, что приключилось в жизни – чего же в душу лезть. О помощи какой попросишь – так всегда поможет, только вопрос о чем-то личном и все, как стена каменная становится.

Привыкли к ней через какое-то время – будто всю жизнь она тут жила. Ходит по окрестным лесам, травки все собирает, да в комнатушке своей сушит. Подумали, что того, блаженная она. А вот и нет – травами она лечить умела. С чем ни придешь к ней, обязательно травяной сбор найдется.

Так и жили, пока Генка из трудового лагеря не вернулся – за пьяную драку туда отправили. И все бы ничего, драка и драка. Да вот только потерпевший – чей-то там сынок оказался. Случайно, короче, получилось – стечение обстоятельств. А так Генка хороший, даже мухи не обидит. Так, по крайней мере, все думали.

Как вернулся – пил две недели беспробудно. Потом, по дороге в магазин, «за ней же, окаянной», встретил Евфросинью и начал намеки недвусмысленные делать, да руки распускать. Не успели вмешаться, а она ему такой от ворот поворот устроила и пошла себе дальше, а он ей вдогонку еще долго угрозы кричал.

Прошло какое-то время, все затихло. Никто уж об этой безобразной сцене у магазина и не вспоминал. Генка вроде как одумался, хотел было на работу устроиться, но брать-то его никуда особо не хотели. Подрядился он коров пасти. Тут ведь раньше, прямо на этом самом месте, болото было. А если по его краю пройти, то дальше такой луг был большой – там многие коров пасли. Пару месяцев Генка честно отработал, а потом случилось что-то. Евфросинья исчезла. Как испарилась. Участковый потом даже комнату ее вскрывал – вещи все на месте, а ее нет. Если бы и убегала от чего, хоть документы с собой бы забрала…

А Генка сначала пить начал пуще прежнего, а потом и вовсе черти ему мерещиться начали – все прогонял кого-то и угрозы кричал. Потом и вовсе с ума сходить начал – приходил сюда и пытался часть болота, ну, лунку такую, где вода стоит, закопать. Возил из леса землю и прямо в воду скидывал. Так его тут и нашли. Вроде как сердце не выдержало.

– Так выследил он ее, получается, когда она поблизости травы собирала. Вот ведь ирод…

Пока баба Катя все это рассказывала, рядом с останками появилась призрачная фигура – вся в черном, темные волосы, чуть сбившись, прикрывает черный платок – она только слабо кивнула в благодарность и исчезла в тени деревьев у забора, где ее уже ждала Она – Хранительница – и обе они исчезли во тьме древних каменных Врат, видение которых тоже растворилось спустя несколько секунд.

На следующий день я ехала домой в задумчивости – какой странный отпуск получился, будто сама в прошлом побывала. Все как наяву было. Печальная история. Но хорошо то, что удалось помочь Ефросинье обрести покой. Таков мой Путь, мое Предназначение…

Шантаж.

Я проверяла все снова и снова – ошибки быть не могло – это обычный суицид. Но и не верить Славику, у которого тоже с недавних пор открылся дар – просто сверхъестественное чутье на разного рода криминал (даже там, где на первый взгляд, его нет), причин не было. Вот и в этом случае ему не нравилось абсолютно все.

Не было ни предсмертной записки, ни каких-либо переписок за последние пару недель. Звонки тоже только родным, друзьям и по работе. Да еще и мать со слов Славика что-то уж очень спокойная. Подозрительно все это.

А вот на теле ну ничего подозрительного не было – ни следов борьбы (насколько это вообще возможно установить по телу, упавшему с 15-го этажа), ни удушения, ни каких-либо следов инъекций. В крови ни алкоголя, ни запрещенных препаратов, ни каких-либо медикаментов. На учете тоже не состояла.

Просто молодая, жизнерадостная (со слов опрошенных Славиком друзей) хозяйка маленького издательства внезапно покончила с собой. И правда подозрительно как-то.

– Что же все-таки с ней произошло… – тихо пробормотала я.

– А ты сама у нее спроси – тебе уж точно ответит, – тихим шелестом пронесся шепот Горислава.

–Что с тобой случилось… эээ, – я заглянула в бумаги, начисто забыв ее имя, – Милена?

Рядом со мной слегка зарябил воздух и ощутимо понизилась температура. И вот она уже стоит рядом со мной – молодая, красивая, невредимая и почти как живая – и печально смотрит на свое обезображенное тело на столе.

– Хочешь знать? – спросила она, – Так смотри…

Картинки событий уже привычно замелькали у меня перед глазами. Вот она в своем издательстве. К ней приходит представительного вида толстячок с рукописью – напечатать небольшой тираж, только для своих. Это оказались очень нежные, цепляющие за душу, стихи.

Милене начало казаться, что она влюбилась в душу этого человека, его талант. Семен очень красиво и галантно ухаживал. Уже намекал на совместное проживание и предложение руки и сердца – ну, кто уж тут устоит? Все это время Милена летала как на крыльях, пока на улице к ней не подошли два невзрачно одетых подростка и не показали одно очень специфическое видео, снятое скрытой камерой.

– Ну все, теть, что делать к кому обращаться ты и так знаешь, – сказал один из них и они быстро ушли.

Она еще долго смотрела им вслед, так и не вымолвив ни единого слова. А потом на негнущихся ногах побрела домой и сразу же набрала Семена. Он ответил почти сразу – уже ждал ее звонка.

– Как ты мог? – только и сказала Милена.

– Ну а что такого? Взрослые же люди, крутимся как можем, – цинично ответил ей Семен.

– Зачем?

– А ты еще не поняла? Ты в каком веке живешь, деточка? В девятнадцатом? Думаешь, нужна ты мне была со своими заскоками? Мне только твои деньги и нужны были. Я специально справки наводил – с тебя-то ладно, кроме этого издательства и маленькой студии на окраине и взять-то нечего, а вот мать твоя, смотрю, не бедствует. Поэтому 400 тысяч – и никакой записи нигде не будет, и я исчезну из твоей жизни, – сказал Семен и цинично захохотал.

Милена была не в силах ничего ответить и просто отключилась. Сутки она просидела и все повторяла, что это просто сон, кошмарный сон. Пока еще через день на ее почту не пришло письмо с небольшим отрывком все из того же видео и подпись: «У тебя осталось на раздумья всего три дня».

Подкатил новый приступ паники. Что делать? Вариант остался только один и Милена поехала к своей матери – Лидии Петровне, владелице сети салонов красоты. Выслушав сбивчивый рассказ Милены, она только поморщилась.

– В общем так, – начала говорить она, задумчиво растягивая слова, – ты все это заварила – тебе и расхлебывать. Денег я не дам. Сама выкрутишься. Издательство, вон, свое продай. А с нормальным бизнесом я, так уж и быть, тебе помогу. Книги скоро совсем читать перестанут, а вот быть красивыми люди хотят всегда. А то занимаешься благотворительностью какой-то – возишься там со всякими бездарными голодранцами.

– Это не так, – возразила Милена, – Они очень талантливые люди. У меня, как ты помнишь, сам Глеб Тузиков начинал печататься, еще до того, как стать популярным!

– Банальное совпадение, не более, – ответила Лидия Петровна и демонстративно отвернулась к монитору, давая понять, что разговор окончен.

Оставалось только вернуться на работу и притворяться, что все хорошо. Еще через сутки пришло еще одно письмо с несколькими скриншотами видео. «А может добавить это в мой сборник стихов в качестве иллюстрации, а? Кстати, стихи, столь тебе понравившиеся, писал не я, а мой сосед-алкаш. Может тебе того… с ним стоит замутить? И не забывай – время почти на исходе».

Внезапно стало тяжело дышать, все внешние звуки перекрыл какой-то гул, исходящий будто изнутри головы. В глазах начало темнеть, и Милена с радостью шагнула в эту блаженную и долгожданную тьму. Впрочем, обморок длился недолго, и Милена вскоре пришла в себя. Только она бросила взгляд на глумливое сообщение, так и мерцающее на экране, как ее пробрал озноб.

Такой суммы у нее нет и собрать ее она уже не сможет. Да и где гарантии, что, получив ее, Семен не потребует еще? Решение было только одно, и Милена уже с ним смирилась, апатично поглядывая на не занавешенное окно. Она решила напоследок позвонить матери. После серии долгих гудков она ответила.

– Чего тебе? – рявкнула раздраженно Лидия Петровна.

– Ты не передумаешь? Что бы ни случилось? – тихо спросила Милена.

– Нет! И не отвлекай меня по пустякам! – бросила она и быстро отключилась.

Милена быстро нацарапала записку. Всего несколько строк. Ей уже было все равно, хотелось лишь одного – чтобы Семена призвали к ответу, чтобы он больше никому не сломал жизнь. А дальше подоконник, недолгие раздумья и шаг в пустоту…

Лидии сообщили быстро – городок маленький, все друг друга знают. Она примчалась на место трагедии спустя полчаса. Ей удалось прошмыгнуть незамеченной в подъезд, пока полицейский опрашивали свидетелей.

Надо было действовать быстро и уничтожить все, что могло оставить хоть какое-то пятно на ее репутации. Записку разорвала на мелкие клочки и спустила в унитаз. Она очень быстро нашла переписку и удалила ее. Также удалила все звонки и даже контакт Семена – будто его и не существовало никогда в жизни Милены. Только она отложила телефон, как в дверь постучали.

– Что вы здесь делаете? – как-то слишком грозно поинтересовался оперативник.