Текст книги "Никто не услышит твой зов (СИ)"

Автор книги: Дарья Демидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– То есть, кода ты написал мне, что все они виновны, ты имел в виду, что все жертвы так или иначе преступники? – спросил Марк Калинина.

– Именно это я и имел в виду, – кивнул Кирилл, и развел руками, словно извиняясь за свою догадливость. Ошибиться бы рад, да снова попал в точку. – У тебя что? Удалось поговорить с Донг Фаем?

– О да! – улыбнулся Марк, впрочем, остальным его улыбка показалась вымученной. – Я на минуту.

Он испарился, не вставая с кресла, чем немало удивил друзей, но особенно этот трюк впечатлил Шилова, который никак не мог привыкнуть к тому, что человек может просто исчезнуть или напротив внезапно появится перед тобой.

Впрочем, Голицын возник в переговорной через считанные мгновения. В руках он держал несколько больших листов бумаги и коробочку с цветными магнитами. Он положил бумаги на стол, затем выкатил из угла кабинета магнитную доску и поставил ее напротив стола, чтобы все видели.

Голицын выудил у кипы бумаг большую карту города и прикрепил ее на доске, заняв ее левую половину. Затем показал на карте три точки при помощи красных магнитов.

– Это места, где нашли трупы, – констатировал Марк.

– Да мы поняли, – ответил за всех Ворон, явно не понимая, что хочет показать Марк.

– А это… – Голицын взял со стола очередной лист и прикрепил его рядом с картой. – Пентаграмма Донг Фая.

Это был черно-белый рисунок, который любезно нарисовал для Марка именитый профессор. Точная копия той пентаграммы, что украшала потолок гостиной Донг Фая.

– Та-а-ак, – Шилов подошел к доске и внимательно посмотрел на рисунок. – Как она связана с нашими убийствами?

Марк взял пять желтых магнитов и расположил из на карте города в соответствии со сторонами света.

– Твою мать, – тихо выругался Кирилл. – Он хочет убить еще пятерых.

– Молодец, – одобрительно улыбнулся Марк, и, когда Шилов вернулся на место, продолжил. – Это все теория Донг Фая, и он говорил очень мудреным языком, но я попытаюсь донести смысл. Эту пентаграмму рисовал сам Донг Фай. У звезды восемь лучей: север, запад, юг, восток, северо-запад и так далее. Донг фай считает, что маньяк не просто так выбирает места преступления. Он следует определенной логике.

– И по этой логике, следующий труп будет на западе, – прошептал Кирилл, пораженный выводу китайца.

– Именно, – кивнул Марк. – Но погоди. Каждое преступление является само по себе ритуалом, однако все они есть части одного грандиозного ритуала.

– Это какого? – спросил Ворон.

– Ритуал призыва в наш мир Шоу Ху или Аку, – Марк прикрепил на доску еще два листа.

На первом коллеги увидели изображение страшного существа с рогами, черной кожей, который стоял на острове последи озера лавы и держал в когтистой руке светящийся камень. На втором они увидели горящего человека, точнее огненный силуэт человека с красными глазами.

– Это Шоу Ху, – Марк ткнул пальцем в рогатого. – Так его изображали некоторые акудзины Азии. А этот огонек Аку. Так его изображали остальные.

– А кто они, простите? – неуверенно спросил Шилов.

– Он. Это два изображения одного и того же существа… Нашего создателя. Творца акудзин.

– Дело дрянь, – наигранно застонал Ворон. – У нас не просто маньяк-акудзин. У нас религиозный маньяк-акудзин.

Все посмотрели на него, но спорить не стали. Принципиально Иван был прав.

Глава 15

– Давай-ка подытожим, – предложил Кирилл, после того как Марк закончил пересказывать свой разговор с Донг Фаем. – Все элементы ритуала: растения, камни и прочее тут не просто так. Это все имеет сакральное значение, чтобы найти в подземном мире и вызвать в наш мир нашего Творца. Я ничего не упустил?

– Упустил, – улыбнулся Марк, делая очередной глоток кофе. – Не просто призвать его в наш мир, а поработить. Шоу Ху называют Творцом сами акудзины. Он для нас бог. Люди называют его Верховным демоном или темным властелином, а нас его приспешниками. Называли раньше. Нынче он стоит в мифологии даже не близко к Зевсу и Одину.

– Минуточку, но ведь наш маньяк верит в его существование, – скептически заметил Ворон.

– Мракобес долбаный, – фыркнул на это Марк. – Кто-то, конечно, в него верит, почитает как создателя, но это не больше, чем любая другая религия. Если бы Аку реально существовал, то мы бы регулярно наблюдали его приходы в наш грешный мир. Поэтому я уверен, что маньяк просто псих.

– Псих или не псих, но он убивает. – покачал головой Шилов. – Но почему он выбирает преступников. Уж точно не из врождённого чувства справедливости.

– Нет, конечно, – одобрительно улыбнулся Марк. – Люди считали, что мы крадем их души. Отчасти это можно так назвать. Кто ты без эмоций? Бездушный кусок мяса. Поэтому, мы с Донг Фаем считаем, что маньяк хочет накормить Шоу Ху гнилыми душами, полными страха. Наверняка все они боялись того, что их посадят. Ходили и оглядывались.

– Ну о Далине все знали, – возразил Ворон.

– Откуда ты знаешь? Может он кого замочил в подворотне и ему за это ничего не было? Он же конченым был!

– Твоя правда, – легко согласился Иван.

– Возникает вопрос: откуда маньяк знал, что тот же Мочалов сбил девочку? – обвел всех тяжелым взглядом Кирилл.

– Хороший вопрос, – одобрительно кивнул Шилов и что-то записал в ежедневник. – Над этим стоит крепко подумать.

Кирилл поднялся, обошёл стол и остановился напротив доски. Он внимательно изучил карту и повернулся:

– Если твоя логика верна, Марк, а я думаю она верна, следующий труп будет на западе. И скорее всего здесь, – Кирилл передвинул желтый магнит на область зеленого массива. – Зареченский парк. Там много глухих мест, а его северная сторона выходит к промзоне.

– Согласен, – кивнул Шилов. – Надо бы взять это место под контроль. Могу организовать сотрудников с собаками. Кто заподозрит полицейского в простом человеке, выгуливающим питомца?

– Тот, кто от них скрывается, – хохотнул Иван и, тут же став серьезным, сел ровно и в упор посмотрел на Шилова. – А что ваш полицейский в штатском сделает против демона ужаса? Собак даже в расчет брать не стоит – они просто для антуража. Человек даже оружие не успеет достать – акудзин либо его прикончит, либо просто испарится.

– Правильно, – кивнул Кирилл и повернулся к майору. – Надо работать парами – акудзин и человек. У ваших больше опыта в такой работе. У нас же другая специфика, но мы можем противостоять маньяку, если это понадобиться.

– Логично, – после минутного раздумья согласился Шилов. – Я обговорю это с Олегом Дмитриевичем. Организуем.

– Хорошо, – заметно повеселел Кирилл. – Вы еще мониторите пропажи мужчин. А мы подумаем, где могут быть совершены другие ритуалы, если проколемся с Зареченским парком.

– Какой ты у нас оптимист, – усмехнулся Ворон.

– Я реалист, – возразил Кирилл и посмотрел на Марка. – Когда я говорил «мы подумаем», я имел в виду себя и тебя.

– Эй, а как же я? Я тоже думать умею! – обиделся Ворон.

– Ты поможешь майору. Дело знаешь, с новыми сотрудниками знаком лучше нас.

– А ну тогда ладно, книжные черви, – Иван откинулся на спинку кресла и скорчил донельзя довольную собой мину.

– Отлично! Работаем, – уверенно произнес Кирилл, хотя уверенности ни в чем у него не было. Они даже пока не доказали, что убийца акудзин.

***

Кирилл с Марком прибыли в Библиотеку. Во-первых, они хотели пообедать в местном ресторане, во-вторых, Кирилл решил посмотреть на коллег Горелова.

Сейчас здесь было безлюдно. Вытянутое прямоугольное помещение ресторана тонуло в тёплом свете люстр. За стрельчатыми витражными окнами было пасмурно и зябко. Внутри же было тепло и уютно благодаря деревянной резной мебели, диванчикам с цветными подушками и кадкам с пышными живыми растениями.

– Не дает тебе покоя этот шизик. Да? – спросил Марк друга, наматывая на вилку остатки спагетти.

– Ты же знаешь меня, – уныло отозвался Калинин. – Мне кажется, что эти убийства как-то с ним связаны.

– А если просто кажется? – Марк положил вилку, так и не доев блюдо, и, отодвинув тарелку, облокотился на стол. – Мы уцепились за него, потому что Шилову показалось, что преступления похожи. Но они же разные!

– Это как посмотреть. Есть какая-то общность, но я пока не могу понять, что именно. А книги, которые читал Горелов? Ведь в них действительно есть описание предметов, используемых в ритуале. А то, что Горелов утверждает, что девушки были виновны? Так и сейчас жертвы виновны!

– Ну хорошо. То, что девушки были виновны еще не доказано, – покачал головой Марк. – Шилов с Константиновым обещали дать тебе расклад по жертвам Горелова. Как с этим?

– Прислали. Я еще не смотрел. Но все равно хочу поглядеть на коллег Горелова. Потом прыгнем в офис и посмотрим, что по девушкам.

– Да нет проблем. Тем более я знаю, как тебя с ними познакомить без лишних вопросов, – загадочно улыбнулся Марк.

– Как?

– Лена.

– При чем тут моя жена? – опешил Кирилл.

– Скажем, что хочешь сделать ей сюрприз. Она журналистка и давно хотела написать большую статью про работу Библиотеки, про ее сотрудников, и про то, как Хроники будут храниться здесь, об акудзинах, которые посещали нашу реликвию. Ищейка, не тупи. Ученые любят, когда им льстят и когда про них пишут. Тем более Лена официально работает в Акудзинском вестнике. А это тебе не какая-нибудь желтая человечья пресса.

– Ну хорошо. Давай попробуем. Начнем с женщины… как там ее?

– Томан Инга Бруновна. С ней просто.

– Почему?

– Болтлива и любит молоденьких мальчиков, – отмахнулся Марк.

– С ней ты тоже, кхм…

– Иди-ка ты, куда знаешь сам, – скривился Марк. – Она, мягко скажем, не в моем вкусе – это первое. Второе: даже если бы я был извращенцем, то не смог бы терпеть ее пренебрежение в отношении Авиласа Ирды.

– Кто это? – удивился Кирилл. – Впервые слышу.

– Это гениальный ученый-акудзин, который в восемнадцатом веке руководил раскопками в Гоби. Ирда, не имея на тот момент больших возможностей, фактически описал в своих трудах местонахождения почти всех самых богатых и древних усыпальниц акудзин и не только. Томан считает, что его вклад в науку переоценен, и я с ней категорически не согласен.

– Понятно, – усмехнулся Кирилл. – Местные ученые войнушки.

– Не войнушки. Так – словесные перепалки, – сказал Марк, поднимаясь. – Идем знакомится.

Они вышли в главный холл Библиотеки. Слева от дверей в ресторан стояла стойка администратора, за которой нынче никого не было. Марк уверенно прошел мимо нее и отворил другие двойные двери. Кирилл, давненько не бывавший тут, сразу начал изучать убранство святая святых, и очень удивился, когда Марк повел его мимо стеллажей вглубь Библиотеки. Калинин, как и многие акудзины, понятия не имели, где располагаются офисы местных работников.

Еще больше его удивила кодовая панель с вызовом и лифт, спрятанный за стеновыми панелями.

– Это точно Библиотека? Выглядит как филиал секретной лаборатории, – полушепотом произнес он, когда двери лифта открылись на минус втором этаже.

– Это и есть лаборатория, – улыбнулся Марк. – Только не секретная.

Они прошли первый зал и оказались в помещении с кабинетами-аквариумами, где, как и прошлый раз, трудились мужчины. Таланова видно не было, а Томан сидела за одним из столов посреди помещения и перекладывала какие-то бумаги из одной стопки в другую.

Увидев мужчин, она удивленно вскинула брови и кокетливо улыбнулась:

– Зачастил ты к нам, Марк Юрьевич! Да сегодня вы не один…

Она встала и подошла к мужчинам. Кирилл не ожидал, что эта импозантная женщина с красной помадой на губах окажется одного с ними роста. Томан протянула Кириллу руку, и тот растерялся. Не приходилось еще быть настолько галантным с незнакомыми женщинами.

Ситуацию спас Марк – перехватив руку Инги Бруновны и едва коснувшись ее губами, он не отпустил, а накрыл ее своей ладонь и широко улыбнулся.

– Инга Бруновна! Не смущайте моего друга. Он женат и является самым настоящим подкаблучником!

Калинин чуть не задохнулся от возмущения, благо Томан этого не заметила, увлекшись рассказом Марка. А друг, тем временем, продолжил заливать сладкий мед в уши своей слушательницы:

– Поэтому я просто не мог не прийти к вам снова. Что только не сделает любящий муж для своей ненаглядной. Вот и Кирилл Альбертович решил сделать Леночке сюрприз на годовщину!

– Сюрприз! Страсть как люблю сюрпризы! – Томан стрельнула взглядом в Кирилла, который сразу набрал веса в ее рейтинге самых уважаемых самцов акудзинского общества. – Но, scusa*… причем тут скромные работники науки?

Она уставилась прямо на Кирилла, в ожидании ответа. Благо первое впечатление Калинина попустило. Он слегка улыбнулся, подражая манере Марка в общении с этой женщиной, и ответил:

– Моя супруга журналист Акудзинского вестника. Она давно хотела написать большую статью о работе Библиотеки. Считает, что науку надо популяризировать среди молодежи, и у нее может получиться неплохой материал. Возможно, даже серия статей и интервью о работе научных сотрудников, о самых ценных экземплярах, которые здесь хранятся.

– Favoloso! ** – воскликнула Инга Бруновна и хлопнула в ладоши. – Ваша супруга замечательная женщина! Я полностью с ней согласна: науку надо популяризировать.

– Отлично! Но прежде, чем приводить ее сюда, я бы хотел узнать, как к такой идее относятся все сотрудники, не будет ли против директор. Ну и вообще какие темы можно осветить.

– О! Тем великое множество! Что до сотрудников – разве кто-то может быть против? Это же благое дело! – воодушевленно воскликнула Томан. – Пойду позову Евгения Михайловича. Уверена, он будет в восторге.

Она упорхнула в одну из боковых дверей, ведущую в офисы. Однако скучать им не пришлось. Их заметили, и первым навстречу следователям вышел Пьер де Монморанси.

– Герцог! – приветствовал француза Марк и учтиво поклонился, чем немало удивил Кирилла.

Голицын в одно мгновение перевоплотился из следователя и искателя приключений в князя Марка Юрьевича Голицына, который случайно оказался в современном мире. И даже джинсы с потертостями, постой черный пуловер и кожаная куртка не могли скрыть ту стать и благородство, то изящество, которым Марка наградили предки и природа.

– Князь Голицин! – так же учтиво приветствовал Голицына де Монморанси и свысока поглядел на Калинина, что странно, учитывая то, что Пьер был на голову ниже. – Вы снова что-то вынюхиваете у нас? Надеюсь, уже посадили Горелова в Солянку?

– Мы проверяли Горелова после его освобождения, – выступил вперед Кирилл, – Поводов снова отправлять его в такие дали, где невозможно питать сущность, он не давал. А раз нет повода, значит ни к чему мучить акудзина голодом. Кирилл Альбертович Калинин, кстати. Мы тут с частным визитом.

– Вот как? И кто тот несчастный, к кому вы пожаловали? – скривив тонкие губы спросил Монморанси.

– Ко всем и сразу, – дружелюбно выпалил Кирилл, прежде чем Марк успел ответить что-то аристократично-едкое. – Моя супруга хочет написать ряд статей о работе Библиотеки, но боится, что вы и ваши коллеги ей откажете.

– Какие глупости! – тут же расплылся в улыбке герцог. – Науку надо популяризировать! Жаль мы не можем нести ее свет людям, но у них и своих блестящих умов хватает.

Теперь Калинин наблюдал обратное преображение. Из чопорного, напыщенного французского аристократа Монморанси превратился в своего парня. Дружелюбного и милого.

– Кажется, Елене не стоит поднимать тему Горелова. А то герцога трясет при упоминании этой фамилии, – закинул удочку Марк, пока Пьер не присел на уши Кириллу.

Стрела попала в цель. Монморанси снова изменился в лице и покраснел до корней волос:

– Этот негодяй не должен был выходить из тюрьма! – от переизбытка чувств, француз, казалось, забыл русский язык, которым владел в совершенстве.

– Вас так сильно тронула эта история? – с сочувствием спросил Кирилл.

Монморанси, переключившись на Калинина, снова умерил свой пыл, найдя в том достойного акудзина.

– Это позор! Мы культурные существа, а не звери! Только зверь способен на такое немыслимое преступление!

– Или сумасшедший, – мягко возразил Кирилл. – В Солянке Горелов проходил тесты, которые показали, что он был не в себе, слышал голоса…

– Чушь! – резко оборвал его Монморанси. – Никогда не поверю, что Аркадий сумасшедший. Более умного и эрудированного акудзина я не встречал ни до, ни после. И поверьте мне, он настолько умен, что может изобразить хоть тень отца Гамлета, хоть Фантину!

– Что-то он не очень похож на акудзина с выдающимися актерскими способностями, – усмехнулся Марк на пылкие заявления Монморанси.

– Вы князь, слишком узко мыслите, слишком молоды, слишком мало его знали, и, мягко скажем, недалеки, чтобы делать выводы, – выдал высокомерную отповедь француз. – Прошу меня простить, господа. Много работы, но позвольте сказать напоследок, что раз уж вы работаете в Седьмом отделе, арестуйте Горелова, пока не стало поздно!

На этой нервной ноте, он резко кивнул мужчинам и так же резко покинул лаборатории, скрывшись в недрах хранилища.

– Я тебе говорил, что он как-то слишком странно себя ведет, когда речь заходит о Горелове? – шепнул Марк Кириллу, но тот лишь кивнул в ответ – к ним приближались реставраторы.

– Ты в этот раз с подкреплением? – спросил Юрий Голицына, здороваясь за руку с Кириллом.

– Я в этот раз не по работе, – улыбнулся Марк всем свои видом показывая, что визит в Библиотеку никак не связан с Гореловым и работой Седьмого отдела. – Хотя… ваш Пьеро сам поднял эту тему. Не пойму, чего это он так нервничает, когда речь заходит о Горелове? Причем он сам ее завел.

– Не бери в голову, – ответил Дмитрий. – Просто герцог у нас лютый сталинист.

– Серьезно? – нахмурился Марк.

– Нет, конечно, – засмеялся тот и по-дружески хлопнул Марка по плечу. – Просто Пьер считал Аркашу чуть ли не светочем науки. Не сотвори себе кумира… Так что, когда Горелова задержали, разочарование, отрицание и гнев, долбанули герцога похлеще кувалды.

– Горелов был кумиром Монморанси? – округлил глаза Марк. – Да вы гоните!

Но реставраторы не гнали. Они серьезно смотрели на Марка и синхронно кивали головами. Юрий даже развел руками мол такие дела, друг, и такое случается.

В этот момент в лаборатории появился сам директор Библиотеки Евгений Михайлович Таланов вместе с Томан.

Таланов жарко приветствовал мужчин, и сразу взял в оборот Кирилла:

– Какая неожиданная новость! Я читал статью вашей супруги про озерковского маньяка! У нее прекрасный слог. Талантище!

– Спасибо. Я ей передам, – смущенно ответил Кирилл.

– Пойдемте! Пойдёмте, скорее! Я покажу вам, где у нас что находится. И пусть ваша супруга не боится – мы тут не кусаемся, и с радостью расскажем ей все, что она хочет узнать, – продолжал воодушевленно щебетать Таланов, жестами приглашая Марка и Кирилла в хранилище.

Кирилл послушно пошел за ним, а вот Марка эта идея не привлекла. Кирилл уже посмотрел на сотрудников Библиотеки, а у них еще было много работы.

Не успели они углубиться между стеллажами хранилища, как наткнулись на Монморанси. Герцог кивнул начальнику и задрал нос, делая вид, что они с Талановым тут одни.

– Что это с ним? – удивленно вскинул брови Евгений Михайлович.

– Упомянул в суе Горелова, – на вид беспечно улыбнулся Марк.

– А зачем ты упомянул его? – Таланов повернулся к Марку и грозно посмотрел на него, уперев руки в бока.

– Я? – искренне удивился Голицын. – Я даже не собирался! Герцог подумал, что мы по работе, и сам завел шарманку.

– Да? Ну ладно, – тут же принял дружелюбный вид Евгений Михайлович. – Тогда не обращайте внимания. Мы тут не любим вспоминать, что работали с убийцей. По секрету скажу – его имя у нас под негласным запретом.

– Вот как? – поинтересовался Кирилл, состроив мину заинтересованную, но не настолько, чтобы вызвать подозрения. – Это должно быть тяжело, работать с акудзином и не подозревать, что он демон во плоти?

– Ох, не то слово! – тяжко вздохнул Таланов. – Живешь себе, живешь, и не подозреваешь, что рядом с тобой маньяк. Казалось бы, что акудзинам до каких-то человечек? Да только цивилизованный акудзин никогда не будет отбирать жизнь у живого существа. Комаров и прочих гадов в расчет не берем.

Таланов подмигнул друзьям и бодро зашагал по коридору. Друзья переглянулись. Надо было постараться не слишком долго задерживаться здесь. Марк бы, конечно, остался, но не при данных обстоятельствах.

*Scusa – простите (итал.)

**Favoloso! – Великолепно! (итал.)

Глава 16

– У-у-у, Петр, смотри каких лялей нам подогнал Шилов, – протянул Иван, обращаясь к коллеге.

Петр Лежаков уже немолодой следователь Седьмого отдела начал свою борьбу с преступностью задолго до появления в отделе троицы. Повидал всякого, но от вида своей напарницы-человечки даже у него отвисла челюсть.

Девушка была что называется модельной внешности. С точеной фигуркой, длинными темными волосами, заплетенными в толстую косу, с большими глазами в обрамлении черных пушистых ресниц и милыми ямочками на щеках.

Ворон нахально разглядывал девушку, однако та ни капли не смутилась. Она мило улыбнулась и поздоровалась:

– Екатерина Сергеевна Феоктистова. А это Фотя, – кивнула она на большущую овчарку, которая села рядом с хозяйкой и с любопытством нюхала новых для нее «людей».

– Какое странное имя. Я имею в виду Фотю, а не вас, – приветливо улыбнулся Ворон. – Иван. А это Петр. Сегодня вы работаете с ним. Изображаете пару на прогулке.

– Мы больше будем походить на маньяка и жертву, – бесцветным тоном произнес Лежаков.

– А вот об этом я и не подумал, – хлопнул себя по лбу Иван. – Ну ничего. Иди к Вахрушину, он подыщет тебе напарника. А мы с Катериной найдем, чем заняться в темном вечернем парке…

Он подмигнул девушке, и в этот момент Фотя резко гавкнул, чем заставил Ворона непроизвольно отступить на шаг.

– Ну-ну. Не знаю, чем ты Иван там собрался заниматься, но Катерина с Фотей будут ловить убийцу, – усмехнулся Лежаков и направился на поляну, где собрались людские и акудзинские опера во главе с лейтенантом Вахрушиным.

Шилову пришлось срочно уехать, но его молодой помощник успешно справлялся с заданием, разбивая на пары и раздавая маршруты «прогулок» людям и «этим зазнайкам из Интерпола».

Свою роль в подготовке к заданию Ворон выполнил. Собрал самых смышленых и сильных акудзин отдела, выдал задание и приказал глядеть в оба. А если будет возможность, то вспомнить уроки Виктора Голицына и незаметно для людей тянуться к сущности, пытаясь почувствовать страх жертвы, которую маньяк притащит в парк живым. А далее по обстоятельствам. Но главное, поймать маньяка, даже если придётся проявить сущность на людях. С этими потом разберутся.

Вот только поймать маньяка, если он акудзин, задачка не из простых. Прыгнет быстрее, чем успеешь схватить его щупальцами сущности. Так что Константинов раздал всем, кто участвует в операции револьверы марки «Gletcher» с инъекционными дротиками.

Револьверы были в свое время модифицированы, чтобы увеличить дальность стрельбы. Да и снотворное у акудзин было непростое – вырубало моментально и его действия хватало, чтобы доставить преступника в Еленовку, где медики держали акудзина в медикаментозном сне пару недель, чтобы ослабить сущность. Голодный акудзин мало чем отличался от человека. Во всяком случае, не смог бы прыгнуть дальше трех метров.

– Ну что Екатерина, надеюсь, Фотя поможет нам поймать маньяка? – Ворон еще раз улыбнулся девушке и жестом пригласил на одну из боковых аллей парка.

– Это вряд ли, – отмахнулась она и чуть ослабила поводок. – Фотя не служебная собака, а личная.

– Вот как? Я думал, Шилов пригнал сюда кинологов, – почесал макушку Иван.

– Кинологи не те люди, кто может противостоять маньяку. Да и потом… нам сказали, что собаки нужны чисто для прикрытия.

– Это верно. Я ему не нравлюсь? – Ворон покосился на собаку, которая то и дело останавливалась и порыкивала в сторону акудзина.

– Животные чувствуют нехороших людей, – саркастически заметила девушка.

– Да нет. Она чует мою демоническую сущность, – загадочно проговорил Иван, и Катерина изогнула бровь, скосив глаза в его сторону.

– Шутки у вас так себе, – заметила она.

– Ну, во-первых, я не шучу, – усмехнулся Иван. – Во-вторых, мои недостатки перекрывает мой интеллект.

– Вы себе льстите, – фыркнула девушка.

– Льщу. Но кто, если не я?

В этот раз она посмотрела на него с интересом, но промолчала. Ворон тоже молчал. Обаяние нужно распылять дозировано, а то спугнешь добычу. А на эту человечку у него внезапно появились весьма определенные планы.

Они не знали, сколько им предстоит бродить по дорожкам парка. Последняя жертва была обнаружена всего день назад. Вряд ли маньяк заранее похитил сразу нескольких людей. Поиски потенциальной жертвы по словам Шилова тоже пока не давали результатов, хотя «портрет» им был известен. За последнюю неделю в городе пропало не меньше пятидесяти мужчин подходящего возраста. Многие из них скорее всего загуляли на стороне или просто загуляли. Такое случается. Так что людям Шилова предстояло проработать каждый случай и вычислить жертву. Звучало странно, но пока найти жертву казалось более реально, чем найти маньяка.

***

После очень долгого дня в Библиотеке Кирилл и Марк решили, что с них работы хватит. Лена, вдохновлённая тем, что дочь стала спать по ночам не возражала, чтобы муж немного отдохнул с друзьями, так что они переместились к Марку.

У Голицына в подвале была оборудована комната, как раз для таких случаев: кинотеатр, бар, бильярд, игровая приставка – все, что нужно, чтобы хорошо прости время с друзьями. Правда, друзей у Марка до того, как он начал работать в Седьмом отделе не было, поэтому в подвал он спускался крайне редко. Зато теперь, казалось, наверстывает упущенное.

– С западом все просто – там других крупных парков нет, – начал развивать свою мысль Кирилл, когда они устроились на мягких креслах с бокалами виски.

Марк глотнул, поморщился, поставил бокал на столик и откинулся на спинку кресла. Пить сегодня не хотелось. После прогулки по закоулкам Библиотеки, где он уже бывал не раз, гудели ноги и болела голова. Ему лекция Таланова была ни к чему, и от бесцельного с его, Марка, точки зрения блуждания по коридорам хранилища хотелось выть от скуки. Но Калинину, кажется, экскурсия понравилась – единственное, что радовало.

– На северо-западе есть пару мест, но там насколько я знаю, не глухие леса, и очень оживленно в хорошую погоду, – заметил Голицын.

– Да, я хорошо знаю те районы. Поэтому, если не выйдет с Зареченским парком, северо-западные парки надо прочесывать в плохую погоду. Там даже ночью народу слишком много, много беседок, пляжей, спортивных комплексов.

– Согласен, – кивнул Марк. – Что думаешь о моих коллегах?

– Реакция Пьера действительно странная.

– Я тут молчу, ибо герцог меня всегда бесил своим высокомерием, – поднял руки Марк, показывая, что его предвзятое отношение к де Монморанси может выйти им боком.

– Понимаю, – шепнул Кирилл, и, поставив бокал, наклонился к Марку. – Он вызывает у меня двойственные чувства.

– Судя по лихорадочному блеску в твоих глаза, ты либо напился с двух глотков, либо у тебя в голове снова рой удивительных мыслей, – усмехнулся Марк и, потянувшись, сцепил пальцы в замок на затылке. – Рассказывай.

– Он у меня вызвал те же чувства, что вызвал Ворон при нашем знакомстве – хотелось одновременно побить и забухать с ним. То есть, с одной стороны, герцог запросто может быть в этом замешан и своим поведением пытается ввести нас в заблуждение. С другой, он кажется откровенным. Будто его реально очень задело и обидело, что «хороший» Горелов, оказался убийцей.

– Эй, притормози, – усмехнулся Марк. – Ни мы, ни люди до сих пор не доказали даже то, что убийца акудзин. Да. На это есть намеки, но намеки к делу не пришьешь. Потом, даже если это акудзин, с чего ты взял, что это кто-то из библиотечных? Мы уже ни раз говорили о том, что убийства, совершенные Аркашей похожи только тем, что жертвы висели вниз головой, когда их находили.

Кирилл откинулся на спинку кресла и расслабленно положил руки на подлокотники. Поза его говорила об усталости, но скорее не физической, а эмоциональной. Он с минуту молчал, поджав губы, словно подбирая слова, и наконец сдался:

– Ты прав, но…

– Но у тебя чуйка, а с ней не поспоришь, – рассмеялся Марк.

– Да, есть такое, – не стал отпираться Кирилл.

– А как тебе Томан?

– Странная женщина, – протянул Кирилл и снова взялся за бокал. – Очень странная.

– Мне кажется, она родилась странной. Этакий акудзинский бомонд.

– И Таланов показался интересным.

– Если смотреть на них как на подозреваемых, кто на первом месте, кто на последнем? – задал каверзный вопрос Марк.

– На первом, конечно, Пьер. Реально странная реакция, он для меня непонятный и как будто действительно хочет отвести от себя подозрения. Потом, наверное, Таланов.

– Да брось! – засмеялся Марк. – Я знаю его со студенческих времен, он и мухи не обидит.

– Про Горелова они так же думали, – возразил Кирилл. – Таланов очень умен, и заболтать может любого. Талантливый акудзин. К тому же я наводил обо всех справки. Он одинок, посвятил работе всю жизнь, уж ему-то не знать о том, как вызвать высшего демона.

– Допустим, хотя я сомневаюсь, что Таланов верит в демонов, тем более в высших.

– Мы сами демоны. Для людей, по крайней мере, – усмехнулся Кирилл

– Твоя правда. Кто дальше?

– Томан.

– Удивил. Почему она?

– Никогда не знаешь, что у таких людей в голове. Днем она читает Есенина, ночью охотится на мужчин.

– А Юра с Димой не могут днем читать Есенина, а ночью избавлять мир от грешников? – снова усмехнулся Марк.

– Если эти двое маньяки, то сто процентов работают в паре, – уверено заявил Кирилл.

– Почему?

– Они друзья, всегда вместе и на работе, и вне ее.

– У них семьи, – нахмурился Марк.

– У Горелова тоже она была. И ему она никак не помешала, – обосновал Кирилл.

Марк не нашёл, что на это ответить.

Тут в комнате появился Ворон и сразу, не здороваясь, направился к бару.

– Я замерз как суслик! – пожаловался он, наливая себе бренди.

– Ты что тоже присоединился к этой операции? – спросил Марк. – Я думал, ты раздашь всем ЦУ и смоешься оттуда.

– Я тоже так думал, – загадочно улыбнулся Иван, располагаясь на диване между друзьями. – Пока не появилась Екатерина.

– М-м-м, Екатерина… – ехидно протянул Марк и переглянулся с Кириллом, который тоже усмехнулся.

– У нее такая большая…

– Грудь? – перебил Марк.

– Собака. Но грудь тоже, да. Правда меня больше привлекала собака, точнее я ее привлекал. Вот скажите мне: собака может почуять сущность?

– Прикалываешься? – чуть не подавился Марк, пролив несколько капель янтарной жидкости на футболку.

– Не-а, этот кобель рычал на меня почти постоянно. Хорошо, что дрессированный, – проворчал Ворон.

– Сущность могут видеть только наши медики, – тоном лектора пояснил Марк. – Благодаря мутации, но не чувствовать, ни воздействовать на нее они не могут. А вот видеть болезни людей и ускорять их регенерацию – это им по силам. Иное управление сущностью. Они затрагивают ей физиологию людей в положительном ключе, в отличие от остальных. Мы только забираем эмоциональное и затрагиваем физиологию, когда эмоций не остается, начиная выкачивать жизненные соки. Убивая, короче говоря.