Текст книги "Не смей (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
Ветер казался сегодня не по-осеннему тёплым. Короткими порывами он трепал тёмные волосы двух друзей. Раскачивал тонкие стволы молодых деревьев, и кроны старых великанов. Листвы почти не осталось. Лишь на земле. Её можно было загребать ногами, вслушиваясь в приятное шуршание. В небольшом сквере было не людно. Редкие похожие проходили мимо. Все куда-то торопились, занятые своими делами.
– Бля, Горький! Ну что за херня?! Ты себя видел?
Антон, сидя на скамье, ковырял разбитые костяшки на своих кулаках. Время от времени парень шипел и сплевывал на асфальт слюну. Брюнет не казался помятым или побитым. Он брезгливо морщился от вида крови. Его крови, вперемешку с чужой.
– Да чего я там не видел?... – Озирается на друга, и улыбается. Беззаботно и искренне. Как всегда. Антон не теряет лица, какие бы обстоятельства не складывались.
– А где оппонент? – Намекая на того, чьей кровью заляпаны руки Горького.
– Домой отправил. – Антон поднимает голову, рассматривая голые кроны деревьев.
– Расскажешь? – Соболев садится рядом, повторяя позу Горького. Он более, чем уверен, что всё дело в Варе. Она его Ахиллесова пята.
– Расскажу… только не здесь.
– А где?
– Пойдём мяч покидаем? Есть время?
– Есть. Пара часов точно есть.
Кирилл поднимается, и неторопливой походкой шагает к своему авто. Антон идёт следом, на ходу пиная мелкую шишку носком начищенного до блеска ботинка.
– Где твоя тачка?
– Я сегодня на такси. – Горький забирается в салон Соболевского внедорожника и мягко хлопает дверью.
“Доброе утро, малышка. Как ты?”
Сообщение от Дениса застало Камиллу за завтраком. Девушка недоверчиво покрутила в пальцах телефон, пытаясь сообразить, что ему ответить. И отвечать ли вообще?
Повторное жужжание оторвало от раздумий.
“Я всё время думаю о тебе, Ками”
Смешанные чувства одолевали сознание. Что она чувствует? Боль? Да. Обиду? Само собой. Тоску? Как бы там ни было, но она скучает.
Сможет ли она его простить? Возможно.
Но что делать с тем, что девушка обнаружила в его кармане? Это не ерунда. На это нельзя закрывать глаза…
А… вдруг это не его?
Телефон снова вибрирует и движется вдоль стола.
Поставщики…
Через пять дней она планирует запускать сюда рабочих. Если всё будет идти по намеченному плану, и без накладок, то уже через месяц-полтора можно будет подводить итог.
– Да, слушаю?
hr class="calibre2"/>
Откровенно говоря, после общения с Тохой, у Кирилла остался неприятный осадок. Его другу тяжело. Ему тяжело справиться с собой. Хотя, видит Бог, тот старается. Очень старается.
И этот случай… Кирилл не думает, что Горький прав. Но Антон привык всё решать кардинально. Ревность, это не повод сходить с ума. Да и, вряд ли Варя давала ему веский повод для таких подвигов. И вряд ли девушка это оценит.
“Варя меня убьёт”...
Это Горький верно подметил. Не убьёт, конечно, но и по шёрстке не погладит. А Антон не любит, когда против шерсти. Это, как снежный ком.
– О… ты приехал? – Какая прелесть…
Карчевская выскочила в прихожую. Взлохмаченная и какая-то по-особенному домашняя. Длинные волосы были стянуты в пучок. Несколько прядей непослушно торчали из подобия причёски, забавно обрамляя её личико. Из её пучка торчала ручка. Левая скула была в чем-то испачкана. Кажется, в той самой ручке. Футболка всё-таки сбилась на бок, и ему была видна тонкая лямка бюстгальтера, что обхватывала хрупкое женское плечо.
– Я не мог пропустить наше с тобой тайное мероприятие… – Парень не сдерживается от смешка, глядя на в миг осунувшееся лицо. – Я же врач! Я не имею права забывать о своём пациенте… чем занята?
– Работаю. – Девушка отвечает резко и немного грубо. Скрывается за углом, видимо, направляясь в свою комнату.
– Много наработала? – Брюнет скидывает с себя верхнюю одежду, суетливо скидывает с ног кроссовки и торопится за Карчевской.
– Завтра доставят строй материалы. Ещё много чего необходимо уточнить. – Камилла усаживается прямо на пол и начинает разгребать целую кучу каких-то бумаг. Там изображены эскизы. Она склоняется над своими чертежам, и всё внимание Соболева концентрируется на вырезе её футболки. Чёрт… он так и знал… Для лучшего обзора, брюнет подходит ближе, и опускается на корточки прямо напротив Камиллы. Обводит жадным взглядом женскую грудь, поддерживаемую черным бельём. Такой радушный приём, его более чем устраивал. – Я бы хотела начать с гостевых комнат. Потом твоя. Если мы начнём с этого, то постепенно будем переходить ближе к выходу. Кухню оставим на десерт. Прихожую в последнюю очередь, естественно.
Поднимает на брюнета глаза.
– Что ты..? Соболев! – Резко протягивая руку и толкая парня в плечо. От неожиданности брюнет почти свалился, но вовремя успел упереться рукой в пол. – Ты совсем обнаглел?!
– Носи нормальную футболку, Карчевская. – Тычет пальцем в девушку, поднимаясь на ноги. – А не вот это полотно.
– Полотно?
– Ты сама провоцируешь, Ками. Или ты не в курсе, какой вырез у твоей майки? – Щелкает ту по подбородку, заставляя закрыть открывшийся от возмущения рот.
– Ты невоспитанный, Соболев! Понял?! – Огрызается, глядя на его широкие плечи, что скрываются в комнате напротив.
– Через пять минут, Карчевская! – Доносится голос из его спальни.
– Что ещё?!
– Я переодеваюсь, мою руки, а ты к этому времени уже должна быть готова…
Сообразив, наконец, о чем речь, брюнетка вспыхивает и делает глубокий вздох. Приехали…
– Я буду стоять. – Глядя на то, как парень смешивает в ампуле лекарство, девушка нервничала всё сильней. В предыдущий раз, это было чертовски больно.
– Ты будешь лежать, Ками. – Даже не глядя на девушку. Пока его внимание было сосредоточено на шприце в собственных пальцах, всё внимание Камиллы было сосредоточено на кончике иглы.
– Мне удобнее стоя. – Не отрывая глаз от острия.
– Ками. – Парень, наконец, заканчивает с подготовкой и поворачивается к брюнетке. – Если того потребует ситуация, я уложу тебя к себе на колени, и сделаю так, как удобно мне. Поэтому, будь добра…
Он похлопывает ладонью по её кровати, тем самым указывая девушке на её место.
Камилла хмурится. Протоптавшись на месте несколько секунд и, чувствуя на себе давление его взгляда, девушка подходит ближе к кровати.
– Вот… уже лучше. – Кирилл откручивает крышку от спирта и смачивает в нем ватный диск. Прячет улыбку, прикрываясь плечом.
– Не забывай, Соболев… – Всё никак не решаясь лечь. – У меня все ещё есть моё неиспользованное желание. И я могу с его помощью отменить твоё…
– Раз уж речь пошла об этом, Камилла… – Шепчет её имя, растягивая гласные. – Я могу сделать то же самое, используя своё третье… но ты же не станешь так нерационально растрачивать своё единственное желание. Так ведь?
Девушка сжимает губы, а Кирилл слегка подталкивает её вперёд. И та послушно опускается на кровать. Обхватывает руками подушку и поворачивает голову в сторону своего палача.
– Я обожаю, когда ты слушаешья, Карчевская…
– Замолчи, Кирилл.
Соболев осторожно садится на край кровати. В предвкушении, парень чувствует, как его сердцебиение начинает ускоряться. Что за чёрт… Словно он впервые делает укол. Хотя… да. Ей – впервые. Какое-то неописуемое чувство эйфории заполняет его внутренности в тот момент, когда девушка оказывается в его кратковременной власти.
– Соболев, не тяни… – Произносит едва слышно, впиваясь ноготками в ткань наволочки. – Я сейчас передумаю.
Кирилл аккуратно цепляет резину её штанов и тянет вниз. Нарочито медленно, растягивая своё удовольствие и её пытку.
Девушка ёрзает и брюнету становится слышно её шумное и сбившееся дыхание.
Он уверенным движением тянет трусики и сдвигает их чуть ниже необходимого. Стонет про себя, когда видит мурашки на её светлых ягодицах. Блять… Для него это тоже своего рода пытка.
– Расслабься… – Он сглатывает ком в горле. – Так нельзя.
Хочется провести ладонью по нежной коже. Почувствовать кончиками пальцев каждую мурашку, которая будоражит его фантазию.
– Просто я знаю, что будет больно. – Её голос дрожит. Страх? Волнение? Или возбуждение? Что у тебя в голове, Ками??
– Больно не будет. Возможно, будет неприятно. Не более. – Соболев берет заранее смоченный ватный диск и проводит им по будущему месту укола. Берет шприц и обнажает иглу. – Расслабься, Ками.
Чувствует, как тело девушки расслабляется, и не теряя больше времени, быстро, с небольшим хлопком вводит иглу.
Девчонка дёргается, но Кирилл второй ладонью прижимает её к кровати, надавливая на её лопатки.
– Лежи. – Строгий тон утихомиривает девушку и она молча сопит в подушку. – Вводить буду медленно. Так менее болезненно. Ясно? Поэтому лежи смирно. – Дожидается слабого кивка и давит на шток.
Медленно спускает свою ладонь с лопаток ниже. Вдоль позвоночника, добираясь до соблазнительных ямочек на пояснице.
– Не шевелись. – Слышит свой надломленный голос. – Осталось немного. – Карчевская закрыла глаза. Слышит, как её дыхание с каждым вздохом становится более прерывистым.
Когда поршень опускается почти до конца, Кирилл спускает ладонь ещё ниже. Большим пальцем проводит по коже, рядом с местом укола. Словно успокаивая. Он ощущает эти мурашки и громко сглатывает.
В этот момент её глаза открываются. Но девчонка молчит. Уставилась в зеркало напротив, наблюдая за каждым движением брюнета.
Он быстро вытаскивает иглу и прикладывает к коже прохладную вату. Не отпускает руку, прижимая к ягодице почти всю ладонь.
– Полежи минут пять… – Старается не показывать своё волнение, смешанное с возбуждением. Ладонь совершенно не хочется убирать. Но брюнет стискивает зубы и поднимается с постели. Снова цепляет её трусики вместе со штанами и тянет их наверх, прикрывая девичью наготу.
– Спасибо. – Голос Карчевской тоже хрипит, будто горло пересохло от жажды.
– Я курить. – Бросает Кирилл, не глядя на Камиллу, и быстро выходит из её спальни.
Соберись, Соболев! Словно у пацана незрелого, ладошки вспотели…
Выйдя на крыльцо, брюнет глубоко вдыхает прохладный воздух.
Сам расслабься. Через час второй заход. И это только первый день…
Глава 21
– Что у нас за праздник сегодня?
– М?
– С чего надраться решил?
– Просто заебался.
Денис отбрасывает на стеклянный столик крышку от бутылки коньяка. Недовольно хмыкает в стакан, перед тем, как подставить его под горлышко бутылки.
– От Камиллы ничего?
– Ничего. На сообщения не отвечает. – Большой глоток, обжигающий глотку и пищевод. Так легче. – На звонки тоже… А, нет. Один раз ответила. Написала, что занята… работает она, видите ли…
– Да, ладно тебе! Ну, пусть отвлечётся. – Невысокий парень с рыжеватым оттенком волос, нервно облизывает губы, и садится рядом с другом на пол. – Поиграется, остынет. Потом прибежит. Никуда не денется.
– Только вот херня в том, Тим, что играется она, не отходя от кассы.
– В смысле? – Непонимающе хлопает светлыми ресницами.
– В смысле, она живёт не у своей подружки, как сначала. А на объекте.
– Откуда такая информация? – Наливает себе в стакан жидкость, и слегка взбалтывает.
– Откуда взял, там уже нет.
– Так а в чем проблема?
– Не в чем, а в ком… заказчик у неё оказывается, не взрослая солидная дама, как она мне вчухивала. А её сынок.
Злость закипает внутри, не имея возможности найти выход. Пока что остаётся только заливать в себя алкоголь.
– Сынок?
– Бугай на Ford Expedition. Смотрел на меня волчарой… – Вспоминает встречу возле подъезда. Ублюдок. Решил забрать у него Камиллу?
– Так ты с ним встречался?
– Было дело.
– Думаешь, есть за что переживать?
– Уверен.
Конечно же, уверен… он же не идиот, чтобы не заметить, как этот тип поглядывал на его Ками. Не по-хозяйски, но претендующе…
– Ну, брат… даже и не знаю, что здесь посоветовать.
– Не нужно мне ничего советовать. – Огрызается Денис, и качает головой, словно отмахиваясь от лишних мыслей. – Разберусь…
– А, может… ну её? Ну, Камиллу твою? – Тимур скалится, в надежде разрядить обстановку.– Брось, брат! Неужели такая любовь?
Но Денис недовольно сводит брови на переносице и окатывает собутыльника уничижительным взглядом, заставляя того закрыть рот.
– Заткнись, Тим. Просто заткнись.
– Да?
Камилла накидывает на плечи клетчатую рубашку, перед тем, как выйти из своей спальни. Но замирает на пороге, увидев на экране его имя.
– Кам?
– Привет, Денис. – Облокачиваясь на деревянную дверь.
– Чем занимаешься?
– Да, ничем, в общем то. Обедать собиралась… – Девушка рисует невидимые узоры на полу, большим пальцем ноги.
– Кам…
– М?
– Я скучаю. – Она слышит это, и улыбается. Но тут же прячет улыбку, словно её кто-то может увидеть.
– Денис…
– Давай увидимся?
Застаёт врасплох предложением. Камилла растерянно жмёт плечами.
– Я не знаю… у меня сейчас полно работы…
– Ну, какой работы? Малышка…
– Ты знаешь какой. И не относись с таким пренебрежением к тому, чем я занимаюсь. Это обижает, Денис.
Вот так всегда. Он никогда не относился всерьёз к её работе. Считал это баловством.
– Прости. Хорошо. – Исправляется. Но только для галочки. – Так, что на счёт того, чтобы увидеться?
– Денис, я пока не могу сказать. Я буду знать точно немного позднее.
Но, на самом деле, девушка и в этом не до конца уверена.
– Это когда?
– Может, ближе к выходным…
Им просто необходимо поговорить. Раньше они часто и по долгу разговаривали. И сейчас нужно. Она не сможет спокойно спать, пока не выяснит всё, что её интересует.
– Мне безумно тебя не хватает, Камилла. – Говорит немного тише, будто делится тайной. – Я верну тебя, чего бы это не стоило, детка.
– Мне пора, Денис.
– До скорой встречи, Малышка. Люблю тебя.
Уже обед, а это значит, что впереди уколы. Прошло три дня, но она до сих пор нервничает каждый раз, когда Кирилл говорит “время”.
Решив перекусить перед очередной экзекуцией, Камилла заскочила на кухню, чтобы сделать себе лёгкий овощной салат.
– Чему ты так радуешься? – Соболев только что вернулся, и сейчас раскладывал продукты по полкам холодильника.
– С чего ты взял? – Стоя рядом, в ожидании того, что парень, наконец, сдвинется с места.
– Я на слепой. Ты светишься, словно светлячок в ночи.
– Вот так сравнение…
– Так что за повод? Скажи, может, я порадуюсь вместе с тобой? – Кирилл хлопает дверцей холодильника и отходит к окну, облокачиваясь на него бёдрами.
– Это личное.
– Я согласен разделить с тобой самое личное и сокровенное, Карчевская.
Он уже многое с ней делит. И не прочь бы разделить ещё кое-что… но об этом позже.
– Не паясничай, Соболев.
– Так ты поделишься? – Он прячет руки в карманах брюк, и склоняет голову на бок, теряясь в фантазиях о том, что именно ему хотелось бы с ней…
– Ммм… тебе наверняка это будет неинтересно.
– Откуда тебе знать о моих интересах? Выкладывай! – Теряя терпение. К чему такая скрытность?!
– Возможно, в скором времени, я освобожу твою берлогу от своего вечного присутствия… – Карчевская поджимает губки, и тянется к холодильнику. Вытягивает из него овощи и зелень.
– Как?! – Он отталкивается от подоконника, делая шаг к девушке. – То есть, ты съезжаешь? Куда?
– Думаю, что настало время поговорить с Денисом. – Коротышка уверенно кивает головой. Видимо, самой себе. Так как на Соболева она даже на взглянула. – Молчанием сыт не будешь. Мы вместе долгое время. Нельзя вот так рубить с плеча…
– Что?! – Он ушам своим не верит. – Что ты несёшь вообще, Карчевская?!
– Что я несу? – Одаривает, наконец-таки, его своим взглядом. Непонимающе хлопает длинными ресницами. – О чём ты?! Почему ты, вообще, повышаешь на меня голос?
– Ты в своём уме, девочка?! – Не проконтролировав себя, брюнет хватает девушку за плечо и дёргает на себя. Камилла задевает второй рукой разделочную доску и та летит с грохотом на пол. – И что из того, что вы давно вместе?! Он бьёт тебя! Это, по-твоему, нормально?
– Что? – Упираясь кулаком в его грудь. – С чего ты взял вообще?!
– Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два, Карчевская! – Практически выплёвывает ей в лицо, обдавая свежим дыханием.
– Ты несёшь бред! Ты ничего не знаешь! – Попытка вырвать руку, не даёт никаких результатов. – Какое право ты вообще имеешь кого-то в чем-то обвинять?!
– Это я несу бред? – Брюнет несильно встряхивает девушку, приближая ту к себе ещё ближе. – Камилла, послушай себя. Ты вообще понимаешь, на что подписываешься?
– Не лезь в мою жизнь, Соболев! Понял меня? – Шипит в чужие губы, с каждой секундой закипая всё больше. – Господи! Зачем я вообще с тобой поделилась?! Ты же… чурбан! – Снова пихает крепкое тело. – Ты не в состоянии понять, что такое любовь! Что такое верность, прощение! Тебе не ведомы такие чувства! Да ты, – Наступает ему на ногу. – кроме себя, я больше, чем уверена, никого и никогда не любил! И ты меня ещё будешь учить жизни?!
Соболева на мгновение отпускает. Обидные, колючие слова, щёлкают по темечку, тем самым отвлекая его от брыкающейся девчонки.
– Псих! – Вырывается окончательно, делая шаг назад.
Глаза, словно два жгучих огонька. Бешеная.
– Я сама решу, на что мне подписываться… понял? Ненормальный…
И вот это последнее слово, оказалось для него тем самым спусковым крючком, что порывисто рвался соскочить.
Один резкий рывок, и Соболев снова хватает девчонку. Сгребает её, не очень-то аккуратно, в кольцо сильных рук. Карчевская кричит. Может, и громко, но ему сейчас плевать.
Разворачивается вместе с ней и прижимает хрупкое тело к столу.
– Сама решишь?! Так ты, значит, любительница “пожёстче”? – Прижимается к ней бёдрами. – Нравится, когда поднимают руку? А? – Перехватывает её юркие ручки, что так и норовили разодрать кожу на его лице. Подтягивает её выше и усаживает на стол. – Нравится, когда применяют силу?!
– Пусти! Пусти меня! – Карчевская вырывает одну руку и, всё-таки, проходится ногтями по мужской скуле. – Ненормальный!
Брюнет рычит, и снова пытается ухватить тонкое запястье. Они задевают миску, в которую девушка сложила овощи, и та тоже летит вниз. От возни, что никак не прекращалась, опрокидывается бутылка с растительным маслом, и её содержимое выливается на стол, пачкая их обоих. Чёрт…
– Отпусти меня, Соболев… – Обессилено выдыхает ему в открытые губы. Сдаётся, позволяя, наконец, Кириллу схватить своё запястье и снова сковать его в кольце крепких мужских пальцев, у неё же под поясницей.
Парень навис над девушкой, прижимая ту своим весом к столешнице. Чувствует, как собственные локти скользят по поверхности из-за разлитого масла.
– Дура. – Кирилл давит на неё чуть сильней, тем самым раздвигая её ноги и вклиниваясь между ними бедрами. Прижимается пахом и, не без удовольствия, наблюдает за тем, как расширяются её зрачки. Они почти полностью заполняют радужку глаз, делая их совершенно чёрными.
Глава 22
У самого в глазах потемнело. Словно его оглушили. Выпал из реальности, пропал в её горящем взгляде.
– Ты не посмеешь, Кирилл… – Слышит её голос, но совершенно ничего не понимает. Опускает глаза на её рот. Он приоткрыт, её тяжёлое дыхание щекочет его губы. – Ты не тронешь меня. Убери свои руки и отпусти.
Смысл сказанного доходит до него с трудом…
Почти лёжа на девушке, Соболев ощущает её гулкое сердцебиение. Блять…
Склоняется ниже, буквально вдавливается в девчонку. Ловит её шумный выдох. Кажется, она чувствует. Чувствует и понимает, как тяжело ему сейчас остановиться. Поэтому смотрит на него, будто кролик на удава.
Кирилл толкается бёдрами вперёд, и Камилла в панике снова начинает вырываться. Пыхтит, коротышка, глупо надеясь на то, что окажется сильнее.
– Не дёргайся! – Соболев обхватывает свободной ладонью её лицо и касается её кончика носа своим. – Не дёргайся, Карчевская… Иначе… – Стискивает челюсти, пытаясь совладать с колоссальным влечением к этой фурии. Вжимается крепче между женских бёдер.
– Иначе что? – Вспыхивает, когда его возбужденный член упирается ей между ног. – Не изнасилуешь же ты меня, в конце концов… – Камилла прячет нервную усмешку, сжимая губы. Дёргает плечами ещё раз. Бесполезно.
А у самой в глазах дичайшая паника. Боится. С ума сходит. Хочет казаться смелой? Только вот актриса из тебя, Карчевская, просто отстойная.
Кирилл внимательно следит за каждой эмоцией на её покрасневшем лице. Там страх, паника, замешательство, отчаяние, злость и, возможно брюнет себя накручивает, но ему кажется, что там плещется возбуждение. Которое она хочет скрыть.
– Отпусти меня. – Повторяет уже спокойно, но голос слегка дрожит. – Если не отпустишь, то я…
Только слова угрозы застряли комом в горле в тот момент, когда его губы опустились на её. Так резко, и так грубо, что девушка успела лишь тихо пискнуть, перед тем, как почувствовать, как властно его язык втискивается между её зубами. Он сдавливает пальцы на её скулах сильней, и Камилла нехотя поддаётся грубому напору.
Впивается короткими ногтями в собственные ладони. Он даже не ослабляет хватку. Не позволяет ей ни на миллиметр вытащить из-под себя руки.
Камилла даже не может укусить его, потому что ей не позволяют этого сделать его пальцы, что фиксируют её нижнюю челюсть. Здесь главный только он. И Соболев доказывает это, проникая в её рот глубже, прикусывая женские губы, и толкаясь пахом в женское тело.
Видит Бог, если бы сейчас его руки не были заняты тем, чтобы не позволить ей убежать, он бы уже залез ей в трусики. Не смотря ни на что, Кирилл был уверен, что там уже влажно.
– Есть кто дома? Кирилл?!
Что за..?! Мама?!
Брюнет отталкивается от девушки, и тут же помогает подняться и ей. Камилла напоследок толкает парня в грудь. Он слегка отшатывается, и уже через секунду прячется за высокой спинкой стула.
Зачем она приехала? Она ведь была здесь утром!
Соболев убирает руки в карманы, и сталкивается с взглядом Карчевской. Она мечет в него огненные стрелы. Кажется, если бы ей сейчас дали власть, она выписала бы ему смертный приговор…
– Ау! Кто дома? – Кирилл слышал, как мама возится в прихожей, освобождаясь от обуви. Если бы не стояк, он бы непременно помог ей разуться. Но…. Прости, мам.
– Мы на кухне, мам! – Парень наклоняется, чтобы поднять пару помидоров, которые лежали под ногами.
– Ах. Вот вы где?! А я сметы тут забыла… – Женщина переводит взгляд с сына на девушку. Но Камилла прячет глаза, усиленно выполаскивая тряпку в раковине. – Что тут за погром? – Осматривая кухонный стол.
– Масло пролили, мам… – Брюнет улыбается Светлане, крутя в ладони томат.
– Господи… а вы почему в масле? – Она машет рукой на сына, указывая на испачканные до локтей рукава.
Его мать сводит на переносице тонкие брови, явно что-то обдумывая. Замечает такую же спину Карчевской. Растрёпанный пучок, который, к слову, тоже был жирным. Он выглядел мокрым. Чёрт…
– Кирилл. – Взгляд Светланы темнеет. – Мы можем поговорить?
Да, она спрашивает. Но спрашивает так, что сразу становится понятным… отказ здесь не принимается.
– Да, конечно. – Парень кладёт помидор возле девушки, когда проходит мимо, и слышит её тихое «козёл»…
Выслушивать от матери за своё свинское поведение, когда за стеной вас наверняка слышит виновница его помутнения рассудка… это унизительно. Отвратительно и, можно сказать, оскорбительно. Для его избалованного самолюбия.
И если девчонка посмеет хоть раз заикнуться об этом…
Брюнет проводил маму, обещая той, что через час тоже уедет, и оставит Камиллу одну. Не будет ей надоедать и стоять у той над душой.
Да, мам… конечно… как скажешь…
А у самого желание придушить коротышку. В следующий раз он сомкнёт пальцы на тонкой шейке… А Кирилл более, чем уверен, что следующий раз уже не за горами.
Парень выкурил уже вторую сигарету, но продолжал стоять на крыльце. Его пальцы неосознанно крутили брелок на ключах от дома. Он еле отстоял перед матерью право на эти ключи. А она ведь собиралась у него их отобрать! Его мама упёртая, с ней сложно спорить. Но ведь и он не промах… яблоко от яблони.
Тихие шаги позади, показались шуршанием. Кирилл знал, что это Камилла. Только вот что ей нужно?
Она остановилась за его спиной, продолжая игру в молчанку.
– Что-то случилось? – Он злился. На неё. На мать. И на себя. Что эта мелочь творит с ним? Пока курил, занимался самокопанием. Этот хренов рефлексивный самоанализ выдал ему истину, которую он всячески отвергал. До сегодняшнего дня.
Правда в том, что за последние несколько недель, он и думать забыл об Арине. Это хорошо? Или плохо? Все его мысли фокусировались только на одной девушке. На этом мелком исчадии ада. И сейчас это исчадие, стоит у него за спиной, и он больше, чем уверен, что оно приняло в данный момент облик святого…
– Что ты хотела, Камилла? – Брюнет, наконец, оборачивается.
Ну, конечно… Всё именно так, как он и предполагал… Ангел во плоти! Чёрт её дери… Сложила ручки, обнимая себя, бровки домиком… глазки жалобные…
Похоже, что он ошибался на счёт плохой актрисы…
– Ну? – Точно, дура. Выперлась на улицу с полотенцем на голове. – Какого хрена ты улице с мокрой головой?
Соболев щёлкает языком, и, подхватив девчонку под руку, ведёт её в дом.
– Говори, чего тебе… – Перешагивая порог, и закрывая за ними дверь на замок.
– Уколы… – Ками мнёт длинные рукава на собственном свитере. – Мы ещё уколы не сделали…
Ну, надо же… Уколы, мать вашу!
– Знаешь что? – Кирилл хмурится и делает шаг в её сторону. Камилла отступает и упирается спиной в дверь. Полотенце с головы сползает, и она тут же поправляет его, чтобы оно не спустилось ей на глаза. Боже, такое ощущение, что она сейчас начнёт заикаться… – Делай сама эти блядские уколы…
Её карие глазки удивлённо смотрят на парня. Девчонка лишь открывает рот, но, судя по всему, не находит слов.
Соболев тихо хмыкает и отступает на пару шагов. Скидывает с себя тапки и скрывается в своей комнате.
Он и правда это сказал? Сам себе не верит… Захлопывает дверь в свою комнату, и пинает со злости ни в чём неповинный пуф. Блядство…
Он замирает и прислушивается к звукам за дверью. Слышит, как Камилла включает в ванной воду. Непонятное копошение. Она пошла в сторону кухни… потом обратно. А после, шаги удаляются в сторону её спальни.
Чёрт с ней!
Кирилл снимает с себя грязную рубашку и бросает её на пол. Меняет перепачканные брюки на спортивные штаны. Достаёт из шкафа чистое полотенце и выходит из комнаты, с абсолютным пониманием, что злиться ему нужно только на себя. Он был не прав. Он был груб и не сдержан… Хотя, сдержанность никогда не была в его натуре… но вот грубостью, он не отличался.
Остановившись на пороге в ванную комнату, он услышал из её комнаты, непонятный глухой звон. Женское бормотание и неясный шелест.
Прокрался тихо, заглядывая в приоткрытую дверь. И еле сдержался, чтоб не засмеяться вслух. Карчевская с серьёзным видом щёлкала ноготком по ампуле с лекарством, пытаясь сбить воздух… Это нечто… На тумбе возле кровати, лежал телефон, из которого женский глас вещал инструкции о том, как делать внутримышечный укол. Господи… Эта девчонка сведёт его с ума.
– Ложись, бедовая… – Кир распахивает дверь в её комнату настежь. Смеётся в кулак.
– Что? – Вздрагивая и прижимая к груди ампулу.
– Готовь свою прелестную попу, Ками. – Забирает стекляшку из её пальцев, и подталкивает девушку к кровати. – Ты нечто… тебе кто-нибудь говорил об этом?
