Текст книги "Не смей (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Глава 39
– Ну, как тебе?
– Что именно??
Камилла выводила пальчиками на его груди узоры. Невесомо касалась, и вела закрученные дорожки от ключицы до твёрдого торса. Бурная ночь незаметно перетекла в тот самый штиль. Когда смотришь на тихое море… её море. Сколько раз, глядя на море, которое она безумно любила, она думала, что вот оно… в такие моменты всегда в голове оседает мысль, что всё будет хорошо.
– Вечер. День? Впечатления?
Кирилл зарывается носом в её волосы и втягивает сладкий запах, закрывая от удовольствия глаза.
Он так счастлив. По-настоящему счастлив! Одновременно хочется кричать о своей влюблённости и молчать… Любимая фраза его бабушки: счастье любит тишину…
– Я очень довольна. – Брюнетка поднимает голову, встречаясь с тёмными глазами. Хочется включить солнце, и любоваться алмазной радужкой бесконечно.
– Ребятам ты понравилась… – Подмигивает Соболев.
– А девчатам? – Девушка хитро улыбается и в её мысли снова закрадывается загадочное имя. Нина…
– Что-то случилось? – Кирилл запускает в её локоны пальцы и начинает мягко массировать кожу головы. Уже так привычно… – Кто-то что-то тебе наговорил?
Ками приподнимается и садится напротив парня. Смущённо тянет простынь, прикрывая ею обнаженную грудь.
– Кто такая Нина, Кирилл?
Вот. Она спросила это. Успокоила зуд на кончике языка. Но легче почему-то не стало.
Наблюдает за выражением его лица. Хоть комнату и освещает лишь тусклый ночник, но этого достаточно, чтобы видеть его эмоции. И, кажется, что его лицо тут же осунулось…
Чёрт…
Девушка прикусывает нижнюю губу, и уже жалеет, что не сдержалась. Он всё ещё любит её?
– Варя не болтлива. – Задумчиво тянет Соболев, пропуская её пряди через свои пальцы. – Арина… вряд ли… Это Ритка протянула язык? На свежем воздухе… так?
Ками поднимает тёмные бровки, виновато взирая на брюнета. Да, сбор сплетен – не то, чем можно похвастаться.
– Камилла… – Он обхватывает женскую кисть и переплетает их пальцы. – Это не то, о чём тебе стоит беспокоиться. Правда…
– Тогда расскажи?
– Что рассказала тебе Ритка? С чего мне начинать? – Кирилл как-то тоскливо ей улыбается, и девушка чувствует непонятную ей вину.
– Толком ничего. – Пожимает тонкими плечами. – Только сказала, что ты часто выбирал не тех девушек. И… что Нина разбила тебе сердце.
Брюнет подтягивается на руках и садится напротив девушки. Сгребает хрупкую фигурку в охапку. Тащит к себе, и усаживает между своих ног. Прижимает её спину к своей тёплой груди.
– Нина и в самом деле разбила мне сердце. – Выдыхает ей в затылок. – Но это было давно. Сейчас у меня есть ты.
От его слов становится легче. Совсем немного, но всё же легче.
– Я ведь не её замена, Кирилл? – Спрашивает и дрожит в ожидании ответа.
– Вы такие разные, Ками. Совершенно не похожи…
– Так что между вами произошло?
Камилла окидывает беглым взглядом его комнату. Видит на полке фото в деревянной рамке. На фотографии Кирилл, и, если она не ошиблась, его сестра. Милейшее создание, с такими же удивительными глазами, как и у старшего брата.
– Она тебя предала? – Снова спрашивает, не выдерживая повисшей паузы. – Мне стоит беспокоиться по этому поводу?
– Помнишь, недавно ты увязалась за мной? Когда мы ругались посреди леса?
– Угу. – Девушка кивает, вспоминая, как злилась на него тогда.
– В тот вечер я собирался к ней.
Кирилл чувствует, как тело брюнетки напряглось. Что это? Ревность?
А она уже знает, что ДА… она безнадёжно ревнует этого наглеца.
– К ней? – Повторяет его слова, и чувствует горечь на кончике языка.
– Да. – Продолжает Соболев, проходясь ладонью по нежной коже девушки.
– Кирилл, я не хочу, чтобы…
– Она погибла, Ками. – Перебивает брюнетку и прижимается щекой к её макушке. – Это было давно…
– Что?
Что угодно. Она могла предположить всё, что угодно. Только не это. Камилла сжимает губы, чувствуя стыд.
– Этот шрам… про который ты спрашивала. – Вытягивает руку, демонстрируя белый длинный рубец от кисти до локтя. – Напоминание о ней.
Брюнетка затихает, позволяя Кириллу говорить. Кажется, она до него достучалась. Проводит пальцами по шраму на жилистой руке.
– Мы поругались. – Продолжает, не отрывая щеки от её волос. – Она села в автомобиль, и уехала. Не захотела разговаривать. А я, не желая оставаться без объяснений, поехал следом.
Кирилл ненадолго замолкает. Тянется к столику рядом с кроватью, и хватает с него пачку сигарет.
– Ты не против? – Достаёт зубами одну, и после, прячет ту за ухом.
– В постели? – Удивляется Камилла, считая, что это не лучшая идея.
– На балконе. – Улыбается парень, и поднимая вместе с собой девушку, встаёт. Ставит ту на ноги, а сам натягивает на бёдра бельё.
– Идём. – Подталкивает её, и они оба выходят из комнаты, направляясь по коридору в противоположную сторону. На полукруглый застеклённый балкон.
Там стоит небольшой диван и журнальный столик. На нём пепельница и зажигалка.
– Ты не куришь. – Ставит брюнетку перед фактом и, наконец, прикуривает.
Усаживает Камиллу себе на колени.
– Мы устроили глупые гонки. – Выпускает серый дым вверх. – Нина не справилась с управлением. Её автомобиль занесло… я сумел её вытащить. Но она перестала дышать по пути в больницу.
– А скорая? – Камилла чувствует ком в горле.
– Я выбросил свой телефон незадолго до ссоры…
– Ты считаешь себя виноватым?
Брюнетка проводит ладонью по короткой щетине на мужском подбородке. Кирилл задумчиво смотрел в окно, и одновременно оглаживал жёсткими пальцами её бедро.
– Да, Ками. – Соболев вновь тянет в себя никотиновую дымку и пускает в сторону несколько аккуратных колец. – Не нужно было ехать за ней.
– Кирилл? – Она тянет брюнета за шею, разворачивая к себе. – Это не твоя вина. Это просто издёвка судьбы. – Задвигая в уголок несвоевременные воспоминания о пожаре, в котором она потеряла родителей. Она тоже винила себя. – Эти испытания даются нам для того, чтобы мы стали сильнее. Чтобы мы были готовы. Чтобы мы научились ценить то, что действительно важно.
– Я люблю тебя, Камилл… – Срывается с его губ. Так внезапно. Неожиданно даже для него. Соболев испуганно смотрит на её вытянувшееся лицо, и громко сглатывает накопившуюся слюну.
Девушка затихает. Распахивает глаза. Взмахивает ресницами, пытаясь прийти в себя…
– Я люблю тебя. – Повторяет Кирилл шепотом. Смотрит на девушку, ожидая реакции. Правильной реакции. Той, от которой он почувствует крылья за спиной.
– Любишь? – Будто не расслышала.
Брюнет кивает.
Да… ты мои лёгкие… без тебя я дышать не могу…
И, возможно, если бы не его признание, она бы так и молчала, прикрываясь фразой “он для меня очень важен”...
– Я тоже тебя люблю. – Обдаёт теплом его лицо, и мягко прижимается к полным губам. Не сдерживает улыбку, когда слышит его тихое рычание… и сбрасывает с себя простынь, в желании быть невыносимо близко. Чтобы гореть. Чтобы плавиться от его касаний…
Совершенно незнакомое ей чувство эйфории. Словно всю голову почистили. Ни мыслей, ни заключений. Девушка очнулась в кромешной темноте. Её тошнило. Запах сырости разъедал носоглотку. Противно…
Так и не поняв, где она, Саша снова провалилась в тягучий сон.
Глава 40
Камилла
Три часа. Мы просидели за столом с моими бабушкой и дедушкой целых три часа! Я искусала себе все губы. Щёки с внутренней стороны были истерзаны. Если бы у меня была привычка грызть ногти, я уверена, что мой маникюр сегодня был бы безнадёжно испорчен.
Казалось, что Кирилл чувствовал себя с моими родными, как рыба в воде. Хотя, по пути ко мне домой, он нервничал не по-детски. Но, судя по всему, собрался и постарался расслабиться.
Бабушка выловила меня на выходе из ванной, и затолкала обратно. Никогда не видела её такой оживлённой. Глаза горели, как у девчонки.
– Ты бы видела, как он на тебя смотрит, девочка моя! – Трясла меня за плечи, словно это ей сейчас глазки строили. – Не вздумай брыкаться! – Меняется в лице, сводя светлые брови на переносице. – Упустишь его, я сама лично тебя высеку лозиной!
Конечно, не высечет, но наверняка всю душу из меня вытрясет… я знаю бабушку…
Как ему удалось обаять её за такое короткое время?
Проводив Кирилла, я разлеглась на своей кровати, и мечтательно уставилась в потолок.
Он так сильно изменил меня. За такой короткий срок.
Я не могла выйти из состояния постоянных переживаний. Я винила себя в потере ребёнка, я каждый божий день возвращалась мыслями к тому моменту, когда почувствовала первые недомогания. А потом слова врача, о том, что моего ребёнка не удалось спасти. Мне не дали на него взглянуть. Хотя, это был, хоть и не до конца сформировавшийся, но человечек. Крошечный, невинный…
Уже сейчас я понимаю, что это было правильным решением. Если бы я его увидела… даже не знаю, смогла бы я это пережить? Не представляю, какого это, смотреть на своё мёртвое дитя…
И я изо дня в день прокручивала в голове эти мысли. Они съедали меня, мучили. Превращали в озлобленного человека без цели. Без смысла. Просто злиться на весь мир. Вот, что было для меня смыслом.
А потом появился он. Терпел мои выходки, мои грубые слова. Незаметно прокладывал тёплую дорожку к моему сердцу. Наши с ним глупые, но такие отчаянные перепалки, возвращали меня в реальность. Клешнями вытаскивали из трясины злобы на весь мир. Он перетягивал одеяло на себя, принимал все мои ядовитые выпады на себя. И я сама не заметила, как неприязнь и раздражение превратились во что-то большее. Во что-то тёплое, что так и рвалось наружу.
Я поднялась с постели и достала из сумки телефон.
Включив его всего лишь раз, вчера поздно вечером, и на пару минут, я позвонила бабушке, чтобы предупредить её о том, что останусь на ночь в доме у Соболевых. Отзвонилась и пролистала сообщения. Увидела, как минимум шесть оповещений о том, что мне пытался дозвониться Денис, и снова выключила телефон.
Сегодня ночью, в ответ на его откровения, я поделилась своими. Я рассказала всё, что происходило между мной и Денисом за последние пару месяцев. Я рассказала ему о том, как мой бывший меня ударил. Впервые за несколько лет, что мы были вместе. И о найденных наркотиках тоже рассказала.
– Значит, я оказался прав… – Подытожил Соболев, видимо, вспоминая, как сам стал свидетелем его неадекватного состояния.
– Я сегодня куплю тебе новую сим-карту, Ками. А как только мы закончим ремонт… – От нечаянного напоминания мне становится стыдно. Я недобросовестно выполняю свою работу… делаю для себя вывод: нужно работать с теми людьми, с которыми тебя не связывает ничего, кроме рабочих моментов. Иначе… о профессионализме не может быть и речи… – Ты переедешь ко мне.
Я не стала спорить и портить момент. Хотя, эта идея не кажется мне такой уж плохой, но я считаю, что говорить об этом пока ещё рано.
Он заманил меня в цирк, который я, к слову, не очень люблю. Из-за подневольных животных, которых мне всегда было жаль. Из-за клоунов, что всегда вызывали во мне неподдельный ужас. Но Соболеву удалось меня подкупить знакомством с его младшей сестрой, и тем, что ни животных, ни клоунов в программе не предвидится. Шоу акробатов.
За всю свою жизнь в цирке я была не более трёх раз. И этого мне хватило. Но предстоящий поход, я ждала с нетерпением.
Поставив телефон на зарядку, я скинула с себя тряпки, и, запаковав себя в тёплый халат, отправилась в душ. На сегодняшний день, у меня были планы. Я собиралась привести себя в порядок, выцепить Сашку, и затащить её с собой в интересное местечко.
Мой бывший одноклассник Лёня, который всегда увлекался живописью, работает сейчас в модном тату-салоне. В моей голове лет с шестнадцати засела мысль о маленькой и символичной татуировке. Но обстоятельства сложились иначе, и мне было не до того.
Но после сегодняшней ночи, я всё же решилась. Миниатюрная буква “Ж” будет красоваться на моем запястье. Она будет символизировать жизнь. Движение вперёд. И только я буду знать, что этот символ делится на две части. Ровно посередине, вырисовывая две буквы “К”. Кирилл и Камилла…
– Мы с Ритой съезжаемся.
Гарик, с довольной рожей, тянется за очередной порцией мясного салата, приготовленного лично Антоном полчаса назад.
– Да ну на хуй? – Удивляется Горький, тут же оглядываясь назад. Он обещал Варе не ругаться при ней. – Созрел?
– Я давно созрел. Ритка выделывалась.
– Я вообще не понимаю, почему ты с ней так возишься… ты же знаешь её, как облупленную. Её вообще спрашивать не надо… – Заключает Антон, снова оглядываясь. Захар отошёл с телефоном в соседнюю комнату. И некоторые вещи ему необязательно слышать. – Её надо, как котёнка… за шкварник, и потащил… – Шепчет Игорю и заходится смехом, когда лицо брата вытягивается.
– Вот именно таким образом у нас и состоится её переезд… – Гарик деловито поддевает вилкой кусок свинины и забрасывает себе в рот. – Только Авдееву не говори.
– Харыч?! – Тут же подхватывает Горький, и издевательски подмигивает блондину. – Ты тут кое-что интересное пропускаешь!
Гарик резко отодвигает свой стул, и, не задумываясь ни на секунду, бросает в брюнета вилку. Горький в последний момент успевает согнуться, уворачиваясь от холодного оружия. Слышит, как та звенит, сталкиваясь с напольной плиткой.
– Ты убить меня решил?! – Смеётся, и поднимается со своего стула.
– Дерьмовый у тебя салат. – Цедит Гарик и демонстративно отталкивает от себя пустую тарелку.
– Я вижу… – Антон подкатывает глаза и достаёт из кармана телефон. – Где Соболев?
– Позвони и узнай.
Игорь встаёт из-за стола и нехотя поднимает вилку. Бросает ту в раковину и включает воду. Моет за собой посуду, отмечая, что давно уже хочет вот так же. С Ритой. На кухне. Готовить. Дурачиться, есть. А потом идти спать. Или не спать…
– Что тут у вас было? Чего орали?
Вернувшийся Авдеев, забрал из рук Гарика вымытую тарелку, схватил вилку, что недавно летала по кухне, и уселся на место Антона.
– Семейные разборки… – Уточняет Антон, и прижимает к уху телефон. Смотрит, как Харыч накладывает себе в тарелку сразу две порции и прячет усмешку. Вечно голодный… – Приятного аппетита. – Бросает другу, слушая гудки. – Гарик сказал, что салат – объеденье!
Кирилл
Вот так день…
Решение поговорить за круглым столом с её роднёй, оказалось совершенно спонтанным. Но, как говорится, слово не воробей. Сказанного не вернёшь. И раз уж я предложил, а она, не раздумывая, согласилась, мы позавтракали и, одолжив автомобиль отца, отправились к её деду. И к бабушке, разумеется.
Я ждал чего угодно, но не такого тёплого приёма.
Я часто задавался вопросом, каков Пётр Михайлович вне стен больницы? Так вот… совершенно другой. Небо и земля. Ни тебе вечно сдвинутых густых бровей, ни недовольно поджатых губ, ни ядовитого сарказма. Удивил, так удивил.
Я сто лет не ел блинов. Да ещё с начинкой. С мясом, с творогом, с печенью, с рисом и яйцом… Пирог, от которого пахло яблоками и корицей. Зелёный борщ. Просто, какой-то гастрономический рай для такого, как я.
Мне пришлось отказаться от предложенных пятидесяти грамм, но я с удовольствием выпил травяной чай. Думаю, что проверку на пьянство я прошёл.
После обеда, я обещал и своей бабушке заехать в гости. И, кажется, сегодня у меня будет перегруженное меню.
Дружеские посиделки с Петром Михайловичем и его дражайшей супругой, мне понравились. Если честно, освоился я довольно-таки быстро. За столом мы даже ни разу не вспомнили инцидент на парковке, когда я по-свински расчищал себе путь, за счёт миниатюрной машины Камиллы. Сейчас стыдно…
Оставшись наедине с главой семейства, я слегка напрягся, ожидая подвоха с его стороны. Но единственное, что я услышал от него, это беспокойство, связанное с ублюдком Денисом. Эта мразь решила пройтись по всем. Конченный.
– Я волнуюсь. Не знаю, что у него на уме, Кирилл. Но он бы не стал заявляться к нам не имея конкретной цели. Понимаешь меня?
– Я предупредил его, чтобы он больше не появлялся рядом с Камиллой или с вами, Пётр Михайлович. – Пытаюсь уверить старика в том, что всё под контролем.
– Просто присматривай за ней хорошо. Договорились? – Он снимает с носа очки, и трёт переносицу пальцами.
– По-другому и быть не может. – Улыбаюсь и отодвигаю от себя пустую кружку. – Всё будет хорошо, Пётр Михайлович.
– Ты когда на работу думаешь? – Старик ехидно мне улыбается, меняя тему, и от этой его ухмылочки, мне становится не по себе. – Много отдыхать тоже вредно, молодой человек.
– Через пару дней буду, как штык. – Выжимаю из себя улыбку и чувствую, что мои рабочие будни будут, ох какими насыщенными…
– Проснулась, Спящая красавица?
Саша раздирает свои веки, и даже тусклый свет кажется ей сейчас мучительно ярким и болезненным. Перед глазами расплывается чьё-то лицо, но голос кажется очень знакомым.
– Где я? – Девушка пытается осмотреться, но пелена перед глазами не позволяет этого сделать. Ей холодно. Зубы начинают отбивать чечётку. Язык почти не шевелится. Ощущение, что он распух… руки на запястьях свело. Она не может ими пошевелить. Ноги не чувствуют пальцев. Шея ноет, словно ей на плечи водрузили коромысло с десятью полными вёдрами.
– Дома.
Чья-то рука оглаживает её лицо, и заправляет выбившиеся кудри за ухо.
– Что? – Всё ещё не придя в себя.
– Временный дом, тоже дом.
Вуаль с глаз начинает падать, и лицо напротив приобретает чёткие очертания. Денис.
– Что ты сделал со мной? – Понимая, что находится под воздействием чего-то, в чем она совершенно не разбирается.
– Ты спала настоящим лошадиным сном, Саня. – Парень тихо смеётся и подносит к её губам маленькую бутылку с жидкость. На вид вода. А там… чёрт не разберёт… – Попей.
Она открывает рот, и позволяет Денису напоить её. Вода. Кажется, что, всё-таки, вода.
– Что тебе нужно? – Девушка отрывает губы от пластикового горлышка.
– Ничего особенного. – Парень убирает бутылку, и садится напротив дряхлого дивана на корточки. – Мне нужно, чтобы Ками спасла свою любимую подружку…
Глава 41
Камилла
Я места себе не находила. Мне казалось, что Денис ведёт автомобиль нарочито медленно. Словно растягивая удовольствие. Время от времени я чувствовала на себе его взгляд. И меня от него бросало в дрожь. В который раз убеждаюсь, что это не мой Денис. Уже не мой.
– Телефон оставила?
– Да. – Шепчу, отвернувшись в окно. Лгу. Я не оставила телефон. Я спрятала его в потайном кармане куртки. Именно из-за этого кармана я сомневалась когда-то, покупать ли мне эту вещь вообще? Как сейчас помню, стоя в примерочной, я в недоумении рассматривала молнию, вшитую на дне капюшона.
– Вот скажи мне, Сань? Для чего? – Выворачивала перед её лицом карман внутри капюшона.
– Блин! Кам! Ну, что ты придираешься? Классная куртка! А в кармане можно чекушечку спрятать. Помянешь ещё моё слово. – Подмигнула мне подруга и подтолкнула на выход из примерочной. – Давай. – Поторапливала. – На кассу. Нам ещё на маникюр.
…
Вот тогда она, как в воду смотрела.
Перед тем, как выйти из дома, я позвонила Кириллу. Но он не взял трубку. Мне всё это не нравилось. Моё сердце колотилось, как ненормальное.
Плотно закрыла дверь в свою комнату, и зажала значок микрофона на экране телефона, записывая аудиосообщение.
– Кирилл. – Набираю в лёгкие побольше воздуха. – Мне позвонил Денис. С Сашкиного телефона. По видеосвязи. – Мысли в голове переплетаются, словно клубок змей. Жалящие и шипящие. – Я думала, это она. А там он. И Сашка. Она… не знаю. Без сознания. Мне кажется, он что-то сделал с ней. Было похоже на какой-то подвал… Я, наверное, дура, что согласилась ехать с ним. Он сказал, что сделает с ней что-то, если я не поеду… Я возьму с собой телефон, Кирилл. Но не звони. Иначе, он заберёт его. – Тараторю, видя на экране, что бывший пытается до меня дозвониться. Отправляю сообщение и принимаю вызов.
– Я жду тебя, Кам.
– Я выхожу.
– Одна минута. – Он сбрасывает, а я снова зажимаю микрофон.
– Кирилл, найди меня, пожалуйста.
Снова отправляю, и хмурюсь, когда вижу, напротив сообщений только одну галочку. Черт! Что с его телефоном?!
Следом я отправляю данные, по которым можно найти его друга Тимура. С надеждой на то, что тот что-то знает. Мало ли…
Я выключаю звук и вибро на телефоне. Вру бабушке, что бегу в магазин, и выскакиваю из дома.
***
Мы приехали в незнакомый мне район. Не вызывавший совершенно никакого доверия. Сердце в груди клокотало, когда его автомобиль свернул в гаражный сектор.
В свете фонаря я разглядела название улицы, и тут же поговорила его про себя несколько раз.
Перевела взгляд на профиль Дениса. Собранный, брови сведены на переносице. Он же не сделает ничего плохого? Так ведь? Я уже жалею, что пошла на это. Дура…
– Денис, где мы? Что у тебя на уме? – Чувствую подступающую панику. – Меня будут искать… – Мой голос слегка дрожит, выдавая моё состояние.
– Кам, не волнуйся ты так. – Он оглядывается на меня и улыбается. Так мягко. Породному… Как раньше. – Просто, иначе, ты не выходила на связь. Ты мне выбора не оставила. – Оправдывается.
– Денис, – Я протягиваю руку, и кладу её на его напряжённое предплечье. Вижу, как он, то сжимает пальцы на руле, то снова разжимает. Освещение в гаражах отвратительное. Такое ощущение, что здесь всё давно заброшено… – Мы обязательно поговорим. Только Сашу отпусти. Ты же не сделал ей ничего такого? Правда?
– С ней все нормально, Ками. А со мной – нет. – Автомобиль останавливается напротив гаража с зелёными воротами. Светлая краска местами облезла, показывая серость под ней. – Ты разбиваешь мне сердце… – Он убирает мою руку, и оглаживает моё лицо, запуская по коже тысячи мурашек. И я задерживаю дыхание, чтобы не всхлипнуть.
– Я не хотела. – Шепчу, не отрывая от него глаз.
Денис поджимает подбородок и, спустя пару мгновений, опускает руку и выходит из машины.
Открывает старый гараж, и возвращается в машину, загоняя её внутрь. Фары освещают серое помещение, и я начинаю волноваться ещё больше, не находя здесь Сашу…
– Где Саша, Денис? – Нервничаю, продолжая осматриваться.
– Она здесь. – Отвечает спокойно, и кивает на мою дверь. – Пойдём. Я сделаю нам чай.
Чай? Чай, чёрт возьми.
Денис покидает салон, и я, сделав глубокий судорожный вдох, следую за ним.
– Какие планы на вечер?
– Хотел в автосервис заехать. Посмотреть, как там мой здоровячок. – Кирилл бросает спортивную сумку на заднее сиденье автомобиля Антона. Они давно не были в зале. И, с непривычки, после тренировки, силы были на исходе.
– Как ты умудрился вообще? – Горький вскидывает тёмные брови, усаживаясь за руль.
– Это не я. – Кирилл буквально растекается по соседнему креслу, и со стоном откидывает затылок на подголовник.
– В смысле? А кто тогда?
– Камилла… – Выдыхает Соболев, растягивая улыбку.
– Окей. – Кивает брюнет и прячет усмешку. – Дальше не спрашиваю…
– Кстати, о ней. – Кирилл лезет в карман джинс и достаёт свой сдохший айфон. – Дай телефон зарядить.
Подключает шнур и тут же нажимает запуск. Смотрит загипнотизировано на экран, и щёлкает пальцами другой руки, раздражая Горького.
Телефон загружается, и тут же несколько раз гудит у него в пальцах, оповещая хозяина о новых сообщениях.
– Камилла звонила. – Говорит себе под нос.
– Потеряла? – Смеётся брюнет, выкручивая руль, и выезжая со стоянки.
– Ты бы видел со стороны себя, когда тебя, вдруг теряет Варя… глазки бегать начинают. – Язвит Кирилл, открывая сообщения.
Слышит, как Горький хмыкает, и жмёт на имя Карчевской.
“Кирилл, мне позвонил Денис. С Сашкиного телефона… “. Слышит её обеспокоенный голос, и делает тише. Подносит трубку к уху, и сводит брови, понимая масштабы того пиздеца, что происходил в то, время, пока он в зале обливался потом. Того пиздеца, что, возможно, происходит сейчас.
Дослушивает, и медленно опускает телефон, сжимая тот в пальцах, до посинения костяшек.
– Блять! – Ругается, и бьёт кулаком по двери.
Горький вздрагивает от неожиданности, и переводит ошарашенный взгляд на друга. А на том лица нет. Морда побелела, губы сжаты в тонкую полосу. Какого хера?
– Что случилось? – Антон паркуется на обочине, и глушит двигатель.
Соболев молчит, уставившись в лобовое, и Горький практически слышит, как у друга стираются зубы от трения друг о друга.
– Кир?
Кирилл снова смотрит в телефон и жмёт на экран, передавая аппарат другу.
Пара минут тишины…
– Какого хуя у вас там происходит? Что, блять, за Денис? – Прослушав запись.
– Поехали по адресу. – Шипит Кирилл, тыча пальцем в сообщение, где она написала про некоего Тимура. – По дороге расскажу.
– Саш! – Камилла бросается к подруге, и поднимает её тяжёлую голову. – Господи, что он сделал с тобой?
– С ней всё нормально, Кам. – Денис следом за девушкой, спускается в подвал, три на четыре, и щёлкает выключателем. – Я просто дал ей выспаться.
– Что? – Оглядывается на бывшего, ошпаривая ненавидящим взглядом. – Ты с ума сошёл? Денис! Что ты творишь? Так нельзя! Да, что с тобой, чёрт возьми, происходит?! – Срывается на крик, и снова пытается привести подругу в чувство. Хлопает по ледяным щекам. Здесь так холодно. Сколько времени она здесь?
– Не волнуйся ты так, Кам. – Она слышит его голос совсем близко, и дёргается в сторону, не ожидая уже от него ничего хорошего.
– Денис, это ненормально. Это… нездорОво. Одумайся. Так нельзя. – Её горло хрипит.
Тесное, холодное помещение, отсыревшее. Тёмное. Никто даже не станет здесь искать.
– Отпусти нас, Денис.
– Я же тебе всё уже объяснил, Ками. – Парень двигает стул и садится на него, завернув одну ногу на другую. – Мы начнём сначала, уедем с тобой подальше. А Саша, как ни в чем не бывало, наслаждается жизнью дальше… Зачем я повторяю это дважды?
– Денис…
Это кошмар наяву. Хочется завыть, отгоняя от себя то чувство отчаяния, которое разъедает её изнутри. Где Кирилл? Он ведь найдёт её? Их?
– О чем ты? Ты же понимаешь, что я больше не люблю тебя? Я…
– Замолчи… – Цедит сквозь зубы, и его взгляд чернеет. – Не смей произносить эти слова. Ты понятия не имеешь, на что я пошёл, ради тебя, Ками. Я убью, если понадобится…
Мороз, мерзким щупальцами пробирается за шиворот, и впивается в кожу.
Надо было звонить в полицию. Надо было, но она и предположить не могла, что все настолько серьёзно.
– Ты пугаешь меня, Денис…
Делает шаг назад, когда парень встаёт со стула.
– Тебе не нужно бояться меня. Тебе просто нужно мне доверять. Понимаешь меня, детка? – Вскидывает брови, будто она глупости какие-то говорит.
Девушка упирается спиной в сырую мёрзлую стену, и её глаза снова находят Сашу. Подруга зашевелились, и издавая слабое мычание, упёрлась руками в старый пыльный диван.
– Саш! – Рванула к ней, падая на колени, и обхватывая её лицо ладонями. – Саня! – Оглаживает серые кудри, и мысленно благодарит Бога, что Денис не обнаружил у неё телефон, когда проверял все её карманы. И не только.
– Вот видишь? – Парень не спеша подошёл к девушкам, и присел рядом, касаясь ладонью спины Камиллы. – Она в порядке. Просто спала.
Трель телефона заставляет брюнетку отпрянуть. Поначалу, испугавшись, что это её телефон, она хлопала ресницами, стараясь успокоиться.
Это телефон Дениса.
Парень гримасничает, и поднимается на ноги, чтобы вытащить трубку из брюк. Ухмыляется, и проводит пальцем по экрану.
– Да, Тим?
