Текст книги "Не смей (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Глава 25
– Так что там у тебя намечается?
– Ты о чём?
– Я про дом. – Гарик тянется к магнитоле и делает музыку в салоне тише. Постукивает подушечками пальцев по панели, рассматривая за окном унылый осенний пейзаж. Сыро и серо…
– Ааа. Дом… – Кирилл незаметно дёргает головой, усмехаясь своим мыслям. – Шале. – Произносит достаточно громко, чётко и неуместно важно.
– Ша… что? – Блондин косится на друга, который невозмутимо пялится на дорогу, при этом насвистывая себе под нос незнакомую Гарику мелодию.
– Шале, Гарик. – Брюнет снисходительно улыбается и прекращает свистеть. – Ты что, с луны свалился? Не знаешь, что такое шале?
Правда в том, что Соболев и сам узнал, что такое Шале, не так давно. А именно, тогда, когда это словечко произнесла Карчевская. А встретив его вопросительный взгляд, объяснила ему по-русски. Но, Гарику, это вовсе не обязательно знать.
– Ну, объясни мне, непросветленному, будь добр! – Игорь складывает на груди руки и выжидающе сверлит профиль Кирилла.
– Это близость с природой, скажем так. – Брюнет останавливает машину возле ворот и задумчиво всматривается в приоткрытую калитку. Интересно, чем она занята сейчас? Завтракает? Или ещё спит? Время раннее. – Живое дерево и долговечный камень… – Снова давит на газ, когда автоматические ворота впускают его авто.
– Это уже что-то. – Гарик отстёгивает ремень безопасности и открывает дверь со своей стороны. – Покажешь, что должно получиться?
– Нет. – Отрезает брюнет, ставя автомобиль на сигнализацию. Хотя… зачем?
– Почему? – Горький толкает Кирилла в плечо. – Тайна века?
– Сюрпризом будет. – Соболев подмигивает блондину, и толкает того в ответ. – Пошли, нужно успеть освободить место для рабочих.
– Я уже жалею, что подписался на это. – Игорь переступает порог дома и скидывает с себя куртку. В помещении витал аромат кофе, поэтому его губы растянулись в довольной улыбке, а глаза медленно прикрылись, позволяя обонянию работать с удвоенной силой. – От кофе я не откажусь.
Кирилл шикает на друга и прислушивается к звукам в доме. До его ушей доносится шум воды. Он однозначно идёт из ванной комнаты. Зубки свои острые точит? Или…
Снова дёргает головой, стряхивая неуместные мысли и проходит на кухню вслед за Гариком.
На столе стояла одинокая кружка с бодрящим утренним напитком. Это снова ЕГО кружка. Та самая, которую ему подарила Настя…
– Выпьем кофе и за работу. – Подчёркивает брюнет и тихо хлопает ладонями.
Берёт только что вымытую турку, и тянется за кофе. Руки всё делают автоматически. Все его мысли сейчас в ванной. С ней. Он представляет её, обнажённую, под тёплыми струями душа, и тут же гонит эти мысли прочь.
Камилла… Он плохо спал этой ночью, просто отвратительно. Катался с одного бока на другой. Глаза то и дело открывались и рассматривали серый потолок над головой. Он перекладывался с одной подушки на другую, в надежде, что это ему как-то поможет. Проспал от силы четыре часа, и поднялся ни свет, ни заря. Разбудил Гарика, напомнив тому о давнем должке, и вынудил друга оторвать свой зад от тёплой постели.
Он мог бы напрячь тех же рабочих, чтобы те перетаскали мебель и расчистили площадь. Но ему почему-то хотелось это сделать самому. Принципиально. Возможно, это лишний повод увидеть её. Или, как сказал Игорёк, поиграть перед девчонкой мышцами. Древний инстинкт привлечения самки… продемонстрировать свою силу и отличную физподготовку… Придурок.
– Где девчонка? – Игорь лениво развалился на высоком стуле, наблюдая за отработанными движениями друга. Кир любил варить кофе. И кофе у него получался отменный. – Бока намывает что ли? – Похоже, что тот тоже услышал звуки льющейся воды.
– Наверное. – Кирилл продолжал помешивать густую консистенцию в турке, стараясь распланировать предстоящий день. Только вот…
– На! – Передаёт Гарику чайную ложку. – Мешай. Я на секунду.
Выскакивает из кухни, направляясь к ванной комнате, где до сих пор плескалась Ками. Остановился, снова навострив слух. Занёс над дверью руку, всё ещё сомневаясь в правильности своих действий. Пять секунд раздумий, и он тихо стучит в дверь. Но, похоже, что русалка его не услышала, и он стучит снова, но уже чуть громче.
Шум воды стихает. До него доносятся звуки шагов и ещё чего-то. Он слышит её голос. Она что-то спрашивает, но Кирилл не особо понимает. Нервный озноб проходится поперёк его затылка и он слегка вздрагивает в тот момент, когда дверь ванной медленно открывается. Вот она. Выглядывает. Только голова. Тело, очевидно, что не особо прикрытое, Камилла спрятала за дверью. Это он понял по кусочку обнажённого плеча, который ему посчастливилось увидеть. Мокрые волосы прилипли к шеё. Смотрит на него зверьком, явно напуганная неожиданным визитом.
– Привет. – Произносит брюнет надломленным голосом.
– И тебе. – Девушка не сводит с него напряжённого взгляда. Прикусывает губу.
– Я предупредить хотел. Чтоб ты не вышла, и не… – Соболев проводит ладонью по лёгкой щетине, стараясь не пялиться на неё так уж нагло. – В общем, я с другом. – Машет в сторону кухни. – Так что, оденься, перед тем, как прийти пить кофе.
Не дожидаясь ответа на свою речь, брюнет слишком быстро разворачивается и скрывается за ближайшим поворотом коридора.
– Кофе подгорел…
– Что? – Он садится напротив друга, пододвигая к себе чашку с горячим кофе.
– Ну, – Гарик делает глоток из своей, и морщится. – Убежал…
Кирилл тоже отпивает и отставляет неудавшийся напиток в сторону.
– Как ты умудрился его просрать?
– Мне стало любопытно… – Блондин скалится, и Кирилл понимает, о чём идёт речь. На Гарика это непохоже.
– Боишься, что я увижу что-то лишнее? – Шутит Игорь и поднимает светлую бровь. – М?
– Иди ты. – Отмахивается от него Кирилл. – Лучше ты беспокойся. Если Ритка прознает, что ты увидел что-то лишнее, то влетит тебе, а не мне.
– Кстати, о Рите. – Горький поднимается и ставит чашку в раковину. – Мне нужно освободиться до двух. Она будет ждать меня в полчетвёртого. У нас дела.
– Не переживай. Даже раньше отпущу. – Тихие звуки шагов привлекают его внимание, и Соболев встаёт с места. – Чашку помой. – Бросает другу, перед тем, как снова выйти из кухни, и направиться на крыльцо.
Она была зла. Она была расстроена и разочарована. В Денисе. Её утро началось с фотографии. Один из их общих знакомых слил в сеть фото. С изображением Дениса, двух его друзей и какой-то расфуфыренной жгучей брюнетки. Причём, последняя, сидела на коленях её, кажется, всё ещё парня. Она обнимала его за шею, а тот позволил себе расположить свою руку на её полуобнажённом бедре…
Как это понимать?! Это так он скучает?! Вчера весь остаток вечера он срывал ей телефон. А сегодня утром он обещал привезти ей кое-какие вещи.
Она даже адрес ему дала!
Хотела поговорить? Ну, значит сегодня и поговоришь.
Денис обещал приехать к обеду. А значит, времени у неё на подготовку предостаточно. Только вот, что скажет Соболев, если они столкнутся?
Вряд ли эти двое найдут общий язык.
Нырнув в мягкую толстовку, которая была ей немного велика, Камилла уставилась на спортивные штаны. Махнула рукой и достала из ящика джинсы. Те самые, которые так вкусно подчёркивают стройные ножки. Лёгкий тон на лицо, тонкие, едва заметные стрелки на глаза, и негустой слой туши для ресниц. Гигиеническая помада, и пара пшиков духов, которые ей подсуетила Сашка. Спасибо ей.
Если и встречать Дениса, то пусть не видит её заплаканных глаз, и тёмных кругов вокруг них. Не нужно.
Вышла из комнаты, взлохмачивая пальцами всё не до конца просушенные волосы. Остановилась возле зеркала в прихожей и ещё раз оценивающе взглянула на себя. Ну, не плохо же?
Кирилл
– Утро доброе! – Гарик отсалютовал приветствие за мою спину, и я тут же обернулся. Ком в горле встал. Она такая охеренная. Делает по направлению к нам робкие шаги и улыбается. Гарику.
Мне это не нравится, и я демонстративно хмыкаю и отворачиваюсь. Затягиваюсь сигаретой. Глубоко. До жжения. Захотелось прокашляться, но давлю в себе этот несвоевременный позыв. Блять.
– Доброе. – Она становится рядом со мной, и мне становится легче. Правильно, милая. Стой рядом. Это охренеть, как приятно.
– Игорь. – Горький протягивает ей руку, и она отвечает ему взаимностью. Вкладывает в его лапищу свою мелкую ручонку, а мне хочется ему эту руку в его же зад затолкать. Потому что он слегка сжимает её пальцы и бросает на меня оценивающий взгляд. Чёрт белобрысый. Хочет прочитать меня?
– Камилла. – Она снова улыбается ему. Почему не мне?!
– Наслышан, Камилла. – Игорь убирает руку, и облокачивается локтями на деревянные перила.
– Я надеюсь, что только хорошее? – Она делает тоже самое, и я оказываюсь между этими двумя. Чувствую, как она касается своим бедром моего. Хорошая…
– Даже не сомневайтесь в этом, Камилла. Исключительно только хорошее. – Этот жук чуть слышно прыскает в кулак и поглядывает снова на меня.
Да… он точно намекает мне на то, какими лестными словами я отзывался о девчонке ещё совсем недавно…
Глава 26
Кирилл
– Всё, на связи. – Гарик крепко пожимает мне руку и прыгает в поджидающее его такси. – Аккуратнее здесь. – Широко улыбается и посматривает мне за спину. – Пока, Камилла!
– Пока! – Слышу её голос. Оборачиваюсь. Она стоит на крыльце, кутаясь в свою куртку. Не улыбается. Смотрит на нас задумчиво.
Ветер разбрасывает её волосы в разные стороны, пытаясь соорудить на её голове гнездо.
Снова без шапки. Рычу про себя, намереваясь тут же отчитать девочку.
Окончательно выпроваживаю такси и направляюсь к ней. Она не сводит с меня глаз. Смотрит, будто в первый раз.
– Почему без шапки? – Спрашиваю, когда подхожу почти вплотную. Останавливаюсь на ступеньках.
– Не знаю. – Она пожимает плечиками и убирает с лица тёмные пряди. – Она у меня в кармане.
Вытаскивает из кармана куртки своё горчичное чудо и крутит в руках.
– А должна быть на голове. – Осторожно забираю у неё из пальцев шапку, и встряхнув, натягиваю на её голову. Медленно убираю с девичьего лица локоны, которые постоянно взмывали в воздух из-за ветра. А она смотрит завороженно. Статуей застыла. – Рот прикрой. – Давлю на её подбородок, заставляя закрыть рот. – Муха залетит.
Она смыкает зубки, а затем сжимает губы. Слегка щурится, глядя на меня. Что она хочет увидеть? Что-то новое?
– Я, кажется, говорил уже, что тебе нельзя простужаться. Где твои мозги?
– Не отчитывай меня, словно маленькую… – Карчевская злится и делает шаг назад. Поправляет шапку, которую я натянул ей до самых бровей. – Там ещё долго будут? – Машет головой в сторону заходящего в дом рабочего.
– Нет, не долго. – Я зажимаю между зубами сигарету, обводя взглядом дом. – Сегодня не долго.
– Там настоящий разгром. – Она хихикает, тыча пальчиком в сторону входной двери. – Вы с Игорем тоже постарались…
Хотел что-нибудь возразить, но поймал её улыбку и передумал. Она смеялась. Да, не так уж явно, тихо, прикрывая рот кулачком… но ведь смеялась?
– Этого следовало ожидать… – Я прикуриваю. Вижу, как она смотрит на мою сигарету. Как провожает взглядом струйки серого дыма. – Даже не думай. – Щёлкаю её по кончику носа и смеюсь, глядя на то, как возмущённо сморщилось её личико.
– Соболев! – Легко пихает меня в плечо! – Перестань это делать! Что за дурацкая привычка трогать мой нос?!
– Остынь! – Поднимаю руки вверх, демонстрируя ей свою капитуляцию. – Больше не буду! – Буду… конечно буду… – Пойдём. – Протягиваю ей ладонь, а сам закусываю губу, боясь, что она её не примет. – Сходим на веранду. – Жду её одобрения.
Но она игнорирует мою вытянутую руку. Засовывает свои кулачки в карманы куртки и спускается ко мне.
– Пойдём. – Уходит вперёд, а я ещё несколько секунд стою истуканом, стараясь смириться с тем, что меня отвергли.
hr class="calibre2"/>
Через полчаса приехала мама. Она проконтролировала процесс, самих рабочих, и наконец, вышла на улицу.
– Ну, теперь дело за малым! – Мама натягивает на покрасневшие руки замшевые перчатки и удовлетворенно кивает головой. – Если уложимся в сроки, то через месяц ты сможешь въезжать.
Я умалчиваю о том, что и без этого уже практически въехал. И не только я.
– Я хотела сюда прислать пару человек. – Уже серьёзнее. Смотрит на меня проницательно. – Это люди отца. Я хотела, чтобы они здесь присматривали за всем. Да, и Камилла ведь будет здесь практически каждый день. А люди чужие… – Кивает на незнакомых мужчин в рабочей одежде, и я прекрасно понимаю, что она имеет в виду. Сам об этом сегодня размышлял. – Думаю, что лишним это не будет.
– Да, мам. Я только за. – Поворачиваюсь к Ками, и вижу румянец на её щеках. Смущается. Боится, что моя мама прознает о её проживании здесь? Ну, конечно, ведь тогда вся её личная драма всплывёт на поверхность, и об этом непременно узнает её дед.
Интересно, как он там? Ловлю себя на мысли. Что немного, самую малость, скучаю по этому старому деспоту.
– Ну и хорошо. – Мама снова улыбается и гладит плечо Камиллы. – Рабочие через час уедут. А завтра стройка начнётся полным ходом!
Я слушаю в пол-уха, потому что в моей голове уже зреет план по очередному переселению Карчевской. Согласится ли? А, может, и спрашивать не надо?
Смотрю на девушку. Она с каждой минутой становится всё более напряженной. Уже несколько раз вытаскивала из кармана свой телефон и что-то там проверяла. Ждёт звонка? Чьего?
Она всё больше нервничала. Уже полдень. А это значит, что Денис приедет с минуты на минуту. Ещё час назад он сообщил ей, что выехал.
И сейчас, провожая Светлану Алексеевну, девушка глубоко вдохнула и выдохнула. Лишние вопросы ей ни к чему.
Осталось только найти подход к Соболеву. Уж слишком мил он сегодня. Даже чересчур. И она боится, что при виде Дениса, Кирилл растеряет всю свою любезность. Даже по отношению к ней.
А Денис… Обида до сих пор занимала в сердце всё свободное место. Она разберётся с этим. Она непременно даст понять Денису, что он сам себе усложнил жизнь. Своими поступками он отдаляет Камиллу от себя всё дальше.
– Всё нормально? – Она чувствует на своём локте прикосновение. Поднимает голову, встречаясь с обеспокоенным взглядом.
– А? – Слова застряли в горле. – Что?
– Что-то случилось? – Брюнет убирает свою руку и становится напротив девушки. – Ты какая-то не такая.
Сказать, как есть? Он накричит на неё? Он будет злиться? Это ведь его дом…
– Ты сгрызёшь её в кровь. – Парень улыбается и тянется рукой к её лицу. Легко касается нежной кожи подбородка, и большим пальцем оттягивает её нижнюю губу, выпуская ту из плена острых зубок, что вцепились в неё мертвой хваткой.
Камилла растеряна. Она продолжает молча хлопать глазами, совершенно не находя нужных слов.
– Я вам не помешал?
Господи…
Она задерживает дыхание, когда слышит знакомый голос, наполненный ядом.
Денис…
Он стоял в воротах со спортивной сумкой в руках. Невооружённым глазом была видна злость на его лице. Ей показалось, что сейчас он бросит сумку и уйдёт…
Но, парень шагнул вперёд, цепляя на лицо маску лёгкого безразличия.
– Привет. – Камилла старается улыбнуться, но выходит с трудом. Она всё ещё чувствует неловкость. И перед Денисом, и перед Кириллом.
Кирилл…
Она переводит взгляд на Соболева, и ей совсем не нравится то, что она видит. Брюнет сжал челюсти, на его напряжённой шее чётко вырисовывались голубые вены. Кирилл не двигается с места. Он явно недоумевает, какого лешего здесь делает Денис. На его территории…
– И вам. – Денис подходит ближе, и передаёт Камилле в руки синюю сумку. Кажется, что вещей в ней не так много. – Денис. – Он протягивает Кириллу ладонь, и тот, спустя несколько секунд раздумий, отвечает ему взаимностью. Сжимает крепко. Но Денис не подаёт вида. Выдерживает давление пальцев и взгляда, и дёргает уголком губ.
– Кирилл. – Сквозь зубы. Не сводя глаз.
– А я смотрю, вы сдружились. Ребята? – Денис, как ни в чём не бывало улыбается. Держит маску. Обмозговывает.
– Да… – Камилла как-то неожиданно оживилась. Она протягивает руку и проводит ладонью по плечу Кирилла. А он в ахуе. Переводит на девчонку удивлённый взгляд, а потом на её руку. Она проводит ею до его локтя, и берёт брюнета под руку. Улыбается. Широко. Смотрит на него так озорно. Что это значит, мать вашу?
Он ни хрена не понимает, но глядя на ошалевший взгляд её женишка, решает ей подыграть. Она ведь этого хочет? Он понятия не имеет, зачем ей это нужно, но твёрдо решил, что непременно вытащит из неё правду. После. Как только появится возможность.
– Определённо. – Соболев освобождает свой локоть и обнимает девушку, опуская свою руку на её поясницу. Проводит по ней пальцами, спускаясь чуть ниже. Она не против, а его это радует и одновременно злит.
– Рад за вас. – Денис слегка подводит к небу глаза, но и это не остаётся для Кирилла незамеченным.
– Спасибо за вещи. – Камилла потряхивает сумкой в правой руке и переминается с ноги на ногу. Кажется, ей неловко, но она упрямо делает вид, что всё именно так, как и должно быть.
Она видела в глазах Кирилла недоумение. Сначала оно сменилось негодованием, а затем пониманием и смирением. Одно Карчевская понимала точно. Ей придётся ответить перед ним за этот цирк. Сейчас же она была благодарна брюнету за эту незначительную поддержку.
Пусть Денис посмотрит. Пусть переживает тоже, что и она этим утром, глядя на то, как его обнимает другая девушка. Глядя на то, как он обнимает ту в ответ.
А остальное потом. Позже она поговорит с ним тет-а-тет, без свиделей в лице Кирилла. И чуть позже она объяснится перед самим хозяином дома, которому не повезло поучавствовать в её маленькой женской мести.
Глава 27
День близился к закату. Ветер стих, и на улице незаметно стало теплее. Совсем немного. Кирилл прощался с последними работниками, раздавая тем распоряжения на завтрашний день. Его до сих пор не отпускала ситуация, к которой он оказался совершенно неподготовленным.
Камилла заигрывала с ним на глазах у своего недожениха… а этому точно должны быть причины. И объяснения. Кучерявый олень злился, сжимал кулаки в карманах кожаной куртки. Но промолчал… что происходит?
Карчевская притихла, как только её Денис скрылся за воротами дома. Они услышали шелест резины по асфальтированной дороге, и девушка тут же отступила от Кирилла на пару шагов.
– Спасибо. – Себе под нос. – Что подыграл…
Девчонка так быстро скрылась из виду, что он даже понять не успел, о чем снова речь. Камилла, торопливо перебирая ногами, упорхнула в дом. И, как выяснилось позже, закрылась в своей комнате.
А Кирилл, с каждой минутой накручивал себя все больше. Его смирение вновь сменилось негодованием. Она играла с ним? Словно игрушкой? Решила использовать его к ней симпатию? Что за херня?! Обида всё сильнее давила на него. Как так? Словно им можно промокнуть губы, как салфеткой, и выкинуть? Она знает, что нравится ему. И она умело воспользовалась этим. Стало ясным, что Карчевская хотела вызвать ревность своего придурка. С помощью Кирилла? Почему он должен в этом участвовать?
Продолжая закипать, брюнет расхаживал из одной комнаты, в другую. Словно дикий зверь, что ищет выход из клетки. Вытянулся на постели, надеясь отвлечься на остросюжетный фильм. Но мысли о ней, и о том, что произошло недавно, роились в голове, создавая внутри черепной коробки дикий гул… Так и не найдя покоя, брюнет несколько раз выходил курить. Каждый раз, спотыкаясь о хлам, что был разбросан в прихожей. Завтра всё это нужно будет перетащить в пристройку.
Сменил футболку на свежую рубашку. Немного мятая. Но он плюнул на это, и остался в ней. Зашёл на кухню, чтобы промочить горло. Опрокинул в себя пару стаканов, и замер, рассматривая её коробочки с лекарствами.
Чёрт. Уколы.
Совсем из башки вылетело.
Достал ампулы и шприцы. Спирт, салфетки. И двинулся к ней.
Постучал. Дважды. Но так и не дождался ответа. Чем она там занята?
Опустил дверную рукоять и, убедившись, что комната не заперта, открыл дверь.
Карчевская, лёжа на животе и, подперев левой рукой подбородок, что-то чиркала в своём блокноте простым карандашом. Из её ушей торчали наушники. Так вот в чем дело…
Тихо сложив медикаменты на комоде, брюнет подкрался к девушке, и быстрым движением пальцев, вытянул из её ушка белый пластик.
Камилла вздрогнула, мигом поднимаясь на коленки, и поворачиваясь к парню лицом.
– Что ты делаешь? – Возмутилась, будто он её затычки в окно выбросил.
– Уколы, Карчевская. – Кивает на комод, и цокает языком. – У тебя точно память девичья.
Уколы… почему-то после его вчерашнего признания, она ещё меньше хочет светить перед ним задом. Сколько дней осталось? Три? Четыре?
– Не поздно? – Садясь перед Кириллом в позу лотос, и наблюдая за тем, как парень отточенными движениями подготавливает для неё маленькое орудие для пыток.
– Не поздно. – Словно не замечая, как нервно девушка заёрзала на постели. – Сегодня сделаем без часового перерыва.
– Сразу два? – Глаза брюнетки расширяются, когда Кирилл достаёт второй шприц.
Божечки…
– Да, Ками. Сразу два. И так опоздали.
Кажется, что Соболев только рад. Потому что его беззаботное выражение лица, говорит сейчас само за себя. Ему бы ещё насвистывать незатейливую мелодию, чтобы окончательно свести её с ума.
– Ложись. – Командует, пока заполняет шприц прозрачными лекарством. Оглядывается на секунду, осматривая девчонку. – Снимай джинсы. – Бросает на неё ещё один взгляд. – То есть, спускай.
Девушка, после недолгого замешательства, сложила свой блокнот, засунув в него карандаш, и все же расстегнула свои тугие джинсы. Спустив их до середины бедра, она снова улеглась на живот. Подложила ручки под голову, не теряя из виду Кирилла.
– У меня там уже всё болит. – Давит на жалость. Но Соболев лишь хмыкает на это и, наконец, подходит к “больной”.
– Не нагнетай, Карчевская. У тебя ни одного синяка.
Кровать сбоку прогибается, и она чувствует лёгкое прикосновение его пальцев. Они прохладные. Он проводит ими вдоль резинки трусиков, и аккуратно спускает тонкую ткань.
Её ягодицы вновь покрываются россыпью мурашек. А Кирилл получает несравненное удовольствие при виде их.
– Лежи спокойно.
Холодная вата на коже добавляет дрожи. Девушка нутром ощущает напряжение, что повисло в комнате. Словно несколько секунд тишины перед раскатом грома в грозу.
Она чувствует, как тонкая игла вошла в плоть, и сжимает пальцы на подушке. Не потому что больно. А потому что на душе неспокойно. Брюнет медленно вводит лекарство. Холодок распространяется на всю ягодицу, и опускается к бедру. Словно лёгкая судорога сжимает мышцы на ноге.
– Ненавижу эти уколы… – Шепчет сквозь зубы, когда нога начинает неметь.
– Потерпи. Через пару минут всё пройдёт. – Он изымает иглу и откладывает шприц на тумбу. Прикладывает влажный ватный диск, и слегка массирует место укола.
Что? Зачем он это делает? Раньше он никогда этого не делал.
Как только она хотела открыть рот, парень снова поднялся, захватив с собой использованный шприц.
– Лежи. – Уходит, меняя один на другой – новый. Но уже заранее подготовленный.
Второй – почти неощутимый, поэтому девушка его пережила гораздо легче.
Правая нога всё ещё ныла, но уже приходила в чувство. Кирилл отложил на тумбу всё лишнее и использованное, и… ей показалось? Или он провёл ладонью по её попе?
Дёрнулась в порыве натянуть бельё. Но брюнет перехватил руки, и пригвоздил запястья у неё над головой.
Что? Что происходит?
– Кирилл! Ты что творишь?! – Испуганно оборачиваясь назад, и стараясь понять, шутит ли он… – Пусти!
Заёрзала на покрывале в попытках вырваться. Только через пару мгновений ощутила тяжесть на спине. Он придавил свою ладонь к её лопаткам, буквально вжимая девушку в постель.
– Успокойся, Ками. – Наклоняется, и произносит тихо. Прямо в волосы. – Со стороны выглядит очень вызывающе… то, как ты пытаешься вырваться. Не забывай, что ты без трусиков сейчас.
Эти слова дают непревзойдённый эффект. Она замирает, дышит тяжело. Кажется, что вот-вот задохнётся.
Что он задумал, черт его возьми?!
– Кирилл…
Хочет что-то сказать, но…
– С ума сошёл?! Соболев!! – Срывается на крик, когда чувствует его ладонь, которая проходится по её бедру и останавливается там, где сходятся ноги и начинаются ягодицы.
– Думала, ты одна можешь воспользоваться ситуацией, Ками? – Он ударяет этими словами ей в затылок. – Как думаешь, приятно мне быть тем, кого используют в своих интересах, м?
Он, самую малость, просовывает ребро ладони между её бёдрами. Испытывает себя и её. Ходит по грани. Знает, что ничего сделать не сможет, но отказать себе в удовольствии проучить Карчевскую – не может.
– Кирилл… – Она почти заикается. Сжимает бедра, в надежде, что он отступит. – Ты всё не так понял. Я не хотела!
– Ты хотела, чтобы он ревновал, Ками? Так? А ты спросила меня о том, не буду ли я чувствовать себя идиотом? – Соболев убирает руку и натягивает на её обнажённое тело трусики. Мучительно медленно поднимая ткань то с одной стороны, то с другой. Слышит, как глубоко она дышит. Вены вздулись на тонких ручках.
Отпускает хрупкие запястья, и рывком переворачивает девчонку, тут же перекидывая через неё ногу, и нависая сверху.
– Ты знаешь о том, что нравишься мне. Ты знаешь о том, как я отношусь к этому уёбку… – Не церемонясь в выражениях, он практически рычит ей это в лицо. – За полчаса до этого, ты даже руку мою не приняла. Прошла мимо, будто не видела протянутую ладонь… но стоило появиться этому… и ты виснешь на этой самой руке, словно ничего не происходит.
Камилла сглатывает в горле нервный ком. Пить. Ужасно хочется пить.
– Ты накрутил себя, Кирилл. – Набирается смелости, чтобы выдержать словесные баталии. – Я… я понятия не имела, что ты так отреагируешь. Я не знала, что тебя это так обидит.
– А ты как думаешь? – Он аккуратно обхватывает её подбородок и приближает к себе её раскрасневшееся личико. Глаза полыхают, извергая из пучины карамельного цвета мелкие искры. – Я захочу подыгрывать тебе в этом, чтобы вызвать его ревность? Чтобы он запаниковал и упал к твоим ногам? И, чтобы ты, после этого, сжалилась над ним? – Прикасается губами к мочке её ушка. – А теперь, сделай одолжение, задумайся ещё раз. Правильно ли ты поступила…
– Ты был не против! – Выплёвывает оправдание, снова дёргаясь всем телом. Хватается за его рубашку, надеясь на шанс выползти из-под него. Полоумный!
Но Соболев давит сильнее, уже грудью соприкасаясь с девушкой, и чувствуя, как его возбуждённый член упирается ей между ножек.
– Не смей! Слышишь? – Её медовые омуты полыхали адским пламенем, в то время, как руки, всё ещё сжимали его помятую рубашку. – Не прикасайся ко мне. – Шипит через зубы, и тут же прикусывает пересохшие губы. – Я тебе глаза выцарапаю.
Да, ладно?
Кажется, что пора закругляться, но брюнета разрывает на части от желания, и от понимания неправильности своих действий. Говорит себе остановиться, но…
– Думаешь – испугала? – Кирилл бесстрашно склоняет своё лицо ближе, практически обжигая девичьи щёки своим дыханием. – Ты ничего не сделаешь, Ками. – Обнажает в улыбке свои зубы и чувствует, как тонкие пальчики сильнее натягивают ткань его рубашки. – Боишься меня. – Утверждает, наслаждаясь злостью и страхом, сковавшем её красивое лицо. – Правильно делаешь, Ками. Всё правильно. Ты меня плохо знаешь…
