Текст книги "Не смей (СИ)"
Автор книги: Дарья Данина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Глава 42
– Может, Гарику позвонить? – Кирилл нервно сжимает пальцы в кулаки, не зная, куда ему деть руки. Сжимает и разжимает. Обеспокоенно оглядывается на Антона, а после, проводит ладонью по лицу, трёт шею, в надежде расслабиться.
– По-твоему, мы вдвоём не справимся с этим дерьмом?
Горький поворачивает с главной дороги в сторону спального района, и всматривается в пустые улицы.
– Не знаю. – У Соболева, кажется, у самого сейчас крыша поедет. – Я уже ничего не знаю.
– Кир, выдохни. – Оглядывается на друга Антон, и жмёт на тормоз. – Куда дальше?
– Там впереди тупик. Нужно в объезд. – Перед их лицами появляется рука, и Тимур, слегка делает кистью круговое движение. – Поехали. Я покажу.
Горький щёлкает языком, и снова давит на газ. Мысленно четвертует долбанного психа, о котором услышал только сегодня. Знакомое чувство азарта подогревает его вены, заставляя их вздуваться.
– Я и тебя убью тоже, понял? – Оглядывается Кирилл на рыжего пассажира, и зло рычит. – Если хоть волосок упадёт с её головы.
– Я не думал, что он зайдёт так далеко! Он говорил, что просто хочет с ней поговорить! – Оправдывается Тимур, выпучив круглые глаза.
– Звони ментам. – Тихо произносит Горький, вытягивая шею, чтобы объехать лежачего. – А то пока они приедут… сам знаешь.
Соболев набирает короткий номер на мобильном, и слушает гудки. Дожидается ответа, и диктует адрес, наблюдая в зеркале заднего обзора за рыжим придурком, который, кажется, того и гляди, скоро наложит в штаны.
– Здесь! – Тычет пальцем друг Дениса на тёмный поворот, ведущий в гаражный сектор. – Четвёртый ряд, четыреста двадцать седьмой.
Кирилл ещё раз пытается набрать Камиллу, но оператор снова рассказывает ему о том, что её телефон вне зоны доступа. Чертыхается, и бросает трубку в ноги.
– Полегче, Кир. – Успокаивает его Горький, и продолжает ехать. Медленно, высматривая нужный номер. – Так вопросы не решаются. Ты накаляешь…
– Вот он! – Тимур снова подскакивает на месте, и указывает на зелёные ворота. Кажется, что зелёные. Здесь сам чёрт ногу сломит, от того, как темно.
Горький тормозит и оглядывается на рыжего.
– Вышел. – Кивает на дверь и, Тимур, не отводя глаз от брюнета, на ощупь ищет ручку. Сглатывает громко. Этот тип одним взглядом может положить на лопатки. Невооруженным взглядом заметно. Убийственная аура, которая насквозь пронизывает холодом.
– И не забывай, сглупишь. И подставишь себя.
Тима открывает дверь, и кутаясь в пальто, семенит к гаражу.
Кирилл поднимает свой телефон с коврика, и засовывает тот во внутренний карман куртки.
– Пойдём. – Цедит сквозь зубы, и открывает свою дверь. Дожидается Горького. – Это пиздец, Тоха. – Дёргает плечами. Он до сих пор не верит в происходящее. Не мог себе даже представить такой поворот событий. С кем всё это время жила Ками? Она, что? Была настолько слепа?
– Это не пиздец, Кир. Это просто больной ублюдок. – Хлопает его плечу, приободряя. – Всё будет хорошо. Спасём твою принцессу. Скоро менты приедут. Идём.
– Камилла? – Саша не могла сфокусировать на подруге свой взгляд. Ориентировалась лишь на знакомый голос. – Кам? Тебе не нужно было приезжать. – Геройствует подруга и выжимает из себя мягкую улыбку.
– Не говори ерунды, Саня. – Камилла мечется по тесному помещению в поисках чего-нибудь. Чем можно перерезать строительные стяжки, которыми Денис перетянул кисти подруги. Но здесь нет ничего. Кроме дряхлого дивана, и такого же стула. – Всё будет хорошо, Саш. Кирилл обязательно нас найдёт. Он спасёт нас, слышишь?
Снова подсаживается к ней, и оглаживает её лицо. Она такая холодная. Так можно подхватить воспаление лёгких. Господи! Что с его головой?!
– Потерпи, моя хорошая!
– Я очень хочу пить. – Шепчет Саша, облизывая пересохшие губы. – Он давал мне какие-то таблетки, Кам… у меня были галлюцинации. Я понимала, что это не по-настоящему, но мне было так страшно.
– Вот же урод. – Всхлипывает брюнетка. Это уму непостижимо.
Он оставил их здесь одних, и ушёл. Закрыл тяжёлую дверь, ведущую наружу, словно забил гвозди в крышку гроба.
– Кам?
– Да, милая? – Обхватывает лицо Саши, и всматривается в мутные глаза подруги.
– Я слышала его разговор с Тимуром. С тем. Рыжим.
– Да… – Кивает Камилла. – Я успела скинуть Кириллу его адрес. Они нас найдут, Саш.
– Кам… – Саша морщится, пытаясь усадить слабое тело удобнее. Руки она уже перестала чувствовать. – Ты только не наговори лишнего. Хорошо?
– Хорошо. – Кивает, отвечая на автомате, а потом осекается. – О чём ты, Сашуля?
– Ками, это он поджёг дом твоих родителей… – Девушка тяжело выдыхает. Говорит это сейчас, потому что боится, что потом этой возможности может и не быть.
– Что? – Брови Карчевской взметают вверх. – Что ты говоришь?
Может, это тоже была её галлюцинация? Камилла нервно дёргает уголком губ. Надеясь, что нечто, похожее на улыбку, спасёт её от подступающей истерики.
– Я слышала это, Кам. – Саша сжимает губы, и они окрашиваются почти в белый цвет. – Я слышала. – Повторяет, и шмыгает носом. – Слышала так, как слышу сейчас тебя. Это Денис устроил поджёг. И Тимур об этом знал. Он сказал, что Денис хотел просто припугнуть их… но всё вышло из-под контроля…
Камилла, всё ещё не веря в услышанное, отшатывается от подруги и закрывает ладонью рот. Потому что ей казалось, что она сейчас закричит. Завоет. Завопит.
– Я не верю…
– Веришь. – Противоречит ей Саша. – Веришь, Камилла.
Девушки вздрагивают от грохота наверху, и Камилла тихо вскрикивает.
Слышны голоса и крики. Мужские голоса. Очень неразборчиво, и девушка взлетает по бетонной лестнице к двери.
– Это Кирилл! – Кричит, не в силах сдержаться. И начинает колотить кулаками по металлической поверхности. Сильно, больно. – Кирилл! Кирилл!
Отшатывается назад, когда что-то гремит вновь, ударяясь об дверь. Нога скользит по ступеньке, и девушка оступается. Не удерживает равновесие, рассекает пальцами воздух, не находя ничего, за что можно зацепиться. И, хватая ртом воздух, падает назад. Ударяется об жёсткий бетон, чувствуя дикую боль в спине, и затылке. Кубарем скатывается вниз, скуля, и сворачиваясь в клубок. Жутко больно. Непередаваемо. В глазах всё темнеет. Она крепко зажмуривается, и снова их открывает. Но ничего не видит. Только слышит Сашкины крики. Слышит, как та зовёт её, срывая голос.
Но брюнетка не может пошевелиться. Нестерпимая боль режет внутренности. Не давая даже голову повернуть.
– Камилла!! – Его голос и его тёплые руки, что невесомо коснулись лица. Она знает, что это руки Кирилла. – Камилла!!! – Кричит так, что уши наполняются звоном. И она слегка морщится.
– Кирилл. – Улыбается. Превозмогая боль в голове.
– Камилл! – Он гладит её голову. Нежно проводит ладонью по волосам. – Где болит?!
Водит над ней руками, не зная, как подступиться. Боясь причинить ещё больший вред.
– Тоха, забери Сашку!
– Везде болит. – Шепчет девушка, пытаясь нащупать рукой его пальцы. Ухватиться за них.
– Блять!! – Обхватывает её пальчики. Ледяные. – Горький, скорую вызывай!
– Уже едет.
Просто, иногда так случается. Чтобы человек не расслаблялся.
Кажется, что, вот оно… долгожданное счастье. Стоит прямо перед тобой, и распахивает свои тёплые объятия для тебя. Для тебя одного. Всепоглощающая эйфория, готовая поднять тебя до небес. Судьба-злодейка… ведь кто-то же это придумал? Кто-то, кто не раз получал от неё уроки. Кто набирался горького опыта, оставляя дорожки от слёз, и следуя дальше по битому стеклу. Добирался до мягкой зелени под ногами, и выдыхал облегчённо. Но, не пройдя и десяти шагов, снова напарывался на осколок, что больно впивался в пятку. А казалось, что в самое сердце.
Кирилл уже сутки не отходил от её постели. Снова винил себя. Это ведь он с такой силой толкнул недоумка Дениса, что тот влетел ту самую дверь, за которой была Камилла. Его стараниями, девушка оступилась, и слетела вниз, получая травму спины и сотрясение мозга.
Ощущение де жа вю не покидало его с того самого момента, когда он распахнул дверь, и увидел её. Словно поломанную куклу, там, внизу. Хватающую ртом воздух, и тихо хрипевшую. Думал, с ума сойдёт. Чувствовал, как слёзы подступали к глазам, слышал собственный заикающийся голос, когда пытался её успокоить. Она хваталась за его пальцы, а он уже вслух выл, в ожидании скорой помощи. Хотел приподнять её и прижать к себе, но понимал, что нельзя. Он даже вытащить её самостоятельно отсюда не в состоянии.
Вздрогнул, услышав вой кареты.
– Приехали, Кир. – Горький присел рядом, заглядывая ему в глаза. – Отползай. – Тянет ему свою руку. – Давай. Дай им к ней подобраться.
Оттащил Соболева, чуть ли ни силком от девушки, позволяя врачам позаботиться о ней.
– Мы поедем следом. Хорошо? – Пытался достучаться до Кирилла. – Менты уже забрали сучёнка…
– Да. – Брюнет судорожно трясёт головой, наблюдая, как люди в синей униформе, аккуратно фиксируют её хрупкое тело на каркасных носилках. – Да, поехали.
Поднимается с колен, и тихо выдыхает, переводя невидящий взгляд на друга. Машет головой, хватаясь за свои волосы, и с силой оттягивая их. Рыча. Злясь на самого себя.
– Нет, Кира. – Горький хлопает его лицу. Не сильно, но неприятно. – Не смей так думать… понял меня?! – Шипит ему в лицо, и толкает того, указательным пальцем в лоб. – Ты не виноват в этом. – Приближая к нему своё лицо. – Не смей, Соболев… не смей.
Глава 43
Три месяца спустя.
Выпуская в морозный воздух несколько идеальных колечек из дыма, Кирилл наблюдал, как во дворе его дома резвятся девчонки. Рядом с Настей, Камилла превращалась в сущее дитя. Громко хохотала, забрасывая сестру снежками, и укрывалась за ледяной стеной, сооружённой им на днях.
Настя влюбилась в Карчевскую. Иногда, Соболев ни без ревности, прикрывал дверь сестры, когда та выпроваживала его, со словами: “Я сегодня с Камиллой!”. Делилась своими девчачьими секретами с брюнеткой, прячась под теплым одеялом.
Вчера состоялся суд над её бывшим и его рыжим дружком. Тима сдал своего товарища с потрохами. За свою задницу испугался. Хвост поджал, и выложил следователю на стол все секреты Дениски. Выродок конченный. Когда Кирилл услышал, что гибель её родителей, это дело рук её бывшего… сначала не поверил, а потом… уроду повезло, что его “защищала” решётка.
По итогу суда, Тимур получил условное. А сукин сын Денис схватил четырнадцать лет строгача. И этого мало. Если бы Кирилл мог, он бы убил его. Запер в том долбанном подвале, и бросил спичку в гараже. Чтобы сволочь подыхала медленно.
– Давай к нам! – Слышит голос сестры, и одновременно получает жёсткий удар колючим снежком по руке. Выбивает из пальцев сигарету.
– Это не я! – Кричит Камилла, поднимая в воздух кисти рук, спрятанные под смешными оранжевыми варежками. Улыбается хитро. Ну, конечно, не она…
– Ну, прости, дорогуша, но тебе не наливаем… – Рита салютует Арине стопкой, и опрокидывает в себя горячую текилу. – Ммм… – Морщит носик, и засовывает в рот кусок лимона. – За трезвый девичник!
– Ничего… – Арина делает глоток сока, и крутит стакан в руке. – Я через годик буду делать так же, и дразнить уже тебя.
– Что? – Марго смеётся, запрокидывая голову. – Нет уж, милая. Я ближайшую пару-тройку лет не планирую своих… вашего нянчить буду.
– Не уверена. – Тихо произносит Варя, косясь на сестру Захара.
– Что? Это ещё почему?
– Просто. – Отмахивается Варвара, решая умолчать, что часто слышит, как Игорь, бывая у них в гостях, мечтательно рассуждает о детях.
– Ты что-то знаешь… – Маргарита толкает девушку в плечо, и выжидающе смотрит на то, как Варя сжимает губы.
– Даже если и так… – Улыбается девушка, пряча улыбку. – А вы? – Переводит взгляд на Камиллу, что задумчиво цедила вино. – Как у Вас с Кириллом?
Все девочки замолчали, уставившись на брюнетку. Она нервно заёрзала на своём месте.
– Всё хорошо…
– Они, наконец, съехались! – Подхватывает Саша, замечая смущение подруги.
– Да, ладно?! – Арина подпрыгивает на месте, озорно подмигивая Варе! – С тебя тысяча! – Тыча пальцем в подругу.
– Что? – Рита сводит брови. – Вы о чем?
– Я поставила на то, что Кирилл перевезёт Камиллу к себе, как только дом будет готов! – Смеётся блондинка, откидываясь на спинку дивана, и поглаживая свой слегка выпирающий живот.
– Что? – Лицо брюнетки вытягивается, и она тихо смеётся. – Вы спорили на нас?
– Просто Кирилл только об этом и говорил последнее время. – Оправдывается Варвара. – Я думала, что ему тебя долго придётся уговаривать… а Арина, – Переводя взгляд на довольную подругу. – сказала, что ты не устоишь перед его уговорами.
На этот раз умалчивает Камилла, вспоминая, как Кирилл напомнил ей о невыполненном желании, когда получил отказ на то, чтобы переехать к нему…
Телефон Карчевской на столе жужжит… и все девочки дружно смеются, видя на экране изображение Соболева.
– Так непривычно…
Камилла завязывает на шее брюнета галстук, и с особой щепетильностью выравнивает его.
– Что именно? – Он наклоняется, и легко касается губами её носа.
– Видеть тебя в костюме.
– Я не очень люблю галстуки. – Кирилл сжимает пальцы на талии Камиллы, и придвигает её ближе к себе. Наклоняется, и проводит носом по тонкой коже на её шее. – Ммм…
– Соболев… мне ещё одеться нужно…
Кирилл машет головой, и щелкает за её спиной застёжкой чёрного кружевного бюстгальтера. Бросает вещицу на стул, оставляя девушку в одних трусиках.
– Не нужно… – Благодаря про себя свою бабушку, что захотела забрать к себе внучку на все выходные.
– Мы опоздаем на свадьбу твоего друга, Кирилл… – Хихикает Камилла, когда брюнет разворачивает её с себе спиной, и проводит ладонью по бархатным ягодицам, вызывая на коже полчища мурашек.
– Авдеев поймёт меня… – Шепчет ей в затылок, и давит на поясницу, вынуждая прогнуться, и опереться ладонями на деревянный стол в столовой. Сдвигает в сторону полоску белья, и проводит пальцами между женских бёдер. Улыбается, когда слышит её тихий стон.
Камилла слышит звон пряжки ремня, и в нетерпении переминается с ноги на ногу.
– Люблю тебя. – Шепчет, целуя спину.
– Давай уже… – Поторапливает, оглядываясь на него.
– Нетерпеливая. – Хмыкает парень, и медленно входит, скользя между влажными складками, и вырывая из брюнетки протяжный стон.
Она была так красива. Словно ангел. Белокурые волосы струились по обнажённым плечам, белоснежное платье в стиле ампир струилось в ногах, спускаясь позади шлейфом. Окутывало ноги, словно морская пена. Неброский макияж, и улыбка.
Захар поверить не мог, как это неземное создание досталось ему. Стало ЕГО. Полностью и безраздельно. Через несколько месяцев она подарит ему малышей. Да, именно. Близнецы. Или двойняшки. Мальчики или девочки. Совершенно неважно. Такая хрупкая, неземная. Она смотрела на него влюблёнными глазами, а когда-то пускала искры ненависти, и кусалась, словно оса.
– Жена моя… – Шепчет на ухо, медленно кружа её в свадебном танце. – Ты такая красивая. – Озвучивает свои мысли, касаясь губами её уха.
Девушка прячет улыбку, прижимаясь к крепкой груди шатена, и проводит ладонями по его шее. Чувствует, как внизу живота, словно лопаются мыльные пузыри, и прижимается щекой к белоснежной рубашке своего теперь мужа.
– Горько, Авдеев! – Выкрикивает Горький, и сжимает под столом бедро Варвары. – Горько!
Смотрит, как Харыч целует красавицу-невесту, и переводит горячий взгляд на свою невесту. Через месяц. Через месяц он тоже назовёт свою Варю женой. Своей. Теперь уже официально. Ловит на себе её взгляд, и мысленно переносится в комнату Соболева, куда утащил её несколько месяцев назад. Помнит её испуганный взгляд, когда он щёлкнул дверным замком, и сделал к ней несколько шагов.
– В чём дело, Антон? – Хлопала длинными ресницами, и кусала губы, не понимая, что он хотел от неё.
Хотел ведь дома, где никого нет. Где родные стены дают уверенность в своём поступке, добавляют смелости дрожащим губам. Ведь, когда дело касается её… у него напрочь сносит крышу. Так будет всегда?
Тянется в карман тёмно-серых брюк, и вытаскивает маленькую деревянную коробочку ручной работы в виде сердца. Ладони вспотели, руки дрожали, пока открывал. Сердце своё вновь чувствовал на уровне глотки. Бля…
– Что это? – Варя зажимает губы зубками, и изумлённо смотрит на удивительной красоты и нежности колечко, что лежало дне. Конечно же, она знала, что это. Но его слова, должны были быть подтверждением того, что ей это не снится. Подтверждением того, что Горький сейчас в здравом уме и твёрдой памяти. – Ты же выйдешь за меня? – Это был вопрос? Или утверждение? Он нервно проводит языком по губам. – Только попробуй сказать, что нет… – Выжидающе раздувает ноздри, пока Варя приходит в себя. А у самого уже поджилки трясутся. На колено? Ему нужно было встать на колено?
Брюнет оглядывается на дверь, слыша снизу весёлых смех, и паникуя, что кто-то идёт их искать.
– Варя? – Сводит брови, и перехватывает её руку. Вытаскивает колечко, усыпанное крошечными бриллиантами, и нанизывает на её тоненький пальчик. – Вот так.
– Я люблю тебя. – Шепчет Варя, обхватывая его лицо и, проводя большими пальцами по гладковыбритому подбородку. – Очень сильно.
Он суёт коробку в карман, и наклоняется. Чтобы впиться в пухлые губы. Такие сладкие. Невыносимо. Как в первый раз.
– Я сильнее…
Кирилл
Мы проводили новобрачных, и теперь дружной компанией сидели на ярко освещённой и большой кухне Авдеевского дома.
Камилла устало полулежала на моей груди. Я видел, как она прикрывает ротик, скрывая свою зевоту.
– Пойдём спать? – Уже сам мечтаю оказаться в выделенной нам комнате, и прижать мелкую к себе покрепче.
– Минут через десять пойдём. – Мурлычет в ответ и отпивает из своего бокала маленький глоток шампанского.
Я киваю, и провожаю взглядом спины уходящих Ритки и Гарика. Первые сдались. Ритка изменилась так. Кто вообще мог подумать, что эти двое будут вместе? Он с ней словно оживает. Его привычная манерная ленца, испаряется, когда рядом эта бойкая девчонка. Они движутся вперёд. Марго переехала к Игорю, а глава Авдеевского семейства, после долгих разговоров, всё же отпустил дочь под крыло Горького, взяв с того слово о женитьбе. Да ему деваться, в принципе, некуда. С одной стороны, будущий тесть, с другой Захар. Хочешь не хочешь, а жениться придётся. Да, и против он точно не будет. Гарик детей хочет. Не раз уже говорил. Когда выпивал чутка лишнего. Его так легко разговорить, когда он в хмельном состоянии. А иногда и заткнуть невозможно.
Арина красивая сегодня была, как никогда. Похожа на ангела. Перевожу взгляд на Ками. Моя дьяволица. Маленький чертёнок, поселившийся в моём сердце. Срослась со мной. Не отпущу.
– Покурим? – Антоха толкает меня в плечо, и кивает головой в сторону окна.
Да… хорошая мысль.
– Кам. – Целую её висок. – Поднимайтесь. Мы покурим и придём.
Камилла встаёт и поправляет на фигуре платье. Окидываю её неравнодушным взглядом, и мой кадык дёргается в предвкушении ночи.
На улице ледяной ветер срывает с Горького шарф. И тот тихо матерится, поднимая его, и наматывая на кулак.
– Дай мне. – Вытягиваю из его руки тёплую вещь, и оборачиваю шею. Ненавижу холод.
– Дружком будешь. – Тоха протягивает мне сигарету, и трёт рукой нос, скрывая улыбку.
– Да ну на хуй? – Не сдерживаюсь от внезапной новости.
– Я сдерживаю обещания, Кир.
– Я знаю. – Прикуриваю сигарету, и выпускаю струю дыма другу в лицо, стирая с него напускную важность.
Поднимаю голову, любуясь звёздами, и ветер снова облизывает оголившиеся участки кожи, заставляя вздрагивать.
Вжимаю шею в плечи, и делаю сразу несколько затяжек, поторапливая Горького.
Через десять минут поднимаюсь в нашу с Камиллой комнату. В паху сводит от желания. Уже представляю, как буду задирать на ней платье. Высокий разрез, почти достигающий ягодиц, весь вечер провокационно мелькал перед глазами и не давал мне покоя.
Открываю дверь, проходя в тускло освещённую спальню. Растягиваю губы в улыбке, нащупывая в кармане брюк деревянную коробочку, что приобрёл по наводке Горького, и предвкушая её реакцию.
Замираю на пороге, и тяжело выдыхаю, поскуливая…
Моя коротышка… лежит на кровати, свернувшись калачиком, и подсунув под щёку ладошки. Тихо сопит, приоткрыв ротик…
Чёрт!
