Текст книги "Виктор (ЛП)"

Автор книги: Дарси Эмберс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Я понимаю, что твой день прошел не так, как ты себе представляла, но мы больше не можем тебя защищать. Здесь все будет хорошо. У тебя есть я, и твой папа не оставит тебя.

Я отворачиваюсь и снова смотрю в окно. Пока его рука не ложится на верхнюю часть моего бедра. Пытаюсь отодвинуться, но он прижимает меня к изголовью кровати. Двигаясь ближе, его хватка становится крепче.

– Почему не я? Я был здесь все это время. Мы могли бы быть идеальной парой, – его рука поднимается выше.

– Я всегда видела в тебе только друга, – стараюсь сказать мягко, но он хватает меня за другую ногу и притягивает к себе. Я отталкиваю его свободной рукой.

Тошнотворное чувство поселяется в животе. Я никогда раньше не видела такого взгляда. Его глаза темные, и он облизывает губы. Схватив меня за обе ноги, он снова притягивает к себе. Я даю ему пощечину, открывая рот, чтобы закричать, но он прикрывает его рукой.

– Заткнись нахуй, – что-то в нем ломается; он становится диким, и я борюсь с ним.

Другой рукой он тянет меня за спортивные штаны, и когда они доходят до лодыжек, я пытаюсь оттолкнуть его, но у меня ничего не получается.

Он хватает меня за трусики. Я кричу, горячие слезы текут по моим щекам, но никто меня не слышит. Я зажмуриваюсь, стараясь не думать о том, что сейчас произойдет. Он сильнее меня, и я в наручниках. Я могу продолжать бороться, но он возьмет то, что ему не принадлежит.

В тот момент, когда он раздвигает мои бедра, снаружи что-то происходит. Выстрелы.

Дэмиена оттаскивают, и я сворачиваюсь клубочком. Мое сердце готово вырваться из груди – оно так сильно колотится. Все расплывается, когда в комнату входят еще мужчины, и один из них подходит ко мне.

– Я с тобой, – доносится до меня голос Виктора, когда он натягивает на меня одежду. Я просто рада, что Дэмиен не успел зайти дальше.

Тремя часами ранее

Мы с Константином и моим основным поставщиком, сидим за большим столом, готовимся к следующей поставке, когда снаружи начинается суматоха. Дверь распахивается, и я направляю пистолет на того, кто вошел. Но мое сердце падает, когда вижу охранника, которого оставил с Амайей. По его голове стекает кровь, глаза широко раскрыты и полны паники.

– Где она? – я подхожу к нему, все еще держа пистолет наготове, пока ярость накатывает волнами.

– Ее забрали. Тот друг, Дэмиен, проскочил внутрь, поэтому я вышел из машины, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, но кто-то ударил меня по голове и вырубил. Когда очнулся, проверил внутри. Стол был перевернут, фоторамка разбита. Рядом лежала тряпка.

Смертельное спокойствие окутывает меня, когда мы смотрим друг на друга. Я знал, что с этим Дэмиеном что-то не так. Надо было разобраться с ним еще несколько недель назад. Блять.

Я рявкаю: – Кто-нибудь, отследите телефон этого ублюдка, он нужен мне живым, – я не обращаюсь ни к кому конкретно; просто хочу, чтобы это было сделано. Сейчас. Мне нужно, чтобы ее нашли, и, если с ней что-нибудь случится, я убью любого, кто встанет у меня на пути.

Хор «Да, босс» заполняет комнату, все встают и бросаются к выходу. На то, чтобы привезти хакера, уходит две минуты. Я стою у него за спиной, наблюдая за экраном в надежде найти ответы. Затем начинаю ходить из угла в угол. Надо было поставить на нее маячок; это бы сэкономило время. Именно так поступил бы мой отец.

Все взгляды устремлены на меня, ожидая моей следующей команды. Пожалуйста, будь в порядке. Я иду за тобой.

– Босс, – окликает меня хакер, и я поворачиваю к нему голову. – У нас есть местоположение.

Я начинаю уходить, крича: – Отправь сообщение с адресом, – нельзя терять время.

Когда подхожу к своему Land Rover, я клянусь себе, что если она хоть как-то пострадает, то разорву их на куски, один за другим. Затем отправлю конечности другим в качестве предупреждения.

Но сначала мне нужно найти способ войти и выйти, не навредив Амайе.

Мы врываемся, стреляя из пистолетов в небольшом фойе, когда пробираемся в гостиную. Мои люди расходятся, а я прячусь за небольшим креслом. Пуля царапает мою руку. Иван. Он ухмыляется, и я стреляю ему в колени. Прежде чем он успевает убежать, падает перед камином.

Я поворачиваюсь к одному из своих людей и киваю в сторону Ивана.

– Схватить его. Он нужен мне живым.

Когда мы пробиваемся сквозь толпу, я замечаю, что Амайи здесь нет, поэтому бросаюсь вверх по большой лестнице. Сквозь звуки выстрелов слышу ее приглушенные крики. Я даже не думаю; распахиваю дверь пинком и вижу этого ублюдка Дэмиена на ней. Из моего горла вырывается рев, и я бросаюсь к нему

Отбрасываю его назад, ударяя головой о стену, чтобы вырубить. Кровь стекает по его голове, оставляя красные пятна на нежно-розовых стенах.

– Амайя, – бормочу я, подходя к ней. Ее глаза широко раскрыты, на залитом слезами лице, она не смотрит на меня.

Кто-то передает мне ключ, и я освобождаю ее запястье, прикрывая рану в том месте, где она пыталась вырваться. Я помогаю ей одеться и прижимаю ее к груди, затем кричу своим людям, чтобы они также схватили Дэмиена. Она рыдает у меня на груди, отчаянно цепляясь за рубашку.

Я не могу видеть ее в таком состоянии. Мне нужно медленно убить их всех. Или, лучше, оставить в живых, чтобы Амайя могла отомстить.

– Отнесите их обоих на склад, – приказываю я, вынося Амайю.

Садясь в машину, я кладу ее к себе на колени на заднем сиденье. Константин заводит машину и без единого слова отвозит нас обратно. Возможно, я только что начал войну, но она того стоит.

Когда мы приезжаем ко мне домой, я несу ее в свою спальню. Она ничего не говорит, и не смотрит на меня. Я даже не уверен, слышит ли, пока находится в шоке. Я нежно укладываю ее на свою кровать и укрываю, затем вызываю врача. В конце концов она засыпает, пока мы ждем его появления.

Она не разговаривала ни со мной, ни с кем другим с тех пор, как нашел ее. Но я остаюсь рядом, чтобы присматривать за ней и убедиться, что она в безопасности.

Я убираю прядь волос с ее лица, нежно целуя в лоб, когда она плачет во сне. Затем отхожу и сажусь в кресло. В конце концов, мои глаза тяжелеют, и я больше не могу их держать открытыми.

Щелчок пистолета выводит меня из сна. Автоматически я тянусь за своим, но понимаю, что его нет на тумбочке. Я резко поднимаю голову, и наши глаза встречаются. Она держит мой пистолет, направленный на меня.

– Ты убил его. Ты убил Дмитрия, – шипит она. Я сжимаю челюсти; я пытался сохранить это в секрете.

– Ты хочешь застрелить меня? – спрашиваю я.

Она не отвечает, но вместо этого делает еще один шаг назад. Я встаю, зная, что пугаю ее, когда она начинает дрожать и обеими руками держит пистолет. Я не могу заставить себя двинуться вперед и снова напугать ее.

– Сделай это, – говорю я. – Если это то, чего ты хочешь. Сделай это, нажми на курок.

Ее хватка крепнет, и слезы нависают на ресницах. Она пытается их смахнуть. В моем сердце странная боль; я чувствовал это с тех пор, как узнал, что ее похитили. Как будто она могла исчезнуть навсегда.

– Я была для тебя просто игрой? – шепчет она, но я качаю головой.

– Нет, я не знал, кто ты, до того, как мы встретились, – это не ложь.

– Тебя вообще волнует, что ты убил человека? – пистолет дрожит в ее руках. Я не двигаюсь. Знаю, что этот вопрос важен для нее, поскольку мы говорим о ее брате. Но я также не могу лгать ей, даже если она какое-то время будет меня ненавидеть.

– Нет, для меня это не важно. Твоя семья убила мою мать. После войны, в которой погибли многие другие, мы заключили договор. Кто-то из тех, кто работал с нами, должен был жениться на члене твоей семьи. Почти десять лет все было хорошо. Они нарушили договор. Я бы не изменил это, даже если бы мог. Он заслужил это и знал, что это случится. Он сам вырыл себе могилу.

Слезы катятся по ее щекам, и мне хочется вытереть их, зная, что я их причина. Я бы хотел, чтобы она могла понять, как устроена моя жизнь.

Она снова отодвигается. Я продолжаю говорить: – Но ты, Амайя, ты единственная из Коскович, кого я бы никогда не обидел. Ты единственная, ради кого я готов отдать свою жизнь, потому что по какой-то чертовой причине понял, что начинаю влюбляться в тебя, – признаюсь я, сердце стучит у меня в ушах, заполняя тишину между нами. Я хочу, чтобы она произнесла что-нибудь и сказала мне, что чувствует то же самое. Или, по крайней мере, что не ненавидит меня.

Она качает головой.

– Ты уже причинил мне боль. Ты заставил меня открыться тебе, довериться. Я впустила тебя в свое тело, – кричит она, размахивая пистолетом.

Мне нужно быть внимательным, пока она случайно не поранилась.

– Пристрели меня или отдай пистолет.

Ее плечи опускаются от команды в моем голосе, и она падает на колени, с глухим стуком роняя пистолет, что мгновенно заставляет меня действовать. Я отбрасываю пистолет ногой и опускаюсь перед ней на колени, обнимая ее тело, но она сопротивляется, крича, чтобы я не прикасался к ней.

Я знаю, что должен отпустить, но не могу. Она ломается, и я виноват в этом. Мои глаза жжет, эмоции борются за то, чтобы вырваться наружу. Я не плакал с тех пор, как умерла мать. А теперь теряю еще одну важную для себя женщину. Я не знаю, кого сейчас ненавижу больше – себя или Ивана Косковича.

Я целую ее в висок.

– Позволь мне хотя бы убедиться, что тебя не пообещали выдать замуж за кого-то другого.

Она замирает в моих объятиях.

– Что?

Я вздыхаю, зная, что причиню ей еще больше боли, рассказывая о реальности жизни в мафии. Даже если не росла с ними, она единственная дочь Ивана. Она не будет неприкосновенна. Особенно теперь, когда унаследует все, после смерти Ивана. Им нужен преемник.

– Твоя семья хочет власти. Для этого им нужны связи. Он мог забрать тебя, просто чтобы заключить выгодную сделку. В моем мире браки по договоренности случаются постоянно.

Мне нужно, чтобы она точно знала, что может произойти, если она уйдет, ничего не узнав. Когда она замолкает, я убираю волосы с ее мокрых щек.

– Я никогда не буду в безопасности ни от кого из вас, не так ли? – бормочет она.

Я сдуваюсь. Я хотел, чтобы она чувствовала себя в безопасности со мной, но я тот, кто все испортил.

– Ты никогда не будешь неприкосновенной, пока не выйдешь замуж.

Она рыдает и снова отталкивает меня, и на этот раз я позволяю ей.

– Самое худшее во всем этом то, что я действительно люблю тебя. Я хочу простить тебя, но не могу, – она сердито вытирает слезы со своих щек, шмыгая носом.

– Тогда выходи за меня замуж, – она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Ты сошел с ума.

Она встает и расхаживает по комнате.

Я остаюсь на коленях.

– Может быть, – я пожимаю плечами. Но так я смогу оберегать ее вечно.

Он сумасшедший. Он предал мое доверие, а теперь хочет, чтобы я вышла за него замуж? Часть меня хочет согласиться, поскольку он мог бы защитить. Но другая, рациональная часть, говорит мне бежать.

Если то, что он говорит, правда, то я всегда буду в опасности. Я смеюсь про себя и качаю головой, продолжая ходить взад-вперед. Я смотрю на Виктора, который все еще стоит на коленях.

– Ты убил моего отца? – мне нужно знать; я нисколько не сомневаюсь, что Виктор застрелил бы его, будь у него такая возможность.

Виктор делает глубокий вдох, но не отводит от меня глаз.

– Пока нет.

Я подхожу к нему ближе, неуверенная в том, что на самом деле делаю.

– А Дэмиена? – тихо спрашиваю, делая шаг вперед, хотя знаю, что не должна.

Он смотрит мне в глаза.

– Я оставлю его, чтобы ты сама решила, что с ним делать.

Не знаю почему, но мое сердце учащенно бьется. Хочу ли я отомстить?

Виктор хватает меня за руки и целует костяшки пальцев.

– Ты для меня все. Тебе решать, как его наказать.

Я закрываю глаза и представляю, что бы сделала. От воспоминаний о его прикосновениях у меня по коже бегут мурашки. Хочу ли я причинить ему боль? Способна ли я вообще?

– Ты действительно любишь меня? – спрашиваю я, затаив дыхание.

– Всем, чем я являюсь.

Я облажалась.

Я думаю, что хочу его, но не уверена, смогу ли когда-нибудь простить. В моем сознании идет война, и мне нужно выбрать сторону. Выйти замуж за мужчину, которого я люблю, и который предал мое доверие, но может защитить меня. Или, возможно, мой отец выдаст меня замуж за какого-нибудь незнакомца и будет использовать для размножения.

Только один из этих вариантов дает мне счастливый конец.

– Дай мне пространство. Отвези меня домой, – прошу я, но Виктор опускает взгляд и качает головой.

– Я не могу этого сделать. Мне нужно, чтобы ты была здесь, где я буду уверен, что ты в безопасности.

– Отпусти меня домой, – моя попытка твердо высказать свое требование терпит неудачу из-за дрожи.

– Нет, не после того, как они забрали тебя в прошлый раз. Я не собираюсь снова рисковать.

Он пытается скрыть это, но его голос срывается при мысли о том, что меня похитили. Я больше не знаю, как относиться ко всему. Если бы он не был связан с мафией, то был бы идеальным.

Но разве это то, чего я хочу? Существует ли идеальная жизнь?

Это один из вопросов, который мне задавали на терапии, и нет, мы можем пытаться снова и снова. Если я сейчас отвергну Виктора, буду ли счастлива?

Он был рядом со мной во всем с тех пор, как мы встретились, поддерживал, когда мне было плохо. Дорожил мной. Любил каждую частичку меня и моего тела. Заботится обо мне. О моем разуме, теле и душе.

Мне нужно услышать, как он скажет это снова.

– Ты правда меня любишь? – шепчу я, страх разливается по всему животу от каждого решения, которое мне предстоит принять.

– Я люблю тебя, Амайя. Я начну войны, чтобы уберечь тебя. Чтобы ты была любима, – он делает глубокий вдох. – С тех пор, как я увидел тебя, когда ты захлопнула дверь у меня перед носом, я был одержим тобой.

Я кусаю губу, наконец-то готовая принять решение.

– Хорошо.

Его брови сходятся на переносице.

– Что?

– Я выйду за тебя замуж. Но ты должен знать, моя карьера слишком важна для меня. Я не могу отказаться от нее ради того, чтобы рожать тебе детей, – мои губы сжимаются в тонкую линию.

Улыбка расплывается на его лице, когда он встает. Его большие руки обхватывают меня.

– Я бы не хотел, чтобы ты была другой.

Мне нужно мгновение, но я обнимаю его в ответ. Не могу сомневаться в своем выборе. Из тех вариантов, что у меня есть, Виктор – лучший. Может быть, я не прощу его сейчас, но, возможно, когда-нибудь.

Теперь, когда наконец-то уговорил Амайю выйти за меня замуж, я могу разобраться с ее отцом.

Признаюсь, мне потребовалось время, чтобы найти подходящую пластиковую ванну для этого. Я хотел насладиться тем, как он страдает. Не только из-за моей матери, но и потому, что он причинил боль Амайе. Он позволил другому мужчине прикоснуться к ней.

Я захожу в склад, где мои люди уже все подготовили, и вижу Ивана, подвешенного на цепях над большой пластиковой ванной с плавиковой кислотой. Я всегда хотел сделать это, но никогда раньше не было подходящего случая.

Он борется с цепями, его глаза мечутся между мной и обжигающей смертью, ожидающей его внизу. Он знает, что попал в ловушку.

– К черту тебя и твою семью, Петров! – кричит он.

Я слегка улыбаюсь и пожимаю плечами, поднимая маленький пульт и нажимаю на красную кнопку. Он медленно опускается в ванну. Когда его пальцы ног касаются жидкости, то начинает кричать, яростно брыкаясь в попытке выбраться.

– Где остальные? – я повышаю голос, чтобы он меня услышал.

Я знаю, что кое-кто из его семьи все еще на свободе. Если они здесь, в Лос-Анджелесе, тогда мне нужно их найти. Он качает головой, продолжая бороться. Кожа, слезающая с его ног, заставляет меня содрогнуться от отвращения. Это отвратительно, но мучительно. Что он точно заслужил.

Я снова кричу: – У меня нет целого дня. Сегодня у Амайи прослушивание. Она станет примой, как и мечтала, и я не пропущу этот момент.

Он по-прежнему молчит. Пожав плечами, я снова нажимаю на кнопку, пока он не оказывается по колено в воде. Я почти уверен, что кислота уже разъела кости. Крики оглушительны, и я закатываю глаза, не в силах сдержаться. Он знает, что может легко покончить с этим.

Мы с Константином просмотрели всю имеющуюся у нас информацию; он взломал все базы данных, и здесь больше нет предателей. Но если бы они переехали в другое место, мне нужно было бы предупредить одного из моих братьев.

Я оглядываюсь на одного из своих людей, Игоря, и он пожимает плечами. Мы говорили ранее о том, как долго будем его мучить. Я собирался затянуть это, но крики начинают вызывать у меня головную боль. Я надеялся, что он будет умолять о пощаде, особенно после того, как Амайя кричала, когда Дэмиен ее коснулся.

Эта мразь позволила этому случиться. Я не знаю, что мать Амайи нашла в нем, но я рад, что они были вместе. Иначе ее бы у меня сейчас не было.

Несмотря на то, что у нас были разногласия после того, как ее похитили, я все уладил. Теперь Константин присматривает за ней, и она больше не возражает. Она знает, что это к лучшему. Но Амайя не позволила мне вживить ей маячок. Моя маленькая куколка, так упорно сопротивлялась этому.

Я скучающе смотрю на часы.

– У тебя есть десять секунд, чтобы заговорить, иначе я нажму на эту кнопку, и ты полностью окажешься в кислоте. Используй их по максимуму.

Он визжит: – Юрий сбежал. Черт бы тебя…

Я прерываю его, просто нажимая на красную кнопку, делая именно то, что сказал. Его тело полностью погружается в кислоту. Я отхожу назад, когда он начинает метаться. К счастью, все заканчивается быстро.

Юрия здесь нет. Мои ребята уже обыскали весь город. Я предупредил братьев и отца, мы обязательно найдем ублюдка.

Я подхожу, видя, как тают кожа и кости. Не уверен, сколько времени потребуется, чтобы полностью избавиться от Ивана, но мне все равно.

У Амайи все равно никогда не было настоящего отца. Она сказала, что ей плевать, как я это сделаю, лишь бы избавиться от него. Его смерть ничего не изменит в нашей жизни, за исключением того, что она будет в большей безопасности.

Теперь мы семья, и однажды в будущем, после того как осуществит свои мечты, она родит мне ребенка. Пока что у нее внутриматочная спираль.

Константин стоит рядом со мной перед большими дверьми склада Виктора, и я пытаюсь скрыть дрожь. Нервы берут верх. Я кручу кольцо на левой руке, чтобы собраться с силами и напомнить себе, кем могу быть.

Это будет первый раз, когда увижу Дэмиена с тех пор, как он напал на меня. Я хотела отложить встречу с ним на несколько недель, чтобы подготовиться к своей мести. К счастью, Виктор понял меня и дал время подумать. Он даже кормил Дэмиена, чтобы тот оставался живым ради меня.

Мы быстро поженились, и после того, как я встречусь с его семьей на Рождество, то отпразднуем это по-настоящему. Будет большая свадьба.

Моя мама тоже присоединится к нам. Мне также удалось подружиться с девочками в студии. Дэмиен скармливал им ложь, чтобы изолировать меня. Но мы выяснили это после того, как меня выбрали следующей примой. Я больше не одна.

Скрип двери отвлекает от мыслей, и Константин ведет меня внутрь, не касаясь. Дэмиен привязан к странному стулу с ремнями, удерживающие его тело, лодыжки и запястья.

Когда он видит меня, то умоляет: – Пожалуйста, не делай этого. Не позволяй ему превратить тебя в ту, кем ты не являешься. Иван сказал, что ты хочешь меня и тебе нельзя показывать это на публике. Я всегда любил только тебя.

Он не сопротивляется сидя на стуле; на самом деле, не думаю, что он может. Я подхожу ближе, наклоняюсь к его лицу и смеюсь. Маленькие гвозди, на стуле, проходят сквозь его кожу, вонзаясь в нее. Есть капли крови, так что, видимо, в какой-то момент он хотел освободиться.

– Ты пытался изнасиловать меня. Справедливо, что я получу свою месть, не так ли?

Подхожу к ящику с инструментами, оставленному для меня на столе, и достаю молоток.

– Он разрушит твое будущее, – умоляет он, пока я оцениваю вес инструмента.

– Я никогда не забывала о своей мечте. Более того, я достигла ее.

Его глаза расширяются от осознания: – Ты новая прима?

Киваю с широкой улыбкой. Он открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но я не хочу больше слышать его голос, поэтому со всего размаха бью молотком по коленной чашечке, вызвав мучительный крик. Я игнорирую это и разбиваю другую.

– Ты сумасшедшая сука, – выдавливает он сквозь стиснутые зубы. Я только что разрушила его будущее в танцах. Я знала, что это одна из вещей, которые он любил больше всего.

– В тот момент, когда ты прикоснулся ко мне без моего разрешения, ты стал моим врагом.

Но я еще не закончила. Чтобы он больше никогда никого не тронул, разбиваю ему обе руки.

– Теперь ты вообще не можешь прикасаться к женщинам, – говорю, глядя на молоток. Есть последнее место, которое хочу раздавить. Мой взгляд опускается между ног.

Его глаза чуть не вылезают из орбит: – Пожалуйста, нет, не надо. Прости, прости, прости!

Я игнорирую его мольбы и разбиваю самое ценное, что у него осталось. Клянусь, слышу, как одно из яичек лопается. Он всхлипывает, я бросаю молоток в сторону и поворачиваюсь. Иду обратно к Константину, скрывая свое побледневшее лицо.

Я думала, что буду чувствовать себя ужасно после того, как причиню ему боль, но в основном это облегчение. В конце концов, я дочь своего отца.

Константин стоит позади меня: – Все в порядке?

Я киваю: – Да. Пожалуйста, прикончите его, как вам будет угодно. Я подожду в машине.

Выхожу, дверь закрывается, мои руки ложатся на колени, и я делаю глубокий вдох, нуждаясь в небольшой передышке. Выпрямившись, иду к машине и сажусь на пассажирское сиденье.

Подарив Дэмиену ложную надежду, я получила небольшое удовлетворение. Хотя не могу представить человека, который хотел бы жить после того, что я сделала.

Делаю глубокие вдохи, пока жду, и отправляю сообщение Виктору.

Амайя: Я скоро буду дома.

Виктор: Отлично. Скоро увидимся, куколка.

Как только Виктор оказывается дома, он крепко целует меня в губы.

– Ты в порядке? – спрашивает он, зная, что я сделала сегодня.

Я кусаю губу: – Чувствую, что с моих плеч свалился груз. Спасибо, что позволил мне это сделать.

Он заправляет прядь волос за ухо.

– Для тебя все, что угодно. Жена.

Я таю в его объятиях. Казалось, что путь сюда был долгим. Все еще тяжело думать о брате, но Виктор не мешает мне оплакивать его. Он никогда не говорил, что я не могу говорить о нем.

Теперь он ходит со мной на большинство приемов к терапевту, даже если сидит снаружи и ждет. Я немного прибавила в весе, но это полезно. Сейчас это приводит в тонус мышцы. Я постепенно привыкаю смотреть на себя в зеркало во весь рост, не выискивая недостатки.

Виктор также приходит на все мои выступления. Он не пропустил ни одного. Я люблю его еще больше за это. Каждый день с ним кажется невероятным. Виктор моя опора, и уверена, он будет рядом в любой момент и поддержит меня во всем.

Джоан показала мне, как готовить несколько простых и полезных блюд. Сначала она сомневалась, потому что всегда готовила сама. Но теперь мы наслаждаемся общением друг с другом. Она как тетя для меня. И у меня есть семья, которую я никогда не думала, что смогу иметь.

Я беру книгу с полки, когда Виктор подходит ко мне сзади, прижимает к себе и оставляет легкий поцелуй на моей шее.

– Рождество через пару недель. Ты нервничаешь? – спрашивает Виктор, я поворачиваюсь к нему, он играет с моим ожерельем-ошейником, в который вставил маячок, и я снимаю его только в нашей комнате.

– Немного. То есть, что, если я им не понравлюсь? Мы поженились без их участия. Они возненавидят меня за это?

Он тянет меня к лестнице.

– Конечно, нет. Они уже знают, – я ахаю, а он смеется, – я не смог сохранить это в секрете. Мой отец давно хотел, чтобы я остепенился. Он доволен.

Я вздыхаю с облегчением.

– В любом случае, если ты откажешься, я просто свяжу тебя и отвезу туда.

Он перекидывает меня через плечо и шлепает по заднице. Я извиваюсь, пытаюсь освободиться, хотя не очень сильно.

Я знаю, куда мы направляемся.

Предвкушение охватывает меня, и слышу, как поворачивается ключ в замке нашей игровой комнаты.