Текст книги "Дети судьбы"

Автор книги: Даррен Шэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Глава 2

Мы шли в тишине, одной шеренгой, Дэриус впереди как Оливер Твист во главе похоронной процессии. После резни на стадионе после футбольного матча, серии дорожных блоков были поставлены вместе вокруг города. Но в этой области их было не много, поэтому у нас было удачное время, имея необходимость принимать только несколько коротких обходов. Я был в задней линии, в нескольких метрах позади других, беспокоясь по поводу будущей встречи. Я согласился на это достаточно легко в театре, но теперь, когда мы были ближе, у меня появились сомнения.

Пока я пробегался по своей речи, думая обо всем, что я мог и должен сказать, Эванна проскользнула назад, чтобы идти около меня.

– Если это поможет, душа мальчика-змеи полетела прямо в Рай, – сказала она.

– Я никогда не думал иначе, – ответил я натянуто, глядя на нее с ненавистью.

– Почему такой темный взгляд? – спросила она, с подлинным удивлением в ее несовпадающих зеленых и карих глазах.

– Вы знали, что это произойдет, – проворчал я. – Вы могли предупредить нас и спасти Шэнкуса.

– Нет, – лопнула она от раздражения. – Почему вы, люди выдвигаете те же самые обвинения против меня снова и снова? Вы знаете, что у меня есть власть видеть будущее, но не власть непосредственно влиять на него. Я не могу действовать так, чтобы изменять то, что должно быть. Не мог и мой брат.

– Почему нет? – Зарычал я. – Вы всегда говорите, что ужасные вещи случаются, если вы их делаете, но каковы они?

Что может быть хуже, чем позволить невинному ребенку умереть в руках монстра?

Эванна замолчала, затем сказала тихо, так, чтобы только я мог услышать.

– Есть хуже монстры, чем Стив Леонард, и даже хуже чем властелин теней – буть то Стив или ты. Эти другие монстры ждут в бесконечном полете вокруг сцены мира, никогда не видимые человеком, но всегда наблюдающие, всегда жаждущие, всегда стремящиеся прорваться.

– Я связана законами, старше, чем человечество. Так было и с моим братом и так, в большой степени, с моим отцом. Если я воспользуюсь в своих интересах настоящим, и попытаюсь изменить курс будущего, о котором я знаю, я сломаю законы вселенной. Монстры, о которых я говорила, затем смогут свободно проникнуть в этот мир, и он станет котлом бесконечной, кровавой дикости.

– Похоже, он уже идет тем путем, – сказал я кисло.

– Для вас, может быть, – согласилась она. – Но для миллиардов других это не так. Ты бы хотел, чтобы все пострадали как ты – или хуже?

– Конечно, нет, – пробормотал я. – Но вы сказали мне, что они пострадают, так или иначе, что властелин теней уничтожит человечество.

– Он поставит человечество на колени, – сказала она. – Но он не будет крушить его полностью. Надежда останется. Однажды, в далеком будущем, люди смогли бы подняться снова. Если бы я вмешалась и развязала реальных монстров, то в слове надежда не стало бы смысла.

Я не знал, что думать об этих других монстрах Эванны – это был первый раз, когда она заговорила о таких существах – поэтому я перевел беседу, чтобы сосредоточиться на монстре, о котором я знал, слишком много.

– Вы ошибаетесь, когда говорите, что я могу стать властелином теней, – сказал я, пробуя изменить свою судьбу, отрицая ее. – Я не монстр.

– Ты убил бы Дэриуса, если бы Стив не сказал, что он твой племянник, – напомнила мне Эванна.

Я вспомнил ненавистную ярость, которая вспыхнула к жизни во мне, когда я увидел, что Шэнкус умер. В тот момент я стал как Стив. Я не заботился о правильном или неправильном. Я только хотел причинить боль своему врагу, убивая его сына.

Я видел проблеск своего будущего, животное, которым я мог стать, но я не хотел верить, что это было реально.

– Это было бы в отместку за Шэнкуса, – сказал я горько, пытаясь скрыться от правды. – Это не было бы действием неконтролируемого животного. Я не стал бы монстром только из-за одного убийства.

– Нет? – сказала Эванна с вызовом. – Было время, когда ты думал по-другому. Ты помнишь, когда ты убил первого вампирца в пещере Горы Вампиров? Ты плакал впоследстивии. Ты думал, что убивать неправильно. Ты верил, что кроме насилия есть другие пути уреглирования разногласий.

– И всё ещё верю, – сказал я, но мои слова показались пустыми даже для меня.

– Ты не пытался бы лишить жизни ребёнка, если бы верил, – сказала Эванна, поглаживая бороду. – Ты изменился, Даррен. Ты не зло, как Стив, но ты носишь в себе семена зла.

Твои намерения хорошие, но время и обстоятельства делают тебя таким, какого ты презираешь. Этот мир исказит тебя и, несмотря на твои благие намерения, монстр внутри тебя будет расти. Друзья станут врагами. Правда станет ложью. Вера превратится в большую шутку.

– Дорога мести всегда опасна. Следуя путями своей ненависти, ты рискуешь обратиться в них. Это твоя судьба, Даррен Шэн. Ты не можешь избежать её. Если только тебя убьёт Стив и станет Властелином Теней вместо тебя.

– А что Ванча? – прошипел я. – Что если он убьёт Стива? Неужели он станет вашим кровавым Властелином Теней?

– Нет, – сказала она спокойно. – Ванча имеет право убить Стива и решить судьбу Войны шрамов.

Но выйти за эти рамки можешь только ты или Стив. Никто другой. Смерть или уродство. Вот твои варианты.

Она прошла вперед, оставив меня с моими тревожными, ужасными мыслями. Действительно ли нет для меня надежды или мира? И, если нет, если я в ловушке между смертью от рук Стива и тем, чтобы заменить его и самому стать Властелином Теней, то что предпочтительней? Лучше жить и терроризировать мир – или умереть сейчас, пока я ещё наполовину человек?

Я не мог найти ответ. Казалось, он один. И я несчастно тащился так вперед и мои мысли вернулись к более актуальной проблеме – что я буду говорить своей взрослой сестре, которая похоронила меня как ребёнка.

Двадцатью минутами позже Дэриус открыв дверь, держал её приоткрытой. Я остановился, наполненный предчувствиями, глядя на дом. Ванча и Элис были позади меня, Эванна стояла за ними. Я умоляюще посмотрел на друзей.

– Я действительно должен сделать это?

– прохрипел я.

– Да, – сказал Ванча. – Неправильно рисковать жизнью мальчика, не информировав прежде всего его мать. Она должна решать.

– Ок, – вздохнул я. – Вы будете ждать здесь, пока я буду разговаривать?

– Да.

Я всглотнул, затем переступил через порог дома, в котором я жил, когда был мальчиком. После восемнадцати долгих лет странствий, я, наконец, пришел домой.

Дэриус провел меня в гостиную комнату, хотя я мог бы найти дорогу с завязанными глазами. Многое изменилось в доме – новые обои и ковры, мебель и светильники – но чувствовались, те, же самые, теплые и удобные, слоистые воспоминания о далеком прошлом. Это было, как бродить по дому спризраком – только дом был реальный, а я был призраком.

Дэриус открыл дверь гостиной комнаты. И здесь была Энни, ее каштановые волосы были связанны в пучок, сидела она в кресле перед телевизором, потягивая горячий шоколад, смотря новости.

– Наконец решил прийти домой, не так ли? – сказала она Дэриусу, заметив его краем глаза. Она опустила чашку горячего шоколада вниз. – Я волновалась. Ты видел новости? Здесь…

Она увидела, что я вошел в комнату вслед за Дэриусом.

– Это один из твоих друзей? – спросила она. Я видел, что она думает, что я выгляжу слишком старым, чтобы быть его другом. Она сразу отнеслась ко мне с подозрением.

– Привет, Энни, – сказал я, нервно улыбаясь, продвигаясь на свет.

– Разве мы встречались прежде? – спросила она, нахмурившись, не узнавая меня.

– В некотором смысле, – хихикнул я сухо.

– Мама, это… – начал говорить Дэриус.

– Нет, – перебил я. – Позволь ей увидеть самой. Не говори ей.

– Говорить мне что? – отрезала Энни. Теперь она искоса посмотрела на меня, в неудобстве.

– Посмотри поближе, Энни, – сказал я тихо, проходя через комнату, останавливаясь меньше чем в метре от нее.

– Посмотри в мои глаза. Они говорят, что глаза никогда не изменяются, даже если все остальное меняется.

– Ваш голос, – пробормотала она. – Есть кое-что о …, – Она встала – она была такой же высоты, как я – и пристально посмотрела в мои глаза. Я улыбнулся.

– Вы похожи на кого – то, кого я знал давным-давно, – сказала Энни. – Но я не помню кто …

– Ты действительно знала меня давным-давно, – прошептал я. – Восемнадцать лет назад.

– Ерунда! – фыркнула Энни. – Вы тогда были только ребенком.

– Нет, – сказал я. – Я взрослею медленно. Я был немного старше, чем Дэриус, когда ты видела меня в последний раз.

– Это – шутка? – она почти засмеялась.

– Посмотри на него, мама, – сказал стремительно Дэриус. – Посмотри на него по-настоящему.

И она это сделала. И на сей раз, я увидел кое-что в ее лице и понял, что она знала, кто я такой, секунду смотря на меня – она только, еще не призналась в этом себе.

– Слушай свои инстинкты, Энни, – сказал я. – У тебя всегда были хорошие инстинкты. Если бы у меня был твой нюх на неприятности, возможно, я не попал бы в этот беспорядок. Возможно, у меня было бы больше ума, чтобы не красть ядовитого паука …

Глаза Энни расширились.

– Нет! – выдохнула она.

– Да, – сказал я.

– Тебя не может быть!

– Я.

– Но … Нет! – заворчала она, твердо на сей раз. – Я не знаю, кто научил вас этому, или что вы думаете добьетесь этим, но если вы быстро не уйдете, то я буду…

– Я бьюсь об заклад, что ты никогда не говорила никому о Мадам Окте, – прервал я ее. Она задрожала от упоминания имени паука. – Бьюсь об заклад, что ты держала это в секрете все эти годы. Ты, должно быть, предположила, что она имела некоторое отношение к моей «смерти». Возможно, ты спрашивала Стива об этом, так как он был тем, кого она укусила, но я держу пари, что ты никогда не говорила маме или…

– Даррен? – прохрипела она, перепутанные слезы, брызнули из ее глаз.

– Привет, сестра, – улыбнулся я. – Долгое время не виделись.

Она уставилась на меня, потрясенная, и затем сделала то, что я думал, случается только в слащавых старых фильмах – ее глаза закатились, ноги подкосились, и она упала в обморок!

Энни сидела в своем кресле, свежая кружка горячего шоколада, стояла между ее руками. Я сидел напротив нее на стуле, который я стянул с другой стороны комнаты. Дэриус стоял возле телевизора, который он выключил вскоре после того, как Энни упала в обморок. Энни немного сказала, начиная с восстановления. Как только она пришла в себя, она вжалась в кресло, пристально посмотрела на меня, разрываясь между ужасом и надеждой, и просто ахнула:

– Как?

С тех пор я провел время, наполняя ее. Я говорил спокойно и быстро, начав с мистера Крепсли и Мадам Окты, объясняя сделку, которую я заключил, чтобы спасти жизнь Стиву, давая ей быстрое краткое изложение лет, которые я провел в качестве вампира, вампирцы, война Шрамов, выслеживание властелина вампирцев. Я не сказал ей, что Стив был властелином или связан с вампирцами – я хотел видеть, как она отреагирует на остальную часть истории прежде, чем поразить ее этим.

Её глаза не выражали никаих чувств. Невозможно было понять, что она думает. Когда я добрался до

части истории с участием Дэриуса, ее взгляд скользнул от меня к сыну, и она немного подалась вперед, когда я рассказывал о том, как он, обманутый, помогал вампирцам, стараясь не упоминать Стива. Я закончил своим возвращением в кинотеатр, смертью Шенкуса и признанием Властелина Вампирцев в том, что Дэриус мой племянник.

– Дэриус пришёл в ужас, когда узнал правду, – сказал я. – Но я сказал ему не винить себя. Множество людей старше и благоразумней, чем он, были обмануты Властелином Вампирцев.

Я остановился и ждал ее реакции. Она не заставила себя долго ждать.

– Ты безумец, – сказала она холодо. – Если ты мой брат – и я не уверена на сто процентов – тогда, независимо от болезни, как обьяснить твой рост? Вампиры? Вампирцы? Мой сын в

союзе с убийцей? – она усмехнулась. – Ты сумасшедший.

– Но это правда! – воскликнул Дэриус. – Он может доказать это! Он сильнее и быстрее любого человека. Он может…

– Замолчи! – Энни рявкнула с такой злобой, что Дэриус мгновенно заткнулся. Она посмотрела на меня в ярости. – Убирайся вон из моего дома, – рыкнула она. – Держись подальше от моего сына. Даже не возвращайся.

– Но… – начал я.

– Нет! – крикнула она. – Ты не мой брат! Даже если ты утверждаешь, не можжет быть! Мы похоронили Даррена 18 лет назад. Он умер, и я хочу, чтобы так и оставалось. Мне все равно, ты это или не ты. Я хочу, чтобы ты ушёл из моей жизни – нашей жизни – немедленно.

Она встала и указала на дверь.

– Вон!

Я не сдвинулся. Я хотел. Если бы не Дэриус я бы уполз как пнутая собака. Но она должна была знать, кем стал ее сын. Я не мог уйти, не убедив ее в опасности, в которой она была.

Пока Энни стояла, указывая на дверь, с дико дрожащими руками, искривленным от гнева лицом, Дэриус отошел от телевизора.

– Мама, – сказал он тихо. – Разве ты не хочешь узнать, как я присоединился к вампирцам и почему я помогал им?

– Нет никаких вампирцев! – завопила она. – Этот маньяк заполнил твое воображение ложью и…

– Стив Леонард – властелин вампирцев, – сказал Дэриус, и Энни, остановилась как вкопанная. – Он приехал ко мне несколько лет назад, – продолжал Дэриус, продвигаясь медленно к ней. – Сначала мы просто гуляли вместе, он водил меня в кино и на обед, и все такое. Он сказал мне не говорить тебе. Он сказал, что ты не захочешь этого, что ты заставишь его уйти.

Он остановился перед нею, потянулся, взял ее за руку и мягко опустил вниз.

Она, молча на него уставилась.

– Он – мой папа, – сказал Дэриус печально. – Я доверял ему, потому что я думал он любит меня. Именно поэтому я верил ему, когда он говорил мне о вампирах. Он сказал, что он говорит мне это для моей защиты, что он волнуется обо мне – и тебе. Он хотел защитить нас. Вот здесь это началось.

Потом я стал принимать более активное участие. Он учил меня, как использовать нож, как стрелять, как убивать.

Энни опустилась назад в кресло, не в силах ответить.

– Это был Стив, – сказал Дэриус. – Стив, который втянул меня в беду, который убил мальчика-змею, который организовал возвращение Даррена, чтобы он увидел тебя. Даррен не хотел – он знал, что причинит тебе боль – но Стив не оставил ему никакого выбора. Это правда, мама, все, что он сказал. Ты должна верить нам, потому что это был Стив, и я думаю, он может вернуться – прийти за тобой – и если мы не будем готовы …, если ты не поверишь …

Он застопорился, исчерпывая слова. Но он сказал достаточно. Когда Энни посмотрела на меня снова, в ее глазах был страх и сомнение, но никакого презрения.

– Стив? – застонала она. Я несчастно кивнул, и ее лицо стало жестче. – Что я говорила тебе о нем? – закричала она на Дэриуса, хватая мальчика и сердито тряся его. – Я сказала тебе никогда не подходить к нему! И что, если ты когда-либо увидешь его, ты должен бежать и сказать мне! Я говорила, что он опасен!

– Я не верил тебе! – закричал Дэриус. – Я думал, что ты ненавидишь его, потому что он сбежал, когда ты была в положении! Он был моим папой! – Он оторвался от нее и рухнул на пол, рыдая. – Он был моим папой, – всхлипнул он снова. – Я любил его.

Энни посмотрела на плачущего Дэриуса. Потом она посмотрела на меня. И затем она тоже начала плакать, и ее рыдания были еще более глубокими и более болезненными чем у ее сына.

Я не плакал. Я сэкономил свои слезы. Я знал, что худшее еще впереди.

Глава 3

Позже. После слез. Сидели в гостиной. Энни оправлялась от шока.

Все трое пили горячий шоколад. Я ещё не позвал других – я хотел немного побыть только с Энни, прежде чем я свалю проблемы Войны Шрамов на неё.

Энни заставила меня рассказать ей больше о моей жизни. Она хотела услышать о странах, которые я посетил, о людях, которых я встретил, о моих приключениях. Я рассказал основные моменты, опуская темные аспекты.

Она слушала, изумлённая, трогая меня каждые несколько минут, чтобы убедиться, что я был реален. Услышав, что я Князь, она рассмеялась от удовольствия.

– Это делает меня принцессой? – улыбнулась она.

– Боюсь, что нет, – хихикнул я.

Энни в свою очередь рассказала мне о своей жизни. Трудные месяцы после моей «смерти». Медленное возвращение к норме. Она была молодой и оправилась, но мама и папа никогда не восстановились до конца. Она подняля вопрос о том, должны ли мы сказать им, что я жив. Затем, прежде чем я успел ответить, она сказала:

– Нет

Они счастливы сейчас. Слишком поздно, чтобы изменять прошлое. Лучше не возвращаться к этому снова.

Я внимательно слушал, когда она говорила о Стиве.

– Я была подростком, – сердито сказала она, – замкнутым и неуверенным в себе. У меня были друзья, но не много. Не было серьёзного парня. Тогда вернулся Стив. Он лишь на несколько лет старше меня, но он выглядел и действовал по-взрослому. И он был заинтересован во мне. Он хотел поговорить. Он обращался со мной как с равной.

Они провели много времени вместе. Стив показал себя с хорошей стороны – добрым, щедрым, любящим. Энни думала, что он заботится о ней, что у них есть будущее. Она влюбилась в него и дарила ему свою дюбовь. Потом она узнала, что ждёт ребёнка.

– Его лицо просияло, когда он услышал об этом, – сказала Энни, дрожа от воспоминаний. Дэриус был рядом с ней, торжественно молчал, пристально слушая.

– Он заставил меня поверить, что был восхищён, что мы поженимся и у нас вместе будет много детей. Он сказал никому об этом не рассказывать – он хотел держать это в секрете, пока бы мы не стали мужем и женой. Он снова сбежал. Сказал: чтобы заработать денег на свадьбу и содержание ребёнка. Он долго не появлялся и вернулся однажды поздно ночью, когда я спала. Разбудил меня.

Прежде, чем я смогла что-нибудь сказать, он прижал руку к моему рту и засмеялся. «Слишком поздно, чтобы остановить это теперь!» дразнил он меня. Он говорил и другие вещи, ужасные вещи. Потом он уехал. С тех пор я ничего о нём не слышала.

Тогда она должна была сказать родителям о ребёнке. Они разозлились – но не на неё, а на Стива.

Отец убил бы Стива, если бы он нашел его. Но никто не знал, где Стив. Он исчез.

– Воспитывать Дэриуса было трудно, – улыбнулась она, взъерошив ему волосы. – Но я не сдавалась ни на день. Стив злой, но он подарил мне самый изумительный подарок в моей жизни.

– Сентиментальная старая корова, – проворчал Дэриус, стараясь не улыбнуться.

Я был тих долгое время после этого. Я задавался вопросом, хотел ли Стив использовать Дэриуса против меня уже тогда.

Это случилось прежде, чем он встретил вампирцев и узнал свою отвратительную судьбу. Но я держу пари, что он уже тогда спланировал мою гибель, так или иначе. Спланировал ли он, что Энни забеременнеет, и он сможет использовать племянника или племянницу против меня? Зная Стива, я предположил, что это и были его намерения.

Энни начала рассказывать о её жизни с Дэриусом с того момента, как мама и папа помогали воспитывать его, пока они не переехали, как пара справлялась теперь самостоятельно. Она волновалась, что у Дэриуса нет отца, но ее опыт со Стивом сделал её острожной с мужчинами, и она не могла никому довериться. Я мог слушать рассказ Энни всю ночь, болтая о маме, папе и Дэриусе. Я нагонял все те потерянные годы. Я снова чувствовал себя частью семьи. Я не хотел, чтобы это остановилось.

Но мы были посреди кризиса. Я оттягивал момент истины, но теперь я должен был рассказать ей об этом.

Приближалась ночь, и я очень хотел завершить дело. Я дал ей закончить историю о первой недели Дэриуса в школе, и спросил могу ли я представить её моим друзьям.

Энни не была уверена, что делать с Ванчей, Элис и Эванной. Элис одевалась нормально, но Ванча в звериных шкурах, с сюрикенами за поясом и зелёными волосами, и волосатая, безумно уродливая Эванна, обмотанная верёвками… Они стояли здесь как пара каких-то горгулий!

Но они были моими друзьями (хорошо, Ванча и Элис, но не ведьма), и Энни приветствовала их – хотя я не могу сказать, что она полностью доверяла им. Она чувствовала, что они здесь не для того, чтобы пополнить группу. Она предполагала, что приближалось что-то плохое.

Некоторое время мы болтали. Элис рассказала Энни о годах работы в полиции, Ванча описал некоторые обязанности Князя, а Эванна дала несколько советов о разведении лягушек (не то чтобы у Энни был хоть какой-то интерес к этому!). Тогда Дэриус зевнул. Ванча многозначительно посмотрел на меня – пора.

– Энни, – нерешительно начал я. – Я говорил тебе, что Дэриус обещал себя вампирцам. Но я не говорил, что это значит.

– Продолжай, – сказала Энни, когда я остановился.

– Стив обратил его, – сказал я. – Он передал часть своей вампирской крови Дэриусу. Кровь сейчас не сильна в нём, но это изменится. Клеток станет больше и они возьмут верх.

– Ты говоришь о том, что он станет как ты? – лицо Энни было пепельным. Он не будет нормально расти? Он нуждается в крови что бы выжить?

– Да.

Её лицо сморщилось – она думала, это худшее, что я умолчал. Я хотел бы избавить её от правды, но не мог.

– Это не всё, – сказал я. – Вампиры могут контролировать свои питательные привычки. Это не просто – требуется подготовка, – но мы можем. Вампирцы – нет. Их кровь вынуждает их убивать каждый раз.

– Нет! – застонала Энни. – Дэриус не убийца! Он не смог бы!

– Смог бы, – проворчал Ванча. – У него нет выбора. Как только вампирец чувствует вкус крови, его убеждения поглощают его. Он входит в своего рода транс и пьёт, пока он не истощит источник. Он не может остановиться.

– Но должен быть способ помочь ему! – настаивала Энни. – Врачи… Хирургия… Лекарства…

– Нет, – сказал Ванча. – Это не человеческая болезнь. Ваши доктора могли бы изучить его, и ограничивать, когда он питается. Но вы бы хотели, чтобы ваш сын провёл всю жизнь в тюрьме?

– Кроме того, – сказал я, – они не смогут остановить его, когда он станет старше. Как только он получит свою полную силу, он станет невероятно сильным. Им нужно будет держать его в коме, чтобы контролировать.

– Нет! – закричала Энни, её лицо потемнело от гнева. – Я не допущу этого! Должен быть способ спасти его!

– Есть, – сказал я, и она немного успокоилась. – Но это опасно. И это не вернёт его гуманность – только сделает его другим участником ночи.

– Не говори загадками! – огрызнулась Энни. – Что он должен сделать?

– Стать вампиром, – сказал я.

Энни смотрела на меня с недоверием.

– Это не так плохо, как звучит, – быстро продолжил я. – Да, он будет медленнее взрослеть, но с этим вы могли бы справиться. И да, он должен будет пить кровь, но он не будет вредить, когда пьёт. Мы научим его справляться со своими убеждениями.

– Нет, – сказала Энни. – Должен быть другой способ.

– Его нет, – раздражился Ванча. – И даже этот путь не является бесспорным. И безопасным.

– Я должен буду обменяться с ним кровью, – объяснил я. – Накачать клетки вампира в его тело и забрать клетки вампирца в себя. Клетки вампира и вампирца начнут атаковать друг друга. Если всё пройдёт хорошо, Дэриус станет полувампиром, а я продолжу быть тем, кем и был.

– Но если всё пройдёт плохо, ты станешь полувампирцем, а Дэриус не изменится? – предположила Энни, дрожа от мысли о такой ужасной судьбе.

– Нет, – сказал я. – Хуже. Если всё пройдёт плохо, я умру – также как и Дэриус.

После этого я ошеломлённо расслабился и ждал её решения.