Текст книги "Хозяйка лесопилки, или Забытая жена (СИ)"

Автор книги: Дара Хаард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

Как же хорошо дома. Немного пугает, что я очень быстро стала считать лесопилку своим домом, но если судить по тем местам, где я жила раньше, то здесь я сама себе хозяйка. В первом доме я была прислугой, угнетённой и забитой; во втором доме меня считали приживалкой, от которой нужно избавиться; и только здесь я чувствую, что защищена. Правда, кое-кто решил мою защиту отнять. Р-р-р, хотелось зарычать от злости на этого наглого мужика, который решил, что ему все должны.

– Кроликов разделать бы, – вывела меня из задумчивости Ранима и показала на меховую кучку в своих руках, – кровь с них слили, но долго лучше не держать.

Вот же, я выдохнула, качнула головой:

– Пожди немного Ранима, – посмотрела на ожидавшего моего внимания Артая. Драконенок нахохлился и сидел рядом не диванчике, держа в руках исписанный округлым детским почерком листок бумаги, – Милый, ты хочешь отдать мне свое письмо? – Артай кивнул и притянул мне послание.

Первое, что бросилось в глаза, когда я взяла письмо это как аккуратно было написано. Язык драконовский, но я, как оказалось, могу читать на всех языках этого мира. Это я из уроков хранительниц узнала, также и с языками, быстро учу, для попаданки это просто мегаплюшка. Но вернемся к письму.

«Анэнья, ты спрашиваешь меня, почему я не разговариваю. Я не помню, но папа сказал, что, когда на нас с мамой напали враги, я сильно испугался, потому что маму убили, это было два года назад, и я был совсем глупый, поэтому не помню.

Ты спрашивала меня, как я оказался в сундуке. Я сбежал от отца. Он опять уехал, и я хотел, чтобы ему было страшно за меня, тогда он всегда остается дома и не жениться на злых тетях. Я долго гулял по городу круга, а потом меня нашли злые дядьки и поймали. Они хотели продать меня отцу, но решили, что лучше продать меня в лес диким. Сказали, что если убить дракона, и забрать всю его кровь, то можно получить магию. Мне было страшно, я просил небо, чтобы меня спас папа, но пришла ты.

Ты спасла меня, Анэнья, я никогда этого не забуду. Ты красивая и сильная, я хочу, чтобы ты стала женой моему папе, он почему-то сильно хочет жениться. И тогда мы никогда не расстанемся. Папа, герцог, и он скоро меня найдет, он знает, где я. Так, все драконы могут искать свою кровь, а я чую, что он придет. Анэнья я тебя сильно люблю.»

Думаю, что для мальчика его возраста написать такое письмо – большой труд. Я усиленно поморгала, чтобы не разрыдаться от умиления.

– Я тоже тебя сильно люблю малыш, – притянула к себе драконенка и поцеловала в макушку, – и не отдам тебя никаким злым дядькам, поверь мне выкручусь, но ты будешь в безопасности.

Но все же небольшая тревога появилась. Знание, что папа, герцог, чует, где его ребенок, не приносили мне успокоение, а напрягали. Да и желание Артая, чтобы я стала женой папы, тоже не понравилось. Я тут не знаю, как от одного отмахаться, а тут еще один. Это еще если не вспоминать бывшего мужа. Зачем мне эти мужики? Когда не надо, как мухи на мед слетаются. Но как подумаю, что герцог, может забрать Артая в душе такое возмущение поднимается, что вся кожа зудит от желания спарятатся. Что мое то мое! Кстати, странно, но мне теперь кажется, что герцог тот, за которого собиралась замуж Ева. А если это так, что мужик и правда сильный, не провела его драконица красивыми глазками. Если это на самом деле правда будет интересно на него посмотреть, но желательно издалека и нескоро. Я выдохнула, пожамкала мальчишку, который весело отбился от тисканья и сказала:

– Все, идем разделывать мясо, кто-то хотел моего жаркого.

Что я вам скажу, знать, как разделывают кроликов, и делать это самой два разных случая. Хорошо у меня была Ранима, которая в этом деле уже не новичок, а так бы я думаю, запорола все мясо своими руками крюками. Ну городской я житель, привыкла в магазине в упаковках все покупать. Мясо кролика я покупала у фермеров уже в готовом виде, а тут такое…

Ранима как заправский охотник, подвесила тушки на перекладину, которая была на дворе лесопилки. Мы там все обследовали и поняли, что работники не только работали, но и ели, но и даже спали. Был тут и специальный уголок, где они мясо разделывали. Ранима показала мне, как подвесить кролика, привязав за задние конечности, как снять шкурку, чтобы ее не повредить. Как правильно вырезать внутренности и не испортить печень.

Я постаралась свою жалость засунуть куда подальше. Это, сидя на диване с полным холодильником, можно жалеть зверюшек, а когда у тебя в животе пусто, а за спиной голодный ребёнок, жалеешь его и себя. Так что убрала из головы мысли о том, что кролики были когда-то живые, и училась снимать шкурку.

Пока я снимала шкурку с одной тушки, Ранима успела снять с еще трех кроликов. Я пыхтела, прыгала возле тушки, роняла нож, злилась, но все же это сделала. Зажала в руках чулок шкурки и потрясая им над головой, довольно закричала.

– Да, я это сделала! – Артай похлопал мне в ладошки, а Ранима улыбалась. Итого у нас вышло где-то около десяти килограммов диетического мяса. Шкурки сейчас хорошие, пушистые. Перед сном леса – животные упитанные. Так что кролики были жирненькие и лишние кусочки белого жира Ранима ловко срезала в чашку, говоря, что он пойдет на мыло. Повезло мне с помощницей. Шкурки решили тоже выделывать, Ранима знала, как это делать, хотя сама никогда не делала. Но я подумала, что на торгу продавать можно все и шкурки не будут лишними. По крайней мере, из них можно что-то теплое сшить. Когда лес спит, становится прохладно теплые вещи нам пригодятся.

Пока на плите томится наш ужин, тушеное с овощами мясо, дразнясь аппетитными запахами, я решила спуститься в подвал и сделать пару артефактов. Если завтра идти в поселок нужно что-то продать. Я не хотела быть должницей Райяна и продукты хотела купить сама. Деньги у Орсо были, но я пока не буду их трогать. Всего двести крагов, а сколько нужно, чтобы закупиться продуктами на полгода жизни, я не знала. И пока так далеко идущие планы не продумывала. Завтра знакомство с поселком. Удастся продать артефакты, значит, купим обувь вот с чем у нас беда. Я ходила в аккуратных мокасинах, которые нашла на чердаке и мне было очень жаль носить их по лесу; Ранима в сапожках, которые ей жали, тоже с чердака; Артай был в своих домашних тапочках, в которых сбежал из дома и скоро они попросят кашу.

Так что вперед, делать артефакты. Мельком взглянула на свою эпичную стиралку, пробовать ее в работе будем уже завтра, как раз белья нестираного собралось. А сейчас решила начать с чего-нибудь мелкого, это будут приспособления для кухни. Мужчины мои поделки не купят это точно, думаю, Райян уже всех застращал не смотреть в мою сторону. Но я знаю, что ничего не остановит женщину, если ей что-то понадобилось для кухни. На этом и сыграем.

Выбрала самые небольшие кусочки древесины и попробовала создать овощерезку. Тут с кристаллом пахха работать не нужно. Кристалл пахха добывают в шахтах, меня, кстати, в такую вот шахту и везли на работы. Шахтами владеют древляне из богатых, и теперь я понимаю, что они как-то с бандитами – рабовладельцами связаны раз принимают от них рабов. Древлян это не красит, мне даже стало обидно. Думала хоть одна раса в этом мире нормальная. Ан нет, что люди, что драконы, что древляне, думают лишь о себе и своей наживе. Да, добывать кристаллы опасно, их пыльца, когда попадает в тело человека, ведет себя как яд, который медленно убивает организм. Пахха используют в артефакторике как накопители магии, мне же нужен только измельченный камень.

У Орсо он хранился в больших банках с хорошо заклеенными крышками. Своего рода пахха это проводник магии я делаю заготовку и, прежде чем ставить оживляющую печать нужно соединить нужные детали линиями из пахха. Но так как я буду создавать очень простые артефакты, думаю сегодня пахха мне не понадобится. Хотя задумки на эпичную работу у меня уже есть. Как-то нужно защищаться, пока будем ехать к «Первому», да и доехать до торгов на чем-то нужно, вот на такой случай я и продумывала свои новые поделки. Время еще есть.

Так вот, простая деревянная чаша, которая закрывается тонкой плоской деревяшкой с прорезью, а сверху выпуклая крышка, под которую кладется нужный для переработки продукт. Касаемся нужной кнопочки, и мой артефакт нарезает овощ соломкой, пока только один вид нарезки, если делать больше без пахха не обойдешься. Я представила, как это все будет выглядеть и прикрыв глаза, положила руки на кусок дерева, рисуя в воображении свою поделку. Получилось даже красивее, чем я задумала, потому что по бокам чаши красовались цветочки и витиеватые узоры, и не скажешь, что это артефакт, словно просто деревянная чашка. Красота. Печать решила ставить на дно чаши. Вырезать узоры с каждым разом давалась мне все лучше и лучше, а сама печать стала походить на знакомое колесо, а не понятное нечто.

Ранима тут же принесла морковку, чтобы испробовать поделку и посмотрев на быстро нарезанные ломтики овоща, жалостливо посмотрела на меня:

– Нэнья а можно себе оставить, а?

– Я еще сделаю, – рассмеялась ее умильной рожице, – я ведь только учусь, дальше, как включу воображение, и такое придумаю, что тебе вообще на кухне делать нечего будет.

– Это еще зачем? – испугалась девушка, – Как это делать нечего?

– Да не переживай, это будет еще не скоро, найдем чем тебе заниматься. – Я прислушалась к своему самочувствию и поняла, что хватит меня еще на три таких мелких артефакта. Следующим на очереди был миксер, тут легче легкого, у меня дома был тяжелый планетарный. Я решила сделать его немного уменьшенную копию. Получился красавец, с деревянным венчиком и деревянной чашей с ручкой. Ранима просто застыла, когда увидела, как лихо наш агрегат замешал тесто на лепешки и взгляд ее стал еще печальней.

И третья поделка была – заварник. Простой электрический чайник только деревянный, и электричество в нем заменила магия. Тоже проверили его на пригодность. Дерево не разбухает, вода закипает быстро, травки запарились и пахли по-особому с небольшим привкусом дерева, и это взвар не портило. Если специально подбирать породы деревьев с целебными свойствами и с разными запахами можно найти свою нишу в торговле этими артефактами, взвар тут пили везде: и драконы, и люди, и древляне. Только заваривали в глиняных или жестяных чайниках на печах. А тут чайник и больше ничего, кроме воды и трав не надо.

– Ты настоящая волшебница, – сказала Ранима, когда мы сели ужинать. Пока я доделывала заварник, Ранима успела напечь тонкие лепешки к чаю и достала немного меда. Но сначала, конечно же, мясо. Артаю новая еда понравилась, он даже пальцы успел облизать. Ох, думаю, не понравиться папе герцогу, что его сын так по-простому ест, но не стала пока одергивать мальчишку, самой хотелось взять кусочек лепешки и макать в желтоватую от морковки юшку. Вот что значит пара недель без настоящего мяса. Колбаса за мясо не считается.

– Я не волшебница, я только учусь, – и чуть не рассмеялась, что заговорила цитатами из фильма. Устала. В который раз сказала себе, что мне нужна учеба, обязательно нужно учиться быть хранительницей. Это не только деньги, но и возможность самой за себя постоять. Без этих костылей в виде мужиков с загребущими лапами.

Спала я как убитая, без сновидений и тревожности, и проснулась полная сил и желания что-то делать.

Первым делом, конечно, позавтракали. Ранима по полной использовала мои вчерашние поделки и страдальчески вздыхала. Я улыбалась на ее мучения жадности:

– Ранима, для нас, я сделаю намного лучше, вот увидишь.

– Хорошо бы, – белочка потрясла пушистыми ушками, – а то у других будет, а у нас нет, непорядок.

Потом пыхтя как два ежика, мы тащили стиралку к лесопилке, я корила себя, что сразу не догадалась, такой тяжелый артефакт делать там, где он будет стоять и работать. А лучше всего продумывать пункт легкости в артефактах отдельно. Машинку поставили под навес на территории лесопилки. Там же и верёвки для белья, и вода с канавки течет. Все не ведрами таскать. Тут же ее опробовали. Налили воды, я коснулась одной из выпуклых кнопок, чтоб согреть воду. Машинку я делала по типу автомата, сама воду согреет, но про заливку и вынос воды не продумала. Что хорошо в магии она почти мгновенно делает то, что нужно. Вода согрелась, закинули внутрь белье, мыльный корень и включили барабан. Вода стала завихрятся в водовороты, и мои домочадцы замерли, загипнотизированные работой артефакта.

– Я на учебу, – сказала я им и увидев кивки, придержала смешок. Это я дитя цивилизации, которую мало чем удивишь, а тут бытовая сторона цивилизации в упадке, так что пусть смотрят.

Быстро переоделась в костюм со штанами и юркнула за калитку.

Пока очнутся, я успею прийти. Дорогу к дубу я помнила, так что, оглядываясь, быстро до него дошла. Прислонилась спиной к дереву и тут же почувствовала, как видение уносит меня прочь.

Сегодня учеба была не на лесной опушке, а в классе. Деревянные изразцовые стены, от которых веет теплом. Все та же седая учительница в тёмно-зелёном строгом платье. Столики, за которыми сидят и усердно пишут буковки, мелкие девчушки в светло-зелёных платьицах. Она опять меня заметила, взгляд потемнел, но урока не прервала. Рассказывала, как быстро прокачивать свою силу, чтобы использовать заклинания и уметь себя защищать. Очень нужный для меня урок.

Как я поняла из первого урока, хранительницы – это те, кто передает волю леса другим жителям. К этим умениям добавляется собственная сила, которая похожа на друидскую. Вырастить деревце, вылечить зверюшку, соединить звенья леса в цепь. Ведь лес – это не просто отдельные деревца да кустики, это огромный, просто невообразимо огромный живой организм. Даже мне было сложно уместить такое в своей голове, каково же этим мелким девчушкам, которые открыв рот слушали свою учительницу.

После урока я еще минуту сидела возле дерева, стараясь прийти в себя, потом встала и чуть пошатнулась. Чьи-то сильные руки поддержали, а у меня от неожиданности вырвался писк.

– Не бойся хранительница, – Игор тут же вернулся в свой человеческий вид, – это я, Игор.

– Как же ты меня напугал, – я выдохнула и вырвала из его рук свою ладонь.

– Лес тебя учит, – парень внимательно посмотрел на меня.

– Я не хочу об этом говорить, – строго сказала я и постаралась быстрее уйти с полянки.

– Я не расскажу Райяну, – сказал Игор, а я замерла, повернулась к нему и сузила глаза.

– И что ты хочешь взамен? – я напряглась.

– Он прислал меня приглядывать за тобой и не сказал мешать, – пожал плечами парень, – Я скажу, что ты гуляла, собирала травки, ставила силки.

– Зачем тебе это? – мой голос был холоден.

– Моя шкурка – дерево, – хмыкнул парень, – животные шкурки хуже чувствуют лес, чем мы, деревянные. Я видел, как ты соединилась с лесом, почувствовал, что лес хочет учить тебя. Кто я такой, мешать лесу… а Райян, ему не обязательно знать об этом. Он слишком сильно хочет власти и силы, а это добром не кончится.

– Твоя мама хочет, чтобы ты женился на мне, – сказала я и возобновила свой ход, все же домашние будут волноваться.

– У меня есть истинная, ты не нужна мне хранительница, ни как женщина, ни как предлог говорить с «Первым» на равных. Это желания старейшины и Райяна.

– Истинная? – из всего сказанного я услышала только это, – Как ты понял, что она истинная? Почему твоя мама не знает?

Игор помрачнел, набычился, отчего его волосы на секунду превратилась в ветки и опять стали волосами. Видимо, разговоры об истинной приносят Игорю не очень приятные чувства.

– Я не могу быть с ней.

– Прости, это не мое дело, – сказала я, – мне жаль.

– В этом нет ее вины, – у Игора заходили желваки под темной кожей, – это я, тварь дрожащая. Я все испортил и не смею просить у нее прощения.

– Если вы истинная пара, то ваше притяжение взаимно, ведь так?

– Я не знаю, хранительница, у меня одна истинная, а у нас мало таких пар, чтобы об этом говорили на всех перекрестках. Я просто знаю, что она моя истинная, потому что мне так сказал лес… А про истинность говорят тихо, чтобы не вызывать зависть других.

Я фыркнула, потом взяла себя в руки. Не знаю ведь, а фыркаю, нельзя плевать на обычаи разумных, с которыми живешь. Если они считают, что истинная пара – это связь, дарованная свыше, то кто я такая, чтобы сомневаться. Вернее, сомневаться я могу, сколько хочу, а вот показывать его другим не нужно.

– Ты будешь каждый день за мной приглядывать? – спросила я о насущном. Очень не хотелось видеть Мерека, который ко мне неровно дышит. И думаю, с ним так как с Игором не договоришься.

– Райян не доверяет Мереку, – сказал Игор, вырывая из меня выдох облегчения, – и думаю, подозревает, что у меня есть истинная, так что следить за тобой буду я.

– Это хорошая новость, потому что я буду учиться каждый день по утрам.

– Я тебя понял, хранительница, —кивнул мне древлянин, остальной путь прошел в тишине. Когда мы подошли к домику, во дворе бродили мои домочадцы.

– Нэнья! —воскликнула Ранима и кинулась ко мне, – Как ты могла уйти так надолго?!

– Я говорила, что учится иду, – мне стало стыдно, могла бы нормально их потрясти, чтобы меня услышали. Ранима вздрогнула, и прошептала мне на ухо:

– За тобой идет Игор.

– Я знаю, – я оторвалась от Ранимы и тут же была обнята за ноги Артаем, – ну, прости малыш, я иногда не думаю, что делаю, голова дурная.

– Что ему тут надо? – Ранима показала на стоявшего чуть в отдалении парня, – Пусть уходит.

Игор словно очнулся и подошел ближе, вытащил из матерчатой сумки завёрнутый в темную грубую бумагу свёрток:

– Это вам, не побрезгуйте, и протянул его мне.

Я не стала выделываться, стоит этому парню разозлится, и он доложит Райяну, что я тут учусь быть сильной. Думаю, медведь найдет способ заставить меня бросить это ненужное ему дело.

– Это мясо, – мне показалось, что Игор покраснел, – на заре охотился. Пол туши отнес в поселок, а это вам.

– Спасибо, – я кивнула парню и с удивлением смотрела, как он быстро несется по дорожке в сторону поселка. Повернулась к Раниме, которая стоит с недовольной миной и смотрит вслед древню с презрением, – Странный какой-то тип, – сказала я подруге. Ранима не ответила, и ухватившись за край свёртка, помогла нести. Не тяжелый, но нести неудобно.

– Мы дружили, – тихо сказала белочка, – когда были детьми. А когда отец погиб, его мама запретила со мной общаться, но он все равно со мной играл. А когда я стала такой, недовертыш… он от меня отвернулся.

Я подозрительно посмотрела на белочку, а потом на мелькнувшую широкую спину древлянина и призадумалась, а не Ранима ли его истинная. Но выспрашивать у девушки я не стала. Мне было неудобно, захочет, сама расскажет, слишком это личное.

Ляжку мяса распаковали и переглянулись, ну как без холодильника. Я вздохнула.

– Пока порежем помельче и посолим, а после похода в посёлок постараюсь придумать, как сохранять мясо, да и другие продукты.

– В поселке есть хладные ямы. Копают глубокие колодцы и устанавливают охладительные артефакты. Но они жуть какие дорогие, не каждый искатель может себе позволить не то, что простой охотник. Все мясо в основном коптят да сушат пластинками.

– Ничего, придумаю чего-нибудь, – махнула рукой.

– Ты сможешь, —уверенно сказала Ранима, и мы споро стали разбирать мясо. То ничего, то всего и много, как всегда, в жизни.

Артай внимательно наблюдал за нами и помогал складывать кусочки по большим чашкам. Разделались за полчаса, правда, большие кости девать некуда, поэтому собрались их отнести в поселок местным собакам.

Перекусили перед дорогой и собрав мои поделки в сундук, который довольно носился рядом, потопали в сторону поселка. Мне было страшно, потому что это первый «выход в люди» здесь у древлян. Ранима тряслась, потому что в посёлке к ней относились как к какому-то отбросу. А вот Артай ничего не боялся, ехал верхом на сундуке и весело стучал пятками по лакированному боку.

Глава 17

Лес резко оборвался, и показались крыши деревянных домов, утопающие в зелени. Поселок располагался в небольшой низине. Солнце светило так ярко, что видны были самые дальние домишки поселка. Я жмурилась, любуясь синим небом, стайками птичек, которые галдящей стаей проносились над головой, и собиралась с духом перед испытаниями. А что они будут, я не сомневалась.

Дорожка превратилась в широкую поселковую дорогу, которая по мере того, как мы углублялись в поселок, приобретала вид, мощёного каменными плитами древнего тракта. Я так поняла, что это была главная улица. Тут и дома были масштабнее, с двумя и даже тремя этажами, и вид ухоженней, чем на тех дорожках, которые тонкими ручейками отходили в стороны от главной улицы, петляя в зелени. Казалось, что главная улица и эти мелкие тропки, мощенные деревянными досками, были из разных эпох, думаю, что я права в своем первом впечатлении.

Дома, которые были на второстепенных дорогах, казались намного проще, одноэтажные, но не лишённые своего милого очарования и деревенского уюта. Кругом, куда хватало глаз, были грядки, росли плодовые деревца, лекарственные травки и мята, много мяты.

В посёлке ощущалась жизнь, пахло сдобой, брехали собаки, раздавался гул от человеческих голосов, а вдалеке слышен был стук молотка.

Сундук с Артаем на крышке вырвался вперед и под смех мальчишки поскакал по каменным плитам дороги. Из окна дома, мимо которого мы проходили, выглянула девчушка и, увидев странную картину, шарахнулась внутрь дома.

– Артай назад, – сказала я в голос и дала команду сундуку по зеленым ниточкам, чтобы шел к нам. Сундук сейчас походил на дурашливого пса, который готов носится везде, где только можно, единственная радость он не мог метить углы и не тявкал.

Парочка вернулась к нам и больше далеко не отходила. Мы прошли еще несколько десятков метров, пока нам не открылась небольшая площадь, с мелким фонтанчиком и небольшим ответвлением право. И там, в этом проулке был рынок. Лавки с разнообразной едой, и люди, медленно бродившие между прилавками с разговорами. Нас заметили не сразу, а когда заметили, стали оглядываться и показывать пальцами. Я взбодрилась, так как заметила за спиной собиравшуюся немалую толпу поселковых. Все глазели на нас с удивлением, но без угрозы. Естественно, наш сундук побил все рекорды по вниманию, а у местной малышни, которая выглядывала из-за юбок своих мамаш, езда, Артая верхом, вызывала изрядную зависть.

– Анэнья, – послышался знакомый голос, и к нам подошла Нисса, – как же я рада, что ты пришла.

Женщина подышала, чтобы привести дыхание, видимо, когда узнала новость и неслась из всех сил и посмотрела на сундук, старательно делая вид, что Артая и Ранимы рядом со мной нет.

– Давай я помогу тебе, покажу тут все, – Я подозрительно посмотрела на женщину. Она вызвалась помогать нам с первого дня, но я-то теперь знала, что она хочет женить на мне своего сына. Я была ей благодарна за помощь, но совершенно не понимала, как мать. Почему она не видит, что сын-то уже взрослый и вправе сам решать, как ему жить. Тем более если истинная пара такая благость, почему они игнорируют пару Игора. В конце концов, я сдалась, мне нужен провожатый:

– Давай сначала рынок, а потом уже по гостям, нам еще по светлу нужно до дома дойти.

– Хорошо, – тут же согласилась древлянка и повела нас в тупичок, откуда уже выглядывали взволнованные продавцы и любопытные покупатели. – А ты что хочешь, покупать или продавать?

– И то и другое, а что, есть какие-то проблемы?

– Ну, – Нисса замялась, а мы уже толкались между лавками, присматриваясь к товару, – Если ты хочешь купить, проблем нет, но, если ты хочешь продать должна платить процент с продажи в казну поселка.

– Везде поборы, – вздохнула я, но женщине кивнула, – я поняла, оплачу.

– А Райян знает, что ты пришла? – осторожно спросила Нисса.

– А что мне без Райяна теперь из дома не выйти? – не стала я отвечать на вопрос и недовольно скривилась, видимо, медведь не скрывал от всех, что я теперь его невеста, козел, а не медведь.

– Нисса – это никак наша новая хозяйка лесопилки, – к нам стали подходить другие женщины, желающие познакомиться. Я вежливо со всеми здоровалась, выслушивала слова приветствия и недовольно хмурилась, все словно сговорились и не замечали, не сжавшуюся в комочек Раниму, не с любопытством озирающегося в поисках ребятишек Артая. Бедный мой драконенек, ему необходимы друзья. Не все ж ему с нами со взрослыми тетками сидеть. Я решила купить сначала продукты и не нервничать, но сначала нужно продать мои поделки.

– Нисса, где можно продать артефакты? – спросила я женщину, когда та наконец-то перестала расхваливать свою таверну и звать на постой. Чего нам спешить домой, а завтра с утра можно весь посёлок обойти, она мне все покажет.

– А Райян знает, что ты хочешь продать дедовы артефакты? – опять спросила Нисса, чем меня признаться разозлила.

– Продавать я собираюсь свои личные артефакты, и в моем доме все, что есть, принадлежит мне, – я сунула под нос древлянке свою печать на руке.

– Это, конечно, так, – кивнула Нисса, – Но, если ты невеста Райяна, он должен за тебя решать все Анэнья, так у нас заведено. Жена при муже.

– Кто я Нисса? – я холодно посмотрела на женщину, и она, заметив в моих глазах блеск магии, замерла.

– Ххранительница, – чуть заикаясь сказала она, мне стало стыдно. Чего я злюсь? Они тут всю жизнь в этом котле варятся, конечно, не знают, что можно по-другому жить. Да и я, в принципе, не против, чтоб был мужчина, хозяин, и решал за меня проблемы, но мужчина этот должен быть тот, которого я выберу сама.

– Почему ты думаешь, что мне кто-то может указывать? – все же добила я ее своим вопросом.

– В артефакторной Джеб купит, он и ремонтирует, если надо. Нисса смешалась и решила отвлечь меня на актуальную тему.

Напрягала толпа вокруг, которая вроде бы по делам прогуливается вдоль рядов, но не переставая глазеет на меня.

Нисса повела меня в сторону артефакторной лавки, а я мельком присматривалась к продуктам. Мука тут в небольших мешочках килограмм по пять. Крупы разные по три килограмма, мешочки холщевые в таких удобно хранить. Темный сахар, который выпаривают из «сладких деревьев» и катают в большие «головки» тут тоже продают, вон как блестят на свету гладкими боками.

Увидела леденцы, сделанные из плавленого сахара по типу нашего петушка на палочке, куплю своим деткам на обратном пути.

Местный артефактор оказался седовласым дедком с пропаленной бородой, то ли его артефакт, какой опалил, то ли он самокрутками своими шевелюру подправил. Глаза хитрющие, я сразу напрягалась, приготовившись к торгу. За просто так не отдам свои поделки.

Нисса хоть на этом спасибо в лавку, кроме нас, никого не пропустила, чуть не прищемив любопытным носы.

–Чего изволите, милая дева? – дедок залихватски подкрутил седой ус, вызывая улыбку.

– Хочу продать артефакты, – я подозвала сундук и стала вытаскивать из него вещи. – Это овощерезка, это миксер он все взбивает тесто, яйца, а это чайник он на магии леса работает, все, что ему нужно это выставлять возле какого-нибудь деревца на пару часов.

– Хм-м-м, – старик вооружился лупой, и первым делом, рассмотрел мою корявую печать, посмотрел на меня оценивающим взглядом, – недавно сделала дева?

– Вчера, – кивнула я.

Нисса за спиной прикрыла рот и пискнула от удивления.

– Хорошая работа, дева, беру все артефакты, а если ты мне такого вот сделаешь, – старик указал пальцем на сундук, – я тебе книги по магии дам, – артефактор улыбнулся.

– Цена? – Я проигнорировала книги, хотя слюнки потекли, так захотелось себе книжечку. На чердаке их было много, но все со стихами. Я небольшой любитель стихотворного творчества, тем более, когда язык только недавно узнала и еще путаешься в смыслах.

– Двести синих крагов, за всех, – артефактор улыбнулся, а Нисса за моей спиной словно душила сама себя, издавая булькающие звуки возмущения, ее точно жабка жадности душила.

Как-то я читала умную книжку, в которой говорилось, если ты не знаешь стоимость своего товара, а тебе назначили цену, умножай на два. Тебя наверно все равно обманут, но хотя бы получишь чуть больше, чем ничего. Я последовала совету:

– Четыреста синих крагов за каждый! – Нисса билась в конвульсиях жадности и удивления, а я мельком взглянула на Раниму, может помощница, что толковое посоветует, но у той и так большие глаза стали просто огромными от удивления, так что совет отменялся. Старик хекнул и даже присел за скамейку:

– Ну хороша! – хлопнул в ладоши, – Ну да, цена их в Первом такая и будет, но туда надо еще доехать и товар довести, – артефактор поднял палец и ткнул в мою сторону, – ладно, даю за каждый по сто синих крагов.

– Побойся леса, – я всплеснула руками, – хочешь, чтобы мы с голоду померли или побираться пошли, я покачала головой, – триста синих крагов и мы в расчёте.

В общем, сговорились мы за двести тридцать пять крагов за каждый артефакт я даже вспотела, так усердно давила на жалость. Даже Артай поверил, что мы все сейчас умрем от голода, и прижался к моим ногам, оставив своего друга сундука самому решать, каким боком чесаться об стену. Гад такой всю лакировку сотрет же!

Артефактор, который был одиноким стариком, но богатым даже по меркам Первого, оказался тем еще хитрым жуком.

– А что ты думаешь, дева, я тут на отшибе сижу? – старик бодро упаковывал мои поделки, – чтобы первым увидеть, что искатели с руин приносят. Твои поделки лучше, пусть не такие красивые, как из руин, но зато редкие и необычные, бытовых артефактов наши предки в последние годы перед решающей битвой не делали.

– Красивые они, – обиделась я, – а если их в Первый отвезти купят?

Старик призадумался, потом испытывающим взглядом посмотрел на меня:

– Ты честно их за день сделала?

– Лесом клянусь, – я кивнула и незаметно отодвинула ногой сундук подальше от стены, медом ему там намазано, что ли.

– Сильна! – посмотрела на меня восхищено старик, – Орсо один артефакт делал по месяцу, а те, что побольше вообще по полгода. Вот что значит хранительница. Постой, – старик встал и, бурча себе под нос, пошел в сторону своего добра, – Жадность Джеб до добра не доводит, – и стал шурудить на своих полках.

– Продешевила Анэнья, – покачала головой и шепотом сказала мне Нисса, – нужно было торгов дождаться, а там Райян подороже продал бы все ж мужчина.

Мне хотелось сказать ей какую-нибудь грубость, еле сдержалась. Райян этот грозился мне до торгов уже дитя заделать, и плакали бы мои денежки и вообще свободная вольная жизнь. Я что, дура, по своему желанию в клетку лезть. Пусть там тепло и сухо, волю свою ломать не хочу, хватило мне и в прошлом мире, и в этом, успели пройтись по моей личности наждаком, нахально замуж забрав, одна радость дракон не воспользовался спящей да не сделал меня своей по-настоящему. Тут, в магическом мире, у древлян первая кровь много значит… не просто доказательство невинности, а целый ритуал привязки на крови, тем более у хранительниц. Они замуж выходили раз и навсегда и мужей выбирали не только для постели, а как своего партнёра, равного во всем и жили долго. Кому охота долго жить с тем, кого не любишь и не уважаешь?