Текст книги "Север (СИ)"

Автор книги: Данияр Сугралинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Ага, а семья Кроссов рулит Империей?

– Верно! Они избрали менее публичную стратегию – член их семьи занимает роль четвертого советника императора. Да ну их к Безликому! Слушай дальше. Помпеи до меня были жалким захудалым родом, их и за ракантов уже не особо считали. Так, низшая ступень. Но мы здесь хорошо потрудились! Наши наработки взорвут рынок! Я наконец вырвусь отсюда и перейду к более амбициозным целям.

– В этом наши цели совпадают, – сказал Лука. – Я хочу выбраться в большой мир.

– А почему еще не?

– Так я тут хорошо если год. Коплю очки.

– Понятно. Эх, жаль, что способности, дарованные Колесом, невозможно скопировать, как мутации людей! – Хорвац неестественно рассмеялся. – Вот правда, будь иначе, ты бы уже лежал в лаборатории!

– Повезло мне.

– Да ты что, брат! Шучу я, шучу! Говорю же, цели у меня тут амбициозные! Тсоуи не жалует меня очками, а вот тебя! Ты вышел из низов, и я готов поклясться хоть К'Туном Оскверняющим, что очками Тсоуи тебя осыпает щедро! С моей помощью да в большом мире… Эх, мы с тобой на пару такое провернем!

В желудке Севера проурчало так громко, что Хорвац осекся.

– Э… Может, вина, еды? Вижу, что ты истощен, ну, извини, – он раскинул руки. – Не опознал личность в теле местного животного. Они вообще животные все, кроме ракантов. А чтобы тебя к ним затащить, нужно весь генетический код поменять. На такое твой талант способен? Или только внешние преобразования?

– Вряд ли, – ответил Лука, пожав плечами, а сам задумался.

– Тогда не знаю, как тебя отсюда вытащить. В большом мире с проверками строго, а ты в теле местного убогого. Была б моя воля, просто сжег бы всех. От этих уродов тошнит! Но баланс Тсоуи… – Хорвац развел руками. – К тому же это мой хлеб. Попадаются интересные мутации, и мы их, разумеется, копируем и патентуем. Жаль только, что оригиналы дохнут! – хохотнул он. – Вру, не жаль. Вонючее мясо!

– Так вы на суперах тестируете свои наработки?

– Именно! Видишь ли, не всякий может пережить контролируемую мутацию. Но те, что выживают, становятся супермутантами и отправляются тешить самолюбие шаманов.

Луке стало неприятно его слушать, и он сменил тему:

– Что там насчет еды?

Хорвац щелкнул пальцами и повернулся к выходу:

– Мила, принеси мое любимое вино, быстренько запеки утку с яблоками. Сыр не забудь… Пяти видов, на твой выбор. Овощи – как обычно. Стол сервируй на двоих. Иона, что таращишься – помогай!

Девушек как ветром сдуло. Хорвац закинул ногу за ногу и ударился в длинную философскую беседу о том, как жаль терять опыт прошлых жизней из-за эффекта Затухания. Знал бы он, что Лука`Онегут ему не подвержен!

Слушая разглагольствования странника вполуха, Север выжидал момента, когда можно будет задать вопрос о судьбе Коры. Что девушек никто не убивает, очевидно, а значит, можно выдохнуть. Но зачем они Хорвацу? За тем, что он герой-любовник и нуждается в разнообразии?

Когда принесли еду, Хорвац еще не удовлетворил жажду общения, рассказывал, что подозревает влияние таинственных внешних сил в том числе на ракантов:

– Знаешь, я бывал на балу, который каждый год устраивает Тайра. Что-то с этой вечно юной безупречной красавицей не то. Знаешь… Возможно, она даже не человек. Я столько миров повидал, разницу чутьем определяю!

Порассуждав о Тайре, Хорвац поинтересовался у Луки его мнением. Тот пожал плечами, жадно глядя на исходящую ароматом утку.

– Ага, вижу, что все твои мысли о еде. Перекусим – и продолжишь.

Рыженькая поставила приборы и удалилась, ее место заняла брюнетка, определила на стол сырную тарелку, овощи, потянулась, чтобы разлить вино по бокалам, но ее коса угодила Луке в тарелку.

– Как вижу, Иона, твоя неряшливость неистребима, – проговорил Хорвац заупокойным голосом.

Девушка вздрогнула, побледнела, налила вина ему в бокал. Он забрал у девушки бутылку, поставил на стол, намотал косу на кулак.

– Тебя подобрали на помойке, и там твое место. – Схватил тарелку, ткнул ей в лицо. – Теперь гость должен отсюда есть?

Бедолага не понимала, что вообще произошло, хлопала широко раскрытыми глазами. Хорвац отпустил ее, шлепнув по щеке, девушка упала и тут же вскочила, на коленях подползла к его ногам.

– Простите, господин!

– Что ты сделала не так?

Она, похоже, не заметила своей оплошности и готовилась к худшему, а Хорвац подмигнул Луке – мол, смотри, как нужно дрессировать животных. И как Эск`Онегут мог приятельствовать с такой мерзкой личностью? Хотелось встать и расквасить морду уже ему, Лука едва сдерживался.

– Простите…

– Ну? Что не так? – Хорвац занес руку для удара, девушка закрыла глаза и не попыталась отвернуться.

Перебрав десятки моделей поведения, Лука, опираясь на коллективный опыт, все-таки выдал реакцию:

– Давай отложим воспитание? У меня аппетит портится, хочется покоя.

– Пошла вон! – рявкнул Хорвац, кивнул рыженькой на бутылку.

Стараясь скрыть дрожь в руках, она налила Луке и отошла к двери. Он зверски соскучился по нормальной человеческой еде и с удовольствием вгрызся бы в утку зубами, рвал и урчал, но приходилось играть роль и пользоваться прибором, вести светскую беседу.

– Мне интересно, как далеко раканты продвинулись в технологиях, – говорил Лука, умело орудуя ножом и вилкой. Главный вопрос он пока не задал, не время. – Ты говорил, освоили систему, но что именно?

– Не самая развитая цивилизация, но и не отсталая. Колонизировали парочку планет и несколько спутников. Освоили Пояс астероидов. Главное, эти люди знают толк в удовольствиях.

– Заметил. Именно для этого тебе новые девчонки? Выбрал кого-нибудь? Покажешь, что здесь у тебя и как, чтоб я представлял, как что работает?

– Да не вопрос, – улыбнулся Хорвац, дыша в бокал с красным вином. – Мое любимое. Девчонки… Да разве это девки? – он кивнул на рыженькую. – Дуры набитые, как секс-игрушки и то так себе. Быстро стареют, приходится новых набирать. Да ведь ты сам знаешь, что секс без вдохновения пресен, а какое тут вдохновение. Вот ракантки – другое дело.

На языке вертелся вопрос о Гердинии Кросс, но задавать его Лука не стал. Вряд ли она выжила. Насытившись, он отложил приборы, намекая на то, что не прочь бы осмотреть владения Двурогого.

– Готов? – улыбнулся Хорвац, дождался кивка и поднялся. – Идем. Начнем с того, как тебе моя гостиная? – он раскинул руки.

– По меркам Империи – впечатляет.

– Мир такой, что доверять нельзя никому, – жаловался Хорвац. – Пять лет назад одна девка меня чуть не прирезала, представляешь? За то, что их стерилизуют.

– Делают бесплодными? – переспросил Лука.

– Конечно, я не из тех, кто разбрасывается семенем. Теперь девкам намертво промывают мозги, чтоб не могли мне навредить. Раньше хоть какая-то перчинка была, сейчас куклы, да и только.

На летающей платформе ухнули по шахте в самый низ, Лука насчитал еще три этажа. Остановились напротив стальной двери-люка.

– Тут термоядерный реактор, а заодно крематорий для биоматериала.

Какой «биоматериал» попадал в крематорий, Лука догадывался, но молчал, боялся разозлиться и не сдержаться, все-таки Хорвац – тоже странник, единственное такое же существо в этом мире. Но Лука не чувствовал с ним родства, наоборот, с каждым словом бездна между ними становилась все шире.

Поднялись выше.

– Тут ферма. Утка, которую мы ели, отсюда. И тут работают постаревшие девки, которых жаль отправлять в крематорий. Хочешь взглянуть?

Север качнул головой, они поднялись выше.

– На третьем этаже у меня гарем, – Хорвац прищурился. – Вижу, заинтересовался! Идем? Голод, понимаю, бывает разным. Но давай договоримся, что если кто приглянется – потом? А так выбирай любую, я не собственник.

Лука ожидал, что окажется в роскошном зале, где ходят полуголые девушки с опахалами, но здесь был белый коридор, слева и справа по две прозрачные двери.

– Операционная, – объяснил Хорвац. – Обследуют новеньких, выводят паразитов, лечат, стерилизуют.

Лука остановился. На операционном столе лежала худенькая темноволосая девушка, над ней суетились двое в белых робах. На кушетке была еще одна, накрытая простыней, бездумно смотрела в потолок. Кора? Сердце забилось часто и гулко, во рту стало горячо.

– В этот раз только две, и вообще мусор, – махнул рукой Хорвац. – Даже смотреть на них не стоит.

– Мне нужна вон та, на кушетке, – проговорил Лука, рассчитывая уговорить Хорваца не причинять Коре вред.

Странник вскинул бровь.

– Я слышал, она была фавориткой императора, – он усмехнулся. – Не поверил. Но выходит, так и есть! Знаешь ее, стало быть? Поверь, у меня гораздо более качественные девки, эта и рядом не валялась.

– Отдай ее мне, – сказал Лука.

– Ого. Неужели все так серьезно? Межмирового странника волнует судьба какой-то подстилки? Ты точно наследник Эска? Начинаю сомневаться, он бы побрезговал даже прикасаться к такой грязи.

Слова Хорваца били, как камни. Каждое причиняло боль, потому что Лука не хотел иметь ничего общего с Хорвацем и тем более не хотел становиться таким. Да, мутанты покрыты струпьями, у них гноятся глаза, но у Хорваца сама душа гноится. И если выбирать между странником и любым мутантом, тем же Жабой, выбор очевиден.

– Значит – нет? – прошептал Лука, с трудом сдерживая гнев.

Хорвац растянул губы в улыбке и проговорил с издевкой:

– Конечно нет, страннику не должна быть важна судьба подзаборной…

Гнев решил за Луку. Гнев и понимание, что такое не должно жить. А если и должно, то где-нибудь подальше.

Потому он схватил Хорваца за горло правой, не преобразованной в арийскую, рукой, превратил кисть в клинок, вошедший в горло, а вышедший через затылок. Хорвац закатил глаза и задергался в агонии.

Очки Тсоуи: +75. Текущий баланс: 80.

Правильнее было бы сделать это тет-а-тет и перевоплотиться в Хорваца, ведь метаморфизм заработал как надо, и срок отката копирования истек, но люди, что хлопотали над девушкой, заметили, что их повелитель убит.

Потому Лука пробил дверь и прикончил обоих. Кора сфокусировала на нем взгляд и прошептала бескровными губами:

– Лука? Братик?

Он погладил ее по щеке и улыбнулся, наполняясь радостью.

– Да, моя хорошая. Думала, я оставлю тебя? Давай выбираться отсюда.

Глава 24. Виват, император!

Жрецов, находящихся в медицинском боксе, пришлось прикончить. И только потом с помощью метаморфизма Лука нейтрализовал наркотические химические соединения в крови Коры, подождал полминуты, пока она придет в себе, и пресек волну буйной радости словами:

– Сестренка, я не знаю, сколько тут народу, надо спешить.

Вдвоем они побежали в приемную, где все еще ждала послушная рабыня, которая, ничего не спрашивая, по первому приказу принесла костюм Двурогого. Лука облачился в него и, одной рукой держа Кору, а второй – плазмоган, потопал к выходу, заглядывая во все помещения и расстреливая из бластера жрецов… да какие они жрецы? Прислужников Хорваца или членов семьи Помпеев! Луке надо было успеть, пока они не использовали свои штуки, влияющие на волю и подчиняющие разум, или не подняли тревогу. Кто его знает, что там может прибыть на помощь из большого мира?

Баланс Тсоуи при этом не менялся: справедливость была восстановлена, а жизни прислужников, видимо, никак не влияли на вселенскую гармонию.

– Жди здесь, – велел Лука, оставляя сестру в том же боксе, где ее собирались оперировать.

Вторая одурманенная девушка все еще лежала на столе и бездумно смотрела в потолок, пуская пузыри.

Нельзя оставлять за спиной врагов, это Лука знал четко, а потому Лука рванул в приемную, нашел и уничтожил прибор, подавляющий волю – не хватало еще, чтобы он попал в большой мир, затем отыскал платформу, быстро разобрался, как она работает, и спустился на этаж ниже, перебив прислужников, а двоим, которые обещали все что угодно в обмен на жизнь, велел надеть костюмы жрецов.

– На виду у всего честного народа Убежища признаетесь, кто вы есть на самом деле! – велел им Лука.

– Сделаем все, только не убивай! – взмолились оба «жреца».

Разоблачение мифа требовало доказательств. Поэтому Север отсек мономолекулярной нитью голову Хорваца, положил в мешок и, прихватив с собой Кору и жрецов, на платформе рванул наверх, под звездное небо Пустошей.

Он отключил чувства и был предельно сосредоточен. Кора же льнула к его плечу и рассказывала, что с ней произошло. Лука слушал вполуха, не спуская глаз со стоящих на коленях соратников Двурогого, взятых в плен. Еще вчера они держали в ужасе все Убежище, насылали на мутантов страх, а теперь стало ясно, что их мощь – технологии, ни на что серьезное жрецы не способны. Хотя для этого забытого богами осколка мира достижения технологий – та же магия.

Что ж, пусть посмотрят мутанты на тех, кого боялись. Такие же люди из плоти и крови.

О том, что делать с наложницами Двурогого – и юными, и выбракованными, которые работали на подземных фермах и в садах, – он подумает позже. Первым делом надо брать власть в свои руки, пока родичи Хорваца из большого мира не опомнились, и завоевывать Империю. Север, ощущая в себе пробуждение Маджуро, был уверен, что против бластера и мономолекулярных клинков, кои не разглядеть, если не всматриваться, будет бессилен даже Кросс, а если не получится с ним договориться по-хорошему, придется продемонстрировать силу.

На поверхности была глубокая ночь, но Убежище до сих пор праздновало: горели костры, доносились возгласы, женский визг, обрывки песен.

Платформу никто не видел, пока она была далеко, но когда начала снижаться, снизу донесся ропот, копошащиеся фигурки замерли, запрокинув головы, попадали на колени.

– Мне нужно видеть шаманов! – громом прокатился усиленный метаморфизмом голос. – Агреттон!

Платформа зависла над Лобным местом, то есть амфитеатром, явив мутантам божество, нагоняющее трепет, но теперь их страх был вполне обычным, они так и сидели, вытянув руки и воткнувшись лбами в землю.

– Встаньте, дети Пустошей! – пророкотал Север, и его голос разнесся по всему Убежищу. – Негоже вольному народу стоять на коленях. Не бойтесь! Прошло время страха, настала пора справедливости. Встаньте! – воодушевившись собственной речью, Лука вскинул сжатый кулак, и мутанты несмело начали подниматься.

Дав им время опомниться, Север увидел вдалеке прихрамывающего Агреттона, семенящего рядом карлика Кераттона и похожего на льва гривастого Лофета.

– Все, кто не спит! – продолжил грохотать Север-Двурогий. – Идите на Лобное место, грядет пора больших перемен!

Вернув полноценный метаморфизм, Лука ощущал себя почти богом – теперь ничто не остановит его! Он вошел в раж, отринув лишние чувства, и ощущал себя лезвием клинка. Пришла пора восстанавливать справедливость. Из какой-то прошлой жизни, скорее всего, той, где Эск’Онегут был ленивым студентом, всплыли странные, но такие точные слова: «Я пущенная стрела. И нет в моем сердце зла, но кто-то должен будет упасть».

Все мутанты замерли, таращась вверх, шаманы стояли на коленях. Глядя на них, Лука мысленно усмехнулся – и правильно, довольно крови попили «шестерки» «Двурогого». Даже суперы были здесь: Огненная длань, вошедшая в его рейд, и еще две тройки. Даффн уже оправился от ран, полученных на арене, и вытянулся в струнку на ступени амфитеатра.

Обведя взглядом свое воинство, Лука сдернул капюшон с головы жреца, спустил и его, и второго на арену и велел:

– Сделайте так, как я сказал.

Прижавшись друг к другу спинами, прислужники Двурогого, растерявшие уверенность, беспомощно оглядывались.

– Говорите! – грохотнул он.

– Жители Пустошей! Мы не высшие сущности, – проблеял жрец, обращаясь к собравшимся. – Мы обычные люди, захватившие вас, чтобы держать под контролем.

Мутанты так удивились, что аж онемели, лишь кто-то один несмело свистнул. В мертвой тишине Север взял стоящий у ног мешок и вытряс оттуда голову – она покатилась по камешкам арены.

– Двурогий – самозваный бог, – крикнул он, и от его мощного голоса у мутантов завибрировали внутренности. – Вот голова Двурогого, он больше не будет пить вашу кровь! Я, Север Железный, прикончил его и объявляю себя главным в Пустошах. Больше никаких поборов, никакого террора! Все богатство Двурогого, все то, что он отнимал, – ваше, я позабочусь, чтобы было так.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Север – альфа-верховод Пустошей! – срывая голос, заорал Жаба, его поддержал Йогоро, все больше и больше людей скандировали его имя. – Он Избранный!

– Довольно унижений! – продолжал Север, снимая шлем с рогами и костюм. – Довольно гонений, мутанты – полноправные жители Империи, хватит ютиться в Пустошах! Мы собираем войско и идем на Империю, ударим первыми, пока это не сделали враги.

Толпа радостно взревела. Низвергнутый шлем воткнулся рогами рядом с головой.

– Мы сильны, у нас есть убойное оружие, стреляющее молниями, способное остановить любую армию!

В подтверждение своих слов Север выпростал руку с бластером и выстрелил в одного «жреца», затем – во второго. Он не любил убивать, но другого выхода не видел. Если их и не разорвут мутанты, они отправят своим тревожный сигнал, и на планах можно ставить крест.

– Шаманы, – Север пристально посмотрел на Агреттона.

Губы верховного шамана дрожали, в глазах блестели слезы – еще бы, такой понятный и удобный мир рухнул, а дальше непонятно что. Но Агреттон очень любил жизнь, а потому качнулся в поклоне, не вставая с колен, и хрипло проорал:

– Север Железный – освободитель! Преклоняюсь перед ним. Все наше теперь твое: казна, воинство супермутантов. Клянусь служить тебе верой и правдой, Избранный!

Его голос дрожал то ли от злости, то ли от волнения, ведь он понимал, что не так давно был причиной гонений на Севера. Откуда ему знать, что новый альфа-верховод не собирается мстить? Напротив, он постарается найти общий язык со всеми, сплотить мутантов перед походом на Империю, и чем раньше это сделать, тем будет лучше.

Не отпуская от себя Кору, Север слез с платформы. В функциональной одежде ракантов он смотрелся как чужак. Поднялся по лестнице к шаманам.

Агреттон рухнул на колени, преклонил голову и пролепетал:

– Если убьешь, это будет справедливо. Каюсь, не признал, хотя догадывался, что ты и есть Избранный! Но гордыня и страх перед неизвестным определили мои поступки. Признаю свою вину и готов принять наказание.

Лука не ожидал такого мужества от старого пройдохи и если поначалу подумывал его наказать, то сейчас решил простить. Агреттон по местным меркам умен, знает все ходы и выходы, и в его руках влияние и рычаги давления на мутантов ниже рангом.

– Поднимись, Агреттон. В том, что ты не знал правды, нет вины, ты достойно защищал интересы Пустошей и не заслуживаешь наказания. Встань!

Агреттон вскочил, как мальчишка, и горячо проговорил:

– Клянусь тебе в верности, Север, отныне моя жизнь – твоя!

Лука похлопал его по плечу, вводя наноагентов, которые нейтрализуют шамана, если он начнет свою игру.

Народ принимал нового правителя с ликованием, гуляния продолжились, сквозь столпотворение протиснулся его первый рейд: Жаба, Йогоро, Скю, – чуть позже подошли нюхач Зэ и Сахарок, поздравили с победой, пожали руку и, гордые, направились в толпу, которая уважительно перед ними расступалась. Лесси молча ударила себя кулаком в грудь, склонилась перед Севером и поцеловала руку.

– Идем в более укромное место, – проговорил Лука Агреттону. – Обсудим план наступления на Империю, подумаем, как распределить ресурсы.

Прижав ладонь к сердцу, карлик Кераттон горячо зашептал:

– Есть достоверные сведения, что Рециний готовит поход на Убежище! И ныне его не остановит даже проклятие Двурогого.

– Потому я и предлагаю ударить первым.

По дороге Север вспомнил о старом знакомом, который незаслуженно страдал, и обратился к шаманам:

– Что стало с Тангстеном, черным нормом, которого готовили в суперы? Он жив?

– Жив, – кивнул Лофет.

– Немедленно освободить, напоить, накормить и оказать все почести. Назначаю его моим главным военным советником, но до утра ничего ему об этом не говорите.

Лофет с готовностью кивнул и бросился исполнять поручение, а Север шагал молча и думал о том, что утром нужно собрать всех. Явить им чудо, как он это сделал, излечив слепого калеку, еще будучи императором, открыть правду. То, что он Маджуро и есть, скрывать нет смысла. Мутанты должны обрадоваться, получив поддержку самого правителя. Ночью о сне можно забыть: нужно обследовать бункер Двурогого вместе с Тангстеном, который разбирается в технологии, взять все, что поможет вести боевые действия, выгрести еду, научить мутантов пользоваться фермами и садами – пусть бедолаги забудут о голоде.

После победы над Рецинием часть мутантов переселится в Империю, но большинство не захочет покидать насиженное место, и фермы станут неплохим подспорьем.

В голове не просто развернулся план – мысль воспарила над Пустошью! Восстановив баланс очков Тсоуи, Лука снова обрел способность преобразовывать не только свое, но и чужие тела! Он может лечить, менять их, а значит, он посмотрел на преобразованную арийскую руку, те, кому он доверяет, тоже смогут пользоваться бластерами.

Север с Корой в сопровождении трех жрецов и пары незнакомых суперов почти выбрались с гомонящего Лобного места, обсасывающего событие на все лады, когда из толпы с воплем выскочил маленький, юркий, очень лохматый мутант:

– Маджуро! Стойте же! Важное послание для Маджуро!

Он бросился под ноги, но мускулистый супер Дигоро схватил его за шкирку, как котенка, и собрался то ли свернуть шею, то ли вытрясти правду, пораженный Лука едва успел вскинуть руку:

– Стоять! Отпустите его.

Супер поставил мелкого на землю, тот крякнул и сел, растопырив ноги.

– Маджуро? – переспросил Агреттон.

– Все потом, – проговорил Север, подавая руку посланнику.

– Я Хорек, – прошептал он, косясь на суперов и ползком подбираясь к Северу. – Меня прислал Куница…

Кора, которая все это время молчала и старалась не отсвечивать, радостно ахнула:

– Кейн-Куница? – Ее глаза вспыхнули радостью. – Пресвятая мать, он живой?

Хорек кивнул.

– Живее некуда.

– Лука-а-а! – воскликнула Кора, повиснув у Севера на шее и заливаясь слезами. – Родненький мой! Кейн – живой! Значит, не зря я выжила!

– Ничего не понятно, – пробормотал Агреттон за спиной, – так Север, Маджуро или все-таки Лука? Не подумайте чего, это не так уж важно! Я и сам люблю всевозможные имена для разных целей, но все же…

– Все объяснения потом! – рявкнул Север.

Очень хотелось узнать, что же происходит в Империи, но Север дотерпел до резиденции шаманов, находящейся в особняке в центре Убежища. Неплохо устроились дармоеды – и обиталище в горах, и резиденция роскошная, почти как императорский дворец, с молоденькими служанками, деревянными дверями, мраморными колоннами и лестницей.

– Не по средствам живете, – заметил Север, переступая порог, – простой люд голодает, а вы…

Агреттон виновато втянул голову в плечи, молча прошел в глубь коридора, с надтреснутым скрипом отворил тяжелую деревянную дверь, взял факел со стены, суперы сделали так же и, переступив порог, перевесили их на стену зала для совещаний.

Здесь имелся массивный стол с облупившимся лаком и разнокалиберные стулья разной степени потертости, но еще не утратившие роскошного вида. Дальше, куда свет факелов попадал плохо, теснились скамьи и стулья попроще, а в кособоком шкафу были выставлены напоказ статуэтки и книги.

Высунувшись в коридор, Агреттон завопил:

– Анетта! У меня совещание! Срочно организуй писаря, воду для гостей и что-нибудь поесть…

– Не надо еды, – рявкнул Север.

– Анетта, на стол не накрывай!

Из коридора донесся сварливый голос:

– Так накрывать или нет? Вода нужна? – Дверь захлопнулась, голос стих.

Когда Агреттон вернулся, суперы стояли по обе стороны двери, Кора сидела рядом с Севером, а по другую его руку ерзал на стуле Хорек, посланник из Империи. Кераттон от беды подальше устроился на другом конце стола, Лофет еще не вернулся.

– Повторю, – проговорил Север обычным голосом, – бояться меня не надо, я забыл все обиды, будем работать на благо сынов и дочерей Пустошей вместе. Но! Если узнаю, что вы злоупотребляете властью… – Север не поленился, взял бронзовую статуэтку кролика и смял ее в шарик.

Кераттон икнул и зажал рот, верховный шаман толкнул его локтем в бок.

– Сперва выслушаю посланника, – сказал Лука, – потом объясню, что происходит. Говори, Хорек.

Сверкнув глазками, малыш затараторил:

– Мой друг Кейн послал меня. Он енто… прознал, что император живой. Сказал ему кто-то, что видели Маджуро в Пустошах, он и загорелся тебя… то есть вас, вашество, найти, проверить, правда ли. Таки да, правда. Я крысоворона отпустил, он передаст им весть. А дела на сам деле у них плохи. Хочет Рециний мутантов извести и готовит поход. Но прежде вроде на северных баронов двинул. Сначала их присмирит, потом на вас попрет. Говорят, сама Пресвятая мать ему помогает, от проклятия защитит. Вот так-то. А на случай, ежели я таки найду вашество, он письмо написал, где все енто поподробнее.

– Спасибо, Хорек. – Север взял скрученный в трубочку листок бумаги.

Посланец часто заморгал, прижал ладонь к груди.

– Вашество, чес слово, два дня бежал, чуть не сожрали, еле добег. Спать хочу, жрать хочу – погибель просто.

– Накормить, – велел Север, и служанка, принесшая кувшин слегка радиоактивной воды, повела Хорька в его покои.

Малой, хоть и был ей по пояс, поглаживал ее выдающуюся задницу и сыпал неуклюжими комплиментами.

– Вы все правильно слышали, – проговорил Север. – Об этом я собирался сообщить завтра утром. Я император Маджуро Четвертый, преданный и выброшенный в Пустоши умирать. Но я, как вы заметили, выжил.

– Воистину, Избранный! – прошептал карлик Кераттон.

– Сам Двурогий… – Агреттон осекся. – Сами небеса велели в таком случае вернуть трон, Избранный!

– Именно, – кивнул Север. – Я намереваюсь вернуть трон. При первой встрече ты, Агреттон, упоминал истребителя Пустошей и Избранного. Я и то и другое. В таком виде, как сейчас, Пустошей больше не будет. У вас полное право жить там, где хотите, хоть здесь, хоть в Империи, хоть в Урсайских джунглях.

– Получается, не врали легенды! – воскликнул верховный шаман убитого божества. Север, он же Маджуро, – Избранный высшими силами для того, чтобы объединить Пустоши и Империю, остановить кровопролитие и сделать так, чтобы мутанты жили в мире и сытости.

– Зришь в корень, шаман. Завтра я объявлю это перед свободным народом Пустошей и продемонстрирую свою силу в полной мере, чтобы ни у кого не осталось сомнений. А сейчас ознакомлюсь с посланием, и, исходя из этого, будем планировать поход на Империю.

В воцарившемся молчании был слышен шелест разворачиваемого листка. Пришел писарь, поставил на стол чернильницу и стопку бумаги, удалился бочком.

Да, это был почерк Кейна. Парень писал, что простой люд голодает, в то время как пришлые южане грабят и чинят беспредел. Генерал Хастиг казнен, остальные ушли в глубокое подполье и окопались в пещерах с разбойниками. Рециний действительно собрал армию, но изможденные солдаты ропщут, все держится на «зажравшихся наемниках-южанах». Потому, видимо, самозванец и решил сперва двинуть на баронов, чтобы солдаты поживились чужим добром, а потом погнать их в Пустоши. Выдвинуться Рециний собирался шестого марта. Дата стояла – первое. Сюда добираться два дня, значит, сегодня третье, и нужно срочно собираться. Но как правильнее поступить: подождать, пока Рециний столкнется с баронами и обе армии истощатся?

Или атаковать на подходах? А может, ударить в тыл во время военных действий? Или вообще договориться с баронами? Голова шла кругом, сейчас ему был необходим опытный советник в лице Теранта-Тангстена.

Но, как ни крути, выдвигаться придется в ближайшее время, нужна провизия хотя бы на первое время, а взять ее можно лишь в одном месте – опустошить склады Двурогого.

Лука в двух словах рассказал, что планирует сделать, и взял Агреттона с собой – показать, как хотя бы добраться до бункера, в остальном живущие там рабыни-работницы разбираются лучше него. Кору он оставлять побоялся, потому что пока не доверял шаманам, да и после всего, что случилось, опасался отпускать девушку от себя – теперь уж точно он сможет ее защитить, случись что.

Сонная и заторможенная, она ожила, воспрянула и защебетала – известие, что Кейн жив, вернуло ей жажду жизни. Похоже, сестренка и правда влюбилась в него.

* * *

Явление Маджуро народу Лука запланировал сразу после рассвета. Он не спал всю ночь, перетаскивая запасы Двурогого в резиденцию шаманов. У Хорваца обнаружились удобнейшие штуки: консервы, железные и стеклянные емкости, где мясо и другие продукты могли храниться годами, – и их было достаточно, чтобы армия продержалась неделю.

Кроме того, были забиты свиньи, кролики и куры – не все, большую часть Север оставил на развод. Чистое мясо и нежнейший белых хлеб, испеченный ночью, он планировал раздавать голодным, а важное дело поручил своему рейду.

После выступления он рассчитывал встретиться с Терантом и разработать план наступления на Империю.

Сейчас же Север парил на железной платформе, которая управлялась железной же штуковиной в виде бумеранга, причем первая повторяла движения второй.

Лобное место было заполнено, ни просвета не осталось, подростки и дети залепили крыши окрестных домов. Людская масса гомонила и колыхалась, внизу проплывали лохматые, лысые, шерстистые макушки. Все головы запрокинулись, как по щелчку, и по Убежищу прокатился вздох.

Платформа плавно опустилась на арену, Лука ступил вниз, прислушался к ощущениям и уловил настороженность толпы с редкими лучами симпатии.

Проскользнула мысль, что всех не накормить, но тут главное было – произвести эффект, после празднеств похлебкой угощали даже донников, так что никто не голодал.

– Приветствую тебя, вольный народ Пустошей! – пророкотал он и, не дожидаясь одобрения, проговорил: – Я, известный вам как Север Железный, вчера низверг захватчиков, выдававших себя за высших сущностей, и самого самозванца, называвшего себя Двурогим, а вместе с ним жрецов. Отныне никто не посмеет использовать вас! Мало того, властью, которая дает мне корона Империи, как законный император Маджуро Четвертый, провозглашаю мутантов полноправными жителями Империи. Вы не ослышались, я и есть Маджуро Четвертый, и я жив! Никто не посмеет убивать вас, сажать ваших детей в клетки! Вы сможете жить, где захотите: хоть на Севере, хоть на плодородных землях Юга, хоть в самой Столице! У вас будет вдоволь еды и воды!

Он взял паузу, чтобы мутанты осмыслили услышанное. Многие полезли в карманы за монетами с профилем Маджуро. Выждав минуту, Север продолжил:

– Сотни лет ваши родители рассказывали вам об Избранном, который придет и избавит от страданий, а потом вы передавали эти истории своим детям. Ваше время пришло. А чтобы мои слова не выглядели пустыми, я обращаюсь к Даффну. Иди сюда, славный воин. Пропустите его!