Текст книги "Altera pars (СИ)"
Автор книги: Дания Аувэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
– Потеря, осознание, принятие, прощение, любовь, жертва и боль, обретение, прощание, крах…
Мужчина остановился, когда подошёл к Дэрии. И надо сказать, что слово, на котором он закончил, мне ну очень не понравилось. Мне в принципе не понравилось все им сказанное, но конец в особенности.
– Конкретики я же от вас не добьюсь? – На всякий случай уточнила я.
– А она тебе нужна? – На секунду взглянул на меня мужчина и повернулся вновь к Дэрии.
Мужчина поднял над ней руку и словно бы к чему-то прислушался.
Я терпеливо ждала, когда он опустит руку, после чего выдала еще один вопрос:
– Вы же знали, что я приду с этой треклятой книгой с самого начала? Я слышала вас еще тогда…
Воспоминания, как я проходила через тот портал, а точнее, пролетела, были очень свежи.
– Знали, конечно. И мы дождались. И тебя, и книгу. Но скоро вам вновь придется нас покинуть, к сожалению.
Вот сейчас этот диалог начал меня подвешивать. Как вообще говорить с существом, которое уже все знает, но изъясняется при этом какими-то шифрами.
"Я тоже его не понимаю."-Поделился со мной Заря, видимо, пытаясь таким образом меня поддержать.
– И когда? – Спросила конкретно я. Дай бог, чтобы мне дали столь же конкретный ответ.
– Когда получишь нужное количество знаний по целительству.
Отпад.
– А Дэрия, как же она? Вылечите ее. – Я подумала и добавила. – Пожалуйста.
Мужчина ещё раз провёл рукой над девочкой. После чего вдруг подул ветер и на моих глазах буквально приласкал девочку.
– Мы вместе с тобой сделаем все, что сможем. Но все это припарки для смертельно больного, ей поможет только жертва.
У меня чуть брови в путешествие не отправились. Кругосветное.
– Какая жертва?! – Кричать некультурно и все такое, но в данный момент.
Мне бы сейчас корвалолчика…
– Тот, кто должен ее принести, знает…
А, можно еще и кеторольчика в принципе.
Или сразу общий наркоз. Чтобы уснуть и проснуться уже когда все это кончится.
– Ну, хоть книжку вы эту заберите, а… – Я протянула розововолосому мужчине талмуд.
Мужчина озадаченно посмотрел на книгу, я же воспользовалась возможностью и всучила ему корень всех бед.
Тот на автомате взял его. Посмотрел на него и вздохнул.
И этот полный усталости вздох я поняла, как никто другой.
И в этот момент у меня зародилась одна идея…
– Может быть, вы поможете мне решить одну проблему… – Завела я разговор о насущном.
На время я была спокойна за Дэрию. Мужчине удалось меня успокоить. Да и я чувствовала при помощи своего дара каким-то неведомым образом, что девочка сейчас словно спит. Но сон ее не простой. Сама она из него не выберется.
Я бы назвала ее состоянием комой, но, увы, вряд ли все было так просто.
Магия заставила ее находиться вот в таком состоянии, ей не мог помочь даже бог, а я не смогу и подавно.
Но я помогу! Ивриты же мне в этом не помощники.
Но я уже знаю, у кого попросить помощи.
Пусть это и опасно. Но я виновата, и я должна сделать все, что в моих силах, или же понести наказание.
– В этом я тебе не помощник. Но кое-кто другой поможет тебе. Он не может тебе не помочь, Лисабэль. Уж сейчас точно. Однако прошу тебя, девочка, будь осторожна. За пределами леса очень много опасностей поджидает тебя от тех, от кого ты и не ожидаешь. Хотя зерно сомнения в тебе уже посеяно. Взрасти его. И примени с пользой.
Слова мужчины резанули по больному, и я сжала зубы.
– И не опоздай на торжество. Сладкое всегда приятнее вкушать по чуть-чуть. Так интереснее.
Пока я стояла и применена все ресурсы, чтобы понять все сказанное (даже Заря пинок получил), иврит махнул рукой и перед нами образовался в воздухе проход, светящийся зелёным.
И он мне отдалённо напомнил тот самый портал, через который я прошла, чтобы выйти из леса ивритов.
Я сглотнула.
– Иди же, Лисабэль. Успокой арха.
Я бы и упокоила с удовольствием, если бы умела. Вас. И если бы понимала, что вообще происходит.
Но конечно же, никто ничего мне не собирался разжевывать. Даже Зариахат помалкивал, показывая, что и сам не догоняет, что происходит.
А делать было нечего, потому что зелёная арка вдруг поперла на меня, как на амбразуру.
Я шагнула назад, но все было бесполезно.
Зелёное окно, к сожалению, не в Европу, уже почти подлетел ко мне.
Все, что я успела сделать, это выкрикнуть:
– Умоляю, позаботьтесь о Дэрии.
И услышать от иврита:
– Я присмотрю и за девочкой, и за книжкой, не волнуйся.
И все, наконец портал сожрал меня.
На полянке остался мужчина, прижимающий к себе книгу и девочка, летающая над землёй.
– Тебе не кажется, что прятаться-то всех, стало уже дурной привычкой? – Сказал вдруг иврит, после чего присел и положил на землю книгу.
Ту тут же погладила трава. Так она и исчезла.
– Так спокойнее. – Прозвучал ответ. Через секунду на полянке моторизовался третий присутствующий, что до этого предпочитал оставаться невидимым.
– Конечно же, как я мог забыть. Ты, в отличие от своих брата с сестрой, не любишь внимание. – Покивал розововолосый мужчина и заправил упавшую на глаза прядь. – Но ты ведь знаешь, что его тебе не избежать?
Бог Смерти, быстро взглянув на Дэрию, едва различимо кивнул.
Розововолосый, заметивший быстрый взгляд бога и распознавший эмоции, что плескались и кипели в глазах Слейна, на секунду прикрыл глаза.
– Как она?
Бог Смерти, также хорошо читавший иврита, на этот раз сподобился ответить.
– В поисках спасения она решила пойти по стопам матери.
Иврит спросил:
– Она все еще надеется?
Бог смерти кивнул и, сам от себя не ожидая, сказал:
– Но, возможно, в этот раз она найдёт свое спасение, благодаря одному человеку.
И увидев, как вспыхнул белым огнём второй зрачок, тут же пожалел о сказанном.
Именно поэтому он предпочитает отмалчиваться.
– Надеюсь, у нее получится. – Несмотря на внезапную эмоциональную вспышку, иврит искренне сказал эти слова и даже тускло улыбнулся, после чего предпочёл сменить тему беседы.
– Ты ведь слышал о жертве. Предки сегодня ночью поведали мне об этом. Что будешь делать?
Слейн слегка прищурился.
– Что ты скажешь.
Розововолосый, еще минуту назад утопающей в своей печали, торжествующе улыбнулся. Он любил, когда сильные мира сего обращались к нему за помощью. Любил знать их судьбы и одновременно видеть, как те знают, что есть в этом мире тот, кто ведает о них самое сокровенное, что сами они не знают.
– Иди за лисичкой, бог.
Глава 3
Портал доставил меня туда, куда я не ожидала. Да ещё как доставил! Подкинул мне, называется, подлянку иврит этот… который даже до сих пор свое имя не сказал.
Я вывалилась почему-то прямо на стол ректору. И ладно бы это произошло в его кабинете! Но нет! Я плюхнулась на стол с приличным таким грохотом прямо в аудитории, в которой ректор вёл какую-то пару.
Лица студентов, которые я узрела первым делом, были неописуемые.
У тех, которые сидели на первых рядах, так точно. Их я рассмотрела лучше всего.
– Здрасте, – выдала и попыталась скатиться со стола.
В своём нынешнем положении я сильно напоминала наглядное пособие. И судя по тому, что в кабинете сидели в основном парни, которые неизвестно как в аудиторию-то попали с таким-то разворота плеч, я завалилась на пару к боевикам. Или некромантам. Какие там на них мантии напялены?
Я, карабкаясь и путаясь в простыне, которая вот именно сейчас возжелала изобразить из себя скатерть и покрыть собой стол, а значит и покинуть меня, скосила взгляд на студентов еще раз.
На ректора смотреть вот вообще не хотелось, я, когда вылетала, и так насладилась его пылающими фиолетовым огнём глазами.
…Студенты были одеты в черные мантии. Некроманты, значит. Просто прекрасно.
Впрочем, это сейчас не столь важно, куда важнее как мне выбраться из этой ситуации максимально без потерь.
"Заря, что сказать?!" – Мысленно рявкнула, ища помощи у друга.
Мне как-то неуверенно ответили:
"Что заблудилась?.."
"Да ну да! Может мне еще сказать, что тут туалет таким оригинальным образом искала?"
"А это идея…"
Мысленно иронизируя и паникуя, в реалии я все-таки слезла со стола. И даже осталась одета. Почти.
Что я в принципе была одета в простыню – опустим.
Теперь я стояла перед аудиторией, состоящей из преимущественно парней, от которых прямо-таки во все стороны распространялся тестостерон, вся такая разодетая. Ректору я все еще продолжала демонстрировать свой тыл.
И вот парадокс. Так мне было даже спокойнее. Плевать, что титрион позади меня может быть в любом состоянии. Ему я доверяла! Вот же новость! А вот таращившимся на меня некромантам я не доверяла!
Однако же все равно вздрогнула, когда мне на плечи вдруг опустилась мантия. Элитная. Единственная в своём роде. Самого ректора академии магии всех рас. Черная, с красным окаймлением.
Мужчина укутал меня кардинально. Все, что теперь могли видеть студенты, которые, кстати, словно языки все разом проглотили (дисциплина, что ли, у некромантов тут такая? В моей группе бы уже давно ор стоял бы на весь двор), – это мою бледную мордашку и огненно-рыжие волосы, торчащие в разные стороны завитками.
– Пара на сегодня закончена. Задание получите позже через куратора и старосту. Свободны.
Хоть ректор и дал, можно сказать, наводку всем расходиться, но уходить никто не спешил. Кроме нас.
Титрион, закончив со студентами, схватил меня аккуратно (что важно!) за руку и повел прочь из кабинета.
Я не сопротивлялась, хотя и могла. Могла бы закричать, потребовать остановиться, объяснить, куда меня, собственно, тащат.
Но я это не сделала. Не сделала, потому что доверяла этому титриону. Воспоминания, как он спас меня, были еще свежи. И уверена, они навсегда отпечатаются у меня на подкорки сознания. Нечасто, знаете ли, оказываешься на грани смерти. На самой-самой грани.
Ректор единственный, кто кинулся спасать меня, даже родной брат стоял и смотрел.
И я знала, чем пожертвовал ректор. Видела его борьбу. И теперь я буду по гроб ему обязана. И единственное, чем я могу выразить свою благодарность – это доверием.
Как только мы оказались в коридоре и за нами закрылась дверь, титрион прижал меня к себе рывком, обнял, и нас окутала магия. Она переливалась фиолетовым, ласкалась к своему хозяину, пугливо касалась меня.
А я тем временем посмотрела в глаза мужчины, поймала его взгляд и выдохнула:
– Спасибо.
Я знала, что одним этим словом не выразить насколько я ему благодарна.
Мужчина же чуть прищурился и кивнул.
Портал, который раскрыл ректор, доставил нас в неизвестное для меня место.
Это была небольшая комната, выполненная в светлых тонах и наполненная светом. Вообще, это место напоминало кабинет. Только вот это был не тот кабинет, который принадлежал ректору в академии. Мы вообще, судя по виду из панорамного окна, находившегося позади стола, более не были в академии. И даже не где-то рядом, ведь за окном правила зима. Стихия бушевала, ветер трепал на ветру крупные снежинки, солнце же кое-как проглядывалось сквозь тяжёлые облака. Окно по бокам украшали узоры, выведенные искусником лютым морозом.
Я не смогла сдержать восхищённого вздоха. Я любила зиму и успела соскучиться по ней.
В своём родном мире я так и не успела ей насладиться, к сожалению. В месте, где я жила, нормальная зима не наступала уже пару лет. Всё дожди да гололёд. В мире же Асмиарт и вовсе правило жаркое лето, точнее осень, но было оно неправдоподобное до безобразия.
И вот сейчас наконец я узрела зимнее великолепие. Да еще какое.
Из окна виднелись непросто поля да снега. Это были горы! Покрытые снегом. Красота неописуемая.
– Я рад, что тебе понравились мои владения, – обронил ректор, не спеша выпустить меня из рук.
Слова его заставили меня отлепиться от окна и заодно от ректора.
Меня не стали удерживать.
И все же находиться в объятиях этого сильного мужчины было приятнее…
– Зачем вы перенесли меня сюда?
Этот вопрос должен был прозвучать.
Мужчина отошёл от меня еще на несколько шагов и прислонился к окну спиной. Рука его прижалась к холодному стеклу, мужчина вздрогнул едва заметно и повернулся.
Я же наконец заметила в каком состоянии находился титрион.
В академии, хотя я и избегала смотреть на мужчину, видела сильного мужчину. Такого, каким он был всегда.
Сейчас же личина словно слетела с него. Я узрела уставшего осунувшегося мужчину, сильного титриона, который был на грани. Так же как и я после сегодняшней ночи.
Сглотнув резко, таким образом пытаясь избавится от вкуса крови во рту, я подошла к титриону и встала рядом.
– Я бы хотела сказать, что с Дэрией все в порядке, но не хочу вам лгать. Ивриты вылечили ее рану. Физически она здорова, но она не может прийти в себя. Что-то удерживает ее на той стороне. Я разговаривала с главным ивритом, но не смогла ничего толком добиться. Он сказал, что ей нужна жертва…
Мужчина слушал меня и продолжал смотреть в окно, за которым снег пошел сильнее, а солнце окончательно скрылось за облаками. В комнате стало значительнее темнее.
– Я знаю, – сказал глухо мужчина.
Не видь я лица мужчины, подумала бы, что он плачет.
– И я… – мужчина запнулся, сжал кулаки. – И я давно должен был смириться. Она уже почти забрала жизнь у одного титриона и скоро…
Красивый приятный уху голос мужчины вновь оборвался, словно надломился. Мужчина посмотрел на меня так, как будто искал помощи. Я увидела небывалую боль в его глазах. Но не увидела слез…
Тяжело, когда ты даже не можешь позволить себе заплакать.
– Ты помнишь, что у титрионов всегда есть близнец? Сначала рождается один, через год обязательно должен появиться другой. Малыши связаны на всю их последующую очень долгую жизнь. Они хоть и не рождены в один день, но являются близнецами. Их души навсегда связаны. Они части одного целого. Умирает один, умирает и другой. Появился один на свет, но не появился годом позже другой, первый обречён. Такого наше проклятие.
Все во мне похолодело. Я поняла к чему ведёт мужчина. Как же я не догадалась об этом раньше? Почему не заметила?
– Где близнец Дэрии? – прошептала я. Теперь и мой голос звучал надрывно.
Мужчина вдруг усмехнулся, ядовито, болезненно. В этой кривой усмешке было всё.
– Его никогда не было, – с иронией выдал мужчина. – Моя проклятая жена, зная, что обречена сама, обрекла и нашу дочь. Чудо, что Дэрия вообще дожила до 10 лет.
Титрион вновь отвернулся от меня и уставился пустым взглядом вдаль.
Я же поняла, что чудес не бывает. Точнее они есть и имя им Слейн. Или Мортис. Проще говоря, Бог Смерти.
– Поэтому нужно было с самого начала смириться. Прекратить страдания… – договорить мужчина не смог. Не смог сказать это вслух, боюсь, он даже мысленно не смог это вымолвить.
– Не нужно… – прошептала я и, руководствуясь порывом, прижалась к мужчине, сковывая в объятиях, хотя бы таким образом пытаясь его поддержать.
– Эта жертва, – шептала я. – Я найду ее. Из-за меня Дэрия сейчас в таком состоянии, и я сделаю все, чтобы она проснулась.
Решительности мне было не занимать.
Мужчина позволил себя побыть слабым совсем чуть-чуть, а потом отстранился и сказал, беря контроль над эмоциями:
– Что с тобой было этой ночью?
Я, удивленная вопросом, но, тем не менее, ожидавшая его, спросила:
– Откуда вы знаете?
– Почувствовал, – было мне загадочным ответом.
И только я хотела задать еще один вопрос, чтобы все прояснить, как мужчина продолжил говорить, заставив меня захлопнуть рот:
– Твоя истинная сила пробудилась, так ведь?
Я, сбитая с толку, машинально кивнула.
Все так быстро происходит, меняется…
– И это очень больно, – хмурясь, пожаловалась я. – Сегодняшняя ночь, мягко говоря, была ужасна. А Заря сказал, что она будет повторяться.
Сказала и поняла, что сморозила. Однако слова не птица, вылетит, не поймаешь.
Придется справляться с последствиями. И не нужно так сопеть у меня в голове.
– Заря? – Ну вот, вполне ожидаемый вопрос.
Тяжко вздохнув, я выдала безапелляционно:
– Друг.
Весь мой вид говорил о том, что вопросов я не одобрю. И знатно так отбрею, если они последуют, несмотря на происходящее между нами чуть ранее.
– Что именно с тобой происходило? – понял и задал другой вопрос мужчина.
Я, непроизвольно погрузившись в воспоминания этой ночи, покрылась мурашками и побледнела, хотя куда уж сильнее.
– Я… – Выдала я гениальное и заткнулась. Я не знала, как описать, что происходило со мной. В итоге все, что я смогла выдать, это:
– Я линяла.
Глаза мужчины округлились. Бедный. Так страдает, а тут еще я со своими проблемами и странными сравнениями.
– Ну, просто я не знаю, как мое состояние назвать, чтобы вы поняли. Если описывать сам процесс: кожа начала с меня слазить, кости ломаться, лицо и глаза… Они тоже, в общем, претерпевали изменения. И так до рассвета, а в конце я осознала себя в луже крови. Я как будто кожу сбросила, обновилась, линька такая вот.
И хоть сейчас на словах я позволила себе иронизировать, но перед глазами у меня мелькали события сегодняшней ночи, а боль волнами разбегалась по телу.
Настолько были ярки воспоминания, что я прикрыла глаза, пытаясь собраться.
Настала очередь титриону поддерживать меня. Мужчина не полез обниматься, его действия не были столь порывистыми.
Ректор прикоснулся к моей руке, которая выглядывала из-под мантии, и чуть сжал руку.
Я вздрогнула и отдернула конечность. Машинально. Сделала и только потом поняла. Увидела смятение, промелькнувшее на лице мужчины. Но сделанного назад не воротишь.
Не могла же я вот сейчас схватить мужчину за руку.
А, плевать. Почему не могу-то?
Я, чуть закусив внутри губу, протянула руку и схватила пальцы мужчины, нерешительно сжала их и улыбнулась едва-едва.
– Помогите мне, – попросила я.
– Тебе не нужно было просить, – ответил тут же мне титрион. Его глаза светились так нереально ярко.
Наш зрительный контакт длился и длился. Мы вот в этот момент просто были заворожены друг другом. Я – нереальными глазами мужчины, он – не знаю чем, возможно, тем же. Но все хорошее и необычное когда-то заканчивается.
В моем же случае это происходит совершенно нелепо, как правило.
Сначала нашей вот такой идиллии помешал Заря съехидничав:
"Ты бы хоть рот прикрыла, Лиса."
Я возмущённо его тут же открыла. И до сего момента он вообще-то был закрыт.
"Спасибо, Заря. Ты просто отменно рушишь атмосферу!" – мысленно ядовито поблагодарила друга.
"О да, так же отменно, как и берегу твою честь."
Благо мой рот уже был открыт, иначе бы выглядело очень комично, если он бы еще раз открылся, по крайней мере, для ректора, который все еще продолжал молчаливо и с интересом наблюдать за мной.
Нет, ну это надо же. У меня в голове сидит собственный блюститель нравов. Дуэнья, блин.
"Как тебя вырубить, признавайся?" – решительно приказала я. Надо было об этом уже давным-давно узнать, а я все милость свою проявляла.
"Никак. Увы."-По слогам сказал печально и одновременно торжествующе Заря в моей голове и захохотал. Да так громко, что я даже чуть-чуть поморщилась. Этот бас с рычащими нотками просто раздражает!
Не люблю, когда надо мной смеются! Кто вообще это любит, блин?
И пока я мысленно пыталась заткнуть приживалу в моей голове, ректор налюбовался на меня вдоволь. И сделал вывод.
– Ты сейчас не со мной.
Эти слова повисли в комнате и (о боже мой!) заставили заткнуться Зарю.
Конечно, когда не нужно, он проглотил язык.
– Вы, безусловно, прекрасны, спору нет, но, увы, мои воспоминания о ночи затмевают все. И вас в том числе. Так что не берите на свой счет. – Я всеми силами пыталась сделать так, чтобы мужчина не понял главного.
Что у меня все еще есть тайна. И она не моя. Потому я и не могу ее рассказать.
"Спасибо…"-на этот раз сдержанно и серьёзно прозвучало у меня в голове.
Мужчина безусловно понял, что все мои слова были пустой отвлекающей внимание эквилибристикой, но милостиво решил мне подыграть.
Усмехнувшись, мужчина поднял руки в примиряющем жесте и сделал шаг назад.
После чего и вовсе повернулся и пошел на выход из кабинета.
Подразумевалось, мне кажется, что я должна была покорно пойти за ним. И я пошла. Деваться-то мне, по сути, некуда было.
Сейчас этот мужчина хранил в своих руках мое спасение.
Безусловно, у меня было много проблем. Но самой актуальной из них была – проблема моей новообретённой силы. Увы, если мой болван братец еще мог подождать, то титрионская суть планировала производить экзекуцию над моим телом каждую ночь.
Поэтому побудем пока покорной собачонкой. И если надо даже ластиться начнём.
У страха ведь глаза велики?
– Вы знали, кто я такая с самого начала? – догнав и поравнявшись с мужчиной, спросила я.
Титрион, уверенно вышагивающих по коридору, благосклонно кивнул, словно делая одолжение.
Вновь вернулся ректор, у которого всегда готов ответ. Вернулась фальшивка.
Впрочем, и я не была с ним до конца честна.
– Но почему тогда не разоблачили? Зачем подыгрывали?
– Потому что мне было интересно. Не просто так же ты придумала всю эту историю с потерей памяти. Да и так было легче узнать о тебе. – Мужчина быстро взглянул на меня, уделив больше всего внимания моим глазам. – Я понял, кто ты такая с первой нашей встречи. Ведь ты росла у меня на глазах, пока твои родители и ты не пропали. Я подозревал, что вы не умерли. Но прошло много лет. Потом погибла сестра твоей мамы, следом и брат твоего отца. Так я понял, что умерли и твои родители. А спустя еще два года появилась ты, упорно пытающаяся убедить меня в сказке о потери памяти. Да еще так фальшиво. Врать ты, Лиса, не умеешь.
– Ну, уж извините, – буркнула.
Вообще-то врать я умела. Но не в такой же ситуации. Скрыть такую ложь, это как спрятать слона в напальчнике. Тут, боюсь, даже Тартюф бы даже не справился.
– И хоть ты старалась показать, что ты из этого мира, просто потеряла память, но слишком уж иноземной ты выглядела. Да и были у меня подозрения, что всех хранителей отправили в другие миры, дабы спрятать от хаоса подальше. Вместе с твоим возвращением в этот мир ко мне вернулась и память, которую ранее у меня, оказывается, отобрали. А еще твоя сила. Она была запечатана. Это тоже было странно. Я решил подыграть тебе, чтобы понять, что ты задумала, потом, когда понял, что ты сама не опаснее котёнка, начал искать того, кто выдрал тебя из родного мира. Только вот вокруг тебя оказался целый хоровод злодеев…
Ага, мое личное ОПГ.
"Что такое ОПГ?" – тут же вылез с вопрос Зариахат. Все-то ему знать надо.
"Это значит: опасно пристакать ко мне, когда я занята!"
"Но слишком много букв получ…"-вякнул было Заря, но я так мысленно зашипела, что у него какое-либо желания задавать вопросы отпало.
А ректор, пока я переругивалась мысленно с Зарей, словно специально дал мне на это возможность замолчав.
Потом, правда, патетично возобновил свою речь:
– И была еще одна причина.
Я, ожидавшая монолога покруче гамлетовского «быть или не быть», разочарованно выдохнула и задала наводящий вопрос, заставляя ректора сказать самое важное.
– Какая же?
Мужчина вон какую речь толкнул, собирая всю свою смелость.
Ходил кругами и в словесной форме, и в физической – я заметила как мы дважды прошли по одному и тому же коридору. Хотя, может быть, тому была другая причина…
– Я хотел понять, достигли ли успеха в своих опытах твои родители.
– Что? – вырвалось из меня удивлённо.
Каких еще опытах? Мои родители были далеки от мира науки и опытов никогда не ставили. Папа был бизнесменом, а мама домохозяйкой-цветочницей.
Впрочем, я только же недавно узнала, кем они являлись на самом деле. Титрионами. Бог их знает, какие еще секреты они скрывали.
– Они, Лисабэль, до того, как события вынудили их переселиться в другой мир, пытались разгадать очень важную для титрионов загадку.
Я напряглась. Чувствовала, блин, заранее нехорошее.
– И что они исследовали?
– Можно ли разорвать связь между близнецами-титрионами.
Я офигела. Культурно. На лице никак не отразилось мое удивление и злость.
Кое-какие нехорошие подозрения возникли в голове.
– И как же вы хотели узнать, достигли ли они успеха, следя за мной?
Мужчина вздохнул и с сожалением сказал:
– Твои родители были учёными, Лисабэль. Очень увлеченные своим делом. И… – Мужчина словно специально выдержал драматическую паузу. – И главным опытными образцами были их дети.
Глава 4
Если до этого я офигела культурно, то на этот раз все произошло прямо противоположно.
Я резко остановилась, чудом не упав.
– Вы сейчас серьёзно? – выдавила кое-как.
Оставайся внешне спокойно, Лиса, ну же…
Мужчина тоже остановился, повернулся и вперил в меня свой взгляд.
Невольно по коже пробежал табун мурашек. Титрион словно под кожу ко мне заглянул, стремясь узреть саму душу.
Отчего бы такое пристальное внимание?
– Да, Лиса. Я не стал бы о таком шутить.
Я бы сказала, что вы в принципе тот еще шутник.
– Твои родители очень долгое время искали способ, который смог бы разорвать связь близнецов. Они хотели если не изменить особенность рождаемости, то хотя бы спасти тех, кто уже появился на свет и стал неразрывно связан. Таким образом они дали бы возможность не погибнуть сразу двоим близнецам. И, возможно, тот, чья связь была разорвана, смогли бы дать потомство, которое уже и вовсе бы не было проклято богами.
Мужчина говорил спокойно, уверенно, со знанием дела. Но в то же время словно передавал чьи-то слова. Возможно, моих родителей. Скорее всего, так и есть.
– За что они так с нами поступили? – чуть осипшим голосом выдала.
– Не за что, Лиса, а ради кого. Изначально они хотели спасти своих детей, разорвать порочный круг и дать возможность жить без вечного страха, что завтра ты скончаешься в агонии, потому что твой брат или сестра умер или погиб. И то и другое – такое себе удовольствие.
Вообще, я имел в виду богов, а не своих родителей. Я же не такая дура и могу сложить два и два.
И я не считаю своих родителей фанатиками, помешанными на работе. И уж тем более не буду обсыпать сейчас их проклятиями, за то, что они использовали нас с братом как материал для экспериментов. (Надо сказать, что мне теперь понятно, почему мой брат такой псих. Над ним просто в детстве эксперименты ставили.)
Плюс, я не жалуюсь на память и помню видение, в котором мои родители говорили о том, что им нужно разорвать прочную связь. Теперь, благодаря ректору, понятно, какую именно.
– А боги, чем им насолили титрионы, что те так поиздевались над нашей репродуктивной функцией?
Мне пришлось самой возобновить движение, иначе мы до ночи не доберёмся до места назначения, которое, впрочем, мне и неизвестно.
Но зачем-то же туда ректор свои лыжи навострил.
– Тебе известно, кто такие первосоздатели? – Быстро догнал меня ректор.
Я кивнула и выдала:
– Мужик, что мимо очередной юбки пройти не может, не нырнув под нее, и его женушка, тоже та еще ненормальная, впрочем, с таким кабелем муженьком я ее отчасти понимаю. Однако, по-моему скромному мнению, психушка плачем по обоим.
Мужчина хмыкнул, явно оценив мной сказанное.
– А ты, я смотрю, времени зря не теряла.
Теперь настала моя очередь хмыкать.
– А что мне еще оставалось? Я в конце концов в другой мир загремела, со своими аборигенами, богами и другой мутью. Вот честное слово, лучше бы в какой роман попала…
"А в вашем мире такое возможно?" – тут же вылез с вопросом Заря.
"Да, у нас только так люди в романы попадают, чтобы там найти свою любовь…"
"А в реалии это сделать нельзя?" – Кажется, могущественное существо в моей голове искренне было растеряно.
"Если тебе так интересно, сам и узнавай, но знай, что тогда тебе придется изменить в себе одну очень существенно важную вещь."
"Что?" – да, любопытство Зари не занимать.
Вон как проникся вопросом, хотя я и лицо не вижу, но по голосу все понятно.
"Ориентацию, Зариахат. Готов на такие жертвы или их и вовсе не придется приносить?" – выдала я ну очень по-деловому, перед этим выдержав трагичную паузу. А услышав в ответ какие-то непонятные булькающие звуки, расхохоталась. В реальности. И резонно услышала:
– Мне даже интересно, что ты скажешь на этот раз, чтобы оправдать свое поведение.
И хоть мужчина произнёс это как бы между делом, продолжая вышагивать по коридору на манер "я царь, меня интересует лишь нечто царское", я прямо-таки воочию увидела и насмешку, и иронию, и лютый интерес.
Настал мой черёд издавать непонятные звуки умирающей касатки.
"Ой, дура-а-а…"
И вроде вопрос был замят и похоронен последовавшей тишиной, но ощущение, что мы к нему вернёмся, не покидало меня.
– Так что там с богами этими? – задала я вопрос, пытаясь отвлечься и отвлечь заодно титриона, умудряющегося, вышагивая чуть впереди, косится на меня.
– Первосоздатели, как ты правильно заметила, очень странные персоны нашего мира. Однако, они его и создали, преобразовав хаос. А тебе, как никому другому, известно, что родителей не выбирают.
Шпилька в мой огород была запущена очень метко, однако не попала в цель.
Не буду я говорить, не надейтесь. Делайте это сами, ректор, в конце концов вы по профессии профессиональный словоблуд.
– Первосоздатели противоположны друг другу. Один олицетворяет Смерть – Акрист, конец всему, а Ирит – Это Жизнь, рождение. Боги эти очень и очень старые, им…. боюсь даже представить сколько им тысячелетий стукнуло, особенно зная, сколько может прожить сильнейшие существа этого мира, созданные ими же. Драконы, например, живут около трёх тысяч лет, а потом перерождаются, если есть такое желание. По идее. Впрочем, мы ушли от темы. За столько лет успеешь устать друг от друга, или, быть может, там другие причины, каждый раз разные. Но Акрист изменял своей жене. Несколько раз. Но каждый раз это все заканчивалась очень пугающе. Может быть, Акрист и вовсе просто таким изощренный образом издевается над Ирит, кто его знает. Но вот очередной акт измены произошёл вновь, да еще и с титрионом. На тот момент это была раса, подобная по силе детям первосоздателей, самим богам. Любимцы обоих первосоздателей и богов.
Хоть я и знала эту историю, но слышать ее из уст ректора было очень интересно. Завораживающе. Титрион не зря протирал своей непостоянной пятой точкой кресло главы АМВРа.
– … Узнав, кем была новая любовница мужа, Ирит обозлилась, сильно. Однако последней каплей стало то, что девушка забеременела. Ребенок был проклят в самом утробе, как и женщина, а вместе с ней и вся раса титрионов за компанию.
Да, злость беспощадна и слепа. А злость обманутой влюблённой женщины и вовсе хуже всех земных кар. Ведь девушка в гневе становится изощрённым мстителем. А уж богиня, да еще и обманутая в очередной раз…
Да, правду говорят, что любить и быть мудрым вряд ли может даже бог.
Впрочем, что-то я отвлеклась.
– С того дня титрионы обзавелись проклятием близнецов. Только вот и это не все. Больше всех досталось той женщине и ее ребёнку.
Мы наконец подошли к нужной нам двери. Мужчина услужливо открыл мне оную, пропуская внутрь.
– Что с ними сделали? – задала я вопрос, параллельно рассматривая помещение, в котором мы оказались.
