Текст книги "Ванька Каин"
Автор книги: Даниил Мордовцев
Жанр:
Историческая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Эту новую эпоху своей богатой приключениями жизни Каин начинает с того, что женится.
Женитьба эта совершается так же разбойным образом, как и все, что ни делал Ванька Каин.
Близ его квартиры, когда он еще не был сыщиком, жил отставной сержант, у которого была дочка Арина, по батюшке Ивановна[7]7
Г-н. Есипов называл ее солдатскою вдовою, женкой Ариной Ивановой, – Прим. авт.
[Закрыть]. Каин был знаком с отцом девушки, а с нею, как он сам выражается, «захотел жити еще поближе». Начинается ухаживание. Каин дарит ее подарками, и за эти подарки, как говорится в автобиографии Каина, «попросил у ней нечево, токмо оного от нее получить не мог, кроме как обходились на одних разговорах». Девушка, вероятно, не решалась связать свою судьбу с человеком, ремесло которого ей было, конечно, небезызвестно. Поэтому она и спрашивает своего любезного – «какой он человек?»
Каин, по обыкновению, отвечает прибаутками:
Я купец, где что ни увижу, то куплю,
А ежели увижу дешевое, то и ночь не сплю.
Сделавшись сыщиком, Каин возобновляет ухаживания за гордой красавицей. Узнав, что она «имеет охоту идти замуж», Каин приходит к ней и говорит, чтобы она кроме него ни за кого не выходила. Но девушка и тут отказала наотрез: о замужестве ее с Каином она «и слышать не хотела, и думать ему о том не велела».
Каин отправляется в сыскной приказ и подговаривает содержащегося там фальшивого монетчика Андрея Скоробогатого, того самого, которого он же поймал, на допросе оговорить гордую невесту, будто бы и она знала о делании фальшивых денег, но не донесла о том. Арину берут в приказ, допрашивают «под жестоким битьем плетьми», но девушка ничего показать все-таки не может, потому что ничего не знает.
Тогда Каин подсылает к ней одну женщину и велит сказать: если девушка пойдет за него замуж, ее тотчас отпустят на волю. Девушка и тут остается непреклонна. И вот Каин пугает ее пыткой. Девушка не выдерживает и соглашается на все. Каин просит начальство не пытать его невесту, а только наказать кнутом и выпустить на волю, потому-де, что «сколоченная посуда два века живет».
Девушку отдают Каину на поруки, «с распискою». Он вручает ее знакомой просвирне «для излечения», а по излечении назначает день свадьбы.
Но и брачное торжество не может совершиться без разбоя.
Жених и невеста в церкви. Приходит священник. Каин подает ему «вечную память». Оказывается, что «память» фальшивая: Каин сам себе написал ее! Священник отказывается венчать вора и уходит из церкви. Первый раз в жизни Каину становится «стыдно», потому что в церкви много народу – всем хочется посмотреть свадьбу знаменитого Каина, начальника сыскной команды.
Но Каин всегда отличался находчивостью – находчивость не покидает его и тут. Он тотчас же из церкви посылает свою команду «для сыску идущего по улице какого-нибудь священника». Священника ловят, приводят в церковь – и обряд венчания совершен!
Пирует Ванька Каин на своей свадьбе – и опять-таки пирует как удалой добрый молодец. Он высылает на улицу свою команду и велит хватать всех мимо идущих купцов. Команда набирает таких невольных гостей сорок человек и ставит их на дворе Каина. Каин приказывает молодой своей жене насыпать мешок гороху, и с этим свадебным угощением новобрачные выходят к гостям. Купцам подносят на тарелке гороху, и бедные гости должны откупаться от слишком жестокого лакомства…
«Многочисленные похождения, проделки и деяния Каина, частью записанные, частью доселе ходящие в рассказах между народом, таковы – говорит г. Безсонов,[8]8
Восемнадцатый век в русских народных песнях после Петра I, стр. 49. – Прим. авт.
[Закрыть] – что обличает в нем не просто обычного вора, мошенника или разбойника, напротив – своего рода артиста, который соединял в себе все эти качества до высшей наглости и дерзости, совмещал в себе и известного чиновника на службе, и весьма народного человека, но ко всему относился с величайшей, ему только свойственной виртуозностью. Он руководился и здесь народным обычаем, обставлял все это обрядностью, от века сложившейся, украшал красными словами, поговорками и пословицами, разыгрывал песнею. Понятно, что при всем отвращении и сам народ относился к нему с невольным любопытством и удивлением: это отношение уцелело в памяти, рассказах, песнях».
Ясно, что такая личность не могла ограничить свое брачное торжество одним кормлением купцов горохом. Каин ищет популярности, шума, народного говора. После свадьбы он устраивает около Мытного двора масленичные горы, которые обессмертили имя Каина в народе и с этой стороны: урочище, где было устроено Каином народное торжество, и до сих пор называется Каиновою горою.
Каин устроенную им гору украшает елками, «болванами» (украшения в виде истуканов) и красным сукном. Всю масленичную неделю народ катается с Каиновой горы.
В последний день масленицы Каин собирает до тридцати человек комедиантов и велит им представить народу «игру о царе Соломоне», что и исполняется «двумя шутами». «Игра о царе Соломоне» – это очень древнее народное представление, перешедшее в русский народ вместе с прежним творчеством романских народов.
Игра заключается в том, что у царя Соломона некий враг Морольф, или Морольт, крадет жену, а потом Соломон сам ворует жену у другого царя и т. д. Соломона и Морольфа изображают «два шута». Вместо жены у Соломона «нарочно» воруют деньги. Вора – Морольфа ловят. Морольфа изображает «суконщик», нанятый для этого случая Каином. Вора приговаривают к наказанию. Его раздевают, а потом надевают на него деревенскую шапку, на шею галстук, на руки большие рукавицы, к спине привязывают маленького медведя (вероятно, шкуру медведя, как объясняет г. Безсонов) и ведут «сквозь строй» – сквозь ряды двухсот зрителей, вооруженных метлами. При этом бьют в барабан. Экзекуцией заправляет некий «майор» (шуточный, конечно), который ездит по рядам верхом на лошади и понуждает вооруженных метлами зрителей бить по спине «суконщика». Его проводят по рядам шесть раз, «избивают до крови»… Народ хохочет – ведь так весело, когда кого-нибудь «избивают до крови»!.. Это такое народное зрелище… История и сама приучила народ к этим зрелищам… Но «суконщику» это нипочем – к розгам не привыкать стать. Зато он получает от Каина «рубль денег» и новую шубу.
XII
Описание дома Каинова, убранство комнат и проч. – Портрет Каина. – Каин освобождает рекрута, похищает из монастыря старицу, нападает на таможенную стражу, забирает фальшивых монетчиков. – Дерзкие проказы Каина: разутый и брошенный на снегу господин; обкраденный компанейщик Колосов и его векселя; скупой Бабкин и т. д.
Слава Каина растет больше и больше. Имя его гремит по Москве. Уж при жизни он завоевывает себе славу, что редко достается на долю и великих людей: он становится народным героем.
В то же время и экономически он устраивается очень умелым образом: он знает, что за деньги покупается не только уважение, но даже и любовь, конечно, особого сорта – и он приобретает то и другое. Он снова сводит дружбу со своими прежними товарищами – помощниками; сходится и с секретарями, и с подьячими полицеймейстерской канцелярии и сыскного приказа. Он снова становится «удалым добрым молодцом», только под официальной эгидой «доносителя» сыскного приказа.
Накопив денег, Каин покупает себе дом в Китай-городе. В доме этом – две светлицы, которые выходят на улицу. В одной светлице – печь с уступом, украшенная зелеными изразцами; потолок оштукатурен, пол выстлан каменною лещадью. В светлице четыре окна – это помещение для гостей! В другой светлице печь кирпичная, потолок и пол дощатые. Это – семейное помещение, терем. Есть и особая спальня – «коморка». Между светлицами сени бревенчатые с двумя чуланами. На дворе особая блинная изба и конюшня; на улице – лавка. В светлицах образа в серебряных и золоченых окладах. В коморке, в киоте, образ св. Иоанна Милостивого, с серебряными гривенниками, с убрусом, низанным жемчугом и дорогими каменьями. На стенах, обитых травчатою клеенкою, зеркала в золоченых рамах, печатные картинки с портретом Петра I, к которому, по словам Безсонова, Каин, видимо, питал особое уважение. Вдоль стен стулья, обитые черным трипом. Два дубовых стола покрыты персидскими коврами, один – шелковым, другой – триповым.
По отношению к хозяйству дом у Каина – «полная чаша»: в кладовых – посуда оловянная, бывшая в то время в большом употреблении, и фарфоровая; одних тарелок 18 дюжин; в кладовых же запасы сахару «канарского и чаю жулярского». У жены юбки, балахоны тафтяные и объяринные; душегрейки гарнитуровые с серебряными городками и с золотым позументом. В сундуках хранятся золотые и серебряные вещи – стопы, подносы, чайники, серьги, карманные часы и проч.
Сам Ваня дома щеголяет в суконных сюртуках то макового цвета, то зеленого, в туфлях зеленых, гризетовых, шитых серебром. Есть и портрет Ваньки, перешедший потом в печатные издания: это мужчина средних лет, с густою курчавою бородой, на голове длинные, мягкие, русо – рыжеватые волосы, как гласит предание; лицо худощавое, умное и хитрое, но вообще очень приличное; на лбу морщины – следы дум, страстей и тревог.
У Каина много работы – и он работает неустанно, потому что недюжинная природа этого человека требует дела, требует практического применения богатых сил, к сожалению, зло направленных.
Каждый день гуляет Каин со своею командою по обширной Москве. То он на Красной площади, то на Крестцах, то на стругах на Москве-реке, то около кабаков. Ваньку окружают его старые друзья, люди разгульные, решительные, на все готовые. Они знают Москву вдоль и поперек; они знают, где ловить и крупного и мелкого зверя – они сами были этим зверем и по следу выслеживают добычу. Добыча ловится почти каждый день – и Каин не ведет ее в приказ, а прежде к себе на дом.
Дома у него свой суд, своя пыточная, своя расправа с палачами. Если пойманный идет на предложенные ему условия, откупается от Каина, его отпускают. Упрямого и бедного преступника, которому нечем задобрить Каина, ведут в приказ. Словно непременный член приказа и полиции, Каин шныряет там между подьячими почти каждый день. Оттуда он идет в харчевню, угощает подьячих, ложных свидетелей и всех нужных людей. Вечером или гуляет у знакомых, или собирает у себя гостей на вечеринки и попойки. Вечеринки идут в «блинной» избе. Пускаются в ход карты и нередко – фальшивые деньги. Проигравшимся оказывается помощь закладом вещей и платья. Жена помогает Каину во всем.
Вот главные похождения Каина из этой эпохи, как он сам о них рассказывает.
Приходит к Каину один посадский человек и просит избавить его сына от рекрутства. Каин тотчас же является к монастырскому управляющему, у которого был арестован для сдачи в рекруты сын посадского, и требует, чтоб его освободили. Управляющий не соглашается – и вот, по знаку Каина, друзья его в «покоях управляющего пошевелились». А между тем, Каин велит подать бочку с дегтем, ставит управляющего на колени и окачивает дегтем, приговаривая:
Я и других в такие же старцы постригал,
Кто с нами нечестно поступал.
Простак твой архимандрит —
Давно надлежало тебе старцем быть.
А теперь рекрута мне отдай,
И ежели таковых ловить будешь, то и вперед
Меня к себе ожидай.
Таким образом рекрут освобождается.
Ловит Каин беглого солдата и находит у него выкраденные из сенатской типографии бланки паспортов. Оказывается, что солдат раздает эти билеты «разного звания людям» и сам принимает их от одного помещика. Каин берет и этого помещика: от помещика он узнает, что тот выдал уже разным лицам до 300 таких паспортов, и сам получал бланки от сенатского сторожа.
Все это так хорошо рисует эпоху: везде беглые, бродяги, воры, удалые молодцы; везде какая-то круговая порука – подкапываться под общественные порядки, при которых людям жить так ужасно и жить можно только «воровским образом».
После того на Сретенке Каин берет пьяного беглого матроса и узнает, как этот матрос и его товарищи грабили купца Горского, как одну из его дворовых девок посадили в погреб, а другую убили. Каин ловит и эту шайку.
После беглого матроса ловит беглого рекрута и узнает от него, что он отдан был в рекруты «подложно» и что подлог этот сделан был помещиком Милюковым. Каин отыскивает Милюкова, и в сыскном приказе он сознается, что так же «подложно» им сдано в рекруты до 300 человек!
Каин хватает потом беглого суконщика в «господской ливрее» и выпытывает у него признание о целом ряде преступлений; воровство, грабежи, разбои – все это так и пестрит в каждом слове признания. Мало того, разбойники производят грабежи, называя себя «посланными из тайной канцелярии».
Трудно даже представить себе, как можно было жить в такое ужасное время, в какое жил Каин, и не быть разбойником. Безобразия этой жизни положительно невероятны, а между тем, целая Россия жила в этих ужасающих условиях…
Из Петербурга бегут в Москву двое из служителей компанейщика Замятина. Они обворовали своего господина и бежали в Москву. Одного ловят и сажают под караул в корчемную контору, а другой является к знаменитому Каину и просит освободить из-под стражи товарища, обещая за это Каину 300 р. Каин берет часть свой команды, едет в корчемную контору, застает там спящего подьячего и сечет его за это плетьми («напугал» подьячего, как выражается Каин). Затем берет из-под стражи арестанта и вместе с ним часового, везет их на Царицын луг, на Конную площадь, приказывает кузнецу сбить с арестанта цепь и кандалы и, заковав вместо него караульного солдата, отсылает его под стражу в корчемную контору! Арестанта освобождает и получает за это обещанные деньги.
Заходит Каин в питейный дом и встречает там знакомого ему военного писаря Советова и с ним какую-то старицу. Советов и старица «напитки пьют»; подносят также и Каину, и при этом Советов просит Каина «не осудить его за эту вольность». Ловкий Каин отвечает:
– Живите посмирнее… А ты, госпожа монахиня, пошла по матери, из чего видно, что из тебя будет путь.
Но беглую старицу вскоре ловят и привозят в консисторию. Старица показывает, что она монахиня Страстного монастыря по имени Кинофонтия[9]9
По другим сведениям – Елизавета. – Прим. авт.
[Закрыть], что ее сманил из монастыря Советов и в селе Черкизове обвенчался с ней.
После допроса ее отсылают «под начал» в Вознесенский монастырь, а Советова требуют в консисторию для ответа. Советов является к Каину и просит помочь ему в этом деле, обещая за помощь 100 руб. Каин не задумывается над трудным делом.
На другой же день надевает офицерское платье, берет с собою несколько человек из своей команды, захватывает также на всякий случай сержанта Ноговицына, который играл в его доме, и все едут к Вознесенскому монастырю. Находят, что проезд в монастырь весь заставлен «господскими колясками», и вот Каин приказывает своему сержанту отогнать от ворот экипажи, говоря, что в монастырь должен скоро приехать граф П. И. Шувалов.
Разогнав экипажи, Каин вводит свою команду в монастырь, часть ее из предосторожности оставляет в потаенном месте, а с остальными входит к игуменье в келью и говорит:
– Госпожа игуменья! Что ты долго спишь? У тебя в головах холст, токмо не очень толст.
Вместе с тем он объявляет игуменье, что прислан из тайной канцелярии затем, чтобы взять старицу Кинофонтию.
Старицу тотчас же отдают Каину. Он сажает ее в сани и привозит к Советову, говоря на прощание: «Ежель и впредь в другой старице будет тебе нужда, то я служить буду».
В гостиный двор рыбный торговец привозит на продажу рыбу. В одном из возов таможенные сторожа находят бочку с вином и везут ее под караул. Торговец прибегает к Каину и просит его, чтобы он, когда секвестрованное вино с его работником повезут в корчемную контору, отбил от солдат и вино, и работника. Каин тотчас же посылает знакомого ему солдата, а с ним своих товарищей – Волка, Барана, Монаха и Тулью – и приказывает им отнять у таможенных солдат и вино, и работника.
Каиновы слуги ловко исполняют поручение. Солдат, забежав вперед, хватает за ворот арестованного таможенными работника и кричит ему:
– Ты в солдаты меня отдал, а теперь сам мне попался.
Со своей стороны, суконщики кричат, что у работника будто бы ворованная лошадь, что украдена она у них – хватают таможенных солдат, вяжут их, бросают в сани с вином, отпрягают лошадь и скачут к хозяину получать плату за свою ловкую проделку.
Но это только часть подвигов Каина.
Важно в этом случае то, что подвиги его – не простые мошенничества, а злые насмешки над существующими общественными порядками, насмешки над властями – и все это делается открыто, среди белого дня, потому что все гармонирует с общим ходом всей государственной жизни. Вот почему Каин – микрокосм всей России XVIII века с ее безобразиями и ужасами.
Приходит к Каину купец из кружевного ряда и говорит, что он отправил из Москвы в Калугу «неявленные товары» (неоплаченные пошлиной), что товары эти в дороге, на таможенной заставе, арестованы и т. д. Каин собирает часть своей неутомимой команды, скачет на заставу, перевязывает караульных солдат – и с товарами возвращается в Москву… Хороша таможенная застава!
Через несколько дней к Каину является другой купец из кружевного ряда. Он объявляет, что близ Немецкой слободы немцы «тянут заповедное серебро и золото». Каин в ту же ночь скачет со своей командой в указанное место и приказывает суконщику Волку влезть через слуховое окно на чердак того дома, где тянули золото. Один немец, увидев Волка, хватает его за волосы и откусывает одно ухо. Каин велит вышибить дверь бревном, входит в дом, берет все золото и серебро, не забыв захватить с собой и инструменты для делания монеты. Живущий по соседству господин, услыхав шум, зовет своих служителей; но ловкий Каин предупреждает его: господина стаскивают с галереи, кладут в сани и, сняв с одной ноги сапог, бросают босого в снег на Гороховом поле. Несчастный остается на морозе, поджав под себя босую ногу, а шайка Каина скачет к купцу и получает за инструменты 300 рублей.
Вскоре после этого Каин ловит медных мастеров на делании «воровских денег» и сдает в сыскной приказ: этих мастеров, как повествует Каин, «тогда же в немшоной бане взвесили, и кто из них более тянул – узнали» (т. е. в тайной канцелярии вздернули на дыбу и все от них выпытали).
В Троицын день, во время народного гуляния, молодцы из партии Каина «пошевеливают в кармане компанейщика Григория Колосова на 20000 р. протестованных векселей». Колосов является к Каину и просит помочь ему в горе. Каин отыскивает векселя у своих молодцов, ночью приносит их в дом Колосова, тихонько запирается на чердак и кладет там векселя за прибитую к стене картину.
На другой день Колосов встречается с Каином и спрашивает его о векселях; Каин отвечает, что векселя уж у него в доме. Идут к Колосову. Каин велит маленькому сыну Колосова пойти на чердак и взять векселя за картиной. Понятно, что Колосов смотрит на ловкие штуки Каина, как на какое-то чудо, и выносит ему мешок с деньгами. Каин спрашивает, сколько у него людей, и, получив в ответ, что человек 16, отсчитывает из мешка 16 рублей, на каждого по рублю, а остальные берет себе.
Купец Бабкин просит Каина разыскать украденные у него 4700 рублей. Каин находит вора и возвращает деньги хозяину. Скупец Бабкин дает Каину за труд 50 рублей, Каин отказывается и заявляет об этом в сыскном приказе. Бабкина берут в приказ, где несчастному, как выражается Каин, пришлось «поговорить с присутствующими и секретарями посмирнее и со мной против прежнего получше».
Утомительно излагать эту возмутительную эпопею воровства, мошенничества, грабежей, разбоев, убийств… Вместо людей рисуются какие-то кровожадные звери, вместо исполнителей закона – палачи и грабители, вместо закона – явное насилие или омерзительная игра в подьяческую терминологию.
Последующими своими подвигами Каин лучше всего и положительно неопровержимо доказывает это последнее, по-видимому, несколько резкое для историка заключение. Каков государственный и общественный строй – таков и выродок этого строя, законнорожденное дитя «доброго старого времени».
XIII
Возрастание могущества Каина. – План новой деятельности. – Челобитье в сенате. – Сенат обманут Каином. – Инструкция, данная Каину сенатом. – Ванька Каин – чуть не диктатор Москвы. – Начало падения Каина. – Неосторожное столкновение Каина с раскольниками. – Истязание племянницы крестьянина Иванова. – Жалоба на Каина. – Каина секут плетьми. – Каин грабит струг купца Клепикова.
Со второй половины 1744 года Каин становится личностью, всесильною в Москве. Если бы он захотел, то силу его почувствовала бы вся Россия…
Каин знает эту Россию, до костей, если можно так выразиться, изъеденную язвами доноса, повального грабительства, казнокрадства, народоистязания и народной бедности. В умной голове этого чада своего века создается гениальный, с точки зрения вседоносящего и всеворующего общества, план.
В сентябре этого года Каин является в сенат и предъявляет сенаторам следующее:
«Я, Каин, в поимке воров и разбойников крайнейшее всегда старание прилагаю и впредь питать буду, и о таковых злодеях, где они жительство и пристань в Москве и в других местах имеют, проведываю через таковых же воров и с ними знакомство имею, и для того я с ними принужден знаться, дабы они в том от меня потаены не были, а не имея с ними такого обхождения, таких злодеев сыскивать невозможно. Притом я, Каин, такое опасение имею, что когда таковые злодеи по поимке где будут на меня о чем показывать, не приведен бы я был по оговорам их к какому истязанию».
Сенат поддается на уловку Каина – и простой вор превращается в общественную силу.
Сенат торжественно объявляет вору и мошеннику, чтоб он продолжал отыскивать мошенников без всякого опасения, а что если они и покажут на него, «то оное показание за истинное принято не будет и к нему, яко изыскателю тех воров, не токмо какое подозрение причтено быть может, но что он за отыскание воров будет награжден, токмо бы он, Каин, с таковыми злодеями в том, что до их воровства и злодейства касается, ни под каким видом не мешался и никакого к тому умыслу и тем злодеям совету и наставления в таких злодействах не имел и не чинил, и не повинных к тому злодейству не привлекал: ибо ежели он, Каин, в том подлинно явится и доказано будет, то с ним, Каином, яко со злодеем, поступлено будет».
Мало того, обманутый сенат поступает так неосмотрительно, что посылает сыскному приказу указ, в котором, между прочим, повелевает: «что ежели в том приказе кто из содержащихся колодников или впредь пойманных злодеев будет на него, Каина, что показывать, того кроме важных дел не принимать и им, Каином, по тому не следовать».
Этим распоряжением сената Каин покупает себе нечто равносильное папской непогрешимости: доносы на него товарищей – воров становятся не опасными для Каина; он может теперь действовать очертя голову – и сенат никому не поверит, потому что сам решил никому не верить доносам на Каина: мало того, подьячие сами не должны давать ходу ни одному делу, которое было бы не в пользу Каина – ведь велено давать ход только «важным делам», а эпитет «важный» так неуловим, особенно когда друзья – подьячие, ворующие вместе с Каином, не захотят уловить важности дела, всегда имея возможность свалить вину на свое подьяческое «неуразумение».
Но и этого Каину мало. Он становится ненасытен – обаяние силы толкает его еще дальше, словно Цезаря через Рубикон. И Каин переходит через подьяческий Рубикон.
Через месяц он является в сенат с новым заявлением. Он напоминает сенату, что поймал более пятисот воров и мошенников, что в Москве их еще много, но что по неимению инструкции о сыске и поимке воров ему чинится немалое препятствие из тех мест, где оные злодеи имеют свои воровские пристани, а от командующих вспоможения не имеется. Ловкий Каин просит сенат дать ему инструкцию и объявит о том в Москве по командам, «чтобы в сыске и поимке воров ему препятствия не чинили».
И сенат снова попадает на такую грубую уловку – Каину вручают буквально диктатуру над всей Москвой! Сенат дает Каину такое громадное полномочие: «Доносителю Каину для беспрепятственного в поиске и в поимке им воров и разбойников и других подобных им злодеев дать из правительствующего сената с просчетом указ, в котором написать, что ежели где в Москве случай допустит ему, Каину, помянутых злодеев ловить и в той их поимке будет требовать от кого вспоможения, то в таком случае всякого чина и достоинства людям, яко верноподданным ее императорского величества, в поимке тех злодеев чинить всякое вспоможение, дабы оные злодеи чрез такой его сыск вовсе могли быть искоренены, и все подданные ее императорского величества по искоренении таковых злодеев с покоем без всякой опасности и разорения впредь остаться могли; а ежели кто при поимке таких злодеев ему, доносителю Каину, по требованию его, вспоможения не учинит и через то такие злодеи упущены и ко умножению их воровства повод подастся и сыщется про то допряма, таковые, яко преступники, жестоко истязаны будут по указам без всякого упущения; о том же в военную коллегию, в главную полицеймейстерскую канцелярию и в сыскной приказ подтвердить, и чтоб по командам в поимке таких злодеев помянутому доносителю Каину всякое вспоможение чинено было; напротиву же того и ему, Каину, в поимке под видом таковых злодеев никому посторонним обид не чинить и напрасно не клеветать под таким же истязанием, а военной коллегии учинить о том по сему ее императорского величества указу».
Никакая власть теперь не в праве ослушаться Каина: всякое ослушание становится государственным преступлением и ослушники должны быть «жестоко истязаны без всякого упущения».
Но именно тут, в зените своего могущества, Каин и теряет все, что успел приобрести его воровской гений. Так всегда бывает с людьми, когда ненасытная жажда чего-либо, постоянно удовлетворяясь, переходит в безумную жадность и ослепляет человека. Каин не понял вовремя, что по одной дороге дальше идти невозможно – и потерял все…
Он столкнулся с другою силою, которая и погубила его. Это та сила, с которою вся Россия сладить не может вот уже более двух веков. Это та сила, которая погубила и не таких исторических деятелей, как Ванька Каин. Сила эта – историческое прошлое России, ее древнерусская традиция, с которою нелегко было сладить и такому гению, как Никон, и таким сильным царям, как Алексей Михайлович и Петр Великий. Сила эта – первородный грех русского народа, его невежество. Одним словом, сила эта – раскол.
Каин, обезумевший от власти над бедным народом, над подьячими, над ворами и разбойниками, вздумал пойти против раскола, словно русские богатыри против «силы неведомой», которая превратила их в камни, и камни эти вросли в землю.
Около этого времени (в 1745 г.), вероятно, вследствие появления в Ивановском монастыре особой раскольничьей секты, издан был указ о сыске лжеучителей еретиков и с назначением в Москве особой «раскольничьей комиссии»[10]10
Полное собрание законов, Т. XII, стр. 507. – Прим. авт.
[Закрыть]. Каин находит это обстоятельство очень удобным для расширения своей деятельности и, кроме воров и мошенников, открывает поход против раскольников. Сначала дела его идут удачно.
На основании архивных данных г. Есипов говорит, что с того времени Каин в своих поисках по городу начинает заходить не только в кабаки и трущобы, но и в дома богатых раскольников, силою отбирает у них детей и отводит к себе на дом. Отцам и матерям арестованных детей приходится выкупать их у Каина.
Раскольники не выносят этого и жалуются на Каина «раскольничьей комиссии». Комиссия, по журнальному постановлению, требует Каина через сыскной приказ для допроса; но Каин подкупает подьячих – и бумага из комиссии в приказ отправляется по прошествии трех лет (в ноябре 1748 года)!
Не довольствуясь целой командой молодцов, которые по знаку Каина идут в огонь и в воду, он входит в стачку еще с двумя ловкими дельцами, собственно по раскольничьим делам – с крестьянами Федором Парыгиным и Тарасом Федоровым. Вместе с ними и с другими дельцами он неутомимо рыскает по городу, забирается в дома богатых людей, объявляет о себе, что он сыщик тайной канцелярии и молодцы его – сыщики; при этом обыкновенно требуются деньги, и если получается отказ, то стращают ночным посещением «гостей» из тайной конторы.
Эти рыскания едва не доводят Каина до Сибири, но, как видно, час его еще не пробил.
Каин узнает, что у богатого крестьянина Еремея Иванова племянница состоит в расколе. Надеясь сорвать с раскольников взятку, Каин является к Иванову. Иванов денег не дает. Тогда Каин и товарищи начинают его бить, разбивают лавочный ящик, вынимают из него деньги, берут всякую рухлядь и уводят с собою племянницу Иванова и к дому его ставят караул. Девку отводят не в раскольничью комиссию, а к Каину на дом. Там ее истязали плетьми, добиваясь признания в том, что она раскольница и что дядя ее также придерживается раскола. При этой экзекуции присутствует и супруга Каина, приговаривая:
– Бейте ее гораздо!
Мало того, она советует несчастной повиниться или хоть что-нибудь показать на дядю.
– Скажешь – легче будет, и бить не станут…
Но истязуемая только кричала и ни в чем не сознавалась.
На другой день Каин со своими молодцами опять является в дом Иванова.
– Молись Богу – я племянницу твою Афросинью освобожу, – говорит Каин.
Иванов несет Каину 20 рублей, Афросинья освобождается. Иванова же Каин ведет рассчитываться в харчевню и получает от него деньги при харчевнике.
– Молись Богу! – снова успокаивает Каин свою жертву. – А то бы я твою племянницу и тебя свел в тайную контору.
В опьянении от сознания своей власти Каин совершенно теряет голову и уже не хоронит концов своих проделок.
Иванов и харчевник доносят об этих проделках тайной конторе, и Каина с Парыгиным и Федоровым арестуют. Последние сознаются во всем, Каин – ни в чем. У Парыгина вырезывают ноздри и ссылают его в Сибирь, в дальний город, Федорова – в Оренбург в работы.
«Каин и тут выскочил», – добавляет г. Есипов.
Тайная контора делает о нем такое постановление: «Хотя бы он подлежал жесточайшему наказанию кнутом и дальней ссылке, однако же, дабы впредь в сыске разбойников и воров и прочих подозрительных людей имел он крепкое старание, того для оное ему ныне оставить; а дабы те воровства вовсе ему упущены не были и впредь бы от такого его воровства и от прочих тому подобных продерзостей имел он воздержание и предосторожность, учинить ему, Каину, в тайной конторе наказание: бить плетьми нещадно и по учинении того наказания объявить ему под страхом смертной казни с подпискою, ежели впредь сверх должности своей явится в каких-либо хотя наималейших воровствах и взятках, то уже поступлено с ним будет в силе указов ее императорского величества без всякого упущения, а чтоб впредь к воздержанию его от всякого воровства и в сыску подозрительных людей невинным разорения не имело быть, иметь над ним, Каином, наблюдательство».