Текст книги "Возвращение"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Даниэла Стил
Возвращение
Глава 1
Стояло прекрасное солнечное утро. Звонок из рекламного агентства Карсона прозвучал в девять пятнадцать. Их стилист заболел, и им срочно требовалась помощь в съемках на побережье. Свободна ли я? Возьмусь ли я за это дело? Сколько? О да, я была свободна, согласна, и цену давали подходящую. Сто двадцать долларов в день, на всем готовом. После Нью-Йорка Калифорния казалась мне землей обетованной. Мной были довольны и платили щедро. Да и работа была непыльная. Нам с Самантой вполне хватало алиментов, а если раза два в неделю поступали заказы, можно было жить безбедно. Правда, иногда работы не было по нескольку недель, но мы с дочкой не слишком расстраивались.
Мы уехали из Нью-Йорка в промозглую, сырую погоду и, словно первопроходцы, пустились на завоевание новых земель. Мне было двадцать восемь, ей почти пять, но трусили мы одинаково. Прекрасный новый мир[1]1
«Прекрасный новый мир» – название знаменитого романа-антиутопии (1932) английского писателя Олдоса Хаксли (1894 – 1963). – Здесь и даже прим. пер.
[Закрыть]. На этот раз нас ждал абсолютно незнакомый Сан-Франциско. А, где наша не пропадала! Риск – благородное дело.
Мы прожили там уже почти три месяца. К нашим услугам была маленькая квартирка, из окон которой виднелись бухта, лес мачт и лодки, пришвартованные к причалу яхт-клуба. Когда не было работы, мы с Сэм шли на пляж. Пока я валялась на солнышке, она носилась по песку или поднималась по лестнице на лужайку. А в Нью-Йорке еще лежал снег… Мы не ошиблись, это действительно был райский уголок. Стоило увидеть загорелую, пышущую здоровьем дочку или взглянуть утром в зеркало, и в этом не оставалось никаких сомнений. Я наконец-то ожила и помолодела лет на десять. Джиллиан Форрестер суждено было в двадцать восемь лет возродиться из пепла в городе, раскинувшемся на живописных холмах, между горными хребтами и безбрежной гладью океана. Сан-Франциско!
Я выглянула в окно, полюбовалась горой Та-мальпаис и посмотрела на часы. Девять тридцать, а автобус от фирмы Карсона должны подать к десяти. Обычно мы ездили большой компанией, в которую, однако, не входили люди с киностудии. Автобус у них был собственный. И идеи тоже. Иногда я удивляюсь, зачем им понадобилась моя помощь. В рекламных агентствах всегда не прочь перестраховаться, но киношников обычно не интересует чужое мнение. Они вечно перешептываются: «Кто это? Как, стилист? Мужик, кончай заливать… Из Нью-Йорка? О боже!» Но мне плевать на это. Лишь бы агентствам нравилась моя работа и заказы поступали.
Школьный автобус уже заехал за Сэм, и у меня было время принять душ, натянуть старенькие джинсы, полотняную рубашку и туристскую куртку. Погоду предугадать трудно. Если съемка затянется, можно и замерзнуть: начало апреля все-таки. Да еще этот неотвязный туман… Я сунула ноги в походные ботинки, а волосы собрала в пучок на затылке. Вот и все. Теперь звякнуть соседке, попросить ее присмотреть за Сэм, когда девочку привезут из школы, и можно начинать гнуть спину на агентство Карсона.
Нам предстояло снять ролик с рекламой сигарет на скалистом берегу, к северу от Болинас. В нашем распоряжении было четверо статистов, несколько лошадей и куча всякого снаряжения. Требовалось изобразить непринужденный пикничок на свежем воздухе. Ну, свежего воздуха будет хоть отбавляй, а вот с непринужденностью придется повозиться. Да мне-то что! Моя забота – чтобы статисты выглядели пристойно и действительно напоминали людей, отправившихся на пикник, чтобы девицы правильно сидели верхом и чтобы никто не навернулся со скалы. Не так уж много за сто двадцать долларов в день, правда?
Ровно в десять под окнами просигналила машина, и я вышла из подъезда с «волшебной сумкой» на плече. Бинты, аспирин, транквилизаторы, лак для волос, немного косметики, блокнот, куча ручек и карандашей, шпилек, английских булавок и книжка – «Антология коротких рассказов», которую я все равно не успевала читать, но которая позволяла мне при случае изображать из себя «синий чулок».
Спустившись с крыльца, я увидела темно-зеленый пикапчик и джип, напоминавший армейский вездеход. Кузов был битком набит всяким барахлом. На заднем сиденье расположились две заспанные, укутанные шарфами девицы в свитерах под горло. Похожи они были, как близнецы. Так, женская часть труппы… Впереди сидели два жутко мужественных типа с квадратными челюстями и короткими стрижками. Тоже в свитера упаковались! За версту было видно, что это гомики. А это, стало быть, на сегодня наша мужская половина. Замечательно! Впрочем, я давно перестала переживать из-за таких вещей. Сан-Франциско – это вам не Нью-Йорк, приходилось брать, что дают. Королева красоты мужского пола, сидевшая ближе к окну, махнула рукой, дверца хлопнула, и ко мне двинулся улыбающийся широкоплечий коротышка. Черные как смоль волосы, кустистые брови… Ба, да это же Джо Трамино, с которым мы встречались на предыдущих съемках для Карсона! Их художественный руководитель и чертовски славный парень.
– Привет, Джиллиан! Как поживаешь? Рад тебя видеть!
– И я тоже. Неплохой день для съемок, правда? Эти парни в джипе тоже статисты?
Мы стояли на тротуаре, и он вращал глазами, словно какой-нибудь неаполитанец.
– Попала пальцем в небо. Они важные шишки. Все трое. Этому ролику придается огромное значение. Я тебя представлю. – Он засеменил к джипу, и один из типов опустил стекло. – Это наш стилист. Джиллиан Форрестер, или просто Джилл… Джон Окли, Хенк Тодд, Майк Уиллис.
Они кивнули, улыбнулись и пожали мне руку, но без особого интереса. Надо было выдать продукцию на пятьдесят тысяч, выжатых из богатого клиента, и больше их ничто не волновало. Им не до обмена любезностями с каким-то стилистом!
– С кем поедешь, с ними или с нами? Все равно будет тесно, так что разница невелика.
Джо пожал плечами и принялся ждать, пока я не приму решение. Я знала, что нравлюсь ему. Он называл меня «симпатичной бабенкой». Мы отличались как небо от земли. Я – высокая шатенка с голубыми глазами. Для меня в этом сочетании не было ничего особенного, но оно ему нравилось. И от моего зада он тоже был без ума.
– Я поеду в пикапе, Джо. Ничего, жарко не будет… Рада была познакомиться с вами, джентльмены. Увидимся на месте. – Я отошла от джипа и прыснула, посмотрев на Джо. – Что, удивился? Ты считал меня задавакой?
Я по-дружески ткнула его в бок и залезла на заднее сиденье, к девушкам. Одна из них спала, а другая читала журнал. Парни впереди часто упоминали слово «магазин»; по их мнению, современная мужская мода ни черта не стоила. Джо закатил глаза, криво усмехнулся мне в зеркало заднего вида, выжал сцепление, и мы тронулись с места, объехав стоявший впереди джип. Перед нами лежала Ломбард-стрит, ведущая прямиком к мосту Золотые Ворота.
– О господи, Джо, ты ведешь машину как настоящий итальянец!
Пришлось ухватиться за спинку переднего сиденья, чтобы не потревожить спящую девушку.
– Я и любовью занимаюсь как итальянец.
– Не сомневаюсь.
– А зря. Не мешало бы испытать меня для начала. Попробуй… Тебе понравится.
– Как-нибудь непременно, – улыбнулась я и погрузилась в собственные мысли, пока мы не добрались до моста Золотые Ворота. Этот мост неизменно подавлял меня мощью и величием. Каждый раз я задирала голову и, как ребенок, дрожала от удовольствия. Его оранжевые опоры четко вырисовывались на голубом небе, почему-то напоминая нитку, на которой болтается воздушный змей.
– Ну что, это тебе не Нью-Йорк? – фыркнул Джо, увидев на моем лице блаженную улыбку.
– Да уж. При виде вашего моста кто угодно почувствует себя деревенщиной.
– Погоди, сейчас ты его увидишь во всей красе!
Он откинулся на спинку сиденья, дернул какую-то рукоятку на потолке, и крыша плавно скользнула назад, открывая великолепную картину. Прямо над головой стоял освещенный солнцем мост Золотые Ворота, а в лицо дул свежий ветер Северной Калифорнии.
– Вот это да! Можно встать? – Зазор был уже вполне приличный.
– Можно. Только не наступи на девушек. И поглядывай, нет ли поблизости полицейских, а то они живо наклеят мне на стекло квитанцию.
Я слегка расставила ноги и выпрямилась. Джо следил за мной в зеркало. Все-таки в нем действительно было много итальянского. Как и в этом мосте! Дышалось с трудом, волосы хлестали по лицу. А над головой был… он. Мой мост. Мои горы, мое море. А сзади – мой город. Моя Калифорния. Изумительно…
Когда я села на место, Джо дернул меня за куртку:
– Что, здорово?
– Ага!
– Все вы, янки, с приветом…
Но было видно, что он доволен. Вообще в машине царила дружеская атмосфера, все думали о деле, собирались вкалывать на совесть и не филонить. Ничего подобного в нью-йоркских агентствах и редакциях журналов я не видела. В Калифорнии все было по-другому.
– Кто снимает ролик? Шэззем или Баркли?
Я знала, что фирма Шэззема принадлежит к «новой волне» и снимает большинство клипов в городе, а Баркли – самая респектабельная здешняя кинокомпания.
– Ни тот ни другой. Вот поэтому-то и съехались все «шишки». Они рвут на себе волосы. Я нашел новую фирму. Ребята молодые, но ушлые. У них пока даже и студии нет, только команда с одним чокнутым парнем во главе. С виду они лодыри и шалопаи, но вкалывают на совесть и берут недорого. Думаю, они тебе понравятся. Работать с ними можно.
Я машинально кивнула, ломая голову над тем, понравлюсь ли я им. Едва ли «шалопаям» придется по душе стилист из Нью-Йорка, даром что я не очень на него похожа.
К тому времени мы миновали Созалито, Милл-Вэлли и выехали на продуваемую ветром горную дорогу, которая вела к Стинсон-Бич. Вдалеке уже виднелись огромные деревья. Вокруг пахло эвкалиптом, и постепенно стало казаться, что мы действительно едем отдыхать на лоно природы, а не работать.
К тому времени все статисты проснулись и пришли в хорошее расположение духа. Мы обогнули гору и онемели от восторга. Появилась глубокая перспектива, горы словно сжались, неожиданно превратившись в причудливую груду скал, о которые с грохотом разбивался пенистый прибой. Все вокруг было ярко-зеленым, серо-коричневым и ослепительно голубым. В общем, рай земной.
Мы спустились с горы, распевая во все горло, а потом на всякий случай проехали дальше, за Болинас. Черт его Знает, как называлось это место. Там было еще красивее. Больше гор, больше скал, больше колорита. Я обрадовалась, что поехала с ними.
– Джилл, ты выглядишь как пацан на дне рождения…
– Умолкни, чертов даго[2]2
Даго – американское презрительное прозвище итальянца, испанца, португальца.
[Закрыть]! Это на меня место действует.
– Куда до этой красоты твоему Нью-Йорку!
– Да уж…
– То-то! – Джо одарил меня улыбкой и съехал с шоссе на пыльную колею, уводившую куда-то в холмы.
– Черт побери, где мы?
Статисты крутили головами, но ничего не было видно. Казалось, здесь не ступала нога человека. И ни следа съемочной группы.
– Потерпите минутку. Ребята три недели разыскивали что-нибудь подходящее. Фантастика! Местечко принадлежит одной бабусе, которая живет на Гавайях и сюда уже несколько лет не наведывалась. Мы уговорили ее сдать нам на денек всю эту красоту.
Доехав до поворота, мы покатились вниз, к равнине на полпути между холмами и скалами. Прибой бился о берег как бешеный, деревья на скалах трепало ветром, словно флаги. Из воды выступали мрачные скалы, от них летели такие брызги, что чуть не доставали до деревьев. Может, отдельные капли и доставали.
Я снова увидела джип. Как это они ухитрились нас обогнать? В стороне стояли трейлер с лошадьми, какая-то разбитая легковушка и потрепанный грузовичок, битком набитый хиппи. Мы поодиночке вышли из пикапа и тут же сбились в кучу, словно собрались разыграть шоу прямо на дороге.
Встревоженные «шишки» из агентства Карсона стояли чуть поодаль, уставившись в свои блокноты. Статисты тут же заскочили обратно в пикап и занялись гримом и прическами, оставив меня с Джо и группкой расхристанных парней, которые выглядели так, словно день назад сбежали из дома.
Я следила за тем, как они играючи таскали свое неподъемное оборудование. Джо стоял у кабины с каким-то высоким светловолосым малым. Сильное, мускулистое тело, густая шапка волос, широко расставленные глаза и потрясающая улыбка, от которой на щеках появлялись ямочки. Он тоже рассматривал меня.
– Джилл, подойди на минутку, – окликнул Джо, и я направилась к ним, пытаясь сообразить, кем бы мог быть этот мальчишка. Он выглядел младше остальных и едва ли годился кому-нибудь в начальники.
– Джиллиан Форрестер – Крис Мэтьюз, директор этого сумасшедшего дома.
– Здравствуйте! – Улыбка стала еще шире, и я убедилась, какие у него великолепные зубы. Глаза были цвета молодой зелени. Он не протягивал руки и, казалось, вообще не интересовался тем, кто я такая. Просто стоял на месте и кивал мне, поглядывая на свою команду и продолжая беседовать с Джо. Это меня слегка задело.
– Эй, куда вы? – спросил Крис, когда я повернулась спиной.
– Я вижу, вы оба заняты. Пора и мне приняться за дело.
– Подождите секунду, я пойду с вами. Надо же взглянуть, кого я снимаю.
Он оставил Джо и вместе со мной двинулся к холмам, пиная сорняки и поглядывая на небо. Ухватки у него были совершенно мальчишеские.
Я с облегчением убедилась, что статисты выглядят вполне прилично. Они были профессионалами, и ссориться с ними не следовало. Неделю назад мне пришлось иметь дело с целым выводком хиппи, которые даже причесаться толком не умели.
Крис остановился рядом, секунду помедлил и вдруг рявкнул:
– Джо!
Тот моментально обернулся. Черт побери, вот это глотка! Видно, возникла какая-то проблема. Ладно, пусть разбираются…
– Вот он я. В чем дело? – насторожился коротышка, чувствуя, что назревают неприятности. И это на глазах у начальства!
– Слушай, мы же договаривались не вылезать из бюджета. Ты привез пятерых, а речь шла только о четверых.
– Как это? – растерялся Джо, заглядывая в машину. – Да нет же! Ты что, считать не умеешь? Раз, два, три, четыре, – для верности потыкал он пальцем в каждого. – Все верно. Четыре.
– Пять, – указал Крис, и мы с Джо разразились хохотом. Он и меня сосчитал!
– Да нет же, четыре. Успокойтесь, я всего лишь стилист. Разве вас не предупредили?
Джо по-приятельски ткнул его в бок. Крис тоже рассмеялся, показав свои прелестные ямочки на щеках.
– О боже, никто и словом не обмолвился! Откуда же мне было знать? Мое дело – картинка. Никогда бы не подумал, что вы не кинозвезда!
Он впился в меня долгим оценивающим взглядом.
– Лесть вам не поможет, мистер Мэтьюз.
– Почему же? Подружиться со стилистом никогда не мешает. Берите ноги в руки, леди. Съемка начнется через пять минут. Знаете, что случится, если статисты не будут готовы? – Он смотрел на меня недружелюбно и даже гневно. Нет, пожалуй, здешние нравы не так уж отличаются от нью-йоркских. Киношники всюду одинаковы. Поэтому я лишь молча кивнула в ответ. Пусть повыпендривается. – Мы просто умоем руки. Думаете, я стану пахать на вас весь день? Ошибаетесь!
Он недовольно потряс головой и вдруг плутовски подмигнул мне и Джо. Мы снова разразились хохотом, но вскоре Трамино опомнился и попытался сделать серьезное лицо. За нами следили из джипа.
– Слушай, ты, ленивый ублюдок, перестань пугать моего лучшего стилиста. Живо уноси отсюда ноги. Мотай, мотай!
Джо издал воинственный клич, и Крис понесся вниз по склону. Действительно, пора было начинать.
Лошади были оседланы, статисты одеты и загримированы, камеры расставлены по местам. Один из помощников Криса разжег костер, и я подошла удостовериться, что продукты, которые мы привезли с собой, подходят для съемок пикника. Они плотно спрессовались – именно то, что нужно. Я разложила их на траве, ослабила шарф на шее одного из статистов, чуть подрумянила второго, пригладила волосы девушкам и ушла. Во время съемок работы было немногим больше.
Я с удовольствием наблюдала за работой Криса. Он шутил, снимал из самых немыслимых положений и непрерывно тормошил статистов. Через полчаса от нас валил пар, а «шишки» не знали, то ли начинать метать громы и молнии, то ли впадать в панику. Вдруг он исчез за краем холма, и у меня похолодело внутри. Я была уверена, что мы лишились оператора, и вместе с Джо бросилась к обрыву, пытаясь понять, что случилось. О боже, его нигде не было!
– Крис! – завопил Трамино. Эхо повторило его крик, но тут я увидела мистера Мэтьюза собственной персоной.
– Тсс… Что вы собираетесь делать? Подбирать мои бренные останки? Я просто решил перекурить. Спускайтесь сюда.
Он сидел в нише под обрывом, оседлав густой куст и дымя сигаретой.
– Ну ты, трепло чокнутое, какого черта… – злобно, но с видимым облегчением прорычал Джо. А меня разобрал нервный смех. Малый был не подарок, однако держался так непринужденно, что ему запросто можно было простить все прегрешения.
– У нас что, перерыв? – Я пыталась не показать виду, что испугалась. На какое-то мгновение мне почудилось, что он действительно погиб.
– Ага. Точно. Вы курите?
– Да. Но не на работе.
– Что, съел, ублюдок? Вылезай отсюда и принимайся за дело. Что я скажу этим проклятым надсмотрщикам? – занервничал Джо.
– Что ты им скажешь? – Крис с удовольствием включился в игру. – Скажи, что они могут…
Джо жестом прервал его и беспомощно развел руками.
– Скорее, Крис… Пожалуйста…
Положение было дурацкое. Мы с Джо наклонились над краем пропасти, пытаясь разговаривать с невидимым собеседником, а герой дня в это время покуривал марихуану. Остальные уже поняли, что все в порядке, но со стороны это выглядело ужасно глупо.
– О'кей, малыш Джо. Сейчас иду. Длинное, костлявое, мускулистое тело Кристофера Мэтьюза показалось над обрывом. Он полез в карман, вынул оттуда игрушечную плетку и взмахнул ею в воздухе. Затем на свет появился водяной пистолет.
– Пошли, ребята, зададим им перцу!
Он с увлечением принялся поливать всех вокруг, не исключая и «шишек» от Карсона.
– По местам! За дело!
Из другого кармана Крис вынул солнечные очки, водрузил их на нос и начал разыгрывать из себя директора. Я вернулась к костру и проверила, как дела. За это время на месте «пикника» успела потоптаться лошадь. Минут десять ушло на то, чтобы восстановить порядок, а затем я присела на подножку машины Криса, почувствовав себя совершенно бесполезной. Эти съемки запомнятся мне надолго! В жизни не видела ничего смешнее…
– Ну как тебе, Джилл? – спросил обессилевший Джо, опускаясь рядом и раскуривая сигару.
– Трудно сказать. Одно из двух: либо это будет шедевр, либо полный провал. Поживем – увидим. Но работает он здорово. Сколько ему лет? – По моим расчетам выходило, что ему года двадцать два и что он моложе этих типов из «новой волны».
– Хотел бы я сам это знать. Должно быть, около тридцати, хотя ведет он себя, словно двенадцатилетний мальчишка. Но это настоящий мужик. Смотри, как он управляется со своей командой. Будем надеяться, все кончится удачно, иначе мне придется искать себе другое место.
Тихонько посмеиваясь, я следила за тем, как каждый занимался своим делом. Люди Криса смотрели ему в рот, статисты чувствовали себя абсолютно непринужденно, и все шло своим чередом.
Трудно было сказать, сколько прошло времени, но съемка явно подходила к концу. И когда Крис, стоя посреди толпы, вдруг зашатался и схватился за сердце, я сразу поняла: все, шабаш. Он не валял дурака. То ли болен, то ли обкурился. Крис осел наземь и потерял сознание.
В ту же секунду мы с Джо оказались рядом. Трамино бережно перевернул его на спину, я принялась нащупывать пульс. Крис открыл глаза, хихикнул и расплылся в мальчишеской улыбке.
– Ловко я вас обдурил, а?
Он недолго радовался. Джо прижал его к земле и молча указал на ведро, из которого поили лошадей.
Я сбегала за ним, отлила немного воды, чтобы легче было тащить, а остальное выплеснула на голову симулянта. Он захохотал еще громче, извернулся, и оказалось, что я лежу на земле, а Крис дергает меня за растрепавшиеся волосы. В эту минуту люди Карсона поднялись с мест, пытаясь понять, что происходит. Операторы и статисты затеяли перебранку, Джо силился перекричать шум и всех успокоить, а я продолжала бороться с Мэтьюзом. Вдруг что-то уперлось мне в ребра, и я стала вырываться из его рук, пытаясь понять, что это такое.
– Не двигаться, Форрестол. Вставайте и идите вперед.
Эта фраза и выражение лица были взяты напрокат из какого-то второразрядного вестерна.
– Во-первых, моя фамилия Форрестер, а во-вторых, что это значит? – Я пыталась говорить спокойно и в то же время грозно. Но не слишком преуспела.
– Предстоит скачка, юная леди. Так что двигайтесь поживее, но не привлекая к себе внимания. – Он продолжал нести вздор, однако к моим ребрам было прижато дуло! Черт меня дернул связаться с Джо. Польстилась на сто двадцать баксов в день, чтобы схлопотать пулю за здорово живешь… Что будет с Самантой? – Быстрее, быстрее. Это…
Он крался рядом, а я лихорадочно разыскивала взглядом Джо. Суматоха продолжалась. Руки, ноги, пролитая вода… Крис привел меня к лошадям и принялся отвязывать одну из них от задка трейлера, по-прежнему не опуская пистолета.
– Черт побери, прекратите дурачиться! Комедия окончена. – По крайней мере для меня.
– Напротив, все только начинается. – Он увидел валявшийся на земле мегафон, поддел его ногой, подбросил в воздух и поймал, умудрившись не выпустить из рук ни поводьев, ни пистолета. Казалось, Крис точно знает, что делает. С его лица не сходила ослепительная улыбка. К черту эту улыбку! С меня достаточно. – Бруно! – громыхнул мегафон. – Около восьми заедешь за мной к «Уотсону» в Болинас. – Кто-то в толпе помахал рукой, и в ту же секунду дуло больно ткнуло меня в бок. Кто такой Уотсон? Почему около восьми? Сейчас всего лишь начало второго. Что он задумал? – Садитесь. Умеете ездить верхом? – Взгляд у него стал тревожным, как у мальчишки, получившего в подарок ружье без патронов.
Умею. Но ничего смешного в этой истории не вижу. У меня дочка, и если вы выстрелите, то многим испортите жизнь! – Это звучало ужасно мелодраматично, но ничего другого тогда мне в голову не пришло.
– Учту, – только и ответил он.
Я забралась в седло, радуясь, что не сняла ботинок. Что дальше? Он уселся позади, не отводя пистолета, и погнал лошадь сначала быстрой рысью, а затем коротким галопом. Меня вновь охватило беспокойство. Вдруг пистолет выстрелит сам собой? Вдруг лошадь сломает ногу в этих безлюдных горах?
Через минуту мы были далеко от места съемки и оказались в таком сказочно прекрасном уголке, что я охотно полюбовалась бы им, если бы ехала на машине. Но лошадь совсем другое дело. Черт с ними, с этими красотами. И тут меня затрясло от злости на ненормального мальчишку, играющего моей жизнью. Сопляк, выскочка, лезет на рожон, хиппи несчастный! Скотина, думает, ему все позволено – срывать съемки, притворяться мертвым или упавшим в обморок, стрелять в меня… Нет уж, дудки! Я собралась с силами. Сейчас как дам – и сброшу его с лошади! Но стоило повернуться, и в лицо тут же ударила струйка холодной воды. Водяной пистолет… Так вот что упиралось мне в ребра!
– Ах ты, подлый, гнусный… – зашипела я, пытаясь протереть глаза. – Дерьмо такое! Я думала…
– Молчать! – Он брызнул мне прямо в рот, и я затряслась от хохота. Нет, к Кристоферу Мэтьюзу эти эпитеты не подходили!
Лошадь давно стояла на месте, но я поняла это только тогда, когда наконец протерла глаза. Со скалы открывался вид на безбрежный Тихий океан.
– Красиво, правда?
Лицо его было безмятежным, как у отдыхающего ковбоя. Озорной ребенок куда-то исчез. Я кивнула и засмотрелась на волны. Вот она, страна, в которую я стремилась всю жизнь! Безумная скачка по горам и приставленный к спине пистолет остались позади, и я зачарованно следила за парившей над водой птицей, мечтая присоединиться к ней.
Крис медленно повернул меня лицом к себе и поцеловал. Это был долгий, нежный, крепкий поцелуй. Поцелуй не свихнувшегося мальчишки, а мужчины.
Когда наконец мы оторвались друг от друга, он довольно улыбался.
– Вы мне нравитесь, леди. Как, вы сказали, вас зовут?
– Иди к черту!
Я забрала у него поводья, велела держаться покрепче и сама стала править лошадью. Наверное, это единственное, что у меня неплохо получалось. Я научилась ездить верхом в пять лет. Дух захватывало от скачки по безлюдным горам. Красивая длинноногая кобыла, красивый парень, хоть и с большим приветом…
– Ладно, торопыга. Править ты умеешь. Но, скажи на милость, куда ты собираешься ехать?
Я хмыкнула и покачала головой. Разметавшиеся по ветру волосы хлестнули его по лицу, однако Крис не обратил на это внимания. Волосы у него были немногим короче моих.
– Итак, куда же?
Почем я знаю? Мы находились в его краях. Я здесь всего лишь гостья. Счастливая гостья.
– Тогда едем в Болинас. Сейчас назад, к дороге, а потом направо. Только, ради бога, не упади в воду. Я не умею плавать.
– Опять врешь!
Все же я последовала его совету, заставила лошадь спуститься и трусцой пробежать до нужного поворота.
– Теперь направо.
Крис дернул поводья, я попыталась в отместку шлепнуть его, но в ухо мне уже смотрел водяной пистолет.
– Знаете, кто вы такой, мистер Мэтьюз? – спросила я, пытаясь перекричать ветер. – Что-то вроде геморроя. И хулиган в придачу.
– Именно так меня и называют. Эй, теперь направо, а потом налево!
Машин на дороге почти не было, и я пустила лошадь вскачь. Мне начинал нравиться этот лохматый оболтус с водяным пистолетом. Он крепко держал меня за талию, и его бедра прижимались к моим.
– Сюда?
Мы находились в неописуемо прекрасном месте. Видно, берег был совсем рядом, но его заслоняли буйно разросшиеся деревья.
– Скачи прямо. Сейчас ты кое-что увидишь.
И я увидела. Длинная полоса песчаного пляжа, море и бухта с таким же чудесным пляжем на противоположном конце, в паре миль от нас. А дальше снова горы, спускающиеся к самому морю. Незабываемое зрелище.
– Ухты!
– Здесь Болинас, а там – Стинсон-Бич. Плавать умеешь?
Видимо, выражение моего лица его удовлетворило. Крис спрыгнул с лошади и протянул руки. Только оказавшись с ним рядом, я поняла, как он высок. Во мне было пять футов семь дюймов, а в нем по меньшей мере шесть и три[3]3
170 и 190 см соответственно.
[Закрыть].
– Я-то умею, а вот ты нет. Забыл?
– Ничего, я научусь.
У меня возникло смутное подозрение. Что он задумал? Крис сбросил куртку, ботинки и принялся стаскивать с себя рубашку. Что дальше? Джинсы? А вдруг он на этом не остановится?
– Что смотришь?
– Сначала ответь, что ты делаешь?
Он прекратил раздеваться и уставился на меня.
– Я думал вместе с лошадью переплыть бухту – тут совсем недалеко – и совместить приятное с полезным. Снимай одежду, я привяжу ее к седлу.
Ага… Понятно. Приятное с полезным. С полезным, говоришь? Ну ладно…
Я завязала волосы узлом, сняла куртку, ботинки, рубашку, джинсы… и трусики. На пляже было безлюдно. Апрель стоял теплый, но днем во вторник мало кому придет в голову купаться, так что в Болинас, кроме нас, не было ни души. Мы с Кристофером Мэтьюзом стояли лицом к лицу совершенно обнаженные и блаженно улыбались. Казалось, лошадь сильно интересовало, что будет дальше. Меня, впрочем, тоже. Интересно, что предпримет Крис? Набросится на меня, изнасилует, брызнет в лицо из пистолета или придумает что-нибудь новенькое? Он человек непредсказуемый. Но все оказалось намного проще. Крис деловито привязал мою одежду к седлу и повел лошадь к воде. Когда всех троих коснулись холодные волны, он даже не охнул, только обернулся и посмотрел, что со мной. Я держалась молодцом. Вот только зад сразу отмерз, но легче было умереть, чем признаться в этом. Я нырнула, надеясь, что под водой окажется теплее, и поплыла вслед за Крисом к противоположному берегу. Оказавшись на поверхности, я улыбнулась и поглядела на хулигана через плечо. Невероятная история: я в Калифорнии, переплываю бухту наперегонки с лошадью и чокнутым молодым киношником! Неплохо, миссис Форрестер, совсем неплохо…
Мы медленно выбрались на берег, и Крис привязал лошадь к лежавшему на песке бревну. Здесь тоже не было никого. Все выглядело как в кино или во сне. Он растянулся на солнышке и закрыл глаза, даже не пытаясь подойти ко мне. В общем, делал что хотел и никак не посягал на мою свободу.
– Крис, ты всегда снимаешь так, как сегодня? Я целомудренно распласталась на песке чуть поодаль, подперла голову руками и принялась разглядывать океан.
– Не всегда, но часто. Нет смысла работать, если все начинает валиться из рук. – Похоже, он действительно в это верил.
– Джо тебя хвалит.
– У Джо на плечах не голова, а тыква, но он хороший парень. И работу подбрасывает регулярно.
– Мне тоже. А я в ней здорово нуждаюсь. И работать с ним легко.
Тему для разговора мы нашли приятную, но я тихонько хихикала. Лежат голые мужчина и женщина, греются на солнышке и болтают о работе!
– Откуда ты, Джилл? Из Новой Англии?
– Из Нью-Йорка. Лучше не напоминай.
– Да уж, местечко не из приятных. Я бы ни за какие коврижки не согласился лететь туда. Смотреть на землю с высоты в сорок тысяч футов – бр-р! Голова закружится.
– Может, ты и прав. Я прожила здесь три месяца и наконец почувствовала себя человеком.
– Замужем? – Вообще-то он мог спросить меня об этом пораньше, но таков, вероятно, его стиль.
– Нет. В разводе. А ты?
– Еще чего не хватало! Свободен, как вон та птица. – Он указал на парившую над водой чайку. – Это лучший способ существования.
– Иногда бывает одиноко. Не согласен?
Не похоже, чтобы он сильно страдал от одиночества. В его взгляде не чувствовалось тоски человека, пытающегося выжить.
– Да, наверное, но… У меня много работы. И я не так уж часто об этом думаю.
Я завидовала ему. Наверняка у Криса есть подружка, но спрашивать об этом не хотелось. Не желаю ничего знать. В кои-то веки мне повстречался мужчина с изюминкой и чувством юмора…
– Ты смахиваешь на «яйцеголовую»[4]4
«Яйцеголовые» – пренебрежительное прозвище американских интеллигентов.
[Закрыть]. Я не ошибся?
Он перевернулся на живот и посмотрел на меня с легкой насмешкой.
– «Яйцеголовую»?
Он кивнул. Я задумалась. Да, пожалуй… А что в этом плохого?
– Нуда, я «яйцеголовая».
– Небось читаешь слишком много. – Теперь кивнула я. – Поэтому и чувствуешь себя чертовски одинокой.
Я снова кивнула, но разговор начинал действовать мне на нервы. Этот мальчишка поглядывал на всех свысока, словно действительно обитал на Олимпе.
– А ты слишком много болтаешь.
Я встала, мельком поглядела на него и шагнула в воду. Крис был очень мил, но мне захотелось на минутку побыть одной. Казалось, он многое повидал и крепко стоял на ногах. И все же я бы сумела позаботиться о нем. И о его душе, и о теле. Он мне ужасно нравился… Да, Крис Мэтьюз был именно тем мужчиной, которого я ждала, но стоило ему появиться, как меня бросило в дрожь.
Внезапный всплеск заставил меня встрепенуться. Я быстро обернулась. Нет, никакого морского чудовища поблизости не было. Это всего лишь Крис. Он перевернулся и поплыл на спине. Ох, этот большой ребенок… Я подумала, он поднырнет под меня или начнет брызгаться, но ничего такого не случилось. Крис осторожно приблизился и поцеловал меня.
