Текст книги "Только раз в жизни"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Глава 30

Съемки «Апачи» продолжались без перерыва еще два месяца и наконец Говард дал всем четыре дня отдыха.

– Слава Богу, детка! – Джастин был в восторге. – Давай съездим в Мексику на несколько дней.

Но у Дафны были другие планы.

– Я не могу. Мне надо увидеться с Эндрю. Я не видела его почти три месяца.

– Эндрю? О Господи. Малыш может подождать. Разве нет?

Дафна возмутилась:

– Нет, не может. Я хочу, чтобы он сюда приехал. – В ее голосе звучали и обида и твердость. Ничто не могло встать между ней и Эндрю. Даже Джастин. Она думала, что он все-таки проявит интерес к ее сыну, но этого не произошло. Были вещи, которые его вообще не интересовали, к ним относились и дети. Его не интересовали вообще ничьи дети, даже ее. И все же их роман был бурным, и временами они могли говорить до самого утра, и она была уверена, что он ее любит. Но иногда ей казалось, что он любит только часть ее, некоторых же ее сторон он не знает вообще. И прежде всего Эндрю, который был главной частью в ее жизни. – Джастин, как ты думаешь? Ты хотел бы с ним познакомиться? – Может, если привлечь его к своим планам, он бы и отозвался.

– Может быть. Но, честно говоря, киска, мне нужно отдохнуть, а насколько я знаю, дети не особенно способствуют отдыху.

Судя по всему, он не извинялся, не был в особом восторге. А Дафна не знала, будет ли разумно вызывать к себе Эндрю. Слишком уж дальний путь ради четырех дней. В конце концов, она позвонила Мэтту и спросила, что он думает.

– Вообще-то, честно говоря, Дафф, мне кажется, что для Эндрю это будет слишком утомительно. Да и для любого ребенка его возраста.

Дафна думала то же самое. Она просто хотела, чтобы Эндрю познакомился с Джастином, но, видимо, для этого еще не пришло время, и ни он, ни Джастин не были к этому готовы. Вероятно, лучше всего было бы предоставить Джастина самому себе на эти четыре дня. Они прожили бы друг без друга, зато она вдоволь пообщалась бы с сыном. Такая перспектива Дафне вполне подходила, но она все же досадовала на Джастина.

– Ты, наверное, прав, Мэтт. Я прилечу в Нью-Йорк, а оттуда доберусь на машине.

– Это глупо.

Дафна была ошарашена. Она не виделась с сыном почти три месяца. Но Мэтт моментально понял причину ее замешательства и рассмеялся.

– Я имел в виду не полет на восток вообще, а идею лететь в Нью-Йорк, а потом ехать на машине. Лети в Бостон, и я тебя встречу.

– Мне неудобно. У тебя там и так много забот, чтобы еще раскатывать за мной.

– А ты почти беспрерывно работала на протяжении последних пяти месяцев. Неужели я не могу сделать любезность другу?

Надо было признать, что для Дафны это было бы, конечно, удобнее, но она испытывала неловкость. Мэтью всегда о ней заботился.

– Я серьезно. Для меня это не сложно.

Дафна знала, что это не так, и предложение Мэтта ее тронуло.

– Раз так, я согласна.

Она взглянула на расписание, которое раньше взяла в авиакассе, сказала, каким самолетом прилетит на следующий день, и пошла в спальню собирать вещи. Дафну внезапно взволновало, что она увидит их обоих; ей ужасно не терпелось снова обнять Эндрю. Она вошла в спальню, сияя от радости, и Джастин посмотрел на нее со своей неотразимой мальчишеской усмешкой.

– Ты, наверное, балдеешь от своего малыша, а, Дафф?

– Ну, конечно.

Она села на кровать рядом с ним, нежно коснулась губами его руки и сказала:

– Я хотела бы, чтобы и ты с ним познакомился.

– Да, как-нибудь. – И потом, после паузы: – А он умеет говорить?

Дафна кивнула.

– Да. Хотя и не всегда отчетливо.

В глазах Джастина появилось выражение, которое ее обеспокоило, и она спросила:

– Ты этого боишься? Я имею в виду – общения с глухим ребенком?

– Не боюсь. Просто меня не очень интересуют дети, нормальные или ненормальные, все равно.

– Он не ненормальный. Он глухой.

– Это одно и то же.

Дафне очень захотелось наброситься на него с кулаками, но она сдержалась.

– Я хочу, чтобы он приехал сюда осенью, когда мы закончим фильм. Тогда ты с ним познакомишься.

– Прекрасная идея.

Почему он так сказал? Потому что это будет только через три месяца? Ей не нравилось его отношение к ее ребенку, но в Джастине было так много того, что ей нравилось... И она надеялась, что после знакомства с Эндрю его отношение изменится. Эндрю нельзя было не любить, хоть и глухого.

– А что ты собираешься делать, пока меня не будет?

Всем им надо было отдохнуть, особенно Джастину, и она посмотрела на него с ласковой улыбкой.

– Не знаю. Я хотел съездить с тобой в Мексику. – Он коснулся ее бедра. – Тебя никак нельзя переубедить?

Дафна улыбнулась. Джастин в самом деле не понимал, и она покачала головой.

– Нет. И не пытайся.

– Он, наверное, классный малыш?

– Да.

– Ладно, скажи ему, что я балдею от его мамули.

– Скажу.

Но она знала, что пока не будет говорить ему о Джастине. Эндрю бы этого не понял. Да и в глазах Эндрю она принадлежала только ему, всегда принадлежала и будет принадлежать.

– Ты намерен остаться здесь, милый?

– Не знаю. Может, смотаюсь на пару дней в Сан-Франциско повидаться с друзьями.

– Тогда сообщи, где ты, чтобы я могла позвонить.

В течение последних трех месяцев они не расставались ни на день, ни на час, и вдруг мысль, что она будет так далеко от Джастина, опечалила ее.

– Я буду по вам скучать, сэр.

– Я тоже по тебе буду скучать, Дафф.

А потом он обнял ее, и они занимались любовью почти до рассвета. Перед отъездом в аэропорт ей удалось поспать всего несколько часов.

Дафна поехала в аэропорт одна. Барбара была у Тома, и ей не имело смысла ехать, а Джастин сказал, что у него дела. И актеры, и персонал съемочной группы старались использовать каждый драгоценный час этих четырех дней. Она вылетела в десять и рассчитывала быть в Бостоне в семь часов вечера по местному времени.

Самолет сел по расписанию, и Дафна вышла одной из первых, высматривая Мэтью. Сперва она его не заметила, но потом увидела, как он стоял в двадцати футах поодаль и сверлил своими темными глазами толпу. Их взгляды встретились, и Дафна ощутила, что сердце у нее почему-то слегка сжалось. За шесть коротких месяцев они подружились, преимущественно благодаря телефонным разговорам, но радость от встречи с Мэттом явилась для нее неожиданностью. Его глаза светились теплой улыбкой, он медленно подошел к ней.

– Привет, Дафф. Как летелось?

– Слишком долго.

И, сама не зная почему, она вдруг обняла его.

– Спасибо, что приехал, Мэтт.

На мгновение оба смутились.

– Ты классно выглядишь.

Еще он заметил, что Дафна сильно похудела. Она тяжело работала, и это было видно, но в то же время она выглядела очень счастливой. В ее глазах была улыбка и еще что-то, что обеспокоило. Дафна как-то изменилась, она стала, пожалуй, еще более женственной, более сексапильной. И мысли Мэтта моментально вернулись к мужскому голосу, ответившему, когда он звонил. Идя за ее багажом, он пытался выбросить это из головы, но не мог.

– А что ты там делала, помимо работы?

Она похорошела, и ему почему-то очень хотелось знать причину этого. Глядя на Мэтта, Дафна улыбалась, понимая, как уединен он в своем Нью-Гемпшире и как всецело погружен в работу. О ней и Джастине было несколько заметок в газетах, но он, вероятно, не видел ни одной. Насколько она знала Мэтью, он не читал светских сплетен.

Дафна снова улыбнулась, когда Мэтт появился с ее сумкой.

– Ты что такой серьезный, Мэтт? – шутливо спросила она. Она не хотела говорить ему о Джастине.

– Я просто рад тебя видеть, Дафф... Даже не знаю, что сказать...

Взгляд Дафны мягко скользнул по его лицу, и она кивнула.

– Расскажи мне об Эндрю.

В его взгляде она почувствовала вопросы, но не хотела на них отвечать. Ее жизнь в Калифорнии и жизнь здесь, целиком подчиненная сыну, отличались в корне. Мир Джастина Уэйкфилда, казалось, был за десять тысяч миль отсюда, и до известной степени этот приезд воспринимался как возвращение домой. Она приехала домой одна и была рада этому.

Когда они сели в машину и направились из аэропорта на север, Мэтью стал рассказывать ей о переменах в школе, двух новых сотрудниках, экскурсиях на природу и палаточном походе, который намечалось провести в июле. Дафна ужасно сожалела, что не сможет в нем участвовать.

Сидя рядом с ним в машине, она вздохнула:

– Знаешь, Мэтт, у меня такое ощущение, что я не была здесь целую вечность.

Он хотел ей сказать, что воспринимает ее отсутствие так же, но посчитал это не совсем уместным.

– Как ты думаешь, сколько еще продлится работа над фильмом?

– Я бы сама хотела знать. Может, еще три месяца, а может, шесть. Пока все шло достаточно гладко. Но все мне говорят, что надо быть готовой к затяжкам. Говарду не нравится, когда они происходят, да и никому не нравится, но ничего не поделаешь, и мне кажется, что раньше или позже какие-то проблемы должны появиться. Во всяком случае, к Рождеству я наверняка вернусь.

Мэтью кивнул, а в его глазах было разочарование.

– Я к тому времени уже буду сидеть на чемоданах. Новый директор из Лондона должен заступить с первого января.

– А ты не думаешь остаться, Мэтт? – спросила она грустно.

– Нет. Говардская школа – это замечательное место, но я хочу вернуться в Нью-Йорк. – Он улыбнулся ей. – Думаю, я не создан для сельской жизни. Иногда мне кажется, что я здесь глупею.

Дафна рассмеялась и посмотрела на лицо Мэтта. Это было такое сильное, красивое лицо, совсем не похожее на классическую красоту Джастина. У Мэтта была своя красота, в нем чувствовалось солидное, добротное качество – черта настоящего мужчины, а не идола.

– Я тебя понимаю. Когда я жила здесь на протяжении года, мне даже не хватало нью-йоркской грязи и шума.

Она подумала о Джоне, и ее взгляд затуманился.

– Ладно, я скажу тебе честно. Мне недостает того, что можно предложить детям в Нью-Йорке. Музеев, балета... – Он понизил голос: – Моей сумасшедшей сестры.

– Как она?

– Марта? Прекрасно. Близняшкам на прошлой неделе исполнилось пятнадцать, и они обе получили в подарок по стереомагнитоле. Марта говорит, что теперь наконец по-настоящему благодарит судьбу, что глуха. Она только чувствует, как от музыки дрожит мебель, а Джек, ее муж, говорит, что дуреет.

Дафна улыбнулась, сожалея, что с Эндрю у нее никогда не будет таких проблем.

– Я все еще хочу тебя с ней познакомить, когда у тебя будет время.

Они оба молча размышляли, когда такое знакомство могло бы произойти, и обоим в тот момент это показалось нереальным.

Потом он рассказал Дафне, что миссис Куртис иногда навещает школу, на здоровье не жалуется и всегда спрашивает о Дафне.

– Я хотела бы с ней повидаться, но у меня только четыре дня.

Мэтт почувствовал, что его сердце снова упало.

За разговором дорога показалась не такой длинной, и в начале девятого они приехали в школу. Дафна знала, что Эндрю уже спит, но ей хотелось увидеть его, просто чтобы взглянуть на его лицо, поцеловать в щеку, потрогать волосы. Она бросилась внутрь и взбежала по лестнице. Эндрю посапывал в своей кровати, и Дафна долго стояла в его комнате и смотрела на него. Только спустя некоторое время она заметила, что в дверях стоит Мэтт. Она улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Эндрю в щеку. Эндрю пошевелился, но не проснулся. Дафна стала спускаться на первый этаж, а Мэтт шел сзади.

– Он замечательно выглядит. Мне кажется, он вырос.

– Так оно и есть. И ты должна посмотреть, как он катается на велосипеде, который ты ему прислала.

Она улыбнулась и взглянула на Мэтта.

– Я чувствую, что так много упускаю.

– Это же ненадолго, Дафф...

Их глаза встретились. Вдруг Джастин Уэйкфилд перестал быть реальностью. Он казался частью далекой мечты. Реальным был Мэтью, стоявший перед ней.

Он пристально на нее посмотрел и, несмотря на все обещания, которые он себе давал, спросил:

– Дафна, у тебя там кто-то есть, не так ли?

Пока она думала, как ответить, он чувствовал, как бьется у него сердце. Дафна медленно кивнула.

– Да. Есть.

Ребенок в душе Мэтта хотел расплакаться, но его глаза ничего не выдали, кроме беспокойства за нее.

– Я рад за тебя. Тебе это было нужно.

– Да, наверное.

Но ей хотелось сказать ему о своих опасениях насчет Джастина и Эндрю. Что, если Джастин не сможет принять глухого ребенка? Однако Дафна побоялась спрашивать. Ей это показалось неуместным. Затем она снова посмотрела в глаза Мэтью:

– Это ни на чем здесь не отразится, Мэтт.

Он размышлял, что бы это значило, но только кивнул и открыл дверь в маленькую гостиную, доставшуюся ему после отъезда миссис Куртис.

– У тебя есть время выпить чашку кофе, или ты хочешь, чтобы я сейчас отвез тебя в гостиницу?

– Нет. Мне не хочется спать. – Она с улыбкой взглянула на часы. – Для меня еще только семь.

В Нью-Гемпшире было, правда, уже десять вечера, школа погрузилась в тишину и сон.

– Я с удовольствием выпью с тобой кофе. Это здорово, что можно с тобой поговорить не по телефону.

Мэтью улыбнулся Дафне, наливая кофе из постоянно кипевшей кофеварки и задаваясь вопросом, насколько серьезен ее калифорнийский роман и хороший ли ей попался человек. Во всяком случае, он на это очень надеялся. Он подал Дафне чашку кофе, и они сели. Мэтью продолжал искать в ее лице ответы на свои невысказанные вопросы.

Дафна рассказала ему о съемках, об уже отснятых сценах и фрагментах, которые еще предстояло снять.

– Я думаю, в следующем месяце мы поедем в Вайоминг. Для натурных съемок они выбрали Джексон-Хоул, место, которое Мэтью всегда мечтал увидеть.

– Я тебе завидую, – произнес он с легкой улыбкой, протянув к огню свои длинные ноги. – Я слышал, что это очень красивое место.

– Да, мне тоже говорили. – Но во время этого разговора она думала не о фильме и даже не о Джастине. Дафна подумала, что это, наверное, результат пребывания здесь. Рядом с Эндрю. Она чувствовала большое облегчение от мысли, что находится не за три тысячи миль, а прямо тут, под его спальней. А может, причина была вовсе не в Эндрю.

Было странно и непонятно, как Мэтью занял место Джастина в её помыслах, но от общения с этим человеком к ней приходило чувство безопасности, благополучия, спокойствия и еще какая-то убаюкивающая теплота. Когда они так сидели у камина, Дафна забывала о напряжении, об усталости, она просто чувствовала себя спокойной и счастливой.

– А как насчет тебя, Мэтт? Ты куда-нибудь вырвешься отсюда этим летом?

– Может, с Мартой, Джеком и девочками съезжу на пару дней на озеро Джордж. Но я сомневаюсь, что смогу отсюда вырваться. – Он грустно улыбнулся ей, поправляя прядь черных волос. – Я даже не уверен, что мне этого хочется. Я всегда беспокоюсь, когда оставляю детей. Миссис Куртис говорит, что подменила бы меня на несколько дней, если я захочу уехать, но я не хочу ее обременять.

– Но это же необходимо. Тебе тоже надо отдохнуть. Только теперь Дафна заметила, что глаза Мэтта были более усталыми, чем когда она уезжала, и появились свежие морщины, которых раньше не было. Он выглядел молодо, но в то же время производил впечатление ответственного и зрелого человека. Именно это ей в нем нравилось. Он не обладал безукоризненной, совершенной красотой Джастина, но иногда постоянное созерцание того утонченного лица становилось утомительным. Удивительно, как Джастину удавалось изо дня в день все время быть таким великолепным. Его внешность была словно пейзаж без дождя или снега, с непрерывно сияющим солнцем.

– Трудно поверить, что ты здесь уже шесть месяцев, Мэтт. Но еще труднее было поверить во все то, что произошло в ее жизни за этот срок.

Мэтью ласково улыбнулся:

– Иногда мне кажется, что прошло целых шесть лет. Дафна тоже засмеялась:

– У меня такое же чувство после четырнадцати часов съемок.

– Как дела у Барбары?

Они не были знакомы, но благодаря рассказам Дафны ему казалось, что знакомство состоялось. И Дафна рассказала ему о романе Барбары с Томом.

– Она намерена выйти замуж и остаться там? Для тебя это было бы плохо.

Он знал, как сильно Дафна зависела от Барбары в течение многих лет.

– Я еще не знаю, насколько это серьезно.

Но такую вероятность она тоже учитывала. И вдруг Мэтью спросил:

– А как ты?

Дафна не сразу поняла вопрос, а потом поняла, но не знала, что ответить. Она задумчиво посмотрела на него:

– Не знаю, Мэтт.

Сердце у него затрепетало, когда она это произнесла.

– Я... это сложно объяснить. – Дафна не была до конца уверена в своих чувствах к Джастину. Конечно, она его любила, но все еще довольно плохо его знала. Даже при том, что они не расставались ни на час, она чувствовала, что он не раскрыл перед ней все свои двери, и, кроме того, существовал вопрос об его отношении к Эндрю. Дафна решилась рассказать Мэтту, надеясь, что он поможет разобраться в этой проблеме.

– Я не уверена в нем, Мэтт. Он не особенно стремится к знакомству с Эндрю.

– Дай ему время. Он знает, что Эндрю глухой?

Дафна кивнула, все еще с задумчивым видом.

– Как он к этому относится?

– Плохо, но я думаю, что глухота Эндрю его пугает, и в итоге он просто делает вид, что Эндрю не существует, он забывает, как его зовут, где он живет... – Она замолчала, и Мэтью покачал головой.

– Так не годится, Дафф. Эндрю слишком важен для тебя, чтобы мужчина твоей жизни мог не проявлять о нем заботы.

Он хотел быть с ней честным и дать ей самый лучший совет.

– Ты из-за этого решила, чтобы на сей раз Эндрю не прилетал, и прилетела сама?

Отчасти. Еще я подумала, что для Эндрю это слишком дальнее путешествие ради трех или четырех дней. – Мэтт то же самое говорил ей по телефону. – Но, конечно, это и из-за Джастина.

Мэтью опешил. Не может быть. Ну, конечно, все так и есть. Он почувствовал, что сердце у него упало, и переспросил ее:

– Джастин?

Дафна покраснела, неловко было признаться, что у нее роман с актером, исполняющим главную роль в ее фильме. Это звучало так по-голливудски, так банально и вместе с тем так нереально. Но тут все было иначе, она это знала. Просто так случилось, что они встретились именно там и смогли ближе познакомиться благодаря фильму, а роман уже развился как результат...

– Джастин Уэйкфилд.

Ее голос был тихим, а в глазах отражалось пламя камина.

– Понятно. Так вот в чем дело, Дафф.

Мэтью протяжно, медленно, глубоко вздохнул. Ему это даже не приходило в голову. Он полагал, что речь идет о каком-то простом смертном, а не о кумире всех женщин.

– Какой он?

Дафна посмотрела на огонь и представила себе лицо Джастина, словно он был с ними в комнате.

– Красивый, конечно. Очень красивый, умный, веселый и иногда очень добрый. – Она снова посмотрела на Мэтью, надо было говорить ему правду. – Еще он ужасно самолюбив, часто бывает эгоистичен и не думает о тех, кто его окружает. Ему сорок два года, но иногда он ведет себя как пятнадцатилетний. Не знаю, Мэтт, он прелестный человек, и временами я себя чувствую с ним очень счастливой... а порой это напоминает разговор с кем-то, кто тебя не слышит. Например, когда я заговариваю с ним об Эндрю, он словно отсутствует.

Дафна время от времени искала утешения в разговорах о сыне. Это было то, о чем она часто думала, это была часть ее жизни, к которой Джастин не проявлял никакого интереса.

– Он очень интересуется моей работой, которая для меня важна, беспокоится за нее, но в других случаях, – она покачала головой, – он как будто отсутствует. Иногда я задаю себе вопрос, может ли из этого быть толк. – Она тихо вздохнула. – И должна признаться, порой у меня такой уверенности нет. Интересно, что он и Барбара на дух не переносят друг друга. Она в нем видит черты, которых я не вижу: холодность, пустоту, расчет, но, по-моему, она его не понимает. Она его не знает так хорошо, как я. Он не расчетлив, хотя временами не слишком внимателен. Но человека за это нельзя ненавидеть.

– Нет, но жить с таким может быть очень тяжело.

– Да, это верно.

Дафна была с этим согласна. Потом она мечтательно улыбнулась, глядя в огонь:

– Но иногда я с ним счастлива. Он избавляет меня от всех этих ужасных воспоминаний, от боли и одиночества, с которыми я так долго жила.

– Ну тогда, может, игра стоит свеч?

– На данный момент, мне кажется, да. Он кивнул и снова вздохнул:

– Я так и подумал, что у тебя кто-то есть, когда он снял трубку.

Это случилось всего раз, но у Мэтью было предчувствие, да и она не была женщиной, которая искала бы приключения на одну ночь. Раз он взял трубку, значит, он там жил, и она не боялась, что об этом все узнают.

– Я не думал, что это он.

– Джастин?

Мэтью кивнул, и Дафна улыбнулась:

– К счастью, журналисты не стали тратить на нас много времени, поскольку это рядовой случай, не более. Но мы никуда и не ходим, потому что много работаем, однако когда-нибудь они заметят, что мы живем вместе, и это будет во всех газетах.

Видно было, что такая перспектива ее не радовала.

– И что ты думаешь об этом?

– Я не особенно рада, и мои читатели будут шокированы, но я думаю, что мне раньше или позже придется это испытать.

Они оба подумали о «Шоу Конроя», в котором Дафна принимала участие несколько месяцев назад, и их взгляды встретились.

– Мне вообще-то не хочется об этом говорить, пока я не уверена.

Не уверена в чем? Мэтью боялся ответа на этот вопрос. Может, она выйдет за Джастина и решит остаться в Калифорнии. Но он был обязан сказать ей, что об этом думает – ради Эндрю, в конце концов, такова была его роль в ее жизни, несмотря на дружбу, которая установилась между ними за прошедшие шесть месяцев.

– Если ты решишь там остаться, в Лос-Анджелесе есть для Эндрю замечательная школа.

Мэтью стал рассказывать ей об этом, и она слушала, но скоро ее стало клонить в сон. Она встала.

– Об этом пока речь не идет, но если зайдет, ты мне расскажешь о школе.

Он подумал, что все-таки огорчил ее. Дафна не была готова думать о замужестве с Джастином, да и он тоже не обмолвился об этом, но раньше или позже вопрос бы встал. В конце концов ей бы пришлось решить, возвращаться ли в Нью-Йорк или остаться в Лос-Анджелесе.

– Сейчас мне надо закончить фильм. Потом я буду думать о своей личной жизни.

– Поступай так, как будет лучше для тебя, Дафф. И для Эндрю.

У Мэтью был грустный и очень добрый голос, и Дафна вдруг задумалась. Раз или два она звонила и не застала его. Она гадала, не появилась ли в его жизни женщина, но спрашивать об этом ей показалось неуместным. Мэтью отвез ее на машине в гостиницу, где ей были оставлены ключи с приветственной запиской.

– Я рад, что ты прилетела повидаться с Эндрю, – сказал он на прощание с задумчивой улыбкой в глазах.

– Я тоже, Мэтт.

Они пожелали друг другу спокойной ночи и расстались, и, поднимаясь по лестнице в свою комнату, Дафна думала об их разговоре и задавалась вопросом, почему вдруг ее мысли о Джастине стали такими безрадостными. Почему бы ему не стать похожим на Мэтта? Почему бы не говорить с ней об Эндрю? Но, может, со временем он изменится. В конце концов, для Мэтта это была работа – заботиться о таких детях, как Эндрю. Но Дафна, конечно, знала, что для него это было больше, чем только работа. Гораздо, гораздо больше.