Текст книги "Негодяй"

Автор книги: Даниэла Стил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Когда Максин садилась в самолет, уже стемнело. Экипаж ждал ее. Стюардесса подала Максин легкий ужин, но пассажирка не притронулась к еде. То, что Максин видела в зоне бедствия, отбило у нее всякий аппетит. Она долго неподвижно сидела в кресле, уставившись в окно, за которым царила ночь. На небе ярко светила луна и мерцали звезды. Теперь все, что она пережила за последние три дня, казалось нереальным.

Максин заснула, когда самолет уже подлетал к Нью-Йорку. В пять часов утра он приземлился в Ньюарке. Три дня, проведенные в Марокко, были похожи на сон.

Глава 18

В семь часов утра Максин была уже дома. Дети еще спали, а Зельда находилась в своей комнате. Максин приняла душ и надела деловой костюм, собираясь идти на работу. В самолете ей удалось немного поспать, и она чувствовала себя отдохнувшей. К восьми она добралась до офиса. Первый пациент должен был прийти только в девять, и у Максин нашлось время позвонить Чарлзу.

Она набрала его номер, и он сразу же ответил.

– Привет, это я, – сказала она, надеясь, что Чарлз больше не сердится на нее.

Максин несколько раз звонила ему из Марокко, но он не брал трубку.

– Ну, как съездила? – спросил Чарлз.

В его голосе не слышалось раздражения. Однако, чтобы убедиться в том, что Чарлз успокоился и больше не злится на нее, Максин хотела видеть его глаза.

– Картины человеческого горя всегда оставляют ужасное впечатление. Пострадавших, как взрослых, так и детей, очень много. – Максин не стала посвящать Чарлза в планы Блейка. – Сотрудники Красного Креста трудятся не покладая рук.

– Ты, наверное, очень устала? – посочувствовал Чарлз.

– Да нет. Я поспала в самолете.

Чарлз с досадой вспомнил, что Блейк предоставил в распоряжение Максин свой комфортабельный реактивный самолет.

– Может быть, поужинаем сегодня вместе?

– С большим удовольствием, – согласилась Максин.

Чарлз предлагал ей мир, и она с радостью приняла его.

– Итак, встретимся на старом месте?

Чарлз имел в виду свой любимый «Ла Гренуй», где они часто ужинали.

– Может быть, лучше сходим в «Кафе Булю»? – предложила Максин. – Это заведение находится ближе к моему дому.

Она знала, что к вечеру сильно устанет и ей не захочется далеко ехать.

– Хорошо, я заеду за тобой в восемь. Знаешь, Максин, я скучал по тебе и рад, что ты вернулась домой. Я очень беспокоился.

Чарлз действительно весь уик-энд думал о Максин.

– Со мной все в порядке.

– А как дела у Блейка? – вздохнув, спросил Чарлз.

– Ему сейчас очень трудно. Он впервые видит своими глазами последствия стихийного бедствия. Я довольна, что съездила и помогла ему…

– Поговорим об этом сегодня вечером, – внезапно перебил ее Чарлз.

Положив трубку, Максин просмотрела записи, которые внесла в журнал Тельма, и, убедившись, что с пациентами за время ее отсутствия не произошло ничего непредвиденного, начала прием.

День прошел довольно спокойно, и к шести часам Максин уже вернулась домой. Через полчаса откуда-то вернулась Зельда в костюме и туфлях на высоких каблуках. Она редко так одевалась.

– Где ты была? – с любопытством спросила Максин. – Сияешь так, будто вернулась с любовного свидания.

– Ходила к адвокату проконсультироваться по одному делу.

– У тебя что-то случилось? – забеспокоилась Максин.

– Нет, все в порядке.

Максин рассказала детям о том, что их отец делает в Марокко, и они с восторгом выслушали ее. Максин тоже гордилась бывшим мужем. Она умолчала только о том, что Блейк намеревается устроить в своем доме сиротский приют. Блейк взял с нее слово пока никому не говорить об этом, и Максин не могла нарушить обещание.

В восемь часов вечера за ней заехал Чарлз. Дети хмуро поздоровались с ним и разошлись по своим комнатам. После того как Максин и Чарлз объявили о предстоящей свадьбе, дети стали хуже относиться к нему. Он быстро превратился в их врага.

Максин сделала вид, что не замечает холодности детей, и уехала с женихом в ресторан. Стоял теплый летний вечер, и она надела элегантное синее льняное платье и серебристые босоножки. В этом наряде было трудно узнать женщину, которая еще сутки назад ходила среди руин в армейских ботинках на толстой подошве и камуфляжных брюках.

За столом Максин сообщила Чарлзу о том, что Блейк хочет устроить для них предсвадебную вечеринку. Услышав это, Чарлз замер с вилкой у рта.

– Что ты сказала? – переспросил он, не веря своим ушам.

Чарлз только начал оттаивать после размолвки, произошедшей накануне отъезда Максин в Марокко.

– Блейк хочет устроить вечеринку накануне нашей свадьбы.

– Это должны были бы сделать мои родители. Но к сожалению, их уже нет в живых. – Чарлз положил вилку и откинулся на спинку стула. – Хочешь, чтобы я устроил предсвадебную вечеринку?

– Нет. Пусть лучше этим займется Блейк. Он член нашей семьи. Дети будут очень рады тому, что он принимает участие в подготовке к торжеству.

– Но это не радует меня, – заявил Чарлз, отодвигая в сторону тарелку. – Неужели мы никогда не избавимся от этого парня? Ты говоришь, что он навсегда останется твоим родственником. Значит ли это, что я женюсь не только на тебе, но и на нем?

– Нет, конечно, но не забывай, что Блейк – отец моих детей. Ты должен доверять мне, Чарлз. Будет лучше, если мы примем его предложение.

– Для кого лучше?

– Для детей.

Чарлз бросил на нее сердитый взгляд:

– Подозреваю, что если я откажусь от ужина с твоим бывшим мужем, дети сочтут меня мерзавцем. В любом случае я останусь в проигрыше.

– Ошибаешься, – с улыбкой возразила Максин, стараясь сгладить ситуацию. – Если ты не будешь упрямиться, Блейк устроит нам замечательный вечер. Он непременно привлечет к его организации детей, и они постараются сделать нам обоим приятное. В их глазах ты от этого только выиграешь.

– Может быть, мне следует пригласить на предсвадебный ужин свою бывшую жену? – раздраженно промолвил Чарлз.

– Неплохая мысль, – сказала Максин.

Чарлз распорядился принести счет. Они так и не попробовали десерт. У Чарлза не было настроения продолжать ужин. Максин вдруг охватило безразличие, ей расхотелось что-то доказывать этому ревнивцу.

Чарлз проводил ее до дому, но не стал подниматься в квартиру, сказав, что они увидятся завтра. Поймав такси, он уехал. Их отношения явно испортились, но Максин надеялась уладить все недоразумения до свадьбы.

На следующее утро Максин позвонила Чарлзу и попросила его прийти, чтобы продолжить составлять список гостей на свадьбу и обсудить некоторые детали предстоящего торжества. Чарлз явился вечером, когда Максин и дети уже поужинали. Он находился в дурном расположении духа. Чарлз до сих пор не простил Максин, что она вопреки его уговорам поехала в Марокко. А разговоры о предсвадебном ужине с Блейком приводили его в бешенство. По его мнению, невеста отводила Блейку Уильямсу слишком важное место в своей жизни.

Пройдя на кухню, Чарлз сел за стол, за которым дети доедали десерт. Зельда испекла яблочный пирог с ванильным кремом и угостила им гостя. Чарлз с удовольствием съел предложенный ему кусок пирога.

Когда ужин подошел к концу и все уже встали из-за стола, Зельда смущенно кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание.

– Простите… может, это и некстати, но я решила сообщить вам именно сегодня о своем решении, – произнесла она и бросила виноватый взгляд на Максин.

Максин пришла в ужас. Зельда – почти член семьи Максин – теперь решила уволиться?..

– Я долго думала… – продолжала Зельда, теребя кухонное полотенце. – Но дети уже выросли, а вы, Максин, выходите замуж. Я вдруг поняла, что надо менять свою жизнь. Ведь я старею. – Зельда грустно улыбнулась. – Принц на белом коне сбился с пути или перепутал адрес. Но мне захотелось иметь ребенка.

Зельда смущенно замолчала. Все с изумлением смотрели на нее. Максин решила, что Зельда обратилась в центр искусственного оплодотворения, где имеется банк спермы, и теперь ждет ребенка.

– Ты беременна? – спросила она.

– Нет, к сожалению. – Зельда невесело улыбнулась. – Я была бы счастлива, если бы носила под сердцем ребенка. Но у меня другая судьба. Впрочем, я об этом не жалею. Я научилась любить чужих детей. Поэтому зачем мне мучиться от токсикоза и страдать по утрам от тошноты? Тем более что никто не будет меня содержать. Я должна продолжать работать. И я буду это делать, потому что мне нужны деньги. Дети обходятся недешево. – Зельда снова улыбнулась. – Я была у адвоката и говорила с ним о процедуре усыновления. Сюда приходил социальный работник, он познакомился с условиями, в которых я живу и работаю. А потом я прошла медицинское обследование.

Максин была поражена тем, что Зельда не сказала ей о своих планах ни слова.

– И когда у тебя должен появиться ребенок? – спросила она, затаив дыхание.

Она была не готова к тому, что в ближайшее время у нее в квартире появится младенец. Хватит уже того, что сюда должен был переехать ее новый муж. Чарлз и малыш Зельды под одной крышей с ней и ее детьми – это уж слишком!

– Пришлось бы ждать года два, – сказала Зельда, – если бы я захотела иметь ребенка на заказ.

– Что значит «на заказ»? – недоумевала Максин.

– Это значит: белого, синеглазого, здорового, у которого родители – выпускники Гарварда, не собиравшиеся заводить детей. Биологические мама и папа такого младенца не злоупотребляют алкоголем, не принимают наркотики и принадлежат к среднему классу. Но девушки из этого класса редко рожают нежеланных детей, от которых потом отказываются. Мне пришлось бы ждать такого ребенка не один год. Для меня, простой женщины, такой ребенок – недостижимая мечта. Дети на заказ – это для таких, как вы, Максин.

Зельда взглянула на Максин и Чарлза. Чарлз вздрогнул от ее слов и замотал головой:

– Ну уж нет, спасибо. Это не для меня… не для нас, я хотел сказать.

Ему не было никакого дела до планов Зельды. Какого ребенка и когда она усыновит – это ее проблема, что совершенно не касалось Чарлза, к его огромной радости.

– Значит, ребенок появится у тебя через два года, Зелли? – спросила Максин, стараясь привыкнуть к этой мысли.

Сэму через два года исполнится восемь лет, а Джек и Дафна к этому времени уже перейдут в старшие классы школы.

– Нет, я же сказала, что мне не стоит надеяться на усыновление ребенка на заказ. Я рассматривала возможность взять ребенка из приюта в другой стране. Но оказалось, это слишком дорого. Я не могу жить в России или в Китае несколько месяцев, дожидаясь, когда мне позволят усыновить трехлетнего малыша, у которого к тому же впоследствии может оказаться множество непредвиденных проблем со здоровьем. При этом я не смогу выбрать ребенка, а вынуждена буду взять какого дадут. Но меня не устраивают трех или четырехгодовалые малыши, я хочу усыновить младенца, еще никем и ничем не испорченного.

– У ребенка может оказаться плохая наследственность, – предупредила Максин. – Ущерб его здоровью может быть нанесен еще в утробе матери. Тебе нужно быть особенно бдительной. Обязательно узнай, не употребляла ли биологическая мать младенца в период беременности алкоголь и не принимала ли она наркотики.

Зельда отвела глаза и долго молчала.

– В том-то и дело, – наконец снова заговорила она, взглянув на Максин, – что я решила усыновить младенца, находящегося в зоне повышенного риска. Нет, я, конечно, не отважусь взять из приюта ребенка с поврежденным позвоночником или болезнью Дауна. Вряд ли я смогла бы обеспечить уход такому сыну или дочери. Но я готова усыновить младенца, рожденного молодой женщиной, баловавшейся наркотиками или увлекавшейся пивом во время беременности.

Максин пришла в ужас от этих слов. Но Зельда оставалась совершенно спокойной.

– Мне кажется, ты совершаешь огромную ошибку, – сказала Максин. – Ты понятия не имеешь, с какими проблемами тебе придется столкнуться в том случае, если мать ребенка принимала наркотики. Я каждый день вижу последствия этой пагубной страсти в своем кабинете. Большинство детей, которых мне приходится лечить, были усыновлены, а их биологическими родителями являются наркоманы. Дурная наследственность проявляется с годами.

– Я все это знаю и тем не менее готова рискнуть, – сказала Зельда, глядя в глаза Максин. – Собственно говоря, уже рискнула.

– Что ты хочешь этим сказать? – всполошилась Максин.

В кухне воцарилась мертвая тишина. Максин, ее дети и Чарлз с изумлением смотрели на Зельду.

– Я уже подала документы на усыновление ребенка, который скоро должен родиться. Его мать – пятнадцатилетняя девочка. Узнав о своей беременности, она сначала убежала из дома и долго скиталась. В первом триместре девочка принимала наркотики, но теперь она бросила это занятие. Отец ребенка находится сейчас в тюрьме за торговлю наркотиками и угон машины. Ему всего девятнадцать, и он уже официально отказался от ребенка. У родителей девушки нет денег, и они тоже не заинтересованы в том, чтобы их дочь рожала. Я познакомилась вчера с беременной девушкой, это очень милое и трогательное создание. Она согласна отдать мне новорожденного. Молодая мать требует только одного – чтобы я каждый год посылала ей фото ребенка. На встречах с ним она не настаивает. Такие условия мне подходят. Младенца уже предлагали трем парам, они отказались брать его, и поэтому органы опеки готовы отдать его на усыновление мне, одинокой женщине. Поздравьте меня, скоро у меня появится сын. Пол ребенка уже определен.

По щекам Зельды катились слезы. У Максин сжалось сердце. Она встала и порывисто обняла ее.

– Зелли, я понимаю, ты страстно мечтаешь о ребенке, но ты представить себе не можешь, во что ввязываешься и с чем тебе придется иметь дело. Так нельзя, дорогая!

– Можно! – упрямо воскликнула Зельда. – Считайте, что у меня уже есть ребенок.

Максин видела, что спорить с ней бесполезно.

– Когда он должен появиться на свет? – деловито спросил Чарлз. Он не одобрял поступок Зельды.

– По словам врачей, роды могут произойти в эти выходные, – вздохнув, промолвила Зельда.

– Ты шутишь? – ужаснулась Максин. – Младенец появится здесь уже через несколько дней? Что ты собираешься с ним делать?

– Я собираюсь любить его до конца своих дней. Я уже выбрала имя для него – Джеймс. Джимми! По-моему, звучит очень мило.

Максин стало плохо. Все происходящее казалось ей кошмаром.

– Я не рассчитывала на вашу поддержку, – продолжала Зельда. – И мне не хотелось огорчать вас. Я думала, процедура усыновления займет год или два. Но мне вчера позвонили из органов опеки и сказали, что я могу забрать этого новорожденного. И я, не долго думая, согласилась.

– Вам предложили этого ребенка потому, что от него все отказались, – сказал Чарлз, пытаясь образумить Зельду. – Вы поступаете глупо.

– Чему быть, того не миновать, – грустно промолвила Зельда. – Если хотите, я уеду от вас. Решайте! Мне надо успеть устроиться на новом месте, ведь в конце недели я буду уже не одна.

– О Господи… – пробормотал Чарлз и, встав из-за стола, многозначительно посмотрел на Максин.

– Зелли, вместе мы справимся со всеми проблемами, – решительно заявила Максин.

Услышав слова матери, дети сорвались с места и с радостными криками бросились к Зельде.

– Ура! У нас будет малыш! – в восторге закричал Сэм и, обняв няню, уткнулся лицом ей в живот. – Мальчик!

Зельда тихо заплакала.

– Спасибо, – шепнула она Максин.

Максин огляделась по сторонам и заметила, что Чарлза уже нет на кухне. Он куда-то ушел. Максин нашла его в гостиной, где Чарлз нервно курил.

– Ты с ума сошла? – накинулся он на Максин, пользуясь тем, что они были одни в комнате. – Хочешь, чтобы в нашем доме появился младенец с дурной наследственностью? Ни одна женщина в здравом уме не допустила бы этого! Как ты смеешь принимать такие важные решения без согласования со мной?!

Чарлз кипел от гнева, и Максин хорошо понимала его. Она была не в восторге от поступка Зельды, но любила няню своих детей, ставшую членом ее семьи. Для Чарлза же Зельда оставалась чужим человеком.

– Прости, Чарлз, я действительно должна была сначала посоветоваться с тобой. Но меня так глубоко тронули слова Зельды, что я не могла промолчать. Я не допущу, чтобы она после двенадцати лет работы у нас вдруг уволилась. Мы все расстроимся, если Зельда от нас уедет.

– Но ей следовало сначала поставить тебя в известность о своих планах, а потом уже усыновлять ребенка. Ее поступок возмутителен! Ты должна уволить Зельду.

– Мы любим ее, Чарлз, – мягко сказала Максин. – Она вырастила моих детей. И Зельда тоже любит нас всем сердцем. Если после усыновления ребенка мы не уживемся под одной крышей, ну что ж, тогда мы расстанемся. Но сейчас, когда в жизни моих детей грядут большие перемены – свадьба матери, появление в доме отчима, – я не могу лишить их еще и общения с Зельдой.

В глазах Максин стояли слезы, но Чарлз стоял на своем:

– А как теперь быть мне? Хочешь, чтобы я жил под одной крышей с младенцем, у которого наверняка будет нездоровая психика? Может быть, ты еще потребуешь, чтобы я менял ему памперсы? Ну уж это было бы слишком!

Максин тоже не хотела, чтобы в ее доме появился младенец с дурной наследственностью, но она выбирала меньшее из зол. Дети полюбили Зельду, и ее уход причинил бы им боль. Максин не могла допустить этого.

– Зельда живет в комнате рядом с кухней. Ее малыш будет находиться там в течение нескольких месяцев.

– А потом? Потом этот ребенок будет спать с нами, как Сэм?

Чарлз впервые язвил по поводу ее детей, и Максин это не понравилось. Но видимо, он сильно расстроился.

– У тебя постоянно что-то происходит, – продолжал Чарлз. – То ты летишь в Африку на зов бывшего мужа, который приглашает нас ни с того, ни с сего на предсвадебный ужин, то няня твоих детей приносит в дом подпорченного младенца. И ты хочешь, чтобы я со всем этим мирился? Я не безумец! А вот ты действительно сумасшедшая!

Чарлз резко повернулся и вышел из комнаты. Через несколько секунд за ним громко хлопнула входная дверь. Максин вернулась на кухню.

– Вы поссорились с Чарлзом? – с виноватым видом спросила Зельда. – И все из-за меня! Нет, лучше я уйду из вашего дома.

– Ты не сделаешь этого, – сказала Максин, обняв ее за плечи. – Мы тебя любим. Постараемся, чтобы нам всем было хорошо под одной крышей. Думаю, нам это удастся. И у тебя вырастет здоровый ребенок. Чарлз смирится с этой ситуацией. Он просто огорошен неожиданной новостью.

Максин улыбнулась, и лицо Зельды просияло.

Глава 19

На уик-энд Чарлз и Максин, как и планировали, отправились в Саутгемптон. Они встречались с поставщиком продуктов, гуляли по пляжу, держась за руки, и занимались любовью. Чарлз успокоился после того, как Максин обещала ему расстаться с Зельдой, если жизнь под одной крышей с грудным младенцем станет для них невыносимой. К концу уик-энда в отношениях между женихом и невестой установилась идиллия. Чарлз сиял от радости, чувствуя, что Максин любит и уважает его. Двое суток он безраздельно владел ею, не переставая этим наслаждаться.

– Знаешь, когда мы вот так хорошо проводим время вдвоем, моя жизнь наполняется новым смыслом, – сказал он Максин, когда они ехали в машине в Нью-Йорк. – Но как только я попадаю в твой дом, в эту психушку, и погружаюсь в твою жизнь, похожую на «мыльную оперу», я буквально схожу с ума.

Его слова больно ранили Максин.

– Мой дом не психушка, Чарлз, и моя жизнь не имеет ничего общего с «мыльной оперой». Я женщина, которая одна воспитывает троих детей и при этом делает карьеру. Это трудно и хлопотно, но я стараюсь справляться со своими обязанностями.

Чарлз как-то странно посмотрел на нее. Может быть, он действительно считал ее немного ненормальной?

– Скажи, в твоем окружении много людей, способных приютить в своем доме няню и ребенка с заведомо плохой наследственностью? Извини, но этот поступок едва ли назовешь разумным.

– Да, я поступила довольно рискованно, но иначе не могла. Ради детей я должна принять Зельду с ребенком.

– Не говори глупостей. Твои дети прекрасно обошлись бы без няни.

– Но я не обошлась бы. Она помогает мне во всем. Только на нее я могу положиться.

– Теперь у тебя есть я.

Максин рассмеялась:

– Отлично! Значит, ты готов стирать и гладить белье, готовить ужин каждый день, отвозить детей в школу, собирать их каждое утро, заворачивая им завтраки с собой, и ухаживать за ними, когда они болеют?

– Я уверен: если бы не опека Зельды, твои дети были бы более самостоятельными. Им пора обходиться без няни.

И это говорил человек, у которого никогда не было детей! Какое право имел он судить о том, как надо их воспитывать? Чарлз всю свою жизнь избегал детей. Он из тех, кто давно забыл о своем детстве и поэтому имеет самые нелепые взгляды на воспитание. Максин возмутила подобная безапелляционность суждений.

– Я уже советовал тебе отдать детей в школу-интернат, – продолжал Чарлз. – Поверь, это самое разумное решение проблемы. И тогда ты с легким сердцем могла бы отказаться от присутствия в твоем доме няни с подозрительным младенцем.

– Нет, Чарлз, я не отдам своих детей в интернат. Они покинут мой дом, только когда поступят в колледж. И прошу тебя, не называй ребенка, которого собирается усыновить Зельда, подозрительным, подпорченным и тому подобное. Дети из группы повышенного риска не всегда становятся наркоманами.

– Но вероятность этого велика.

Вернувшись в воскресенье домой, они сели ужинать вместе с детьми, и тут на кухню вбежала взволнованная Зельда.

– О Боже, Боже… – бормотала она, суетясь. – Началось! Началось!

Максин с недоумением смотрела на нее. Зельда бегала по кухне, как курица без головы по двору.

– Что началось? – недоумевала Максин.

– Роды начались! Молодая мама рожает в больнице Рузвельта. Мне надо туда!

– О Господи… – ахнула Максин, и дети, вскочив из-за стола, загалдели наперебой, возбужденно обступив Зельду.

Казалось, это Зельде предстояло родить ребенка. За столом остался один Чарлз. Он как ни в чем не бывало продолжал спокойно есть.

Через пять минут Зельда оделась и ушла. Дети, еще немного поболтав о том, что вскоре в их доме появится новорожденный, разошлись по своим комнатам. Максин устало села за стол рядом с Чарлзом.

– Спасибо за то, что ты сохраняешь спокойствие, – сказала она. – Я знаю: все происходящее тебе не нравится.

– Вам всем тоже не понравится, когда ребенок, зачатый матерью, находившейся в наркотическом опьянении, будет орать день и ночь в вашей квартире. Такие дети очень беспокойны. Вся ваша жизнь превратится в кошмар. Хорошо, что я переселюсь сюда не раньше, чем через два месяца.

Максин тоже была этому рада.

К большому сожалению Максин, Чарлз оказался прав. Молодая мать употребляла кокаин в период беременности, и ребенок родился нездоровым. Врачи держали его в течение недели в больнице, проводя детоксикацию. Зельда провела все это время рядом с ним, качая на руках и ухаживая за ним. Когда она принесла его домой, обитатели квартиры лишились покоя. Младенец кричал день и ночь. Зельда почти не выходила из своей комнаты, так как ребенок постоянно требовал ее внимания. Он плохо ел, мало спал, и Зельда не знала, как успокоить его.

– Как дела у твоего мальчика? – спросила Максин однажды утром, когда Зельда вышла на кухню после очередной бессонной ночи.

– Доктор говорит: надо подождать, пока все наркотики будут выведены из его организма. По-моему, Джимми чувствует себя сейчас немного лучше.

Зельда успела так сильно привязаться к своему приемному сыну, будто она сама дала ему жизнь. Социальные работники из органов опеки сирот несколько раз навещали ее и убедились, что приемная мать безупречно выполняет все свои обязанности.

Днем позвонил Блейк из Марокко и сообщил, как у него идут дела. План реконструкции дома был готов. После завершения работ туда должны были вселиться сто сирот. Блейк подыскивал персонал для приюта. Он собирался ехать в Лондон, но планировал наведываться в Марракеш каждый месяц, чтобы контролировать работу приюта. По словам Блейка, яхта уже готова принять Максин и детей. Они каждый год летом проводили на ней несколько недель. Дети с нетерпением ждали, когда же они наконец снова выйдут в море. Однако Чарлз, который собирался ехать с ними, был настроен пессимистично.

Блейк рассказал Арабелле о своем намерении устроить сиротский приют в новом доме. Арабелла одобрила его планы.

Он решил сделать Арабелле сюрприз и неожиданно нагрянуть в Лондон. Он завершил дела в Марокко, и теперь осталось решить кое-какие финансовые вопросы в столице Великобритании. Самолет Блейка приземлился в Хитроу в полночь, и через сорок минут Блейк уже подъехал к дому. В окнах не было света. Арабелла, должно быть, уже спала. Она много работала и почти не выезжала в свет. Блейк не сомневался, что она страшно скучает по нему.

Напряженная работа в Марокко и перелет из Марракеша в Лондон сильно утомили Блейка. Сейчас ему хотелось только одного – крепко обнять Арабеллу и провалиться в сон. Тихо войдя в спальню, Блейк присел на край кровати и наклонился поцеловать любимую. И тут он заметил, что под простыней лежат два человека, сплетенные в объятиях. Блейк вскочил и быстро включил свет. Он не верил собственным глазам. Картина, представшая перед его взором, ошеломляла.

На кровати вместе с Арабеллой лежал красивый темнокожий мужчина. Приподнявшись на локтях, он с растерянным видом смотрел на Блейка.

– О, простите… – смущенно пробормотал мужчина и, завернувшись в простыню, бросился в гардеробную.

Арабелла расплакалась.

– Это мой знакомый, он случайно зашел… – пролепетала она сквозь слезы.

Она лгала. Ее любовник спешно паковал чемоданы из крокодиловой кожи в гардеробной Блейка. Значит, он жил здесь какое-то время. Через десять минут он появился в спальне в элегантном костюме. Мужчина оказался настоящим красавцем.

– Еще раз прошу простить меня, – сказал он Блейку и, бросив Арабелле «до свидания», поспешно вышел с чемоданами в руках.

Через минуту за ним захлопнулась входная дверь.

– Убирайся вон из моей постели, – холодно сказал Блейк.

– Прости меня, – взмолилась Арабелла. – Это никогда больше не повторится!

– Убирайся отсюда, я сказал! Ты могла бы по крайней мере встречаться со своим любовником у себя дома. Но ты предпочла жить здесь с ним и заниматься любовью в моей постели! Ты поступила мерзко, неужели ты этого не понимаешь?

Арабелла встала, представ перед Блейком во всем великолепии своей наготы. Она была прекрасна, но Блейка больше не тянуло к ней.

– Даю тебе пять минут, – заявил он. – Твои вещи пришлю позже.

Блейк вызвал по телефону такси. Арабелла удалилась в ванную комнату и вскоре вышла оттуда в джинсах и синей мужской футболке. На ногах у нее были золотистые босоножки на высоких каблуках. Она выглядела очень сексуально. Но Блейк не испытывал больше влечения к ней. Ему не нужна была лгунья.

Ни одна женщина не предавала его еще так подло. А ведь Блейк встречался с Арабеллой дольше, чем с другими. Их роман длился больше семи месяцев. Блейк доверял ей и поэтому сейчас испытывал боль. Подойдя к бару, он налил себе виски.

Слушая, как стучат ее каблучки по лестнице, Блейк едва сдерживал себя, чтобы не прокричать ей вслед обидные слова. Он больше не хотел видеть эту женщину. Позже она пыталась дозвониться, но Блейк не отвечал на звонки. История с Арабеллой отошла в прошлое, и память о ней постепенно тускнела.