Текст книги "Дом"
Автор книги: Даниэла Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Фил не позвонил, даже когда вернулся домой. Сара не ложилась до полуночи и работала, надеясь, что он позвонит. Но надежда не оправдалась. Когда Фил был чем-нибудь расстроен, ни для кого другого в его жизни не было места.
Глава 7
Фил не звонил Саре до четырех часов субботы. Он позвонил ей на сотовый, когда она делала свои дела в городе, и, сказав, что настроение у него все еще плохое, пообещал в качестве компенсации за это пригласить ее куда-нибудь поужинать. Он появился в шесть часов, одетый в спортивный пиджак и свитер, и объявил, что заказал для них столик в новом ресторане, о котором за последние несколько недель Сара часто слышала. Вечер получился действительно очень приятный и с лихвой компенсировал время, которое им не удалось провести вместе. Если Фил чем-нибудь огорчал Сару, то всегда старался загладить свою вину, поэтому на него было трудно долго сердиться. По этой причине она пока от него не уходила.
За ужином в новом ресторане Сара рассказала ему о посещении дома Стенли, однако, судя по всему, его эта тема не заинтересовала. Он сказал, что, по его мнению, этот дом – просто груда старого хлама и что едва ли кому-нибудь понравится эта затея с реставрацией. Фил сменил тему разговора до того, как Сара успела рассказать ему о встрече с архитекторами. Ему было гораздо интереснее поговорить о новом деле, за которое он взялся.
Вернувшись домой, они посмотрели видео и занялись любовью, а потом Фил уехал. Уик-энд был коротким, но прошел очень мило. Фил был большим мастером залечивать нанесенные раны. Он знал, как успокаивать Сару и держать ее при себе. Он успешно делал это в течение четырех лет.
Отправляясь в понедельник на работу, Сара была в хорошем настроении и с нетерпением ожидала встречи с наследниками Стенли. Пятеро из них жили в других городах и не имели возможности отлучиться с работы. Двенадцать должны были приехать, а два кузена из Нью-Йорка были слишком стары и больны. Сара понимала, что сообщение о наследстве будет для них большим сюрпризом.
Когда она добралась до офиса, несколько человек уже ждали в коридоре. Первым, кого увидела Сара, был президент банка из Сент-Луиса. На вид ему было чуть за шестьдесят, и в его внешности чувствовался аристократизм. Сара знала, что он вдовец, имеет четверых взрослых детей.
Когда появился последний из наследников, было уже почти десять часов. Собралось восемь мужчин и четыре женщины. Некоторые знали друг друга, причем гораздо лучше, чем они знали Стенли. Были и такие, кто никогда о нем не слышал. Две женщины и трое мужчин являлись потомками его сверстников и были разбросаны по всей стране от Флориды до Нью-Йорка, Чикаго, Сент-Луиса и Техаса. Особенно выделялся один мужчина из Техаса в ковбойской шляпе и сапогах. Он тридцать лет был управляющим на ранчо, жил в трейлере и имел шестерых детей. Прошлой весной умерла его жена.
Кузены с удовольствием болтали друг с другом. Сара собиралась предложить им посмотреть сегодня дом Стенли. Ей казалось, что им нужно хотя бы увидеть его собственными глазами, прежде чем решать, что с ним делать. Она тщательно рассмотрела возможные варианты и коротко изложила их на одной странице, присовокупив к ним сделанные Марджори оценки затрат, которые были весьма приблизительны. Оценить точно, сколько наследники могли бы выручить от продажи дома, было невозможно. Поэтому Сара решила сначала зачитать завещание.
Рядом с ней за столом заседаний сидел президент банка из Сент-Луиса Том Гаррисон. Саре показалось, что именно он должен открыть собрание. Взглянув на него, Сара не могла не подумать о своей матери. Он идеально подходил ей по возрасту и дал бы сто очков вперед любому из мужчин, с которыми встречалась мать за последние годы. Они были бы красивой парой, с улыбкой подумала Сара.
Она окинула взглядом собравшихся за столом наследников. Все четыре женщины сидели рядом по правую сторону. Том Гаррисон сидел слева, а дальше по кругу расположились остальные. Ковбой Джейк Уотерман снял ногу со стола и, с наслаждением поглощая пирожные, допивал третью чашку кофе.
Сара открыла собрание. На столе перед ней лежали стопка документов и запечатанное письмо, которое Стенли написал лично и передал одной из коллег Сары полгода назад. Сара ничего не знала о его существовании, и коллега Сары, передавая ей письмо сегодня утром, сказала, что Стенли приказал вскрыть конверт только после зачтения завещания. Стенли заявил, что это дополнительное послание его наследникам и что оно ни в коей мере не изменяет того, что указано в завещании, составленном им с помощью Сары ранее. Он предусмотрительно добавил несколько слов, подтверждающих его предыдущее завещание, и заверил коллегу Сары, что с точки зрения закона там все в порядке. Из уважения к Стенли Сара не вскрыла конверт утром, а была намерена прочитать письмо после оглашения завещания.
Наследники в ожидании смотрели на нее. Она была рада тому, что все проявили достаточно уважения и приехали лично, а не просто приказали ей прислать деньги. Саре казалось, что Стенли был бы рад встретиться если не со всеми, то с большинством из них. Она знала, что две женщины работали секретаршами и никогда не были замужем. Две других были разведены и имели взрослых детей. Только Том выглядел так, словно не нуждался в деньгах. Остальным было трудно отлучиться на несколько дней с работы и нелегко оплатить проезд до Сан-Франциско. Саре лучше, чем кому-либо другому, было известно, что размер непредвиденного наследства очень удивит собравшихся, и она с волнением ждала этого момента.
Сара еще раз окинула взглядом сидевших за столом людей. Стояла мертвая тишина. Все ждали, когда она начнет.
– Я хочу поблагодарить вас за то, что вы приехали. Я знаю, что некоторым из вас было действительно трудно это сделать. И знаю также, что Стенли был бы очень доволен видеть всех вас. Он был замечательным человеком и удивительной личностью. За те годы, что мы с ним проработали вместе, я стала относиться к нему с восхищением и большим уважением. Для меня огромная честь встретиться с вами и выполнить его последние распоряжения. – Она сделала глоток воды и прочистила горло, потом открыла лежащую перед ней папку и вынула завещание.
Сара быстро прочла вступительную часть, давая попутно кое-какие пояснения. Большей частью это касалось налогов и того, как было защищено его имущество. На то время, пока завещание будет утверждаться судом, Стенли отложил более чем достаточно денег на уплату налогов. Так что доли состояния, которые Стенли им оставил, не пострадают от задолженности по уплате налогов ни перед федеральным правительством, ни перед правительством штата. Затем Сара перешла к перечню завещательных отказов, представленных в виде девятнадцати равных долей.
Она перечислила имена наследников в алфавитном порядке, включая тех, кто не присутствовал. Для каждого из них Сара приготовила копию завещания, чтобы они могли впоследствии подробнее изучить его или передать на рассмотрение своим поверенным. Все было в полном порядке. Сара всегда добросовестно выполняла свою работу.
Она зачитала наследникам перечень материальных ценностей с указанием их стоимости в текущих ценах, а в тех случаях, когда оценить стоимость не представлялось возможным, приводила сопоставимые оценки, чтобы дать собравшимся понятие о том, сколько это может стоить. Часть этой собственности может находиться у них в индивидуальном владении, тогда как другой частью они будут владеть совместно друг с другом, либо могут решить продать ее, либо выкупить доли друг у друга. Каждый случай Сара объяснила отдельно и сказала, что будет счастлива в дальнейшем помочь им или их поверенным, дав рекомендации на основе опыта управления портфелем ценных бумаг и имуществом Стенли. Она чувствовала, что для многих из собравшихся то, что она говорила, было непонятно.
Там были акции, облигации, строительные проекты создания торговых центров, деловых кварталов, жилых комплексов, а также нефтяные скважины, которые, по ее мнению, за последние годы превратились в самую большую материальную ценность и будут оставаться таковой в дальнейшем, учитывая текущую международную обстановку. К моменту смерти Стенли его имущество характеризовалось весьма существенной ликвидностью. А еще у него был дом, о котором Сара собиралась дать дополнительные пояснения после того, как закончит зачитывать завещание.
Наследники продолжали молча смотреть на нее, пытаясь вникнуть в то, что она им говорила, и осознать масштабы материальных ценностей, простиравшихся территориально от одного края страны до другого. Приходилось впитывать в себя слишком большой объем информации сразу, причем ни один из наследников не знал наверняка, что она означает. Сара говорила как будто на иностранном языке, которого никто из них не знал, за исключением Тома, который не спускал с нее напряженного взгляда, словно не мог поверить тому, что слышит. Даже не зная подробностей, он мог прикинуть, что означает сказанное ею, и следил за каждым ее словом.
– В самое ближайшее время мы представим вам точные оценки всего перечисленного. Но на основе того, что нам уже известно, и некоторых довольно точных предположительных оценок можно сказать, что состояние вашего двоюродного дедушки оценивается – после уплаты налогов, о чем, как я уже говорила, он позаботился отдельно, – более чем в четыреста миллионов долларов. По нашим оценкам, доля каждого из вас будет составлять приблизительно двадцать миллионов долларов, что после уплаты ваших подоходных налогов составит примерно по десять миллионов долларов каждому. Возможны, конечно, незначительные колебания в пределах нескольких сотен тысяч долларов в зависимости от текущих рыночных цен. Однако я полагаю, что мы не ошибемся, если будем считать, что доля каждого из вас равна примерно десяти миллионам долларов.
Сара замолчала и откинулась на спинку стула. Присутствующие некоторое время сидели тихо, потом вдруг оживленно заговорили все одновременно, выражая удивление. Две женщины плакали, а ковбой вдруг издал радостный вопль, нарушив молчание и заставив всех рассмеяться. Собравшиеся боялись поверить своим ушам. Многие из них всю жизнь прожили на маленькую зарплату, иногда с трудом сводили концы с концами, как и сам Стенли когда-то.
– Как, скажите на милость, удалось ему сделать такие деньги? – спросил один из внучатых племянников. Он был полицейским из Нью-Джерси и только что вышел в отставку. Он пытался открыть небольшую охранную фирму. Подобно Стенли, он никогда не был женат.
– Он был человеком незаурядного ума, – с улыбкой сказала Сара.
Удивительно было принимать участие в событии, которое меняло многие жизни. Том Гаррисон улыбался. Многие были смущены, особенно те, кто никогда и ничего не слышал о Стенли. Это было все равно что выиграть в лотерею, только еще лучше, потому что кто-то, кого они даже не знали, вспомнил о них и захотел, чтобы они выиграли. Хотя у Стенли не было своей семьи, люди, связанные с ним кровным родством, много для него значили. Пусть даже он никогда их не видел. В его понимании они были теми детьми, которых у него никогда не было. И теперь, после смерти, он мог стать на мгновение их любящим отцом и благодетелем. Сара гордилась тем, что ей пришлось участвовать в этом, и сожалела лишь о том, что сам Стенли не может это увидеть.
Ковбой вытер набежавшие на глаза слезы, высморкался и заявил, что теперь либо выкупит ранчо, на котором работает, либо приобретет новое. Его ребятишки учились в муниципальных школах, но он был намерен отправить их учиться в Гарвард, кроме одного, который попал в тюрьму. Он сказал присутствующим, что собирается поехать домой, надрать сыну задницу и нанять ему приличного адвоката. Его поймали на краже лошадей. К тому же он всю жизнь баловался наркотиками. А теперь у него, возможно, появится шанс. Как и у всех них. Этот шанс дал им Стенли. Это был его посмертный подарок им всем, даже тем, кто не приехал. Стенли побеспокоился обо всех. Сара сама едва сдерживала слезы. Пусть это было непрофессионально, но она в этот незабываемый момент радовалась вместе со всеми. За двенадцать лет ее пребывания в должности поверенного это было для нее самое яркое, самое значимое событие. И все благодаря Стенли.
– Вам всем есть о чем подумать, – сказала Сара, вновь призвав собравшихся к вниманию. – Некоторыми материальными ценностями вы будете владеть индивидуально. Другими – совместно. Я перечислила их все по отдельности и хотела бы сегодня же поговорить с вами о том, как вы намерены с ними поступить. Вам было бы проще продать то, что находится в совместном владении, и разделить прибыль в зависимости от того, что вам порекомендуют ваши финансовые советники. В некоторых случаях время сейчас может оказаться неподходящим для их продажи. И если вы так решите, мы дождемся лучшего момента для продажи и тогда посоветуем вам совершить сделку. – Ей было известно гораздо лучше, чем кому-либо из присутствующих, что для этого потребуются месяцы, а в некоторых случаях даже годы. Но она также объяснила им, что сейчас каждая из отдельных долей составит примерно от семи до восьми миллионов долларов, а остальное поступит позднее, после того как будут реализованы материальные ценности, которыми наследники владеют совместно.
Стенли постарался не перегружать свое завещание условиями. Он не хотел, чтобы между его девятнадцатью родственниками началась борьба, независимо от того, знал он их лично или не знал. Поэтому он с помощью Сары проделал кропотливую работу, разделив свои материальные ценности таким образом, чтобы их можно было без труда обратить в деньги.
– Нам нужно еще обсудить вопрос о доме, в котором жил ваш двоюродный дедушка. На прошлой неделе я побывала там с риелтором, чтобы попытаться дать реальную оценку ситуации. Дом совершенно необыкновенный, и мне кажется, что вам следует его посмотреть. Он был построен в 20-х годах и, к сожалению, с тех пор не перестраивался и не модернизировался. Дом этот похож на музей. Ваш двоюродный дедушка занимал лишь малую его часть, он жил в мансарде. В пятницу я пригласила осмотреть дом архитекторов-реставраторов, которые специализируются на подобного рода проектах, и попросила их оценить стоимость реставрации и модернизации дома. Диапазон работ, которые могут быть там произведены, очень широк. Можно израсходовать всего пятьсот тысяч долларов, чтобы сделать косметический ремонт и привести дом в пригодное для проживания состояние, а можно затратить в десять раз больше, чтобы превратить его поистине в достопримечательность. То же самое можно сказать и о продаже дома. Риелтор предположила, что мы могли бы получить за него от миллиона до двадцати миллионов долларов в зависимости от того, кто его купит и какова будет конъюнктура рынка недвижимости. За дом в его нынешнем состоянии вам едва ли удастся получить много, потому что покупателю придется осуществлять невероятно большой объем работ по его реставрации, а в наши дни найдется не так уж много желающих жить в таком огромном доме. Его площадь составляет приблизительно тридцать тысяч квадратных футов. Кому захочется нанимать такое количество персонала для ухода за домом, да и где сейчас найдешь столько слуг? Я бы посоветовала вам продать дом. Возможно, предварительно вычистив его, сняв доски, которыми заколочены окна, натерев полы и, может быть, покрасив стены, но выставив его на рынок в основном в том виде, как он есть, не занимаясь ни электричеством, ни водопроводом и не предпринимая никакой более дорогостоящей модернизации. На это может потребоваться уйма денег. Если, конечно, кто-нибудь из вас не пожелает выкупить его у остальных, перебраться в Сан-Франциско и жить здесь постоянно. Я подумала, что нам всем неплохо бы съездить туда сегодня и посмотреть самим. Это помогло бы вам принять решение. Это великолепный старый дом, и даже ради этого его стоит посмотреть.
Едва она успела закончить, как все закивали головами. Никто из наследников не планировал перебираться в Сан-Франциско, и все согласились с тем, что реставрационный проект такого масштаба им совсем нежелателен. Со всех сторон послышались голоса: «Продать его надо… избавиться от него… выставить на продажу…» Даже покраска стен и чистка помещения, которые предложила Сара, их не заинтересовали. Поняв это, она опечалилась. Это было все равно что прогнать прочь некогда известную красавицу. Ее время прошло, и никто больше не хотел иметь с ней дела. Конечно, надо было посоветоваться и с остальными наследниками, но, поскольку они даже на встречу в Сан-Франциско не смогли приехать, едва ли можно было ожидать от них какого-то особого мнения.
– Не хотите ли посмотреть дом сегодня после полудня? – спросила она еще раз.
Только Том Гаррисон ответил, что найдет для этого время, хотя и он считал, что дом следует продать. Он сказал, что смог бы заехать и взглянуть на него по дороге в аэропорт. У всех остальных имелись обратные билеты на рейсы во второй половине дня, и все единогласно заявили, что желают продать дом в том виде, как он есть. Завещанные им доли наследства были столь баснословно велики, что продажа какого-то дома, казалось, уже не имела для них никакого значения. Даже если бы они получили за него два миллиона долларов, это дало бы каждому из них дополнительно по сто тысяч долларов. А после уплаты налогов и того меньше. Для них теперь это была ничтожно малая сумма. А всего какой-нибудь час назад она показалась бы целым состоянием. Теперь же это для них ничего не значило. Удивительно, как неожиданно может измениться жизнь!
Сара улыбнулась, окинув взглядом сидящих за столом наследников. Все они казались приличными людьми, и Стенли они, наверное, понравились бы. Ему понравилось бы, что он связан с ними кровным родством. И они, безусловно, были в восторге от того, что приходятся ему родней.
Сара еще раз, хотя и с большим трудом, призвала всех к вниманию. Наследникам не терпелось покинуть конференц-зал, чтобы позвонить супругам и детям и сообщить потрясающую новость. Сара заверила их, что деньги начнут поступать в течение последующих шести месяцев или даже раньше, если не затянется утверждение завещания, что маловероятно, потому что все мыслимые преграды для этого давно устранены.
– У меня остался последний деловой вопрос. Как оказалось, Стенли, ваш двоюродный дедушка, попросил меня прочесть вам одно письмо. Я только сегодня узнала о существовании этого письма, которое он передал одному из моих партнеров полгода назад и в котором, как мне сказали, содержится добавление к завещанию. Моя коллега передала мне письмо сегодня утром. Мне было сказано, что Стенли хотел, чтобы письмо прочитали после оглашения завещания. Я получила его в запечатанном конверте и не имею ни малейшего понятия о его содержании. Меня заверили, что его содержание никоим образом не меняет содержания завещания. А теперь, с вашего позволения, я прочту письмо. После этого, если пожелаете, я могу сделать для каждого из вас его копию.
Сара предполагала, что в письме содержатся какие-то слова, которые Стенли хотелось дополнительно сказать своим наследникам. Это было очень характерно для него, и Сара знала и любила в Стенли эту черту. Она вскрыла конверт специальным ножичком, который захватила с собой, а собравшиеся настроились вежливо выслушать ее, хотя после всего, что было сказано до этого, атмосфера в комнате была наэлектризована до предела. Родственники Стенли не могли спокойно усидеть на местах, да и кто бы стал винить их за это? Она и сама была взволнована не меньше, чем они. Ее волновала сама возможность объявить им о наследстве. Она была всего лишь посланцем доброй вести, но и это доставляло ей радость. Ей хотелось бы самой получить на память о нем какой-нибудь пустячок, но у него ничего не было, кроме книг да одежды, которую они уже отправили в благотворительное общество. После Стенли не осталось ничего, что стоило бы сохранить на память. Только огромное состояние и дом. Он в буквальном смысле не имел иных мирских сокровищ, кроме денег. И девятнадцати незнакомцев, которым он их завещал. В этом был он весь. Но в последние годы его жизни Сара была, по сути, единственным человеком, которого он любил. И она любила его.
Сара снова откашлялась и начала читать письмо, с удивлением заметив, что у нее дрожат руки. Было что-то очень трогательное в том, что Стенли собственноручно написал это письмо и в конце страницы засвидетельствовал свою подпись под этим добавлением к завещанию с помощью двух ухаживавших за ним сиделок.
Сара знала, что читает последние слова своего друга Стенли, пусть даже официальные и не обращенные непосредственно к ней. Это был словно шепот из могилы. Его прощальные слова, обращенные к ним всем. Она больше никогда не увидит его почерк и не услышит его голос. При мысли об этом на ее глазах выступили слезы, и ей пришлось усилием воли взять себя в руки. В некоторых отношениях Стенли, как друг и как клиент, значил для нее больше, чем для любого из его родственников.
«Моим дорогим родственникам и моему другу и поверенному в делах Саре Андерсон, которая является лучшим специалистом в своей профессии и чудесной молодой женщиной. Я хотел бы знать всех вас. Хотел бы иметь собственных детей и стареть, зная их, их детей и вас. Всю свою жизнь без остатка я провел, делая деньги, которые оставил вам. Используйте их с толком, сделайте то, что для вас важнее всего. Пусть они изменят вашу жизнь. Не позволяйте деньгам стать вашей жизнью, как это было у меня. Это всего лишь деньги. Наслаждайтесь ими. Сделайте с их помощью ваши жизни лучше. Поделитесь ими со своими детьми. Если у вас нет детей, то заведите их, и как можно скорее. Они будут самым лучшим подарком в вашей жизни. А это мой подарок вам. Может быть, вам пришло время по-новому насладиться жизнью или воспользоваться новыми возможностями и открыть новые миры? Так сделайте это, пока еще не поздно. Теперь вы это можете. Подарок, который я вам оставляю, – это не просто деньги. Это возможность сделать выбор и улучшить свою жизнь и жизни тех, кто для вас важнее всего. Сами по себе деньги ничего не значат. Значение имеет только радость, которую они вам дают, когда вы с их помощью изменяете к лучшему жизни тех, кого любите. Большую часть своей жизни я не любил никого. Я лишь много работал и преумножал свои богатства. Единственным человеком, которого я любил в последние годы своей жизни, была Сара. Мне бы хотелось, чтобы она была моей дочерью или внучкой. Она именно такая, какой я хотел бы видеть собственного ребенка.
Не жалейте меня. Я прожил хорошую жизнь. Был счастлив. Делал то, что хотел. Невероятно увлекательно делать состояние, создавать что-то из ничего. Когда мне было шестнадцать лет, я приехал в Калифорнию с сотней долларов в кармане. Эта сумма значительно увеличилась за все эти годы, не так ли? Это наглядно показывает, что можно сделать, имея сто долларов. Так что не бросайте эти деньги на ветер. Сделайте с их помощью что-нибудь важное, что имеет для вас значение. Улучшите свои жизни, бросьте работы, которые ненавидите, иначе захлебнетесь, словно в болоте. Позвольте себе почувствовать себя свободными с помощью денег, которые я вам завещал. Я желаю вам счастья, какой бы смысл вы ни вкладывали в это слово. Для меня счастье заключалось в том, чтобы создать состояние. Оглядываясь на прожитую жизнь, хотел бы сказать, что мне, наверное, следовало бы посвятить какое-то время созданию собственной семьи, но я этого не сделал. Моя семья – это вы, хотя вы не знаете меня, а я не знаю вас. Я не пожертвовал свои деньги Обществу защиты животных, потому что всегда недолюбливал собак и кошек. Я не завещал деньги на благотворительность, потому что благотворительные организации получают более чем достаточно денег от других людей. Я оставил их вам. Используйте их. Получите удовольствие. Не транжирьте свой капитал попусту, но и не скряжничайте. Станьте лучше, счастливее и свободнее благодаря тому, что вы имеете эти деньги. Пусть они помогут вам осуществить мечты. Это я вам завещаю: осуществляйте свои мечты!
Я хотел бы также выразить признательность дорогой Саре, моему другу и поверенному в делах. Она была для меня как внучка и единственный родной человек, поскольку мои родители умерли, когда я был мальчиком. Я очень горжусь ею, хотя она слишком много работает. Не правда ли, Сара? Надеюсь, ты извлечешь урок из моих ошибок. Мы много говорили об этом. Я хочу, чтобы ты теперь почаще бывала в обществе и развлекалась. Ты это заслужила. Ты уже сделала столько, сколько некоторые, кроме меня, возможно, не успевают сделать за всю жизнь. Но я не хочу, чтобы ты была такой же, как я. Я хочу, чтобы ты была лучше, я хочу, чтобы ты была самой собой, причем в самом наилучшем варианте. Я пятьдесят лет никому не говорил таких слов, но хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя как дочь или как внучку. Ты для меня та семья, которой у меня никогда не было. И я благодарен тебе за каждое мгновение, которое ты провела со мной, всегда напряженно работая и помогая мне спасти мои деньги от налогов, чтобы я мог оставить их своим родственникам. Благодаря тебе у них теперь больше денег, и я надеюсь, что они будут жить лучше, потому что мы с тобой для этого хорошо потрудились.
Я хочу сделать тебе подарок. И хочу, чтобы мои родственники знали, почему я это делаю: я люблю тебя, и ты этого заслуживаешь. Никто не заслуживает этого больше, чем ты. Никто больше, чем ты, не заслуживает хорошей жизни. Нет, даже великолепной жизни. И я хочу, чтобы ты ее имела, а если мои родственники вздумают возражать, я восстану из могилы и надеру им задницы. Я хочу, чтобы ты наслаждалась моим подарком и сделала с его помощью что-нибудь чудесное. Не надо никуда вкладывать эти деньги. Используй их для того, чтобы сделать свою жизнь лучше.
Находясь в здравом уме, хотя и в отвратительном физическом состоянии, черт бы его побрал, я завещаю тебе, Сара Мэри Андерсон, семьсот пятьдесят тысяч долларов. Мне показалось, что сумма в один миллион заставила бы тебя нервничать, а полмиллиона показалось мне недостаточно, поэтому я остановился на компромиссном варианте. А прежде всего, дорогая Сара, я желаю тебе замечательной счастливой жизни. Знай, что я всегда буду наблюдать за тобой с любовью и благодарностью. И всем вам, кроме заверенных мной денег, я оставляю самые лучшие пожелания и свою любовь. Будьте здоровы, пусть все у вас получается, и пусть ваши дни будут счастливыми и прожитыми не зря рядом с теми, кого вы любите. Стенли Джекоб Перлман».
Далее следовала его подпись, сделанная тем самым знакомым почерком, который Сара видела прежде на множестве документов. Это были его последние прощальные слова, обращенные к ней и всем остальным.
Когда Сара положила письмо и взглянула на присутствующих, по ее щекам текли слезы. Не скрывая эмоций, она заговорила с ними хриплым голосом. Она никогда не надеялась ничего получить от него и сейчас не была уверена, что должна принять его подарок. Но она также сознавала, что, сделав добавление к завещанию не через нее, а через одного из ее партнеров, он придавал ему законный характер. Он сделал все по всем правилам.
– Я понятия не имела о содержании письма. Кто-нибудь из вас возражает против этого? – Сара была готова отказаться от завещанной суммы. Собравшиеся были его родственниками, а она – всего лишь поверенным в делах, хотя искренне любила его, а они – нет.
– Разумеется, никто против этого не возражает, – в один голос заявили женщины.
– Я тоже, черт возьми, не возражаю, – добавил ковбой. – Вы слышали, что он сказал? Он сказал, что если мы будем возражать, то он вернется и надерет нам задницы. Нет уж, мне совсем не хочется, чтобы на меня злилось привидение. Десяти миллионов долларов после уплаты налогов вполне достаточно и мне, и моим детям. Возможно, я даже куплю себе молоденькую сексапильную женушку.
Услышав его слова, все засмеялись и согласно закивали. Том Гаррисон потрепал Сару по руке. Одна из женщин протянула ей бумажный носовой платок. Сара была так тронута, что плакала почти навзрыд. Самое главное заключалось в том, что Стенли написал, что любил ее. Хотя ему было почти Сто лет, он был для нее отцом, которого она никогда не имела, и, пожалуй, единственным мужчиной, которого она уважала. Хорошие мужчины в ее жизни встречались крайне редко.
– Похоже, ты заслуживаешь завещанной суммы значительно больше, чем мы, Сара. Судя по всему, ты давала ему тепло и радость, а также сберегла немало наших денег, – сказал Том Гаррисон, и все заулыбались, кивая головами. – Я сожалею о твоей утрате, – добавил Том, отчего Сара расплакалась еще сильнее.
– Мне действительно его не хватает, – промолвила она, и все поняли, что так оно и есть.
Некоторым очень хотелось бы обнять ее и утешить, но они этого не сделали. Сара была поверенным в делах, собравшиеся ее не знали, хотя Стенли сумел глубоко потрясти их всех.
– Из того, что сказано в этом письме, видно, что вы сделали его последние дни гораздо счастливее, – тихо заметила одна из женщин.
– Я понятия не имею, что буду делать с этими деньгами, – сказала Сара. Будучи партнером, она получала хорошую зарплату, участвовала в прибылях фирмы и никогда не испытывала недостатка в средствах.
– Да, черт возьми, теперь вы стали почти миллионершей! – воскликнул Джейк, и Сара рассмеялась.
Она и впрямь ни в чем не нуждалась. Наверное, несмотря на уговоры Стенли, она вложит деньги в какое-нибудь надежное предприятие. Едва ли можно представить себе, что она бросит работу и начнет покупать норковые манто и ездить в круизы, хотя Стенли, возможно, это бы понравилось. Подобное мотовство было не в характере Сары, хотя теперь она могла бы себе это позволить. Она сберегла значительную часть того, что зарабатывала.
– Мы тоже не знаем, что делать с деньгами, – раздалось несколько голосов.
– Нам всем надо поразмыслить над этим. Ясно одно: он хотел, чтобы у нас всех была хорошая жизнь, – сказал мужчина, сидевший рядом с Джейком. Он сидел между ковбоем из Техаса и полицейским из Нью-Джерси. Сара еще не успела разобраться, кто есть кто. – И у вас тоже, Сара, – добавил он. – Вы слышали, что сказал Стенли. Используйте деньги. Не скряжничайте. Осуществляйте свои мечты.
Сара не имела понятия, какие у нее мечты. У нее никогда не было времени, чтобы мечтать.
– Я по натуре скорее накопитель, чем растратчик, – призналась Сара и встала, улыбнувшись им всем.
Люди в комнате обменивались рукопожатиями, обнимали друг друга. Несколько человек подошли, чтобы обнять ее.
