Текст книги "И восстанут Злые"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Казалось, мартышка нервничает.

– Ну… – протянула она. – Дворец, кажется, растет.

5

Оказалось, что здесь, под самыми кронами, действительно имелся огромный водопад. Найти его было легко: просто следовать знакам, ведущим через лабиринт мостиков, пока вдалеке не послышится шум воды. Олли не шутил. Мы забрались на огромную высоту, но водопад находился еще выше и устремлялся вниз с небес бушующим ярко-голубым потоком. Он низвергался откуда-то из-за верхушек деревьев, падая сквозь проем в кронах в похожие на бассейны чаши, которые были построены на стволах, словно ступени. Вода каскадом стекала из одной чаши в другую, заполняя их и срываясь в бесконечность, продолжая свой неизменный путь к подножию.

В бассейнах счастливо резвились обезьяны, они играли, улюлюкали, делали сальто и прыгали бомбочкой. Одним словом, веселились. Я замерла на пару минут, просто наблюдая за их играми, и не сразу сообразила, почему эта картина так меня удивила. Впервые в Стране Оз я увидела, как кто-то искренне веселится, и сейчас казалось, что я нахожусь в том самом месте из сказки. Да, здесь живут монстры и злые колдуньи, но оно волшебно, прекрасно и наполнено счастьем.

А потом мне стало ясно, о чем толковала королева Лулу. Она не хотела вмешиваться. Хотела, чтобы обезьяны держались в стороне, пока остальная Страна Оз борется за власть. Обезьяны сами сотворили свою обитель и желали просто наслаждаться ею. Разве так плохо оставаться здесь, наверху? Послать к черту все обещания, забыть о войне, разыгравшейся где-то под нами, и никогда больше не спускаться вниз, где придется сражаться, убивать и, возможно, даже умереть. Но увы. Я не могу остаться. И не потому, что я такой уж хороший человек и рвусь в бой, – просто знаю: это радостное чувство не продлится вечность. Нельзя зажмуриться и притвориться, будто ничего ужасного не происходит лишь потому, что ты этого не видишь. Даже если обезьяны считают такой вариант хорошим решением всех проблем. Зло в любом случае нагонит тебя. А потому стоит ударить первым.

Я отвернулась и обнаружила, что стою у входа в домик на дереве, на двери которого витиеватым, но неряшливым почерком выжжена надпись: «Люкс принцесс».

Люкс принцесс. Должно быть, здесь моя комната. И надеюсь, она соответствует названию. После тяжелого дня я не отказалась бы от королевского приема.

Обстановка в так называемом люксе особой роскошью не отличалась – уверяю, когда я была служанкой в Изумрудном дворце, то жила в комнате почти такого же размера. Совсем не в люксе. Зато это помещение было уютное и освещалось солнцефруктами, парящими по периметру под потолком. По обеим сторонам комнаты висели гамаки, сплетенные из больших пальмовых листьев. Они были укрыты вуалью прозрачной москитной сетки, которую можно с легкостью задернуть, если хотелось уединиться, а на одном из них сидела Озма. Она просияла и помахала рукой, когда заметила меня.

– Привет, – ответила я.

Принцесса улыбнулась, захлопав ресницами, и тряхнула волосами.

Неудивительно, что я устала. Конечно, устала! Как иначе? Куда поразительней было то, что почувствовала я это только сейчас. Платье горничной, которое я надевала на вечеринку Дороти, теперь, после битвы со Львом, было изодрано и заляпано кровью. Я быстро стянула его и тяжело опустилась на второй гамак, напротив того, что занимала Озма. Она с удовольствием раскачивалась туда-сюда, накручивая на палец прядь волос.

Но только когда она легла, я сообразила, с чего вдруг принцесса такая довольная. Гамак был потрясающе удобным и – может, просто потому, что сейчас мне любая мягкая поверхность казалась совершенной – словно массажировал ноющие от боли мышцы. Подобно виброкреслам в магазинах электроники, только лучше. Я прикрыла глаза. У меня есть один план, и этот план – поспать. Я не желала ни о чем думать. Не желала размышлять о произошедшем или о том, что еще только может случиться. Сейчас хотелось лишь позабыть обо всем на свете.

В детстве я очень плохо спала, вечно о чем-то волновалась. И тогда мама рассказала об одном фокусе, которым я пользуюсь и по сей день: он помогает очистить разум. Нужно закрыть глаза, расслабиться и стараться дышать ровно, и каждый раз, когда в голову забредает шальная мысль, представлять, как вокруг нее образуется мыльный пузырь. А потом всего-то взять и сдуть его – и в скором времени заснешь как младенец. Всегда срабатывает.

Здесь подобное умение пришлось весьма кстати. Когда не представляешь, что готовит грядущий день, важно суметь заснуть в любых условиях – кто знает, когда в следующий раз выдастся найти удобную постель? Или хотя бы подушку, если на то пошло.

Этой ночью на ум приходило куда больше мыслей, чем обычно. Вернее, мысль была лишь одна, но она упорно возвращалась в голову, и плевать, сколько раз я пыталась от нее избавиться. Я вспоминала видение, которое посетило меня во время битвы со Львом. Нет, не об убийстве, а то, где я жаждала располосовать его в клочья. Я думала об удовольствии, которое приносила причиняемая Льву боль, и о том, как хотелось смеяться в этот момент.

Все обезьяны пришли в ужас от меня – даже Олли казался напуганным. По правде говоря, я и сама испугалась. Но в то же время я понравилась себе такой. Даже сейчас где-то глубоко в душе я сожалела, что Озма остановила меня тогда и что не получилось сделать со Львом всего желаемого.

Тело все еще трепетало от волнения и предвкушения, которые охватили меня на поле боя. Тогда, опустив взгляд, я увидела, как черная магия клинка окутывает меня и проникает в самую душу. И теперь мне практически не хватало этого волнения. Хотелось почувствовать его вновь. Знаю, нельзя, но это выше моих сил.

Не могу точно сказать, спала я или нет. Все, что произошло потом, могло быть сном, но не ощущалось им. Впрочем, и реальностью оно не казалось. Словно где-то на полпути в страну грез я свернула не туда и потерялась, застряла между сном и реальностью.

Была ночь, и я шла через подлесок, полный изогнутых тонкоствольных деревьев. Туфель на ногах почему-то не было, и склизкий мох хлюпал под босыми ступнями. Я стремилась в какое-то определенное место и шла очень быстро, следуя по пути, который каким-то образом знала наизусть, хотя вокруг было темно хоть глаз выколи.

Я не имела ни малейшего представления, что именно ищу, зато была охвачена странным беспокойным чувством, что где-то в лесу есть потерянная мной вещь – нечто такое, до чего обязательно нужно добраться. Поэтому продиралась сквозь листья, лианы и колючки, царапающие лицо, и с легкостью, даже не задумываясь, миновала ветви и корни. Я знала о возможной опасности, но ни капельки не боялась. Легкий ветерок обдувал лицо, и это было приятно.

Где-то вдалеке ухала сова. С каждым шагом крик ее становился все громче и громче, а деревья вокруг – прямее, выше и росли гораздо плотней. Осветить путь магией не получалось, но я не боялась темноты и продолжала идти, пока наконец не оказалась на небольшой, идеально круглой поляне. В небе висела огромная полная луна, которая проливала на поляну серебристый призрачный свет. Она казалась одновременно зловещей и какой-то мультяшной.

В центре поляны темнел странный силуэт. Он казался сразу четким и расплывчатым, плотным и настоящим, но каким-то призрачным. Не получалось наверняка определить его форму или размер. Какое-то раненое животное? Или что-то более необычное?

Чем бы это ни было, имелось в нем нечто подозрительное – пожалуй, даже зловещее. От одного взгляда на него у меня подкашивались ноги, а кожа покрывалась мурашками. Но в то же время мне было любопытно. И вместо того чтобы со всех ног мчаться прочь, я без единого сомнения шагнула вперед. В тот же момент четыре головы повернулись в мою сторону.

То, что, как мне думалось, было одним животным, на самом деле оказалось четырьмя скрюченными людьми, которые сбились вместе так тесно, что практически сливались в одно целое. Когда они подняли головы, луна осветила длинные и узкие гниющие лица – каждое окрашенное в свой оттенок зеленого, – и стало видно, что на всех надеты обветшалые остроконечные шляпы. Одновременно четыре фигуры открыли рты и принялись шептать. Ведьмы.

Я сделала еще один шаг, а потом еще, становясь все уверенней, все ближе подходя к ним. И вот душу охватило ощущение, удивительно похожее на радость. Шепот ведьм становился более взволнованным и пронзительным, а потом, когда я была уже совсем близко, они начали исчезать, тая, оседая на землю, словно черные свечи. Когда они растворились совсем, я поняла, что нашла искомое. В земле, как раз там, где толпились ведьмы, был маленький водоем, бурлящий в центре. Источник с водой такой черной, словно жидкая темнота.

Я опустилась на колени, вглядываясь в нее, но не успела даже пальцем коснуться, как из воды начало что-то появляться. Новая, еще более темная и мрачная фигура, медленно принимающая форму. Из поблескивающей массы тьмы возникла девушка. На поляне, прямо напротив меня, зависла Озма.

Это была вроде бы та же самая Озма, которую я знала, но вместе с этим… совсем другая. У нее были те же изумрудно-зеленые глаза и красные маки в волосах, то же изящное, миниатюрное тело. Но кожа принцессы сияла, а волосы ее плотными жгутами извивались вокруг лица, словно змеи. В зрачках Озмы горели крошечные огоньки, а за спиной выросли два огромных крыла, как у бабочки. Они были в несколько раз больше самой принцессы и украшены замысловатым золотистым узором. Когда Озма осторожно ими взмахнула, крылья заискрились от энергии.

Она протянула руку в мою сторону.

– Поднимайся! – воскликнула девушка, и я ощутила, как ноги отрываются от земли.

6

Я распахнула глаза. Задумалась. Я уже не спала и снова оказалась в выделенной нам комнате в Королевстве обезьян. Над гамаком склонилась Озма, вглядываясь в мое лицо с тем же напряженным выражением, что и во сне. Свет потоками лился сквозь окна, превращая принцессу практически в силуэт. Она протянула мне руку.

– Поднимайся, – сказала Озма.

От этого единственного слова я так подскочила от испуга, что едва не вывалилась из гамака. Но потом принцесса высунула язык и заулюлюкала, дразнясь, а когда она рассмеялась, я почувствовала, как сердце постепенно замедляет бег, возвращаясь к нормальному ритму.

Померещилось. Это был всего лишь сон. Правда? Я ухватилась за протянутую руку Озмы и с ее помощью поднялась из гамака, пытаясь успокоить разыгравшееся воображение. «Это всего лишь сон», – мысленно повторила я себе. Но вдруг он был чем-то большим? Что бы это значило? И куда важнее, почему я ощущаю странное разочарование, что он закончился. Что таится в этом сне, если там я прекрасно чувствовала, что приближаюсь к истинному злу, но, даже будучи в силах в любой момент повернуть назад, подходила все ближе и ближе?

Какая-то часть меня даже хотела этого. Наверное. Пожалуй, пока просто не стоит об этом думать. Поднявшись, я ощутила, что после вчерашнего дня меня еще шатает, но я наконец выспалась, и тело уже практически не болело.

Ночью я была слишком измотана, чтобы как следует исследовать наши покои, но теперь выдался шанс оглядеться. Смотреть особо было и не на что. В углу я приметила ширму, из тех, за которыми в старых фильмах застенчиво скрывались невинные девицы, чтобы сменить наряд. На деревянной подставке у окна стояла большая чаша, наполненная пузырящейся водой, на поверхности которой плавала парочка крупных розовых лепестков. Я подошла и с удовольствием умыла лицо. Испаряясь, вода приятно покалывала кожу.

Я была рада, что в комнате не имелось зеркала – как-то не хотелось знать, насколько ужасно я сейчас выгляжу. Да, конечно, я вчера по-быстрому окунулась в ручей, когда мы с обезьянами шли через джунгли, – просто чтобы смыть с тела кровь Льва, но меня не покидало ощущение, что я до сих пор выгляжу неважно. А как иначе? До этой ночи последний раз я спала перед устроенным Дороти празднеством.

Вода из чаши оказалась освежающей, с легким цветочным ароматом, и было приятно наконец умыться и смыть с волос осевшие на них за долгие дни грязь и пыль.

– Итак, что будем делать дальше? – спросила я.

Не знаю, обращен ли был этот вопрос к Озме или к самой себе. Я не ждала, что она поймет, о чем ее спрашивают, но с Озмой, по крайней мере, можно было поговорить. Знаете, я выросла с мамой, которая большую часть времени была не в себе, так что привыкла беседовать с людьми, которые на самом деле и не слушают. Ничего особенного.

Как бы то ни было, после всего, что мы с Озмой пережили вместе, я даже к ней привязалась. Нет, возможно, она не та подружка, которую хотелось бы иметь, но хоть какая-то. А друзей мне сейчас очень не хватало, ведь Звездочки больше нет, а Нокс пропал.

– Мы не можем навечно здесь оставаться, – заявила я, воспользовавшись готовностью Озмы притвориться внимательным слушателем. – Но просто не представляю, что делать дальше. Вернуться обратно в город? Отправиться на поиски Дороти? Попытаться найти Страшилу и достать его мозги?

При мысли об этом я вздрогнула. Знаю, в конце концов придется это сделать, но, честно, совсем не хочется. Каждый раз, когда я хоть немного преуспеваю в своем деле, появляется кто-то и говорит делать совершенно другое; каждый раз, когда нахожу время подумать, возникает очередная тайна, которую невозможно разгадать. Кажется, я застряла на одном месте.

Озма выжидающе смотрела в ответ, и внезапно я сказала такое, в чем не признавалась даже самой себе:

– Я должна найти Нокса. Да, это бессмысленно – он последний, о ком стоит волноваться. Но он единственный человек, которому я доверяю.

Вот она, особенность беседы с человеком, который, возможно, тебя совсем не слушает. Порой говоришь такие слова, о которых даже не думал, пока они просто не сорвались с языка. Но Озма не выглядела удивленной. Вместо этого она лукаво мне подмигнула, восклицая:

– Нокс-Нокс!

Интонация ее голоса меня заинтриговала. А не недооцениваю ли я принцессу? Казалось, она точно знала, что в Страну Оз возвращается магия, знала, что Лев охотится за нами. Несмотря на всю идиотскую болтовню Озмы, она определенно не так проста, как кажется.

– А что с ним случилось? – поинтересовалась я.

Озма закатила глаза и хмуро поглядела на меня, словно беседовала с самой великой дурой во всем мире.

– Кто это? – недовольно спросила она.

Я тяжело вздохнула, внезапно понимая, как же сильно надеялась, что она скажет что-то действительно полезное.

– Плевать!

Я подхватила с пола грязное платье, брошенное накануне, и уже собиралась его надеть, когда заметила, что на столе у двери обезьяны оставили нам чистую одежду. Возможно, королева Лулу сильнее прониклась ко мне симпатией, чем показала, но, скорее всего, она просто не желала, чтобы какая-то девчонка разгуливала по королевству, словно бродяжка.

К счастью, несмотря на весьма странные взгляды обезьян на моду, мне они оставили довольно приличный наряд. На самом деле приличным его можно назвать с натяжкой. Порывшись в стопке, я обнаружила, что одеть меня решили в грязно-розовую майку с зеленовато-желтой надписью «Поцелуй меня в зад!» поперек груди и в короткие, неровно обрезанные джинсовые шорты. Не совсем в моем стиле. Зато радушные хозяева не посчитали, что их гостья будет восхитительно выглядеть в монашеской рясе или в гигантской детской распашонке и с соской в руке.

Счастьем для меня было просто надеть чистую рубашку, но лучше всего оказалось другое. Добравшись до самого низа стопки, я чуть не запрыгала от восторга. Из всех чудес, найденных в Стране Оз, это, пожалуй, стало самым восхитительным: комплект нового нижнего белья. И меня даже не волновало, что там лежали огромные старомодные леопардовые трусы, – все равно казалось, будто в лотерею выиграла, когда надевала их в углу за ширмой.

«Я совсем дура? – спросила я себя, переодевшись. Из головы никак не выходили мысли о Ноксе. – Как так можно? Я в самом пекле магической войны, должна, возможно, спасти мир… А все, о чем могу думать, это какой-то дурацкий мальчишка! Да о его поисках нужно вспоминать в последнюю очередь!»

Выйдя из-за ширмы, я наткнулась на Озму, которая встретила меня изумленным взглядом.

– Что? – возмутилась я. – Не нравится мой внешний вид? Слушай, не все могут, натянув ночнушку и корону, выглядеть так же шикарно, как ты, ясно?

Озма сделала пируэт, всколыхнув полы своей белой летящей сорочки, и я засмеялась. Без сомнения, девушка безумна, но, должна признать, я все больше проникаюсь к ней симпатией.

– Эй, – протянула я с внезапным любопытством. – Ты, случайно, не прячешь где-нибудь парочку огромных крыльев, а?

Она замахала руками вверх-вниз и запрыгала на одной ноге, но крыльев за спиной не выросло. Все, хватит об этом думать.

Но спросить стоило, правда? Я пожала плечами и вернулась к собственным размышлениям. А почему бы и нет?

– Дело в том, что мне он даже не нравится, – пробормотала я себе под нос. – Просто, думаю, он может… – Я замолчала, так и не договорив предложение, смутившись вдруг оттого, что пытаюсь выдать такую вопиющую ложь за чистую монету.

Ну конечно, Нокс мне нравится. И найти его я хочу не потому, что он может помочь, а потому, что я влюбилась в него. Все, в этом призналась. Я совсем дура?

Сейчас Озма так уставилась на меня, что казалось, будто она все же понимает, о чем ей тут толкуют. Принцесса смотрела с выражением чрезвычайной, ошеломляющей доброты, которая в то же время несла в себе нотку скептицизма. Может, на самом деле она понимает все до последнего слова? Я шагнула к ней ближе.

– Да что же с тобой такое? – спросила я.

Она покачала головой и покрутила пальцем у виска.

Может, виной всему сон, но на этот раз поведение в стиле «гляньте-какая-я-глупенькая» меня не особо убедило. А что, если сон имел значение? Вдруг он означал, что Озма со своими секретами – ключ к решению всех проблем Страны Оз? Или хоть части.

Я внимательно осмотрела ее с ног до головы, пытаясь отыскать какую-нибудь зацепку. И она действительно нашлась. Сперва я заметила лишь проблеск чего-то, лежащего поверх реальности, легкий проблеск тайны, скрытый за гранью реальности. Словно я смотрела на мир двойным зрением и видела две разные картинки: второе изображение было едва различимо, накладывалось поверх тела принцессы. Это напомнило о сиянии, которое я увидела во время битвы со Львом, прямо перед тем, как отрубила его хвост. Тогда не нашлось времени все обдумать, я руководствовалась инстинктами. Но на этот раз я постаралась полностью сфокусироваться на том, что вижу.

И вновь поразилась, как же легко в тот раз получилось справиться с магией. Не знаю, помогло ли мне возвращение магии в Страну Оз или я просто нашла наконец подходящий вид колдовства.

Увлекшись мыслями, я ощутила, как выскальзывает из захвата магия. Я сильнее стиснула кулаки – и она пропала вовсе. Я что-то уловила – ведь не зря послушалась своей интуиции, подсказавшей насчет хвоста Льва. Не собираясь сдаваться так сразу, я прищурилась и попробовала снова.

Герт перед смертью успела дать мне много уроков колдовства. После одного из самых первых я выяснила, что магию сложно удержать. Она коварна: сделает лишь то, что захочет, и вы для нее не авторитет. Магию нужно хорошенько попросить. Заставить думать, что это ее идея, не ваша. Примерно так приходилось вести себя с Сэнди Шарлемэйн, менеджером в закусочной «Пыльных акров».

Странные ассоциации, конечно, но мысли о Сэнди напомнили мне о зыбучих песках, попав в которые чем сильнее дергаешься, тем быстрее тонешь. А уже они навеяли воспоминания о китайских ловушках для пальцев, в которые хоть раз попадался каждый ребенок, – из них получается выбраться, только когда смиряешься и перестаешь пытаться. Потом размышления перескочили на мамин фокус с мыльным пузырем, который помог заснуть ночью.

Я решила просто освободить голову, позволить мыслям течь свободно. Чем больше прояснялось сознание, тем ярче и четче становилась светящаяся аура вокруг принцессы, когда сама Озма с каждым мгновением тускнела все сильней. И не только Озма. Все в комнате тускнело и обретало иной цвет. Мне вспомнилось радио в автомобиле, которое ловит разные волны в зависимости от того, едешь ли ты в горку или спускаешься с нее. «А почему бы не попробовать покрутить ручку настройки?» – подумала я. И сработало!

Когда я сосредоточила все внимание в одной точке, свечение стало еще интенсивней, а настоящие цвета погасли. Все предметы по-прежнему были в комнате, но состояли теперь из странных сверкающих нитей. Ширма, чаша для умывания, гамаки, Озма. Даже я сама. Все стало энергией и было связано друг с другом.

На подсознательном уровне я понимала, что вижу сейчас настоящую Страну Оз. Я приоткрыла завесу тайны и шагнула в комнату, но отыскала в ней не волшебника-шарлатана, а пульт управления самим миром, и оказалось, что целый мир состоит из каких-то дурацких магических линий.

Что ж, прозвучало весьма непривлекательно. Но нет! Без преувеличений, это самое прекрасное, что я когда-либо видела. Столь прекрасное, что хотелось потрогать, и я потянулась вперед, пытаясь поймать одну из нитей, беспорядочно парящих в воздухе. Пальцы мои прошли прямо сквозь нее – та слегка качнулась, но с места даже не сдвинулась. Когда я попробовала схватить в кулак целую пригоршню, осталась ни с чем. Зато заметила: если просто проводишь по нитям пальцами, то они отвечают на прикосновения, пока не начинаешь давить слишком сильно. И, если хватает терпения, их можно передвигать.

Это было странно и очень круто, но смысла в подобном умении я не находила, пока не заметила, что стремительные потоки магии, которые, казалось, беспорядочно витают в воздухе – те самые, с которыми я играла, – на самом деле медленно к чему-то притягиваются. И этим чем-то была Озма.

Нити-потоки словно вливались в нее и в то же время закручивались вокруг тела принцессы – самой яркой точки во всей комнате. Приглядевшись внимательней, я сообразила, что вся Озма – один большой запутанный магический узел. А что делают с узлами? Да, именно! Развязывают.

Я не желала причинять Озме боль, просто хотела посмотреть, что случится. А потому принялась водить пальцами рядом с принцессой, пытаясь проверить, смогу ли распутать беспорядочный клубок магических линий.

Сперва казалось, что все бесполезно, но через пару минут я заметила, как на локте принцессы выбилась одна крошечная ниточка, и подхватила ее пальцем. Совсем немного, но та все же подалась. Я прикусила губу от усердия, стараясь не тянуть слишком сильно, и осторожно дергала энергетические нити, словно распускала свободные петли старенького свитера из секонд-хенда, а Озма потихоньку распутывалась. Нет, вернее, не она сама распутывалась, а я словно бы распускала какое-то заклинание. Озма же в это время изменялась. Она становилась крупнее. Выше. Плечи расширялись, превращаясь в мужские. Точнее, полагаю, в юношеские. И, судя по изгибу спины, по наклону головы, юноша этот был мне знаком.

– Пит, – пробормотала я еле слышно.

Стоило сказать всего одно слово, и видение исчезло, а я вновь оказалась в реальном мире. Озма пропала, на ее месте с широко раскрытыми от удивления глазами стоял Пит. Он попятился к двери, поднимая руки, такой виноватый и робкий, будто его только что уличили в краже пирожных в дешевом супермаркете.

– Эми, привет! – проговорил Пит. – Что ж, это… это было довольно странно, ага? – Он оглядел меня. – Милый наряд, – добавил Пит, ухмыльнувшись.

Я не представляла, что и думать. Единственное, что я знала: по какой-то причине Пит слишком много раз водил меня за нос, но сегодня он не сможет повторить этот фокус. И все же нельзя отрицать, что я была немножко рада видеть его. Ведь это Пит, который спас мне жизнь, когда я только очутилась в Стране Оз. Пит, благодаря которому удалось не сойти с ума в темницах Дороти. Пит, ставший единственным человеком, с которым я могла поговорить, когда притворялась служанкой во дворце Изумрудного города.

– Забудь о наряде, – коротко бросила я и отступила, ощущая, как зашипели раскаленные руки, когда в ладони сам по себе появился клинок. – Думаю, пришло нам время поговорить.

Он поправил темную челку, которая падала на глаза. Такие же изумрудные, как и у Озмы. Пит отвел взгляд и глубоко вздохнул, а когда вновь посмотрел прямо, я почему-то вдруг почувствовала исходящую от него печаль.

– Это долгая история, – отозвался он. – Разве у нас нет тем получше?

– Эй, приятель, – проговорила я, шагнув ближе. Пит бросил быстрый взгляд на клинок. Мне не хотелось драться, но придется, если дойдет до этого. – В этой чертовой волшебной стране тебя я знаю дольше всех. И все твои слова были ложью. Так что нет. Ты мне нравишься. Пожалуй. Но, думаю, стоит кое-что мне объяснить.

Пит лишь покорно и понимающе кивнул. Он глубоко вздохнул и сел на пол, складывая на груди сильные жилистые руки.

– Ладно, – выдал он. – Но тебе тоже лучше сесть. Это не шутки, история действительно долгая. Притом всего я не знаю.

Задумавшись, я опустилась в гамак, в котором спала, однако босых ног от пола не оторвала, чувствуя так себя уверенней, несмотря на то что в руке моей был зажат клинок. Надеюсь, он не понадобится, но в этой стране никогда нельзя чувствовать себя в полной безопасности.

– Выкладывай, – поторопила я Пита. – Просто расскажи все, что сам знаешь.

– И откуда мне начать?

– С начала.

И Пит послушался:

– Однажды давным-давно…