Текст книги "И восстанут Злые"

Автор книги: Даниэль Пейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

15

Я гребла, пока руки не стали отваливаться, а потом гребла еще. Озма по большей части дремала, иногда просыпаясь лишь для того, чтобы осмотреться, увидеть, что ничего не изменилось, и вновь погрузиться в блаженный сон.

Я поплыла в сторону гор на другой стороне озера, посчитав, что если буду долго двигаться в одном направлении, то обязательно причалю к берегу. Но горы, казавшиеся такими огромными, когда мы стояли на пляже, сейчас странным образом становились все меньше и, чем дольше я плыла к ним, тем дальше отступали к горизонту, пока наконец не исчезли совсем.

Весло стерло мне руки. Мы остановились посреди спокойной, практически неподвижной водной глади, в которой купалось отражение неба, и сложно было сказать, где заканчивается одно и начинается другое. Я не могла даже поплыть обратно: когда вокруг только вода, невозможно сказать, где было начало.

Казалось, я переплыла край мира и очутилась в самом его начале. Единственным ориентиром оставалось солнце, впрочем, нельзя сказать, что и оно заслуживало доверия. Пока горы исчезали, солнце ускоряло свой небесный бег и теперь вставало и садилось, вставало и садилось – снова и снова, словно в покадровой съемке.

Конечно, вполне возможно, что кто-то в Изумрудном городе сошел с ума и забавляется с Великими Часами, но почему-то я так не думала. Когда я была маленькой и мама рассказала о линии перемены даты, я представляла, что это настоящая линия, начерченная по центру мира, и если ты поставишь ноги по обеим сторонам от нее, а потом посмотришь на часы, они будут столь озадачены, что стрелки начнут неистово крутиться. Вот сейчас было примерно такое же ощущение – словно мы оказались в ловушке, где время больше не знает, что ему делать.

– Я думала, это тебе полагается указывать путь, – сказала я Озме, которая по-прежнему находилась в блаженном полусне; одна ее рука свешивалась за борт, пальцы касались воды. – Как тебе идея проснуться и помочь мне?

Она вздохнула и перевернулась на другой бок. От безысходности я попыталась наколдовать путеводное заклинание, но, когда сотворила энергетический шар, всегда надежно исполнявший свое дело, он в замешательстве парил вокруг, пока не исчерпал себя.

Я в отчаянии уставилась на воду.

– По крайней мере, она не говорит, какая я неудачница, – озвучила я свои мысли. Но втайне я желала обратного, только бы избежать одиночества. Парочка фантомов, может, и не особо порадовали бы, зато с ними можно было бы поговорить. Хоть какая-то компания, кроме себя самой и этой спящей красавицы.

Звук собственного голоса привел меня в эйфорию, близкую к опьянению, и я хихикнула.

– Наверное, мне стоило догадаться, что Остров потерянных вещей будет не так легко отыскать, – выдавила я. – Было бы даже смешно, да? В смысле, если бы мы сами не оказались так окончательно, бесповоротно, совершенно потеряны.

Тут хихиканье мое сменилось истерическим смехом. И смеялась я не над шуткой (которая даже и шуткой-то не была), а от искренней радости. Потому что в тот самый момент, как слова сорвались с губ, я увидела, как на фоне ярко-розового полукруга заходящего солнца внезапно появился крошечный серебристый полумесяц суши. Разбуженная моими радостными воплями, Озма проснулась и, садясь, потянулась и потерла глаза.

– Искатели-хранители, – нетвердо пролепетала она.

Я была слишком счастлива, чтобы злиться на ее чепуху. Сейчас, разглядев остров, я снова принялась грести в полную силу, и суша стала стремительно приближаться, будто Атлантида вырастая из воды.

Это было настолько логично, что я ощутила себя полной дурой, раз не додумалась раньше. Ну конечно же! Невозможно найти Остров потерянных вещей, пока сам не потеряешься, оставшись без единой надежды на спасение. Если бы я сдалась час или день назад, он появился бы гораздо быстрей. Вот вам и «слабаки не побеждают».

Вид пункта назначения – хоть какого-то! – подарил заряд энергии, и я изо всех сил ринулась вперед, но замерла в удивлении, когда сообразила, что остров, хоть и маленький, на самом деле был своего рода городом с высокими, квадратными и абсолютно американскими на вид многоэтажками, которые устремлялись в небеса.

Чем ближе становился остров, тем больше всевозможного хлама, плавающего в воде, я замечала. Были среди него старые мокрые книги, листы бумаги, клочки ткани, деревянные игрушки и множество иного барахла, которое я не распознала. Вскоре его стало так много, что не было видно даже самой воды.

Лодка наша начала увязать, так что я выпрыгнула за борт в кучу отходов и принялась тянуть ее вместе с сидящей на борту Озмой за собой, пытаясь не думать, через что приходится продираться. В скором времени я уже выбиралась на берег, на благословенную, чудесную, сухую землю.

Я имею в виду, что где-то подо всем этим хламом, покрывающим берег, точно должна быть земля. Пляжу определенно нужен был уборщик, весь берег был завален грудами мусора. Мне вдруг пришло в голову: а может, под ним и вовсе нет земли? Может, остров – это одна большая свалка?

После более тщательного осмотра я сообразила, что кучи на побережье не такой уж и мусор. Часть, возможно, да, но вещи явно были особым образом рассортированы. Были здесь груды старых монет, столового серебра, белья, журналов и иных вещей, названий которых я не знала, наваленных друг на друга по всему берегу. Единственной частью живой природы был ряд пальм, отмечающий границу пляжной зоны. За ними высились дома, которые я приметила еще с воды.

Озма наконец тоже вылезла на берег и выглядела столь же заинтригованной островом, сколь и я. Она огляделась, метнулась прямиком к груде каких-то вещей, лично мне показавшихся кучей металлолома, и с головой в них зарылась.

Минут через пять беспрерывного перетаскивания хлама принцесса отпрянула, триумфально сжимая высокий, почти с нее, украшенный драгоценными камнями золотой скипетр с навершием в виде эмблемы Страны Оз. Она подержала его на вытянутых руках, светясь от гордости, а потом ударила скипетром в землю, словно прося не забывать, что она вообще-то королева.

Впечатление было бы более сильным, если бы я не заметила боковым зрением один предмет пастельного цвета с рисунком в виде ромбиков. Охнула от удивления, когда получше присмотрелась. Носок! Мой носок, давно потерянная часть самой любимой пары. Как он попал сюда из Канзаса? Его вытряхнуло из трейлера, когда меня уносило торнадо?

Нет же. Я уверена, что посеяла его раньше, в прачечной. Ой, ну и что? Плевать, откуда носок тут появился. Я наклонилась и подняла его. Без своей пары, в полной сохранности валяющейся в Канзасе, носок абсолютно бесполезен, но я была рада увидеть его хотя бы в качестве неожиданного напоминания о доме. Я поднесла его к лицу, с удивлением обнаружив, что он нагрелся на солнце и до сих пор пахнет как дешевый кондиционер для белья, который я покупала в той же прачечной, в старомодном торговом автомате.

Озма копалась в барахле, словно свинья, ищущая трюфели, и я тоже почувствовала прилив беспричинного веселья, когда присоединилась к принцессе в этой охоте непонятно за чем. Довольно скоро я отрыла последний лист своей итоговой контрольной работы за десятый класс, который потеряла где-то между тем, как пришла в школу и попала в кабинет, заработав в итоге за семестр четыре с минусом. А вместе с ним ключ (узнала, что это мой, благодаря потрепанному пластиковому брелоку с Губкой Бобом), сборник упражнений по французскому, из-за которого пришлось раскошелиться на сорок баксов, чтобы купить новый, и, что самое поразительное, любимую серебряную цепочку, которую бабушка перед самой смертью подарила мне на десятый день рождения. Когда через пару лет я узнала, что она пропала, то посчитала, будто это мама заложила цепочку ради жалкой горсти наличных.

Я покрутила ее в руках, любуясь, а потом осторожно повесила на шею. Раздался ласкающий слух щелчок, когда застежка закрылась, и что-то в этом звуке и в ощущении металла, касающегося ключиц, заставило меня почувствовать сожаление.

С тех пор как я попала в Страну Оз, весь мир в одно мгновение словно сошел с ума, и я ни разу не остановилась, чтобы подумать обо всем, что потеряла, оказавшись здесь. Не о больших потерях конечно же. Я то и дело вспоминала о маме и даже скучала по комнате в своем стареньком трейлере. Я не думала о других вещах, которые сейчас внезапно вернулись. О книгах, которые любила, но никогда снова не прочту, – книгах, которые не имеют никакого отношения к Стране Оз, – и о любимом свитере, и об открытках от отца на день рождения, которые хранила в обувной коробке в самом дальнем углу шкафа. Даже о прежней себе. Она была обычная, но все же личность, и теперь она исчезла. А я так и не нашла времени попрощаться.

Я была погружена в собственные чувства и сперва не заметила, что мы с Озмой уже не единственные люди на пляже. Но потом пришло ощущение, что кто-то наблюдает за нами. Когда я обернулась и увидела долговязую фигуру со встрепанными волосами, сердце едва не остановилось от радости.

Наверное, это дело рук Пита. Когда он пообещал помочь, я и не смела думать, что Пит действительно сможет хоть в чем-то преуспеть, но, видимо, стоило больше ему доверять. Пит привел нас прямо туда, куда я и просила, притом справился с заданием в рекордно короткие сроки.

Здесь, на пляже, поверх горы шариковых ручек, красивый, как никогда, стоял Нокс.

– А я все думал, когда же ты появишься, – проговорил он. – Решил, что это всего лишь вопрос времени, но, черт, ты умеешь заставить парня ждать.

16

Я вскочила с земли и бросилась в объятия Нокса, едва не сбив его с ног. Если б это было кино, то камера проплыла бы по кругу, снимая нас, на фоне играл бы оркестр, а Нокс обхватил бы меня руками и поднял в воздух. Молодые влюбленные, торжественное воссоединение в конце, а потом «жили долго и счастливо» – ну, вы знаете. Если бы это было кино, то воздух наполнила бы мелодия скрипки, когда губы наши встретились в страстном и неистовом поцелуе.

Но это было не кино. Так что мы простояли обнявшись пару секунд, а потом неуклюже отстранились, замирая на месте, даже не глядя друг на друга.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – отозвался Нокс.

– Что ж…

– Ага, – протянул он.

Увидев Нокса вновь как раз в тот момент, когда меньше всего ожидала, я вспомнила, как мало на самом деле знаю о нем. Мы бились друг против друга, сражались бок о бок. Когда он исчез, я очень сильно скучала, но значит ли это что-нибудь на самом деле?

– Итак, – начал Нокс, – полагаю, нам о многом надо поговорить.

– Пожалуй, – пробормотала я. – С чего начнем?

Нокс провел рукой по волосам. Он посмотрел на небо, где сейчас вновь садилось солнце.

– Слушай, – сказал чародей. – Я даже не представляю, как долго пробыл здесь. Но достаточно, чтобы кое-что обдумать. И… – Он крепко зажмурился, словно от боли. – Ой, к черту, – пробормотал Нокс себе под нос.

Вот в этот момент должны были вступить скрипки. Но куда важнее был поцелуй. Не такой, как в фильмах. Просто поцелуй: влажный, полный благодарности и немножко неловкий, словно мы отбросили все сомнения и попытались понять, что подходим друг другу, а потом с головой окунулись в нечто новое и знакомое одновременно.

Когда все закончилось, не было титров. И определенно нам не светило долгое и счастливое будущее. Но я все равно была счастлива. Мы стояли, недоуменно глядя друг на друга, и не имели ни малейшего понятия, что сказать дальше. А потом я на одном дыхании выпалила все крутящиеся в голове вопросы.

– Как ты попал сюда? – спросила я. – Знаешь, где сейчас Гламора? Ты в порядке? Ты тоже приплыл на этой дурацкой лодке?

Нокс пытался переговорить меня, отвечая на вопросы и задавая собственные, но я не оставляла ему даже шансов. Было таким облегчением просто поговорить с ним после долгой разлуки. Я бы замолчала, если б смогла.

– А что насчет тумана? – задала я очередной вопрос. – Что ты увидел в нем?

Нокс недоуменно помотал головой. Он не понимал, о чем я говорю.

– Туман?

– Ты не проходил через Туман сомнений? – изумилась я. – Чтобы попасть сюда.

– На самом деле я не знаю, как оказался здесь. Я, скажем, просто, мм… появился, – пояснил Нокс. – В одно мгновение Момби телепортирует нас из Изумрудного города, в другое – все летит в тартарары. А потом я очутился здесь. Пожалуй, я потерялся.

– Логично, – проговорила я, прокручивая в голове эту мысль. – В смысле, отчасти. Как давно ты здесь?

– Понятия не имею. По меньшей мере пару дней. Или недель? Кто знает? Думаю, тут время даже более спутано, чем обычно.

– Чем ты занимался?

– Особо ничем. Сидел посреди всего этого барахла, надеясь, что смогу отыскать что-нибудь полезное. По большей части просто пытался не сойти с ума. Я бы, может, и правда свихнулся, если бы не знал, что ты в конце концов обязательно придешь.

– Секундочку. Как ты узнал, что я приду? Даже я сама этого не знала.

– У меня просто было ощущение, что нужно сидеть и ждать, что ты уже в пути. – Он пошевелил пальцами и пропел жутким голосом: – Наверное, я медиум.

– Ха, – фыркнула я, награждая его веселым взглядом.

Нокс так же весело поглядел в ответ.

– Нет, правда. Я действительно немножко медиум. Ты же знала это, да?

– Как-то упустила.

Он удивленно вскинул брови.

– Ты что, серьезно? – переспросила я.

– Ох, не такое уж это и большое дело. Шестое чувство полезно в битве, с ним я могу вычислить следующий ход противника. Обычно, если я чую что-нибудь нутром, то всегда прислушиваюсь. Ну просто моему нутру есть что сказать. Так было с самого детства. Даже до того, как я начал изучать магию. Что? Думала, Момби спасла меня только из доброты душевной?

– Ну… да, – протянула я в ответ. – Пожалуй, так я и думала.

– Нет… В смысле, скорей всего, спасла бы она меня в любом случае, но сомневаюсь, что иначе взяла бы под свое крылышко. Момби делает такое в том случае, если думает, что человек будет ей полезен. Ну да ладно, я все равно наполовину шутил. То есть да, я немножко медиум, но не так узнал, что ты придешь. Думаю, я просто… – Он замолчал. – Наверное, я не то чтоб знал о твоем приходе, а скорее надеялся. Иначе б реально свихнулся. Я не шучу.

– Оу, – выдохнула я, захваченная врасплох.

Да, это было лестно, но гораздо откровенней, чем я привыкла слышать от Нокса. И заметно многословней, чем раньше. Нокса, которого я знала, нельзя было прочитать, как открытую книгу. Он был скорее тщательно запертым сейфом.

– Прости, – добавил чародей. – Забудь. И о вопросах тоже. Я ни на один из них не знаю ответа. Я застрял на этом острове. Это ты была снаружи. Расскажи, что я пропустил.

Так что я глубоко вздохнула и начала с самого начала. Нокс зачарованно слушал. Следующего вопроса я не ожидала:

– Значит, ты встретила Магрила, а?

– Ага, – отозвалась я. – Почему ты спросил?

– Да так, – отмахнулся он. – Просто никогда не слышал, чтобы кто-то на самом деле видел его. Магрилы – больше легенда или что-то в этом роде. Я даже не думал, что они существуют.

Я хихикнула.

– Да ну тебя. Это же Страна Оз. Здесь существуют колдуньи. Феи. Здесь все реально.

– Ага, – согласился он. – Все, кроме Магрилов. Потому-то и странно, что ты его видела. Что говорила с ним. Особенно после…

Нокс затих, но я поняла, о чем он говорит, и, вытянув из воздуха клинок, на раскрытой ладони протянула чародею. Так мы вместе могли на него взглянуть. На рукояти красовалась та самая птица, вырезанная Ноксом, с которой я повстречалась.

– Как ты думаешь, что это значит? – спросила я.

Он покачал головой.

– Что-то да значит, – ответил Нокс. – И все же… Что было дальше?

– Ох… – Я сообразила, что кое о каких моментах истории не хотела бы распространяться. – Ну знаешь… Туман сомнений. Абсолютно дурацкая лодка. И вот я здесь.

Он изогнул бровь, но на дальнейших пояснениях не настаивал.

– Вот мы и здесь, – повторил чародей. – Полагаю, было бы слишком просто, если бы ты пришла и сказала, что Дороти мертва, королевство стало таким, как было прежде, а все ошибки исправлены, а?

Я наградила его взглядом, так и говорящим: «Если только в твоих мечтах».

– Угу, – заявила я в ответ. – Может, ты правда все-таки свихнулся здесь?

– Может, – согласился Нокс, и тут ему вдруг пришла какая-то мысль. – Эй! – воскликнул он с ноткой волнения в голосе. – Я хочу тебе кое-что показать.

Я кивнула, надеясь, что это может оказаться чем-то полезным. И может быть, даже приведет нас в место назначения. Но вместо этого Нокс вытянул из кармана листок бумаги и развернул его, аккуратно разглаживая сгибы.

– Я обыскал этот остров вдоль и поперек. Ничего не нашел. Кроме этого. – Он со странным выражением, сочетающим в себе гордость и застенчивость, протянул мне лист.

Это оказалась фотография. На ней круглолицый мальчишка – совсем еще малыш – сидел между двумя красивыми взрослыми. У мужчины слева были сурово поджатые губы, но в глазах горели искорки, словно он втайне смеялся над какой-то шуткой. Сидящая справа женщина была красивая, но немного странная. Впечатление еще больше усиливалось из-за того, что волосы ее, прямо как у Нокса, были ужасно непослушными, казалось, будто она только что сунула пальцы в розетку. Ребенок же выглядел так, словно никогда и ничего не мог воспринимать серьезно. Лицо его было напряжено, будто ему стоило огромных усилий не смеяться в фотокамеру. Если бы не копна волос на голове, таких темных, что отливали фиолетовым, я бы никогда не догадалась.

– Это ты, – воскликнула я.

Нокс кивнул, неистово краснея. Никогда даже не думала, что хоть раз в жизни увижу, как он смущается. Но это определенно очаровательно.

– А это твои родители?

– Да, – подтвердил он. – На самом деле я даже не помнил, как они выглядели, пока не нашел фотографию. Должно быть, она потерялась, когда нашу деревню обыскивали.

Я вновь посмотрела на фотографию, на этот раз пытаясь представить другую жизнь Нокса. На фото он был еще маленьким мальчиком, который не мог перестать смеяться, у него были любящие родители и огромное количество так и не реализованных возможностей. Видеть Нокса таким и знать, что приготовила ему судьба, знать, как бы сильно изменилось фото, если бы его сделали всего пару лет спустя, – это разбивало мне сердце. Интересно, кем бы стал Нокс, если бы Дороти никогда не вернулась в Страну Оз? Если бы его родителей не убили, когда солдаты принцессы устроили набег на деревню? Если бы Момби не спасла мальчика и не вырастила из него бойца, если бы Нокс сам мог выбирать, чего хочет от этой жизни, и все решения не были приняты за него?

– Для тебя все должно было быть иначе, – сказала я тихо, не уверенная, что чародей поймет, но он понял.

– В этом мы похожи, – заметил он. – Разве нет?

Я никогда не задумывалась об этом, но да, он прав. В чем-то. Я не росла в Стране Оз, и мою жизнь не разрушил такой монстр, как Дороти Гейл, но судьба моя тоже сложилась не так хорошо, как могла бы.

Однажды мама, папа и я жили вместе в светлом и солнечном доме. По воскресеньям я просыпалась поутру от запаха блинчиков и бекона, а по радио громко играла кантри-волна, где пели дуэтом Джордж и Тэмми[9]9
  Джордж Джонс и Тэмми Уайнетт – популярные исполнители кантри-музыки; пели вместе, когда состояли в браке.


[Закрыть], и даже когда дела шли не совсем идеально, мне все равно всегда казалось, словно передо мной открыт весь мир.

Так было до того, как папу уволили, до того, как он уехал, а мы потеряли дом. До аварии, в которую попала мама, и до таблеток, что забрали ее. До торнадо, которое принесло меня в Страну Оз, хотела я того или нет.

Если бы всего этого не случилось, выросла бы я человеком более счастливым и беспечным, с улыбкой на лице, человеком, который шел бы по жизни смеясь? Была бы симпатичней, популярней? Тем, кто не чувствовал бы себя всегда слегка неуютно в собственном теле? И была бы тогда у меня внутри эта злость, свернувшаяся тугой пружиной, словно готовая к атаке гремучая змея? Я посмотрела на Нокса.

– Порой я мечтаю, чтобы жизнь была чуточку проще, – сказала я ему. – Но каким-то странным образом я даже рада, что все иначе. Потому что не уверена, что хотела бы быть другой.

– Знаю, – ответил он. – У меня все так же.

Нам больше не нужно было ничего говорить. Нокс положил руку поверх моей, и какое-то время мы так и сидели. А я осознала, что остров в своей особенной манере даже привлекателен. Как мы. Неправильно было так думать, но казалось, что все – по крайней мере сейчас – было идеально.

– Думаешь, Гламора тоже где-то на острове? – озвучила я свои мысли.

– Маловероятно, – сказал Нокс. – Я довольно хорошо обыскал весь остров. Здесь никого нет. Прямо за деревьями город. Это невероятно! Я никогда не видел ничего подобного.

– Я видела небоскребы, когда плыла, – подтвердила я его слова. – Хотя не думала, что здесь целый город. Интересно, как он сюда попал? Не думаешь, что там может кто-нибудь прятаться?

– Никогда нельзя знать наверняка, но, если там кто и есть, прячется он очень хорошо. А с Гламорой в любом случае все будет в порядке. Когда дело доходит до волшебства, она – вторая после Момби. Порой первая. Уверен, Гламора смогла выбраться из междумирья. И сейчас, возможно, выжидает, отдыхая и восстанавливая силы. Как Момби.

Надеюсь, он прав.

– Как думаешь, что нам теперь делать? – поинтересовалась я, окидывая взглядом округу в попытке увидеть, куда ушла Озма. Принцесса все так же продолжала копаться в кучах потерянных вещей, но делала это совершенно неосмысленно, словно потеряла цель, которую преследовала все это время.

– Ну, – начал Нокс, – видимо, нам стоит найти Многоцветку? Раз уж так говорит наша дражайшая Момби.

– Угу, – вздохнула я. – Видимо. Озма должна была вести нас, но с тех пор, как принцесса села в лодку, ее радар, кажется, заклинило. Наверное, что-то в этом месте сбивает ее с толку.

– Или, может, она и вовсе не вела тебя к Многоцветке, – заметил Нокс. – Может, Озма не так внушаема, как думает Момби.

С минуту мы сидели в полной тишине. Когда я вновь посмотрела на Нокса, он изучал меня серьезным напряженным взглядом.

– Что? – спросила я у чародея.

Вместо ответа он мягко коснулся моей щеки.

– Мы можем все изменить, – сказал Нокс. – Забудь о Момби, забудь о Гламоре и Ордене. Мы не должны ничего ни для кого делать. Давай сделаем это ради нас.

Сначала я не понимала, о чем он говорит, но потом… Нокс имел в виду, что и он и я прошли через ад, но титры нашего фильма еще не начались. Есть еще время, чтобы написать для своей истории счастливый конец.

Чародей наклонился ко мне, а я подалась к нему. Этот поцелуй отличался от первого. Он был медленней, и дольше, и все еще неловкий, но слегка по-другому. Этот поцелуй казался правильным.

Если бы кто-то не принялся настойчиво тянуть меня за рукав, мы бы, наверное, еще час продолжали в том же духе. Но рукав не отпускали, и я отстранилась от него посмотреть, что происходит. Рядом стояла Озма.

– Ну хватит, – крикнула я на нее.

Озма указывала в сторону ряда деревьев, которые зашелестели, привлекая мое внимание, и из-за них явилось еще одно действующее лицо.

– А ты сказал, что здесь никого больше нет, – заметила я Ноксу.

– И не было. Должно быть, кто-то новый. Ты готова?

– Пожалуй, – ответила я. – Когда бывало иначе?

Главное не то, готова или нет. Я всегда готова. Но сейчас, особенно после такого поцелуя, я нервничала. Я наконец-то нашла Нокса и не думаю, что смогу вынести, если потеряю его снова. К счастью, незнакомец, шаркающей походкой бредущий в нашу сторону, выглядел дружелюбно. Вернее, не так чтобы дружелюбно, но по крайней мере довольно безвредно. Пока не заедет тебе локтем куда-нибудь в живот.

– Хэй! – крикнул он, когда заметил нас, оставаясь совершенно равнодушным. – Вы, ребята, частенько здесь бываете?

Незнакомец был одновременно худощав и мускулист, одет в выцветшие черные обтягивающие джинсы и длинную свободную майку-алкоголичку, демонстрирующую худющее тело.

Для описания парня лучшим словом стало бы «хорошенький». Он был не просто милым, красивым или сексуальным, хотя, если задуматься, то все это тоже имелось. Но прежде всего он казался именно хорошеньким. С острыми высокими скулами, светлыми, глубоко посаженными глазами и идеально встрепанными белокурыми локонами, обрамляющими точеное узкое лицо. У него были мягкие ярко-алые губы, один вид которых напомнил мне о так любимых Мэдисон Пендлтон куклах мадам Александр[10]10
  Куклы мадам Александр – дорогостоящие американские коллекционные куклы; почти у всех моделей ярко-красные губы.


[Закрыть]. Незнакомец выглядел так, словно, как и куклы, должен был стоять в витрине за стеклом.

– Так-так-так, – протянул он, когда смог хорошенько нас рассмотреть. – Вижу, у вас тут принцесса. – Парень поклонился Озме. Я была слегка удивлена, что он ее знает, но в то же время Озма – полноправная королева. – Кто вы, ребята? Это что, какая-то дипломатическая миссия?

– А зачем вам это знать? – поинтересовался Нокс, одаривая парня подозрительным взглядом.

– Нужно, потому и спрашиваю.

– Я пробыл здесь несколько недель, – заявил Нокс. – Весь остров был абсолютно пуст. Не собираешься нам рассказать, как тут очутился?

Даже если парень и заметил, насколько враждебно относится к нему Нокс, вида он не показал.

– Как и вы, наверно, – дружелюбно отозвался парень. – Потерялся. Но я почти всегда теряюсь. Вообще мне даже нравится теряться. Когда ты потерян, ты не обязан ни за что отвечать. К слову, меня зовут Ярк, или Пуговка.

– Эми, – представилась я.

– Рад познакомиться, Эми, – сказал Ярк и обернулся к Ноксу, который глядел на него, скептически изогнув бровь.

Они перекинулись внимательными взглядами, оценивая противника, как обычно бывает у мальчишек. Можно было бы попросить их пропустить этот шаг. Ну да, не поладили. Чудненько! Зачем тратить время на всякие официальности?

– А Ярк и Пуговка – твои настоящие имена? – спросила я, просто попробовав двигаться дальше. Абсолютно идиотский вопрос – я лишь пыталась разрядить обстановку.

– Не думаю, – ответил он. – Но кто помнит? – Ярк вздохнул. – Родители всегда говорили, что я ярок, как начищенная пуговка. Впрочем, их я спросить не могу. Они мертвы. Дороти, сами знаете. Эх, плевать.

Он безразлично помахал рукой. Я не могла понять, расстроен ли Ярк, утомлен ли разговором или ему действительно совсем-совсем плевать. Если он из тех ребят, кто постоянно теряется и не может вспомнить собственного имени, то лично я склоняюсь к последнему.

Глаза Ярка загорелись, когда он увидел что-то на земле.

– О! Вот ты где. Повсюду его искал. Так и знал, что он должен валяться где-то здесь.

Ярк встал на колени и поднял с земли портсигар из какого-то неизвестного металла. За пару секунд, пока наш новый знакомый открывал портсигар и вытягивал из него одну сигаретку, тот успел поменять цвет по меньшей мере раз шесть.

Ярк засунул вещицу в карман и поджег сигарету массивной серебряной зажигалкой, глубоко затягиваясь и выпуская густое облако дыма, от которого я отмахнулась.

Я не хотела показаться грубой. Просто это была привычка, выработанная в процессе долгой, нескончаемой битвы с мамой, когда она курила в нашем крошечном трейлере, даже не потрудившись открыть окно.

– Ох, не парься, – заявил Ярк. – Это же не табак – та фигня смертельна и вонюча. А эта даже на пользу. – Он сделал очередную затяжку.

На этот раз, когда Ярк выдохнул, я заметила, что дым от сигареты разноцветный. И запах у него весьма приятный, чем-то напоминающий аромат воздуха сразу после грозы.

– Что? – спросил он, замечая мое любопытство. – Никогда не встречала человека, который курит радугу?

– Хватит уже, – фыркнул Нокс.

Не знаю, радоваться мне или нет, что появление этого незнакомца вернуло Нокса в привычное раздраженное состояние.

– Они скручены из лучшей сушеной радужной шелухи, что только есть на Радужных водопадах, – продолжал Ярк. – Нынче их сложно достать, с землей торговля почти не идет. Но я слышал, у Дороти припрятана пачка или даже пятьдесят для особых случаев. Только такие сигареты и курю. К счастью, у меня стабильные поставки. Беру прямо у производителя.

Меня озарило.

– Подожди-ка, – попросила я, сложив вместе все кусочки. – Радужные водопады? Только не говори, что знаком с дамой по имени Многоцветка.

Губы Ярка растянулись в лихой кривой ухмылке.

– Знаком ли с ней? Да, пожалуй, мы встречались пару раз, – согласился он. – Крутая девчонка. Безумней нее вам никого не встретить, но в мире есть вещи и похуже безумия, согласны?

– Мы ищем ее, – сказала я. – Знаешь, как можно к ней попасть?

– А-а-а… – Ярк погладил подбородок. – Я, наверно, смогу вам помочь. Есть награда?

Нокс уже закипал:

– А то! Награда такова: мы спасем королевство от злой тиранши, а ты сможешь и дальше курить свои радужные сигареты и ни о чем не беспокоиться.

– Что ж, это заманчиво, – согласился Ярк. – Что еще предлагаете?

Я решила, что как раз пришло время вступить и разрядить атмосферу.

– Как насчет сборника упражнений по французскому для начинающих? Он стоит сорок баксов. – Я наполовину шутила, но вот цепочку или даже носок этот проходимец не получит. Размечтался! Впрочем, весьма обычно для парня, который курит радугу.

– Жалко, – отозвался Ярк. – Но я уже говорю по-французски. Peut-être vous pouvez m’apprendre à embrasser enfrançais à la place?[11]11
  Может, вы научите меня целоваться по-французски?


[Закрыть]

Моя преподавательница французского в школе, мадам Пусалино, была бы жутко разочарована, узнав, как быстро я потеряла все разговорные навыки. Понадобилась минута, чтобы перевести, что он сказал, но когда наконец получилось понять вопрос, я резко повернула голову к Ярку и наградила его испепеляющим взглядом.

– Что он сказал? – поинтересовался Нокс, сузив глаза.

– Möchtet ihr deutschen Schokoladenkuchen?[12]12
  Не желаете ли кусочек немецкого шоколадного торта? (нем.).


[Закрыть] – предложила Озма.

Мы все втроем повернулись и уставились на нее. Принцесса улыбнулась и пожала плечами.

– Слушай, – сказала я наконец. – Забудь. Скажи, как найти Многоцветку.

Не задумываясь, я сотворила слабенькое заклятие. Едва заметное. Мой сжатый кулак загорелся тлеющим рыжим огоньком.

– Черт возьми! – воскликнул Ярк, понимая намек. – Не кипятись так. Я же просто дурачился. Хотя, должен признать, не каждый день встречаешь такую красивую девчонку, как ты, которая к тому же умеет колдовать.

Нокс одним движением оказался между нами.

– Попридержи коней, – выплюнул он, на этот раз готовый действительно ударить нового знакомого.

– Эй-эй-эй, mon frère[13]13
  Братишка (фр.).


[Закрыть], – протянул Ярк, поднимая руки в знаке совершенно неискреннего извинения. – Я романтик, не боец. К тому же я не знал, что у леди уже есть защитник. Как джентльмен я отступаю.

– А как леди я могу защитить себя сама, – заявила я, бросая взгляд на Нокса, а потом обратилась к Ярку: – Сейчас ты считаешь меня хорошенькой, но советую поглядеть на меня, когда я вся заляпана кровью и кишками. Знаешь, я безжалостная убийца.

В разговор ни с того ни с сего вмешалась Озма.

– Отведи нас к ней, – сказала принцесса, ударяя по земле скипетром.