Текст книги "Цианид по-турецки (сборник)"

Автор книги: Даниэль Клугер

Соавторы: Павел (Песах) Амнуэль,Леонид Шифман,Александр Рыбалка,Ольга Бэйс,Мишель Александр
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 15. Доктор Ватсон догадался

А на следующий день Генри заявил, что пока не поступит новой информации, мы будем только работать, и включил компьютер. Мой компьютер долго не хотел загружаться, тихо ворчал – ему видно понравилось бездельничать, но все же сдался.

Даже за обедом мы обсуждали структуру сайта молочного завода, но так и не пришли к единому мнению.

Около двух позвонил инспектор Майлс.

– Кто на этот раз напал на Рут Голдстайн? – поинтересовалась я.

– Не знаю. Она исчезла.

– А… как же ваши наблюдатели?

– Получат по выговору. Утром она вызвала такси и отправилась на железнодорожный вокзал. Ребята сидели у нее на хвосте. Она взяла билет на пригородный поезд, влетела в вагон секунд за пятнадцать до отхода поезда. Ребята успели сесть в соседний вагон, но тут-то она их и кинула. Парни прочесали весь состав, но не смогли обнаружить ее. Вероятно, пройдя сквозь весь вагон, она в последнюю секунду выскочила из поезда через другую дверь.

– А как поживает Эмма?

– Дорогая мисс, с нее бы и начинали. Эмма призналась.

– Эмма убила Рэйчел Лурье? – чуть не в полный голос вскрикнула я.

Услышав это, Генри с такой силой откинулся на спинку кресла, что оно едва не перевернулось.

– Ну что вы, дорогая мисс, – посмеиваясь, успокоил меня инспектор. – Она призналась, что вчера днем Рут пришла к ней и попросила, не задавая лишних вопросов, немного поколотить ее. Но не сию секунду, а вечером и на улице и оставить карточку, однозначно указывающую на сатанистов. В обмен предложила уступить ей Энтони. Они договорились о согласованных показаниях на случай ареста Эммы.

– И как же вам удалось выбить из Эммы признание? Ой, инспектор, подождите, я расскажу моему боссу последние новости, – добавила я, взглянув на Генри.

Он держался за голову, но я привела его в чувство, пересказав слова инспектора.

– Дорогая мисс, напомните мне, я подарю вам новый телефонный аппарат с динамиком, и вам не придется держать босса так долго в неведении, – хохотнул инспектор. – Нам не пришлось применять пыток. Все произошло совершенно случайно. Мы допрашивали Энтони де Сильву, он по-прежнему хранит молчание. После него была очередь Эммы. Она увидела де Сильву в наручниках и, влетев в кабинет, учинила мне форменный допрос. Мне пришлось признаться ей, что де Сильве инкриминируется убийство Рэйчел, и тогда Эмма Киршен… как ее? все рассказала. Я уже собирался отдать ребятам приказ о задержании Рут, но они меня опередили, сообщив, что Рут их кинула в трудную минуту. Вот, собственно, и все.

– Как все?

– Ну тут бы и доктор Ватсон догадался, что Рут убила Рэйчел Лурье.

– Это ясно. Вы сможете это доказать в суде?

– Ей придется во всем признаться. Как она, например, объяснит сговор с Эммой и последующее бегство?

– А что с Энтони де Сильвой?

– Получит небольшой срок за хулиганские действия.

– Инспектор, это несправедливо!

– Но дорогая мисс! Мне…

– Послушайте, дорогой инспектор, ведь Энтони пытался задержать преступницу и при этом рисковал сам! Ему полагается награда, а не срок!

– Интересная мысль, дорогая мисс! Но он должен все рассказать нам. Впрочем, ситуация изменилась, и мы можем изменить ему меру пресечения. Я отпущу его со всеми необходимыми формальностями, а вы убедите его рассказать все, как есть. Тогда мы подумаем о награде.

У Генри терпения больше, чем у убийцы, ожидающего исполнение смертного приговора. Я положила трубку и все ему рассказала.

– Я был прав – нервы у Рут не выдержали, и она задумала фарс с собственным побиением. И совершенно излишне. Не сделай она этой глупости, у нее оставались все шансы остаться на свободе.

– А она и так на свободе.

– Ну да. Только это не та свобода. Убежден, что инспектор Майлс рано или поздно ее изловит. Ее фотография наверняка украсит первые страницы сегодняшних вечерних газет.

– Жаль только, что до поимки Рут мы не узнаем всей правды.

Но оказалось, я была не совсем права.

На следующий день в районе одиннадцати тихонько брякнул дверной колокольчик, и вскоре в кабинет вошел человек, прикрывая лицо букетом алых роз. Он сразу направился ко мне. Недоумевая, я поднялась из-за стола и сделала пару шагов ему навстречу.

Он протянул мне цветы, и я расплылась в улыбке, увидев сияющего, как граф, Энтони де Сильву. Вручив цветы, он смущенно поцеловал меня в обе щеки.

– Инспектор Майлс сказал, что я на свободе исключительно благодаря вам.

– Он несколько преувеличивает, но полагаю, мне действительно удалось ускорить ваше освобождение, – с присущей мне скромностью ответила я.

– А, это, наверное, мистер Энтони де Сильва? – с искренней радостью спросил Генри, про которого мы на секунду забыли.

– Ах, простите! Меня и вправду зовут Энтони де Сильва, сэр!

– А это мой босс мистер Генри Тамон, – официально представила я Генри.

Энтони подошел к Генри и тепло пожал ему руку.

– Николь, пожалуйста, усадите нашего гостя и угостите чем-нибудь, – и уже обращаясь к Энтони, Генри добавил: – Я очень наслышан о вас от Николь. Должен сказать вам, что мы никогда не допускали мысли о вашей причастности к убийству Рэйчел. Мне так хотелось поговорить с вами.

Услышав упоминание моего имени, я зарделась.

Через пять минут мы без церемоний устроились на нашей кухоньке, вооружившись чашками кофе с корицей и окружив блюдо с пирожками с соленым сыром и творогом.

– Итак, мистер де Сильва…

– Пожалуйста, зовите меня просто Энтони!

– Энтони, Николь сказала мне, что вы вели собственное расследование убийства Рэйчел Лурье. Это так?

Энтони покраснел, как коммунист.

– Я должен просить прощения у мисс Федона… Я немного ввел ее в заблуждение. Я имею в виду Эмму и сатанистов. Я никогда не подозревал Эмму Киршенфельд. Я беседовал с ней совсем на другую тему. Что же касается расследования, то это слишком громко сказано. Просто мне показалось странным поведение Рут, и я постепенно выстроил свою версию событий и пытался ее проверить. Я не хотел обращаться с этим в полицию… – Энтони замешкался.

– Я в курсе дел и понимаю вас, – подбодрил его Генри.

– Мы дружили с Рут почти полгода, и мне казалось, неплохо ладили друг с другом. До меня Рут встречалась со Стенли Круассоном, но он оставил ее ради Рэйчел. Рут всегда убеждала меня, что не велика потеря, но, скорее всего, она пыталась убедить себя. Ни с того ни с сего она начала жаловаться на Стенли, мол, он ей угрожает, так как боится, что она расскажет Рэйчел о его уголовном прошлом.

Я спросил Рут прямо, чем я могу ей помочь. Она смутилась и сказала, что просто хотела «выплакаться». Рут не сентиментальна, и мне показалось это странным. Я спросил ее, не собирается ли она рассказать Рэйчел о прошлом Стенли. Она сказала, нет. Вот и хорошо, сказал я. Чего тебе переживать?

– Конечно, это странно, но можно найти уйму причин для объяснения этой странности, – вмешалась я.

– Вы правы, Николь, но это всего лишь первая странность. Я очень удивился, когда Рут приоткрыла лицо на маскараде, и я глазам своим не поверил – в костюме Смерти оказалась Рут…

– Что? – этот крик души вырвался у нас с Генри одновременно.

Энтони смущенно уставился на нас. Крошки пирога попали не в то горло, и я закашлялась.

– Какая глупость, – с чувством сказал Генри. – Ведь мы могли давно и легко разгадать этот ребус.

– Что-нибудь не так? – тихо спросил Энтони.

– Я была уверена, что на Рут свадебное платье! – пришла в чувства я.

– Так оно и было, только в руках она держала деревянную косу.

– Но когда я впервые обратила внимание на Рут, ее руки были пусты! Это случилось, когда инспектор Майлс искал знавших Рэйчел.

– Да, в этот момент с маскарадом было покончено, и Рут куда-то забросила косу. Но что это меняет?

– Понимаете, Энтони, я слышала последние слова Рэйчел. Их невозможно было точно разобрать, но мне показалось, что одно из них – «смерть»…

– Роберт ван Гулик в одной из своих детективных повестей о судье Ди на полном серьезе обсуждает ситуацию, в которой предполагается, что жертва, чтобы указать на убийцу, в последние секунды жизни разбивает кувшин с рисунком особняка, очень похожего на дом убийцы. А тут никаких изощрений. Умирающая просто называет убийцу.

– Лучше бы она назвала ее по имени, – посетовала я.

– Разумеется, но не будем винить ее в этом. В любом случае, виноват я. Я должен был предположить такой вариант.

– Вам не в чем винить себя, мистер Тамон. Едва ли кто на вашем месте, вообще бы задался подобным вопросом.

– К тому же я совершенно не уверена, что правильно разобрала это слово, – поддержала я Энтони.

– А вот это как раз не имело никакого значения. Даже если бы вы, Николь, просто выдумали это слово! Главное, что оно было произнесено, и не важно вами или умирающей! Слава Богу, что обошлось без дополнительных жертв, но теперь инспектору Майлсу придется попотеть, чтобы поймать Рут.

– Как, разве ее еще не арестовали? – изумился Энтони. – Инспектор Майлс сказал мне, что Рут разоблачена.

– Ах да, вы же не в курсе последних событий, – сказала я и рассказала Энтони о нападении Эммы на Рут, последующем аресте Эммы и бегстве Рут.

– Ну и дела… – ничего больше не нашелся сказать Энтони.

– Так мы остановились на том, что Рут зачем-то открыла вам розыгрыш, – Генри вернул нас к прерванному разговору.

– Да. Это было странно само по себе, но самым странным оказалось ее объяснение. В ней видите ли взыграла ревность. Рут и ревность – это смешно! На это мог купиться инспектор Майлс, но никак не я. Это была явная ложь, и я не мог не спросить себя, для чего она потребовалась. И третья странность. Пока Рут допрашивали во второй раз, я подошел к Стенли и спросил его напрямую, зачем он угрожал Рут. Он находился в совершенно расстроенных чувствах, ведь он действительно любил Рэйчел. Едва ли в этот момент он был способен на ложь. Он сказал мне, что никогда не угрожал Рут, а вот она угрожала ему, что расскажет о его прошлом Рэйчел. Я понял, что показаниям Рут нельзя верить, и стал обдумывать ситуацию. Вот тогда-то я и решил переговорить с Эммой. Она хорошо знала Рут и дружила с Рэйчел. Я пришел в университет, нашел Эмму и спросил ее не заметила ли она каких-нибудь странностей в поведении Рут по отношению к Рэйчел в последнее время. Эмма сразу поняла к чему я клоню и очень обиделась за Рут. Я знал, что Эмма была на маскараде. Она вычислила меня там и не упустила случая пофлиртовать.

У Энтони сел голос, и я налила ему еще кофе.

– Когда я пришел к Эмме, моя версия была уже готова. Я хотел убедиться, что у нее нет альтернативы. В том смысле, что у Рут не было каких-то причин убить Рэйчел. Я шаг за шагом выстроил эту версию, исходя из того, что все вранье Рут не было случайным. Когда я понял, что Рут убила Рэйчел не просто так, а я с самого начала не сомневался, что это ее рук дело, и только слепец мог… Ох, ради Бога простите меня… – бедняга Энтони не знал куда деться.

– Ничего страшного, – дружелюбно заверил Генри, – продолжайте!

Я успокаивающе кивнула Энтони, уж я-то его понимала…

– Интрига Рут против Стенли для меня оказалось очевидной, и я легко разгадал ее гнусный расчет. Она подстроила все так, что все подозрения пали на Стенли. Не даром его арестовали почти сразу. Я должен был что-то предпринять. Ведь невинный сидел в тюрьме, а убийца разгуливала на свободе.

– Я должна вам кое-что сказать, Энтони, – перебила его я. – Стенли сидит в тюрьме за дело.

– Что вы имеете в виду? – страшно изумился Энтони.

– Он нанял человека и поручил ему убить Рут.

– О господи!

– Но Рут опередила его.

– Рут всегда и во всем стремилась быть первой…

– И тогда вы решили отправиться к Рут, чтобы убедить ее сознаться? – снова вернул нас в русло разговора Генри.

– Да. Но она оказалась совершенно не в духе. Я понял с ее слов, что кто-то успел досадить ей с утра.

– Это мы подослали к ней человека, который якобы видел, как она убивала.

– Что? – процитировал нас Энтони, переняв даже интонацию.

– Да, Энтони, мы ведь тоже занимались расследованием и пришли, хоть и окольными путями, к таким же выводам. Справедливости ради скажем, что для нас это была всего лишь непротиворечивая гипотеза, и мы искали доказательств. Так что приоритет несомненно за вами. Мы подослали к Рут ложного свидетеля, который клянчил у нее деньги за молчание. Надо отдать ей должное, без тени сомнений она выставила его за дверь, немного попортив ему физиономию.

– Теперь я понимаю, почему она набросилась на меня, как дикая кошка, сразу, как только я выложил ей свою версию. Я думаю, если бы у нее под рукой оказалось оружие, она бы убила меня. Я представлял для нее опасность. Но я не собирался выдавать ее. Все-таки она была моей девушкой. Я тоже пришел в ярость, и если бы ни какие-то ребята, прибежавшие на шум и крики, то, возможно, прикончил бы ее на месте.

– Это были переодетые полицейские, – сообщила я.

– Теперь понятно…

– Послушайте, Энтони, могу я попросить вас об одной вещи?

– Да, Николь. Для вас я сделаю все!

– Не надо все, – осадила я его. – Просто завтра утром вы отправитесь к инспектору Майлсу и расскажете все, что рассказали нам.

Энтони опустил голову, но принял верное решение.

– Обещаю, – вымолвил он с тяжелым вздохом.

Глава 16. Рэйчел Лурье

С детства люблю читать. Сначала увлекалась фантастикой, а затем переключилась на детективный жанр. Но увы, сил и времени на чтение почти не остается. Искусство программирования требует жертв. За пристрастие к компьютеру программист расплачивается ненормированным рабочим днем, беспорядочным питанием и сумасшедшим блеском в глазах.

Читая и перечитывая классические образцы жанра и современные детективы, я не могла не обратить внимание на известное пренебрежение авторов к своим жертвам. Читатель получает лишь порцию функциональной информации о них. Это и понятно. Ведь все это беллетристика. Я имею в виду, что авторы, соревнуясь между собой, упражняются в выдумывании сюжетов, преступлений, преступников и их жертв.

Если бы я, например, не приведи Господь, встала на скользкий путь и вознамерилась отправить кого-нибудь в мир иной, я бы открыла детективную антологию, выбрала подходящий случаю способ убийства и получила бы исчерпывающие инструкции, как при этом не оставить улик. Это побочный эффект жанра, о котором добросовестному автору надлежит помнить.

Без ложной скромности скажу, что мои произведения лишены этого недостатка. Я не выдумываю преступников и преступлений, я описываю подлинные события, имевшие место быть. Трупы, которые встречаются на моих страницах, имеют белковое происхождение, а не рождены на кончике пера излишне кровожадного автора. Я даже оставляю своим героям подлинные имена, с их (или, увы, их родственников) согласия, разумеется.

Поэтому, пользуясь имеющейся у меня возможностью, я хочу попытаться сохранить в памяти читателей образы жертв. Ведь не даром говорят, что мы живы, пока жива память о нас.

В повести, которую вы почти дочитали или каким-то иным способом подобрались к ее концу, есть лишь одна жертва. Это Рэйчел Лурье.

Я съездила в Сан-Джакобо, провела несколько часов в обществе ее родителей, встречалась с ее университетскими подругами и преподавателями, навестила в тюрьме ее жениха Стенли Круассона и даже побеседовала с ее убийцей Рут Голдстайн.

Я сопоставила собранный материал, и у меня сложился образ девушки, скончавшейся на моих глазах. Все-таки это детективная повесть, и я не собираюсь на ее страницах помещать подробный биографический очерк. Но, надеюсь, издатель согласится отвести толику места под короткую биографическую справку.

РЭЙЧЕЛ ЛУРЬЕ

(1983–2006)

Дочь Захарии и Ребекки Лурье.

Родилась 21 марта 1983 года в г. Сан-Джакобо, штат Калифорния.

Единственный ребенок в семье. Отец ювелир, владелец собственного дела. Мать занимается продажей ювелирных изделий.

Окончила школу в 2000 году и поступила в медицинский колледж в Нэшвилле, штат Теннесси.

Окончила с отличием колледж в 2003 году и получила стипендию Шеффилда для обучения в университете Нэшвилла.

В 2003 году поступила в университет Нэшвилла на медицинский факультет. Специализировалась на кафедре психологии. Готовила диссертацию по когнитивной психологии. С 2005 года проходила специальный курс по проблемам искусственного интеллекта. Участвовала в нескольких научных семинарах. Подавала большие надежды.

В отношениях с соучениками держалась несколько в стороне, но абсолютно дружелюбно. Была прямой, целеустремленной, интересовалась наукой, классической музыкой, английской поэзией от У. Блейка до современной и книгами Карлоса Кастанеды.

В 2005 году одной из первых отправилась волонтеркой в Нью-Орлеан, где в течение месяца принимала участие в оказании помощи пострадавшим от урагана «Катрина».

Трагически погибла 14 марта 2006 года, за 3 недели до бракосочетания со Стенли Круассоном.

Эпилог

Начну с того, что это вторая версия эпилога. Первая была написана еще до ареста Рут Голдстайн. В ней я предавалась рассуждениям о неизбежности наказания за содеянное. Я обращалась к читателям с просьбой содействовать поимке подозреваемой и даже согласилась на размещение на страницах книги фотографий Рут. Я обращалась и к самой Рут в надежде, что ей в руки попадется моя книга. Я призывала ее спасти душу, смирить гордыню и отдать себя в руки правосудию.

Разумеется, теперь все это неактуально. Лишь два месяца свободы выгадала Рут, но едва ли, они показались ей сладкими.

После исчезновения Рут полиция предприняла обычные действия, применяющиеся в подобных случаях. Распространила ее фотографии, не обойдя вниманием клиники пластической хирургии, установила наблюдение за домом ее родителей и осуществила прочие рутинные мероприятия. Но что может сделать полиция, заваленная множеством дел и пришибленная грузом нераскрытых преступлений, кроме как ждать, пока преступник сам попадет в ее руки. При всем моем уважении к инспектору Кристоферу Майлсу именно так и случилось с задержанием Билла Лесли, известного также под кличкой Циклоп или Одноглазый.

Как-то Генри высказал предложение, которое нашло у меня отклик и понимание. Мы решили провести что-то вроде «мозгового штурма» – обсудить все возможные способы укрыться от полиции, имеющиеся у Рут. К участию пригласили инспектора Майлса, Максимилиана Нуара и Энтони де Сильву. Все они поддержали идею Генри. Только Макс повел себя как несносный ребенок, что-то пробурчал по поводу участия Энтони де Сильвы, но Энтони лучше всех знал повадки Рут, и Максу пришлось смириться.

На удивление легко мы согласовали время и место. Инспектор Майлс предоставил для встречи свой кабинет; это, правда, не слишком воодушевило Энтони, но я пообещала ему, что если что, вызволю его еще раз.

Итак, в один из пятничных вечеров мы собрались в полицейском управлении. Инспектор оказался настолько предусмотрительным, что задержал секретаршу, так что мне не пришлось отвлекаться на кухонные дела. Макс и Энтони придвинули к журнальному столику еще пару кресел, инспектор отключил телефоны и велел секретарше его не беспокоить. Исключение было сделано лишь для Джорджа Буша-младшего и атомной атаки.

Мы заранее договорились о регламенте. Полчаса отвели на беспорядочный обмен идеями, каждый мог сказать все, что взбредет ему на ум. Можно было даже перебивать собеседников. Затем мы договорились на пять минут умолкнуть, после чего каждый желающий получал три минуты, чтобы высказаться, но на этот раз никто не имел права его перебивать. После прений нам снова предстояло помолчать, но уже десять минут, а затем каждый, кто имел что сказать, выносил свой вердикт.

Инспектор включил микрофон и запустил хронометр.

Я не стану вспоминать, кто что сказал. Мы чувствовали себя вполне раскрепощено и за эти полчаса наговорили кучу глупостей. Приведу лишь наиболее экстравагантные предположения:

– Рут скрывается в квартире Стенли, пока тот коротает время в тюрьме;

– Рут побрилась наголо и ушла в буддистский монастырь;

– Рут пополнила ряды жриц любви и оказывает сексуальные услуги в маске, за что получила прозвище Железная Маска;

– Рут носит китайскую одежду и проводит занятия по кунг-фу.

Кроме того, я высказала предположение, что Рут не сошла с поезда, а уединилась в клозете и сменила прическу и одежду. Так что полицейские агенты могли ее просто не узнать. Инспектор Майлс покачал головой и сказал, что хрен дорог к заливной рыбе.

Так или иначе итогом напряжения наших мозгов, не считая головной боли у некоторых из присутствующих, стало несколько облав в публичных домах и тщательная проверка в буддистском монастыре, затерявшемся в горах Калифорнии.

Но все эти меры ничего не дали.

А попалась Рут очень глупо. Оказалось, что все это время она пользовалась документами… Рэйчел Лурье! У нее имелся ключ от квартиры Рэйчел. Узнав, что у убитой не оказалось при себе документов, она на следующее утро после убийства побывала дома у Рэйчел.

Родители Рэйчел сетовали, что не обнаружили паспорта дочери, но никто не придал этому должного значения. А жаль…

Фальшивая Рэйчел мыла посуду в каком-то дешевом ресторанчике в Далласе. Спустя два месяца она немного осмелела и решила отправиться в Нью-Йорк. В аэропорту при рутинной проверке служащий обратил внимание на некоторое несоответствие внешности Рут и фотографии в паспорте. Заметив пристальный интерес к собственной персоне, Рут попробовала затеряться в толпе, но после событий 11 сентября 2001 года любая толпа в аэропорту на треть состоит из агентов ФБР. Так что ее задержали, а еще через пять минут, сверившись с данными компьютерной сети, установили, что перед ними призрак Рэйчел Лурье, так как самой Рэйчел уже два с половиной месяца как нет в живых.

Рут во всем призналась. Из представляющих интерес сведений, полученных от нее, стоит отметить лишь следующие детали.

Рут прихватила старую любовную записку от Стенли исключительно с одной целью: дать ее почитать Рэйчел в момент убийства. А пока Рэйчел ее читала, Рут зашла ей за спину, как бы присоединяясь к чтению, и сделала свое черное дело.

Где она раздобыла стилет? Нашла в хламе, доставшемся ей от предыдущих жильцов квартиры, которую она снимала.

Как ей удалось пронести стилет на праздник и утаить его от Рэйчел в момент переодевания? Этот вопрос не давал мне покоя, и Рут полностью удовлетворила мое любопытство. Я была удивлена ее изобретательности. Но, по понятным причинам, я вынуждена утаить ее метод от читателей.

И последнее. Вчера мне позвонил инспектор Майлс, интересовался номером моего счета в банке. Завтра мне переведут кругленькую сумму, правда, ничего более определенного из инспектора выудить не удалось.

Интересно, хватит ли кругленькой суммы для кругосветного путешествия?

г. Нэшвилл,

апрель-июнь, 2006 г.