Текст книги "Ученик смерти (СИ)"

Автор книги: Даниэль Кларенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4. Ученик?

Вдох. Раз, два, три… десять, двенадцать. Задержать дыхание. Раз, два…

Сердце уже не бьётся: оно лениво сокращается, словно его медленно сжимает невидимая рука и так же без спешки разжимает. Большим пальцем зажимаю точку на горле, чуть пониже уха. Сохранять руку в таком положении становится всё сложнее, по мере того, как черная вьетенка перед глазами становится все шире. Она уже полностью скрыла собой тени, пляшущие на стенах, приглушила освещение исходящее от спор. Запахов я уже почти не чувствовал и оставался в сознании исключительно потому что собрал все остатки своего самообладания в одной точке, которую нашёл в центре тлеющего мха. Оранжевое жерло успокаивало, тускнело, гасло…

Кажется, я успел сделать рефлекторный вдох, когда картинка полностью погасла, позволяя мне провалиться во что-то наподобии летаргического сна, только глубже и опаснее. Научился этому трюку у одного придворного убийцы. Я многому у него научился. Человек, который поставил себе в ремесло выжигание чужих жизней, волей неволей начинает ценить жизнь как таковую. Он не хотел этой работы, но именно по этой причине был более всего её достоин.

-Ты не спешил,– раздался звенящий китовый вопль, приводя меня в сознание.

Смерть стояла по ту сторону костра, изучая плавающими в глазницах стекляшками голову Уилсона.

Я снова стоял и не помнил того момента, когда успел подняться. Прям-таки магия. Я и раньше проворачивал этот способ по умерщвлению своей тушки… но раньше нельзя было говорить о смерти. Меня бы просто перекинуло в другой мир, стоило бы только этому пограничному состоянию перейти в абсолютное. Сейчас все было иначе.

–Никогда не спешил умирать, – сказал я. На этот раз я смотрел на костлявую без изумления. Спокойно, насколько это было возможно. – Но я хотел с тобой поговорить.

-Я тоже.

–Понимаешь же, что мое тело не умрет? Если верно все рассчитал, минуты через две кровообращение должно восстановиться и максимум, что меня ждет, это мигрень. И…

И новая неожиданность. В пещерах не очень-то хорошо с зеркалами, а водная гладь местного подземного пруда выглядит скорее черным масленым пятном, на фоне зеленых огоньков. Меня не особо волновала внешность моего аватара. Расходник, который при желании можно поменять. Проблема в том, что лицо мальчишки, прислонившегося к стене, с обмякшей рукой, некогда сжимавшей горло… оно принадлежало Владу. Тому самому мальчишке, который не успел вовремя выбежать из дома и был забит до смерти собственным отчимом.

-Не дай забраться системе в твою голову,– смерть отмахнулась рукой, открывая желтое табло. – Она будет играть по-грязному, мальчик.

–Ага…

-Ты должен задавать правильные вопросы,– прозвучал модулированный голос смерти.

Возможно, в нем звучало нетерпение, хотя я не уверен. Сложно что-то понять в хоре китов.

–Правильные вопросы… – я всеми силами пытался отогнать ноющую боль в ребрах и вкус крови с языка. – Я бы хотел спросить, игрок ты, или нет. Но это неправильный вопрос.

Глаза смерти дёрнулись и принялись плавно вращаться в разные стороны по глазнице.

–Ты смог открыть здесь табло системы, – выдал я, облизнув язык. – Можешь преодолевать барьеры этой тюрьмы?

-Нет,– шепнули ходячие кости. – Просто мы сейчас не в ней.

Пальцы костлявой принялись ловко суетиться по желтому табло и стены пещеры стали терять в палитре, затем на них стало меньше полигонов, текстуры обратились в мыло, а после все растаяло свечным воском.

Мы стояли в бесконечном ничто, подсвеченным невидимым источником света. Я, недолго думая, тоже мысленно призвал свой интерфейс. И тот появился.

Система: Навыки персонажаУведомление о новом уровнеУведомление о новом уровне…

Похоже, мои ежедневки не прошли зря. Отжимания, скручивания, растяжки, пробежки, все это фиксировалось в офлайн-режиме и считалось при первой же возможности.

Система: Навыки персонажаЛовкость: 13Сила: 11Интеллект: 9Проницательность: 5У вас 8 неиспользованных очков для улучшения…

Я смотрел на ромбик, соединяющий четыре основных навыка и прикидывал, что делать с полученной возможностью. Если я прокачаюсь, накинется ли мне баф по возвращению в тело? Прокачка силы и ловкости всегда сказывались на визуальном облике аватара. Но в пределах острога, это может не сработать. Не знаю. Все зависит от того, что первично – душа или тело.

Распределив неиспользованные очки между ловкостью и силой, я снова взглянул на смерть.

–Мы здесь не просто так? – спросил я.

-Ты не первый, кто здесь не просто так, – парировала костлявая и стала медленно выводить какие-то графики на своем интерфейсе. – Но возможно первый, кто сможет что-то сделать.

–Вот как. Но ты не можешь мне рассказать больше. Почему?

-Следуй за мной, мальчик,– смерть смахнул желтое табло перед своим лицом и двинулся в сторону выросшей из неоткуда двери. – Если хочешь ответов, задавай вопросы.

–Очень похоже на игровую условность, – жуя губу начал предполагать я, но за смертью пошел. Выглядело это фантастично и я не чувствовал, что меня ведут на свет в конце тоннеля. – Ты одно из самых могущественных существ… Учитывая, что существуешь во всех мирах одновременно и отвечаешь за упокоение мертвых душ в каждом из них. Но, тем не менее, что-то запрещает тебе говорить. Это как-то связано с тем, что ты пользуешься системой?

В ответ тишина. Короткий кивок. Если это конечно можно назвать кивком.

–Значит создатель системы не ты. Только пользователь. Она тебя ограничивает?

-Она часть меня. Ограничивает и дает. Создает и разрушает.

–И как это понимать? – возмутился я. До двери оставалось не так много.

–Если хочешь создать что-то по-настоящему прекрасное. Что-то по-настоящему стоящее, – заговорила смерть. – Нужно создавать что-то могущественнее себя. Тот, кто основал систему связал себя правилами, заключил часть своих сил в идеальном творении, но теперь не может назвать себя всесильным, мальчик. Как притча о боге, создавшем камень, который невозможно поднять.

–Значит, чтобы лучше выполнять свои функции, ты ограничил себя правилами, – догадался я. – Весело, ничего не скажешь.

-Весело. Одно из таких ограничений лишило меня плоти, мальчик. Система позволяет преодолеть свой потенциал, но совершенно балует привилегиями. Но тебя это не касается. Ты преображал систему под свои нужды, усложняя процессы, а не облегчая их. Учился фехтовать, не используя мыслеобразов для призыва атакующих навыков; учил языки без опоры на интеллект. Система ведь подстроилась под тебя?

Я начал вспоминать. Действительно. Раньше значений навыков было больше. Помимо четырех основных была ещё харизма, ловкость рук, бой одноручным и двуручным оружием, лидерство, карманные кражи и прочие. Я банально их игнорировал и в какой-то момент они начали просто пропадать, пока не сократились до четырех. И в этих четырех совмещались толики каждого из утраченных навыков, но прокачка каждого из них значительно усиливалась в отношении характеристик аватара. Если ловкость, до совмещения давала условно 5 единиц выносливости и 5 скорости за очко навыка, после совмещения на выходе я получал 20 единиц и того и другого.

–Истина. Я должен здесь найти истину, – шепнул я, когда смерть уже открывала перед нами дверь. – Что это значит?

-Ты находишься в исходном коде, мальчик. В этом мире родился я и создатель системы. Больше сказать не могу. Но я могу показать того, кто может.

И мы вошли в дверь.

Комната, она заливалась ярким осенним светом. Лучи просачивались сквозь пыльные занавески и ласкали корешки цветастых томов, пособий и инкунабул, под весом которых просели книжные стеллажи. Несколько рукописных бумажных изданий лежали и на полу, открытые на определенных страницах. Красная буква в начале, стройные ряды каллиграфического подчерка, строгие контуры каких-то трав и формул. Тут же была кровать, высокая, застеленная красным покрывалом. На ней сидел сухощавый, остролицый старик с длинно опущенной седой бородой. В худых, покрытыми черными пятнами руках он держал пару склянок, одна из которых была с дозатором, какие обычно ставят на дорогие ликеры.

Старик позволил паре капель выпасть в склянку ниже и теперь ловко раскручивал содержимое, заставляя жидкость завиваться вихрем. Следом я услышал его голос:

–Столица Инданти.

–Танни, – ответил мальчишечий голосок.

Я не сразу его заметил. Огненноволосый парнишка сидел поверх одного из стеллажей и больше напоминал собой куклу. На вид ему было лет тринадцать, хотя юношеское лицо позволяло ему выглядеть несколько моложе. В руках он держал увесистый томик и отвечал даже не отрываясь от него взглядом.

–Правящая династия? Имена от действующего правителя до…

–Король Бальтазар де Сар, сыновья Витари и Девьер. Первый военачальник, второй кронпринц и неплохой дипломат. Помнится, не так давно он навещал наши земли и ходил на аудиенцию к главе клана Клыков. Налаживал контакт для женитьбы своей сестры Сары… впрочем, вряд ли что-то получится. Восток тем и славен, что давно не ищет опоры в силе. Островной характер и сильное течение у берегов уже не первую сотню лет оберегают это образование.

Все это мальчишка говорил, не отрываясь от книги и откровенно скучая. Об этом говорили болтающиеся ножки. Взад-вперед, взад-вперед. Впрочем, понаблюдав за парнишкой чуть больше, я понял, что скука эта напускная. Лицо говорило о нетерпении, ребяческом максимализме и желании впиться в новый вопрос, как Тузик в грелку. Возможно, именно это позволило мальчишке поймать прямо у своего носа монету, ловко брошенную стариком.

–Название?

–Золотой ректар, – ответил мальчишка, крутя в руках монету. После попробовал её на зуб. – Еще старой чеканки. Раньше в нем золота было больше, как и доверия к монете. Сейчас даже менялы с Дурова проулка брезгуют работать с ними.

–Хм, – сварливо хмыкнул старик и поднявшись с кровати двинул в сторону стола. – Свойства сальмицы. Хотя-бы три.

–В чистом виде? – переспросил мальчишка.

–В тинктуре.

–Мочегонка, глистогонное, в средней дозировке стимулятор. При желании можно и как припарку на рану использовать, за счет эфиров и природной жгучести. В теории может убить ребенка до трех месяцев, даже если будет подано в грудном молоке.

Старик снова недовольно хмыкнул. Я следил за этим, иногда поглядывая на окно, где высились огромные каменные великаны. Дома, квартиры, стилизованные горгулий, витражи.

–Четыре университета, – крякнул старик, подкручивая что-то в перегонном кубе.

–Северный, Южный, Западный и Восточный, – невинно ответил мальчишка и принял нарочито безобидную позу.

Старик обернулся, стрельнув хищными глазами на мальчишку.

–Нормативные названия.

–Венсаль, Госмар, Девердеран, Самблоу. В честь первых зрячих, основавших университеты.

Я смотрел на эту словесную перепалку и пытался понять, зачем смерть притащила меня в это место. У меня и без того проблем по самые… самое не хочу, а меня заставляют смотреть поле чудес с участием как минимум одного унылого участника. Мальчишка мне нравился в каком-то смысле.

–Ну и зачем я здесь?

-Что бы ты увидел его в лицо,– теперь звенящий голос звучал у меня в голове. – Ты должен будешь его научить. В ответ, он научит тебя. Укажет туда, куда не могу указать я.

–Научить?

-Защищать себя. Смотри.

Следом последовал стук. Он доносился откуда-то из коридора и был настойчивым. Так обычно стучат либо пьяные, либо те, кто может и хочет сломать не только дверной механизм, но и часть скелетного состава его хозяина. Мальчишка тут же обернулся в сторону звука. Именно по-этому он не увидел, как дёрнулась спина старика, а затем нервно провисла под собственной тяжестью, став совсем маленькой и хрупкой.

–Том, – голос старца больше не звучал сварливо. Скорее скрипуче, как пером по глянцевой бумаге провели. – Ты должен выбраться в окно.

–Чего? – мальчишка вытянулся и забыл даже думать про книгу у себя в руках.

–Я знаю, как ты ночами выбираешься из дома. Даже не думай, что я списываю на святой дух дикий перегар, который появляется каждое четвертое утро. Ты уже делал это. Сейчас тебе нужно сделать тоже самое и… затаиться.

–Мне… не понимаю, дедушка. Я сейчас открою и…

Стук повторился, а старик оскалился, указывая указательным пальцем в окно.

–Живо!

Было что-то в его тоне убедительное. Предсказательное, пророческое. Что-то, что едва не выгнало за окно даже меня, а ведь меня в этом месте никто не замечал, кроме разве что моего проводника.

Томас недоверчиво взглянул на деда, но приказ выполнил, спрыгнул со стеллажа. Очень скоро он затерялся в оконном проеме, и все что мне оставалось, это следовать дальше по шаркающим шагам старика. В дверь все ещё стучали, и получалось у них более чем прилично: рама шаталась, а с потолка сыпалась белая пыль.

–Иду! Иду! – кряхтел старик. Глаза его быстро бегали. – Кого там принесло, по имя Четверых!

И он открыл дверь. На майдане стояла горстка людей в черном и лишь один в белом. Лицо каждого скрывалось капюшоном, если не считать того самого белого, чья мантия не была даже оснащена таким приспособлением.

–Архивариус Норимар? – заговорил белый человек. – Мое имя Самсон Санананда, доверенное лицо инквизиции Кеймора. Вам представлены обвинения в краже учебников из запретного раздела газофилоктерии. Следовательно, обвиняетесь вы и в покушение на благополучие союза Великого Рода и будете отвечать по законам конвента Зрячих. Вам понятны представленные обвинения?

–Что за вздор?! – принялся старик, встав колом на проходе.

Впрочем, ему не сильно это помогло, ибо часть практиков уже вошла в квартиру, пользуясь острыми локтями и широкими плечами. Даже я попытался отойти в сторону, когда один из громил едва не прошел сквозь меня.

–Я… – хотел было продолжить Норимар, но осекся.

Самсон, вальяжно пройдя в квартиру достал из-за пазухи небольшой черный томик, обшитый выделанной кожей.

–В ходе обыска была найдена та самая утраченная литература, – улыбнулся Самсон одной из самых обезоруживающих и доброжелательных улыбок, какие я видел на лице. – Вероятно, нам придется продолжить в несколько иных условиях…

Я бы так и продолжил смотреть на происходящее, и даже делал бы это с кайфом. Просмотр фильма, где за ракурсы отвечаешь ты, это увлекательно, но внезапно я почувствовал боль. Сначала на лице – как кулаком в скулу въехали. Затем в ребрах, словно… кто-то решил опустить на меня сапог.

-Тебе нужно вернуться, мальчик,– шепнул голос. На этот раз это был не крик китов. Или все-таки мне показалось, ибо голос стремительно удалялся. – Система адаптируется к нашим встречам. Не взывай ко мне часто. Не взывай к моему имени во снах и на яву. Найди мальчика. Научи…

И меня вышвырнуло в действительность.

В прямом смысле вышвырнуло, ибо я буквально влетел спиной в стену, выплевывая остатки воздуха, на котором жило мое настоящее тело в течении последних минут. Вероятно, этот удар и завел мне сердце в нужные ритмы.

Кашляя, роняя на пол слюну и слезы, я корчился от жгучей боли в груди и дикой мигрени, сковавшей затылок. Надо мной нависло две фигуры: то была пара стражников. Пайка среди них не было. Один с оранжевым, мерзким лицом, покрытым россыпью родимых пятен. Из самых больших, выпирающих торчали черные волосинки. Второй был худой и взгляд у него был жестокий. Он смотрел на меня, сверху вниз облизывая губы. Доспех на нем сидел совершенно неплотно, а на щеке красовался здоровенных размеров шрам. Если что-то и может украшать мужчину, так это что угодно, но не это. Тут и бригада пластических хирургов не поможет.

–Ну что, придурок, проснулся? – выпалил шрамированный и наступил железным сапогом мне на руку. – Что, думал, я дурак? Идиот?

Я принялся махать головой, но пятка мужичка лишь сильнее принялась ввинчиваться мне в ладонь.

–Мертвым он притворился. Ага. Ублюдок. Ты слишком живуч, чтобы так просто сдохнуть, – продолжал шрамированный. – Ха! Это даже хорошо. Хочу послушать, как ты стонешь. Давай. Ещё разок, как сейчас было, когда о стенку приложился.

–Может не надо, Пригоршень? – встрял оранжевый. – Ну не дала тебе баба и не дала. Вон, поди на Ниссу своего дружка полимонь. Она ж такие дела не замечает…

–Нахрен иди! – бросил Пригоршень и нога соскользнула с моей руки. – Ты гребаный скотолюб. Я той твари на полторы марки вина споил, а она…

Мне было не интересно, что именно она. Я был зол. И это было видно по пульсирующему куску кадыка, вырванного из глотки Пригоршня. Теплая кровь приятно согревала руку. Холодно. Тело успело остыть, но навыки… судя по всему, они все-таки немного прокачали основное тело.

Пригоршень затоптался на месте, забулькал, попятился. Нашарив спиной стену, он привалился к ней и зажал обеими руками фонтанирующую кровью рану. Пытаясь что-то сказать, губы его залились алым. Пока на все это смотрел оранжевый, разинув рот, я спрушинил обеими ногами и впечатал кулаком ему в челюсть. Костяшки обожгло болью, но мне было весело. Уйдя под размашистым ударом второго стражника, я оказался за его спиной и не оборачиваясь закинул обе руки за спину, нашарив ими щетинистый подбородок. Рывок, хруст, обмякшее тело. Пригоршень ещё был на ногах, когда увидел, как его напарник мешком свалился на пол. То ли от нахлынувшего бессилия, то ли из-за потери крови, шрамированный скатился на пол и затих. Рана на его лице стала ещё более уродливой на бледной коже.

–Хм, – сжимая и разжимая окровавленную руку, я осматривал свое изрядно подросшее предплечье. – Все ещё не та скорость, чтобы тягаться с Ниссой. Но…

Я принялся шариться по карманам стражи. Кашель, кусок мыла, сверток бечевы, амулетик с кроличей лапкой. У Пригоршни на ремнях весела пара кинжалов и палица. Его остекленевшие глаза смотрели в душу и делали это с осуждением. Я их закрыл и старался не смотреть больше в лицо. На его месте мне представлялось лицо отчима… не нужно было бить меня по ребрам.

–Что же, – шепнул я в никуда и сообразив, посмотрел на Уилсона. – Пока меня не хватились остальные гвардейцы, есть какое-то время. Если повезет… я смогу выгрызть себе преимущество. Пошли со мной. Будешь помогать.

И подхватив с собой Уилсона я двинулся в темноту мрачного тоннеля, строго намереваясь сегодня выйти отсюда.

Глава 5. Из огня да в полымя

Если мне повезет, и звезды нынешним днем сошлись в правильном порядке, я оказался прав и останусь живым. Эта мысль не давала мне покоя: никогда не любил полагаться на удачу. Привык чувствовать себя уверенным в своей импровизации. План планом, но предугадать все одному Богу дозволено… что бы это не значило, а научиться быть готовым к неожиданностям – вот действительно важный навык.

Я стоял на том самом перекрестке с частично обвалившимся потолком. Верхняя часть пещеры, точнее, то, что от нее осталась, представляла страшное зрелище из трещин, выбоин и начавших появляться сталагмитов. Мне только и оставалось подрезать основания деревянных брусов, которые небрежно расставили по контуру перекрестка и… поработать с взрывчаткой. Местные грибы, те самые, что плевались спорами, как уже говорил взрывные штучки, а значит, если их в достаточных количествах утрамбовать в щели и без того осыпающейся стены, может случится то, что называют обвалом.

Да, это отрежет меня моего жилища. Да, я потеряю доступ к пруду и большей части тоннелей.

Но важно не это.

Важно то, что в теории это может вернуть мне доступ к интерфейсу. Данная мысль пришла мне ещё давно, когда изучал нутряк местной тюряги. Она имела строгую форму: спираль, если не считать камер и прочих помещений. Символ знаковый. Смыкающий. Во многих магических обрядах он имел свойство «смыкать силу в одной точке», не изолировать, но схлопывать большое в малое. Может раньше эту цепь разрушить было и проблематично, все-таки, раньше к дозору должны были относится иначе, а сейчас…

Словом, измочалив руки в липком соке взрывоопасного гриба, я утрамбовал несколько десятков этого природного напалма в особенно большую щель. Фитиль сделал из мха, которым протер стены от спор, а огонь взял со своего лагеря. Трупы смотрели на меня изумленными глазами и не в пример Уилсона были паршивыми собеседниками.

–А ведь когда рванет, пути назад уже не будет, – задумчиво потянул я, глядя на кончик самодельного фитиля, теряющегося в черной прогалине стены. – Хотя… можно сказать, что это природный обвал. Неплохая идея. Да. Но это если обвал случится. В лучшем случае, он спрячет и трупы тех двоих. Это может выиграть мне немного времени. Не хотелось бы убивать Пайка... Но что поделаешь. Он может стать угрозой. Хотя и не такой как Нисса.

В руках у меня тлел принесенный с лагеря мох. Темно-зеленые ворсинки обугливались и превращались в пепел, осыпающийся мне на пальцы. Я смотрел на это с какой-то дурной благоговейностью. Всё-таки, поступки обретают определенный вес, когда понимаешь, что понесешь за них ответственность в полной мере, без дополнительных жизней. Я колебался, ведь всё могло обернуться так, что интерфейс мне не вернется и все это было сделано… не в пустую, нет. Но разочарование и привкус поражение немного подрывают боевой дух.

Я бросил уголек на фитиль. Пропитанный спорами и спрессованный в ладонях мох вспыхнул бенгальским огнем и резво побежал по проводу в сторону прогалины. Мне только и оставалось, что свалиться ничком, закрыв уши руками.

БАХ!

Желудком чувствовал, как землю тряхнуло. Казалось, в груди пробился один лишний удар непослушного сердца, но в остальном все было тихо. Я видел, как в зеленоватом свете из прогалины идет дым, видел, как края этой самой прогалины почернели. В ушах немного звенело, но…

Я едва успел отскочить от свалившегося сверху камня. Затем ещё, и ещё. Стена пошла трещинами, потолок сыпался карточным домиком. Подпорки затрещали, сломившись в тех местах, где я их подпилил, ощетинились щепой.

На землю упали первые здоровые куски породы. Я находился от них далеко, но не брезговал пятиться ещё дальше, надеясь, что разрушение местного Азкабана останется в пределах ослабленного перекрестка.

Поднялась пыль, вместе с ней споры. Со стороны могло показаться, что в этом мусорном тумане летают светлячки, ловко лавируя в потоках завивающегося воздуха. Эта пыль пошла по дну и облизала мне ноги. Последствий взрыва было уже не видно, но мне и не нужно было знать масштаб повреждений. Мне нужно было знать, работает ли интерфейс:

Система:Устранение остаточных последствий ошибкиИзоляция сервера от вредоносного ПОУведомление о новом уровне…

–Хе, – закусив губу глупо хихикнул я. – Ещё повоюем, Уилсон. Покажем куськину мать, а?

Череп, зависший на подвязке моих шорт, бывших на мне при смерти в нулевом мире, конечно же промолчал. А молчание золото. Молчание, знак согласия.

Четыре очка навыка. Это было неплохо, за двоих-то доходяг. Похоже, в этом мире лвл можно фармить и на обычных крестьянах, если каждый одарен Силой. Те двое просто не успели её использовать. Не ожидали такой прыти. Но оно и к лучшему. Нужно раскидать очки и двигать дальше. Врать, лгать и убивать… чтобы найти истину. Ирония во всей красе.

Присев на колено, я протыкал пальцем в плюсик, перед статой ловкости, вкинув туда все четыре навыка. Сила сейчас мне был ни к чему – никакого толкового тяжелого оружия у меня не было, кроме палицы. Интеллект отвечает за ману и чары, которые на данный момент для меня были закрыты. А вот насчет проницательности следовало бы подумать. Он, как навык, позволяет видеть чуть больше, чем это возможно. Предугадывать по нечетким силуэтам траектории ударов противника, или направление стрелы; следы и поломанные ветки в лесах будут подсвечиваться; а при должной прокачке вовсе можно забыть про какой-либо игровой элемент и сразу видеть все козыри противника. Над последним просто появляется табличка персонажа, со всеми его слабостями, сильными сторонами и колодой боевых навыков. Последние пару десятков партий никогда не вкачивал проницательность. Не считаю себя казуалом которому это необходимо.

Проблема в том, что сейчас был иной случай. Но я решил для себя, что следующий пак очков, который получу за босса в лице Ниссы, вложу именно в проницательность. Хотя в тот же момент уже знал, что себя обманываю.

Однако, не нужно быть пророком, чтобы понимать, что скоро в этих коридорах должно стать тесно. Вряд ли местный гарнизон имеет больше двух десятков человек, но если сопоставить их вместе с Ниссой, это уже сила с которой следует считаться. Не удивительно, что я надеялся, что остатки корпуса двинутся сюда, на звук взрыва, и попытаются разобрать завалы, чтобы найти и вытащить тех двоих, оставшихся в моем лагере.

Так и случилось. Тройка доходяг пробежала мимо камеры, в которой я затаился, и ринулись к завалу. Змеей просочившись в главный коридор, последнее, что мне довелось услышать, это комбинация из слов, бывших определенно матерными, но не имеющих аналогов в знакомом мне языке.

Очень скоро эти голоса затерялись вдали, отдаваясь глухим эхом, теряющимся в сплетениях мха, плесени и пещерных трещин.

Когда я пришёл в локацию с Ниссой, она уже стояла в боевой стойке. Холодная, непроницательная, готовая. В том как она расставила ноги, как держала клинок и даже то как смотрела была видна её готовность защищать свою территорию любой ценой. И муха не проскочит. А я был побольше мухи. Самую малость.

–Я не чувствую двоих, – сказала Нисса. Руки сильнее сжали рукоять меча.

–Мертвы. Они пришли, чтобы избить меня. У меня получилось лучше, – я говорил так же спокойно, прикидывая как с ней драться.

Голем имел крепкое телосложение, руки, на порядок длиннее моих, а такие же ноги и здоровенный наточенный дрын недоэльфийского производства. А ведь я даже не знаю владеет ли она магией.

–Пайк ещё на смене? – услышал я свой голос. – Не хочу его убивать. Я это сделаю, если придется. Но не хочу.

Ответа не последовало. Нисса дышала резко и часто, из-за чего декольте на ней поднималось и опускалось, привлекая внимание. Возможно автор этого чуда магической селекции предполагал данный аспект, как часть военного маневра. Там действительно было не что посмотреть. Даже юбка, которая при нашей первой встречи казалась мне достаточно длинной, сейчас закасалась до самых бедер, оголив места, от которых кровь приливает в места совсем уж далекие от мозга.

–Ты меня уже раз чуть не убила, – говорил я, делая шаг на встречу голему. – Для тебя это не сложно. Тогда, прошлый раз, помнишь? Увернулся лишь чудом.

–Дважды, – парировала Нисса и на очередной мой шаг, слегка попятилась. – Сейчас ты другой. Опаснее. Злее. Быстрее.

–Да, утренние зарядки не прошли бесследно, – я почесал кинжалом в затылке. Скрывать его не было смысла. – Но все это не важно. Ты хотела моей головы и вот, я здесь.

Но в её глазах я видел разочарование. Да, злость там определенно была и эта самая злость прилела к щекам, как школьнице во время первого поцелуя.

–Я хотела увидеть человека, который сумел увернуться от моего удара, – сказала Нисса старательно подбирая слова. Ей это давалось сложно. – Ты и тогда был опасен. Сейчас ещё опаснее. Именно поэтому я не дам тебе уйти.

Мне оставалось только пожать плечами. Как бы ненароком я бросил взгляд за спину Ниссы, туда где находился проход, словно там находился какой-то человек. Уловка дешевая и настоящий боец на неё бы не повелся, но Нисса была не из таких. В неё загрузили боевые навыки, как ПО в компьютер, она скорее всего могла владеть удивительными способностями в чистом, дуэлянтском бое, но не в уличном. Сжатая в кулаке горсть земли, уловки, яды. Она не была убийцей. Просто робот, которому дали слишком много от существа, который совсем не достоин подражания – человека.

Её голова качнулась. Она даже не обернулась, но этой заминки мне было достаточно. Босую ногу обожгло жгучей болью, когда я сделал рывок. Быстрый, и для многих смертельный. Рубанул кинжалом снизу вверх, пока голем менял стойку. Обычный финт, который позволил мне использовать инерцию удара, и закрутить себя в полупируэт. Ожидаемо, что это спасло мне жизнь. Нисса рубанула по тому месту, где я должен был находиться и не доводя клинка развернула его, ударив вновь. На этот раз, грудь мне обожгло болью. Не сильно, но это и не важно. Боли я почти не почувствовал.

Но почувствовал возможность.

Я выбросил вперед свободную руку. Горсть камней, пыли, мха и прочего строительного мусора полетела в глаза Ниссе. Она отмахнулась от снарядов мечом, зажмурилась, когда первые осколки коснулись её лица, а когда открыла глаза, меня уже не было. Уйдя в слепую зону с правой стороны, я взялся за кинжал двумя руками и толкая оружие плечом собирался вбить клинок в щель между ребрами голема. И какого было мое удивление, когда Нисса успела развернуться. Это был полуоборот, но его хватило, чтобы я лишь слегка оцарапал бок стражницы и улетел в конец комнатки.

Сгруппировавшись, я приземлился, вцепившись в землю и руками и ногами, словно зверь. Меня ещё слегка протащило по полу, когда я полностью остановился, касаясь пятками подпорки одного из помостов. Ладони стерло в кровь, ноги вероятно тоже, но меня это не пугало. Сейчас, все что я делал, имело смысл. Одна попытка окрыляет, заставляет выложиться на полную. Удивительное чувство.

Рывок. Связки прорывает болью. Плохой звоночек, значит выносливость заканчивается. Оно и не удивительно. Я не на свой лвл работаю. Когда опустится в ноль, нужно будет следить за дыханием и мышцами. Там придется уповать только на возможности самого тела, не больше.

Нисса развернулась в бедрах. Изящно. Меч уже находился над её головой, когда она без замаха направила его кончик мне на встречу. Эльфийский клинок уже почти распорол мне грудь, когда я двинулся чуть в сторону, пропуская его сквозь собственное плечо. Лезвие прошло как раскаленный скальпель сквозь масло. В начале показалось, словно плечо пробил мимолетный холодок, тут же сменившийся чем-то жгучим. Слово перекисью на рану полили.

–Ты хорошо сражался, – сказала Нисса с чувствами, которые я бы описал пренебрежением и одновременно уважением. – Никто из выходящих из этой тюрьмы не держался против меня так долго. Умри, зная, что я тебя признаю. Как человека и как воина.

–У меня получилось кое-что ещё, – сказал я, глазами указывая куда-то ниже.

Нисса потупила глаза. Одной рукой она держала торчащий во мне клинок, готовая в любой момент его провернуть, вторая же была занята борьбой с грудью размер которой не позволял увидеть торчащий между ребер воительницы кинжал. Как и ожидалось, кожа у нее прочнее чем у человека. Именно потому и пришлось бить двумя руками. Но это возымело результат.

Кровь, вязкая, как моторное масло, толчками выбивалась из-под лезвия. Возможно, я себя убедил, а возможно, это действительно было так, но руки, сомкнувшиеся на рукояти кинжала, чувствовали, как бьется её сердце. Но вопреки всему, сейчас, когда у меня, наконец, вышло до неё дотянуться, никакого чувства победы не было. Только холод и тупая усталость в мышцах.