Текст книги "Ученик смерти (СИ)"

Автор книги: Даниэль Кларенс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Ученик смерти

Пролог

Ученик смерти

Когда-нибудь я помру и пойму для чего все это. А если нет, у меня будет время подумать.

Мой друг

Пролог

Вспышка, треск, звон, взрыв.

Зарываясь железной мордой в мрамор, один из моих стражей выбывает из игры, испуская телом остатки черного дыма. Колонны из чернита трещат и трескаются, когда по ним приходится удар светоносного меча. Колонны были хорошие, сделанные не менее хорошим мастером, убившим не менее двух месяцев на то чтобы вырезать на их макушках мрачноватых горгулий. Владелец меча, юноша в сияющей броне, со светлыми волосами и голубыми глазами. Ну прям как с глянцевого журнала сбежал. Не удивлюсь, если под бронёй восемьдесят четыре кубика и клинок разящий весь религиозный целибат.

–ДАГОН! – кричал мальчишка, наотмашь рубанув по двум моим приспешникам, отчаянно напавших на него в спину.

Перед глазами всплывали желтые окошки:

Система:Убит союзник 57 уровень, Фаргот…Убит союзник 64 уровень, Сайгер…Убит союзник 56 уровень, Пастор…

А ведь всех их я растил с нуля. Фаргот, мальчишка из трущоб, больной оспой, исходящий кровавым поносом. Ему пришлось добить свою болеющую мать, ради прихоти толпы грузчиков, которые грозились «возлечь» с ней всем табором, если он этого не сделает. Фаргот… он убивал их долго. Сайгер, старший из мальчишек. В его приюте монашка заставляла их вкалывать как рабов, а если дети не справлялись, продавала их другим. Я всего-лишь дал мальчонке спичку и кувшин масла. Пастора же подобрал на месте поля боя, в останках сожженной деревни. Он лежал рядом с мертвой матерью, зарывшись носом в ее одежду и спал. Его обнимал отец со вспоротым брюхом. Слезливое зрелище.

И да, не судите строго за мое имя. Когда проживаешь свою сотую жизнь, именование аватара становится тем ещё бременем. А ведь в одном из технологических миров, моё официальное имя по документам и базе было Тащер228… Когда вечно боишься скатиться в посредственность, так или иначе там оказываешься, ещё и обвиненный в плагиате.

–Ты все-таки добрался до моей обители, – модулируя глоткой гнетущие нотки, ответил я, поднимаясь с огромного черного трона, намеренно лязгнув таким же черным, злодейским доспехом. – Рональд, демоноборец, принц Гордерана. Наслышан.

–За преступления против королевства! За зло причинённое…

И мне надоело. Нет, серьезно. Не так часто отыгрываю злодеев в своих партиях, но почему-то всегда это все стекается в одну точку, причем унылую и крайне скучную. Хуже ЭТОГО быть уже не могло. Единственный раз, когда мне действительно понравилось быть плохишом, это случилось пару жизней назад, когда меня закинуло в городок под названием Джуан-хона. Торговля оружием, наркоторговля, торговля людьми, сплошная шахматная игра против конкурентов и государства. А потом ещё и всякие аномалии, бойни… веселуха!

А сейчас… ндя. Словом, я не дал договорить этому олуху. Просто грустно выдохнул и снес себе голову обсидиановым мечом на глазах у толпы светоносцев. Скорее всего в песнях будут рассказывать о великой битве, о не менее великом Рональде, о том как свет победил тьму, но я этого уже не услышу, чему очень сильно рад.

Система:Статус основного квеста «Черный властелин»: не выполнено.Статус доп квеста/ов «Захват Гордерана», «Месть королю», «Удар за обычного человека», «Семя смерти», «Союз тьмы»: не выполнено.Обнуление уровняЗагрузка нового мираСтатистика:…

Последнюю строку открывать не советую. Система здесь совсем фильтров не знает, потому записывает и классифицирует любые действия. Сколько было сказано матерных слов на букву х…, в каком контексте, кому, кого это задело. Можно увидеть даже количество очков, полученных за негативную оценку. Одна из пассивных абилок Черного Властелина.

Сейчас ещё с полчаса таращится на галактические просторы, чувствуя как из тебя высасывают лвл для перерождения и все это с видом на протекающие желтые строчки системы и статистики.

Нихрена себе. Больше трех сотен бастардов наделал. А… это только в пределах королевства. В сумме с Сайгарией, Делавиардом, Карионтом пятьсот семьдесят восемь. Теперь больше похоже на правду.

Я растянулся в галактическом ничто. Оно чем-то напоминало меню навыков из одной игры… помнится коротал в ней скуку в одном из миров. Скайрим... Да, вроде она. Спокойная атмосфера, плывешь себе по течению небытия и думаешь, какую шалость учудить в следующем мире. Какие-то высокие цели ставить не имеет смысла. Достигнув силы среднестатистического Бога, понимаешь, что над такими вот богами есть ещё твари пострашнее, а после них ещё и ещё. Забираясь в пятимерные пространства лишь острее понимаешь насколько они плоские. Надо что-то приземленное. Какое-то приключение на двадцать минут. Зайти и выйти. Может снова собрать пати авантюристов и бросится в приключения? Эль, разврат, бои, подземелья, истинная любовь и смерть от старости? Ну, если уж совсем ничего не придумаю, то наверное так и сделаю. Сценарий который всегда приносил удовольствие в своей простоте. Игра, в которую играешь ради чувства ностальгии, хотя и многие могут обвинить в дурном вкусе.

Вот я пролетел очередное созвездие, залитое зеленым сиянием какой-то космической пыли. На табло системы рассмотрел количество своих походов в отхожее место, вспоминая, как сложно это было делать, будучи одетым в несколько сот килограмм доспеха. Черный властелин всё-таки: такому нельзя просить помощи у своих слуг, для таких низменных вещей. Приходилось танцевать с бубном и телекинезом всякий раз, когда приспичит.

А может сделать себе гарем? Самый разномастный, чтобы и любителям фури хватило, и обычным работягам? Попробовать побить свой рекорд в этом отношении. Последний раз… последний раз, это было десятка два миров назад, мой гарем состоял из двух тысяч девчонок. Содержать такую прорву ещё сложнее чем многотысячную армию, а держать их в узде вовсе невыполнимая задача. Словом нет, нервов много. Больше чем когда на моей ответственности содержалось пять десятков планет.

А что тогда? Со временем фантазия отказывает.

–Система. Можешь чуть приостановить поток моего позора? – сказал я, хотя не до конца понимал, чем именно говорю.

Табло остановилось. Желтые символы статистики размылись и поверх неё появилась надпись:

Система:что?

–Хочу попасть в какой-то около-средневековый мир. Можешь на моего аватара накинуть какой-нибудь интересный квест? Хочется разнообразия. Надоело себя самому развлекать.

Система:Заявка на рассмотрении…Заявка одобрена

Давно система так добра не была. Сущность ли это, божество, или просто набор из ноликов и единиц, понятия не имею, но вредностью оно не очень-то и отличалось от человека. Понято дело, что вычислительные способности моей вечной подруги превышают все возможные стандарты метавселенной, но именно вредность в ней сейчас крутило перед моими глазами окошко загрузки, не давая увидеть квест.

Но я всё-таки его увидел.

Система:Ваш квест «Найти истину»Условия выполнения: найти истинуДоп условия: смерть аватара несёт летальный исход для игрокаНевыполнение задания карается удалением из системыПодходящая цитата: бойся своих желаний.Всего вам наилучшего!

Глава 2. О дивный новый мир

Система:Несанкционированный перехватМаршрутизация…Загрузка нулевого аватара…Подгрузка архивных данныхЗагрузка мира

Камень. Голый, черный камень, на котором мелкими каплями конденсировала влага, питавшая пышный мох и сказочного вида грибы. Под ногами по щиколотку разливалась холоденная вода, в которой плавали мелкие рыбешки, тут же принявшиеся обсасывать мои пальцы, утопающие в чем-то склизком, напоминающим ил.

–Та-а-а-к, – потянул я, привыкая к голосу аватара. Он был знакомым. – Я не ребенок. Странно. За три сотни партий такое впервые. Наверное у черных властелинов за сорок такое случается… приходится взрослеть.

Голос эхом прокатился по пещере и кажется, напугал местное грибное население. Эти мелкие мухоморы сжались под тяжестью звуковой волны, натянулись и пахнули в разные стороны светящимися спорами. Часть затонула в воде и потухла, но другая повисла поверх мха и теперь тускло фосфоресцировала, мигая зеленоватым инеем. Часть рыбок отстала от моих пальцев, принявшись жадно всасывать в себя споры.

–Пещера, рыбы, споры. Хуже начала для спидрана и придумать сложно…

Но всегда есть злосчастное «хуже», и я туда попал. В самое говно. Туда, сцука, где не светит солнце… в прямом смысле. И все дело в том, что я не смог призвать интерфейс системы. Обычно, отзывчивое окошечко с желтыми буквами высвечивалось почти мгновенно, являя статы четырех навыков, инвентарь и журнал с квестами. Теперь же, стоило мне попытаться обратиться к этой многотехнологичной леди, по имени система, в голове я слышал лишь короткий треск и надпись «ошибка», выведенную красными буквами.

Я вышел из воды, осторожно шагая по щербатому камню. По ходу счелкал пальцами, вызывая новые дозы светящихся спор. Пещера была извилистая, с большими залами, длинными коридорами и завивающимися в кольца перекрестками. Виды в основном однообразные, даже немного скучные, как мне подумалось, однако…

–Вот же су…

Кандалы. В стену, на четыре здоровенный хумвалы были вбиты скобы, в которые продели наручники на цепях. Здоровенные, не меньше чем на быка. Но держали они на себе человека. Ну, то, что осталось от человека: череп, ребра, позвоночник, таз. Из глазницы мертвеца торчал особенно большой гриб, который, как будто не довольный моими ругательствами, ещё раз выдал порцию спор.

–Да, он здесь давно… А ты?

Я был эльфом, научившимся слушать природу и отличать шаг низкого человека, от высокого. Я был горцем, который мог уловить десять разных тональностей ветра и услышать его имя. Но услышать подкравшегося сзади человека не смог и теперь хватался ни то за сердце, ни то за приземистые стены.

Небольшого роста, незнакомец стоял прямо в проходе, из которого несколькими минутами раньше появился я. Чудно он выглядел. Алебарда, доспех не в размер, шлем, подвязанный на бантик под подбородком. Оружие он держал на плече, скребя пикой на конце по каменному своду. Носком сапога он смущенно ковырял пол.

–Прости, шо напугал, – пожал плечами незнакомец. – У нас иномирцы редко забредают. Меня Пайк звать. Член Тюремной Гвардии. Будем знакомы.

И он протянул руку, но после заметил, что та в железной перчатке и поспешил её снять. Замешкав с застежками, Пайк уже ничего не мог сделать, когда алебарда соскользнула с его плеча и закрутившись волчком вывалилась из его рук. Поднялся грохот.

–Прости, – снова смущение в голосе. Этот парень отлично умел извиняться. Вроде только-только убить его хотел, а уже вроде и совестно. – Пайк!

На этом слове он наконец сумел справиться со своими перчатками и протянул жилистую, но мягкую руку. Я когда-то слышал, что по рукопожатию можно понять, чего стоит человек и если это было правда, Пайк стоил пару медяков, если доплатить за красивые глазки.

–А тебя как звать? – улыбнулся стражник. В полумраке белозубая улыбка маячила так, словно принадлежала призраку.

–Хороший вопрос, – буркнул я себе под нос. – Зови пока Владом, потом разберемся. Так что, ты меня сейчас в камеру поведешь?

–Ты уже в ней, – хихикнул Пайк. – Это все одна сплошная камера. Ходи где хочешь. Мне можешь компанию составлять во время патруля. Я очень люблю поговорить! Ну, в основном, потому что снаружи все меня считают странным. К ним со всей искренностью! А они… эх. Ты меня тоже считаешь странным?

–Не только тебя. Мне все кажутся странным, – сказал я и потянулся за алебардой. Пайк наблюдал за этим со скучающим видом, дал даже взвесить в руке его оружие, а потом протянул руку, чтобы я вернул взятое. Новых друзей лишаться не хотелось, ровно как и наживать врагов, так что, сдался без боя.

–Вы все так говорите. Ходите потерянные, что-то высматриваете, – положив алебарду на плечо и поправив забрало шлема, которое скрипело и болталось на куске расшатанного штифта, Пайк строевой походкой направился дальше по лабиринту пещер. Хоть он и чеканил каждый шаг, выходило у него это тихо. – Потом, кто в отчаянье, кто в безумие. На стенки лезут! Одного такого нашёл вот в этой пещере, – он кивнул на ближайший поворот. – Ногти себе обломал, мха наскреб охапку, обнял и звал маму. Казалось бы, зачем тут мама? Не хотел бы, чтобы моя матушка в таком месте оказалась… бр-р-р. А ты как считаешь?

–На калькуляторе я считаю, – машинально ответил я. – А выход в этом заведении имеется?

–Выход? – переспросил Пайк. Кустистая борода сложилась уточкой. – Есть, наверное. Я же как-то отсюда выхожу. Но я делаю это через вход. Знаешь, такой арочный проём где…

–Покажешь мне его?

–Вход? – снова гримаса уточкой. – Могу, но оно тебе не надо. Не-не-не. Точно не надо. Некоторые до тебя тоже хотели туда. Нисса их по стенке размазала. Серьезная баба. Большая баба! Бой баба! Выше нас с тобой будет, если ты меня на плечи посадишь. Хотя не. Даже чутка повыше. Дылда, не иначе. Но такое нужно говорить тихо, – прошептал Пайк, – она комплексует из-за своего роста. Ой-ой-ой. И мужика себе хочет такого, чтоб выше неё был. На меня даже внимание не обращает. Оно и ладно. Чего уж? Поболтать она не охотлива, а мне-то это и главное. Ну, чтобы поболтать. Разговор, это золото!

–А еда? Вы в эту темницу еду приносите? – спросил я, стараясь сопоставить все услышанное в полноценную картину.

–Конечно приносим. И едим, – невозмутимо сказал Пайк. – Я первое время носил сюда хавчик, но меня раз поймал на этом сержант и посмеялся, – смущенная гримаса. – Не люблю когда надо мной смеются. Теперь как все. Сам кушаю. Но оно и удобно. Представляешь, я могу целые серебряник экономить!

–Пока люди, кому эта еда предназначалась, умирают.

–А…

Пайк не нашёлся что сказать. Ему видимо это не очень понравилось и он ускорил шаг, втянув голову в плечи. Не могу сказать, что меня сильно уж волновала тема чужих смертей. С того момента как я понял, что нахожусь в системе и могу переходить после смерти в другие миры… то и жизнь перестал называть жизнью. Партия. Почти как в шахматах. А люди те же фигуры на доске, только наделенный злободневным лором.

–Я видел, тут рыба водится, – заговорил я в спину моему новому знакомому. – Если тебе так нужен мой паёк, сам разживусь едой. Не хочу доставлять тебе неудобства.

–Это правильно, – начал Пайк, но не очень то решительно. Из-за того что он ускорился, теперь можно было услышать как лязгат при каждом шаге его доспех. – Моя матушка так же меня учила жить. Говорила: не доставляй, чертов засранец, другим проблем! А потом била меня сковородкой.

–Печальная история.

–Поучительная.

Какое-то время прошли в тишине. Задумался, на каком языке сейчас разговариваю, – помесь польского, с их «пш» и немецкого. Постоянно сравниваю языки с моим первым миром… Впрочем, в конечном итоге это был не польский и не немецкий – похоже система успела нашаманить что-то, перед тем как отключиться. Обидно, ведь мне пришлось сделаться полиглотом и научиться на скорую руку изучать любой язык, какой попадется: во-первых, это минимум восемьдесят уровней, при должном освоении, а во вторых, более чем полезный навык. Языки в целом крайне сложная штука, если углубляться в тонкости пунктуации, фонетики, морфемики, синтаксических конструкций и особенностей перевода.

–Так отсюда никто не выходил?

–Отсюда? – повторил Пайк. – Да нет. Но оно и к лучшему. Вы, иномирцы, хреновые соседи. Матушка рассказывала, что во времена правления Ленсарда Простоволосого… или Светловолосого. Впрочем, я и в Ленсарде не уверен. Не суть. В общем, такие как ты такой бучи навели, что ступить страшно было. Тварь на демоне сидела, и дьяволом погоняла. Вы ж берега не чувствуете. Вон, погляди.

Древко алебарды указало на останки около стены: в отличии от предыдущих останков, у этого на костях ещё было что-то похожее на плоть.

–Когда я первый раз его встретил, грозил мне. Что-то там про властелинов говорил, про бесконечное могущество. Юродинвый словом. Я его обухом огрел… но видно слишком сильно. С месяц его не видел, пока к центру не решил пройтись. Вот на этом самом месте его и застал: бил кулаком по стенке и мычал что-то.

–Добил бы из милосердия, – я пожал плечами и всмотрелся в тело.

Ночное зрение тут бы не помешало. Зеленый свет в короткий срок потерял привычное ощущение шарма и свободы. Обычно, если видишь зеленые деревья и такую же траву, понимаешь, что свободен… даже если смотришь на все это через зарешеченное окошко. Так уж вышло, но мое самомнение не позволяет думать, что существует место, из которого я бы не сбежал.

–Не, – сказал Пайк. – Убийства эти оставь любителям. Наверху достаточно тех, кто добивает из милосердия. Прикинь! Пастуха, соседа моего, грохнул какой-то благородный. Говорил всем, что просто оборвал его слабость. Говорил, что сосед мой, стал-быть мучился в этой оболочке и теперь переродится в новом теле. А благодаря тому, что лишился жизнь он от руки мастера, то и сам впитает… э-э-э, силу?

–Мне уже нравится ваше законодательство.

–Законочто?

–Не важно. Пошли, покажешь где… вход. Хочу познакомиться с твоей подругой. Нисса кажется?

–Она не такая разговорчивая, как я, – пожал плечами Пайк. – Молчит, как статуя. Не ест, не пьет, не серит. Иногда мне кажется, что и не человек она. Работать без выходных и обедов, это дурость, на которую и человек не способен. А человек и дурость, близки, что жена с мужем в одной постели. Хотя… чего это я. Мне ещё не приходилось с кем-то возлечь. Жду той самой.

–Это достойно похвалы, – сказал владелец приличного гарема, состоящего из «тех самых». – Верность, пожалуй, лучшее качество, которое можно найти в человеке. Но это не относится к тем, кто верен себе. На личном опыте проверено.

–Ага, – крякнул Пайк и повел нас в обратную сторону, откуда мы пришли. – Те, кто себе верен, остальных ни в шишь не ставит. А хорошим ты становишься только когда другие так говорят. Нельзя сказать: «Пайк хороший!», даже если это правда. Надо, чтобы это говорили другие.

–Надо быть удобным, – пожал плечами я. Из таких бесед можно вычленить много о менталитете и культуре посещаемого мира. Но мне кажется, я попался на добропорядочного болванчика, который был воспитан слишком хорошей матушкой и скорее всего, рос без отца.

–Ага, – выдохнул Пайк. – Матушка всегда мне говорила, что девушке следует открывать двери и подавать руку, дарить цветы и безделушки. Теперь можу только так. Пару раз топтыгой называли, один раз недомерком. Обидно, но против воспитания матушки не пойдёшь. Скверно себя начинаю чувствовать.

–Ты очень откровенен, – решил подметить я. – Впрочем, я даже знаю почему.

–Тут сложно не догадаться.

–Думаешь, я тут помру?

–Я это знаю.

Так или иначе, что-то глушило систему. Такого на моей памяти не было никогда, и честно признаться, я не думал, что это вообще возможно. Материальной она никогда не была – существовала в пределах черепной коробки, отсвечивая уведомлениями только для моей персоны. А тут выясняется, что мало того, что я не один такой индивид, так ещё и то, что таких индивидов в этом мире не сильно то и чествуют. Более того, кто-то даже нашёл способ бороться с такими как я…

Пайк вышагивал тихо, рассказывая что-то о мельнице, «тех самых» девушках и о том, что очень хотел бы, чтобы его зарплату подняли на пару марок, чтобы этих самых девушек содержать. Вел он нас к выходу, чему я был примного рад. Приятно встретить в тюрьме приятного на общение тюремщика. Впереди, казалось, на стенах уже поблескивают отблики масляных ламп.

Я думал, чем именно это место может глушить интерфейс системы. Пожалуй, это то единственное, о чем я думал за последние часы. Если это тюрьма, то вряд ли за её пределами распространяется действие глушилки, а значит, создатели искусственно воссоздали аппарат выключающий систему. Скорее всего, какая-то магия. Не удивлюсь, если она здесь строится на кодах, вроде /gamemodecreative. Однако, строк кода, или каких-либо других строк на стенах, потолке и полу я не увидел, даже когда зрение более или менее привыкло к тусклому освещению. Не было и странных предметов, походящих на артефакты или апотропеи.

–Скоро придём, – отозвался Пайк. – К выхожу не рвись. Помрешь раньше положенного. Придется сразу две бумаги заполнять: о поступлении в заключении, и смерти. Вообще, этим сержант должен заниматься, но он меня выучил.

–За что не доплачивает, я полагаю.

–Ага. Но он называет меня добряком. Это приятно, когда люди о тебе такого мнения.

Мы повернули за очередной поворот. В конце тоннеля горела пара ламп, которые преграждал огромный, черный силуэт. Она действительно была большая, эта Нисса. И горячая, чего уж откровенничать. Алые губки, грудь… что одну двумя руками не обхватишь. На глаз упругая. Короткие серые волосы, заправленные черным ободочком. А ниже никакой брони – черная блузка и черная юбка. Пайк был прав, говоря, что она не человек. Но она и не принадлежала ни к какой из рас, какие бы в этом мире твари не водились. Голем, не иначе, а создатель не мог определиться, делает он секс машину или машину для убийств. Получилось что-то средненькое… впрочем, я не в той форме, чтобы пытаться выяснять с ней отношения.

Разве что чуть-чуть…

–И снова здравствуй, Нисса, – помахал свободной ручкой Пайк, проходя мимо девушки. – Пока, Нисса! – и снова махает рукой.

Засмотревшись на мою тюремщицу, стражник не рассчитал высоту порога в дверном проёме и едва не упал. Помогла алебарда, которая застряла в раме и отказалась падать вместе со своим хозяином.

–Все в порядке.

–Ага. Удачи, – прикрикнул я. – Нисса значит. Пайк про тебя много рассказывал.

Тишина. Презрительное фырканье.

–Убью, – сказала Нисса, материализуя из воздуха крайне большой, крайне опасный, и крайне неприятного вида меч. – Вернись в камеру.

–Это все, что ты умеешь говорить?

Нисса нахмурилась, но ничего не ответила. Мне нужно было понять патерны ее поведения и зону, в которой её будет трегерить на атаку. Хотелось бы видеть в ней разумное существо, в таком случае, всегда можно заболтать, заговорить, выйти на взаимопонимание, затем на сочувствие и помощь. Но и ненависть тоже сильная эмоция. Вечная эмоция, ведь остаётся после любви. Порода, с которой можно работать, если правильно подберешь долото.

–Так, я сейчас сделаю шаг вперед. Дай мне знать, если захочешь снести мне голову, хорошо?

Шаг в комнату. Напоминала эта самая комната кордегардию: столы, пивные кружки, какие-то картины и нагромождения, походившие на строительные леса, куда вели самопальные лестницы. Бочки, судя по трещинам, пустые, а судя по паутине, давно. Нисса в этом притоне казалась алмазом в куче навоза. Она даже свет преломляла как-то иначе – не могла человеческая кожа блистать так же, как у неё.

–Жив. День прожит не зря. Ещё один?

Шаг. Я следил за мечом. Серьезная штука. Она держала его на полусогнутой руке и та даже не дрожала от веса. Стянутые в напряжении мышцы на предплечий не в счет.

–Полагаю, ты тут давно стоишь, – сказал я, делая очередной осторожный шаг. – Твой создатель из числа тех, кто проектировал эту пещеру. Судя по состоянию тел внутри, дело это было давно… к женщинам вашего возраста лучше обращаться на вы?

Удар. Жесткий, экономный, хлесткий. Так, словно она пыталась рассечь планирующий к земле листик. Движение непринужденное и изящное, но лицо… такой ярости я даже на драконьей морде не видел.

Я успел перевести вес на правую ногу, даже успел отвернуть голову от удара и чуть провернуться на пятке, но уже чувствовал, как по шее разливается теплота. Зацепила. Даже не смотря на то, что я заранее знал, откуда придётся удар, как он будет сделан и как именно следует двигаться, дабы не откинуть копыта. А ведь я всегда считал, что скорость реакции стоит на втором месте после чтения движений противника. Наверное, на подобных скоростях и с моей прокачкой вообще в подобные драки лезть не надо. Но я никогда казуалом не был: собаку съел на боях с превосходящими силами.

–Быстрая, – зажимая царапину, хрипло сказал я. – Столько лет прошло, а все такая же резвая, бабушка.

И снова яростная гримаса. Она так и стояла на месте, не в силах перешагнуть невидимую линию: могла лишь нависнуть над нею торсом… открывая вид на пару огромных, пышных грудей, прыгающих в такт её дыханию.

–Не удивительно, что тебе территорию охоты ограничили, – усмехнулся я. – Твой характер убивал бы всех заключенных. Не тюрьма, а некропль… впрочем, он и сейчас некропль, но бедолагам дают хотя-бы шанс.

–Подойди ближе… – прошептала моя тюремщица. Почти, даже любезно, если не считать сжатые в оскале зубы.

–Ни в коем случае, – и я зашагал прочь, в недра своей «камеры». – Остывай пока. Я потом на огонёк зайду…

Это было чутье, тренированное не просто годами жизни, а столетиями. Учишься ощущать лопатками острые предметы, когда они смотрят туда с завидной периодичностью. Вот и сейчас лишь эта чуйка, и легкое движение головы влево спасло меня от гибели.

Меч Ниссы вошёл по породу пещеры по самую гарду, едва не отчикрыжив мне ухо. Красивый, чем-то напоминающий эльфийские работы, только вместо излюбленных зеленых тонов, белый и серебристый. Возможно, я бы сказал об этом оружии больше, если бы оно прахом не растворилось в воздухе. Частички меча, словно стайка мотыльков полетела в сторону Ниссы, и судя по тому как она дышала от нетерпения, вполне могла метнуть и обрубок своего Эскалибура.

Выдавив из себя улыбку, я подмигнул ей и ловко заскочил за поворот. Для первого знакомства неплохо… От любви до ненависти, от ненависти до любви.