Текст книги "Желание или сказка о когнитивном диссонансе (СИ)"
Автор книги: Даниэль Ро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Нет, не моя, – девушка поднимается на ноги, – я без машины, а Светлячок – не хулиганка, и она прекрасно танцует.
Женщина не слушает и уже тащит девочку за собой. Та не сопротивляется… только огромные глаза неотрывно смотрят на девушку и беззвучно шевелятся губы: «Мама…забери…» Из грязного платьица вываливается смятый листок распечатанной бумаги. Девушка поднимает его, разворачивает:
«Мне говорили, что это случилось далеко на западе – появился небольшой круг из поганок. Внутри его нашли мертвую девочку. Место объявили проклятым. Круг стал быстро расти, и через несколько месяцев уже был в целую лигу. Внутри кольца трава потемнела и стала блестящей, как металл, но не погибла. Деревья скрючились, их листья померкли. Они гремели, даже если не было ветра, и летучие мыши плясали и метались меж ними. В сумерках там бродили странные тени -, но всегда внутри Круга, и какие-то огоньки, словно небольшие костры, горели там по ночам». И ниже корявым детским почерком приписано: » ельфы»
***
… – Света, ты возвращаешься домой, так получилось, прости, пожалуйста… фломастеры можешь оставить себе.
Листочек с улыбающимся солнышком скользит со стола на пол. Света возвращается. Её ждёт дом. Детский дом № 2. Со старым скрюченным вязом во дворе. И никаких эльфов…
Я не больна, Лев, я вылечилась. Давно и очень просто. Без вашей помощи. Я повзрослела. Я не верю в эльфов. Я не верю в сказки. Я любила один раз. И я его потеряла. Глупая и совсем несказочная страна забрала его и теперь я ни во что не верю, и поэтому мне не хочется жить. А теперь, Лев, проводи свой анализ. Если нужно, вызывай скорую, но помни одно – если уж ты перестал верить в сказки, то не верь и во всё остальное. В любовь, например. Может быть, тебе это поможет. Мне не помогло, – Света отвернулась. Она плакала, плакала почти навзрыд.
Лев не стал проводить анализ. Он нежно взял её за плечи, повернул к себе. Заглянул в бездонные глазы, полные боли, одиночества и тоски. «Я больше не могу быть одна». Она потянулась к нему… обвила его шею руками и…
И тут будто кто-то включил замедленное воспроизведение. Штамп,– успел подумать Лев, изо всех сил отталкивая от себя Светлану. Сам он с детства был неповоротлив и медлителен. Было ясно, что он не успеет. Эх, лишь полшага бы в сторону… Лев будто знал, что произойдёт (вот и ещё шаблон) -, но ни один штамп не отменяет действительности. Звука не было, он придёт позже, проникнет в мир, разрывая его изнутри визгом шин по мокрому асфальту, душераздирающим криком упавшей на тротуар Светы, скрежетом искорёженного металла, приправленного хрустом лопающихся костей. Его костей.
А затем звуки будут становиться всё тише и тише… Хлопанье дверцы и приглушённый мат. Слабое попискивание телефона и дрожащий, но по-прежнему волшебный голос будет шептать, вернее кричать в трубку. Но всё равно это будет уже шёпот, убаюкивающий, уводящий в страну грёз. И, как оказалось, совсем не важно, что произносит этот любимый голос. Пусть даже что-то вроде «Скорая… авария…пересечение улиц… Да, прямо на остановке… человек ранен…тяжело…какая разница! Срочно!». А затем «Лена! Помоги, не знаю, когда будет скорая. Ты ближе… Да, с Романом, он хирург…»
…Лев закрыл глаза…
А когда открыл, увидел склонившуюся Лану. Теперь её снова можно называть и так. Называть можно, дотронуться нельзя…, а хочется. Очень-очень.
– Неуклюжий медвежонок! – в её глазах больше не было ни чертенят, ни инеистых великанов, как бы они там не выглядели, в них были только слёзы.– Первое свидание, а ты так обращаешься с девушкой. Я из-за тебя каблук сломала. Кристиан Лабутьен, между прочим. Три зарплаты.
– Прости… Я люблю тебя… Я пытался сказать… Только ведь ты, ты-эльфийка…, а я…. Я…
– Как же мне надоел твой когнитивный диссонанс! – она прижалась к его губам. Они ещё всё чувствовали… Хорошо… Лев улыбнулся…
– Надеюсь, это не сексуальная аддикция…
– Убью!– всхлипнула Лана, – вот выздоровеешь. Вернёшься и убью!!! Ну, где же скорая!
***
Таконежка больше не могла ждать. Нет. Она не пряталась от чужого счастья. Не закрывала окно. Ей не было больно смотреть, как радуются другие. Немножко грустно, но не больно. Ей хватало знания, что счастье есть, и нужно просто уметь ждать. Но она больше не может! Не может, потому что чувствует, что кому-то очень нужна. Что без неё кому-то очень плохо! Но кому?! Кому, Таконежка разглядеть не могла. Цепляясь ручками за подоконник, малышка забралась на него и, ухватившись за раму, высунулась из окна как можно дальше. Вокруг светились миллиарды окон, но ещё больше было тёмных и наглухо закрытых. Распахнутым оставалось только её… Той Кого не Ждут!– Таконежки ! Но это неправильное имя! Малышка всегда знала, что неправильное! Пусть не ждут её. Но ждёт она! И этого бывает достаточно! Нужно только, чтобы кто-нибудь вовремя поднял глаза к небу!
***
Лев хотел ответить, но не получилось. Кто-то взял Светлану за плечи, приподнял отвёл в сторону… далеко– далеко стонала сирена. . и. . плескались волны? Откуда море в Сибири… Нет, не волны… Крылья…Переферийное зрение отказывало, Лев смотрел на небо… Звёзды… Звёзды сегодня действительно яркие… Ой! Одна упала… Вспыхнула. Надо бы загадать желание. Пока всё замедленно, а то он никогда не успевал. Успеть бы сейчас… А потом со всех сторон навалилась тишина… звёзды слились в одну, но невыносимо яркую…
***
Сердечко Таконежки яростно билось, силясь вырваться из клетки, как и сама малышка. Ветер безвременья хлестал по лицу, пощёчинами пытаясь загнать её в привычную темноту, мешая рассмотреть, кому она нужна. В какую сторону она должна сделать последний шаг…
***
Мы смотрим на звёзды, но вдруг мы и сами – звёзды? Вдруг и мы для кого-то Ангелы? И кто-то смотрит на нас, так же загадывая желания? А если кто-то смотрит сейчас на меня. Что он видит? Всего лишь нелепого сломанного Ангела с перебитыми крыльями, который становится всё меньше… меньше…меньше… И он подумал: Господи, пусть кто-нибудь успеет загадать своё заветное желание…
***
– Сломаны рёбра, железным прутом ограждения пробита грудная клетка… невероятно, что он ещё жив. Сильный. Свет, мы не довезём его. Должны произойти чудо, чтобы…
– Я знаю. Смотри, Алён… звезда упала. Ты успела загадать желание?
– Света, у тебя шок, Пойдём к машине.
– …А я успела.
– Света, врачи приехали. Пойдём. Ты ему уже не сможешь помочь
– Да, не смогу. Я не смогу…
– Света! Света! Что с тобой? Роман, сюда! Она потеряла сознание, видимо шок…
*
Таконежка желала, очень желала, чтоб её позвали. Она должна была услышать. Должна…
– Я сышу, – шепнула Таконежка, – я иду! – и шагнула из окна. Яркий свет вспыхнувшей звезды на миг заставил погаснуть все окна. На небе осталась лишь она одна.
Почему, Таконжека не поняла. Полет был очень коротким, она даже не успела испугаться, успела только закрыть глаза. Нежные руки подхватили ее и понесли вверх, снова к ее окну.
– Нет, – прошептала Таконежка, – я должна… Белоснежные крылья двух Ангелов затмили беззвездное безмирие.
– Вы, – прошептала Таконежка, – Вы пришли ко мне? Вдвоём? Значит, я не умру? Я теперь буду сиять?
– Всегда,– красивый Ангел улыбнулся, а сильный усадил девочку на подоконник. – Ярко, ярко – для всех.
– Нет, – тряхнула головой малышка, – только для вас. Мы обязательно будем вместе, но чуть позже. А сейчас – летите. Таконежка приложила руки к груди Ангелов и слегка толкнула:
– Летите!
– Я больше не Таконежка! – радостный вопль малышки заставил вздрогнуть стены небесного приюта. – Я буду тебя ждать, Ангел! Кому из двух Ангелов она крикнула, Таконенежка не знала. Кто услышал, того и будет. Таконежка знала что двух Ангелов не бывает, что ей просто показалось, что она увидела двух Ангелов только потому что ждёт папу и маму. Но в ответ раздалось отражённое, точно эхом:
– Я тоже!
Эха же в безмирье не было.
Тихий шепот и шелест крыльев и несколько расползающихся капелек крови на ярко освещенном подоконнике…
***
– Света! Света. Ты слышишь меня? Я очень волнуюсь
– Я тоже…
– Светка! До чёртиков напугала. Роман, что с ней?
– Стресс. Переволновалась. Защитная реакция – рослый мужчина пожал плечами, – обычное дело: женщина и обморок.
– Алёнка. Я тебе никогда не рассказывала. Я видела эльфийку…
– Свет…
– Это была моя мама. Я и сама эльфийка наполовину. Ноги от ушей, ожерелье вместо пояса и всё такое прочее…
– Света, милая, не волнуйся. Рома, что с ней? Она падала. На голове гематомы нет?
– Глупая, глупая Алёнка. Но я не об этом. Не смотри на меня так. Я уже была там, куда ты хотела бы меня направить.
– Свет, о чём ты говоришь?
– Я уже была в психушке. В детстве. Приёмные родители меня вернули в детский дом и, как мне сказали, у меня произошёл срыв и я убедила себя, что эльфийка. Только я не убеждала. Я узнала. Я не знаю, сколько бы меня там продержали и до какой степени бы долечили. Но меня забрала… Мама…
Алёна и Роман переглянулись
– Света…
– Алён, я это к тому, что всегда ненавидела психиатров и психотерапевтов и вот… этот один. Он вытащил меня. Дура! Я как наивная девчонка пошла за ним, поверила…и теперь…теперь не знаю, что делать. Я опять заболела. Он сказал, что я эльфийка, и я поверила. Что, если я ему всё расскажу и он отвернётся? Вот, как ты…А вдруг. . вдруг он…, Света проглотила слово, которое было страшно произнести. Второй раз я этого не переживу, Алён. И ещё…. Где-то далеко-далеко есть приют. Там живёт девочка. Она одна. Совсем-совсем одна. Во сне она разговаривает с подругой и верит в ангелов. Я должна её найти!
***
– Я тоже! – на этот раз губы Льва все же шевельнулись. В груди разливалось тепло. Было больно. Больно! И ногам и рукам и голове, прямо над которой выла сирена. Звёзд уже не было. Была крыша кабины скорой помощи. Над ухом, чихнув и засопев, вздохнул какой-то агрегат. На пару с ним дышать стало легче. В поле зрения появилось усталое лицо мужчины.
– Ну вы, блин, сибиряки даёте. Живучие, как… Сколько лет в вашем городе, а удивляться не перестаю. Держись, бугай. Коли уж там не помер, то здесь я тебе не дам. Такую железяку из тебя вытащили. Держись. Эх ты, красивую бабу плакать заставил. Мужик! Эх, жаль, что она даже руку не подвернула или лучше ногу, уж я бы… Эй, ты чего? Держись, я сказал! А-а… это ты мне кулак показываешь. Ну да…такая и с того света вытащит. . Повезло тебе… Вот приехали…теперь всё хорошо будет. Слышишь, всё будет хорошо!
Видать счастливая у тебя звезда!
***
Таконежка была счастлива! Два ангела и подруга, которая приходит во снах. Ей говорил, . что нельзя сиять вечно, что новые звёзды не появляются, что окно можно распахнуть только один раз, для того, чтобы вспыхнув, шагнуть в бездну. Теперь Таконежка знала, что это не так, а значит, и подруга у неё настоящая, и её ангелы тоже. Значит, когда-нибудь придут мама и папа. Надо просто ждать и верить… теперь это просто. Теперь она не одна! Таконенжка взглянула на распахнутое окно. Глубоко вздохнула. Заглянувший на свет ветерок межмирья ласковой рукой взъерошил ей волосы. Таконежка счастливо рассмеялась. Она забралась в постель и укуталась одеялом. Ей так много нужно было рассказать Вете…
***
– Мама… мамочка, – Вета теребила Свету за плечо, – Не плачь, мам!
– Я испугала тебя, малыш? Разбудила. Прости меня. Просто я… не могу сдержаться. Я постараюсь потише. Пойдём, ляжем вместе. Котёнок, ты хочешь сестричку?
– Хочу! Но, мам, не ты меня не разбудила. Я пришла сказать, что всё хорошо. Он живой. Ты сходи к нему завтра. Он тебя ждёт…
– Вета?! Что… Откуда ты знаешь, милая? Я тебе ничего не говорила! Алёнка Кирюшке рассказала, а он тебе? Не может быть, она не дура… Звонили из больницы? Я не услышала? Но откуда они номер знают… Веток, не пугай меня.
– Мама я не пугаю! Наоборот! Всё будет хорошо, только сходи к нему. А то… он может поверить, что ты ненастоящая.
– Вета! Кто тебе сказал?
– Сестрёнка…-захихикала Вета и пошлёпала к себе в комнату, волоча за собой пушистого зайца. – Спокойной ночи, мам!
– Ветка!!!
– Спокойной ночи…
