Текст книги "Порочный доктор (СИ)"
Автор книги: Дана Стар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Юра спит на спине. Душевно так, разметавшись по всей кровати. Одеяло сползло на пол, видно, что Юрка спит в одних боксерах. И, видимо, ночью ему стало жарко. Или снилось что-то такое же горячее, что и мне. Потому что трусы чуть оттянуты вниз и здоровенный Юркин член гордо возвышается к потолку корабельной мачтой. Лицо как кипятком ошпарило. Моментально жмурюсь, даже раньше, чем осознаю увиденное. Осторожно приоткрываю один глаз, проверить, не почудилось ли мне, после всех моих снов. Член продолжает стоять во всей своей красе. Юрина ладонь лежит совсем рядом с ним, словно кое-кто перед сном выпустил своего дружка проветриться, да так и заснул.
Я отворачиваюсь и снова обмахиваюсь. Вау-вау-вау. Глубоко вздыхаю. Ещё раз. Любопытство и что-то непонятное, но очень настойчивое подзуживает обернуться и чуть более внимательно посмотреть, чем природа наградила моего мужа. Между прочим! Он ведь и правда мой муж, сам вчера в моих трусиках шарил, так что нет ведь ничего дурного, если я немножечко, буквально одним глазком гляну.
Осторожно оборачиваюсь. Юра спит сном космонавта. Член стоит памятником самому себе. Блин, что я делаю? Надо подойти, натянуть боксеры на место и сделать вид, что я ничего не видела. Да. Хорошая мысль. Именно за этим я и встаю с кровати. Помочь Юре прикрыться. Только за этим.
Подкрадываюсь к нему на цыпочках. Вблизи член кажется ещё крупнее и, как ни странно, красивее. Сморщенная сарделька Арсения и рядом не валялась. На тот огрызок даже смотреть было противно, здесь же хочется любоваться. Смотришь и понимаешь, почему этот орган называют мужским достоинством. Прям вот да, достоинство и есть. Внушительное гордое достоинство. На удивление не чувствую ни гадливости, ни страха. Только чёртово неуёмное любопытство. И, чёрт возьми, кажется, ещё и возбуждение. Нет, ну естественная реакция организма на всю эту ситуацию, чего я паникую-то? Нормально же всё, да?
И я почти сделала так, как и хотела. Уже даже за край боксёров взялась. Но тут Юрка что-то промычал, поерзал по кровати задом, накрыл свой член ладонью, помял его немного, довольно поурчал и задрых дальше. А я залипла. Подумала, что, если что, Юрий спросонья разницы не почувствует, а я чуть-чуть совсем. Потрогаю и всё. Просто чтобы это перестало быть моей навязчивой идеей. Просто чтобы убедиться, что к этому конкретному члену у меня нет никакой неприязни.
И я потрогала. Погладила. Провела несколько раз рукой вверх-вниз. Член был горячий. Твёрдый ствол, обтянутый бархатистой кожей. На вершине крупной головки поблескивает прозрачная капля. Размазываю её по округлой поверхности, завороженно смотря, как за моим пальцем тянется влажный след.
Юра довольно стонет, бормочет что-то невнятное, но я точно разобрала своё имя. Пулей слетела с кровати и метнулась на кухню. Налила дрожащими руками воды в стакан, залпом выпила. И чего волнуюсь? Я же не сделала ничего плохого, да? Мы же муж и жена, вроде вчера перешагнули через грань фиктивности, хотя и не до конца. Но мне всё равно так стыдно и неловко. Набираюсь смелости и робко заглядываю в спальню. Юра всё так же спит, член так же тверд. Уф. Вроде пронесло, меня не заметили, я никого не разбудила.
Юрий проснулся минут через двадцать. К тому времени я успела выпить кофе и прогнать панический румянец с щёк. Дальше было обычное утро, обычная утренняя болтовня ни о чём. Всё как обычно, если не считать того, что совесть науськивала меня покаяться и всё рассказать. Представляю реакцию Юры. Нет уж, это останется моим секретом и точка.
Глава 13.
Я уже убирала посуду в посудомойку, когда сзади ко мне притиснулось пышущее жаром и твердостью тело. Ой.
– Кнопка, у тебя всё в порядке? Что-то ты дерганая была весь завтрак.
„Ты не представляешь, какая я СЕЙЧАС дерганая!“ Это я отвечаю мысленно. Вслух же произношу совсем другое.
– Да в порядке, нервничаю просто слегка перед приёмом.
„Ага, а ещё от того, что ты так близко, и от того, что снова щеголяешь в одних штанах, и от того, что сейчас стоишь так близко, практически обнимая, окутывая своим теплом и запахом.“
Запах Юры действует на меня не хуже афродизиака. Удивительный коктейль из медицинских химикатов, кофе, чего-то лесного и чего-то убийственно мужского. Хочется нюхать и нюхать. Блин, мой муж пахнет просто охрененно. Блин, кажется, от столь тесного контакта он начал кое-где твердеть. И эта отвердевшая деталь всё явственнее впечатывается мне в попу. Блин, блин, вот вообще БЛИН!!! Потому что я, кажется, начинаю от этого возбуждаться. Хотя нет, не кажется, и так уже вижу, как соски через домашнюю футболку выпирают.
И кажется, Юра заметил моё состояние. Потому что руки его, опирающиеся на столешницу, вдруг красиво так напряглись. И твердая выпуклость впечаталась в задницу особенно плотно. Я прям каждый сантиметр прочувствовала.
– Люб, – хрипло проговорил супруг, – мы же вчера всё решили, да?
Я над ответом даже задуматься не успела. Юра подхватил меня под мышки, поднял вверх, развернул на сто восемьдесят градусов, усадил перед собой на столешницу. И смотрит, смотрит, смотрит. Кажется, я сейчас в полной мере познала суть выражения "пожирает глазами". Меня только что обглодали до самых косточек, несмотря на непрезенатабельный внешний вид. Я сглотнула, потому что в горле резко пересохло. Прямо баланс жидкости в организме. Снизу мокнет, сверху пересыхает.
Юра легонько боднул меня лбом об лоб
– Так что, кнопка? Попробуем? По-настоящему, не фиктивно?
И накрывает своими лапищами мои коленки. Гладит, плавно ведёт вверх. Всматривается мне в лицо, старательно высматривая признаки нежелания, неприятия, может, даже страха. Но их нет. Вот именно с этим мужчиной – ни капельки. Ни грамулечки. Не знаю почему, как ему это удалось – но я доверяю ему как самой себе. Может, даже сильнее. Потому что как раз себе я сейчас доверяю не очень. А ещё я его хочу. И нафиг игры в брата и сестру.
Правда, от волнения ни слова сказать не могу, но Юра, как всегда, понимает меня с полувздоха. Не получив сопротивления, он как с цепи срывается. Притягивает меня к себе, вклиниваясь своей тушей мне между ног. Целует. Горячо, ненасытно. Накидывается на мои губы ураганом. Совсем не так нежно, как вчера. И, мама дорогая, мне это нравится! Мне, похоже, в Тихонове всё нравится.
У нас были все шансы зайти в этой игре максимально далеко. Возможно, даже добраться до финиша.
Но нам бессовестно спутали все карты на самом старте. Дурацкий телефонный звонок обломал всё настроение. Мы поначалу его проигнорировали, но он трезвонил и трезвонил, сбивая весь настрой. Юра виновато пожал плечами, чмокнул меня в лоб и поспешил ответить на звонок. Ладно, всё равно момент упущен. Я слезла на пол и поплелась в душ. Но даже нормально поплескаться и погрустить под струями воды мне не дали. Юра забарабанил в дверь уже десять минут спустя.
– Любаш! Мне позвонили, надо срочно съездить с мамиными документами разобраться, ещё в паре мест побывать. Вот вечно тянут до последнего, а я потом бегай с мылом в жо... весь взмыленный. Пусти, я сполоснусь по-быстрому, неохота весь день по городу несвежим мотаться.
Пришлось сворачивать банные процедуры и уступать помывочное место. Тихонов управился по спартански быстро, вскоре он уже обувал в коридоре обувь.
– Ты извини, хотел бы поддержать тебя в подготовке к приему, но, сама видишь... На, возьми карточку, пройдешься по салонам, прическу уложишь, маникюр-педикюр там, ещё что надо сделаешь. Вернусь уже вечером, костюм всё равно у родителей висит. Я побежал, если что, на связи. А хотя нет, погоди.
Он притянул меня к себе и быстро, но очень страстно поцеловал.
– Запомни, на чём мы с тобой остановились, после приёма ещё вернёмся к этому.
И ушёл, оставив меня с уже знакомой волшебной карточкой. Ладно, муж сказал – салоны, – как послушная жена, пойду по салонам. Пусть потом на счёт не жалуется!
Глава 14.
У меня были опасения, что на приём мы поедем на байке. Я пару раз намекала по телефону на вызов такси, но Юра говорил, чтобы я не забивала себе голову ерундой, он всё решит. И всё же меня терзали смутные сомнения, пока я, вся такая намарафетившаяся, спускалась к выходу из подъезда – муж СМС-нул, что уже подъехал и ждёт.
Я обалдела, увидев машину явно не из бюджетных выпусков.
– Прошу, – Юра галантно распахнул передо мной дверцу роскошнй иномарки и подал руку, чтобы подсадить. Я молчала, настолько была в прострации. Внешний вид Тихонова, упакованного в элегантный костюм, вывел меня в полный нокаут. Геннадьич определенно знал, кого посылать на деловые переговоры – супруг выглядел шикарно! Как самый настоящий бизнесмен или политик, и не скажешь, что простой хирург. Ладно, не простой, первоклассный, ещё и из столицы-матушки. Мне кажется, я сейчас весь салон слюнями закапаю. Пялюсь и пялюсь на облагороженного мамонта, не могу оторваться. Он тоже искоса бросает на меня многообещающие взгляды. А ведь главной красоты ещё не видел, я благоразумно накинула на плечи палантин, прикрыв все стратегические места.
Подъехали к дорогому пафосному ресторану, тут у нас празднует свадьбы вся городская элита. Швейцар на входе упакован в униформу, стоит такой гордый, как часовые у дворца английской королевы. Юра берет мою ладонь в свою, сжимает. Моя ручка выглядит детской рядом с его лапищей, этот контраст почему-то кажется мне ужасно трогательным.
– Готова блистать, кнопка? – Тихонов подносит мою руку ко рту, целует, успокаивающе поглаживает край ладони большим пальцем. Спокойный и уверенный в себе мамонт, и я, глядя на него, тоже напитываюсь уверенностью. Мы выходим из машины, передаём наши приглашения. Сдаю гардеробщику свою накидку, поворачиваюсь с улыбкой к Юре и наслаждаюсь произведенным эффектом.
– Твою же мать! – выдыхает он, поправляя галстук, будто тот мешает ему нормально вздохнуть. – Люб, ты смерти моей хочешь? Я же прям сейчас пошлю Геннадьича лесом и потащу тебя в ближайший уголок супружеский долг стрясывать.
Обнимает и совершенно никого не стесняясь, мощно сминает мои нижние половинки.
– Юр, с ума сошел! – я легонько шлепаю его по рукам. – Люди же кругом, веди себя прилично!
А у самой улыбка против воли расползается. Где это вы видели приличных мамонтов, даже если запихнуть их в костюм? Вот и этот фыркает и утыкается носом прямо мне в ложбинку меж грудей. Потирается носом туда-сюда, шумно вдыхая мой запах, со вздохом отстраняется и смотрит на меня взглядом потерявшегося мамонтенка.
– Давай хотя бы не будем тут задерживаться, а? Обкатаем Майерса и домой, как тебе идея?
В меня словно вселилась другая Люба. Это она, не я, поправляет мужу пиджак, намеренно сунув ладони под него и гладит его широкую грудь. Стреляет взглядом из-под ресниц и кокетливо улыбается, поводя плечами. Так, чтобы вся красота в корсете призывно колыхнулась.
– Предпочитаете жену обкатать, да, господин Тихонов?
Я вижу, как темнеют его глаза, как сжимаются и разжимаются пальцы, словно он мысленно уже запустил их в декольте и проверяет содержимое на мягкость.
– Да вы правы, госпожа Тихонова, вот такой я скучный примерный семьянин. Кроме того, моя жена столь прекрасна, что там, уж простите за подробности, можно всю ночь обкатывать и обкатывать, и будет хотеться ещё и ещё.
– Считаете вашу жену настолько привлекательной?
– Вы бы только видели! Глаз не оторвать, такая красавица.
– Ну так пойдёмте же, Юрий Дмитриевич, отстреляемся побыстрее с немцем и домой в постельку, не будем заставлять ждать вашу жену. Вдруг она вас тоже ждёт не дождётся? Может быть, она так сильно о вас думает, что даже трусики не одела?
Дразняще приподнимаю брови. На самом деле брехня, трусики на мне, но надо было видеть Юрино лицо! Наверное, только огромная выдержка помогла ему не схватить меня в охапку и не утащить в ближайший темный угол, проверить трусы на наличие.
Глава 15.
Приём оформлен дорого и со вкусом. Большая часть – бизнесмены, занимающиеся теми или иными медицинскими проектами, но есть и парочка таких же "засланцев", как мы с мужем. В итоге я довольно неплохо провела время, было с кем поболтать и что обсудить. Это вам не клуб, где все орут, шумят, и не знаешь, куда приткнуться.
Каспар Майерс оказался живеньким мужчиной лет сорока пяти, обожающим своё дело и свою семью. Нам пришлось рассмотреть кучу семейных фото в его смартфоне, поумиляться его внуку и безбашенному псу, Юра вспомнил с ним какие-то московские тусовки, где они, оказывается, пару раз пересекались. Разговор плавно перетек на деловые темы, в которых я ничего не смыслю, поэтому я чмокнула мужа в щёку и отправилась покорять стол с закусками. Обжираться я не планировала, но было любопытно попробовать несколько интересных на вид канапе.
И вот, притулилась я в уголочке с вкусняшками, дегустирую, оцениваю, со скуки разглядываю платья пришедших дам. У одних всё очень красиво и стильно,у других – сразу видно любовниц или содержанок – всё такое яркое, кричащее и открытое, как будто девушкам после приема ещё смену на трассе отрабатывать. Ну девушки ладно, но я едва сдержалась от смеха, когда мимо величественно проплыла костлявая мадама возрастом ближе к полтиннику, в коротком блестящем платье, с декольте, демонстрирующим окружающим уныло обвисшую грудь. Фу, ну у неё что, дома ни одного зеркала нет? О, а вот это очень миленькое платьице, я б и сама такое носила!
Мужчину в дальнем углу залы я заметила не сразу. Похоже, он, как и я, не горел желанием особо отсвечивать. Я узнала его, и сердце кольнуло тупой иглой. Лебедев-старший. Отец Арсения. Мы незнакомы лично, но я видела его портреты. Мужчина осунулся, постарел, видно, что старается держаться, но явно чем-то расстроен. Оно и понятно, я слышала, клиника его сына на грани закрытия, а самого Арсения вроде отправили в какую-то швейцарскую клинику поправить здоровье, типа стресс, нервы и всё такое... Ну-ну, знаем мы его стресс. Ещё раз пристально смотрю на Лебедева. Понимаю, что мне практически ровно. Этот человек мне никто, а его сын... Кажется, я готова окончательно перевернуть эту неприятную страницу своего прошлого, и я знаю, кто мне в этом поможет. Выискиваю в толпе Юру, ставлю опустевшую тарелку на стол и двигаюсь к нему. С Майерсом, похоже, он обо всём договорился, можно помахать всем ручкой и отчалить. Кто-то обещал мне, цитирую: "обкатывать и обкатывать".
Однако к Юрию Тихонову оказывается не так-то легко пробиться. Он точно просто хирург? Вон сколько народу с ним пообщаться желает. И тот факт, что большинство из этого народа – девушки, меня неимоверно бесит. Хватаю у официанта бокал с шампанским, выпиваю буквально в три глотка. Интересно, обрадуется ли Юра, если я сейчас подбегу и отпихну так тесно прижавшуюся к нему брюнетку? Эй, девушка, этот мужчина женат, что, кольца на пальце не видите?!
Второй бокал заканчивается подозрительно быстро. Как это я успела, я ж вообще-то не пью. Может тут не шампанское, а так, газировка? Ну приём ведь для медиков, значит, должны заботиться о здоровье гостей. Хватаю третий бокал – надо же проверить догадку. Нет, всё-таки шампанское. Но хорошее, вкусное. Пузырьки эти такие забавные. А вот то, что моего мужа облепили всякие фифы, это уже не забавно вообще ни разу!
Вручаю пустой бокал немного ошалевшему официанту и ледоколом пру сквозь толпу, не стесняясь отпихивать особо настырных девиц. Брюнетку-прилипалу отрываю от локтя супружника и отправляю вглубь толпы.
– Идите, проветритесь, девушка, этот мужчина занят!
И чтобы никто из окружающих в этом даже не сомневался, обхватываю его за шею и целую. Прям как он утром меня целовал.
– Воу-воу-воу, жена, притормози, – усмехается Юра, едва его рот освобождается. – Мне кажется, или кто-то ревнует, м?
– Кажется, – мигом краснею я. Однако позорилась я не зря – хищницы отстали от моего мамонта. Выкусите, стервы, он уже окольцован!
Беззастенчиво льну к Тихонову. Я же такая маленькая и беззащитная, так отважно защищала его от этих акулих, можно же меня за это немножко пообнимать?
– Кнопка, да ты пьяненькая у нас? – он усмехается и качает головой. Нежно целует в висок. Но это не то, чего я хочу, кровь уже бурлит в венах и требует большего!
– Как трезвышко! – опровергаю я наглую ложь. – В смысле стеклехонька! Ваще только шампусика в рот капнула. Вот стосичка, – показываю пальцами "совсем чуть-чуть".
– Я так и подумал. Пойдём, валькирия, отвезу тебя домой. Обломала мою фантазию с танцем, бессовестная.
– Танец? Я хочу потанцевать, очень-очень!
– Ты же на ногах едва стоишь.
– Неправда!
В самом деле, несмотря на заплетающийся язык и лёгкий туман в голове, стою я действительно ровно, не заваливаюсь. Даже каблуки не мешают.
– Видишь? – торжествую я. – Я вполне в состоянии танцевать. И я ХОЧУ танцевать.
– Раз так, куда деваться, – насмешка в Юркином голосе теплая и необидная. – Позвольте пригласить вас на танец, прекрасная дама.
– Позволяю. Только это... учтите, дама замужем!
Усмехается, бессовестно хватает меня за задницу.
– Я заметил. Ходят слухи, эта дама чуть не покусала дочь владельца сети аптек, когда она приставала к её мужу.
– Клевета! Стала бы она брать в рот всякую гадость.
– То есть что попало дама в рот не берет? – в этом вопросе такой сексуальный подтекст, что я спотыкаюсь на ровном месте. Или мне послышалось?
– Дама переборчивая, – бурчу я, не зная, что на такое ответить. – И вообще, у неё муж есть, ей есть чем рот занять.
Теперь спотыкается Юра. Смотрит на меня с офигением. Чё это он так с намёков на поцелуи обалдел?
Глава 16.
Наконец мы добрались до уголка с танцующими. Как по заказу начинается медленный танец, и от меня даже не требуется особых закидонов – просто повиснуть на Юре и неспешно передвигать ногами в такт музыке.
Лапищи мамонта спускаются с талии мне на задницу и романтический настрой очень быстро превращается в сексуальный. Муж прижимается ко мне куда ближе, чем требует танец, и я чувствую, как заинтересованно приподнимается мамонтовый хобот. Шампанское в крови толкает на шалости, я притискиваюсь вообще впритык, вожу бёдрами якобы в танце, а по факту – бессовестно трусь о хобот всем передом. Юра утыкается носом мне в макушку и тихо стонет.
– Кнопка, ты нарываешься!
– А если да, что с того? – сильные руки продолжают тискать мою попу, хобот веселеет с каждым мигом, значит я на верном пути. Касаюсь губами мощной шеи, для чего приходится встать на цыпочки, и тут же скольжу обратно. Хобот радостно дёргается мне навстречу. Юра тихо матерится. Ай-яй-яй, как не стыдно, уважаемый хирург и такие слова.
Танец прошёл как в тумане. Я облапала Юру везде, где позволяли приличия. Чувствую, крыша держится на последнем гвоздике, ещё немного, и её сорвёт и унесет в дальние дали.
Мы берём в гардеробе мою накидку, идём к машине. Долго целуемся, прежде чем завести мотор. Я вообще в одном шаге от того, чтобы тут в машине и отдаться, но у Юры, похоже, другие планы.
К моему удивлению, приезжаем мы не домой, а к небольшим домикам на побережье. Подъезжаем к одному из них. Юра помогает мне выбраться из машины и неожиданно заносит внутрь. В небольшой спальне расставленны по полу толстые свечи, потолок украшен гирляндами мелких белых цветочков. Меня опускают на кровать. Целуют.
– С первой брачной ночью у нас как-то не задалось, – шепчет мне на ухо мамонт-соблазнитель, – так что сегодня будет попытка номер два.
И целует, целует, целует. Губы опухли и горят. Мысли давно улетучились пузырьками шампанского, голова немного кружится.
– Весь вечер хотел это сделать, – признаётся мне на ухо Юра и накрывает мою грудь ладонями. Мнет прямо через одежду, потом тянет вниз край корсета и набрасывается на освобождённые полушария с утроенной силой. Подталкивает меня к кровати, заставляет сесть, сам опускается на пол. Склоняет свою бородатую голову, хватает губами напряжённый сосок. Вау! Это совсем иначе, чем рукой! Адски горячо. Между ног давно мокро, я измяла всё платье, потому что не знаю, за что ещё хвататься. Муж переключается на вторую грудь. Облизывает. Жадно втягивает в себя нежную плоть, как будто собирается её проглотить. Прихватывает сосок зубами, щёлкает по нему языком. Не сразу понимаю, что тихий нетерпеливый скулёж издаю я сама. Что со мной делает этот нехороший развратный человек? Ладно, хороший. Очень-очень хороший, любимый, но всё равно развратный. Ах, да сколько можно, я сейчас с ума сойду от этой сладкой пытки!
А Юра удивляет меня ещё больше. Берет одну мою ногу, снимает туфлю и начинает разминать щиколотку, одновременно целуя коленку.
– Какие, – целует, – красивые, – снова целует, – ножки, – и ещё один поцелуй. – Лучшие коленочки в мире.
Вот надо же, я-то всегда считала, что главное моё достояние грудь, а тут, оказывается, муж на коленки повернутый. Зацеловал-заласкал, сначала одну ногу, потом другую. Я всю губу искусала, пытаясь стонать потише. Чувствую, в трусиках уже конкретный прорыв трубы, ещё немного – и кипятком начнёт хлестать. Поэтому, когда мужская ладонь уверенно накрывает мокрый клочок шелка и сжимает в горсть прячущийся под ним комок нервов, меня аж выгибает от наслаждения, прострелившего всё тело. Прямо не снимая трусиков, не сводя с меня потемневшего взгляда, Юра растирает моё женское местечко, играет с набухшим клитором, чуть надавливает на расселину между складочек – и смотрит, смотрит мне в лицо, считывая каждую реакцию. Боже, вот этот голодный неотрывный взгляд – это даже интимнее того, чем заняты пальцы моего мужа. Именно от взгляда у меня внизу живота приятно тянет и бешено колотится сердце. От полных желания глаз хочется укрыться, спрятаться, так смущает меня эта игра в гляделки – но я лишь нервно облизываю пересохшие губы и даже не пытаюсь отвернуться.
Глава 17.
Так и смотрим друг на друга, даже когда муж отстраняется и начинает раздеваться. Ни слова не говорим, только громко, тяжело дышим. Юра помогает мне снять платье и стянуть трусики, нежно целует то в губы, то в шею или плечико. Накрывает меня своим телом, большим, горячим, сильным. Блин, он реально мамонтище, такой везде огромный! С упоением глажу могучий разворот плеч, по-богатырски рельефную спину. Мне нравится чувствовать его кожа к коже, мне сносит крышу его личный, мужской запах, я сама не своя от уверенных сильных рук, блуждающих по моему телу. И вон то, большое, твёрдое, которое нетерпеливо тыкается во влажные складки между ног, потирается о них своей крупной головкой, мне тоже нравится. Это вообще конец рассудку. Мощный рычаг для включения похотливых инстинктов на полную катушку. Мои бедра сами по себе выплясывают какой-то дикий танец, телу надоели эти дразнилки, тело хочет заполнить ноющую пустоту внутри.
– Нетерпеливая какая кнопочка, – довольно урчит Юра. – Готова для меня, течёт, хочет.
Меня выгибает дугой от его вкрадчивого голоса. Я уже почти плачу от того, что он меня только дразнит и не идет дальше.
– Потерпи, сейчас всё будет... сейчас... – он двигает во мне пальцами, готовит к вторжению своего гиганта – и всё равно я охаю, когда все стеночки растягиваются под напором здоровенного тарана. Благодаря смазке он пропихивается вглубь почти без проблем, но с усилием.
– Пиздец, как узенько, – выдыхает сквозь зубы Юра, – сейчас, лапушка, чуть-чуть ещё... давай, расслабься... впусти меня, давай...
И он толкается бёдрами дальше. Так это он наполовину только вошёл?... или на треть... Мамочки, этот член когда-нибудь закончится, или я сейчас просто лопну?
– Всё, моя дорогая, всё... Кнопка моя сладенькая... – Юра облегчённо выдыхает, прижимается лбом к моему лбу. Чувствую, как его потряхивает от необходимости притормозить. Переводит дыхание. Целует. Трётся щекой, щекоча своей бородой. – Блин, как малолетке присунул, так у тебя тесно... Щас двинусь и кончу нахрен... тихо, только сама не шевелись, сорвусь и затрахаю.
Он снова целует меня. Сплетает свои пальцы с моими.
– Я продолжу, хорошо? – и начинает двигаться. И всё. У меня глаза на лоб, вопль застрял в горле. Потому что когда в тебе движется такая махина и всё растянуто до предела – ощущения не самые приятные. Но и не больно, просто... просто этого члена слишком много! Второй выпад, третий. Я всё ещё опасаюсь лопнуть, но, по крайней мере, живот уже не дрожит от напряжения. Ещё несколько выпадов, каждый всё размашистее. Такое ощущение, что внутрь вернулась чувствительность. И теперь при каждом движении я чувствую, как членомонстр внутри меня проходится абсолютно по всем чувствительным точкам и даже по тем, о которых я не знала. К чувству растянутости и переполненности добавляется что-то новенькое. Чувство, от которого мурашки толпой бегут вдоль позвоночника, а ноги подрагивают сами собой.
– Всё, бля, не могу больше, – стонет Юра, подхватывает меня за бедра и начинает вколачиваться со скоростью отбойного молотка, только тела друг о друга шлепают. Я вскрикиваю. Сначала от неожиданности. Потом ахаю. Потому что внизу живота от каждого толчка рождается импульс наслаждения. Бездумно хвастаюсь за простыню, сминаю её пальцами. Мечусь как в лихорадке, только сильные руки Юры как-то удерживают меня на месте. Он торопливо, в такт своим движениям, бормочет что-то ласковое, полное восхищения и немного матерное.
Потом освобождает одну руку, находит мой клитор. Толкается вглубь всё резче, а пальцами теребит чувствительную горошину. Всё тело выгибает сладкой судорогой, я кричу, подхваченная волной мощного оргазма.
Ха-аах. Хаа-а-аах.
Это я пытаюсь дышать.
Воздух в лёгких словно закончился. Я закончилась. Лежу на кровати безвольной амебушкой, не чувствуя ни рук, не ног. Себя не чувствую. Как будто в космосе витаю. Живот обжигает горячим – как сквозь туман замечаю белесые пятна.
Это Юра на меня кончил.
Я всё ещё не здесь. Я не знаю, зачем делаю то, что делаю. Подтаскиваю ослабевшую руку к животу, размазываю ещё теплую сперму по коже. Мне нравится это делать. Сперма – часть моего мамонта, мне нравится, что она на мне, что её запах впитывается в меня. Я практически получаю второй микрооргазмик от этого действа.
– Любаш, ты чего творишь, – гулко сглатывает Юра. – Кнопка, млять, я ж тебя сейчас снова трахну, если не перестанешь.
Я пьяно улыбаюсь, расставляю ноги шире и раздвигаю пальцами припухшие складочки. Хочу ещё.
Юру не приходится уговаривать дважды.
Глава 18.
Засыпаем мы ближе к утру. Счёт оргазмов: четыре-пять. Пять с моей стороны. Я считала. Счёт поцелуев: бесконечность. По крайней мере у меня такое ощущение. Завтра у меня точно будет всё болеть. Но это завтра. Сейчас мне хорошо-хорошо.
С улыбкой засыпаю на мерно вздымающейся груди своего великанского мамонта.
А ночью мне снится кошмар. Сначала всё хорошо и даже интригующе: мы с Юрой сидим за общим столом, завтракаем, кормим друг друга с ложечки. Оба голые, но как будто так и надо. Милое семейное утро. Щебечут птички, светит солнышко.
И тут вдруг птички замолкают, солнце прячется за тучку, а на кухне так холодает, что голышом сидеть становится просто некомфортно. Входит Арсений, укуренный в хлам, в каких-то мерзких кожаных трусах с заклёпках. Спасибо, дорогое подсознание, что хотя бы не заставило смотреть на его огрызок.
Он подходит ко мне, смотрит больным взглядом, брезгливо морщится.
– Что, жиробасина, думаешь, неплохо устроилась? Думаешь, стясла с меня денежки и забыла? Можно замуж и долго и счастливо? А хренушки, я у тебя всегда вот тут буду, – он стучит себя по голове. Склоняется ко мне, хватает за шею и шепчет все те гадости, которые говорил тогда, в ту жуткую ночь. Я брыкаюсь, пытаюсь вырваться, но я слишком слаба, а Арсений слишком силён, и с каждым мигом словно делается больше, сильнее, а я всё меньше и меньше, и кругом всё темнее и темнее, практически кромешная мгла...
– Люба? Люба? Любаша? Кнопка, эй! – сквозь тьму и слезы слышу знакомый голос, трепыхаюсь, пытаюсь позвать, но горло стискивают холодные липкие руки Лебедева.
– Люба! Кноп! Ты чего, просыпайся, ну?
Открываю глаза. Надо мной нависает обеспокоенный Юра.
– Кошмар приснился, да?
Всхлипываю, висну у него на шее и сквозь слёзы, торопясь, взахлёб рассказываю всё как есть. Хочется, чтоб он знал, почему я до конца жизни даже смотреть не смогу на всякие эротические игрушки. И как я благодарна таинственной хакерше Кит-Кэт, определенную сумму подчистившую видео со мной отовсюду, откуда только можно. И что там у меня было с первым разом. И как же мне жаль, что моим первым был не он. Я понимаю, в наше время к этому относятся со снисхождением, девчонки теряют невинность едва ли не в школьных стенах, но ведь если бы не Арсений, я бы дождалась Юру и было бы всё красиво и романтично...
– Кнопа моя, – нежно произносит он, вытирая своими широкими ладонями слезы с моих щёк. – Ну смотри, тебе со мной хорошо было? Да? Во-от, и мне с тобой было вообще охренительно. Всё остальное неважно, первый там, второй. А если тебе важно, то подумай – первый оргазм был от меня? Ну и всё. Это ж самое главное. В самом важном я твой первый, всё. А пленочка какая-то... пф-ф. Кто сейчас в наше время этим заморачивается?
И мягко касается моих губ своими.
– А этому твоему Арсению я яйца с корнем вырву, – мрачно обещает он в сторонку, пока я прогоняю остатки кошмара, согреваясь на его груди.
– Не надо, Юр, – вздыхаю я. – Мараться ещё обо всякое... Он себя сам наказал, я слышала, торчит безвылазно в клинике для наркоманов, болячек всяких нахватал.
– Кноп, ты всё-таки самая лучшая, – признается мой большой и уютный мамонт, перебирая пальцами мои волосы. – Я тебя не напугал хоть? Я ж не знал, что у тебя, мало ли, слишком напористый был?
Мотаю головой.
– Не, всё в самый раз. Мне, наверное, так и надо было, чтоб все мысли лишние отключились. Я так рада, что... ну, не боюсь больше. Я ведь первое время даже в автобусе не могла ездить, мужских прикосновений боялась. А ты... Мне хочется, чтобы ты касался меня как можно чаще. Целовал. Обнимал, вот как сейчас. И всё остальное тоже.
– Вот прям всё-все? – он залихватски играет бровями. Я стремительно краснею и робко шепчу на ухо, что мне понравилось больше всего.
– ООО, да я смотрю, мы с тобой на одной волне, лапуль. Готова пройти спецкурс доктора Тихонова по избавлению от кошмаров?
Лечили меня до самого утра. Хорошо, что сегодня выходной и можно поспать подольше потому что кое-кто большой и бородатый совсем укатал маленькую скромную медсестру.
