Текст книги "Мона"
Автор книги: Дан Сельберг
Жанры:
Триллеры
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Лоран знал, что его ждет. Жена будет смотреть на него и кивать. Не говоря ни слова. Опустит плечи. Скажет, что понимает, что все образуется. Она не разозлится. Черт, какой же он идиот. У кровати лежала кипа журналов о путешествиях. От одного их вида сержанту делалось дурно. Он легко зашел бы в квартиру, набитую вооруженными террористами, но посмотреть в глаза жене и рассказать, что произошло, было выше его сил.
Сержант встал и поставил в раковину чашку из-под кофе вместе с остальной грязной посудой, оставшейся после завтрака. В растерянности он пошел в прихожую и достал из куртки телефон. Ни одного пропущенного вызова. Ни одного сообщения. Очевидно, коллеги уважают его право на выходной. Тут Мутц увидел небольшой блокнот в кармане. Он взял его и, выйдя на балкон, сел на один из пластмассовых стульев. На другой стороне улицы он заметил прыгающую с ветки на ветку белку. Беззаботная мерзавка.
Исписана была каждая страница блокнота. Определить язык Лоран не мог. Написанное больше походило на символы, чем на текст. Страница за страницей с идеальными рядами знаков и пометок. Казалось, текст писали долго и разными ручками. На одной из страниц пятно размыло несколько символов.
Белка бросила большую сосновую шишку на белый «Рено», припаркованный под деревом.
Зачем констебль Пьер Бальзак делал все эти странные записи? Едва ли блокнот похож на обычный полицейский. Что-то вызывало подозрения. Как, черт побери, блокнот связан с террористами на проспекте маршала Фоха? Лоран прокручивал в голове последовательность событий. Бальзак ответил на вызов… как же ее звали? Скрибе… Мария Скрибе. Бальзак наверняка сначала пошел к ней, чтобы узнать, из-за чего она вызвала полицию. Был ли блокнот при нем уже тогда? Возможно, Мария запомнила эту деталь. Мутц взял телефон и позвонил в справочную. Там быстро нашли нужный номер и соединили его со Скрибе. Спустя восемь гудков трубку подняли:
– Алло?
– Бонжур, мадам Скрибе. Прошу прощения за беспокойство. Меня зовут Лоран Мутц, я полицейский. Я звоню в связи с тем, что…
– Это действительно совершенно ужасно!
– Что, простите?
– Во Второй книге Моисея Господь дает нам очевидные заветы, не так ли?
Судя по голосу, она моложе, чем сержант думал. Он давал ей лет пятьдесят.
– Вы говорите о десяти заповедях Господа Моисею?
– Ах нет, не только Моисею – нам всем!
Лоран увидел, как с дерева упал очередной снаряд и приземлился на белый «Рено».
– Вы правы. Заповеди касаются нас всех. У меня есть вопрос, который я хотел бы задать, мадам. И речь, конечно, идет о вчерашнем дне.
– Господь дал нам не тысячу заветов, не так ли? Иначе было бы трудно следовать им. Он дал нам десять. Всего десять. Почему так мало? Потому что больше не требовалось. И потому что он знал, что интеллект его земных слуг ограничен. Всего десять, чтобы мы могли их запомнить. Теперь… пятая… Пятую нарушили прямо перед моей дверью.
В трубке послышалось шуршание. Лорану показалось, что мадам зажгла сигарету.
– Вы говорите о пятой заповеди. Не убий.
– Они застрелили его. Одного из детей Господних. Прямо у моих дверей.
Неужели она всхлипывает? Лоран откашлялся.
– Перед убийством к вам приходил констебль Бальзак. Правильно?
– Он вел себя очень вежливо. Спокойно и уверенно. Стильный мужчина, любящий свою работу. Важную работу. Вы все занимаетесь нужной работой, хочу, чтобы вы это знали. В наше время полицейским быть непросто. Иметь дело со всякими мигрантами, извращенцами и бедняками-наркоманами. С коррумпированными политиками, с детьми, больными СПИДом. Вы делаете хорошую работу.
– Спасибо, мадам. Когда вы встретили констебля Бальзака, не заметили ли вы, что он делал записи в блокноте?
– В блокноте? Нет, не видела.
Ожидания Лорана не оправдались.
– Вы уверены?
– Я уверена, что блокнота у него не было. А блокнот, весь исписанный, который дала ему я, он использовать не мог.
Лоран вскочил со стула.
– Блокнот отдали ему вы?
– Военный. Стильный. Вот он у меня в прихожей, а через мгновение убит на лестнице.
– Мадам, повторю свой вопрос. Блокнот Бальзак получил от вас?
– Не нужно так строго разговаривать. Да, я дала ему блокнот.
– Прошу прощения. Могу я спросить, откуда у мадам этот блокнот? Может быть, он ваш?
– Нет, знаете ли. Я не любитель делать заметки. Он как-то связан с приезжими. С теми, кто убил офицера.
– Почему вы так решили?
Женщина выдохнула дым. Звук был узнаваем.
– Потому что я нашла его сразу после того, как приезжие ушли. Блокнот, должно быть, обронил кто-то из них. Я знаю, что раньше он там не лежал, а нашла его, когда вышла выкинуть мусор.
Невероятно. Один и тот же блокнот нашли два раза на одном и том же месте.
– Спасибо, дорогая мадам. Вы очень нам помогли.
– Правда? А, ну это отлично. Будьте осторожны. Слушайте Господа, и не заплутаете.
Лоран отложил телефон в сторону. Несколько секунд он неподвижно стоял и смотрел на блокнот. Ветер переворачивал страницы. Ряд за рядом непонятных символов. Страницу за страницей.
* * *
Стокгольм, Швеция
Оба крепко спали. Эрик, по обыкновению, на животе, зарывшись лицом в подушку. Ханна – на спине, прижав руки к бокам. Ее веки дергались, а кончики пальцев дрожали.
Она гуляла по широкому полю, словно покрытому золотом. Небо было алым. Ханна шла без одежды. Ноги утопали в золотистом песке. Было не жарко и не холодно. Безветрие. Направлялась ли она куда-то или возвращалась назад? Ни единого дерева или холма, отсутствие контуров. Только песок и прямой горизонт со всех сторон. Ханна здесь раньше никогда не бывала. Но пейзаж казался знакомым. Место имело долгую историю. Миллионы лет древних традиций. Хотя, кроме неба и песка, здесь больше ничего нет, над полем царят величие и мудрость. На этом месте все началось. Вот оно – начало начал. У Ханны не оставалось никаких сомнений. Как будто кто-то или что-то в ожидании задержал дыхание.
Нагота воодушевляла ее. Есть ли какой-то особый путь или все они одинаковы? В красном свете солнца что-то мелькнуло. Ханна приложила ладонь ко лбу, чтобы защитить глаза, и обратила взор на горизонт. Ничего. Она неподвижно стояла и выжидала. Вот нечто показалось снова. Вдалеке, в песке. Ханна поспешила вперед. Песок под ногами стал рассыпчатым, как мука. Она пыталась не упускать из виду отблеск, чтобы не сбиться с пути. Идти придется дольше, чем показалось вначале. По мелкому песку ступать становилось все труднее. Ханна продолжала идти. Только она подумала, что сбилась с пути, как заметила предмет. Часы. Черный старинный будильник, наполовину зарытый в песок. Она подняла его и сдула сверкающие песчинки. Часы стояли. Ханна повернула их и увидела заводной ключ. Что-то внутри подсказывало, что будильник лучше не заводить. Ханна в сомнениях держала руку на большом ключе. Посмотрела по сторонам и начала заводить механизм. Рука как будто действовала по своей воле. Крутила и крутила ключ. Женщина отрешенно посмотрела на пальцы, как на что-то, больше ей не принадлежавшее. Вот они остановились. Ключ перестал проворачиваться. Ханна не хотела отпускать его, но назад пути уже не было. Она почувствовала, как глубоко внутри часов что-то проснулось. Повернув их, Ханна увидела, что стрелки пошли, но не в том направлении. Они все быстрее крутились в обратную сторону. Круг за кругом. Ханна не могла отвести взгляд от вращающихся стрелок. Они двигались все стремительнее. Ханне стало дурно. Этого не должно было случиться. Но сейчас уже ничего не изменить.
Стекло, хрустнув, треснуло. Ханна опустилась на колени, плотно прижимая к себе будильник. Ей вдруг стало не по себе. Она стремилась его защитить. Она знала, что это важнее всего. По рукам текла фиолетовая жидкость. Липкая и холодная. Стрелки поворачивали время вспять. Над дюнами прокатился глухой гром. Ханна обернулась. Далеко впереди алое небо потемнело. Часы пробудили нечто. Вызвали его. Она бросила их и побежала.
Темнота по-прежнему была далеко, но Ханна чувствовала, что пространство изменилось. Песок стал влажным, и теперь ей с трудом удавалось поднимать ноги в облепивших их песчинках. Ханна бежала, падала и снова продолжала бег. Нет нужды оборачиваться, чтобы понять, что темнота наступает на пятки. Шторм следовал за ней тенью. Пожирал ее. Ханна знала, что мир погиб. Не только это место, а и другие тоже. Все поглотил черный шторм. Ноги все глубже проваливались во влажный песок. Она упала и вновь увидела часы, лежащие в пенящейся фиолетовой луже. За разбитым стеклом вращались безжалостные стрелки. Гул шторма все усиливался. Встав на четвереньки, женщина покорно подняла глаза к небу. Красное солнце исчезло. Над Ханной бушевала плотная и бесконечная тьма. Тут песок под ней тоже исчез, и она беспомощно провалилась в пустую бездну.
* * *
Иерусалим, Израиль
Давид Яссур так сильно швырнул трубку, что телефон слетел со стола и с грохотом упал на пол.
– Lech lehizdayen! Harah![44]44
Твою мать! Дерьмо! (ивр.)
[Закрыть]
Ругательства в иврите редкое явление, но Давид обладал богатым словарным запасом. Помощница тревожно взглянула на него. Давид прорычал:
– Вызови сюда Якоба Нахмана.
Женщина быстро встала, радуясь возможности покинуть помещение. Давид нетерпеливо стучал пальцами по краю стола. Все катится к чертям. Резервное копирование банковских систем идет с задержкой, и никто не знает почему. Указания затерялись, и ключевые учреждения не получили необходимых программ. Но худшим было не это. В дверь постучали.
– Войдите!
Якоб открыл дверь:
– Ты хотел меня видеть?
Давид посмотрел на него с застывшим выражением лица.
– Сядь. – Он указал на один из стульев для посетителей.
Нахман остался стоять.
– Что случилось?
– Я только что разговаривал с министром финансов. Вирус уже поразил наши системы.
* * *
Стокгольм, Швеция
Эрик приготовил незамысловатый завтрак. Теперь он сидел за столом и листал раздел культуры «Дагенс нюхетер».[45]45
Крупнейшая шведская ежедневная утренняя газета.
[Закрыть] Они с Ханной давно не посещали вместе никаких культурных мероприятий. Эрик слышал, как она возится в ванной. Супруги провели потрясающую ночь. Как будто Ханна снова обрела веру в мужа. Все потому, что он был более расслаблен или потому, что ему удалось запустить «Майнд серф»? Эрик отогнал циничные мысли и сосредоточился на театральной афише.
– Черт!
Ханна пробежала по квартире.
– Проклятье!
– Что случилось? Успокойся!
Она ворвалась на кухню в незастегнутых джинсах, с висевшими на плечах лямками бюстгальтера и сунула Эрику под нос мобильный.
– Двенадцать пропущенных звонков. Четыре экстренных вызова. Восемь смс! В банке что-то случилось, я немедленно должна туда ехать! Я забыла включить звук перед сном.
Ханна скрылась в спальне и крикнула оттуда:
– Признавайся, что ты вчера со мной сотворил?
– На десерт или в качестве бонуса?
Эрик встал и сделал бутерброд. Затем достал кружку, налил кофе. Он поймал жену в прихожей.
– Вот. Тебе нужно позавтракать. Машина у входа. Позвони потом и расскажи, что случилось.
Ханна поцеловала его и захлопнула дверь. Эрик вернулся в кухню, убрал посуду и вставил новую капсулу в кофемашину. Снова ристретто. Самый крепкий. Он устал. Ханна беспокойно спала в эту ночь и несколько раз будила его. Эрик взял кофе в кабинет, включил компьютер и вошел в систему. Матс Хагстрём прислал письмо с вопросом, как все прошло. Эрик улыбнулся и написал ликующий ответ. Послание он закончил в «Майнд серф». Потом составил длинное письмо Киотскому университету, где благодарил за усовершенствование геля. Едва Эрик нажал на кнопку «отправить», зазвонил телефон. Звонил Матс.
– Поздравляю! Нас обоих. Теперь ты знаешь, что старичок еще в ладах со своей интуицией. Чертовски повезло, что яблоко попало в корзину.
– Да. Я сам жутко доволен результатом. Что скажете? Хотите попробовать?
– Конечно хочу! Дело в том, что я собирался заехать прямо сейчас. Ты в институте?
– Нет. Я работаю дома. Улица Банергатан, сорок один.
– Прекрасно. Еду. Могу тебя порадовать тем, что уже дал указание моей помощнице перевести вам первую часть платежа.
– Благодарю. Теперь нас ждет следующее путешествие. Вместе.
Эрик нажал «отбой» и осмотрелся. Он открыл окно и впустил в комнату свежий запах дождя. На улице было темно, хотя время приближалось к десяти часам утра. В воздухе висела гроза. Профессор глотнул кофе и подумал о жене. Что же случилось в банке?
У входа в здание Ханну ждали двое из ее ближайших коллег. Они были взбудоражены и тяжело дышали. По сведениям из главного офиса в Тель-Авиве, банк подвергся серьезной вирусной атаке, и ИТ-отдел уже несколько часов работал над мерами противодействия. Первое, что сделала Ханна, – закрыла интернет-банк и публичную страницу. Эти системы находились, выражаясь на ИТ-жаргоне, в демилитаризованной зоне, что означало открытый доступ. Решение непростое, и большинство ведущих специалистов его не поддержали. Но Ханне как начальнику принадлежало последнее слово. Они должны любой ценой обезопасить клиентов от вируса, который станет для них катастрофой. Телефоны зазвонили уже через шесть минут после закрытия интернет-банка. Спустя час вышла из строя клиентская служба. Теперь с банком нельзя связаться ни через Интернет, ни по телефону.
Дав указания об отключении интернет-банка, Ханна активировала дополнительные шлюзы, соединяющие внутренние системы. Они работали как шпангоуты у судна и являлись частью экстразащиты, установленной за последние сутки. Но пока не возникло никаких конкретных сбоев, и снаружи все, казалось, работало как обычно. Ханна сначала подумала, что это всего лишь учения. Но потом она прочла отчеты, поступавшие из банков ЦБИ со всего мира, и поняла, что ситуация серьезная. Банк прервал все связи с внешними сетями, потеряв сделки и приобретя недовольных клиентов. Из-за таких «учений» люди могли бы лишиться работы. Угроза реальная, и нормальное состояние банковской системы – всего лишь химера. Что бы их ни атаковало, оно обладает мастерством цифровой маскировки.
* * *
– Пока мы уверены в том, кем являемся друг для друга, все нормально.
Эрик наморщил лоб, продолжая втирать наногель в волосы Матса Хагстрёма.
– Что вы имеете в виду?
– Ну, что нам обоим нравятся девушки.
Эрик рассмеялся.
– Гм, мне кажется, вы какой-то особенный.
Матс вздрогнул.
– Да брось ты. Я знаю, что ты женат. И я тоже. Даже далеко не в первый раз.
– Гелю нужно время, чтобы впитаться. Пока я объясню, как все работает. Вы увидите веб-страницы, парящие в пустоте. Постарайтесь сохранять спокойствие. Если будете слишком взволнованны, мозг начнет подавать метасигналы, которые мешают преобразовательному устройству. Система считывает ряд поступающих сигналов, чтобы как можно точнее прочитать ваши мысли. Эти раскодированные сигналы преобразуются в цифровые команды. Иногда случаются задержки, и тогда кажется, что вы двигаетесь в сиропе. Нужно просто немного подождать, пока система снова не наберет скорость. Задержки связаны с тем, что мозг производит огромное количество информации за единицу времени. Другими словами, вы думаете быстрее, чем компьютер.
Матс поморщился.
– Жжет. Так должно быть?
– Да. Гель, проникая под кожу, вызывает жжение. Сначала он вступит в контакт с dura mater – твердой мозговой оболочкой.
– А у человека несколько оболочек?
– Три. Чтобы «Майнд серф» заработала, мы должны проникнуть сквозь самую глубокую, мягкую оболочку, или pia mater.
Матс молча сидел, пока Эрик проверял все сенсоры на шлеме.
– Почему вы называете мазь «нано»?
– «Нано» означает миллиардную часть. То есть нам удалось получить мельчайшие частицы. Кожа поглощает эти частицы, сохраняющие свою проводимость. Их можно сравнить с множеством нитей, идущих через кожу к мозгу. Гель обладает межмолекулярными свойствами, основанными на вандер-ваальсовых силах.[46]46
Силы межмолекулярного взаимодействия, открытые голландским физиком Яном Дидериком Ван-дер-Ваальсом в 1869 году.
[Закрыть]
Хагстрём поднял руки.
– Я уже потерял нить, но это не важно. Когда я увижу разные сайты, что я должен делать?
Эрик осторожно надел шлем на голову Матса.
– Освободите мозг от ненужных мыслей. Сконцентрируйтесь на том, что видите и что хотели бы сделать. Система очень чувствительна. Думаю, вы справитесь. Вы поймете, когда программа заработает.
Матс нервничал. Эрик по-братски похлопал его по плечу:
– Не волнуйтесь. Вы тестируете первый в мире безопасный наркотик. Приготовьтесь к самому захватывающему трипу в вашей жизни!
* * *
Когда Ханна открыла входную дверь, свет в квартире не горел, а Эрик давно спал. Почему он погасил свет, зная, что она вернется поздно? Он все время сидит в своем чертовом пузыре. Взаперти, ничего не замечая. Ханна вышла на кухню и включила свет. На столе лежала записка. Муж оставил салат «Цезарь» в холодильнике. За весь день Ханна съела всего одну сухую булочку с корицей из «Севен-Элевен»,[47]47
7-Eleven – крупнейшая в мире сеть небольших магазинов.
[Закрыть] но была не голодна. Боль в животе. Овуляция? Головная боль. Стресс? Ей хотелось курить, хотя она уже много лет не курила. Ханна отправилась в столовую и стала осматривать сервант. Потом проскользнула в спальню и бесшумно юркнула в гардеробную, где в одной из вечерних сумочек нашла узкую мятую пачку «Мальборо». Вернувшись на кухню, налила себе бокал вина «Риоха» и села за обеденный стол. Часы на духовке показывали час шестнадцать. Силы иссякли. Ночью Ханне снились сны. Она не помнила о чем, но ее не покидало неприятное чувство. Она прокручивала в голове рабочий день. По-прежнему оставалось неясным, заражена ли банковская сеть вирусом. Но Тель-Авив в этом уже не сомневался.
Ханна сделала глубокую затяжку и снова взглянула на записку на кухонном столе. Что теперь будет с Эриком? Может, успех «Майнд серф» положит конец его замкнутости? Она устала все время брать инициативу на себя. И первой поднимать болезненные вопросы в их отношениях. Почему ей приходится играть роль недовольной тетки? Будь его воля, все проблемы замалчивались бы изо дня в день. Ханна выпила немного вина и провела пальцем по буквам записки. У Эрика красивый почерк. И красивые руки. Она сразу обратила на это внимание, когда они впервые встретились. Красивые руки – это сексуально.
Но пытаться с ним говорить бесполезно. Попытки всегда заканчивались ссорой. Ханна устала от перепалок. И от маниакального нытья мужа о ребенке. Ребенок – огромная ответственность, которая связала бы их друг с другом. Думает ли он об этом? Осознает ли? Ханна не собирается становиться обиженной одинокой мамой. Она затушила окурок в бокале с вином, и ей стало нехорошо. Курение – дерьмовое занятие.
Ханна почистила зубы и разделась в ванной, чтобы не разбудить Эрика. Тихо войдя в спальню, она скользнула под теплое одеяло. Поставила будильник на семь. Пяти часов сна должно хватить. Придвинулась к Эрику и уснула.
* * *
Ханна находилась в просторном помещении с затхлым воздухом, пропитанным плесенью. Голая, она лежала на животе в десятисантиметровом слое пыли или, может быть, пепла. Ханна встала. В одной руке она все еще держала старый будильник. Стрелки остановились, едва преодолев отметку в пять часов. Фиолетовой жидкости не было. Теперь на безжизненных часах осталась лишь пыль. Ханна огляделась. Неподалеку лежала перевернутая вешалка. Рваные коробки. Манекен с оторванной рукой смотрел на нее пустыми глазами. За манекеном Ханна увидела эскалаторы. Вокруг царили тишина и запустение. На полу у прилавка валялся кассовый аппарат. Ящик с деньгами выдвинулся, и оттуда высыпались купюры и монеты. Все было покрыто белым пеплом.
У эскалатора Ханна заметила кучу бумажных пакетов. Она сразу узнала логотип. Она находилась в универмаге NK [48]48
Крупнейший универмаг в Стокгольме, открытый в 1915 году.
[Закрыть] . Зрелище напугало ее. Напугало, но больше расстроило. Ханна встала и пошла к эскалатору. Пол был засыпан стеклом и хламом. Острые края ступеней причиняли боль, когда Ханна босиком шла вниз, стараясь не наступать на осколки. Она спустилась на первый этаж. Просторный светлый атриум был покрыт пеплом. Разбитые витрины, перевернутые полки. Создавалось впечатление, что здесь устроили погром хулиганы. Но воровать они не собирались: в пыли лежали украшения, деньги и дорогие часы. Все предметы казались бесцветными и старыми. Ханна запыхалась. Прямо у входа лежала перевернутая полицейская машина. С выбитыми окнами и помятым кузовом. За автомобилем виднелись стеклянные двери на улицу Хамнгатан. Разбитые. Должно быть, машина пролетела насквозь. Ханна посмотрела на улицу. Там она заметила другие брошенные машины. Все с разбитыми окнами, открытыми дверями и разорванной обивкой в салоне. Там тоже лежал белый пепел. Повсюду – та же загадочная тишина. Делая крюк, Ханна направилась к выходу, боясь слишком близко подойти к перевернутой машине.
– Тигренок. Ты где?
Услышав чужой голос, Ханна вздрогнула и вдруг вспомнила о своей наготе.
* * *
Эрик проснулся. Ханна горела и крепко, так что побелели суставы, сжимала подушку. Наверное, ей приснился кошмар. Эрик осторожно дотронулся до жены. Ее веки задрожали, а губы зашевелились. Она что-то шептала во сне. Он поцеловал ее в щеку.
* * *
– Кто там?
С сильно бьющимся сердцем Ханна медленно обернулась. Детский голос? Она пошла назад и посмотрела наверх на разные этажи. С пролетов свисали кабели. Трубы, словно древние кости, торчали из бетона.
– Ау! Есть там кто-нибудь?
Она прислушалась. Снова раздался какой-то звук. На этот раз тише. Голос девочки. Ханна ближе подошла к эскалатору.
– Куда ты подевалась?
Наверняка девочка внизу, в подвальном помещении. Ханна начала спускаться вниз по эскалатору. Здесь, внизу, было гораздо темнее. На последней ступени Ханна остановилась, давая глазам время привыкнуть к темноте. В глубине около продуктового отдела висел непроглядный мрак. Справа от Ханны стоял разбитый хлебный прилавок, а слева на полу валялась кухонная утварь.
В сумерках что-то виднелось. Тень. Совершенно неподвижная. Может, манекен? Но он был таким маленьким. Ханна прошла немного вперед между темными полками.
– Есть тут кто-нибудь?
Тень не шевелилась. Но теперь стало заметно, что к Ханне спиной стоит маленькая девочка. Ханна сделала еще несколько шагов, перевела дух и громко проговорила:
– Привет, дружок. Не бойся.
Девочка медленно повернулась.
– Я не боюсь.
Несмотря на темноту, Ханна заметила грязь на лице девочки и ее помятое, испачканное платье. Волосы были взъерошены.
– Вы не видели маленького котенка?
Ханна покачала головой и присела на корточки.
– Что ты тут делаешь?
Девочка наклонила голову набок.
– Ищу своего тигренка.
– Куда все подевались?
– Кто «все»?
– Те, кто приходил сюда и покупал продукты. Те, кто ездил на машинах по улицам и приобретал хлеб вон там. – Ханна показала на разбитый прилавок у эскалатора.
Девочка пожала плечами.
– Их нет. Никого нет, – равнодушно ответила она.
– Но куда все могли подеваться?
На лице девочки вдруг отразился испуг. Она посмотрела по сторонам.
– Вам нельзя здесь быть. Он может появиться в любую минуту.
– Кто «он»?
Девочка не отвечала, а лишь молча стояла и смотрела на Ханну. Та повысила голос.
– Кто может появиться в любую минуту?
Девочка опустила глаза, нервно теребя пальцы.
– Мужчина без лица.
* * *
Будильник пронзительно зазвенел. Ханна нащупала его, нашла кнопку и нажала. Она зажмурилась и попыталась собраться с силами. Вырвавшись из власти сна, Ханна открыла глаза. Яркие лучи солнца пробивались между планками жалюзи. Ханна проснулась вся в поту и с головной болью. Она не вставала и смотрела на Эрика. Он спокойно спал. С полуоткрытым ртом. Будильник нисколько его не потревожил. Ханна провела рукой по его густым темным волосам. Нетипично сексуальный профессор. Зануда и эгоист, но такой привлекательный. Ханна с удовольствием осталась бы в постели до его пробуждения. Но она знала, что он не любит, когда его будят, и легко мог проспать еще несколько часов. Ханна встала и приняла душ. Долго мылась, подставляя лицо под холодную воду. Очередное утро, когда после пробуждения она чувствовала себя более уставшей, чем перед сном. Тело болело. Конечности затекли и теперь ныли. Виски пульсировали. Мигрень. Ханна чувствовала себя нездоровой. В другой день она бы взяла больничный, но нынешняя ситуация не позволяла остаться дома. За ночь в банке могло случиться все что угодно.
Когда Эрик проснулся, Ханна уже давно ушла. Он завернулся в халат и прошел через залитую солнцем квартиру. Выйдя на кухню, Эрик заметил в бокале окурок и вздохнул. Если жена курила, значит, нервничала. Из-за него или из-за работы? У Эрика сразу же испортилось настроение. Он скучал по Ханне. Надо пригласить ее на обед. Они не виделись целые сутки. Эрик достал из холодильника ванильный йогурт и включил кофемашину. На часах было чуть больше девяти. За окном сиял ясный день. В солнечном свете Эрик заметил, что стекла пора мыть.
В три часа он должен быть в институте, чтобы встретиться с командой. Перед этим ему нужно проанализировать тестовые сеансы Ханны и Матса Хагстрёма. Еще он должен составить более детальный план, раз они наконец приступили к клиническим испытаниям. Профессор отключил плеер от зарядного устройства и пошел в кабинет. Он выбрал «Отелло» Верди и открыл почту. Пришел ответ из Киотского университета с рядом тестовых результатов нового нановещества. Сами японцы были удивлены тем, какой сильный контакт удалось установить. Эрик попытался переслать письмо шведской команде, но не нашел адреса группы. Он сморщил лоб. Как данные могли исчезнуть? Эрик вручную набрал адреса и отправил письмо. Потом щелкнул на иконку «Майнд серф». Компьютер работал, но программа не открывалась. Эрик с нарастающим раздражением заглатывал йогурт. Какого черта?! Проходила минута за минутой. В нетерпении профессор ерзал на стуле. Наконец программа открылась, но некоторые цвета фона изменились. Эрик отставил баночку с йогуртом в сторону и зашел в архив, чтобы посмотреть сессии Матса и Ханны. Программа сохраняла данные после каждого использования: мозговые сигналы, действия процессора, графическую информацию, а также доменную и IP-историю. В листе пользователей значились три имени. Первопроходцы.
ЭРИК СЁДЕРКВИСТ файл протокола 0001 (05:15)
ХАННА СЁДЕРКВИСТ файл протокола 0002 (22:10)
МАТС ХАГСТРЁМ файл протокола 0003 (11:22)
Профессор прокрутил вниз до сессии Ханны и щелкнул на заголовок. Компьютер снова завис. Эрик нагнулся ближе к монитору. Экран замелькал, и на нем высветилось сообщение.
Эрик нажал на сессию Матса.
REQUESTED FILE NOT FOUND
Куда-то закралась ошибка. Медленная загрузка, странная графика, исчезнувшие файлы. Что-то не так с «Майнд серф» или с операционной системой? Эрик вспомнил о пропавшем адресе группы. Значит, проблема не только в «Майнд серф». Компьютер подцепил вирус? Эрик запустил антивирус. Он всегда устанавливал последнюю обновленную версию, так что компьютер должен быть надежно защищен. Пока программа искала вирусы, профессор вышел на кухню за кофе. Вернувшись к компьютеру, он взял телефон и позвонил Ханне. Автоответчик сработал мгновенно. Эрик решил оставить короткое сообщение.
– Привет. Помните меня? Если да, нажмите «один». Если желаете пообедать сегодня, нажмите «два». Если считаете, что я должен пойти к черту, нажмите «решетку».
Он нажал на «отбой» и снова посмотрел на экран. Антивирус завершил анализ и не нашел вирусов. Эрик выкинул недоеденный йогурт в корзину. Из-за проблем у него пропадал аппетит.
* * *
Ханна села напротив Роберта Ярноса, директора шведского подразделения ЦБИ. Видеоконференция уже была запущена, и на экране появился пустой стол, похожий на тот, за которым сидела Ханна. Разница заключалась в одном: стол на экране находился в главном офисе банка в Тель-Авиве. Исаак Бернс, ИТ-шеф концерна, вызвал работников на глобальное информационное совещание. Роберт обратился к Ханне:
– Поскольку коллеги, по-видимому, опаздывают, не могли бы вы сообщить мне последние новости?
Ханна кивнула.
– Мы по всем параметрам улучшили нашу защиту как во внешних, так и во внутренних сетях. Мы также проверяли системы на наличие вирусов каждые шесть минут в течение последних двадцати четырех часов.
– И каковы результаты?
– Никаких.
Роберт устало улыбнулся.
– То есть все в порядке?
Ханна не ответила на его улыбку.
– До сегодняшнего утра происходящее можно было считать просто кошмарным сном. Но, к сожалению, за утро у нас появились реальные проблемы.
Ханна бросила взгляд на экран конференции. Стол в Тель-Авиве был по-прежнему пуст.
– Сбои начались в отделе финансов. Исчезло несколько важных папок. Когда мы запустили автоматическое резервное копирование, система зависла. Когда копирование запустилось, в Ханинге полетел сервер. Мы также заметили общую инертность внутренней сети.
– Что это означает?
– Это означает, что у нас в системе находится вредоносная программа. Вирус.
– Но вы сказали, что делали сканирование каждые шесть минут?
– Да, конечно. Наши антивирусы ничего не находят, но это не значит, что в системе ничего нет. Просто мы имеем дело с более хитрым врагом.
Роберт долго смотрел на Ханну.
– Как вы себя чувствуете? Не сочтите за бестактность, но у вас болезненный вид.
– Я плохо спала несколько ночей. В остальном все в порядке.
В динамиках раздался треск. Исаак Бернс в Тель-Авиве осторожно сел перед камерой. Это был невысокий румяный мужчина с выразительными глазами. В руке он держал большую кружку с поросячьими ушками.
– Шалом. Обойдусь без всякой высокопарной болтовни и перейду сразу к делу. Как вы знаете, банк подвергся вирусной атаке. Рано утром наши системы стали вести себя странно. Помимо всего прочего, с серверов в Иерусалиме и в Хайфе пропала информация. Мы также отметили значительную потерю мощности. Наши тесты показывают, что мощность сети понизилась на сорок процентов.
Исаак глотнул из веселой кружки.
– Чтобы обнаружить вирус, мы ведем совместную работу с несколькими государственными учреждениями. Как вы наверняка знаете, стандартные антивирусные программы не могут обнаружить вирус. Если мы не можем его обнаружить, то и защититься от него тоже не можем. Из хороших новостей: сегодня мы протестировали новую программу, которая должна изменить ситуацию.
Ханна и Роберт не расслышали вопрос, заданный кем-то из другого офиса банка. Исаак кивнул.
– Да, он не похож ни на одну из тестированных нами программ. Если коротко, то, как правило, компьютерный вирус имеет некий щит для предотвращения обнаружения, так называемую технику невидимости. Самые распространенные формы: активная модификация, шифровка, полиморфный и метаморфный коды. Традиционные вирусы моногамны и могут использовать только один из этих вариантов маскировки. В таком случае их легко отследить. Но новые и более сложные вирусы могут комбинировать виды защиты, и кроме того, мы слышали о таких вирусах, которые способны мутировать. В таких случаях стандартные антивирусы не работают.
