Текст книги "Мона"
Автор книги: Дан Сельберг
Жанры:
Триллеры
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Очередной глоток кофе. Ханна заметила, что Роберт заполнил свой блокнот кубиками, сердечками и кружками. Явный признак того, что ему скучно.
– В основе программы, которую мы тестировали ночью, лежат отмеченные Нобелевской премией алгоритмы Манфреда Хоффа, и в ней используется новый тип холистического анализа. Если хотите получить более подробную информацию, пожалуйста, спрашивайте. Остальные могут наплевать на то, как все работает, и просто любезно принять программу. Мы начнем ее распространение сразу же после совещания. Мы хотим уже сейчас получить результаты сканирования. Те из вас, кто найдет заразу, будут вести специальный протокол.
Ханна наклонилась к микрофону и нажала на кнопку.
– Ханна Сёдерквист, Швеция. Правильно ли я поняла, что вы нашли вирус?
Она внимательно посмотрела на Исаака. Тот кивнул:
– Да. Наша новая программа обнаружила вирус за несколько минут.
– Снова Ханна. Разработали ли вы также антивирус?
Исаак рассмеялся.
– Вирус как будто сам хотел, чтобы мы его нашли. Когда мы постучали в правильную дверь, вирус открыл и представился. Поэтому мы знаем, что его зовут «Мона». Но больше нам ничего не известно. Не могу сказать, сколько времени займет создание антивируса. Прежде всего мы должны определить охват воздействия. Я хочу, чтобы вы установили новую поисковую программу, с ее помощью мы сможем отследить существующие очаги заражения. Кстати, программу мы назвали «Мона Тцаяд», в вольном переводе – «Охотник за «Моной».
Час спустя Ханна зашла в свой кабинет и закрыла дверь. Она не села за стол, а опустилась на один из стульев для гостей. Мигрень усилилась, и Ханну тошнило. Она долго просидела неподвижно с закрытыми глазами. Потом сняла пиджак и расстегнула блузку. Спина была мокрой от пота. Ханна заставила себя снова прокрутить в голове всю информацию. Команда установила «Мона Тцаяд», а через двенадцать минут обнаружила вирус. Согласно оценкам, «Мона» поразила всю систему целиком. Ханна приняла все меры, которые Тель-Авив указал в протоколе. Вирус обнаружили почти во всех подразделениях, и Исаак Бернс не без колебаний попросил ее закрыть всю внутреннюю сеть. На практике это означало, что работники банка могли отправиться по домам. Без помощи ИТ-поддержки они мало что могли делать.
Могла Ханна сделать больше? Нет, в нынешней ситуации им оставалось только ждать. Ждать, что Тель-Авив уничтожит вирус. Ханна подумала о муже. Захотела услышать его голос. Потянувшись через стол, она достала мобильный и замерла, держа его в руке. Внутри у нее мгновенно похолодело. Какое имя искать? Она видела мужа перед собой, но не могла связать картинку с именем. Ханна бесцельно листала телефонную книгу. Вскоре она сдалась и опустила дрожащие руки.
Ханна не помнила имя собственного мужа.
* * *
Дефрагментация жесткого диска должна занять еще несколько минут. Вернувшись домой после заседания в институте, Эрик пытался реабилитировать медленно работающий компьютер. Он по-прежнему барахлил, и за вечер появилось несколько отчетов об ошибках. Эрик очистил систему настолько, насколько возможно, а затем удалил все ненужные программы. Последний шаг заключался в сборе всей информации на жесткий диск с помощью дефрагментации. Профессор сидел, листал газету «Фокус» и ждал. Встреча в институте прошла успешно – все с энтузиазмом ждали следующей фазы проекта. Завтра они получат шанс по-настоящему протестировать «Майнд серф». Некоторые из них несколько лет проработали над программой, и для них она была чем-то особенным. Со временем в команде появились люди, сомневающиеся в достижении конечной цели. Если задуматься, Эрик и сам принадлежал к их числу. Но утренние пробные тесты, казалось, свидетельствовали о том, что ему удалось восстановить компьютер. Институт также располагал полноценной системой «Майнд серф», но Эрик проделал ряд модификаций собственной версии программы и не надеялся на университетскую.
Он посмотрел на лежавший около клавиатуры телефон. Ни одного пропущенного вызова и ни одного сообщения. Эрик звонил Ханне несколько раз, но она не отвечала. Дефрагментация завершилась, и компьютер запустил перезагрузку. Эрик как раз собирался проверить провода между преобразователем и шлемом, как услышал стук входной двери.
– Привет, любимая!
Ответа не последовало. Эрик застал Ханну на диванчике в прихожей, бледную и разбитую. Пальто она так и не сняла. Эрик сел рядом и крепко обнял ее.
– Тяжелый день?
Жена заплакала. Он нежно погладил ее волосы.
– Забудь о работе. Дай себе выплакаться.
Ханна неподвижно сидела, опустив голову Эрику на грудь.
– Пойду лягу.
– Ты ела что-нибудь?
– Я не голодна. Меня тошнит.
Она высвободилась из объятий, скинула пальто на пол и молча зашла в ванную. Через некоторое время Эрик услышал звук льющейся в душе воды. Он пошел на кухню и поставил чайник. Жены не было почти полчаса. Он уже подумывал о том, чтобы добавить в кружку горячей воды, когда Ханна в халате появилась на кухне. Эрик улыбнулся.
– Вот теперь ты выглядишь гораздо лучше. Что случилось сегодня?
Жена долго не отводила от него глаз. Казалось, сомневалась, отвечать ли на вопрос. Потом вздохнула и плотнее завернулась в халат.
– Тель-Авив разработал программу «Тцаяд» – «Охотник». Поисковая программа, способная обнаружить вирус, который невозможно обнаружить. Мы установили ее в нашей сети и попали прямо в объятия к новому супервирусу по имени «Мона». Мне пришлось закрыть все к чертовой матери. Капут. Финито.
Эрик встал и сделал несколько шагов в сторону жены.
– Меня больше волнует твое состояние. Как ты себя чувствуешь?
Она засунула руки в карманы и выпрямила спину.
– А как ты думаешь? Отвратительно, и так целый день. Если бы ты и вправду беспокоился, то оторвался бы от копания в компьютере и позвонил.
Эрик развел руками.
– Я звонил. Несколько раз.
Ханна отвернулась.
– Ну конечно. Иди теперь в свою пыльную каморку. Я не буду тебя удерживать. Я просто хочу лечь спать.
Она оставила его в кухне и направилась в спальню. Эрик покачал головой. Они сейчас в совершенно разных плоскостях. Он поборол гордость, убрал посуду и взял в спальню чашку с чаем. У входа Эрик остановился. Ханна уже крепко спала. Даже не сняв халата. Он в растерянности вернулся на кухню.
* * *
– Знаешь, где мы? – Девочка смотрела на нее большими карими глазами. Все волосы были покрыты белым пеплом.
Ханна кивнула.
– Да, знаю. Мы в магазине.
Девочка прищурилась.
– А знаешь, когда мы?
– Когда?
– Знаешь, когда мы в магазине?
Ханна присела на корточки, чтобы быть ближе к девочке. Колени болели, но вставать она не хотела.
– Нет, не знаю. А ты?
Девочка кивнула.
– Мы позже.
– Позже? На сколько?
Задумавшись, девочка наклонила голову.
– Я точно не знаю. Мне всего восемь. Но я думаю, что мы чуть-чуть позже.
Ханна осмотрелась в полумраке.
– То есть вот это все – в будущем?
Девочка просияла.
– Да, точно! В будущем!
* * *
Эрик сидел за столом на кухне и рассеянно ковырялся в солонке. Он устал, но был слишком взволнован, чтобы спать. Разве ее злость справедлива? Черт. Он звонил ей, несколько раз. У нее в телефоне должно было остаться много пропущенных вызовов. Эрик чувствовал, что что-то не так. У жены действительно был ужасный день – там, в прихожей, она сидела с совершенно отсутствующим видом. Ханна совсем расклеилась. Он видел ее перед собой, как она стоит в дверном проеме в белом халате. Обнаружить вирус, который невозможно обнаружить. Предложение запало Эрику в сознание. Он попробовал пару песчинок соли и почувствовал вкус моря. Как давно он не плавал. Вирус, который невозможно обнаружить. Эрик вскочил и выбежал в коридор. На полу лежала сумка Ханны. Он вытащил маленький ноутбук и пробежал в кабинет через квартиру. Он знал ее пароль и, стоя у стола, перебирал программы. Эрик быстро нашел, что искал. «Мона Тцаяд». Он подключил флеш-карту и скачал программу. Потом сел на пол перед компьютером с «Майнд серф» и вставил в него флеш-карту. На экране тут же высветилась иконка, и Эрик поудобнее сел перед компьютером.
* * *
Девочка с опаской приблизилась к ней еще на шаг. Их лица почти соприкасались. От нее странно пахло. Как будто чистящим средством. Ханна хотела протянуть руку и погладить девочку по щеке, но что-то удерживало ее. Она посмотрела девочке в глаза.
– Я хочу спросить тебя кое о чем. Ты сказала, что никого нет. Ты знаешь, куда все исчезли?
Девочка начала говорить шепотом:
– Они умерли.
Ханна покачнулась. Ноги онемели.
– А знаешь, отчего они умерли?
Девочка загрустила и не ответила.
– Можешь рассказать мне.
Девочка медленно покачала головой.
– Ты разозлишься. Жутко разозлишься.
Ханна пересилила страх и взяла ладони девочки в свои. Холодные как лед.
– Не разозлюсь.
Девочка стыдливо посмотрела на нее.
– Они заболели.
Ханна сжала ее холодные руки.
– Бедная малышка… Знаешь, из-за чего они заболели?
Девочка опустила глаза. Она долго сомневалась, прежде чем ответить.
– Я их заразила.
* * *
Эрик два раза щелкнул по иконке «Моны Тцаяд» и запустил установку. Программа сразу же начала охоту. Он отклонился назад.
Вдруг из гостиной послышался какой-то звук. Шаги? Паркет заскрипел. У каждой квартиры свой диапазон: холодильник, соседи, шум машин, скрип паркета. Спустя несколько лет звуки становятся до боли знакомыми. Сейчас что-то находилось в гостиной. Он затаил дыхание.
SEARCHING FOR INFECTION
Что-то упало с грохотом. Он вскочил со стула.
– Дорогая, ты там?
Компьютер издал сигнал. Эрик повернулся к экрану.
Движение. Отражение силуэта на экране. Эрик обернулся и увидел в дверях Ханну, мокрую от пота. Ее бледную фигуру в тусклом свете. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. В ужасе.
– Ради бога… помоги мне…
Часть 2
Сала ад-Дин
Стокгольм, Швеция
Эрик вытащил электронный градусник у жены изо рта и посмотрел на дисплей. Сорок один. С нее лился пот. Эрик подтянул одеяло и погладил лоб Ханны.
– Милая, у тебя сильный жар.
Ханна уставилась в потолок. Она тяжело дышала. Эрик поднялся.
– Тебе нужно много пить.
Он протянул ей стоявший у кровати стакан с водой. Женщина отрешенно взяла его, сделав механическое движение рукой.
– Пойду схожу за мокрым полотенцем.
На кухне Эрик включил воду и дождался, пока она не стала совсем холодной. Потом смочил полотенце и аккуратно сложил. Вдруг в спальне раздался грохот. Эрик бросил полотенце и побежал назад. Ханна сидела в кровати. На полу валялся разбитый стакан. Ее трясло, и она тяжело дышала.
– Что случилось?
Ханна взглянула на мужа, глаза нездорово блестели.
– Девочка заразила меня.
Эрик отодвинул прилипшие к лицу жены волосы и попытался уложить ее.
– Какая девочка?
Она сопротивлялась.
– Мона! Она заразит нас всех.
– Милая, ты бредишь. Попробуй лечь.
Ханна крепко схватила его за руку, вцепившись ногтями в кожу.
– Ты должен выслушать! Мы умрем!
Вид у нее был безумный. Жар усилился? Эрик заволновался.
– Я отвезу тебя в больницу.
Ханна снова легла и свернулась калачиком.
– Я… не помню собственный номер телефона. Не помню свою вторую фамилию. И твой день рождения тоже не помню. – Она всхлипывала. – Мы ничего не можем сделать.
– Иди сюда. Я помогу тебе встать.
Эрик накинул жене на плечи куртку и опустил ее голые ноги в резиновые сапоги. Затем помог выйти из квартиры и зайти в лифт. Под тонкой ветровкой тело Ханны казалось хрупким, и Эрик все время придерживал ее за спину. Когда они вышли на улицу, Ханна остановилась и ее вырвало. Эрик старался, насколько возможно, убрать волосы с ее лица. Они перешли улицу и направились к машине.
Автомобилей почти не было, но Эрик все равно ехал со скоростью выше ста по выделенной для автобусов полосе. Ханна больше не говорила, а только бормотала себе под нос, вся в соплях и в поту. Эрик вытянул руку и потрогал ее лоб. Он горел. Проехав улицу Биргера Ярла, они свернули на круговую развязку Руслагстульсронделлен. В какой-то момент Эрик чуть не потерял контроль над автомобилем, но выровнялся и прибавил газу.
Слева показалась Каролинская больница. Мысли мешались в голове, и Эрику с трудом удавалось концентрироваться на вождении. Вокруг больницы царила пустота, и только зелено-белый свет неоновых вывесок рисовал блестящие круги на мокром асфальте. Эрик резко затормозил перед входом в отделение неотложной помощи и обогнул машину. Стоял теплый вечер с мягким ароматом дождя. Когда Эрик открыл пассажирскую дверь, Ханна выпала из машины, и только по счастливой случайности он успел поймать ее. Оставив дверь машины открытой, Эрик понес жену в больницу. Войдя через раздвижные створки, он столкнулся с двумя молодыми водителями «Скорой», которые ему и помогли. Они что-то крикнули медсестре, положили Ханну на носилки и понесли. Эрик направился следом. Один из парней бросил через плечо:
– Что с ней случилось?
Эрик ответил, запыхавшись:
– Не знаю. Она заболела вчера. Пару часов назад ей стало хуже.
Парни с носилками и Эрик бежали через двустворчатые двери, мимо пациентов на каталках в длинном коридоре. Завернули за угол, где их встретили медсестра и пожилой мужчина в очках и белом халате. Мужчина вытянул руку:
– Двенадцатая.
Водители прошли вперед еще несколько метров и завернули в одну из палат. Пожилой мужчина обратился к Эрику:
– Вы муж?
Эрик кивнул.
– Томас Ветье, дежурный врач. На что жалуетесь?
– Не знаю. Она заболела стремительно. Сильный жар. Рвота.
– Здорова ли она в принципе? Есть ли аллергия на что-либо? Принимает какие-нибудь лекарства? Была ли недавно за границей?
Эрик покачал головой.
– Она здорова… была… абсолютно здорова.
Мужчина кивнул.
– Могло в ее организм попасть что-то постороннее? Ядовитое?
– Не знаю. Не думаю.
Врач поправил очки.
– Я хотел бы попросить вас остаться ждать здесь, если вы не против.
Он указал на два желтых пластиковых стула, стоявших поодаль в коридоре, после чего вслед за медсестрой вошел в палату, где положили Ханну. Эрик тяжело опустился на стул. Тот был слишком мягкий, и спинка качалась, когда Эрик попытался на нее откинуться. Через некоторое время водители вышли. Один из них, низкорослый мужчина азиатского типа внешности, проходя мимо, похлопал Эрика по плечу:
– Все обойдется. Вижу, что она сильная женщина.
Эрик не ответил. Он лишь смотрел на стену напротив. На график, висевший рядом с плакатом о правильной гигиене рук. Кто-то стонал в одной из палат. Профессор задумался над вопросом, который задал доктор: могла ли Ханна отравиться чем-то ядовитым. Он инстинктивно ответил отрицательно. Возможно ли, чтобы в ее организм попал яд? Эрик прокрутил в голове прошедший день. Нет. Тут что-то другое. Он вспомнил ее полные ужаса слова в спальне. Жена сказала, что ее заразила девочка. Бесполезно гадать. Нужно просто ждать. Он снова начал изучать график на стене.
Ждать пришлось долго. Несколько медсестер приходили и уходили, но врач не появлялся. Эрик пытался сохранять спокойствие, не нервничать. Они в больнице, все будет хорошо. Наконец в коридор вышел доктор Томас Ветье и осторожно закрыл за собой дверь. Он сел на соседний стул.
– Я бросил курить. Последнюю сигарету я затушил неделю назад. Знаете, это непросто.
Эрик молча взглянул на врача. Тот засунул руку в нагрудный карман и достал жвачку.
– Никотин. По мне, действует так себе.
Ветье засунул жвачку в рот и встретился взглядом с Эриком.
– Она спит. Она поступила с жаром сорок два. Такая высокая температура может угрожать жизни. Хорошо, что вы приехали сюда. Мы поставили ей капельницу и дали жаропонижающее.
– Что с ней такое?
– Пока рано говорить. Первые анализы показали сильный рост числа белых кровяных телец. Тело вооружается для защиты. В то же время количество С-реактивного белка остается на уровне ниже пятидесяти, то есть это не бактериальная инфекция. Больше похоже на вирус. Я взял еще несколько анализов. Через несколько часов мы получим результаты.
Томас вытер очки о белый халат.
– Если говорить совсем откровенно, мне не нравится то, что я вижу.
Эрик похолодел.
– Что вы имеете в виду?
Томас покачал головой.
– Ее тело бунтует. Слишком учащенный пульс. Жар. Ей трудно дышать. Если состояние ухудшится, мы подключим ее к аппарату.
– К какому?
– К респиратору. Ей может потребоваться помощь респиратора.
Эрик наклонился вперед, шумно дыша.
– Господи.
Врач накрыл его руку своей.
– Постарайтесь не волноваться. Нам нужно дождаться результатов анализов. На всякий случай ей нужно находиться в изолированном помещении, если речь идет о заразном заболевании.
Какое-то время мужчины сидели молча. Вдалеке по-прежнему слышались стоны. У доктора Томаса запищал пейджер, и он поднялся.
– Мне надо идти. У входа есть кофемашина. Чашечка кофе вам явно не помешает.
* * *
Ахваз, Иран
Надим недавно проснулась и надела длинную бейсбольную футболку. Под ней Самир улавливал контуры обнаженных ног и тела. Волосы были красиво растрепаны. Жена стояла на кухне и делала бутерброды для их нетерпеливой дочки. Свет солнца проникал в окно и отражался от часов на руке Самира. Мона потянула Надим за кофту:
– Мама, я хочу есть. Когда ты закончишь?
Надим засмеялась и покачала головой:
– Ты такая же нетерпеливая, как твоя мама. Как папе справиться с двумя одинаковыми женщинами? Он сойдет с ума.
Мона мило хихикнула и бросила взгляд на отца. Он как можно дольше старался удержать ее образ, но потом он поблек и исчез. Словно передержанное фото, от которого в конце концов остается ничего не говорящее белое поле.
Самир открыл глаза. Несколько секунд он не понимал, где находится. Его окружало волшебство, как будто он все еще спал. Самир лежал без одежды на огромной круглой кровати. В другом конце просторной комнаты ветер, проникая через приоткрытые балконные двери, мягко шевелил тонкие гардины. В памяти медленно проявлялся вчерашний день. Мустаф посещал дворец принца Абдуллы бин-Азиза на окраине Ахваза. За окном текла река Карун, окаймленная финиковыми пальмами и акациями. Принц был близким другом Энеса аль-Твайри – саудовского нефтяного магната, которого Самир встретил на переговорах с Арие аль-Фатталем и Ахмадом Вайзи в Табризе и который сейчас являлся спонсором проекта.
Они собрались в отеле «Файр» недалеко от аэропорта Ахваза. Все прилетели из разных частей света. Ахмад прибыл последним. Их встретил личный водитель принца. Принц устроил торжественный ужин. Контраст с Сомали бросался в глаза, но всем изыскам Самир предпочитал одиночество и простоту. Его отталкивали ломящиеся столы и искусственные улыбки жриц любви. Бодрствуя, он лежал на большой кровати до тех пор, пока утренний свет не просочился в окна, неспешно осветив пол. Должно быть, потом Самир заснул. В дверь легонько постучали.
Мустаф натянул на себя одеяло и прокричал:
– Войдите!
В комнату вошла босоногая молодая женщина в зеленой парандже. Она несла большой серебряный кубок.
– Доброе утро!
Она села на корточки у кровати.
– Я дам вам мятный чай. Пищу для разговения подают этажом выше на террасе. Ваши друзья уже там.
Самир провел ладонями по лицу и собрался с мыслями. Девушка положила руку на его голую ногу, торчащую из-под одеяла.
– Могу я что-то сделать для вас, прежде чем уйти?
Ее взгляд не оставлял сомнений касательно того, о чем она на самом деле спрашивала. Мустаф взял кубок и покачал головой.
– Скажите остальным, что я сейчас приду. Мне только нужно одеться.
Девушка улыбнулась, не отнимая руки.
– Помочь вам?
– Нет, оставьте меня.
Девушка поклонилась и спиной вышла из комнаты. Дверь она оставила приоткрытой. Самир лежал неподвижно. Было тихо, только едва слышное птичье пение нарушало тишину. Пригревало солнце. Усыпляющий покой и невероятная картина. Когда Самир спал, действительность отпускала и к нему возвращалась память. Но когда он просыпался, действительность с острыми когтями и широкой усмешкой нетерпеливо его поджидала. Ночью Самир снова становился частью семьи. Утром он всегда был один. Постоянные расставания превращали жизнь в безжалостный круговорот.
Дуновение бриза приятно ласкало тело. Шли минуты. Самир хотел остаться в этом промежуточном состоянии. Ему снова хотелось заснуть, но в конце концов он протянул руку к пиале, сделал большой глоток чая и пересилил усталость.
* * *
С террасы открывался красивый вид на неровный ландшафт. Дворцовые владения простирались настолько, насколько хватало взгляда. Было жарко и безоблачно. Белая ткань, натянутая сверху, как крыша, давала тень. Гости сидели на подушках и завтракали. Самир подошел к еще переполненному столу и взял немного запеченных бобов. Он не хотел есть. Теперь он никогда не бывал голоден. Он отошел в сторону к мужчинам в тени. Они кивнули, и он опустился на свободную подушку прямо напротив Ахмада. Тот его проигнорировал, увлеченно объясняя что-то Арие:
– …также многое зависит от погоды. Чем холоднее, тем лучше.
Арие окунул хлеб в бобовую смесь и кивнул.
Ахмад продолжал:
– Когда холодно, никто не обращает внимания на то, что у человека толстая куртка. В таком случае можно скрыть пояс весом до десяти килограммов. Если будет теплее, как сейчас, то спрятать так много не получится. Может, килограмма два-три.
Остальные молчали. Ахмад повернулся к Самиру:
– Ты опоздал.
Самир жевал инжир.
– Я проспал.
– Ешьте быстро, встреча начинается через десять минут. Не опаздывайте, я пригласил гостя.
Ахмад встал и покинул их. Остались Ирфан аль-Ямуд, шеф службы безопасности принца, и Арие. Самир отрешенно мешал бобы. Снизу до него доносились звуки газонокосилки и тихой поп-музыки. Отголоски другого мира.
* * *
После завтрака Ахмад, Арие и Самир собрались в одном из многочисленных переговорных залов дворца. Его размер составлял не меньше ста квадратных метров, и он был набит дорогими предметами. На стенах висели огромные картины в толстых золотых рамах, с сюжетами о лошадях. Принц страстно любил лошадей, и у него во владении находилось больше четырехсот породистых и спортивных лошадей. В середине комнаты вокруг овального стола с блюдом, щедро наполненным фруктами, стояли двенадцать кресел. На потолке крутился вентилятор, покрытый, казалось, чистым золотом. Самого принца Самир не видел со вчерашнего вечера.
Гостем Ахмада оказался консул с Запада. Самир предположил, что ему меньше тридцати. Консул был одет в сшитый на заказ темный костюм, белую рубашку, темно-синий галстук и носил серебряные запонки. Волосы зачесаны назад.
Ахмад широким жестом провел рукой по воздуху.
– Вирус наносит серьезный урон. Экономическая стабильность Израиля под угрозой. Многие ведущие учреждения выдали предупреждения и теперь советуют своим клиентам не инвестировать в шекели.
Он обратился к Арие и Самиру:
– Как активных инвесторов нас всех, безусловно, беспокоит сложившаяся ситуация. Чтобы лучше в ней разобраться, я пригласил Джонатана Йетса из Нью-Йоркского офиса «Эрнст энд Янг». Несмотря на юный возраст, Йетс – ведущий финансовый аналитик. Основные сферы его деятельности – макроэкономика и Ближний Восток. Вам слово, мистер Йетс.
Самир отметил некоторую иронию в голосе Ахмада. Джонатан улыбнулся и откашлялся:
– Хотел бы поблагодарить за приглашение. Я рад присутствовать здесь. Какое замечательное место!
Он с улыбкой смотрел на собеседников. В ответ никто не улыбнулся, поэтому Джонатан поспешил раздать материалы.
– Я представил свой анализ в кратком отчете. Если вы перелистнете на вторую страницу, то увидите ряд диаграмм.
Мужчины начали листать бумаги.
– На самом верху вы видите Нью-Йоркскую биржу NYSE. Как вы знаете, там и на бирже NASDAQ[52]52
NASDAQ (англ. National Association of Securities Dealers Automated Quotation) – американская биржа, специализирующаяся на акциях высокотехнологичных компаний.
[Закрыть] котируются многие израильские компании. Кроме того, многие американские предприятия имеют инвестиции и владельцев, которые связаны с Израилем. Таким образом, мы можем исходить из того, что эти биржи пострадают от вируса больше, чем, например, английская LSE[53]53
LSE (англ. London Stock Exchange) – Лондонская фондовая биржа, одна из крупнейших и старейших в Европе.
[Закрыть] или японский индекс Nikkei.[54]54
Nikkei 225 – один из важнейших фондовых индексов Японии.
[Закрыть] Вы видите нормальную кривую в первые десять недель измерений. Относительно умеренная волатильность[55]55
Статистический финансовый показатель, характеризующий изменчивость цены.
[Закрыть] с флуктуациями плюс-минус два процента. Если вы посмотрите дальше, на одиннадцатую неделю, то увидите, что график, прежде всего израильской биржи, начинает колебаться, чтобы затем снова выровняться, но уже на более низком уровне. Вот тут биржевые системы стали вести себя странно. Хотя в этом пока нет ничего опасного. Мы видим нормальную реакцию, вероятно, вызванную спекулятивными статьями в СМИ. Рынок скорее просто перестраховался.
Самир вел по диаграмме пальцем. В конце одиннадцатой недели кривая резко пошла вниз.
– Здесь было объявлено о вирусной атаке на израильскую банковскую систему. За сутки показатели NYSE упали на пять, а NASDAQ – на шесть процентов. Негативные тенденции продолжаются. Суммарно к сегодняшнему дню NYSE упала на пятнадцать процентов, а NASDAQ – на целых семнадцать.
Джонатан оглядел присутствующих в ожидании возможных вопросов, затем продолжил:
– Европейские и азиатские биржи падают по такой же схеме, но менее ощутимо, так как они находятся дальше от эпицентра. В Израиле ситуация выглядит иначе. Посмотрите на TASE – индекс израильской биржи. За последние дни он обрушился на тридцать один процент, что эквивалентно огромным потерям. Падение продолжается и сегодня. На сегодняшнем открытии торгов TASE был на уровне минус четырех процентов. Цифры уже сравнялись с так называемым «черным понедельником» девятнадцатого октября восемьдесят седьмого года, когда мировые биржи подверглись сильным изменениям.
Арие поднял глаза от отчета, сжимая пальцами ручку. Около TASE он нарисовал крестик.
– Как я понимаю, вирус еще не успел нанести какой-либо материальный урон? Но, несмотря на это, вы говорите, что рынок напуган? И из-за этого падают показатели?
Йетс кивнул:
– Абсолютно верно. Как вы знаете, любой трейдинг строится на доверии. Человеку нужно иметь возможность доверять системе, цифрам. Малейшая неуверенность, и экономическая система парализована. СМИ забили тревогу. Даже если никто не видел волка, все начинают прикрывать свои задницы.
Аналитик пожалел о неаккуратном выборе выражений и быстро продолжил:
– Если вы пролистаете дальше, то увидите отчеты ведущих банков США и Европы. Они крайне серьезно относятся к сложившейся ситуации и сравнивают ее с финансовым кризисом две тысячи девятого. Заговорили о ненадежности информационных систем. Как вам известно, многие биржи управляются так называемыми быстрыми компьютерами – полностью автоматизированными торговыми программами, которые за доли секунды продают и покупают тысячи акций. Биржевые системы в принципе и эти программы в частности подвержены сбоям.
Ахмад обратился к консулу:
– Какой вариант развития событий был бы лучшим в данной ситуации?
– Если Израиль объявит, что ему удалось остановить вирус и вернуть контроль. Что беспокоиться не о чем. Доверие вернуть необходимо, и нужно сделать это быстро.
Ахмад улыбнулся.
– А худшим?
Некоторое время Йетс молчал, потом отложил папку в сторону и уткнулся в стол.
– Если вирус начнет наносить реальный вред. Если рынок заметит конкретные последствия в виде измененной или потерянной информации. И если охват поражения окажется шире, чем предполагалось ранее.
Ахмад сначала ничего не ответил, а потом уточнил:
– Это правда худший сценарий?
Джонатан посмотрел ему в глаза.
– Естественно, могут произойти и более страшные вещи. Те, кто стоит за вирусом, могут разбавить остроту другими видами атак. Или кто-нибудь из соседей Израиля может извлечь выгоду из ситуации с применением силы. Тогда мы получим мировой коллапс – гораздо хуже, чем одиннадцатое сентября и последний финансовый кризис, вместе взятые. Но я говорю это не как представитель «Эрнст энд Янг». Это сугубо мои личные предположения.
Он вытер пот со лба тыльной стороной ладони. Ахмад зааплодировал. В большом помещении звук был глухим и гулким.
– Замечательная презентация, мистер Йетс. Мы как раз это и хотели услышать. Спасибо и до свидания.
На лице Джонатана сначала отразилось недоумение. Аналитик был явно удивлен резким окончанием встречи. Потом он опомнился, взял портфель и поспешно вышел из зала. Все молчали, погруженные в свои мысли. Арие встал и подошел к боковому столику с двумя серебряными чайниками. Он налил себе обжигающе горячего чая.
– Ответ американца слишком хорош, чтобы быть правдой… Как будто заранее отрепетирован.
Бизнесмен вопросительно посмотрел на Ахмада. Тот холодно улыбнулся и обратился к Самиру:
– Что происходит с «Моной»?
– «Мона» распространилась быстрее, чем я рассчитывал. Программа уже заразила семьдесят семь процентов систем, которые являлись моей целью. Израильтяне, как и ожидалось, нашли вирус. Обнаруженные очаги – лишь малая толика реального масштаба заражения, только пять процентов клонов вируса запрограммированы на удаление защитной оболочки, что делает их обнаружение возможным. Израиль выпустил антивирус, который они называют «Мона Тцаяд». «Охотник за «Моной».
Арие фыркнул и покачал головой. Самир продолжал:
– Обнаружение очагов заражения то тут, то там вселяет в них веру в надежность антивируса. Поэтому они начали экстренно копировать все данные, которые, по их мнению, не инфицированы. «Мона» попадает и в резервные копии, что важно для следующей фазы. Пока «Мона» как вирус была в основном пассивна. Она занималась исключительно размножением.
– Она?
Ахмад с интересом посмотрел на Самира. Тот растерялся.
– Что?
– Ты сказал «она». Уж не считаешь ли ты свой вирус живым существом с определенным полом?
Самир задумался. Ахмад махнул рукой:
– Давай дальше. Ты сказал, что вирус больше сфокусирован на распространении, чем на нападении.
Мустаф кивнул.
– «Мона» замедлила работу инфицированных сетей и больше ничего. Я хочу, чтобы распространение стало всеобъемлющим, и тогда я отправлю ее в бой.
Самир взглянул сперва на Ахмада, а потом на Арие, оба одобрительно кивнули. Он заговорил снова:
– Я подожду еще несколько дней и попробую довести уровень инфицирования до девяноста процентов. После этого «Мона» сможет атаковать. Тогда вирус разрушит базы данных, возьмет огромные объемы стратегических сведений в заложники и сможет манипулировать важнейшей информацией, такой как данные о биржевой торговле и валютной, а также о сделках через интернет-банк.
Вайзи, казалось, рассматривал собственные руки. Тихим голосом он произнес:
– И когда это произойдет?
– Через несколько дней.
Ахмад ударил ладонями по столу.
– Значит, меньше чем через неделю наступит хаос. Тогда придет время для наших благородных смертников. Врага это как следует подхлестнет. Тут уже «Хезболла» выдвинет свои требования. С помощью Синона сионисты пойдут нам навстречу. Антивирусная программа станет твердой валютой.
