Текст книги "Мона"

Автор книги: Дан Сельберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Так чему я не поверю?

– Подожди. Дай мне подумать…

Матс использовал «Майнд серф» после Ханны. То есть после инфицирования компьютера. Значит, он тоже заразился. Нет, не заразился, а пострадал. Это объясняет, почему сам Эрик не заболел. Он тестировал программу до того, как Ханна зашла на зараженный сайт банка. Эрик молча уставился перед собой. Йенс взял его за руку.

– Дружище, что происходит? Поговори со мной.

Если теория Эрика верна, то вся вина лежит на нем. Это он уговорил Ханну протестировать программу. Она хотела заниматься любовью, а не играть в подопытного кролика. Но он думал только о себе и о том, как бы произвести впечатление на жену. Глаза наполнились слезами. Несмотря на абсурдность рассуждения, Эрик знал, что прав. «Мона» причинила ей вред. И Матсу.

– Эрик, все обойдется. Ханна поправится. Она уже так долго продержалась, значит, скоро пойдет на поправку. Все худшее позади.

Эрик вытер глаза и встретился взглядом с Йенсом.

– То, что я сейчас скажу, прозвучит как сюжет Стивена Кинга.

Вальберг смотрел с неподдельным интересом.

– Хорошо…

– Я знаю, что причинило вред Ханне. И Матсу.

– Что?

– Моя программа. «Майнд серф».

Йенс пытался осознать только что сказанное Эриком. В конце концов он тихо произнес:

– Какое, черт возьми, отношение это имеет к Стивену Кингу?

– Да никакое. Забудь. Тестируя «Майнд серф», Ханна зашла на сайт ЦБИ, который был заражен вирусом. Вирус попал в «Майнд серф» и каким-то образом, не спрашивай как, чужеродный код повлиял на нее биологически. То же произошло с Матсом. Как бы невероятно ни звучало, но их заразила… «Мона».

Эрик замолчал, ожидая обвинений в идиотизме. Йенс долго сидел молча, не спуская глаз с собеседника. С приоткрытым ртом.

– Теперь я понимаю, почему ты заикнулся о Стивене Кинге.

Каждый погрузился в свои мысли. Воздух был тяжелым и затхлым. Йенс открыл шоколадку и съел кусочек, плохо понимая, что делает.

– Возможно, ты прав в том, что они заболели из-за программы. Но ведь необязательно связывать это с вирусом. Я всегда говорил, что сама идея соединять людей и машины безумна. Может, проблема в этом? Мозг просто не выдерживает цифровые импульсы?

– Такой вариант был бы возможен, если бы я тоже заболел. Вспомни, я же тоже тестировал программу. Но я здоров. Просто я тестировал ее до того, как в компьютер попал вирус.

– Но компьютерный вирус – всего лишь техническое название программы. Набор единиц и нулей. Биологический вирус представляет собой нечто совершенно другое. Как человек мог заразиться компьютерной программой? Я не компьютерный гений и не врач, я учился на инженера. Но все-таки я понимаю, что передача цифрового кода в плоть и кровь невозможна.

– Йенс! Я, черт возьми, профессор по всему этому. Я понимаю, о чем ты. И я тоже не думаю, что они заразились вирусом, который представляет собой цифровой код, трансформировавшийся в биологическую форму. Но я полностью уверен, что вирус как-то повлиял на нейросигналы, проходящие через преобразователь. Неверные команды стали причиной их болезни.

Йенс по-прежнему недоверчиво смотрел на Эрика. Тот передал ему вторую шоколадку, но Йенс отказался и вернул ее обратно.

– Видел бы ты себя в зеркало. Тебе нужно подзарядиться энергией.

– Разве не примечательно, что Томас Ветье, один из лучших врачей больницы, полагает, что и Ханна, и Матс заразились вирусом? Но одновременно с этим он не может поставить конкретный диагноз.

Йенс пожал плечами.

– Не знаю. Я знаю только то, что Ханна больна, а ты изможден. Вероятно, когда выспишься, тебе в голову придет более правдоподобный сценарий.

Эрик не находил себе места. Вдруг он все-таки как-то сможет помочь жене? Он не врач, но зато разбирается в компьютерах.

– Я должен получить больше информации о вирусе. Я должен лучше понять «Мону».

Он посмотрел через стекло на отдел новостей.

– Кто здесь знает последние новости?

Йенс неодобрительно покачал головой.

– То, что ты сейчас делаешь, не принесет результатов. Тебе надо выспаться.

Эрик встал.

– Я хочу встретиться с кем-нибудь, кто следит за тем, что происходит с «Моной». Кто?

Он умоляюще посмотрел на Йенса. Йенс застонал и поднялся.

– Я и шагу не ступлю, если ты ее не съешь. – Он протянул Эрику шоколадку.

Эрик отломил кусок и демонстративно положил себе в рот. Потом открыл дверь.

– Пойдем.

Они пошли к лестнице, соединявшей этажи просторного атриума. Поднимаясь наверх, Йенс обернулся.

– Отсюда ты поедешь прямо домой и ляжешь спать. Это приказ.

Эрик кивнул. Они прошли через отдел культуры на первом этаже и приблизились к рабочим местам, заложенным бумагами, газетами и книгами.

За одним из столов сидел худой мужчина с сиреневыми подтяжками. Йенс потянул за подтяжку, и она щелкнула сидящего по спине. Мужчина вскочил и обернулся, красный от злости. Злоба исчезла, как только он увидел Вальберга.

– Йенс, мерзавец ты эдакий! Почему ты не работаешь в пиар-бюро и не делаешь бульварные газетенки? Где угодно, но не здесь!

Йенс улыбнулся.

– Карл Оберг. Всегда приятно тебя видеть. Это Эрик Сёдерквист. Он мой близкий друг, на самом деле лучший друг, и у него есть вопросы по поводу «Моны». У тебя не найдется пары минут?

Карл смерил Эрика взглядом.

– Лучший друг Йенса? Какой грех вы совершили, чтобы удостоиться такой судьбы?

– Отучился в Технологическом институте.

Йенс обратился к Эрику.

– Калле серьезно углубился в ситуацию с вирусом. Он держит связь с коллегами, выезжает на место событий и посещает все пресс-конференции ЦБИ. Он собирается подготовить амбициозный анализ всей истории «Моны». Надеется получить Большую журналистскую премию.[56]56
  Ежегодная премия для журналистов, учрежденная в 1966 году шведским издательством «Бонниер».


[Закрыть]

Йенс наклонился вперед, но продолжил так же громко:

– Честно сказать, никто не понимает, где он собирается публиковать анализ. Калле еще не понял, что работает в вечерней газете, для которой актуальны лишь короткие и желательно неприличные статейки. Здесь не газета «Нью-Йоркер».

Карл скорчил рожу и показал на стул:

– Садитесь, Эрик. Что вас интересует?

Эрик пододвинул стул поближе и сел.

– Меня интересует, разработал ли уже кто-то антивирус. Или, возможно, разрабатывает. Существует ли он? Какие последние новости?

– Ничего конкретного. ЦБИ сотрудничает с Израилем, и, похоже, их поддерживают все американские министерства, но пока не было представлено ни одного противовирусного решения. Последнее, о чем заявили сегодня ночью, что «Гугл» готов предоставить процессорные мощности борцам с вирусом. Это сильно ускорит их работу. Больше ни у кого в мире нет таких вычислительных мощностей.

Эрик вырвал несколько листков из чистого блокнота, лежавшего на столе, и из набитого ручками стаканчика взял одну. Сделал несколько записей.

– Что еще нового?

Карл некоторое время молчал. Потом обратился к Йенсу:

– Могу я доверять этому господину?

Йенс положил руку Эрику на плечо.

– Как если бы он был моим братом.

Карл закатил глаза.

– Боже, одна только мысль о том, что у тебя мог бы быть брат, заставляет меня содрогнуться.

Он повернулся к Эрику:

– Я сейчас раскапываю одну вещь, которая может стать мировой сенсацией. – В его голосе звучали нотки гордости. – Только между нами. «Экспрессен»[57]57
  Шведская бульварная газета.


[Закрыть] пусть ищет собственные сенсации. Договорились?

Эрик кивнул и поборол зевоту.

– Мы давно зафиксировали, что атака уходит корнями во Францию, точнее, в Ниццу.

Эрик наморщил лоб.

– Но я думал, что угроза идет с Ближнего Востока.

– Да. Без сомнения. Но первым пострадал офис ЦБИ в Ницце. Однако информация крайне скудна, поэтому я провел собственное расследование. Через свои контакты.

– Какие контакты?

Карл подмигнул.

– Профессиональная тайна. Я много бывал в городе, и у меня там остались друзья. Помимо прочих, парень, работающий в баре одного крупного ночного клуба.

Карл покосился на фыркнувшего Йенса.

– Тот парень покопался в своих контактах, и у него клюнуло.

– Клюнуло? Кого он нашел?

– Одного из полицейских. Кажется, у него финансовые проблемы и он хочет заработать. Он продает информацию. Я не знаю его имени, но мы разговаривали по телефону. Мы договорились созвониться завтра вечером.

– Он рассказал что-нибудь интересное?

Карл торжествующе кивнул.

– Он сказал, что несколько недель назад его группа обыскивала квартиру. Там нашли сгоревшее компьютерное оборудование и пропуск в ЦБИ. Кроме того, при штурме был убит человек. Его идентифицировали как…

Карл порылся в бумагах у себя на столе, нашел исписанный листок и кивнул сам себе.

– Мелах ас-Дулла. А теперь самое интересное… Французская служба безопасности строго конфиденциально связывает его имя с «Хезболлой»!

Карл выжидающе смотрел на них обоих. Когда оба никак не отреагировали, он всплеснул руками.

– Вы что, не понимаете? Об этом не писала ни одна газета, не говорили по ТВ. Ничего! Мы можем стать первыми в мире, кто подтвердит, что за «Моной» стоит «Хезболла»!

Йенс зааплодировал. Одна из женщин за столом в отдалении недовольно взглянула на него.

– Отличная работа, Карл! Впервые за более чем скромную карьеру ты действительно отработал свою зарплату. У нас есть какие-нибудь доказательства? Что-то, что можно напечатать? Фотография того ас-Дуллы вряд ли дорого обойдется?

Эрик незаметно просматривал заметки Карла. Он выписал три телефонных номера и одно имя – Седрик Антоин. Карл кивнул.

– Конечно. Ты прав. Парень обещал дать мне и фотографии, и дополнительную информацию. Завтра вечером напомню ему об этом. Я чувствую, что мы поймали крупную рыбу.

Йенс одобрительно кивнул.

– Я же сказал. Большая журналистская премия. Ты разговаривал с Бьереманом?

– Только намекнул. Он получит шедевр, когда тот будет готов.

Эрик посмотрел на Йенса.

– Кто такой Бьереман?

– Шеф отдела новостей. Босс. Capo di tutti capi.[58]58
  Босс всех боссов (итал.).


[Закрыть]

Зазвонил телефон, и Карл снял трубку. Йенс положил руку на плечо Эрика.

– Пойдем. Тебе сейчас нужна только кровать. А я поеду к Ханне.

Он похлопал Карла по голове, когда тот потянулся через весь стол, чтобы дать Эрику визитку.

– Подождите… Эрик, было приятно познакомиться. Только ни с кем не обсуждайте то, о чем мы говорили сегодня. И если наткнетесь на что-то интересное, теперь вы знаете, кому позвонить.

Эрик убрал визитку и листок с записями в бумажник. Спускаясь вниз по лестнице, Йенс рассмеялся.

– Парень, который работает в баре ночного клуба… Боже мой.

– Что такое?

– Калле – нетрадиционной ориентации. Он не заявляет об этом открыто, но все и так знают. Можно предположить, что сеть его контактов в Ницце состоит преимущественно из мужчин. Это так, к сведению. Он действительно очень талантливый журналист. Наверное, лучший у нас в редакции. И чертовски классный парень. Несмотря на подтяжки. Ты почерпнул что-нибудь из разговора с ним?

– По правде сказать, нет. Но вселяет надежду то, что «Гугл» включился в разработку антивируса.

Они спустились вниз к стойке регистрации и встали напротив друг друга у выхода. Йенс наклонился и внимательно посмотрел в глаза Эрику.

– Доедешь до дома сам или мне тебя подвезти?

– Доеду. Спасибо.

– Дружище, теперь я поеду в больницу и подежурю у Ханны. А ты выключишь свет минимум на шесть часов. Позвони, как проснешься, и я тебе доложу о делах в больнице. Идет?

– Идет. Мне спокойнее, когда я знаю, что ты у нее.

Профессор направился к лифту. Йенс остался у стойки.

– Эрик… Мы справимся.

– До встречи.

Эрик вернулся к машине, на стекле которой висел штраф за парковку. Он не стал снимать квитанцию и задом выехал со стоянки. По дороге домой, проезжая по Кунгсгатан, Эрик достал теперь уже мятый стикер с номером доктора Томаса, который ему дали в больнице, и набрал номер. Он уже почти доехал до дома, когда позвонил доктор.

– Эрик?

– Здравствуйте, Томас. Как она?

– Пока без изменений. Состояние стабильное, но она по-прежнему без сознания. У нее одна из форм временной комы. Мне не дали разрешение на ее перевод в отделение с более высоким уровнем изоляции. Наших обычных гигиенических процедур достаточно. Короче говоря, риск того, что вирус обладает высокой патогенностью, отсутствует. И, как я уже сказал, состояние стабильное. Ситуация Матса Хагстрёма хуже. Его показатели постоянно скачут, и нам несколько раз приходилось срочно его реанимировать.

Эрик почувствовал, как сводит желудок. Он припарковался на улице Банергатан прямо у ворот, выключил двигатель и глубоко вдохнул.

– Томас. Мне кажется, я знаю, что с ними случилось.

– Знаете, как они заразились?

– Да, что вызвало такое состояние. Во всем виноват я.

– Что вы имеете в виду? Уточните, пожалуйста.

– Помните, я вкратце рассказывал вам сегодня утром о том, чем занимаюсь? Я думаю, они получили травму – заразились, если угодно, – когда были подключены к «Майнд серф». В мой компьютер попал новый вирус «Мона». Не спрашивайте как, но каким-то образом вирус вызвал нейронный диссонанс у Ханны. И у Матса.

В трубке стало совсем тихо. Эрик затаил дыхание. Маленькая девочка на велосипеде с большим розовым рюкзаком на спине проехала, покачиваясь, мимо машины.

– Эрик. Если вы хотите, чтобы я ставил диагноз, исходя из того, что они заразились компьютерным вирусом… То, что вы говорите, – абсурд. Больше похоже на какой-нибудь космический роман.

– Стивен Кинг.

– Что? А, точно. Кинг. Но сейчас речь о вашей собственной жене. Забудьте о компьютерном вирусе. У меня здесь два серьезно больных пациента. Дело не в исчезнувших документах, манипуляциях на бирже и рухнувших файлах.

– Точно? Вы уверены?

– Эрик, мне хочется надеяться, что вы не верите во все это. Боюсь показаться грубым, но у меня нет на это времени. Вам нужно лечь и выспаться, и не читать никаких романов-ужастиков.

– Да, я лягу. Понимаю, что вы не можете принять мои слова. Но давайте держать их в голове. Посмотрим, как будут развиваться события.

– Конечно. Спокойной ночи, Эрик. Поговорим, когда вы отдохнете.

Разговор прервался. Сёдерквист продолжал сидеть в машине. Чего он ожидал? Что врач Каролинской больницы поверит в его теорию? Она и правда абсурдная, как все говорят. И все же в Эрике жила уверенность, что он прав. Почему – он не знал.

Когда Эрик вошел в квартиру, его снова охватило чувство покинутости. В окна светило солнце. В помещении стоял затхлый воздух. Эрик открыл окно в гостиной и вошел в ванную. Включив воду, он налил в ванну лавандового масла, которое купил Ханне несколько месяцев назад. Раздевшись, Эрик обратил внимание на флакон с духами, стоявший на полке. Viktor & Rolf Flowerbomb. Он несколько раз прыснул ими в воздух. Вдруг Ханна появилась. Не физически. И все-таки как будто в реальности. Эрик сел на край ванны и закрыл глаза. Ее аромат вызывал в воображении яркие и живые картины. Эрик видел ее голой. Ее влажные волосы. Ее формы. Длинная шея, узкие плечи и красивые груди. Родимое пятно прямо под левой. Он долго сидел, вдыхая ее. Одной рукой Эрик выключил воду. Потом, не открывая глаз, соскользнул вниз в ванну. Его окутала теплая маслянистая вода, и он словно погрузился в транс.

Врачи не найдут лекарство. В глубине души Эрик уже знал об этом. Ханна исчезнет, а он останется всего лишь наблюдателем. Вирус, плавающий у нее в крови, черная змея, был неизлечимым злом. Шансы на ее спасение таяли с каждым часом. Но что Эрик мог сделать для жены? Он не разбирался в вирусах. Не был ни врачом, ни раввином. Хватит ли ему смелости довести свою теорию до конца?

Что, если Матс и Ханна действительно заразились «Моной»? Компьютер передает команды с помощью электрических импульсов. Единиц и нулей. То же самое делает мозг. Преобразователь, изготовленный Эриком, прочитывал цифровую информацию и преобразовывал в нейронные команды. Можно ли преобразовать вирус при помощи сенсорного шлема? Научная фантастика. Нужно сбавить обороты. Если Ханну и Матса заразила «Мона», Эрик должен достать антивирус. Эта цель объединяет его с остальным западным миром.

Принимая во внимание, сколько людей предприняли попытки, шансы, что кто-то создаст антивирус, малы. Змею может убить только тот, кто ее создал. Кто бы он ни был. Эрик думал о том, что рассказал Карл Оберг. Ницца. Там находится кто-то, кто знает больше о людях, стоявших за «Моной». Эрик возлагал надежды на создателя вируса. На человека, который мог находиться где угодно. На данный момент это самый разыскиваемый террорист в мире. Если Эрик, вопреки всему, сможет найти его, удастся ли ему уговорить этого типа спасти Ханну? Еврейку. Для террориста судьба Ханны была лишь незапланированным побочным явлением. Может, как раз поэтому он и даст Эрику антивирус? Нет, совершенно неправдоподобный вариант. У террориста может и не быть антивируса. А если и есть, он никогда не отдаст его. Никому.

Тело Эрика совершенно окаменело. В квартире стояла полная тишина, и ему казалось, что он парит в вакууме. Возможно, так себя сейчас чувствует Ханна. Возможно, она плавает в бесконечном черном небытии. Эрик все еще ощущал ее аромат в ванной. Он опустился в воду с головой и пролежал так довольно долго. Вынырнув, он уже принял решение. Можно считать это сумасшествием, и Эрик может оказаться неправ. Но поскольку никто не верит ему, остается только действовать самому. Вот так просто. Перспектива найти создателя «Моны» близка к нулю, и даже если чудо свершится, помощи ждать неоткуда. Вероятно, Эрика убьют. Но за секунды, проведенные под водой, он принял решение.

Сёдерквист никогда не был так уверен. Он отправится в Ниццу. Прямо сейчас. Ни секунды не медля. Он найдет друга Карла в ночном клубе. С его помощью отыщет полицейского, который продавал информацию. Деньги у него есть – на самом деле это, конечно, деньги Матса, но на войне и в любви все средства хороши. Эрик купит информацию, которая приведет к создателю «Моны». Вероятно, физически он не сможет с ним встретиться и свяжется через Интернет или по телефону. И потом будет умолять его пощадить Ханну. Дать ему антивирус. Такой отчаянный и нереалистичный план, что нет времени выжидать и обдумывать. Если Эрик помедлит, разум догонит мечту и разрушит ее. Он уже знал, что не в состоянии выполнить и половины задуманного. Именно поэтому Эрик вынужден поддерживать высокий темп. Поспать он потом успеет.

Голый и мокрый, Эрик прошел до коридора, чтобы взять телефон. Ожидая в телефонной очереди ответа оператора авиакомпании SAS, он направился в спальню, достал из гардероба черную сумку «Гуччи» и кинул туда несколько пар обуви, рубашек, носков, трусов и пуловер. Вернувшись в ванную, взял туалетные принадлежности. Выходя, он подхватил парфюм Viktor & Rolf, который отправился в несессер вместе с зубной щеткой, дезодорантом, гелем после бритья и гелем для волос. Разговаривая с SAS, со стола в кабинете Эрик взял айпод и зарядное устройство для телефона и положил их в сумку. Из коридора он забрал компьютер Ханны. Потом надел тонкую ветровку и захлопнул за собой входную дверь.

Волосы еще не успели высохнуть, когда Сёдерквист сел в машину. Он забронировал билет в SAS на рейс через Франкфурт. Самолет вылетает в час сорок, ровно через пятьдесят пять минут. Эрик быстро выехал на Вальхаллавэген. У Ханны дежурит Йенс, она в надежных руках. Что он ему скажет? Они договорились созвониться через шесть-семь часов. Эрик приземлится в Ницце чуть позже, чем через семь часов. Сейчас звонить бессмысленно. Йенс будет вне себя. Может, разговор просто-напросто разрушит его намерение и он останется. Лучше позвонить из Франции, чтобы не было соблазна возвратиться. Господи, как хромает его логика. Но сейчас он в отчаянии. И вынужден делать все, что возможно, каким бы абсурдным это ни казалось. Быть в движении лучше, чем лежать, уставившись в потолок.

Машины двигались вперед. Эрик миновал съезд к институту. Исследование, команда… Все казалось далекой планетой. Планетой, до которой он не мог и не хотел добраться. Сейчас жизнь вертится вокруг черной змеи в венах Ханны. Которая петляет и извивается у нее под кожей. Такая маленькая, что никто не способен ее увидеть. Такая ядовитая, что никто не способен ее остановить. Никто, кроме ее создателя.

* * *

Казалось, везде вокруг лежала сажа. Или что-то похожее на сероватый пепел. Мимо пронесся легкий ветерок и захватил с собой стопку документов. Матс огляделся. Он стоял на опушке леса. Пахло гарью. Чуть поодаль он увидел заброшенную детскую площадку. Повсюду валялись бумаги, некоторые обгоревшие, другие совершенно невредимые. Он двинулся через полянку слева от площадки, обогнул небольшую рощу и оказался перед высокой бетонной башней. Башня Какнэсторнет. Площадка у входа была завалена бумагами и хламом. За открытыми воротами царила темнота. Матс пересек парковку наискосок, пройдя мимо нескольких брошенных машин. Подойдя к лесу с другой стороны, он заметил тропу между деревьями. Со всех сторон на него надвигалась темнота. Возможно, запах усилился. Или пепла на земле стало больше. Тропа вела наверх через холм, и Матс последовал по ней. Его ноги тонули в мягкой саже, как будто он шел по теплому снегу.

Дойдя до вершины холма, он остановился. Вокруг было бескрайнее поле. Матс хотел закричать, но не мог произнести ни звука. Перед ним раскрылись адские ворота. Вечное море тел. Белых как мел. Нескончаемые горы трупов. Среди мертвецов стояли огромные бульдозеры. С их гигантских ковшей свисали ноги и руки, похожие на части отслуживших свое кукол. Стекла тракторов были разбиты – они явно стояли тут давно. За бесчисленными горами полыхали пожары. Пламя доставало до пурпурного неба и выплевывало в воздух облака серого пепла.

Так выглядел конец. Предел всего. Абсолютный и необратимый.

* * *

Веки Матса Хагстрёма легко дрожали, а пальцы вздрагивали. Она чувствовала движение рук и заботливо гладила его по голове.

– Ничего, любимый. Это всего лишь сон.

Она положила голову мужу на грудь и губами прикоснулась к тонкой больничной ткани.

– Tu rêves, mon amour. Tu rêves.[59]59
  Ты спишь, любимый. Ты спишь (фр.).


[Закрыть]

* * *

Ницца, Франция

Полдесятого вечера Эрик вышел из зала прибытия аэропорта в Ницце с черной сумкой в руке. Теплый тяжелый воздух пах заграницей. Профессор подозвал такси.

– «Негреско», будьте добры.

Жилища попроще ему найти не удалось. Место слишком дорогое и шикарное, но только оно пришло ему в голову. Такси летело вдоль Английского бульвара. Эрик включил мобильный. Два пропущенных вызова, оба от коллег по «Майнд серф» из института. Сёдерквист обещал дать им протестировать систему, но не связался с ними. Если учесть развитие событий, то коллегам следует радоваться тому, что они пропустили тестовые запуски. В окно Эрик видел, как темное море встречается с небом, образуя плотный иссиня-черный фон в сотне метров от земли. Променад, как всегда, был заполнен прогуливающимися, бегунами, роллерами и торговцами. Через плечо шофера Эрик видел «Негреско» с его розовым куполом и синей верхней частью. Что он скажет Йенсу? Эрик не позвонил ему из Франкфурта, как планировал. Он не смог. Он сидел с мобильным телефоном в руке и с переполненной мыслями головой, пока не добрался до места. Такси резко свернуло налево и остановилось у великолепного входа.

Сёдерквиста поприветствовал портье в высокой шляпе и белых перчатках, и он вошел в богато украшенный холл в стиле Прекрасной эпохи. Одиннадцать минут спустя Эрик сидел на одном из позолоченных стульев в стиле рококо в маленьком номере и набирал номер Йенса. После пяти гудков друг ответил.

– Алло!

Йенс всегда отвечал резко, но на этот раз голос звучал особенно угрожающе.

– Йенс, это Эрик.

– Ну наконец-то! Я уже начал волноваться. Думал, что ты тоже заболел. Выспался?

Эрик так и не ложился. Сон казался чем-то все более абстрактным. Он сглотнул.

– Я во Франции.

Долгая пауза.

– Ты… во Франции? Да, почему нет. Ты шутишь?

– Нет. Я знаю, что ты возненавидишь меня, но… я убежден, что Ханну заразила «Мона». Я поехал в Ниццу, чтобы попробовать выйти на информанта Карла.

Снова тишина. Эрик продолжал объяснять:

– Мне никто не поверит, тем более не поможет, поэтому я был вынужден действовать сам. У меня нет выбора. Лежать в кровати, уставившись в потолок, или сидеть в больнице с кружкой жидкого кофе я не хочу. Мы потеряем ее. Я знаю. Мы должны действовать.

– И каким образом ты поможешь делу в Ницце? – Йенс не на шутку разозлился.

– Я знаю, что иду на сумасшедшую авантюру. Но я собираюсь купить информацию, которая выведет меня на создателя «Моны».

– А дальше что?

– Дальше я уговорю его дать мне антивирус.

– А потом?

– Потом я дам его Ханне и Матсу Хагстрёму.

– Как ты дашь им антивирус? Они должны будут выпить компьютерную программу из пластикового стаканчика? Или, может, проглотить, запив водой?

– Нет. Они получат его так же, как заразились вирусом. С помощью «Майнд серф».

– Значит, ты придешь сюда, в Каролинскую больницу, и напялишь на двух пациентов, лежащих в коме, тугой пластмассовый шлем с проводками?

Эрик молчал. Из полуоткрытого окна доносились звуки аккордеона и шум транспорта.

– Эрик, слушай сюда. Ты совершенно оторвался от реальности. Твоя история – полный бред. Почему ты не позвонил мне перед отъездом, чтобы я мог тебя остановить?

– Именно поэтому.

– Ты должен вернуться домой. Ты никак не поможешь Ханне, сидя и смакуя фуа-гра[60]60
  Фуа-гра – деликатес французской кухни. Специальным образом приготовленная печень откормленного гуся или утки.


[Закрыть] на Ривьере. Ты нужен здесь. Рядом с ней. Включи разум и возвращайся домой. Прямо сейчас.

Эрик встал и подошел к балкону.

– Ты прав. Все – бред, а я сумасшедший. Но домой я не поеду. Пока не попытаюсь. Плевать я хотел на разумность. Я знаю только, что Ханна умирает и виноват в этом я. Позаботься о ней. Я ненадолго. Как только получу информацию, вылечу домой. Остальную работу буду вести из Швеции.

– Калле знает? Как ты достал контакты парня в Ницце?

– Я списал их с его блокнота, когда он не видел.

– Что? Да ты же срываешь сенсацию столетия!

– Ничем не могу помочь. Если я прав, ему будет о чем написать. Вот это сенсация так сенсация.

– Эрик. В последний раз предупреждаю. Спрысни лицо холодной водой, посмотри в зеркало, дай сам себе пощечину. Сделай что угодно и проснись наконец. Брось упрямство и возвращайся домой.

Самолет с мелькающими огнями летел низко над водой, направляясь к посадочной полосе дальше на юг. Эрик посмотрел вниз на широкую улицу с нескончаемым потоком машин и мопедов.

– Один-единственный день. Все, что мне нужно. Обещаю несмотря ни на что вернуться завтра вечером.

– А если что-нибудь случится? С Ханной?

– Вот поэтому ты там, с ней. Если бы не ты, я бы не смог делать то, что делаю. Я доверяю тебе. Больше, чем кому-либо на Земле. Я позвоню завтра в районе обеда.

– Эрик, да что с тобой? Ты должен, черт возьми…

Эрик прервал разговор и остался стоять перед отражением в балконной двери. На него смотрел бледный мужчина, над худой фигурой которого по вечернему Английскому бульвару проносились автомобили. Йенс прав – он сошел с ума. Без сомнения. Эрик взял бумажник и достал листок с записями, сделанными в редакции. Прежде чем позвонить, он включил режим «инкогнито». Потом набрал первый записанный номер.

– Bienvenue à la police de Nice. Votre cas?[61]61
  Полиция Ниццы. Чем можем помочь? (фр.)


[Закрыть]

Эрик нажал «отбой», сделал глубокий вдох и перешел к следующему номеру в списке. На этот раз он попал в банк Израиля.

Профессор снова нажал «отбой» и уставился на дисплей. Он позвонил на два номера из трех и не достиг цели. Телефоны были его единственной зацепкой. Если третий номер тоже окажется провальным, то ему крышка. Останется только уехать домой. Эрик смотрел на десять цифр. Выигрыш или проигрыш?

Он сморщился и набрал последний номер. Гудок. Два гудка. Три гудка.

– Vous êtes sur le répondeur de Cedric, parlez après le bip sonore.[62]62
  Вы позвонили Седрику, оставьте сообщение после сигнала (фр.).


[Закрыть]

Эрик лихорадочно соображал.

– Меня зовут Эрик Сёдерквист, я работаю в газете «Афтонбладет» вместе с Карлом Обергом. Я остановился в гостинице «Негреско», номер триста двадцать один. Позвоните мне, когда получите это сообщение.

Теперь оставалось только ждать. Эрик вспомнил, что целые сутки ничего не ел. Он позвонил в обслуживание номеров и заказал сандвич. Потом, не раздеваясь, лег на кровать. Застывшее тело ныло. Он устал. Невообразимо устал. Где-то просигналила машина. Эрик выудил из кармана айпод и включил Альбинони. Он вспомнил свою поездку в Ниццу с Ханной. Для октября выходные выдались удивительно теплыми. Они купались вдвоем у каменистого берега и ели устриц в единственном открытом прибрежном кафе. Эрик вспомнил ночь, когда они, словно Давид и Катерина из «Райского сада» Хемингуэя, сидели в темном баре Старого города и пили абсент. Ей исполнилось тридцать пять. La vie en rose.[63]63
  La vie en rose – популярная песня Эдит Пиаф.


[Закрыть] Вскоре он крепко заснул.

* * *

Балакот, Пакистан

В шестидесяти километрах к востоку от города Балакот, вдоль реки Кунхар, в глубине непроходимого горного массива на северо-западной оконечности Пакистана суровая природа превращалась в поле общей площадью два гектара, окруженное высокими горами с отвесными склонами. В юго-восточной части находился старый военный тренировочный лагерь «Сохраб», названный так в честь персидского воина. Шестьдесят лет назад армия покинула его, и в связи с разрушительным землетрясением в две тысячи пятом году он непродолжительное время использовался как пункт сбора помощи. В последние пять месяцев шпионские спутники ЦРУ регистрировали там активность. Однако потом фотографии просто лежали без надобности на серверах в штабе ЦРУ в Лэнгли, Вирджиния.

В этот сырой, но теплый вечер в лагерь «Сохраб» прибыли двое мужчин. Они приехали на нагруженных лошадях и были одеты как местные горцы. Над полем лежал легкий туман. Особое географическое положение часто приводило к появлению тумана между горами, что играло на руку лагерю, так как скрывало его от американских космических глаз.

Все в лагере знали, что посетители приехали не из ближних мест. Хотя никто не знал, кто они, но все знали, зачем они пришли. Все также знали, что были отобраны трое учеников. Избранные и прибывшие расположились в самом большом бараке. Ученики Али Аскани, Суед Нуледи и Кашиф Карим Мухаммад сидели на полу, скрестив ноги. Они были в белых одеяниях, на головах – черные повязки. Ученики сидели рядом друг с другом, глядя в пол. Напротив них на простых деревянных стульях расположились двое приезжих и разговаривали с главным в лагере «Сохраб» – Туаном Маликом. Говорили они тихо, и Малик то и дело указывал на троицу на полу. Чтобы скрыть запах протекавших внизу сточных вод, горели благовония. Помещение заполнял тяжелый и сладкий воздух.

Спустя час один из посетителей подошел к ученикам. Он сел на корточки и долго смотрел на каждого из них. Все молчали. Посетитель едва заметно кивнул, встал и покинул барак. Туан Малик и второй гость тут же вышли следом. Мужчины на полу продолжали сидеть. Снаружи Ахмад Вайзи подошел к лошади и оседлал ее. Он посмотрел по сторонам. В лагере было пусто. Ученики сидели в своих спальных бараках и изучали Коран. Ахмад вдохнул влажный воздух – наконец избавленный от канализационных испарений и благовоний. Здесь, снаружи, пахло травой и сырой землей. Край был плодородным. Хорошее место для школы. Они практически всем обеспечивали себя сами, что минимизировало потребность в транспорте, который мог вызвать вопросы. Вайзи призывно подмигнул гиду, стоявшему у короткой стены барака, и заговорил с Туаном Маликом. До темноты оставалось недолго. На самом деле гид пообещал проводить его обратно в Балакот и после наступления темноты, но Ахмад хотел отправиться в путь как можно скорее. Несмотря на тяжелую дорогу, Вайзи был доволен. Он нашел своих смертников.