Текст книги "Всевидящее око"

Автор книги: Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Она странно посмотрела на него.

– Наоборот, я уже достигла своего потолка. Я счастлива тем, что мне удалось достичь. Обычно начинают, даже с моей подготовкой, в должности Старшего Исполнителя.

– Коэффициент интеллектуальности 142, высокие награды от MIT? Это лучшая техническая школа в Технате, не так ли?

Она сказала с некоторым оттенком горечи в голосе:

– Да, это так. Кстати, а где ты учился, Технол Моррис?

– Рекс, – сказал он просто, принимая присущий ему томный вид. – О, везде. Я не специализировался в какой-нибудь одной области. Скорее, знакомился со многими областями. Я потерял интерес к чему бы то ни было и менял школы или по крайней мере предметы. Я даже не знаю, как мне удалось закончить мое образование.

– Ясно. А я думала, что ты, как и твой отец, весь в науке.

– О, нет. У меня нет склонности к науке, я не честолюбив и не имею не малейшего желания идти по стопам отца.

Он снова переключился на нее.

– А в чем дело, почему ты не хочешь продвигаться по службе дальше. Разве ты не любишь свою работу, Адель?

– Я люблю ее. Я потратила последние десять лет на обучение работе на компьютере. Причина в тебе.

Он приготовился отпить еще один глоток, но отвел свой бокал ото рта.

– Что ты имеешь в виду?

– Я сказала, что причина того, что я никогда не поднимусь выше ранга Младшего Инженера, находится в тебе. Во всяком случае, это маловероятно. Я могу получить максимум Старшего Инженера перед выходом на пенсию.

– Ну, и что же. А причем же здесь я. Ведь мы никогда ранее не встречались перед тем, как столкнулись на улице.

Он был озадачен ее словами.

Адель усмехнулась.

– Ну, может быть, не именно ты. Но ты приехал сюда в Великий Вашингтон за назначением, не так ли? Могу спорить, что твой коэффициент категории равен, по крайней мере, двум или даже единице.

Она насмешливо немного искоса посмотрела на него.

– Я почерпнула эти сведения из системы распространения сплетен.

– Да, за назначением, но я по-прежнему не понимаю, о чем речь.

Она вздохнула и отставила свой бокал.

– Если кто-нибудь предложит тебе работу в качестве Старшего Инженера в Функциональном Ряду Статистики, который является самым крупным в Великом Вашингтоне, ты примешь его?

– Ну... я думаю, да. У меня нет особого выбора.

– А что ты знаешь о компьютерах, банках данных, записях, статистике, электронике и так далее и тому подобное?

– Ну, я не знаю. Мне понадобилась бы некоторая тренировка перед работой.

Ему было неловко.

Она тряхнула головой.

– Ну, это не очень много и слишком поверхностно. Тебе бы лучше проводить время за коктейлями: перед ленчем – с друзьями Технологами, потом еще несколько между ленчем и ужином, а потом вечером финансовые махинации за столиком в ночном клубе. А помнишь, я сказала тебе, что я потратила десять лет на подготовку в этой области?

Она добавила криво:

– С коэффициентом интеллектуальности 142 в MIT. Я не спрашиваю, каков твой коэффициент интеллектуальности, Технол Моррис.

Он ничего не ответил.

Она продолжала:

– Твоего дядю, Технолога, зовут, кажется, Уильям Моррис? Насколько я понимаю, у него в городе репутация этакого повесы. Во всяком случае, если он пожимает руку Технолога, руководящего моим Функциональным Рядом, или даже руку Первого Технолога, возможно, за ранее оказанные услуги, то вполне возможно, что ты сразу сможешь получить назначение, которое будет выше моего. Тогда ты будешь моим Старшим Инженером. Через пять лет, возможно, если ты пустишь в ход все свои связи, а я думаю, ты это сделаешь, тебя сделают Технологом – когда дядин дружок пойдет на пенсию. А еще через пять лет, особенно если твой отец подсуетится и возобновит свои прежние тесные связи с Конгрессом Первых Технологов и Высшим Технологом, ты сможешь даже попасть на пост Первого Технолога Функционального Ряда Статистики. Можно продолжить. Когда Высший Технолог умрет или добровольно уйдет на пенсию, тебя могут выбрать на эту должность. Но ты, Рекс Моррис, по-прежнему не будешь знать, как включить простейший компьютер, на котором я работаю.

– Я почувствовал горечь в твоих словах, – сказал Рекс спокойно, отпив еще глоток, хотя ему вовсе и не хотелось этого.

Она устало покачало головой.

– Нет. Думаю, что нет. Это просто наш механизм назначений. Его не переделать. На самом деле, ни один человек из трех в Технате не нужен. И это приложимо к обоим концам рабочей силы.

– Не кажется ли вам, мисс Бриартон, что вы высказываете спорные утверждения? – Рекс Моррис почувствовал, что самое время сказать что-нибудь в этом духе.

– Когда я беседую с сыном Леонарда Морриса?

Он ничего на это не ответил. Он хотел только услышать, что она скажет. Ему никогда не приходилось слышать высказывания Инженеров на эту тему, и ему было любопытно.

Она сказала:

– Многие Исполнители являются лишними. Уже давно разнорабочий стал неходким товаром на рынке труда. Автоматизация отобрала у него работу. Но незанятый человек является потенциально опасным человеком, поэтому в Технате мы даем ему работу ради процесса работы. Некоторые из них нужны, конечно, и всегда будут нужны, независимо от степени автоматизации, но многие из них лишние. Они делают очень мало, эта самая обширная составная часть нашей индустриальной системы, что не мог бы сделать, и несомненно лучше, один Младший или Старший Инженер, снабженный последними технологическими новшествами.

– Ты сказала "к обоим концам рабочей силы"?

– Да, конечно. Каста Технологов так же в значительной мере избыточна, как и каста Исполнителей. В них более нет необходимости. Подобно тому, как стал избыточным класс феодалов, а позднее класс капиталистов, так и в наше время класс Технологов избыточен.

– Но кто бы осуществлял стратегическое планирование, если бы не было Конгресса Первых Технологов и Технологов, исполняющих их приказания.

Она вздохнула.

– Я думаю, те же, что и сейчас. Их помощники. Их персонал. Некоторые Старшие Инженеры, но главным образом Младшие Инженеры и Старшие Исполнители, работающие, конечно, на компьютерах и использующие новейшую технологию. Ты не настолько глуп, я полагаю, чтобы думать, что вы, потомственные Технологи, в самом деле выполняете какую-нибудь работу, не так ли, Технол Моррис?

Он сказал спокойно:

– Мне показалось, что ты являешься поклонницей моего отца. Ты утверждаешь, что он не работает? Сейчас он, конечно, на пенсии.

Она пожала плечами.

– Есть исключения. Некоторые являются очень выдающимися. Но они составляют исключение. Класс Технологов как класс является паразитическим.

– И что ты предлагаешь делать, Адель?

Младший Инженер тряхнула головой.

– Ничего.

Она указала на квартиру, мебель, картины на стенах, автобар, книги.

– Разве я могу жаловаться? Мои родители оба были Младшими Исполнителями. А я достигла такого положения. Я люблю свою работу. Мне хорошо платят. Через десять лет я смогу уйти на пенсию, если захочу, а я вряд ли захочу. Дело в том, что я имею почти все, чего бы я хотела.

– За исключением высшего статуса, – сказал он резко.

– Не хлебом единым жив человек, – сказала она ему так же резко. – Я заслуживаю более высокого статуса. А какого статуса заслуживаешь ты, Технол Моррис?

Рекс отставил свой бокал и встал с выражением извинения на лице.

– Боюсь, что я отнял у тебя слишком много времени, Адель. Я должен бежать.

Немного поколебавшись, он добавил:

– Я не знаю, чем я заслужил все это.

Адель тоже встала. Ее вид выражал усталость.

– Ничего, – сказала она. Ты хороший парень. Я просто увлеклась и разболталась. Особенно после того, как ты сказал о своей учебе и об отсутствии честолюбия.

Она снова сделала недовольную гримасу.

– Я полагаю, ты сообщишь обо всем этом в Безопасность.

Рекс неожиданно улыбнулся.

– Почему? Я у тебя в долгу. Помнишь? Я так и не угостил тебя.

Адель посмотрела на него.

– Я, кажется, сегодня склонна бросать обвинения своим друзьям. Я принимаю твое приглашение выпить как-нибудь в другой раз.

13

На следующий день, к вечеру, Рекс Моррис вошел в гостиную дядиной квартиры. Старший Моррис появился на переговорном экране, и вид у него был слегка сердитый.

– О, прошу прощения, – сказал Рекс, – я не знал, что ты занят. Мне уйти?

– Нет-нет, мой мальчик, – сказал дядя. – Я ни с кем не беседовал. Я просматривал книгу в библиотечном банке данных.

– Занимаешься исследованиями? – спросил Рекс, опускаясь на кушетку.

– А я представлял тебя этаким повесой в летах, дядя Билл. Вино, женщины и посвистывание, а не чтение книг.

– Без дерзостей, юноша. На самом деле я хотел почитать о нигилистах. Захватывающая тема. Я не знаю, в какой мере эта современная банда схожа с первоначальной, но нигилисты 19-го века представляли собой организованную группу. В большей мере, чем кто другой, они были анархистами, но они были преданны своему делу. Когда они решали убрать какую-нибудь жертву, они выполняли это во что бы то ни стало. Они до тех пор предпринимали попытки, пока не убивали этого человека – с помощью пистолета, бомбы или ножа. Рано или поздно его ликвидировали. Я не думаю, что они действовали когда-нибудь здесь, в Америке. Они были в основном в Восточной Европе, главным образом, в России. Они прикончили многих Великих Князей, особенно из числа тех, кто входил в правительство.

Рекс произнес довольно натянуто:

– Я должен сказать, что это явно спорная тема, не так ли.

– Прекрати, мой мальчик. Мы в изоляции моего дома. И, конечно, будучи сыном Леонарда, ты должен был в свое время слышать подобные разговоры.

Он выключил переговорный экран, чтобы удобнее было разговаривать.

Рекс Моррис встал со своего места, подошел к автобару и заказал себе напиток, потом снова сел на кушетку.

– В этом-то и дело, – сказал он вялым голосом. – Маятник раскачался в противоположную сторону. Что касается меня, то если бы я никогда в жизни не слышал некоторых спорных обсуждений, то я был бы более счастливым. К чему это приведет?

Дядя посмотрел на него оценивающем взглядом.

– Не знаю, можно ли верить тому, что ты говоришь. Во всяком случае, в твое отсутствие к тебе приходили посетители.

– Посетители? Это очень плохо. Кто же мог приходить ко мне?

– Матт Эджеворт с одним из своих людей. Вряд ли они были здесь по социальным причинам.

– Эджеворт? – сказал Рекс в замешательстве. О, ты имеешь в виду человека из Безопасности. Того Исполнителя, который на брюхе прополз до своего ответственного положения. Думаю, это могло произойти только в Функциональном Ряду Безопасности. Грубое животное.

– Не стоит недооценивать Матта Эджеворта, мой мальчик. Он, способный и честолюбивый, и к тому же в том возрасте, когда многие из нас и не задумывались о карьере. Напористый человек может пробить себе дорогу в любом обществе.

– Ну, ладно, что он хотел? По-видимому, письменной гарантии, что я не буду ухаживать за Паулой Клейн. Технола Симс сказала мне, что он преследует каждого, кто осмелился подойти к сестре Уоррена Клейна настолько близко, чтобы заговорить.

Дядя покачал головой.

– ФР Безопасности пытается напасть на след нигилистов. Часть их программы включает проверку всех недавно прибывших в столицу. Все гостиницы, все недавно занятые квартиры – все проверяется. Вся их обычная работа отошла на задний план из-за этого.

– И Эджеворт пришел повидать меня? – сказал Рекс. – Технолог, выполняющий поручения?

– Это меня тоже удивило, – сказал Уильям Моррис. – Однако, Эджеворт пояснил, что учитывая высокое положение твоего отца, он решил, что тебя должен проверять кто-нибудь более высокого ранга.

Рекс фыркнул.

– Это, по-видимому, не относится к тому случаю, когда он прислал этого глупого Инженера задержать меня за посещение разговорни.

Старший Моррис медленно спросил:

– Что это у тебя за потайное отделение в твоей сумке, Рекс?

Не дожидаясь ответа, он продолжал:

– Технолог Эджеворт попросил разрешения осмотреть твои вещи. Так полагается, сказал он. Я подумал, что лучшей политикой является открытость и прямота, и сказал, что ты не будешь возражать.

– Потайное отделение? – переспросил Рекс. – О, в сумке из крокодиловой кожи. Я сделал его несколько лет назад как раз перед туристической поездкой в Австралийский Технат. Думал, что я смогу положить туда что-нибудь, что захочу перевести через их таможню или нашу. Романтическая глупость, да? Я никогда не воспользовался им. А что сказал Эджеворт?

– Ничего. Там ничего не было, конечно.

– Ну, а что они делают с террористами? Как там ты их называешь?

– Нигилисты. Заварилась каша. Я думаю, что вначале ФР Безопасности хотел подавить распространение информации об этом. Но она расползалась через разговорни, подобно тому, как разлетаются осы из потревоженного гнезда, а затем некоторые комментаторы сплетен передали эту новость по широкому вещанию. Все это граничит с нонконформизмом. Им пришлось припугнуть нескольких выживших из ума мужчин и женщин.

– Я так и думал, – сказал Рекс.

Он отпил глоток напитка.

– Эти комментаторы сплетен – настоящее осиное гнездо. Меня удивляет, что ФРБ терпит их. Припоминается мне, что ты как-то намекнул, что Надин Симс... как это ты сказал?

Дядя смутился.

– Она красивая женщина, но она оппортунистка, мой мальчик. Я имел возможность проверить ее как-то. Члены ее семьи преимущественно Младшие Исполнители, но ей удалось получить работу в технологических кругах. Думаю, что многие люди, с которыми она общается, думают, что она сама из касты Технологов. Она наверное кончит тем, что станет женой или любовницей какого-нибудь Технолога или даже Первого Технолога.

– Но... почему? – спросил удивленно Рекс. – Зачем ей это все?

– Не спрашивай меня об этом. Для престижа, я думаю. Из желания быть наверху. Ради того, чтобы быть вхожей в Ночлежку и крутиться возле навозных жуков технатовской верхушки.

Рекс Моррис осушил свой стакан. Теперь он вытянулся во всю длину на кушетке и расслабился.

– Многие люди в этом городе сами создают себе проблемы. В частности, мне кажется, что честолюбие мешает нормальной хорошей жизни.

Дядя сказал раздраженно:

– Молодой человек, парни твоего типа способствуют появлению нигилистов.

– Моего типа? Мой тип ничему не способствует, – улыбнулся Рекс. – Нет никакого воодушевления.

– Это, очевидно, их точка зрения. Они полагают, что Технат виновен в том, что подавляет инициативу. Что некомпетентные люди правят страной и что, следовательно, прогресс тормозится.

Рекс зевнул и сказал:

– Не кажется ли тебе, дядя Билл, что это спорные вопросы?

Дядя сердито фыркнул.

– Когда люди начинают стрелять в членов нашей касты, я думаю, самое время выяснить, почему, Рекс. Даже дураки защищают свою жизнь. И между прочим, я думаю, что они правы.

– О Великий Скотт.

– Приходило ли тебе в голову, Рекс, что в Технате только один из ныне здравствующих Героев? А когда я был подростком, их было, наверное, с дюжину. Твой отец был последним, кто получил это звание, и это было более трех десятилетий тому назад. С тех пор в Технате не было выполнено ни одной работы, которая бы заслуживала награды. Никто не болеет душой ни за что.

Рекс подавил другой зевок.

– Я думаю, что все важные открытия уже сделаны.

Дядя презрительно рассмеялся.

– Не смеши меня, все никогда не будет открыто. Каждый раз находится что-то новое, что в свою очередь прокладывает путь для новых открытий.

Рекс спросил с некоторым интересом:

– А как это все связано с некомпетентностью? Разве эти кровожадные недовольные в самом деле полагают, что даже Высший Технолог некомпетентен?

– Они, по-видимому, думают так обо всей касте Технологов. Ни один из нас не заслуживает свой хлеб.

Рекс снова улыбнулся и приподнялся на локте.

– Ну, дядя Билл, я могу, кажется, вступить в спор с тобой, не зависимо от того, удастся ли мне его выстоять. Итак, отвечай только правду. Что ты знаешь об учебном процессе, образовании и школе?

Дядя прищуренно взглянул на него.

– Не будь смешон. Я скажу тебе, что я был хорошим человеком до выхода на пенсию. Если бы я остался в Функциональном Ряду Образования год-другой, я, без сомнения, был бы назначен Первым Технологом.

Рекс по-прежнему улыбался.

– Ты не ответил мне. Насколько хорошим учителем ты был?

Уильям Моррис возмутился.

– Я поступил на службу в ФРО в качестве Старшего Инженера, что соответствовало моему рангу. Я не имел дела с учебным процессом. Каждый в таком ранге или выше занимается вопросами обшей политики, планированием на более высоком уровне, с...

Рекс рассмеялся и снова улегся.

– Так я и думал.

Старший Моррис был возмущен.

– Послушай, мой мальчик, образование это не только учителя и студенты. Один из последних президентов старых Соединенных Штатов, Эйзенхауэр, перед тем, как его выбрали на этот пост, получил назначение на должность президента Колумбийского университета, одного из самых крупных в стране. Когда репортеры брали у него интервью в связи с новым назначением, один из них спросил его о том, есть ли у него опыт подобной работы. На что он ответил, что никогда ранее не был связан с образованием и ему понадобится войти в курс дела.

– Ну, – сказал Рекс, явно утомленный разговором. – Я думаю, именно на это жалуются эти самые нигилисты. Возьмем, к примеру, меня. Когда-нибудь кто-то назначит меня Старшим Инженером в области текстильной промышленности, развлечений, медицины и тому подобное. Я имею одинаковую квалификацию в каждой из них.

Дядя самодовольно сказал:

– У тебя будут в подчинении соответствующие Инженеры и Исполнители для выполнения рутинной работы.

– Пусть будет так, и это меня устраивает. Как насчет сегодняшнего вечера, дядя Билл? Есть ли у нас в планах какой-нибудь прием или что-нибудь еще? Хочется напиться до чертиков.

Дядя взглянул на часы.

– Без меня. Меня все больше занимает проблема этих нигилистов. Я думаю пойти и проконсультироваться с кое-кем из моих друзей. Выясню, что говорят об этом на высших уровнях. К этому времени, я думаю, появились новые сведения.

Рекс зевнул.

– Хорошо, я пойду с тобой, если ты не возражаешь. Я думаю, мне следует проводить больше времени с твоими друзьями. Рано или поздно один из них может почувствовать необходимость в молодом, подающем надежды Старшем Инженере, и вот тут-то окажусь под рукой я, с ясным и сияющем лицом.

14

Внизу у их жилого дома Рекс заказал двуместный автомобиль на воздушной подушке, и они ожидали его прибытия, стоя на обочине. Когда он плавно подкатил к обочине, дядя Билл сел возле ручного управления и, к удивлению Рекса Морриса, сам повел машину, как будто бы они были на неавтоматизированной дороге где-нибудь на окраине страны.

– Это небезопасно, дядя Билл, – мягко запротестовал он. – В этой части города и в это вечернее время довольно много транспорта.

Дядя пробормотал что-то невнятное о том, что ФР Безопасности сильно обеспокоен нигилистами, и Рекс, не уловив связи, умолк.

Они пересекли город мимо распределительных и развлекательных центров и очутились в жилом районе. Уильям Моррис подъехал к обочине, отпустил машину, затем они прошли около двух кварталов пешком, что Рекса сильно удивило. Они вошли в жилое здание среднего размера и поднялись лифтом на верхний этаж. Очевидно, переговорный экран лифта распознал старшего Морриса, так как их не просили представиться.

Лифт открылся. Они вошли в небольшую приемную и, пройдя вперед, остановились перед экраном.

– Добро пожаловать, Технолог Моррис, – произнес голос роба. – А кто с вами?

– Мой племянник, Технол Рекс Моррис, – сказал нетерпеливо дядя. – Я поручаюсь за него, конечно.

Рекс спросил удивленно:

– Что это за частный клуб? Ты не приводил меня сюда раньше.

– Не будь наивным, – сказал дядя. – Проходи.

Дверь перед ними открылась, и они вошли в просторную комнату, где вечеринка, по-видимому, была в разгаре. По крайней мере, значительное число людей стояли или сидели тут и там с напитками в руках, как на обычном коктейль-приеме. Некоторые из них окликнули Уильяма Морриса, когда они направлялись к ближайшему автобару.

Вокруг бара столпилась небольшая группка людей, и Уильяму Моррису пришлось выказать в шутливой форме некоторое неудовольствие, пока они не пропустили их, чтобы заказать два напитка. Он представил Рексу эту группу. Двое из них были Старшими Инженерами, один официальный Технолог и двое других, подобно самому Рексу, Технологами без назначения. Шестой был монах Темпля.

Технолог сказал Уильяму Моррису:

– Может ты тоже хочешь высказать свое мнение? Мы обсуждаем мотивы этих так называемых нигилистов.

– Да, – сказал серьезно монах.

Это был полный мужчина, с цветущим лицом и маленькими словно надутыми губами.

– Человечество никогда не было так счастливо, как сейчас при Технате. Чего они ожидают? Чего же они хотят?

Уильям Моррис покачал свой стакан и произнес для затравки:

– Что вы имеете в виду, когда говорите, что человечество счастливо?

– А разве это не очевидно? – сказал монах. – Например, прошлые общественные системы всегда имели непривилегированное меньшинство или большинство. Даже в середине 20-го столетия довольно большая часть населения в Соединенных Штатах и Канаде имела плохое жилье и одежду, недоедала и испытывала недостаток в медицинском обслуживании и в образовании. Сегодня таких людей нет. Каждый имеет все необходимое для счастливого существования.

Дядя Билл глубокомысленно отпил напиток и сказал:

– Все необходимое для существования, возможно, даже здоровье, существует. Но что такое счастье? Действительно ли мы стали счастливее, чем были раньше?

Рекс посмотрел на монаха.

Этот достопочтенный человек недовольно смотрел на дядю Билла.

– Я, кажется, не понимаю вас. Как может кто-нибудь быть счастливым, если он испытывает нужду в самом необходимом? А сегодня никто не испытывает такой нужды.

– Если применить ваше определение счастья, то получается, что в прежние времена среди бедняков счастливых вообще не было, тогда как богачи должны были проводить время, радостно взирая один на другого. А миллионеры, конечно, должны были с трудом сдерживаться, чтобы не прыгать в непрерывном ликовании.

Один из Старших Инженеров, который попивал виски с содой и льдом во время этой дискуссии, вдруг сказал:

– Подождите минуточку. Не хотите же вы преподнести старую басню о том, как негры счастливо бренчат на банджо на набережных, а хозяева плантаций с мятным крепленным напитком в руках в печали живут в своих роскошных особняках на холмах?

Один из Технологов без назначения также вступил в бой.

– Да, а что же вы понимаете под счастьем, Технолог Моррис?

Уильям Моррис улыбнулся.

– Это сложный вопрос. В действительности, я думаю, что его вообще не существует.

Он кивнул головой в сторону монаха.

– Огромная ошибка религии в том, что она обещает либо небеса, либо ад – вечное счастье или вечную печаль и страдание. Ни одно из них само по себе не возможно и не имеет смысла, это противоположности, и нельзя иметь одно без другого.

– Минуточку, – запротестовал Старший Инженер. – Вы хотите сказать, что счастье вообще не возможно? Это смешно. Каждый из нас...

– Нет, вы выслушайте, – перебил его дядя Билл. – Я не утверждаю, что удовольствие, удовлетворенность и даже экстаз не достижимы на сравнительно короткие периоды времени. Но длительное счастье не дано судьбой. Слово это бессмысленно, и употребляется оно произвольно, как и слово "любовь". Что такое любовь? Вы любите свою мать, жену, свою страну, и вы любите яблочный пирог. Вы любите даже парад, но я сомневаюсь, что кто-нибудь захочет спать с ним. Смешно! Слово это не обозначает ничего так же, как и слово "счастье", разве что в аспекте мимолетности.

– Если не существует такого понятия, как счастье, – сухо сказал представитель Темпля, – получается, что человечество уже на протяжении длительного времени ищет чего-то неуловимого.

Старший Инженер высказался еще более резко.

– Вы либо чего-то не договариваете, либо вы вообще не понимаете, что вы говорите.

Рекс снова перевел взгляд на дядю. Старик сегодня в прекрасном настроении, решил он.

– Первоначальный вопрос, – сказал дядя, – состоял в том, стало ли наше общество счастливее сейчас, когда мы достигли все самого необходимого для каждого. Для иллюстрации моей точки зрения давайте заглянем назад в историю – до 1776 года, когда американские революционеры обещали жизнь, свободу и достижение счастья своим нерешительным парням – подчиненным короля Георга. Как отмечалось ранее, такие мыслители, как Джефферсон и Мэдисон не совершили ошибки и не обещали счастья, а только возможность его достижения. У меня почему-то необъяснимое подозрение, что сами они не находились в заблуждении относительно реализации этой возможности. Два столетия спустя произошла вторая американская революция, и снова обещано было счастье; в то же время для каждого было достигнуто изобилие от колыбели до могилы. Очень хорошо. А теперь я спрашиваю, счастливы ли мы?

– Мы сейчас ближе к нему, чем были когда-либо ранее. А что якобы могут предложить эти так называемые нигилисты для улучшения положения вещей? – спросил один из Технологов без назначения.

Дядя Билл пожал плечами.

– Мне никогда не приходилось разговаривать ни с одним из них. Возможно, интеллектуальные поощрения. Возможно, они устали от пьянок, которым мы посвящаем большую часть своего времени. Все наши некогда гениальные изобретатели, кажется, переключились сегодня на составление самых экзотических алкогольных смесей.

Старший Инженер пришел в еще большее раздражение.

– Что вы хотите этим сказать?

По тону дяди Билла можно было судить о том, что он также был на грани раздражения.

– Я не утверждаю, что прежний полуголодный фермер на четверти акра земли в Индии или на нескольких акрах – в Индиане жил так, как он хотел. То же можно сказать и о рабочем текстильной фабрики в 19-ом веке в Англии. До того, как человек сможет реализовать себя, само собой разумеется, он нуждается в предметах первой необходимости. Я пытаюсь всего лишь показать, что суть не в счастье. Человек преимущественно ведет монотонный образ жизни, день за днем. Иногда его дни освещаются временным удовольствием, даже экстазом, иногда же они окрашиваются трагедией, страданием, печалью. Эти вещи случаются как с богатым, так и с бедным.

Важно то, что человек, имеющий в изобилии все предметы первой необходимости, может вести более полную жизнь. Его здоровье в более полном порядке, у него есть досуг для хобби, или учебы, или физических удовольствий. Он имеет больший престиж в обществе, заслуживает он того или нет. У него больше возможностей, чтобы приспособиться к миру так, как он хочет. Конечно, жизнь становится лучше, когда обеспечиваются все эти вещи. Но они не гарантируют такой неуловимой вещи, как счастье.

Дядя Билл допил второй свой бокал и перешел к выводам.

– Однако, насколько я мог составить мнение об этих нигилистах на основании их угрожающих писем, их вообще не волнует счастье. Они, наверное, считают, что наша культура находится в состоянии застоя из-за иерархической общественной системы, и они хотят снова привести ее в движение путем каких-то фундаментальных изменений.

– Какие изменения? – надутыми губами спросил монах.

– Понятия не имею, – пожал плечами дядя Билл.

Он повернулся, чтобы что-то сказать племяннику, но не обнаружил его возле себя.

Молодой Моррис с бокалом в руке уже был в другом конце комнаты и принимал участие в разговоре за столом. Спор здесь был даже еще более жарким, чем тот, в который был вовлечен дядя. Рекс Моррис был слегка удивлен – настоящий клуб.

Худой Инженер произнес отрывисто:

– Что вы имеете в виду, говоря об упадке демократии? Мы вообще никогда не заботились о ней. Уже начиная с примитивного общества, когда правление основывалось на клане и реализовывался примитивный тип коммунизма. С тех пор мы периодически поддерживаем демократию на словах, и это все. Демократия в Афинах во время так называемого Золотого века? Чепуха! Конечно, граждане Афин имели ее, но на каждого гражданина приходилась группа рабов, которые вообще не имели слова в правительстве. Соединенные Штаты? Ха, та же картина. Наши предки много говорили о демократии, но это были только разговоры. В первый период государственности в 18-ом и 19-ом веках большинство населения было лишено гражданских прав по причине собственности и образовательного ценза. По правде говоря, до конца Первой мировой войны женщины вообще не имели избирательного права. Я не говорю уже о дискриминации против негров и других меньшинств, которая продолжилась вплоть до возникновения Техната. Но, кроме того, реальная демократия невозможна, пока существует экономическая автократия. Как может человек свободно осуществить свое избирательное право, если он экономически зависим от кого-то?

– Я не понимаю этого, – сказал кто-то.

– Куда уж очевиднее? Если вы зависите от кого-то в отношении еды, одежды и крова, вы не свободны. Ребенок, зависящий от своих родителей, не свободен. Семья – это диктатура, добровольная, но все же диктатура. Не является свободным и человек, который продает свое время другому, равно как и в том случае, когда основные его жизненные потребности зависят от этой продажи. Итак, я снова задаю вопрос. Как мы можем иметь политическую демократию, когда у нас экономическая автократия? Когда средствами производства владеет и распоряжается в своих интересах меньшинство. Мы никогда не даем шанса реальной демократии, а с тех пор, как мы установили Технат, мы наносим по нашим демократическим институтам смертельный удар.

Рекс Моррис легонько присвистнул. Окинул взглядом присутствующих. Здесь было, наверное, семьдесят пять человек в ранге не ниже Старшего Инженера.

Он увидел знакомое лицо, подошел и сказал:

– Как я понимаю, между нами непримиримая вражда?

Паула Клейн, на которой был сегодня серый костюм Технолога, строгость которого только подчеркивала красоту этой брюнетки, сказала холодно:

– Вам знакомо такое слово, как "осведомитель", Технол Моррис?

В глазах ее сквозило презрение.

– Наверное, нет, – сказал Рекс спокойным тоном. – Не очень благозвучное.

Она сказала язвительно:

– Мой брат не оценил тот факт, что вы сообщили о том, что я повела вас в разговорню для Исполнителей помимо вашей воли.

– Послушай, – попытался он объяснить. – Ты же сказала мне, что Инженер из Функционального Ряда Безопасности, который стоял там напротив, узнал тебя. О Великий Скотт, он даже поприветствовал тебя. И, кроме того, тот факт, что меня преследовал какой-то шпик, говорил о том, что за каждым, кто был там, установлено наблюдение. У меня не было возможности защитить тебя.

Она хмуро посмотрела на него.

Он продолжал:

– Если бы меня отправили в суд, дело бы получило огласку. Как иначе я мог действовать? И в результате, мы оба избежали неприятностей.