Текст книги "Всевидящее око"

Автор книги: Даллас МакКорд "Мак" Рейнольдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Рейнольдс Мак
Всевидящее око

Мак РЕЙНОЛЬДС

ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО

Когда четверо собираются, чтобы войти в сговор, трое

из них – полицейские шпики, а четвертый – дурень.

(Старая европейская поговорка)

1

– Мой дорогой мальчик, – произнес Уильям Моррис, слегка согнувшись в коленях, чтобы приноровиться к ускорению лифта, – я уверен, мне не нужно предупреждать тебя, ну, не высказывать сегодня ничего такого, что бы напоминало непопулярные идеи твоего отца. – Он прокашлялся, как бы извиняясь. – Это, конечно... – он не закончил фразы.

– О Великий Скотт, дядя Билл, перестань беспокоиться обо мне. Таос не такое дикое и отсталое место, как тебе кажется. В самом деле, мы там довольно цивилизованны. Да и отец, собственно говоря, далек от того, чтобы выступать с антитехнатовскими речами на уличных трибунах.

– Я надеюсь, – сказал дядя.

Он быстро обвел глазами кабину лифта.

– Я бы очень хотел, чтобы ты не говорил подобных вещей, мой мальчик.

– Что ты имеешь в виду? Я всего лишь хотел сказать, что отец не имеет обыкновения высказываться против правительства.

Дядя заволновался.

– Да, но ты сказал это непочтительно. Это легко может войти в привычку – говорить легкомысленно – и, помимо своей воли, ты позволяешь своему подсознанию, ну...

Он оборвал фразу и прокашлялся.

Это был упитанный мужчина лет шестидесяти, совершенно седой, но без сомнения, сильный и энергичный – в расцвете сил.

Рекс Моррис, его племянник, приближался к своему тридцатилетию, а также к пяти футам десяти дюймам и к шестидесяти килограммам. По его виду можно было предположить, что жизнь до сих пор не очень круто обходилась с ним. У него была легкая походка, почти праздный вид – богатый молодой аристократ. Он улыбнулся дяде.

Дядя Билл расстроился из-за племянника.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – сказал он строго. – Вот мы и пришли. Этот особняк на крыше небоскреба принадлежит Лиззи Мим. Такая квартира создает некоторый престиж ее хозяйке, не так ли, мой мальчик?

– А кто она такая? За эти последние несколько дней я встречал так много людей, что запутался.

– Ну, ты должен помнить Элизабет Мим. Ты встречал ее в один из последних вечеров на приеме у Технолога Филпа в Элитарной комнате. Ее муж когда-то был Первым Технологом Функционального ряда транспорта. Мой хороший друг. После его смерти Лиззи много времени уделяет развлечениям. Ее квартира, мой мальчик, может послужить тебе как бы центром, местом для завязывания контактов. На ее вечерах бывает, и даже часто, сам Высший Технолог.

Они вышли из лифта, вошли в сверхшикарную прихожую и остановились перед дверью. Старший мужчина нажал на кнопку сбоку от двери и многозначительно подмигнул племяннику.

– Шикарно, да? Электрокнопка. Лиззи Мим известна своей слабостью к антиквариату.

Рекс Моррис был заинтригован.

– Для чего эта кнопка?

– Когда на нее нажмешь, внутри звонит звонок. И Лиззи знает, что к ней кто-то пришел.

Рекс недоуменно посмотрел на дядю.

– Ну и что тогда?

– А тогда она подходит к двери посмотреть, кто это.

– Но послушай, почему не иметь просто экран идентификации на двери, как у всех? В таком случае она могла бы видеть, кто пришел, и решать, открывать ему или нет.

Дядя нетерпеливо сказал:

– Это антиквариат, неужели ты не понимаешь? Я наверное не смог бы насчитать и полдюжины людей во всем городе, имеющих такую вещь.

Рекс Моррис пробормотал что-то в ответ, но дверь уже открывалась.

– О, это ты, Уильям, – воскликнула Лиззи Мим. – И твой дорогой-предорогой племянник с дикого-предикого Запада.

Рекс Моррис поморщился.

– Входите же, – с трепетом произнесла она, взмахнув массивной и усыпанной драгоценностями рукой в направлении, откуда доносились звуки. Это была средних лет дамочка, не превышавшая пяти футов двух дюймов и склонная вот-вот располнеть. Однако у нее было довольно приятное лицо – в стиле немецкой домохозяйки. Рексу Моррису пришло на ум, что аристократы в жизни редко похожи на те очаровательные образы, которые можно увидеть в стерео-шоу.

– Конечно, ты помнишь Рекса, – сказал Уильям Моррис, запечатлев легкий поцелуй на щеке хозяйки в знак приветствия.

– Ну, разумеется, и я хотела бы познакомить его сегодня с некоторыми дорогими людьми. В том числе, – добавила она игриво, – с одной дорогой-предорогой молодой леди.

Она оперлась своей пухлой рукой на Рекса Морриса, и они прошли в глубь квартиры.

– Уильям, – бросила она через плечо, – ты здесь хорошо ориентируешься. Позаботься о себе, пожалуйста, сам.

Дядя Билл направился к ближайшему автобару.

– Ну вот, Рекс, – сказала она. – Я могу называть тебя так?

– Конечно, Технола Мим.

Она хихикнула.

– На самом деле, все называют меня Элизабет, и ты тоже можешь звать меня так. И еще об одном я хочу тебя предупредить. Сейчас все прекрасно проводят время у меня. Да, прекрасно. Но запомни, пожалуйста, что мы не обсуждаем ни религии, ни политики, ни каких-либо других спорных вопросов и, конечно же, в моем доме никто и никогда не высказывался против правительства.

– Ну, разумеется, – сказал Рекс.

Она похлопала его по плечу.

– Ну, вот, – сказала она одобрительно. – Я помню твоего отца, когда он был молодым человеком. Мне кажется, что ты унаследовал только его лучшие качества.

Такое высказывание, по-видимому, не требовало ответа. Лиззи Мим подвела его к группе дам, внимавшим в настоящий момент сетованиям одной из них, очевидно, высказывающей смелые суждения по вопросам большой важности.

– Масло, – с возмущением говорила она. – Дорогие мои, я просто не знаю, что делать с проблемой слуг. Настоящее китовое масло приходится использовать для смазывания служанки – оно предохраняет ее от поломки. Это одна из старейших фамильных робов, одной из самых ранних моделей, которая была у меня всю жизнь, а до того – у моей матери. И что же мне делать? Я не могу переделать ее – что скажут обо мне? Но ей необходимо масло. Господь знает, как мои дедушка и бабушка могли позволить себе это. А я не могу. Масло, мои дорогие, стоит 3 тысячи эргов за фунт. Что я хочу сказать...

– Слуги! – пришла в ярость другая дама.

В ходе этих знакомств Рексу Моррису удавалось немного выпить. Его знакомили то с тем, то с этим, представляли той или иной группе. Несколько бессмысленных слов сказано ему и им. В памяти осталось, наверное, одно из десяти имен.

Лиззи Мим наконец-то закончила свой обход. Она взяла бокал вина из автобара и начала пить маленькими глотками.

– Слишком холодное, – сказала она, нахмурившись. – Слуги! – добавила она рассеянно, по-хозяйски окинув глазами свою квартиру. – Интересно, было ли лучше, когда слугами были люди?

Рекс приподнял брови.

– Моя дорогая Технола Мим.

Ее глаза стрельнули по его лицу, расширившись.

– О, не пойми меня неправильно. Я не критикую правительство. Функциональный ряд обслуживания был упразднен.

– Я ничего не знаю об этом, – сухо сказал Рекс Моррис.

– Конечно же, как и я.

– А кто эта привлекательная дама вон там? – спросил Рекс, скорее всего, чтобы поменять тему. Слишком уж они приблизились к спорным вопросам. – Та, которая разговаривает с крупным чиновником Безопасности.

– С Технологом Маттом Эджевортом? Это Надин, – сказала Лиззи Мим. – Я разве не представляла тебя Техноле Надин Симс?

– По-моему, нет, – сказал Рекс. – Я наверняка бы запомнил. Она, без сомнения, самая потрясающая девушка из присутствующих здесь. Это она дорогая-предорогая молодая леди, о которой вы упоминали?

– Нет, – ответила Лиззи Мим. В ее голосе появилось что-то неприятное. – По правде говоря, Надин, как я понимаю, связана с ФРБ.

– О, – сказал Рекс. – Как мило.

Лиззи Мим затараторила:

– Как тебе известно, Рекс, твой дядя – один из моих старых-престарых друзей, и, конечно, я знала твоего отца – до того, как он забрался в то место, где он сейчас живет...

– Таос, – подсказал Рекс, по-прежнему не отрывая глаз от девушки. Это было стройное, утонченное создание, одетое в серое сари. В ее осанке было что-то кошачье – черная пантера в джунглях – невероятно красивая, но несомненно опасная. Крупный полицейский чиновник куда-то отошел. Рекс поинтересовался, неужели именно ее связью с Функциональным Рядом Безопасности можно объяснить отсутствие поклонников, которые должны были бы тремя-четырьмя рядами окружать ее.

– Да, конечно, – сказала хозяйка дома. – Что я хочу сказать, Рекс, я очень близко к сердцу принимаю твои интересы. Уильям сказал мне, что ты закончил свою учебу и подыскиваешь назначение в подходящем Функциональном Ряду, и мы, конечно же, хотим, чтобы у тебя были нужные контакты.

Рекс взглянул на нее с улыбкой.

– Вы хотите сказать, что Технолу Симс нельзя считать хорошим контактом?

Она похлопала его по плечу своей массивной рукой.

– Прекрати, Рекс Моррис. Я знаю, ты разыгрываешь меня. Не правда ли, прекрасное слово? "Разыгрывать". От него веет стариной. Оно означает, что ты подшучиваешь надо мной. Я хотела только напомнить тебе, что ты новичок в столице, и тебе более чем другим не следует проявлять заинтересованность в спорных вопросах. А Надин может быть... ну, ты сам знаешь. Но давай подойдем, я вижу, что ты уже заинтригован.

Надин Симс одарила его чересчур деланной улыбкой.

– Я думала, когда же нас представят друг другу, – сказала она. Знаменитости у нас редки в последнее время.

– Знаменитости? – переспросил Рекс Моррис.

– Сын Леонарда Морриса представляет большой интерес, – сказала она ему, окинув взглядом с ног до головы его аккуратную, хорошо сложенную фигуру и, по-видимому, оставшись довольной увиденным.

– Ну, я вас, молодые люди, оставлю, – засуетилась Лиззи Мим. – Мне показалось, что был звонок в дверь, пойду проверю.

Она упорхнула.

– Она довольно древняя, – произнес Рекс, чтобы что-нибудь сказать.

– Самая выдающаяся хозяйка столицы, – сказала Надин. – Никто из лучших людей не пропускает ее приемов. Я слышала, что вы приехали в наш город навсегда.

Он усмехнулся.

– Это звучит ужасно по отношению к старому холостяку тридцати лет.

Она нахмурилась, слегка недоуменно, что ей впрочем шло, и сказала:

– Простите?

– Я далек от мысли искать в вашем городе вечное и доброе. Я откликнусь на любое предложение столицы в плане сиюминутного и злого. Видите ли, дурная репутация Великого Вашингтона дошла и до наших дебрей, и она заманчива.

Она рассмеялась.

– Я могу предложить свои услуги гида. Я же имела в виду, что вы приехали к нам на постоянное проживание.

– Только в том случае, если я смогу найти многообещающее назначение. Дядя Билл, правда, оптимист.

Он зевнул, как бы представив себе перспективу будущей работы.

– Я хотела бы еще один сускратцер, – сказала она, направившись к ближайшему автобару. – У вас специальность такая же, как и у вашего отца?

Он заказал по коду ей бокал искристого вина и скривился.

– В этом-то вся проблема. Я неизлечимо ленив. Я ни на чем не специализировался.

Он передал ей охлажденный бокал.

Она приподняла брови над краем бокала, не отрываясь от него.

– Вы меня поражаете. Куда же идет класс Технологов?

Рекс Моррис пожал плечами и заказал сазерак.

– Слишком много хлопот. И, кроме того, приобретаешь только трудности. Достаточно посмотреть на моего отца – ученого, победившего вирусные болезни. Разве он известен благодаря этому? Конечно, нет. Слава его вызвана его отказом от конформизма и...

– Технол Моррис, – сказала она мягко. – Мне кажется, что мы не настолько хорошо знакомы, вы согласны?

Он немедленно пожалел о сказанном.

– Извините.

Она одарила его своей деланной улыбкой.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. И вижу ваше положение. При ваших связях разве есть необходимость в специальности? Вам стоит лишь захотеть, и вы добьетесь своего.

Не успели они развить эту тему, как подошел неуклюжий Технолог Безопасности, Матт Эждеворт, с которым она перед этим беседовала, и после натянутого чересчур формального приглашения увлек Надин Симс в комнату, отведенную для танцев. Она, обернувшись, взглянула на Рекса и сострила гримасу отчаяния, как бы выражая свое желание остаться.

Рекс Моррис глядел ей вослед с тихим возгласом восхищения. Одежда индийских женщин – сари – одно из самых украшающих женщину одеяний, когда-либо созданных, а фигура Надин Симс была такой, которая и не требовала украшения.

Голос за его спиной произнес протяжно:

– О-ч-е-н-ь плохо, мой дорогой мальчик.

Рекс обернулся к дяде.

– Что такое?

– Ничего такого, Рекс. Ничего. Как проводишь время?

– Отлично. Много приятных людей, дядя Билл.

– Как тебе понравилась Технола Симс?

– Хорошенькая девушка. То, что нужно. Можно даже сказать, красивая.

– Все правильно. Но... как я понимаю, она иногда подрабатывает для... – он запнулся.

– Для ФР Безопасности, – закончил за него Рекс. – Так мне сказали.

Дядя прокашлялся.

– Хотел бы тебя познакомить и с другими моими друзьями, мой дорогой мальчик. Технолог Маррисон, что стоит вон там, – жук навозный в ФР текстильной промышленности. Вечно жаждет молодой крови, особенно в нашем раннем пенсионном возрасте.

Технолог Маррисон – толстый, лысый тип с красным носом – был в середине своего рассказа о каком-то веселеньком дельце в тот момент, когда к нему подошли Рекс со своим дядей.

– ...и тогда мы переключились на гавайское, – поведал он. – Четыре части джина, две – апельсинового сока и одна – ликера кюрасао. Его подают, вы знаете, в ананасе. К этому времени мы все упились. В стельку. Нужно было видеть Джеффа. Джефф был вдрызг пьяный. А Марта...

– Марта? – переспросил кто-то. – Только не Марта. Она выносливая, как верблюд. Я никогда не видел, чтобы Марта...

– Упилась, – настаивал Технолог Маррисон. – А потом мы все пошли в Ночлежку с этими ананасами, вы представляете себе. Ужасно весело. У каждого из нас было по ананасу в каждой руке.

– И вот здесь-то вас и остановил Исполнитель из ФРБ? – спросил кто-то, засмеявшись.

– Это мы ему сказали, куда направиться, – хихикнул Маррисон. Представьте себе, мы – два Первых Технолога и три Технолога, а этот тупица пытается проявить по отношению к нам свои полномочия.

Все засмеялись.

Дядя Билл прервал их.

– Фред, я хотел бы познакомить тебя с моим племянником. Это Рекс. Рекс, Фредрикс Маррисон – Технолог Функционального Ряда текстильной промышленности на всем восточном побережье.

Маррисон заметно заважничал. Он снисходительно протянул руку.

– Твой племянник? – переспросил он Уильяма Морриса. И затем более сдержанно: – Не сын ли это твоего брата Леонарда?

Рекс Моррис кивнул.

– Леонард Моррис – мой отец.

Маррисон состроил гримасу.

– Да, я, как и все, восхищаюсь открытиями твоего отца в области вирусов, но я никогда не соглашусь с его...

Тут подлетела Лиззи Мим.

– Господа, господа, – защебетала она, – мы собрались здесь не для спора, не так ли? Рекс, пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя с одной моей дорогой-предорогой подругой.

Учитывая тот факт, что дядя, вероятно, обсудит его дела успешнее, чем он сам, Рекс Моррис позволил увести себя после некоторых банальных реверансов в адрес текстильного магната с его стороны.

Фактически, его голова еще была повернута в сторону этой последней группы, когда Лиззи Мим произнесла:

– Паула Клейн, это тот дорогой мальчик, с которым я хотела познакомить тебя. Милый-премилый мальчик. Рекс Моррис из... как ты называешь его, – Тауз?

– Таос, – поправил ее Рекс.

Паула Клейн хмуро взглянула на него. У него появилось странное ощущение, что для этой хорошенькой девушки знакомство с молодым человеком ее возраста – пустая трата времени, которое лучше было бы употребить на более важные дела. Ей должно быть около двадцати пяти лет, решил он, но у нее был серьезный, открытый взгляд студентки, склонной к идеализму. Жаль, подумал он, так как эта брюнетка была именно такого типа, какой ему больше всего нравился. Волосы – такие черные, что вызывают подозрение, темные глаза, красивый цвет лица, почти такого же оттенка, как у индианок в его родном Таосе. Ее крупный рот естественно красного цвета; а таких прекрасных зубов, как у нее, он никогда прежде не видел.

– ...ее мать, – продолжала Лиззи Мим, – одна из моих лучших подруг.

Она похлопала Рекса по плечу одной своей пухлой ладонью, а Паулу другой.

– Ну, а теперь познакомьтесь друг с другом поближе, – сказала она и добавила: – Но будьте осторожны. Я боюсь, что отец Рекса имеет дурную репутацию относительно обсуждения политики, а дедушка Паулы и его религия... – Она хихикнула, словно демонстрируя свою смелость, и упорхнула.

Рекс Моррис отвлекся от физических данных Паулы, превосходных, надо признать, и переспросил:

– Религия дедушки?

Паула Клейн заметила безо всякого выражения:

– Лиззи, кажется, настоятельно советовала не обсуждать ни политику, ни религию, ни секс, ни какие-либо другие спорные вопросы и не критиковать никакие современные заведения, и самое главное...

– Никакой критики в адрес правительства, – закончили они вдвоем с присоединившемся к ней Рексом.

Они оба рассмеялись, но затем оба быстро огляделись по сторонам. Никого, кажется, не было поблизости, чтобы наблюдать за ними.

– Выпьем? – предложил Рекс.

– Нет, спасибо, я не пью.

Он посмотрел на нее, приподняв брови.

– В наши дни? На что же вы тогда тратите свое время?

Ее глаза скользнули по нему в задумчивости. Она любовалась цветом его лица, глубоким горным загаром, его удивительно аккуратной фигурой. Уже второй раз в течение часа Рекс Моррис чувствовал на себе изучающий взгляд красивой женщины.

– Судя по вашему виду, – произнесла девушка, – не скажешь, что вы часто пьянствуете, Технол...

– Моррис. Рекс Моррис.

– И вы, кажется, из Таоса? О, Великий Говард, я, наверное, прослушала, когда Лиззи представляла вас. Вы, должно быть, сын...

Он снова присоединился к ней и вместе они нараспев закончили:

– Леонарда Морриса.

Рекс сказал:

– Я начинаю сильно уставать от того, что я сын моего отца.

В выражении ее лица и в ее голосе появилось что-то новое.

– Не стоит, – сказала она.

– Нет, конечно же, если говорить серьезно, он не из тех стариков, удержаться от любви к которым легко.

Паула Клейн почти прошептала:

– А теперь о том вопросе, который вы задали. Мой дедушка был одним из последних, кто выступал против религиозных уний Темпля.

– Ясно, – неуверенно произнес Рекс.

Она продолжала.

– Он исповедовал одну из старых религий до самого своего конца, хотя его понизили в должности до обычного Инженера.

Затем она задумчиво добавила:

– Потребуется еще много времени, чтобы изгладились из нашей памяти ошибки прошлого.

Рекс смущенно заметил:

– Мне кажется, нехорошо, если нас кто-нибудь услышит, Технола Клейн.

Она как-то странно посмотрела на него, но затем быстро тряхнула головой и сказала:

– Послушай, как ты относишься к тому, чтобы выбраться отсюда и поговорить?

Он улыбнулся.

– Лучшего предложения я не получил за целый день.

– Следуй за мной. Я хорошо знаю эту квартиру. Здесь есть черный ход, и никто не увидит, как мы уйдем отсюда.

Рекс Моррис пожал плечами. Этот прием, как и дюжина других, которые он уже посетил вместе с дядей, не был особенно значительным. Дядя Билл пустил в ход свои связи, извлекая из своих контактов все, что можно. Некоторые высокопоставленные лица из Функциональных Рядов и Темпль были здесь сегодня, но личное присутствие Рекса на этой сцене не было особенно необходимым.

2

Паула шла впереди. Они прошли через зал, выскользнули за дверь и очутились в стерильной бело-желтого цвета комнате со множеством кабинок, столиков и других предметов, назначение которых Рексу было неизвестно.

– Ради Великого Скотта, скажи, что это такое, – спросил он.

– Это кухня, – ответила она.

– Кухня? Там, где готовят пищу? И это в частном доме и в наше время?

– Лиззи помешана на антиквариате, – сказала она. – А также на старом образе жизни. Пойдем. Этот черный ход – служебный. Я часто в детстве играла здесь. Муж Лиззи был прекрасным человеком – как и она, конечно же.

Она провела его через черный ход к служебному лифту.

Они вошли в лифт и Паула произнесла:

– Служебное помещение, пожалуйста.

– Выполнено, Технола Клейн.

Она пояснила удивленному Рексу:

– Он все еще распознает меня, спустя столько лет.

С головокружительной скоростью лифт опустился на два уровня под землю. Они вошли в одно из служебных помещений здания, и Паула, по-прежнему хорошо ориентируясь, вышла к блоку вызова ФР транспорта и набрала код для вызова двуместного авто на воздушной подушке.

– По моим представлениям, – сказала она, когда они ожидали авто, – в вашей части Техната еще должно было сохраниться некоторое количество личных автомобилей.

– Не так много, наверное, как ты думаешь, – ответил Рекс. – В Таосе есть свой гараж ФР транспорта. Конечно, наш дом находится в четырнадцати километрах от города, и требуется время, чтобы туда добраться. А приобретя собственную автомашину, чувствуешь свои ограниченные возможности. Ведь пользуясь услугами гаража ФРТ, можешь выбирать любую модель: сегодня гоночную скоростную, завтра – восьмиместный лимузин, потом грузовик-пикап или четырехместный седан.

– Конечно, – сказала Паула. – Мой дедушка помнил еще то время, когда автомобили были, главным образом, личного владения, за исключением такси и арендуемых машин. Он рассказывал, что улицы были так запружены транспортом, что движение было практически парализовано и негде было даже запарковать машину. Это было, наверное, до появления подземок и автоматизированных дорог. А вот и наш автомобиль.

Двухместный, управляемый робом автомобиль на воздушной подушке съехал по наклонной плоскости и подъехал к ним, вплотную приблизившись к обочине тротуара в том месте, где они стояли. Дверца автоматически открылась.

Паула села на сиденье возле ручного управления.

– Я поведу, – сказала она. – Я знаю город лучше тебя.

Рекса слегка удивило то, что она просто не набрала код их места назначения. Но он только спросил:

– Послушай, а куда мы едем?

– Увидишь, – хихикнула она. – Мое предложение состояло в том, чтобы отправиться "куда-нибудь" и там поговорить. Вот мы и поедем куда-нибудь и поговорим. Они вписались в городское движение на одном из самых низких уровней, и Паула набрала код.

Спустя десять минут они уже были у выхода на поверхность возле их места назначения, неизвестно, правда, какого. Они выехали в сам город. Рексу не было знакомо это место, что было не очень удивительно, так как он в городе всего лишь неделю. Но, по-видимому, он легко бы мог найти его. Это был один из не слишком шикарных развлекательных центров типа ночной клуб-ресторан-бар.

Паула снова перешла на ручное управление, продвинула машину немного вперед и затем приблизилась к обочине. Они вышли, и она отпустила автомобиль, который остался ждать следующего вызова. Дальше они пошли по узенькой улочке.

Рекс с интересом оглядывался по сторонам.

– Это, наверное, одна из самых старых улиц города.

– Я думаю, да.

– Послушай, черт возьми, куда мы в конце-концов идем?

Она загадочно улыбнулась. Фактически, впервые он увидел ее улыбку. Она продолжала улыбаться, и он вдруг почувствовал, что не прочь видеть ее улыбку и в будущем.

– Ты все увидишь сам, мистер Сын Леонарда Морриса.

Рекс тяжело вздохнул.

Они вошли в среднего размера и непонятного назначения здание, какие строились до эпохи высотных домов и суперквартир. Рекс вначале решил, что это один из домов, принадлежащих классу Исполнителей. Но даже если это так, все равно много непонятных вещей. Они прошли по коридору несколько ярдов и вошли, по-видимому, в служебный лифт. Опустились на два уровня и очутились в маленькой комнатке без мебели и Паула стала перед переговорным экраном.

Какой-то голос произнес:

– Мы узнали тебя, Паула Клейн, но кто этот незнакомец? Он не наш член.

– Я могу поручиться за него, – нетерпеливо сказала Паула.

Рекс Моррис почувствовал, что впадает в раздражение. К чему это все приведет? Это решительно ему не нравилось. И у него не было ни малейшей догадки...

Голос продолжал:

– Может быть ты и можешь поручиться за него, иначе бы ты не взяла его с собой... Но, Паула Клейн, ты знаешь правила нашего заведения, и этот представитель класса Технологов незнаком нам.

Она сказала с нетерпением:

– Я говорю тебе, он совершенно безопасный. И, как тебе хорошо известно, я сама принадлежу касте Технологов.

– Но откуда мы знаем. Извините, сэр, но это частное заведение и...

Паула оборвала его:

– Это Технол Рекс Моррис, сын Героя Техната Леонарда Морриса. Этого достаточно для тебя?

Наступила долгая минута молчания.

Затем голос произнес, как бы извиняясь:

– Добро пожаловать в нашу разговорню, Технол Моррис.

Паула сердито фыркнула, пошла вперед, показывая путь, и остановилась у тяжелой, обитой войлоком двери, которая уже плавно раздвигалась.

– Разговорня, – повторил невольно Рекс.

3

Она повернулась к нему с озорной улыбкой на губах и с некоторым видом триумфа.

– Я говорила тебе: поедем куда-нибудь, где мы сможем поговорить. Где же еще в Великом Вашингтоне можно поговорить, как не в разговорне?

– О, Великий Скотт, – пробормотал Рекс.

Внутри оказалось не менее полудюжины комнат различного размера. И в каждой из них было по полдюжине круглых столиков. Рексу они отдаленно напоминали столики для игры в покер, но только они были большего размера. За каждым столиком могли удобно разместиться около дюжины человек. Возле некоторых из них, однако, было вдвое больше человек, и они сидели или стояли. В центре каждого стола был автобар и, наверное, около половины посетителей клуба попивали кофе или другие напитки.

Но привело их сюда, разумеется, не желание выпить.

– Пойдем туда, – сказала ему Паула, и ее темные глаза сверкали.

И затем шепотом:

– Здесь только одно простое правило. Ты не должен никому возражать ни в коем случае. Ты имеешь право говорить все, что пожелаешь, но все остальные имеют такое же право.

Рекс Моррис с печальным видом прокашлялся.

– Послушай, я бы попросил тебя не представлять меня по фамилии.

Она странно посмотрела на него.

– Хорошо, но ты можешь доверять этим людям. Они в одной с тобой лодке. Я назвала твою фамилию у входа, чтобы нас пропустили. Отныне тебя всегда будут пускать, даже если ты захочешь прийти сюда сам.

Они подошли к столику, окруженному плотным кольцом собеседников старшего возраста. Многие из них спокойно сидели и слушали, покуривая трубку или сигарету или же попивая кофе или пиво. Царила атмосфера расслабленности. Как раз в этот момент один из них решительно выдвинулся вперед. Это был худой и ершистый Старший исполнитель.

– Я спрашиваю, почему? – сказал он. – Почему, почему и почему? И никто не может ответить. На низких уровнях религиозной веры мы доходим до смешного. Нам объясняют, что есть высшее существо или существа, которые создают весь мир и человека, а затем проводят время в наблюдении за ним, как обычно требуя поклонения. Если человек "хороший", после смерти он вознаграждается навеки вечные; если же он "плохой", он карается навеки вечные. Явно детская концепция, возникшая первоначально в примитивных умах. Более того, что такое "хорошо" и что такое "плохо" обычно произвольным образом определяется духовенством.

Он перевел дыхание и продолжил:

– И очень часто их решения относительно того, что грешно, а что праведно, диктуются их собственными материальными выгодами.

Один из слушателей что-то пробормотал в этот момент, но было неясно, соглашался он с выступающим или нет.

Выступающий обратился к нему:

– Большой редкостью в истории являются случаи, когда духовенство не держало в своих руках общественного богатства. Есть исключения, но лишь исключения. Религиозное движение может возникнуть среди мечтателей и идеалистов, живущих добровольно в бедности. Иисус и его ближайшие ученики тому пример. Но примерно через столетие, когда новая религия завоевывает множество последователей, появляется новое поколение религиозных лидеров, живущих за счет страны.

Другой из слушателей заметил:

– Мне кажется, вы отклонились от своей первоначальной темы.

– Отнюдь. Мой вопрос, который я задаю всем религиям – почему? На таком низком уровне персонифицированных богов ситуация наиболее очевидна. Бог создает человека, навязывает ему почти невыполнимые правила, особенно в такой сфере, как, скажем, секс, а затем карает или вознаграждает по делам его. Но почему? Почему всесильного Бога это должно волновать? Вопрос остается в силе на любом уровне религиозной мысли. Если существует высшее, управляющее миром существо, что движет им? С какой целью он создал такое глупое и жалкое творение, как человек?

Один из слушателей постарше вынул изо рта трубку и мягко сказал:

– Тот факт, что мы не можем ответить на ваш вопрос, не означает, что ответа нет. Возможно, для Божества ответ очевиден. А возможно, по какой-то причине он не хочет, чтобы мы знали, почему он создал нас. И наконец, возможно, мы обречены никогда и не узнать этого.

Рекс Моррис отвел Паулу Клейн на несколько ярдов в сторону от стола. У него были пересохшие губы.

– Послушай, – прошептал он, – если бы Темплю стало известно об этом разговоре, эти мужчины были бы арестованы и, наверное, потеряли бы статус. Их могут изгнать из Техната или даже...

– Посадить в тюрьму или применить к ним силу, – Паула закончила фразу за него.

– Да, именно это я имел в виду, – сказал он озабоченно.

Она улыбнулась.

– Боюсь, что примеру, который подал твой отец, последовала наиболее интеллектуальная часть нашего общества. Это отнюдь не единственная разговорня в Великом Вашингтоне. А в каждом городе есть свои разговорни.

– Но какой в этом смысл? Рано или поздно Темплю удастся сломить этих мужчин. Нельзя говорить таких вещей, какие они говорят.

– Дело не только в Темпле. Какими, например, спорными вопросами интересуешься ты?

– Я? Ну...

– Пойдем вон туда. Я знаю того парня, который сидит в углу за столиком; думаю, что он развеселит тебя.

Рекс Моррис поднял к небу глаза, как бы в знак протеста, но последовал за ней.

– Материнство, – произнес, усмехаясь, грузный и бледный Младший исполнитель. – Что такого есть в каждой матери, что автоматически превращает ее в объект почитания и обожания? Возьмите какую-нибудь неряшливую, недовоспитанную и недообразованную, неискреннюю и несимпатичную девчонку восемнадцати лет и позвольте ей забыть принимать свои пилюли – и девять месяцев спустя – о, чудо из чудес – она превращается в настоящую святыню, которой поклоняются. Она ведь мать! Скажите что-нибудь против материнства, и толпа будет жаждать вашей крови. Это не значит, что я защищаю отцов. По моему мнению, ни один человек из ста не способен принимать участие в воспитании молодого поколения. В голове у них путаница, способностей никаких, словом, продукт им же подобных родителей.

Он выразил всем своим видом отвращение и погрузился на время в молчание.