Текст книги "Не ускользай от меня"

Автор книги: Дафна Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– Найду что-нибудь. Полагаю, лучше, чтобы они были близко к рабочему месту?

– Если возможно.

– Я сделаю это возможным.

Она стрельнула в него взглядом и принялась разрезать круассан.

– Твоего желания достаточно, чтобы все стало возможным, – сказал он.

– Нет! – Нож выскользнул из рук Райэннон и порезал ей большой палец. Она выронила нож на тарелку.

Гэбриел притянул к себе ее руку, обхватил запястье и осмотрел тонкую алую полоску на коже.

– Ничего, – проговорила Райэннон, видя, как из пореза бежит кровь. – Этот нож не очень острый.

– Достаточно острый. – Он вытащил бумажную салфетку и сложил ее. Получившуюся подушечку прижал к крохотной ранке.

– По правде, – проговорила Райэннон, – все это не стоит такого внимания.

– Сиди спокойно, тогда кровь скорей остановится, – заметил он, когда она попыталась высвободить руку.

– Обычно со мной не происходит таких историй. – Уже второй раз получается какая-то глупость, когда она ест с Гэбриелом. – Ты, наверное, думаешь, что я идиотка. – Хорошо еще, что его не было, когда она разбила стеклянную вазу, увидев цветы.

– Я знаю, что ты не идиотка, – улыбнулся он. – Ты деловая женщина со здравым смыслом и к тому же одаренный художник. Прекрасное сочетание.

– Не у всех художников голова в облаках. – Если продолжать разговаривать, может быть, она отвлечется от факта, что его рука обхватила ее запястье.

– Это очевидно. А против чего ты возражаешь?

– Я… не помню, о чем мы говорили. – У нее пересохло в горле. Если бы он не держал так крепко руку, она бы заметно дрожала.

– Я сказал, что если человек чего-то очень сильно хочет, то может получить. А ты возразила, мол, нет…

Она смотрела на их руки.

– Так бывает не всегда. К примеру, если твое желание зависит от другого человека, который очень сильно хочет того же.

Он наклонил голову, обдумывая ее возражение.

– Для этого существует компромисс. Если возможно, я постараюсь привести к выигрышной ситуации всех заинтересованных лиц.

– Иногда, – Райэннон так напряженно смотрела на сложенную салфетку, что у нее заслезились глаза, – кто-то должен проиграть.

– Я не проигрываю. – У нее похолодела спина. А он добавил: – И ты тоже.

Она встретилась с ним взглядом. Глаза холодные и непреклонные. Свет из окна подчеркивал их серебристый отлив.

– По-моему, кровь уже не идет, – сказала она.

Он осторожно поднял угол салфетки. Потом убрал ее и отпустил руку.

– Не тревожь ранку.

– Не буду. – Раны заживают, и шрамы со временем становятся незаметными. Случаются чудеса. Даже физически искалеченные люди иногда удивляют медицинский мир.

– О чем ты думаешь? – В его взгляде светилось любопытство.

– Ни о чем, – подняла голову Райэннон. Она взяла круассан и откусила кусочек. Вот и повод не разговаривать. Ни о чем она не может ему сказать. Никому не может ничего сказать! Пока не подавит темных демонов своего прошлого. Сама.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Райэннон отправила Пери быстро поесть, а сама пыталась сосредоточиться на работе, готовя ярлыки для полок. Что угодно, лишь бы не думать о Гэбриеле Хадсоне. Она почти готова была простить его за вторжение в частную жизнь. И даже, может быть, самой попросить прощения, ведь ее реакция была неадекватной.

Но подходящий момент пока не наступил.

Райэннон тщательно выписывала буквы, время от времени поглядывая на прописи. Так она и сидела с каллиграфическим пером в руке, уставившись в буквы, пока все не слилось в глазах.

С трудом Райэннон научилась рассчитывать только на себя. Стоять на собственных ногах. Самой справляться со своими проблемами. В этом она не собиралась идти на компромиссы. Это ее автономия, слишком мучительно она добилась ее.

Каким-то образом Гэбриел проник сквозь ее защитные барьеры. Она нуждалась в них, чтобы справляться с окружающим миром. Но в его обществе ее чувства, эмоции, мысли сами собой обнажались.

Может быть, она открыла перед ним дверь к своим уязвимым чувствам?..

Слишком большая цена. Так она потеряет все, чего достигла за последние пять лет.

Забота Гэбриела потенциально угрожала ее независимости. Это ловушка и искушение. Если она позволит соблазнить себя, будет зависеть от его силы, а что она станет делать, когда эта сила уйдет?.. Рухнет в черную яму отчаяния, из которой она уже дважды выкарабкивалась?

– Простите?

Нетерпеливый голос вмешался в ее мысли. Она подняла голову и по другую сторону конторки увидела женщину, сжимавшую в руке небольшую картину.

– Я спрашивала, сколько это стоит? Я не могу найти цену.

– Прошу прощения. – Райэннон взяла картину, перевернула и прочла цену. Надо запомнить и писать цифры покрупнее. Они слишком мелкие.

Вернулся Пери, подержал открытой дверь для покупательницы, зажавшей в руке картину. Другие просто посмотрели и ушли, ничего не купив.

– Как прошел твой ленч? – спросил он Райэннон.

– Мы подписали контракт на панно, – подавленно ответила она.

– Не мог же быть один только бизнес!

– Да, один только бизнес. – Райэннон вернулась к выписыванию букв. – Ты ничего не собираешься распаковывать? По-моему, там на полке в углу есть место. Можешь переставить некоторые керамические работы на пол.

– Конечно, босс. – Он отдал ей салют, окинул проницательным взглядом и направился в подсобку.

Райэннон вздохнула. Она не хотела быть резкой с Пери. Не его вина, что она неустроенная и неуверенная. Ради справедливости ей пришлось признать, что это и не вина Гэбриела.

Нет, вся беда в ней.

Но это и не моя вина, думала она. После месяцев консультаций сложилось убеждение – она единственная, кто может себя вылечить.

Райэннон закончила карточку и принялась за другую. Она намеренно выполнила ее жирным шрифтом и буквы сделала крупнее.

Завтра она начнет заказывать материалы для мозаики в «Энджелэйре». Надо позвонить Гэбриелу и проверить, есть ли место для склада, которое он обещал. Эта мысль вызвала настоящий вихрь сложных эмоций. Тревогу, надежду и плохие предчувствия. И все нелогичные.

Ни одна из эмоций не понадобилась. Пока она медлила, доказывая себе, что едва ли он нашел время сделать распоряжения, Гэбриел позвонил сам.

– У нас в подвале есть место для плитки, – сообщил он. – Это недалеко от лифтов в глубине здания. Так что материалы, когда понадобятся, можно поднимать на лифте. Я распорядился, чтобы рядом был кто-нибудь и помогал поднять и поднести плитки.

– По-моему, в этом нет необходимости.

– А по-моему, есть. Помнишь, какие они тяжелые?

Еще как помнит. Он-то легко поднял коробку с плитками. А она выставила себя дурой и рассыпала их у его ног.

– Мне пока еще не нужны плитки. Сначала надо сделать картон.

– Что?

– Цветной эскиз, мой путеводитель. – Большинство проектов она делала на задней стене своей студии. А уже на месте фиксировала мозаику. Но этот проект, слишком большой и сложный. Она решила делать его от начала до конца на месте. А то отдельные куски могут не совпасть. А здесь нужна большая точность.

– Уф-уф. Я договорился насчет лесов, – сообщил Гэбриел. – Когда понадобится, Ты можешь прийти одна и проверить, все ли так, как ты хочешь.

Леса устанавливали в пятницу, когда из здания ушли все сотрудники. Гэбриел наблюдал, как работает команда, руководимая Райэннон, а потом все проверил на прочность.

– Я уверена, что все сделано как надо, – успокаивала его Райэннон.

– Ты не будешь нервничать, стоя на платформе?

– Не очень. – Падение с лесов стало бы катастрофой. Но Гэбриел велел поставить прочные перила. – Со мной все будет хорошо.

– Здесь не очень хороший свет, – критически заметил Гэбриел, глядя вверх на современную люстру, свисавшую с потолка. – Если ты собираешься работать ночью, тебе понадобится прожектор или что-то в этом роде. Я посмотрю, что можно сделать.

– Спасибо. – Она достала из футляра большой лист бумаги. Потом раскатала и выпрямила его. Открылся рисунок. Райэннон стала проверять линии координат, нанесенные на него.

– Это шкала? – спросил Гэбриел.

– Да. При таком размере легко ошибиться. Сначала я нанесу на стену координатную сетку.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Райэннон собиралась попросить Пери помочь ей, предложив оплатить работу. Но ее мучило чувство вины. Ведь она отвлекала Пери от собственного творчества. Его время и так ограничено, поскольку он работает в галерее.

– Я обещал, что не буду торопить тебя, – снова заговорил Гэбриел, заметив, что она колеблется и не знает, что ответить. – Но есть вопросы безопасности. При несчастном случае, если мы не сможем воспользоваться лифтами, мы не сможем использовать и лестницу. Леса загораживают проход.

Он прав. Один человек мог обойти леса, но свободного места там мало.

– Я закончу работы в верхней половине панно в первую очередь. Тогда можно будет убрать леса.

– Когда ты планируешь начать?

– Завтра. После закрытия галереи у меня останется еще несколько часов.

– Я буду здесь. Вот твой ключ-карта на будущее. – Он достал из кармана и вручил ей конверт. – Я покажу тебе, как им пользоваться.

Когда они спустились по лестнице, внизу появился плотный мужчина средних лет в униформе. Гэбриел представил его как сторожа.

Мик Дизарт своей лапищей потряс Райэннон руку и заверил, что всегда будет рядом, если понадобится ей.

– Если меня нет в кабинете внизу, на стене рядом с лифтами есть сигнальная кнопка и еще одна у двери персонала. Нажмите ее – и я тут как тут.

– Если ты будешь уходить после наступления темноты, в любое время, – говорил Гэбриел, провожая ее к пикапу, – и меня не будет, Мик или один из дежурных охранников проследят, чтобы ты благополучно села в машину, или вызовут такси.

Когда она приехала в субботний полдень, Гэбриел уже стоял внизу и смотрел вверх на стену. Два больших прожектора на высоких стойках тянулись вверх, вокруг них змеился кабель и исчезал в лестничном колодце.

– Ты что-нибудь ела? – спросил он.

– Да. – Она перекусила сэндвичами и кофе перед тем, как уйти из галереи.

Они придумали систему для нанесения сетки координат. И когда начало темнеть, оба выполнили свою часть работы.

– Спасибо. – Спустившись с лесов, она потерла спину. – Я не надеялась все сделать сегодня.

– Что следующее?

– Я перенесу рисунок на стену.

– Эту работу тебе надо делать самой.

– Да. Но я ценю твою помощь.

– Могу я предложить тебе вместе поесть?

– Сегодня вечером я обедаю с подругами. – Хорошо, что есть подходящая причина. Но все же она подавила укол сожаления. – И потом, тебе не обязательно меня кормить.

Если это делает кто-нибудь другой?..

В воскресенье она наносила первые наружные линии рисунка на стену и проработала уже полчаса, когда услышала гулкие шаги по мраморному полу. Остановившись, она посмотрела со своего насеста вниз, ожидая увидеть сторожа. Вместо него у подножия лестницы стоял Гэбриел и держался за перила.

– Я так и думал, что ты, наверное, здесь, – сказал он.

– А я не думала, что ты будешь здесь.

В пустом здании голоса звучали гулко. Сегодня было тише, чем вчера. Не работала команда, сносившая соседний дом, молчали отбойные молотки и «бабы», долбившие стены.

– Мне надо поработать с документами. Надеюсь, ты не собираешься торчать здесь до вечера. Шесть дней в галерее и в уикенд работа на меня – это же рабский труд. Мне этого не надо.

– Здесь не то, что в галерее.

– Любимая работа? – скривил он рот.

– Я знаю, что работа будет оплачена, но да, это я люблю делать.

– Хорошо. Не оставайся слишком долго. Тебе что-нибудь надо?

– Нет, спасибо, – покачала она головой.

– Хорошо, увидимся, – проговорил он, молча постояв с минуту.

Прислушиваясь к его затихающим шагам, она несколько секунд оставалась без движения с плотницким карандашом в ослабевшей руке. Вернувшись к рисунку, она сделала ошибку и беззвучно выругалась.

Пару раз приходил сторож, проверял, все ли с ней в порядке, и снова уходил. В час дня опять появился Гэбриел.

– Ты ела? – спросил он, стоя у подножия лестницы. – Перерыв?

– Я ела. – Она принесла с собой сэндвичи и фрукты и съела их, сидя на лестнице. – Я говорила тебе, не забивай голову заботой обо мне.

– Это слишком большая работа для одного человека.

– Я могу ее выполнить.

– У меня и мысли нет, что не можешь. Но я не хочу, чтобы ты загнала себя, словно лошадь.

– Этого и не будет. Я слежу за собой.

– Мне пора идти. – Он посмотрел на часы. – Мик будет рядом, если тебе что-нибудь понадобится.

В понедельник, уходя, Гэбриел ненадолго задержался возле нее. Ей пришлось собрать все силы, чтобы сосредоточиться, пока он наблюдал за ней. Только когда он попрощался, она расслабилась.

В восемь вечера Мик предложил ей кофе. Потом принес его, сидел на ступеньке рядом и болтал, пока она пила.

Мик рассказал, что он вдовец и у него две дочери ее возраста. Одна из них замужем.

– А это мои внуки, – он показал снимок трех улыбающихся детей с матерью. – Жаль, что жена не дожила и не увидела их.

– Очаровательные малыши. – Райэннон любила детей: они забавные и от них не исходит угроза. Хотя, конечно, судя по семьям подруг, это тяжелая ответственность для родителей. Она смутно представляла, что когда-нибудь и у нее будут свои дети. Но прежде она вынуждена будет пройти предварительную психологическую подготовку.

Каждый вечер Райэннон подгоняла свой грузовичок-пикап к зданию «Энджелэйр». В вечерние часы, когда все служащие разъезжались по домам, появлялось свободное место для ее машины. В пятницу она нажала на сигнальную кнопку у дверей персонала. Вместо Мика сам Гэбриел спустился вниз по лестнице. В белой рубашке с открытым воротом, с небрежно закатанными рукавами и в темных брюках он выглядел еще красивее, чем обычно.

– Ты допоздна работаешь, – сказала она.

– Приходится, – ответил он, открывая дверь. – Как дела? Утром мне показалось, что ты заканчиваешь наносить рисунок.

– Теперь уже закончила. Завтра начинаю наносить краски. – Они направились к ее машине.

– Тогда тебе нужна помощь, чтобы поднять банки с краской наверх. Я приду.

– Ты говорил, что Мик будет помогать.

– У Мика уикенд, он хочет навестить семью.

– А ты не отдыхаешь в уикенд?

– Я босс. Я беру выходной, когда могу.

Не когда ему хочется, отметила Райэннон, а когда может. Наверное, у него привычка работать долгие часы. Что, видимо, и помогло развить такой бизнес.

– Когда ты собираешься приехать?

– В два тридцать. Когда закончу в галерее.

– Я буду здесь.

Они подошли к машине, и она достала ключ. Сложив на груди руки, он прислонился к заднему боковому окну и смотрел, как она вставляет ключ.

– Однажды ты сказала, что я нравлюсь тебе. Что-то изменилось?

– Нет! – быстро ответила она.

На следующий день Гэбриел встретил ее в джинсах и футболке и помог перенести из подвала тяжелые банки с краской.

Она сделала несколько мазков кистью, подготавливая голубой грунт.

– Цвет немного светлее, правда? – сказал он.

– Эти цвета только приблизительные, – заверила она его. – Водянистые. Это лишь путеводитель для кубиков мозаики.

– Уф-уф. Тогда… могу я немного покрасить?

Это будет меньше действовать на нервы, чем когда он стоит вот так, сложив на груди руки и расставив ноги. Будто изучает ее технику.

– Думаю, можешь, – ответила она после минутного раздумья. – Начни с высшей точки на другом конце. Мы можем встретиться посередине.

– Прекрасная идея, – сверкнул он улыбкой.

Когда они встретились, она слезла с подмостков, на которых они стояли, и позволила ему закончить небольшой участок голубого.

– Как я покрасил? – спросил он.

– Неплохо. – Он был так доволен собой, что она засмеялась. – Если тебе нравится, можешь красить и дальше. – Она начала привыкать к его присутствию, к его молчаливой работе по ее указаниям. Он закрашивал большие участки фона, а она возилась с маленькими точками и пятнами.

– Надеюсь, ты не собираешься работать и дальше? – спросил он в пять часов.

– Я собираюсь вечером ужинать с подругами, – покачала она головой.

– В следующую субботу меня пригласили посмотреть новый ночной клуб. Не хочешь пойти со мной?

Несколько раз она ходила с подругами в ночной клуб. Это было Скорее тяжелое испытание, чем удовольствие.

– Я не танцую, – сообщила она. – И мы договорились, что лучше все сохранять на деловом уровне.

– По правде, я не помню, чтобы с чем-нибудь соглашался.

Она стрельнула в него удивленным взглядом.

– Почему ты не танцуешь?

– У меня не очень хорошо получается.

– Практика поможет… как и в большинстве дел.

– И откровенно, мне не очень интересно.

– Ты не понимаешь, что упускаешь, – хрипло засмеялся он, пронизывая ее взглядом.

На следующее утро он снова ждал ее. Краски и кисти стояли наготове. А он разглядывал сделанное ими вчера.

Она чуть задержалась в низу лестницы, а потом начала медленно подниматься.

– Доброе утро, – обернулся он к ней.

Пока она шла, он не сводил с нее глаз и, казалось, замечал каждое движение. Глаза у него блестящие, хотя и полуприкрытые веками. Райэннон попыталась подавить власть сильного сексуального возбуждения, которое тотчас ощутила. Возбуждение настолько мощное, что хотя она, взобравшись на подмостки, намеренно встала подальше от него, все равно по коже бегали мурашки и по всему телу словно разливался огонь.

Он не двигался и молча стоял перед банкой с краской. Придется подойти к нему, чтобы взять краску. Протискиваясь мимо него, она коснулась закатанных рукавов его рубашки с открытым воротом. Гэбриел по-прежнему не шевелился. Она опустилась на колени, чтобы открыть банку с краской. Рука неуверенно сжимала отвертку, которой Райэннон хотела подцепить край крышки.

Теперь он был рядом. И очень близко. Она чувствовала тепло его тела у своего плеча. От его дыхания подрагивала прядка волос на виске.

Отвертка выскользнула у нее из руки и с мягким клацаньем опустилась на подстилку, куда стекали капли краски.

Гэбриел поднял отвертку, сильно подтолкнул ее, и крышка с всхлипом открылась.

– Спасибо, – почти неслышно выдохнула она.

– Нет проблем. Скажи мне, что еще мне делать.

Они долго работали молча. Райэннон заметила, что напряжение постепенно растаяло. К тому времени, когда пришел Мик и предложил им кофе, она чувствовала себя почти нормально.

– Здесь есть хороший ресторан, – предложил ей Гэбриел в середине дня. – Практически следующая дверь.

– Я принесла ленч, – покачала она головой. – А ты иди.

Он ушел и скоро вернулся с пирогом, пышками и двумя кофе.

– Спасибо, – поблагодарила Райэннон, когда он вручил ей стаканчик с кофе. Она сидела на верхней ступени лестницы, упираясь плечами в перила, и ела сэндвичи.

Гэбриел задумчиво посмотрел на нее и последовал ее примеру. Сел с другой стороны широкой лестницы, повернулся к ней. Так они пили кофе.

– Тебе нравится, как идут дела? Ты довольна?

Решив не искать спрятанных в словах значений, Райэннон оглянулась и посмотрела на стену.

– Дело движется быстрее, чем я предполагала. Благодаря твоей помощи.

– Мне нравится это делать. Знаешь, ты можешь звать меня в любое время и для любой работы.

Она искоса поглядела на него, вспорхнули ресницы. Пришлось из всех сил бороться с искушением принять его предложение. Но она все-таки и на этот раз отправила его в отставку.

– По-моему, мозаика будет значить для тебя все больше, потому что ты прикладываешь руку к ее созданию.

Он посмотрел на то, что они сделали, потом на нее.

– Это определенно что-то такое, что стоит запомнить.

К пяти часам добрая доля верхней половины была сделана. Райэннон спустилась и оглядывала работу их рук снизу, держась за спину. Гэбриел стоял позади.

– На сегодня хватит, – предложил он. – Надо ли убрать краски и кисти?

– Ммм, наверное.

– Я позабочусь об этом. Увидимся на улице. Тебе надо отдохнуть.

Постепенно Райэннон привыкла к присутствию Гэбриела, к его помощи. Когда его не было, приходил Мик, предлагал кофе и провожал до машины, если она уходила в темноте.

Наконец рисунок в красках был завершен. Наступал новый этап работы. Райэннон смешивала известковый раствор с вяжущим веществом. Гэбриел или Мик поднимали на леса ведра с известковым раствором и пластмассовые коробки с осколками керамических плиток. Ставили так, чтобы она легко могла достать.

Райэннон нанесла на стену немного известкового раствора, приложила кусочки мозаики и потом закрепила их. Образовался треугольник голубого неба. Гэбриел стоял внизу. Руки на бедрах. Голова наклонена набок.

Добавив еще несколько кусочков и держа в руке другие, она огляделась и поискала глазами предмет, который, оказывается, забыла внизу.

– Что ты ищешь?

– Я забыла взять сюда кусачки для плиток, – показала она рукой.

Он протянул ей похожий на щипцы инструмент и продолжал наблюдать. Райэннон надела очки безопасности, которые висели на цепочке на шее, потом обхватила кусачками голубую плитку и отделила от нее кусочек нужного очертания. После этого придавила его к известковому раствору. Потом нанесла что-то выглядевшее как грязь на стену. Получилась полоска.

– Если у тебя есть дела, – обратилась она к Гэбриелу, – можешь идти, сейчас ты мне не понадобишься.

– Ты так считаешь? – Он обошел вокруг и посмотрел ей в лицо. – Я тебе надоел?

После всего полезного, что он сделал, не стоило грубить.

– Это довольно скучное дело, – пожала она плечами.

– Мне еще не скучно. – Он стоял прямо под ней, скрестив на груди руки и раздвинув ноги.

– Делай, как тебе нравится. – Она обернулась, чтобы достать из корзины другой фрагмент.

– Я так и делаю. Во всяком случае, ты мне нравишься.

Райэннон не удержалась и повернулась к нему. Он спокойным оценивающим взглядом смотрел на стену.

– Выглядит хорошо.

Чуть запахло грозой, упрекнул себя Гэбриел. Слава богу, Райэннон переключила внимание на работу. Конечно, он уже и так далеко продвинулся после истории с адресом. Но естественно, он не собирался постоянно придерживаться этого фарса с безличными отношениями. С другой Стороны, в его планы не входило пугать ее.

– Я пока буду у себя в кабинете, – Сообщил он. – Мик где-то рядом, если он тебе понадобится.

Гэбриел сидел, уставившись в компьютер и разглядывая ни о чем не говорящие цифры. А мысленно видел, как грациозно она нагнулась, чтобы взять очередной кусочек мозаики и добавить его к рисунку. Его особенно привлекал изгиб ее талии и бедер. И конечно, строгая сосредоточенность лица, когда она выбирала подходящий кусочек и находила ему место на стене. Он представлял, как тонким запястьем она убирала выбившуюся прядку волос, потому что руки в перчатках были выпачканы в известковом растворе…

Ему до боли хотелось вырваться из комнаты. Сбежать вниз по лестнице. Стащить ее с подмостков и унести в какую-нибудь комнату. Он посмотрел на два дивана в углу кабинета. Проклятье, они слишком маленькие для того, что у него на уме. Для безумной, страстной любви. Всю оставшуюся часть ночи… может быть, все оставшиеся дни их жизни.

Но она отвергала даже осторожные приглашения. Бесполезно думать о длительных отношениях с женщиной, которая упорно и недвусмысленно отказывается от любых романтических отношений.

Ну, об этом он пока не будет думать. Каждый раз надо делать по одному шагу. Кто знает, как далеко они заведут его?

Гэбриел Хадсон не из тех мужчин, которые легко признают свое поражение.

Он решил применить на практике свой последний план: непринужденное поведение и неспешные действия. Он приходил, даже если Райэннон не нуждалась в помощи, и смотрел, как она работает. Сначала недолго. Потом все дольше и дольше. Вроде бы она приняла его присутствие. А он скрупулезно придерживался своего намерения – не оказывать на нее ни малейшего давления.

Иногда он намеренно останавливался подальше от лесов. Когда же был с ней рядом, то держал язык за зубами, избегая провокационных замечаний. Он научился прятать желание, которое так и горело в глазах. Ограничил прикосновения. Только случайные легкие касания руки, когда нужно показать направление. И наконец пришла награда: постепенно она стала расслабляться в его присутствии.

Он тренировал свое тело. В результате всех мучений он уже мог назвать себя асексуальным существом. Но с другой стороны, он научился получать удовольствие от глубины отношений, какой он не знал прежде.

Он словно наблюдал за раскрытием тесно сложенного бутона. Каждый раз, когда она улыбалась или смотрела на него, не отворачиваясь, у него сжималось сердце.

Иногда они разговаривали. Редко о личном. Но из отдельных упоминаний он что-то узнал о ее детстве, об отношениях с родителями и с бабушкой. Гэбриел понял, что она была счастлива до трагедии, которая унесла мать и превратила отца в тень мужчины, каким он был раньше. Эта тема каждый раз заставляла ее замыкаться в себе, поэтому он научился обходить ее.

Когда же какой-то саркастической остротой он заставил ее непринужденно смеяться, то почувствовал почти такой же выброс адреналина, как при сексе.

Когда однажды вечером она добровольно села рядом с ним на ступеньку и пила кофе, который принес Мик, Гэбриел посчитал это своей победой. Конечно, она села не так, чтобы касаться друг друга, а просто в нескольких сантиметрах.

Райэннон выскребла остатки известкового раствора из ведра, которое стояло рядом с ней, намазала этой смесью треугольный кусок плитки и тщательно придавила к стене.

Опустив мастерок, она потянулась. Напряженные мышцы будто покалывало иголками. Она спустилась вниз и еще несколько раз потянулась. Теперь надо смешать еще одну порцию известкового раствора. Но прежде придется спуститься в самый низ, выпить холодной воды и сполоснуть лицо.

Возвращаясь по лестнице наверх, она смотрела на работу, которую сделала, и испытывала определенное удовлетворение. Конечно, до окончания еще далеко. Но она обвела краской главные черты до самого низа и начала заполнять их кусочками мозаики. Их иногда называют кубиками. Верхний угол – самая трудная часть. Надо тянуться с лесов, чтобы поместить каждый кубик в свою нишу. Нужно закончить эту часть.

Она растирала онемевшее правое плечо. И буквально отпрыгнула в сторону, когда на плечо опустилась рука, сменившая ее руку.

– Прости, – сказал Гэбриел. – Ты не знала, что я здесь?

– Я не слышала, как ты пришел. – Он носил легкие кроссовки, а она слишком погрузилась в работу, чтобы заметить его приход.

Его ладонь все еще лежала на плече, и он взялся разминать его обеими руками. Сильные пальцы работали вроде бы совсем безлично.

– Помогает? Скажи мне, когда ты захочешь прекратить.

Райэннон чувствовала, как расслабляются мышцы. Его руки массировали спину, а она удивлялась собственному желанию подчиняться его прикосновениям.

– По-моему, помогает, – призналась она.

Он что-то удовлетворенно проворчал и продолжал ритмичные движения.

– Лучше? – спросил он. Руки не двигались, а будто отдыхали, лежа на ее плечах.

– Спасибо.

– Может быть, на сегодня хватит?

– Я хочу закончить верхний угол, – закинув голову, объяснила она. – Мне только надо замешать известковый раствор.

– Это высоко.

– Поэтому у меня онемело плечо.

– А я могу помочь? Если ты скажешь, что делать, я легко дотянусь туда.

– Ну… Я буду намазывать и подавать тебе кусочки мозаики… – Работа оказалась утомительнее и тяжелее, чем она ожидала.

Они стояли бок о бок на лесах. Райэннон искала нужные кубики, доставала их и говорила Гэбриелу, куда их поместить. Он быстро схватывал, что нужно делать. Ей показалось, что коварный угол они сделали чуть ли не моментально.

– Остальное пойдет быстрее, – с облегчением вздохнула Райэннон. – Я ничего подобного раньше не делала.

– Ты жалеешь, что взялась за эту работу?

– Конечно, нет. Такая возможность!

– И следующую не побоишься взять?

– Не побоюсь. – Она стрельнула в него взглядом и пошла чистить мастерок. Поглядев на часы, она удивилась, как поздно. – Могу я оставить все на ночь? – Она показала на инструменты и материалы около перил. – Поскольку завтра воскресенье…

– Конечно. Оставь до завтра… или до каких хочешь пор.

Удивленная его тоном, Райэннон снова посмотрела на Гэбриела и обнаружила, что он разглядывает ее. Потом он улыбнулся, подошел к краю лесов, легко спрыгнул и протянул к ней руки.

– Я предпочитаю безопасный путь, – покачала она головой и стала спускаться по лестнице. Он положил руку на перила, будто поддерживая их.

– Ты всегда будешь в безопасности, – сказал он, когда Райэннон спустилась. Глаза улыбались, но рот оставался скорбным. – Я поймаю тебя.

– Знаю. – Она отступила и обхватила себя руками.

– И позволю уйти, – медленно продолжал он, – если захочешь.

Райэннон сомневалась, что именно этого она хотела. Она повернула голову и невидящим взглядом уставилась на стену. Трусиха, смеялся над ней внутренний голос.

– Знаю, – повторила она охрипшим голосом.

Он подождал с минуту, будто решал, стоит ли говорить то, что у него на уме.

– Тогда чего же ты боишься, Райэннон? – спокойно спросил он.

Райэннон закусила нижнюю губу.

Многого.

– Не тебя, – ответила она. В его глазах что-то вспыхнуло. Потом он сощурился и спрятал эмоции. – Я знаю, что ты не обидишь меня. – Это правда. И это должно бы раскрепощать. Но… – Все так сложно, – жалобно протянула она.

– Слишком сложно, чтобы рассказать мне? – Его рука слегка переместилась на стальном брусе, за который он держался. Костяшки пальцев почти побелели.

Она разглядывала его лицо. Похоже, он хочет, чтобы она доверилась ему. Похоже, что это для него важно.

– Когда мне было семнадцать, – почти шепотом начала она, – со мной… что-то случилось.

– Я знаю, – сказал он. А у нее екнуло сердце и судорогой свело живот. Он убрал руку с лесов. – Я имею в виду, что догадался. Ты пережила что-то ужасное. Я не знаю, что это было или когда. – Он замолчал. Она никак не реагировала на его слова. Спокойствие окутало ее, словно защитный капюшон. И тогда он продолжил: – Какой-то парень напал на тебя?

– Не совсем так, – сглотнула Райэннон.