Текст книги "Не ускользай от меня"

Автор книги: Дафна Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Если бы вы могли подержать наверху конец рулетки, – попросила она.

Когда они все сделали, Гэбриел оперся о стремянку, а Райэннон записывала окончательные измерения. Потом она задумчиво посмотрела на стену, зажав в зубах карандаш.

– Проблема? – спросил он.

– Ммм, расчет градусов изгиба стены. Мне может понадобиться план, чтобы я могла судить, что видно если смотреть под разными углами зрения.

– Помогут ли первоначальные чертежи здания? Они у меня в кабинете.

– У вас они есть?

– Конечно. Мне надо бы подумать об этом раньше. Все результаты измерений там есть.

– Все равно я сама должна их проверить. Известно, что планы во время строительства часто меняются. – Она продолжала разглядывать стену. – Но мне бы хотелось увидеть их, – рассеянно пробормотала она.

– Тогда пойдемте.

– Сейчас? – Райэннон навострила уши.

– Лучшего времени не будет, – ласково заметил он, слегка наклонив голову и вопросительно изучая ее нерешительность.

Райэннон притихла. Какая разница – быть наедине с ним в кабинете или в просторном фойе? – убеждала она себя.

Где-то недалеко раздался треск, потом рухнуло что-то тяжелое, под ногами чуть задрожал пол. Оба повернулись на звук. Команда, сносившая по соседству дом, работала допоздна.

– Здание защищено на случай землетрясения, – заверил он ее, когда они спускались по лестнице. – Несколько упавших кирпичей не принесут вреда. Вы не обращались к ним насчет плиток?

– Я звонила управляющему. Он не хочет, чтобы кто-нибудь ходил по площадке. Но они дали мне немного, то, что вынули из бетона.

Гэбриел провел ее через большую приемную в свой кабинет. Просторное помещение в кремовых и коричневых тонах с добавлением темного золота. Главное место занимал письменный стол, на котором среди стопок бумаг высился компьютер.

А у нее маленькая конторка теснилась возле еще более маленького стола. В комнате стояли два стула и широкая скамья для работы, плюс пирамида витрин, пока не используемых, и до потолка разные коробки.

– Что-то смешное?

Она не понимала, что на лице отразилась мгновенная усмешка.

– Я восхищаюсь вашим кабинетом.

– Мне он нравится. Функциональный, в нем хорошо работается.

И к тому же строго элегантный. По пушистому ковру цвета кофе они прошли в дальний конец, где под прямым углом друг к другу стояли удобные диваны, а между ними разместился низкий квадратный столик.

– У вас, должно быть, хороший дизайнер. – Она не села туда, куда он предложил, а продолжала стоя рассматривать кабинет.

– Я не нанимаю других, только хороших.

– Мне надо чувствовать себя польщенной?

– Это не лесть, а выбор лучшего специалиста для работы.

– Надеюсь, вы не разочаруетесь.

– Я уверен, Райэннон, что вы не разочаруете меня. – Сверкнув взглядом, он предложил: – Кофе? – И тут же включил стоявшую рядом кофеварку.

– Спасибо.

На стенах висели несколько взятых в рамки эскизов здания, фотографии аэропланов и групп людей. И над дверями лицом к письменному столу – мозаика, которую он купил у нее.

– Ox! – удивилась она. – Я думала, вы возьмете ее домой.

Гэбриел оглянулся на пути к встроенному шкафу.

– Большую часть своего времени я провожу здесь. – Достав толстый рулон чертежей, он быстро раскатал их, чтобы выпрямить, потом положил на стол. – Один из них может помочь.

Когда она села, он пошел к кофеварке и принес две дымящиеся чашки. Одну вручил ей и сел на противоположный диван, разглядывая ее из-под полуопущенных век.

Сделав глоток обжигающего кофе, Райэннон наклонилась вперед, чтобы посмотреть чертежи. Гэбриел сделал то же самое, сортируя листы. Наконец они нашли то, что искали. Он помог ей сверить чертеж с ее измерениями и начал скатывать листы обратно.

– Вам не помешает, если я иногда буду смотреть, как вы работаете? Мне бы хотелось наблюдать, как продвигается дело.

Конечно, помешает. Но не видеть его несколько дней – это ей не поможет. Он по-прежнему будет возникать в ее мыслях. И слишком часто.

– Нет, – солгала она. – Кроме того, вы же платите. – Вряд ли было бы удобно отказать.

А ему скоро станет скучно, сообразила Райэннон. Это ведь все равно что наблюдать, как сохнут краски.

– У вас уже есть представление, сколько это будет стоить? – Он стянул рулон с чертежами резинкой.

– Теперь, когда у меня есть точный размер, я смогу назвать вам цену. Но это будет недешево, – предупредила она. – Чтобы получить нужный цвет, наверное, мне придется покупать новые плитки.

– Меня не интересует дешевизна. – Он отложил в сторону рулон и откинулся назад. – Я всегда плачу, сколько необходимо, чтобы получить то, что хочу.

Он положил одну руку на спинку дивана и расслабился.

– Предположим, я завышу цену?

– Я не дурак, Райэннон. – В его глазах появился беспокойный блеск, он сощурился. – Вам не обмануть меня.

– Вы доверяете мне? – неожиданно для себя выпалила она.

Прошло с минуту, прежде чем он ответил.

– Да. – Потом спокойно спросил: – А вы доверяете мне?

Райэннон моргнула и, чтобы спрятать смущение, отпила кофе.

– Я уверена, что могу не опасаться: моя работа будет оплачена. У «Энджелэйра» репутация честной компании.

Она заметила легкое движение его губ, но не назвала бы это улыбкой. Глаза его стали холодными.

– Это не совсем то, что я имел в виду, – ровным голосом произнес он, будто некоторая холодность должна помочь ее пониманию. – Я говорил о наших личных отношениях.

– А у нас они есть? – Пытаясь найти подходящий ответ, она не придумала ничего лучшего. Ее уклончивость смахивала на тупость.

– Я определенно намерен их иметь. По-моему, это было понятно.

Райэннон уставилась на него. Ее потрясло выражение его лица. Напряженный взгляд, челюсть словно окаменела, в глазах застыла тревога.

– Вы говорите, что заказ зависит от понимания между нами? – Она вздернула подбородок, подавив испуг.

Прошла секунда, прежде чем он отреагировал. Гэбриел встал так резко, что она невольно вздрогнула. Он сделал несколько шагов, но не к ней, а к письменному столу. Руки глубоко погружены в карманы брюк.

– У меня нет привычки шантажировать женщин. – Несмотря на его строгий самоконтроль, она поняла, что он глубоко и опасно сердит. – Я уже принял решение о мозаике и не отступлю, какую бы невероятную цену вы ни потребовали. – Он окинул ее почти угрожающим взглядом, будто она рискнула воспользоваться этой уловкой, чтобы увильнуть от работы. – Если вы хотите, мы можем подписать контракт прямо сейчас. – Он подошел к столу, открыл ящик и бросил на полированную поверхность стопку бумаги и ручку.

Райэннон поставила чашку на стол и встала.

– В этом нет необходимости. Как я говорила, сначала я должна назвать цену.

С момент он не шевелился, уставившись на бумагу и ручку на столе. Затем поднял голову и с ледяным отчуждением сказал:

– Как пожелаете.

Их глаза встретились. Она сделала шаг, вышла из-за кофейного столика и остановилась. Пальцы сжались в кулаки, пока она сознательно не распрямила их.

– Простите, – проговорила она.

Еще мгновение, его рот искривился, лицо будто оттаяло.

– Извинение принято. И возвращено, – добавил он. – Мне не следовало ставить вас в трудное положение. Я не всегда бываю таким неуклюжим.

– Вы-то неуклюжий? Совсем нет. – Напротив, он слишком ловкий, слишком знающий. Ее просто мучило понимание того, что его опыт в области секса несопоставимо превосходит ее.

– Благодарю вас. – Одна темная бровь чуть-чуть поднялась. – Я постараюсь в будущем жить, помня ваши слова. – Он чуть скривил рот. – Мне нравится, когда вы рядом. Я бы хотел чаще бывать с вами, узнать вас. Но, конечно, если у вас нет такого же…

Сейчас тот момент, когда она может отвергнуть его. И он уйдет… Или не уйдет? Удивительно, но при мысли, что он может уйти из ее жизни, у Райэннон от ужаса перехватило горло. Какая-то часть ее разума знала: если она сейчас упустит свой шанс, то другого может не быть.

– Если я для вас проклятие, – подтолкнул ее Гэбриел, когда молчание затянулось, – сейчас самое время сказать об этом.

– Вы для меня не проклятие. – Райэннон рискнула чуть улыбнуться. И еще сильнее рискнула, произнося эти слова. Голос, низкий и хриплый, выдавал ее.

– Нет? – У Гэбриела просветлело лицо. Он обошел письменный стол и остановился перед ним, опершись на него и сложив на груди руки. – Так в чем же дело, Райэннон?

– Я не умею… поддерживать отношения.

– Отношения складывались плохо? И не один раз?

– Просто, – она заставила себя поглядеть на него, всего один миг, – меня не интересуют мужчины.

– Вы красивая женщина. – Гэбриел воспринял ее слова скептически. – Мужчины должны быть в вашей жизни… или, во всяком случае, мужчины, которые заинтересованы быть частью вашей жизни.

– Я занята созданием своего бизнеса. – Она пожала плечами. – Времени на многое другое не остается.

Он снова нахмурился.

– Так, а теперь вопрос ценой в шестьдесят четыре тысячи долларов, – словно пародируя кого-то на ТВ, произнес он. – Я вас интересую?

Наступил момент истины. Райэннон почувствовала, что она бледнеет. Щеки и виски похолодели. Голова чуть кружилась. Знакомый выброс адреналина, который у нее ассоциировался с Гэбриелом Хадсоном.

– Вы мне… нравитесь.

– Нравлюсь? – Он вскинул брови и засмеялся.

Должно быть, слова прозвучали ужасно наивно. Но он понятия не имел, как трудно ей было произнести их. Вздернув подбородок, с намеком на вызов, она встретила его взгляд.

Он перестал смеяться и напряженно смотрел на нее.

– Иди сюда, – позвал он, протягивая руку.

Райэннон сглотнула, губы полуоткрылись, глаза расширились.

Он попросил ее сделать первый шаг. И после секунды оцепенелой нерешительности она сделала этот шаг и потом еще один. Она шла, будто по краю обрыва, где один-единственный промах может стать фатальным.

Наконец она протянула руку. Сильные пальцы крепко сжали ее. И вместо паники ее охватило чувство безопасности и тепла. Оно потрясло ее своей силой.

Она ждала, что сейчас он обнимет ее. И опять – удивление. Он медленно поднес ее руку ко рту и поцеловал, потом перевернул ее и кончиком языка нашел крохотную точку, где куда-то спешил пульс.

Взрыв тепла пронзил все тело, и у нее перехватило дыхание. Гэбриел поднял голову. От сияния его глаз пульс помчался еще быстрее. Взяв ее другую руку, он притягивал ее, неподатливую, ближе к себе, пока их тела слегка не соприкоснулись. Ее бедра почувствовали крепость его бедер. Ее груди терлись об его рубашку. Даже сквозь одежду она ощущала, какой жар идет от него. Райэннон старалась дышать свободно, хотя пока не рискнула смотреть на него. Безопаснее разглядывать венецианские ширмы за его спиной, которые смягчали свет с улицы.

– Райэннон? – От его дыхания у нее на лбу взлетали пряди волос.

Веки налились тяжестью, она заставила себя посмотреть на него. Теперь она была так близко, что могла видеть щетину на его решительном подбородке. Потом она посмотрела в глаза и увидела там себя, отражавшуюся в темных зрачках.

– Райэннон, – снова повторил он, – тебе понравится, если я поцелую тебя?

Тревога вспыхнула и тут же умерла. Вдруг она почувствовала себя спокойной и уверенной. Его рот приближался. Красиво очерченный, такой, какой должен быть у мужчины. Твердый, но не тонкий, решительный, но обещавший нежность.

– Да, – выдохнула она чуть громче шепота. А в бежавшем куда-то сердце загремел гром.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Получилось вовсе не так, как Райэннон ожидала. Долгое время, которое показалось ей вечностью, Гэбриел не двигался. Он только смотрел на нее, будто проверял, понимает ли она то, что сказала. Он не заключил ее в объятия, а только слегка обхватил пальцами за плечи. А затем наклонил голову и мгновенно слегка скользнул губами по ее рту. Потом откинулся назад. У нее хватило времени пережить миг разочарования, прежде чем он повторил свое движение. На этот раз он дольше задержался на ее губах. И когда он оторвал рот, то почти в ту же минуту вернулся снова и поцеловал тверже, решительнее.

Райэннон никогда не думала, что мужской рот может быть таким мягким, таким наполняющим. Будто он хотел давать, а не брать. Будто ее рот – нечто утонченное и бесценное, требующее особой заботы и внимания. Ах, если бы ее…

Ее прежде никогда так не целовали.

Когда он поднял голову и вопросительно посмотрел на нее, она могла ответить только мечтательным взглядом.

– Ты могла бы поцеловать меня в ответ, – предложил он с веселым удивлением.

Она постеснялась признаться, что не знает, как это сделать, и покраснела. Чтобы скрыть смущение, она наклонила голову и отвернулась от него. Потом высвободила пальцы из его руки и притворилась, будто ей надо поправить волосы.

– Мне пора идти, – промямлила она.

Когда он сделал шаг, она отпрянула в сторону. Но он всего лишь подошел к дивану, чтобы взять ее сумку, которую она там оставила. С загадочным выражением он вручил ей сумку.

– Я понимаю так, что у тебя на вечер еще есть дела.

– Я обещала сделать покупки в бакалее.

– У тебя есть сожитель? Тоже художник?

– Джанетт, медсестра.

– A-а, Джанетт.

Он наблюдал, как она вышла из здания и направилась к машине.

– Завтра я должен лететь в Австралию, надо побывать в нашем сиднейском офисе, – прежде чем закрыть дверь, предупредил он. – Когда вернусь, я сообщу тебе.

Хоть подышу свободно, подумала она. Но вместо облегчения чувствовала укол разочарования. Всю дорогу домой она вспоминала поцелуй. В ней оживало удивительное наслаждение и странное беспокойство, похожее на восторг. Нетерпеливые водители позади ее машины гудками напоминали, что красный свет уже сменился на зеленый. И она опять переключала сознание на вождение.

Гэбриел позвонил в конце следующей недели. В галерее как раз было затишье.

– Я вернулся только вчера вечером, – сообщил он. – Секретарь вручила мне два пригласительных билета на премьеру концерта африканских танцоров. Если ты свободна, не хочешь ли присоединиться ко мне и посмотреть представление?

– Сегодня вечером?

– Я понимаю, что времени мало. Если ты занята…

– Нет. – Она приняла решение, и голос зазвучал совсем по-другому. – Я имею в виду, что… это будет приятно. Спасибо.

– Можно позвонить тебе домой?

– Нет, встретимся здесь, – быстро возразила она. – В какое время?

– Если в семь пятнадцать? Тогда у нас будет время перекусить перед спектаклем. Может быть, мы поужинаем после него.

– Свидание? – с любопытством спросил Пери, когда она положила трубку.

– Африканские танцы.

– Предполагают, что будет хороший спектакль. Я слышал, что трудно достать билеты.

– Гэбриел получил пригласительные.

– Гэбриел Хадсон? – У Пери взлетели брови. – Что ты собираешься надеть?

– У меня нет времени заехать домой. – Она посмотрела на свою прямую бежевую юбку и светло-зеленую блузку.

– Шоколадка моя, для Гэбриела Хадсона тебе надо надеть что-нибудь особенное. – Пери неодобрительно смотрел на нее. – Почему бы тебе не слинять во время ленча и не найти себе что-нибудь сногсшибательное? И скажу тебе вот что. Почему бы нам обоим не слинять? Если отпустить тебя одну, ты выберешь что-нибудь скучное и неправильное.

Райэннон знала, что у нее скучные платья. Просто она не любила привлекать внимание.

– Нет, – отказалась она. – Я не могу этого сделать.

– Послушай, есть дюжина бутиков в двух минутах отсюда. Там мы найдем тебе нормальную вечернюю тряпку. Сколько покупателей мы упустим за эти полчаса? Одного? Может быть, двух?

В конце концов она согласилась. Хотя и не призналась, что мысль о покупке для себя «нормальной вечерней тряпки» ошеломила ее.

Пери прекрасно провел время, отвергая вещи, которым не хватало цвета или стиля. Наконец он поднял вверх большой палец. Его одобрения заслужило простое шелковое платье цвета чистой морской воды с короткой юбкой. Пери сказал, что оно «гламурное и под цвет твоих глаз». И к нему ярко-голубой атласный жакет. Последний штрих – пара темно-голубых лодочек с застежкой на боку на высоких шпильках. Несколько викторианский стиль придавал им особую пикантность.

Райэннон приняла душ в крохотной ванной, примыкавшей к ее кабинету, чуть-чуть подкрасилась, оделась и вышла.

– Клево, – оценил он и даже остался после того, как она закрыла галерею. Пери придумал предлог, будто ему надо проверить сделанную раньше резьбу. Но она подозревала, что он решил убедиться, не струсит ли она. А то, только и смотри за ней, возьмет и переоденется в будничную одежду.

– Я чувствую себя Золушкой, – пожаловалась Райэннон. – Это не я.

– Конечно, это ты. Настоящая ты. Очень привлекательная женщина. Ты слишком долго прячешь свой свет под тыквой.

– Под тыквой? – засмеялась она. – Говорят не «под тыквой», а «под мешком»!

Он усмехнулся в ответ и убрал прядку волос у нее со лба. Стук в дверь сообщил о прибытии Гэбриела. Пери опустил руку и отступил в сторону, с удовлетворением разглядывая ее.

– Впустить его?

– Спасибо. – Она деловито подхватила сумочку из бисера и атласа. Пери настоял, что ей необходима такая сумочка. В новых для себя заботах Райэннон пропустила острый взгляд и резкий кивок, которым ответил Гэбриел Пери, когда тот открыл ему дверь. Она повернулась, и ее заворожило сияющее выражение Пери.

– Теперь я оставляю тебя, Рай. Ты готова, – пробормотал он и послал ей воздушный поцелуй, направляясь к двери.

Но она не пропустила одобрительный взгляд Гэбриела, когда он оглядывал ее. И оценивающий блеск в глазах.

– Готова для меня? – спросил он.

Она кивнула, размышляя, будет ли она когда-нибудь готова для этого мужчины. В смокинге, темных брюках и ослепительно белой рубашке он выглядел красивее, чем когда-либо раньше.

– Многие зовут тебя Рай? – спросил он.

– Близкие друзья. А тебя зовет кто-нибудь Гэби?

– Только семья. Ты тоже можешь, если хочешь.

– Я не семья.

– Надо взять такси? – спросил он, задумчиво оглядев ее.

– Нет, мы легко дойдем до театра пешком.

– В этих туфлях? – Он улыбнулся, глядя на ее ноги в лодочках, застегнутых на пуговки.

Он был прав. Она не часто носила такие тонкие высокие каблуки. И ему хватило одного взгляда, чтобы заметить это. Наверное, он уже не раз сталкивался с издержками женской моды. Вновь напоминание о ее неопытности.

– Со мной все будет в порядке, – заверила она его, направляясь к двери.

– Не то чтобы они мне не нравились, – бормотал он, захлопывая за ними дверь.

– Я оделась для… – Она чуть не выпалила «для тебя». Он и так знает.

– Усилие оправдалось. Ты выглядишь ошеломляюще.

– Ты тоже хорошо выглядишь.

– Большое спасибо, – мрачно буркнул он. – Мне это тоже стоило усилий.

Уже в театре Райэннон порадовалась, что последовала совету Пери. Некоторые зрители вроде бы были одеты совсем просто. Но такая простота стоит больших денег. Другие, наоборот, сверкали шелками и расшитыми блестками платьями.

Она и Гэбриел тоже привлекали внимание. Видимо, потому, подумала она, что он многим известен. Или, может быть, потому, что он так прекрасно выглядит. И главное, она чувствовала себя уверенно и безопасно. Ведь его стройная фигура высилась рядом с ней. Его рука слегка поддерживала ее под локоть. Он вел ее через толпу к заказанному маленькому столику, где их ждали вино и легкая закуска.

К тому времени, когда они вошли в зал и заняли свои места, она уже начала радоваться вечеру.

К концу безостановочного, динамичного представления с музыкой и танцами ее голову переполняли экзотические образы в ярких разноцветных костюмах, правда совсем минимальных. Красивые люди, не скованные запретами, радостные и дарящие эту радость зрителям. Она вышла в фойе, чувствуя себя так, будто провела несколько часов в другом мире.

Кто-то окликнул Гэбриела. Он представил ее мужчине и женщине. Но она не расслышала их имен и с усилием улыбалась и слушала светскую болтовню. Потом Гэбриел повел ее в ближайший ресторан.

Хозяйка зала подвинула стул, и Райэннон села. Хозяйка пообещала, что официант подойдет через минуту. Райэннон устроилась поудобнее и нашла место на столе для сумочки. Она перехватила взгляд Гэбриела. Он, точно медитируя, уставился на нее.

– Некоторые из этих танцев скорее деревенские, – заметил он. – А костюмы, вернее, их отсутствие… Тебе понравилось?

– Конечно! – кивнула Райэннон. – Замечательное представление.

– По-моему, у художников не остается времени на ханжество.

Подошел официант, который приносит только вино. Гэбриел спросил, что она хотела бы выпить.

– Я бы хотела домашнего красного. Мне еще вести машину.

– Я надеялся, что ты позволишь мне проводить тебя домой, – проговорил Гэбриел, когда официант ушел.

– Моя машина на парковке. Мне не хотелось бы оставлять ее там на ночь.

Едва заметный скептицизм мелькнул в его глазах. Они поговорили о представлении, потом принесли ужин. Беседа переключилась на другие формы искусства.

Когда они вышли из ресторана, улица выглядела спокойнее, хотя еще всюду были люди и мимо непрерывно проносились машины. Когда они перешли на неровный, выложенный камнями тротуар, шпилька моментально застряла в щели. От падения Райэннон спасла только быстрая реакция Гэбриела, который подхватил ее.

С полсекунды она почти упиралась в него, вдыхала его запах. Ладонь лежала на его груди. Тепло его кожи проходило сквозь ткань рубашки. Она убрала руку.

– Ты в порядке? – Он уже не держал ее, но его рука еще чуть касалась локтя.

– Да. – Если не считать, что сердце готовилось выпрыгнуть наружу. – Спасибо.

– Может, они и чертовски сексуальны, но такие туфли опасны.

– Сексуальны? – Она невольно посмотрела на обхватывающий лодыжку ремешок.

– Конечно, маленькие пуговки с одной стороны… Они интригуют. – Он наклонил голову набок. В его глазах при свете уличных фонарей прыгали дразнящие чертики. Он словно изучал ее лицо, потом посерьезнел.

Инстинкт подсказывал ей не принимать вызов, пропустить мимо ушей его слова и замять случившееся.

Но она все-таки заставила себя посмотреть в глаза Гэбриелу.

– Ты случайно не туфельный фетишист? – беззаботно бросила она.

Стоило посмотреть на вспышку удивления в его глазах. Затем он восторженно засмеялся, и ей стало тепло и приятно.

– Не фетишист, ничему не поклоняюсь. – Он с любопытством изучал ее. – Мне просто понравились… твои туфли.

Райэннон поняла – пауза не случайна. Хитрая улыбка и лукавое выражение лица спокойно и ясно сказали об этом.

Райэннон была счастлива. Она тоже может! Как любая другая женщина, которая ходит в театр, пьет вино и обедает с привлекательным мужчиной. Она тоже умеет вести легкий разговор, отвечать на комплименты, обмениваться шутками с непринужденной беззаботностью. Просто ей нужно больше практики.

И похоже, что Гэбриел хочет ей в этом помочь.

На следующее утро он позвонил ей в галерею.

– Сегодня вечером ты занята?

– Я обещала помочь с концертом в пансионате, где папа. – Обитателей, которые могли принимать в нем участие, готовили неделями. И хотя отец вряд ли что-нибудь понимал, он вроде бы радовался, слушая музыку.

– Тогда, может быть, мы пойдем на ленч, если ты сегодня закроешь галерею пораньше?

Искушение было велико, и она колебалась.

– По правде говоря, в этот уикенд я должна работать над заказом для церкви, если я хочу закончить его к назначенному сроку.

– Тогда в другое время? – после паузы предложил он.

– Пожалуй, так. – Голос звучал несколько рассеянно. В галерее полно покупателей, как всегда в субботу утром. И она должна быть на месте.

– Я напомню тебе. Ты дашь мне знать, когда у тебя будет что-то новое для моего панно?

– Конечно.

Она позвонила ему во вторник.

– У меня готовы эскизы, можешь посмотреть. Когда тебе удобно?

– Если сегодня вечером? – быстро согласился он. – Мы можем обсудить их за обедом, который я тебе обещал.

– Хорошо. Тогда я закончу до семи. – Райэннон совсем не колебалась.

– Ты отдаешь предпочтение какой-то специальной еде? Продукты моря? Или что-то экзотическое, тайское или ливанское?

– Доверяю это тебе. Мне нравится все.

– Женщина, которой легко угодить, – произнес он таким тоном, будто это было первый раз.

– Конечно. Сомневаюсь, чтобы у тебя с этим вообще возникали когда-нибудь трудности.

Он с минуту помолчал, потом засмеялся.

– Спасибо. Я стараюсь.

Наверное, следовало назначить более позднее время, подумала Райэннон, кладя трубку. Теперь придется идти в той одежде, которая на ней. Если она не собирается повторить быстрый рейд до магазинам. Сегодня она надела зеленое, цвета нефрита, платье на пуговицах, с поясом и с вышитым воротником. Туфли тоже зеленые на среднем каблуке. Аккуратный маленький туалет для деловых встреч, но, конечно, не совсем подходящий для обеда в ресторане.

Он приехал на такси и посадил ее в машину.

– Надеюсь, ты выпьешь со мной вина, – объяснил он. – Я не хотел рисковать, садясь потом за руль.

– Я не особенно хорошо одета, – предупредила она.

– Ты выглядишь превосходно, – заверил он, медленно оглядывая ее. – Очень красивая.

Гэбриел со своими широкими плечами умудрился забиться в самый угол, оставив между ними широкое пространство. Но Райэннон все равно почувствовала волну того запаха цитрусовых, который у нее ассоциировался с ним. Это пробудило в ней странное состояние тепла и нежности.

Он спросил ее об отце.

– Кажется… он был доволен. – Отец встретил ее легкой улыбкой. Глаза невинные и пустые. – Персонал очень хороший.

– Наверное, для тебя это некоторая компенсация.

– Да. – Ей так хотелось иметь возможность обо всем рассказать отцу, признаться в двойственном, незнакомом чувстве к Гэбриелу, попросить совета. Она даже пыталась что-то говорить о своей жизни, надеясь, что его несчастный поврежденный ум хоть что-то поймет. Но его редкие ответы не имели никакого смысла. – Я принесла кое-какие эскизы, чтобы ты посмотрел. Покажу их, когда мы сядем.

Он выбрал ресторан, окна которого смотрели на гавань.

Пока они ждали заказанные блюда, Райэннон разрешила ему наполнить бокал бархатистым красным вином, которое он заказал. А сама достала пару набросков.

– Это только идея. Я еще не готова на что-то большее, – объяснила она.

– Понимаю. – Гэбриел обжег ее взглядом. Разглядывая эскизы, он проговорил: – Я никогда не спрашивал, как первый раз ты взялась за мозаику.

– Я только начала работать в лавке бабушки, как уронила довольно красивое блюдо. И оно разбилось так, что не исправить. – Она замолчала, вспоминая. Ее всю трясло, слезы лились не переставая. Какая-то женщина вызвалась помочь. – Одна покупательница предложила сложить осколки в мозаику и показала мне, как это делается. А когда я начала, то уже не могла оторваться.

– Создавать произведение искусства из чего-то красивого, но поврежденного? – Его взгляд стал почти неприятно проницательным. Будто он мог видеть больше, чем она хотела показать.

– Я не всегда пользуюсь обломками, – поспешила возразить она. – Я иногда работаю и со специальными плитками, как классические мастера мозаик. – Она взяла несколько уроков в школе искусств и научилась работать в разных техниках. – Но главное – это не техника, а образ. Вот, например, – оживилась она, – рекламщики вашей компании развивают образ ангела, покровителя и хранителя, закрепляют его в общественном сознании.

– И в таком образе в твоем сознании пребываю я?

– Ты ангел-хранитель. Разве нет?

– Я человек, Райэннон. Не только компания.

– Ты не можешь не накладывать отпечаток своей личности на компанию, которой владеешь, – поспешила она успокоить его.

– Как ты накладываешь на свои мозаики?

– Думаю, что да, – нехотя согласилась она и потянулась за своим бокалом.

– Я должен еще раз посмотреть на украшения вокруг мозаики, которую повесил над дверью, – задумчиво протянул Гэбриел.

Он неудобен, потому что слишком умен. Райэннон так поспешно подняла бокал, что немного вина пролилось на стол.

– Ох, – она огорченно поставила бокал.

Гэбриел взял салфетку и аккуратно вытер ей руку.

– Здесь нужно немного убрать, – спокойно сказал он потом проходившему мимо официанту. Тот вытер стол и ушел. Райэннон сидела, зажав в кулаке салфетку.

– Спасибо за спасение, – пробормотала она.

– Ты не накапала на платье?

– Нет. – Она осторожно положила салфетку на стол. – Прошу прощения.

– За что? Ты никакого вреда не сделала.

– Я чувствую себя такой неуклюжей.

– Ты вовсе не неуклюжая, Райэннон.

Она осторожно подняла свой бокал и допила остатки вина. Потом слизала языком капли с верхней губы. Подняв голову, Райэннон увидела, что он наблюдает за ней.

Когда его взгляд столкнулся с ее, у нее возникло странное чувство, будто время замерло на месте, а все окружающее исчезло. Потом он медленно взял бутылку и снова наполнил ее бокал.

– Что ты думаешь об эскизах? – спросила она, стряхнув странное оцепенение. – Они пока примитивные. Но если тебе понравилась основная идея, я буду работать в этом направлении.

Гэбриел переключил внимание на эскизы. Она приказала себе расслабиться. Помогли вино и блюда, свежие, прекрасно приготовленные и красиво поданные.

– Мне очень нравятся твои идеи, – наконец сказал он. – Но как ты пришла от русской иконы к подобным эскизам? Как идет сам процесс творчества?

Она постаралась объяснить. А когда посмотрела на свой бокал, то с удивлением заметила, что он снова почти пустой.

– Заказать еще бутылку? – спросил Гэбриел, наполнив ее бокал.

– По-моему, не надо. А то я слишком много болтаю.

– Ты не болтаешь, – запротестовал он. Потом отложил в сторону эскизы и стал рассказывать о том, как они недавно доставили пакет команде Красного Креста в зоне войны. Сам Гэбриел, как управляющий директор, оказался вовлеченным в это дело.

– Конечно, вы это сделали безвозмездно? – спросила Райэннон.

– Да, и гордимся этим.

– Ты не только очень успешный, но и добрый человек.

– Так же, как и ты. Я это уважаю.

От его слов ей стало тепло. Правда, она не владеет многомиллионной компанией, но она тоже прошла долгий путь. Райэннон начинала в убогой пригородной лавчонке, где торговали любительскими поделками. Она научилась иметь дело с наглыми торговцами, капризными художниками, агрессивными покупателями. Она никому не уступала и не позволяла командовать собой.

Но она избегала романов с мужчинами. А Гэбриел не оставил сомнений, что движется именно в этом направлении. Для нее это неизвестная территория. И пугающая.

Она вела долгую одинокую эмоциональную битву. И победила. Кошмары остались позади. Сейчас она ведет уравновешенную, организованную жизнь. Но с каждым очередным завоеванием возникает новая проблема, появляются новые демоны.

Может быть, Гэбриел – это тот человек, который поможет ей бороться с ними? Архангел отправит их в преисподнюю и наконец освободит ее?

Она невольно улыбнулась. Интересно, что бы он подумал, услышав о себе такое?

Они выпили кофе. Гэбриел посмотрел на часы.

– Ты не против короткой прогулки?

Она согласилась пройтись после еды по ночному воздуху, прохладному и свежему. Когда они переходили дорогу, он взял ее за руку и уже не отпустил, хотя они снова шли по тротуару.