Текст книги "Железный рассвет"

Автор книги: Чарлз Стросс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

Плоская стена напротив дугообразной системной карты представляла собой плиту из армированного алмазного стекла, тройной слой защиты от вакуума. Взгляд сквозь одну из стен спицы уходил в бесконечность. Вокруг одна пустота, мрачное красно-фиолетовое кольцо покрывало полнеба.

Даже после эвакуации помещение оставалось в хорошем состоянии. Но темно, как ночью в пустыне, и холодно, как в морозильнике. Осевшая тонким слоем пыль на рабочей станции и производственных папках. Проходили годы, вращающееся кольцо становилось больше и все приближалось к окну. Затем вернулись люди. Сперва пришли двое солдат, тихие и подавленные перед лицом кричащей пустоты, потом – маленькая смерть, безжалостная и быстрая.

Вытянувшись в канале над комнатой и посматривая вниз через решетку воздушного рециркулятора, Среда на ощупь изучала свой третий и последний заряд. Он несколько отличался от двух предыдущих, и это беспокоило. Внизу кто-то находился, кто-то смутно знакомый. Трудно разглядеть через решетку…

Сволочи! Убийцы. Среда вспомнила Джерма, насмехавшегося над ней, взволнованного отца – у него хватало для этого причин, – Индику, суровую и слегка отрешенную от реальности мать. Любовь и ярость, печаль и чувство утраты. Среда рассматривала женщину, сидящую спиной к ближайшей подкове. РеМастированные. Девушка достаточно наслушалась о них от Фрэнка, чтобы понимать, кто они такие. Поршия со своей издевательской улыбкой. Среда стиснула зубы от отвращения, из глаз потекли горячие слезы ярости. О, вы еще пожалеете об этом!

Она рискнула украдкой глянуть при свете колец на рифленую оболочку заряда. Кнопка активации имела циферблат, но отсутствовал полуоткрытый торец. Взрывчатка? Это казалась невероятным: гранаты на космической станции – идея безумная, но исключать ничего нельзя. Среда подрегулировала свою куртку до максимального облегания, натянула на лицо капюшон и запечатала куртку под легинсы, надетые под брюками. Электронная почта: Герман, что это за хрень?

Прилагаю изображение. Пальцы дрожали от холода. Давай ответь…

БИП. Это импульсно-плавильная граната, тип 20. Радиус поражения – пять метров. Радиус уничтожения – два метра. Электромагнитный импульс минимизирован, тканевая ампутация максимальна. Приложение: инструкция по эксплуатации. Что намерена с ней делать?

Электронная почта: Герман, собираюсь расплатиться с ними за маму, папу и Джерма.

Женщина посмотрела на нее, и Среда замерла.

– Лучше спустись вниз, – позвала ее Штефи. Дуло пистолета глядело черным зрачком прямо в лицо. – Не дури.

– Черт, – пробормотала Среда, сдерживая дыхание. И громче: – Это вы, Штефи?

– Твою мать. Привет, вундеркинд. – Дуло не сдвинулось. – Спускайся немедленно. Это приказ.

– Иду. – Что-то подсказывало ей: граната не поможет. Среда обеими ногами дважды сильно ударила по решетке. Та вылетела. Девушка проскользнула в отверстие; при низкой силе тяжести падение казалось вечным. – А если бы я отказалась, вы пристрелили бы меня?

– Да, – ответила Штефи. Ее глаза запали. Сама же она выглядела так, словно не спала несколько дней. Голос звучал удивительно плоско, отсутствовали всякие признаки эмоций.

Среда неловко дернула плечом и протянула руку.

– Смотрите, – сказала она, – я принесла ключ.

– Ключ. – Штефи подтолкнула ее к свободному креслу. – Какая удача, – пробормотала она. – А вам известно, какой это ключ?

– Да, – горько усмехнулась Среда. – Ключ к коммуникационный сети обороны Москвы.

БИП. Почта от Германа: Опасность. Выслушай Рашель.

Среда метнула взгляд на ближайшую консоль. В ней находился ряд идентификационных слотов для ключей, и она смотрелась примитивнее и грубее, чем остальные.

– Думаю, нужна вот эта.

– Хорошее предположение. – Штефи не отводила оружия. – Вставь ключ в слот.

– А?

– Я сказала, вставь ключ в слот. Или я сделаю это за тебя, через твой труп.

– Ладно, ладно, ни к чему так сердиться. – Среда повернулась и вставила ключ, который стянула со стола Хойст. Ее трясло. – Извините, – произнесла она, полностью застегнула молнию на куртке и натянула перчатки. – Холодно, правда?

– Как ты думаешь, для чего кодовый ключ? – мягко спросила Штефи.

– А? Для ввода в бой бомбардировщиков или отмены атаки. – Среда покачала головой. – Мы говорили обо всем этом. Женщина, начальник РеМастированных… – Она замолчала, испугавшись и резко изменившись в лице: а не работают ли они вместе?

– Продолжай, – устало проговорила Штефи, и Среда, посмотрев на нее, наконец заметила следы травматического геля на левой руке.

– Они врали, – категорически заявила Среда. – Про все. Ядерные бомбардировщики не все нацелены на Новый Дрезден, некоторые – на Новый Порядок. РеМастированные, захватившие корабль, старались остановить их.

– Как интересно. – По лицу Штефи пробежала гримаса боли, когда она протянула левую руку и раскрыла ладонь, показывая два ключа. – Возьми и заполни слоты четыре и восемь.

– Что? – Среда с недоверием уставилась на нее.

– Делай! – рявкнула Штефи. Ствол раздраженно дернулся.

– Делаю, делаю. – Среда поднялась и, осторожно склонившись над Штефи, двигаясь медленно, чтобы не потревожить ее, взяла первый ключ. Вставила его в один из названных слотов. Вслед за этим сразу же загорелся светодиод, и экран под ключами внезапно замигал. – Твою мать!

– Разрешаю повторить эти слова. – Тень улыбки мелькнула на губах Штефи. – Тебе нравятся РеМастированные, Среда?

– Твою мать! – Среда отвернулась и шлепнула ладонью по ледяной деке. – Вы же прекрасно знаете!

БИП. Почта от Рашели: Среда, что происходит?

– Вот и славно. Повтори ту же операцию с другим ключом.

– Хорошо. – Среда, с бешено стучащим от напряжения сердцем, воткнула ключ в другой из названных свободный слот. Она смотрела на него долгое мгновение. Перед ней внезапно открылись невероятные возможности, беспредельные перспективы. Горизонты силы. Среда так долго была беспомощна, что это стало почти естественным состоянием ее существования. Она взглянула на Штефи, усталую и постаревшую. Даже оружие теперь казалось не слишком значительным. – Не хотите рассказать о ваших намерениях?

– А ты что думаешь? – спросила Штефи. – Они убили Свена, девочка. А Свен был моим партнером. – Ее лицо исказила вспышка гнева. – Я не собираюсь отпускать их просто так. Корабль отстыкован, чтобы не дать им уйти. Охрана, вставшая на моем пути, перебита. – Она посмотрела на консоль, и ее взгляд задержался на ключах и их светящихся идентификационных индикаторах. – Так что теперь сядь и заткнись.

Среда села и уставилась на Штефи, которая не отводила от нее ствол. Девушку начали терзать сомнения. Чего же она хочет? Ведь достаточно трех ключей для отправки безотзывных кодов, не так ли?

– И что дальше? – поинтересовалась Среда.

– На что это похоже? – Штефи аккуратно положила оружие на стол перед собой, рядом с каким-то ящичком. Она приподняла его.

– Не знаю, – осторожно произнесла Среда. – Так что вы хотите?

– Мести. Аудитории. – У Штефи по щекам гуляли желваки. – Чего-нибудь легкомысленного, вроде этого.

– Не понимаю, – покачала головой Среда.

– Ну, можешь получить ответ на свой вопрос. – Штефи держала ящичек перед собой, и Среда увидела, что это какой-то карманный информационный планшет с виртуальными кнопками на поверхности. – Как вы попали сюда? Вас прислали они? Посчитали, что передать мне дополнительный ключ – хорошая мысль?

– Не понимаю, что вы имеете в виду. – Среда неотрывно смотрела на нее. – Я сбежала. Женщина-босс, Херст, или как там ее, захватила меня, Фрэнка и обоих дипломатов в главном офисе станции, когда случилось что-то. Она отправнла половину своей охраны на ваши поиски, а я, я… – У нее участилось дыхание, но она попыталась продолжить.

В глазу вспыхнул световой сигнал.

БИП. Почта от…

Среда прервала работу пересылочного интерфейса.

– Ей нужны были бумаги. Но они находились в полицейском участке станции, а в последний раз, когда я там была, то обшарила оружейный шкафчик и приметила там антитеррористические заряды. Когда же босс РеМастированных стала требовать отдать ей информационный картридж, я схватила ключ и запустила в нее пеной, – на выдохе закончила Среда, глядя Штефи прямо в глаза.

– Прекрасно! – усмехнулась та. – Именно поэтому ты оказалась здесь с ключом оборонной сети?

– Да, – просто ответила Среда.

– А один из бомбардировщиков направлен на мир РеМастированных? – Штефи покачала головой. – Идиоты, – пробормотала она.

С консоли прозвучал музыкальный аккорд.

– Как вовремя. – Штефи повысила голос, нажав на кнопку подключения связи. – Да. С кем я говорю?

– Это Рашель, – сказала Среда.

– Штефи, это вы, – одновременно с ней произнесла Рашель в режиме конференции.

– Да, я. – Штефи прикрыла глаза, не отпуская устройство.

– Вы избавились от корабля? Зачем?

– Хуже от этого не стало. Его планировали использовать РеМастированные, а расстыковка – простейший способ остановить их. Здесь есть частоты – можно запросить помощь. За вами и остальными пассажирами прилетят – и всех заберут.

– У нее ключи! – выкрикнула Среда, побуждаемая как чувством вины, так и злобой. – Они уже в консоли.

– Ах ты маленькая… – Штефи замолчала, взглянула на девушку и сказала в переговорное устройство. – Да, у меня три ключа. И все введены в терминал «Талигент». Слышите?

– Да, – напряженно ответила Рашель.

– Прекрасно. Значит, мы понимаем друг друга.

– Как Среда? – поинтересовалась Рашель. Штефи кивком подала знак.

– В порядке, – отозвалась та. – Просто немного… э-э… смущена. А вы говорите от имени этой некрофилки?

– Она мертва, Среда. В пене невозможно дышать. Вы же запустили ей струю прямо в лицо, – устало произнесла Рашель.

На миг торжество загасило все прочие эмоции Среды. Секундой позже она подумала: «Что со мной происходит?»

– Очень хорошо, – одобрительно заметила Штефи.

– Она это заслужила, – пробормотала Среда.

– Да, думаю, да, – согласилась Рашель. Микрофон отчетливо передал все ее чувства. – Поэтому я вас и вызываю. Похоже, мы победили. РеМастированные не получат корабль, Хойст мертва, половина их группы уничтожена, остальные подчиняются U. Францу, а он намерен перейти на нашу сторону. У вас ключи, Фрэнк прямо сейчас составляет эксклюзивный доклад, разоблачающий операции РеМастированных на Москве и Новом Дрездене. Все закончилось. – Она сделала паузу. – Так почему вы закрылись?

Среда с удивлением посмотрела на Штефи.

– Потому, что вы должны точно выполнять все мои распоряжения, – заявила Штефи самым будничным тоном. Ее лицо побледнело, она держала в правой руке на весу коробочку. – Я контролирую системы наблюдения по всем открытым площадкам. Терминал «Талигент» активирован, и вот этот планшете связан с ним субсетью. Среда может подтвердить, я не блефую. – Она сглотнула. – Забавные вещи можно проделывать с помощью планшета. Если я уберу палец с этого экранчика, то выдам сообщение на консоль. Полагаю, вы догадываетесь, что это значит.

– Отправится безотзывный ходовой код? – Среда продолжала пристально смотреть на нее. – Как вы узнали об этом?

Штефи вздохнула.

– Надо было спросить: как я раздобыла ключи? – Она покачала головой. – Тебе не стоило ходить на тот прием в посольстве, детка. Тебя могло поранить.

– Хойст была уверена, что наемник Свенгали. – Рашель прочистила горло. – И у нее есть записи его разговоров с заказчиком.

– С чего вы решили, что Свен одиночка? – Штефи подмигнула Среде, ужасно знакомый взгляд заставил девушку сжаться в кресле. Она почувствовала себя обгаженной.

– Это вы установили бомбу…

– Нет, там был кто-то еще, – задумчиво произнесла Штефи. – Это один из маленьких сюрпризов Хойст. Думаю, ей хотелось убрать меня. Лично я замочила пару других в уюте их собственных дипломатических резиденций. И забрала кое-что из содержимого их персональных сейфов в качестве страховки. – Она приподняла планшет. – Которую мне обеспечивает эта вещь. – Штефи взглянула на Среду. – Можешь ли ты назвать мне хотя бы одну причину не передавать безотзывный код?

Среда облизнула губы.

– РеМастированные убили моих родителей и брата, уничтожили мой дом, на случай, если вы не обратили внимания. Они сделали кое-что Фрэнку. И вы хотите, чтобы я попросила вас не уничтожать их?

Штефи изумилась.

– Устами младенца, – сказала она в микрофон. – Теперь ваше предложение, Рашель.

– Позвольте мне вернуться к разговору через минуту. – Рашель была взволнована. – Вы не вмешивайтесь, Среда. Помните, лишь один ядерный бомбардировщик направлен на мир РеМастированных. Остальные идут на Новый Дрезден. Подумайте, прежде чем снова откроете рот.

– Даю пять минут на переговоры с начальством, – объявила Штефи. – Можете обсудить и мои финансовые мотивы заодно. – Она дернула выключатель на консоли и выгнула бровь. – Ты действительно хочешь, чтобы я уничтожила обе планеты?

– Не уверена. – Среда задумчиво смотрела на картину за окном.

Огромный виток красно-фиолетового газа, через который пробегали радиальные голубые пики, медленно перемещался на черно-бархатном фоне с немигающими иглами миллионов звезд. Фрэнк жив, а Хойст нет. Можно ли меня в чем-то обвинить? Могу просто объяснить самозащитой от пиратов. Небесное кольцо медленно вращалось, светящийся кладбищенский маркер протяженностью в миллион лет и больше. И Фрэнк тоже ненавидит их. Но потом Среда подумала о Новом Дрездене и людях, которые пережили уничтожение собственной планеты, превратившись в призраков. Суетящиеся детишки в обычном мире. Голубые небеса и высокие строения.

– Полагаю, я слишком малозначительна для принятия такого решения, – заявила она. – И не знаю, кто имеет право решать. Я рада смерти убийц. Но винить всех стоящих за ними, всю их цивилизацию…

Среда умолкла, заметив тень недовольства, пробежавшую по лицу Штефи, и заставила себя пожать плечами. Главное – не показаться ей опасной. Ее сердце забилось сильнее, а ладони вспотели. Она медленно поднялась и, не услышав возражений Штефи, подошла к окну. Дождавшись, когда солнечная туманность исчезнет из виду, ничего не оставив, кроме россыпи звезд в черноте, девушка активировала в кармане панель управления одеждой. Куртка обтянула тело, пояс наглухо обжал легинсы под шелковыми брюками. «Черное на черном фоне», – подумала Среда, делая глубокий вдох. Запустив руку в волосы, она тайком отвела перемычку, удерживающую капюшон, спрятанный внутри воротника куртки, и развернулась лицом к Штефи.

– А чего хотите вы? – спросила она настолько спокойным голосом, насколько смогла.

Штефи хохотнула глубоким неприятным смешком.

– Я хочу… э-э… пятьдесят миллионов в облигациях на предъявителя, яхту со способностью независимого прыжка и несколько заложников, которых я отпущу только перед тем, как исчезнуть, о, и голову этой сучки на подносе в качестве приза, вместе с головами парней, убивших Свена. Его уже не вернуть. Ты что же думаешь, дитя, мы участвовали в этом во благо наших душ? – Она выпрямилась в кресле. – Вы еще слушаете, Рашель?

Отозвался Мартин.

– Она пытается разыскать, с кем можно поговорить на Земле, – неуверенно сказал он. – Они требуют идентификации, прежде чем она сможет доложить о ситуации.

– Чушь! – фыркнула Штефи. – Даю час, не больше. По окончании срока, если не услышу нужных слов – можете на прощание поцеловать и Дрезден, и Новый Порядок. Если ответ «да» – сообщу, как передать мне облигации, и мы обсудим следующий шаг, а именно, транспорт. Терминал «Талигент» остается при мне – это каузальный канал, вы знаете, он рассогласуется сразу после прыжка, но потом вам станет известно, где я. – Вид у нее был задумчивый. – Как первый шаг, думаю, можете принести мне голову Хойст и убившего Свена подонка. Отдельно от тел. Знаю, это не соответствует вашим представлениям о юморе, но лично я хочу быть уверенной в их смерти.

Среда с отвращением наблюдала за ней. «Возможно, это традиция? – думала она. – Но когда подобное становится обыденным, можно превратиться в чудовище. – Она нервно посмотрела в окно. – Похоже, я знаю тебя. – Перевела взгляд выше и вбок. – Коммутаторы, реактивация», – приказала она имплантатам.

БИП. Среда, пожалуйста, ответь. Это была Рашель.

Я слушаю. Кто такая Штефи? Реально.

Ответ занял несколько секунд. Среда прислонилась к стене около окна, экспериментируя с управлением текстурой на спине куртки, определяя, насколько липкой она может стать, не теряя структурной целостности. Нашлась некая установка, называемая «лапа геккона», оказавшаяся довольно интересной».

Что могу сказать, другое ее имя – Миранда Хачатурян. Гражданка Нового Курдистана, последний раз ее видели одиннадцать лет назад. Длиннющий список преступлений. Разыскивалась в связи с обвинением о вооруженном разбое, потом исчезла.

– Штефи, – нерешительно спросила Среда, – зачем вы делаете это?

БИП. Среда, ты в порядке? Нужна помощь? Фрэнк.

– Зачем? – На мгновение Штефи приняла озадаченный вид. – Это все деньги, детка.

«Люблю», – ответила Среда Фрэнку, одновременно просмотрев следующее сообщение.

– И вы отправите безотзывные коды бомбардировщикам, если не получите требуемое?

– Ты сама знаешь, – усмехнулась Штефи.

Среда кивнула, поспешно формируя следующую реплику.

– А вам не приходит в голову, что в этом есть что-то неправильное?

– Почему? – Штефи посмотрела на нее. – Вселенная не обязана меня содержать, а кушать хочется, детка. Придет и твое время вырасти и начать собственную историю.

«Сундучок закрыт», – послала сообщение Среда.

– Полагаю, вы правы, – произнесла она, изо всех сил прижимаясь к стене и устанавливая липкость на максимум, затем выбросила вперед правую руку и исподтишка швырнула Штефи гранату. – Эй, лови!

Левой рукой Среда сильно дернула воротник, натянув капюшон на голову и запустив у куртки режим «проколотой шины». И стала ждать смерти.

Грохот был настолько силен, что ощущался как удар в живот. Хлопок по ушам оставил в голове звон. Долей секунды позже грохот раздался вновь, потом – грандиозное пш-ш-ш, словно чихание огромного динозавра. Гигантскими щупальцами левиафан пытался отодрать Среду от стены; она чувствовала руки и ноги болтающимися в смерче.

Что-то сильно ударило девушку, пронзив раскаленным добела гвоздем боли правую лодыжку. Среда пыталась закричать. Уши были переполнены глубокой тупой болью, от которой хотелось воткнуть в них лезвия ножей и выковырнуть источник боли. Шум стал стихать, станционные системы перекрывали экраном разрыв. Специальная оболочка изолировала капюшон, в него начал поступать воздух из полостей куртки. Зрение прояснялось.

Среда с трудом вдохнула и попыталась сдвинуться. Затем вспомнила, что нужно отклеиться. В помещении – полнейший беспорядок, но никаких признаков присутствия Штефи, равно как и обоих кресел у консоли и половины стеллажей, загромождавших отсек. Снежный буран: здесь хранились важные инструкции в бумажных подшивках, а взрыв и последующая декомпрессия разорвали их в клочья и разбросали повсюду. Но окно…

Среда выглянула через острые стеклянные ножи в бездну сорока триллионов километров, в бездну воспоминаний и холода. В ответ из-под немигающих век на нее пристально смотрел красно-зеленый зрачок, кладбище разрушенной звезды. Она едва оторвалась от этого зрелища и стала аккуратно пробираться через обломки к терминалу «Талигент», валявшемуся на боку и еще связанному с декой переплетением крысиных хвостов кабелей. Среда наклонилась над ним и осторожно вытащила ключи. Потом подошла к окну и обдуманно выбросила один из них в бездну. Остальные спрятала в карман – в конце концов, они могут пригодиться дипломатам с Земли.

Когда убрала последний ключ, высветилось послание Рашели.

Срочно! Среда, пожалуйста, ответь! Ты ранена? Помощь нужна?

Среда, проигнорировав его, принялась искать аварийное шлюзовое снаряжение. На ответ просто не было времени: скорее всего запаса кислорода хватало лишь на то, чтобы добраться до шлюзового снаряжения, позволяющего вернуться на жилую территорию за герметичной переборкой. Следует соблюдать очередность приоритетов, на что указал ей много лет назад Герман в одиноком холоде тьмы вдали от звезд.

С другой стороны стены ее ждали друзья: Мартин, помогавший ей прятаться, Рашель, научившая, как поступать в трудной ситуации, и Фрэнк, значивший для нее больше, чем она осознавала. Они были там, чтобы помочь ей в последний раз попрощаться с домом. И она повернулась спиной к железному восходу.

ЭПИЛОГ
ДОМАШНИЙ ФРОНТ

Дом: они словно оказались в незнакомом месте, вроде номера отеля на отдаленной планете. Рашель вошла в холл и сбросила рюкзак, устало моргая: было еще три утра по бортовому времени «Глорианы», пусть и два пополудни здесь, в Женеве. Резкий переход от стокилосекундных дипломатических часов обратно к территориальной временной зоне создал серьезное нарушение суточного ритма. Сзади громко зевнул Мартин.

– Ну и как тебе? – поинтересовался он.

– Все на месте. – Она устало провела пальцем по буфету.

В соседней комнате что-то зажужжало: или домашний пылеуловитель требовал смены фильтра, или робот-уборщик шевелил поврежденным коленным шарниром.

«Пожалуйста, не сжигайте все дотла во время нашего отсутствия».

Рашель посмотрела на настенную панель, расцвеченную красным, что сигнализировало о просроченных платежах.

– Действительно, надо бы раздобыть приличного агента, которому при трехмесячном отъезде достаточно краткого уведомления. В прошлый раз, когда я надолго уезжала, они выслали полицейский наряд, чтобы выбить дверь, на случай, если я умерла или нечто в этом роде.

– Ты не умерла. – Мартин снова зевнул и позволил передней двери закрыться. – Я не умер, но чувствую, что уже в пути…

За три месяца накопилась чудовищная задолженность в решении обыденных текущих задач, но Рашель не имела сил предстать перед ними сразу.

– Слушай, я иду в душ, потом спать, – заявила она. – Хочешь, не ложись и закажи что-нибудь поесть, будь моим гостем. Или проверь счета. Но это может подождать и до завтра. Верно?

– В яблочко. – Мартин пожал плечами и прислонил большой чемодан к стене, рядом с ужасной деревянной статуей пророка Иосифа Смита, которую Рашель приобрела в какой-то марокканской касыбе несколько лет назад. – Мне нужно отправить сообщение Среде, узнать, как у них с Фрэнком дела, но первое – кровать.

– Да. – Рашель пошлепала к мезонину, на ходу сбрасывая сандалии и одежду, с благодарностью отмечая, что домашняя автоматика сменила белье и освежила удобства. Дом, милый дом, безопасный. Наконец.

После напряженных недель противодействия параноидальным устремлениям РеМастированных, это казалась слишком хорошим, чтобы быть правдой.

Рашель возвращалась в сознание медленно, ощущая пульсирующую головную боль и тошноту. В сочетании с ноющими мышцами ног, сбитым постельным бельем и огромным раздражающим чувством истощения, наполнявшим тело, будто его накачали наркотой, это отнюдь не бодрило. «Порой разрабатывают лекарства, восстанавливающие сбитый временной режим, которые действительно помогают, – подумала она, прежде чем пришла какая-либо иная мысль. – А где Мартин?»

– О-о, – простонала она, приоткрывая глаза. Мартин сидел на кровати и сосредоточенно наблюдал за ней.

– Проснулась? Я проверяю почту, и у нас проблема.

– Дерьмо! – Рашель тотчас пришла в себя, измотанная, но болезненно осознающая, что ее задело. – Что еще?

– Насчет встречи, которая, по твоему мнению, должна состояться сегодня позднее. Я едва не упустил это – в домашнем распорядке она помечена как малозначимая. Что это? – Мартин прищурился на экран, глядя на двери гардеробной. – Что-то связанное с финансовым надзором за «Досугом и культурными связями»? – спросил он с недоуменным видом.

–Дерьмо в квадрате! – Рашель охватило отвратительное чувство дежа ею, когда она попыталась сесть. – Который час?

– Два пополудни. – Мартин зевнул. – Позволь передать тебе это.

Рашель быстро прочла.

– Департаментский аудит, – кратко сообщила она. – Мне нужно срочно в главный офис.

– Я думал, ты разобралась с этой белибердой.

– Я? Меня здесь не было. Думаю, ты и сам мог это заметить. – Она нахмурилась. – Поставь лисицу руководить курятником, так кажется? Интересно, выяснили мои источники что-нибудь о ней… – Изнуренная, с туманным взором Рашель вызвала пару поисковых агентов, обрабатывающих ее почту – оба общественных адреса и пару очень анонимных приватных. – Похоже, эта задница погнала волну на «Досуг». С той поры, как я пропустила какое-то аудиторское расследование шесть недель тому назад, она умудрилась выдвинуть против меня обвинение за невыполнение обязательств. Она узнала, что я уже появилась в городе, и дала ход обвинению в уголовном преступлении за растрату, или злоупотребление фондом, или что-то равноценно незаконное. Она проводит совет по расследованию уже сейчас, и если меня там не окажется…

– Я вызову тебе гондолу. – Мартин уже вскочил с кровати. – Есть идея, что она может иметь против тебя?

– Не знаю. – Рашель замерла. Поиск прекратился, на первый план выдвинулось нечто новое и тревожащее. – Оп-па! Наехали на главный офис.

– Главный офис?

– «Черную Камеру». Не «Досуг и культурные связи». Им не нравятся ее копания. – Рашель начала улыбаться. – «Остановите ее», говорят они. Но не говорят, как.

На лице Мартина промелькнуло выражение беспокойства.

– Ты ведь не собираешься слишком резко реагировать?

– Резко реагировать? – Рашель выгнула бровь. – Эта сучара возжелала вышвырнуть мою задницу, пыталась помешать особой операции и состряпает мне уголовное дело, и я же еще слишком резко реагирую? – Она остановилась перед гардеробом. – Нет, я клянусь резко реагировать… но без кровищи на ковре.

Мартин уставился на нее.

– Я не ослышался? Ты намерена ее уничтожить?

– Естественно. Хотя не думаю, что мне придется применять силу. Но и хитрость не мой метод. Я поклялась не в этом тридцать секунд назад. – Рашель передвинула трансдермальный пластырь на внутреннюю сторону левого локтя. Ее взгляд обратился к большому ящику у двери ванной, набитом вещами, привезенными из круиза на «Романове». Постепенно она начала улыбаться. – Мне нужно сделать пару звонков. Это будет забавно.

Территория штаб-квартиры Объединенных Наций за время отсутствия Рашели внешне не изменилась – тот же самый неоклассический небоскреб из стекла и стали, грозно нависающий над каменными артериями и причудливыми куполами Женевы, те же большие статуи основателей, Отто фон Бисмарка и Тима Бернса-Ли, установленные на площади. Рашель, напряженно оглядываясь, вошла в вестибюль. За богато украшенным приемным подиумом стоял охранник и приветствовал входящих. Рашель кивнула ему и уверенно прошла к антикварной лифтовой площадке. «Удивительно, как Джордж с этим справляется? – спрашивала она себя, когда раздвинулись двери. – Разгребать последствия инцидента с Новой Москвой – та еще головная боль».

Досье на Мадам Председательшу, загруженное в почтовой ящик, – согласно информации, поступившей за время отсутствия Рашели, – было само по себе более чем интересным, но обладало к тому же волнующим подтекстом. Восходящая звезда, возникшая из ниоткуда, быстро продвигалась по служебной лестнице: конкуренты публично отрекались от должности, или с позором уходили в отставку, или с ними происходили несчастья. Все это было слишком плотоядно для обычно сдержанных Объединенных Наций. Иметь начальника-монстра – вроде как самому стремиться к поднятым ей неприятным вопросам всех видов. Особенно если начинаешь задумываться, откуда она взяла деньги на приобретение большого дома на берегу озера…

Досье – не единственная вещь, которую Рашель обнаружила в своем почтовом ящике, когда проводила поиск. Формальное извещение о совете по расследованию, доставленное этим утром с расписанием послеполуденных слушаний, было совсем не тем, что ожидаешь найти среди счетов – нет, его должны были передать ей по телефону с пометкой «приоритетное». Рашель задержалась у входа в зал, где заседала комиссия, примеряя на лице осторожную улыбку, потом открыла дверь.

– …не показала признаков согласия в соответствии с определенными административными распоряжениями, несмотря на предупреждения, сделанные четыре месяца, три месяца и самое недавнее два дня назад. – Докладчик прервался. – Да?

Рашель улыбнулась.

– Привет, Гильда.

Мадам Председательша сидя выпрямилась и уставилась на нее. Двое мужчин-подпевал по обе стороны от нее, секретарь-стенографист, серые личности, приглашенные свидетельствовать, последовали ее примеру.

– Извините за опоздание, но если бы вы действительно хотели меня вызвать, то могли бы отправить мне повестку напрямую, а не маскировать ее под счет из прачечной.

– Здравствуйте, Рашель. – Мадам Председательша холодно улыбнулась. – Мы обсуждали вашу пренебрежительную позицию к ведомственным процедурам. Замечательно, что вы продемонстрировали нам пример этого.

– Правда? – Рашель осторожно прикрыла за собой дверь и обернулась лицом к залу.

– Вы Мансур, да? – начал аудитор. – Мы проводим слушания по вашему делу уже несколько недель. – Он напыщенно постучал пальцем по своему планшету. – Ничего хорошего это вам не сулит. А что вы можете сказать?

– Я? О, немногое. – Рашель усмехнулась. – Но она хорошо знает, что мне оправдываться не в чем.

– Я так не думаю… – Мадам Председательша – само раздражение с поджатыми губами. – Мы собираемся принять решение о вашем временном отстранении до полного расследования нарушений вашей отчетности…

Рашель вытянула руку.

– Нарушение отчетности – это палка о двух концах, – небрежно произнесла она.

– Я… – Спокойствие покинуло Мадам Председательшу. – Это что, какая-то шутка? – требовательно спросила она.

Рашель покачала головой.

– Никаких шуток. – Она окинула взглядом подпевал. – Вам ведь не хочется быть втянутыми в это грязное дело?

– Не уверен, что понимаю. – Взгляд одной из серых личностей метался между Рашелью и Мадам Председательшей. – О чем вы говорите?

Рашель ткнула в него пальцем и подняла телефон.

– А, доктор Пульман. Мои извинения. Я понимаю, что она не сообщила вам, чем я занимаюсь.

– Чем вы… – Серая личность, Пульман, на мгновение смутился. – Что вы имеете в виду?

– Я «Черная Камера». На балансе «Досуга» исключительно для прикрытия дипломатических расходов. Возникает вопрос: зачем Гильде вынюхивать мои рабочие ассигнования, словно она за них отвечает?

– А-а. – Пульман задумчиво кивнул. Хорошее бесстрастие.

Пульман скрестил руки на груди.

– Интересно.

Подпевалы начали беспокойно ерзать.

– Послушайте, я не думаю, что это имеет отношение к делу вашего табельного учета, – начал один из них.

– Имеет, – спокойно ответила Рашель. Она посмотрела на Мадам Председательшу. – Поскольку вас не предполагалось информировать о внутренних фондовых договоренностях «Черной Камеры», боюсь, я должна вас арестовать.