Текст книги "Тени Ахерона 1. Тени Ахерона"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Почему «был»? – усмехнулся король, сунул руку за ворот рубашки вытянул за цепочку серебряный медальон в виде волчьей головы. – Доселе храню. Вещь-то бесценная, и королю пригодиться может. Что случилось потом?

– Сплошной фарс, затеянный по чьему-то приказу, это я распознал четко, – мрачно ответил Гвай. – Никакого суда, никаких дознавателей от тайной службы – если я правильно помню, все дела о колдовстве в Аквилонии ведет Латерана вкупе с митрианскими монахами?

– Именно. Мой указ пятилетней давности о произведении следствия по делам, связанным с любыми проявлениями темной магии. Думал, исполняют, сволочи…

– Ага, жди, исполняют! В полночь огласили приговор. Я попробовал сопротивляться – скрутили вшестером и заковали в железо. Ну, а что произошло сегодня – сам видел.

– Та-ак… – киммериец прищурился настолько нехорошо, что у меня холодок по хребту пробежал. Обычно Конан выглядит подобным образом, только когда желает кого-нибудь убить, причем своими руками и незамедлительно. – Вилькон!

– Слушаю, ваше величество? – дверь в комнаты немедленно отворилась и на пороге, будто ниоткуда, возник молодой граф. Как всегда свеж и подтянут – образец королевского гвардейца!

– Вот возьми, – Конан быстро набросал на пергаменте несколько строк, приложил Малую государственную печать и отдал депешу Вилькону. – Начальников управы тайной службы и городской стражи Шамара – немедленно ко мне. Бегом!

Вилькон исчез столь же стремительно.

– Да зачем?.. – заикнулся было Гвайнард, но получил категоричную отповедь короля:

– Гвай, понимаешь, это моя страна. Моя! Не терплю, когда в моем доме беспорядок! Уж поверь – я разберусь, что здесь произошло! Слово Конана Канах из Киммерии!

Я поверил. Поверил в то, что завтра с утра слетит еще несколько голов. Варвар всегда был тяжел на руку. Однако, он всегда предпочитал именно разобраться в ситуации, а не рубить направо и налево. Редкое качество средь коронованных особ.

– Давайте поговорим о чем-нибудь интересном, – очень своевременно прервала тяжелую паузу Зенобия. – Конан, рассказывай, как вы чудили с Гвайнардом в Бритунии? Обожаю слушать рассказы о героях, настоящих подвигах и чудовищах!

– Да какие из нас герои? – грустно отозвался Гвай. – Так, ремесленники…

* * *

Отлично зная настырность и въедливость Конана, я полагал, что все загадки будут немедленно разрешены, а виновные в столь возмутительном произволе наказаны. Ничего, однако, не вышло, не помог даже знаменитый монарший гнев.

Впрочем, давайте по порядку.

Главы шамарских управ Латераны и городской стражи явились на удивление быстро – такое впечатление, будто они ожидали вызова на королевскую выволочку и прибыли полностью подготовленными: каждый притащил с собой несколько тубусов с наиважнейшими документами, которые чиновники сочли необходимым представить его величеству. Однако, киммериец на никчемные бумажки не посмотрел, а сразу потребовал отчета по делу о Гвайнарде из Гандерланда, колдуне и злодее, приговоренном к смерти «именем короля». Конан терпеть не мог когда его именем злоупотребляли и пользовались в столь неблаговидных целях.

Выяснилось прелюбопытное: начальник здешнего секретного ведомства об аресте означенного Гвайнарда ничего не знал, а приговор подписал месте с прочими бумагами, которые ему были представлены нынешним утром. Немногим больше мог сказать и тысячник городских гвардейцев – да, месьора Гвайнарда арестовали по доносу. Где донос? В дознавательном деле, наверное, в замке…

Немедленно доставить!

Очередной гонец отправился в замок. Вернулся. Разумеется, без какого-либо дела – оно пропало. Королевский дознаватель, который допрашивал заключенного минувшей ночью, что характерно, тоже пропал – ни на службе, ни дома его не обнаружили. Последний раз чиновника видели рано утром, с тех пор замечен не был, хотя из города не выезжал – в записях стражи городских ворот не числится.

Остаток дня увлекшийся Конан посвятил расследованию. Сравнительно тихий и почти провинциальный Шамар был поднят на дыбы. Такого усердия местная стража, наверное, не проявляла со времен Мятежа Четырех. Искали двоих – уже упомянутого дознавателя и одного из липовых «свидетелей», которого хорошо запомнил Гвайнард, пожилого типа с заячьей губой и синим лишаем на щеке.

Результаты появились незадолго перед закатом. Чиновник был обнаружен в подвале заброшенного дома мертвым – похоже, его забили насмерть. Лишайного нашли живым, но мертвецки пьяным в одной из самых низкопробных таверн на окраине и привезли к «Фениксу», во дворе которого десятники стражи принялись вытрезвлять подозреваемого ледяной водой из колодца и прочими народными методами.

Конан тем временем знакомился с пространным отчетом, посвященным смерти чиновника дознавательной управы и только глаза закатывал.

– Хальк, я с ума сойду, – покачал головой киммериец глядя на лист пергамента. – Сам посуди, как можно читать вот эдакие перлы, не говоря уж том, чтобы писать их: «…достоверно выяснено, что смерть младшего коронного советника Рихтера наступила в результате умышленного поражения означенного советника позволяющим причинение телесных увечий фрагментом древесного ствола в верхнюю часть туловища, в просторечии называемую головой». Если этому засранцу двинули поленом по черепу, пусть так и говорят, а не разводят косноязычие… Следов, ясно дело, никаких. Его убрали как ненужного свидетеля.

Королю явили лишайного – благодаря умелым действиям многоопытной стражи бывший «свидетель» теперь был в состоянии связать несколько слов не запинаясь. И тоже неудача: ему, обычному пьянчужке, господин важный чиновник сунул целый золотой и приказал подтвердить, что во-он тот бородатый месьор, сидящий в креслах, колдун и чернокнижник. Какое лжесвидетельство? Господин чиновник лучше знал, что надо говорить, а мы люди маленькие… То есть как три года каторги за лжесвидетельство? Не виноват!

– Конан, да отпусти ты его, – подал голос Гвайнард. – Человеку просто на чарку вина не хватало… И так теперь ясно, что концы спрятаны в воду. Единственно, мы выяснили, что у моих недоброжелателей был свой человек в управе стражи или они просто дали ему хорошую взятку.

Лишайного пинком выкинули на улицу и пригрозили, что если попадется еще раз – медных рудников не миновать.

Засим Конан устроил разнос начальникам управ и сгоряча чуть было не отправил их в позорную отставку, но внезапно подобрел и отпустил перепуганных сановников с миром, пообещав, однако, что теперь за шамарской гвардией и тайной службой будут всерьез приглядывать люди барона Гленнора, которых пришлют из столицы для надзора за местным правосудием. И не забудьте вернуть месьору Гвайнарду изъятые у него вещи!

В замок отбыл новый гонец – за конфискованными у Гвая дорожным мешком и оружием.

– И чего ты добился? – невинно поинтересовалась внимательно наблюдавшая за происходящим Зенобия. – Только переполошил весь город.

– Ничего, легкая взбучка им будет полезна, – бессердечно заявил Конан. – По крайней мере еще полгода или год не будут брать взяток и начнут разбирать дела с прилежанием. Потом, конечно, все вернется на круги своя. Гвай?

– Чего?

– Вот я как думаю… Раз уж ты собирался навестить маркграфа Ройла, поедешь вместе с нами. Во-первых, так будет безопаснее. Во-вторых, по дороге в Таброний мы тоже хотели заглянуть в гости к его милости. Новые подорожные на обратный путь мы для тебя выправим… Есть у меня весьма серьезное подозрение, что месьоры, учинившие тебе подлянку в обвинением в колдовстве на этом не остановятся. Кажется, ты кого-то всерьез заинтересовал.

– Скорее всего, интерес вызываю не я лично, а поручение, данное мне Хранителями, – подумав, ответил Гвайнард. – Может быть Ройл действительно раскопал столь хитрую штуковину, что за ней начали охотится очень серьезные люди? Известные маги, главы тайных служб?

– Только этого нам не хватало, – проворчал король. – Помнишь, что творилось в Немедии, когда принц Тараск отыскал где-то камень, принадлежавший во времена Роты к Цепи Равновесия, Венцу и Радуге? Древние артефакты могут оказаться донельзя опасны, особенно если их создавали не-люди…

– Предлагаю слегка поужинать и лечь спать, – высказала здравую мысль Дженна. – Завтра у нас долгий конный переход и я жажду отоспаться. Конан, распорядись, чтобы наши «Драконы» глаз не смыкали – вдруг заметят что-нибудь подозрительное?

* * *

В отличие от монаршей четы я засиделся допоздна – заносил в путевые заметки события прошедшего дня. Я всегда таскаю с собой одну-две пухлые тетради сшитых из самых лучших листов телячьего пергамента и склянку с особыми чернилами, производимыми в Зингаре из краски морской каракатицы – при попадании на лист капель воды эти чернила не размазываются. С подобной тетрадью можно запросто переплывать реку или оставлять ее под дождем.

На башне герцогского замка отбили полночь и я решил, что пора на боковую. В моей комнате была установлена совершенно чудовищная кровать с бархатным балдахином и шторками, а я подобные роскошества терпеть не могу: неудобно, да и холодно – такие здоровенные ложа требуется сначала согреть камнями, лежавшими возле пламени камина.

На нашем этаже «Феникса» царила полнейшая тишина – после раскрытия инкогнито короля месьор Барт попросил остальных постояльцев переселиться в комнаты на первом и третьем этажах, полностью предоставив в наше распоряжение второй. Граф Вилькон поставил караулы на лестнице и возле королевской опочивальни, полагая, что этого будет вполне достаточно – снаружи дом охраняли Шамарская гвардия и тихари из тайной службы.

Свечи я не задул. Если ночью потребуется встать по своим делам, в темноте и незнакомом помещении обязательно наткнешься на мебель. Вытащив теплые булыжники, обернутые беленым холстом из-под одеяла я совсем был вознамерился нырнуть в постель, как вдруг расслышал доносившийся незнамо откуда тонкий писк, будто неподалеку мяукал котенок. Сей безобидный звук меня абсолютно не насторожил, поскольку хозяин «Феникса» содержал несколько раскормленных пушистых кошек, в чьи обязанности, наверное, входили ловля мышей в подвале и услаждение взоров постояльцев. Но спустя несколько мгновений начало происходить нечто странное.

Словами такое ощущение выразить довольно сложно. Представьте, вы смотрите на тонкое пламя свечей, расставленных в гнездах массивного бронзового подсвечника, и вам начинает казаться, будто пламя меркнет, будто окутываясь туманом. В комнате сгустилась неестественная мгла, будто помещение и впрямь наполнилось дымом.

Пожар? Ничего подобного – дымом не пахнет, только от камина тянет легким запахом прогоревших березовых поленьев. Или у меня что-то со зрением?

Протер глаза – никаких изменений. И тут же где-то под грудиной заворочался неприятнейший скользкий комок страха, возникший ниоткуда. Со стороны двери в коридор вновь пришел мяукающий звук, только сейчас он был куда громче и противнее – никакая кошка так орать не может, гнусно, с привизгом…

Внезапно очень захотелось спать – я почувствовал, что если закрою глаза, то попросту потеряю сознание и упаду на пол. Не знаю почему, но я машинально ухватился ладонью за висевший на шее серебряный оберег в виде «Ока Эпимитриуса» с выгравированным благочестивым изречением святого. Кстати, освящен амулет был в главном храме Тарантии, верховным жрецом Неугасимого Пламени.

Помогло! Действительно помогло – мрак слегка рассеялся, да и неожиданная сонливость начала пропадать!

– Что, зеленые демоны вас задери, тут происходит? – громко сказал я, желая подбодрить самого себя. – А ну-ка посмотрим…

Меч и кинжал находились на специальной деревянной подставке для оружия у входа в комнату. Схватив левой рукой увесистый подсвечник с десятком толстых свечей, правой я вытащил клинок из ножен и толкнул ногой дверь…

В коридоре царит полутьма, хотя многочисленные лампы с зеркальцами, расставленные на подставцы обязаны давать достаточно света. Едва шагнув через порог я споткнулся обо что-то большое и мягкое. Ничего себе! Это ж один из наших лейтенантов, Гедрих из Тарбада! Крови на паркетном полу нет, мертвым он не выглядит, скорее спит или потерял сознание.

Слева – вход в покои Конана и Зенобии. Справа – в комнату графа Вилькона, а сразу за ним поселили Гвайнарда. Именно там я и узрел невнятное копошение, будто в коридор второго этажа «Феникса» пробрались…

Не-ет! Я не верю своим глазам!

– Караул!! – я завопил так, словно меня резали на куски. Конан однажды говорил, что если попавший в серьезный переплет человек хочет получить помощь или просто привлечь внимание других людей, ни в коем случае не следует орать нечто наподобие «Режут!» или «Убивают!». Нужно или просто голосить, или выкрикивать слова, на которые любой обратит внимание, наподобие «Пожар!» или «Крыша обвалилась!». Ну я и взвыл с новой силой:

– Пожа-ар!!

И существа, пытавшиеся прорваться в комнату Гвайнарда, тотчас обратили на меня свое благосклонное внимание. Никогда ничего подобного в жизни не видел. Твари совершенно по-обезьяньи припадали на все четыре конечности, облачены были в ужасающие коричневые лохмотья, головы покрывали мотки темной ткани, оставлявшие лишь разрез для глаз, которые оказались маленькими и светящимися болотным зеленоватым огнем. По комплекции таинственные ночные визитеры не уступали взрослому и сильному человеку, только из-за манеры опираться на четыре конечности казались ниже и приземистее.

Я поставил подсвечник на пол и начал осторожно, шажками, отступать.

Два странных существа продолжили взламывать крепкую дверь (наше счастье, что месьор Барт строился основательно и не пожалел денег на обустройство постоялого двора и лучшие дубовые доски!), еще два пристально заинтересовались моей персоной – сиречь, начали медленно и угрожающе наступать, причем одна тварь перебралась на стену, двигалась по которой не хуже любого таракана.

– Помогите, пожар! – снова воззвал я.

Почему на мои отчаянные призывы о помощи никто не откликается? Я в панике обернулся и различил еще три лежащих на полу силуэта – это были «Драконы» оберегавшие лестницу. Что с остальными?

Хоть я и библиотекарь, каковых принято презрительно именовать «книжными червями», но все-таки дворянское воспитание даром не проходит – обращаться с оружием умею недурно. (Не сочтите за хвастовство – любой желающий может проверить). Посему, когда тварь, двигавшаяся по отвесной стене, будто лошадь по мощеному тракту, внезапно прыгнула, я сумел отразить нападение. По счастью, оказалось достаточно одного точного удара мечом: брызнула кровь, которая в невнятном пламени свечей и ламп показалась мне фиолетовой, существо издало резкий и скрипучий мяв, и отпрянуло.

– Хальк! Назад! Быстрее, олух!

Меня дернули за плечо и отбросили в сторону лестницы. Упал, конечно. Фу, хвала богам, Конан проснулся! Выбежал из спальни в одних нижних штанах. Однако, почему король не вооружен? Только в левой ладони варвар сжимает некое подобие булыжника – что именно это было я сумел рассмотреть с трудом.

Нет, не булыжник – всего лишь кошелек! Большой кожаный кошель с королевским вензелем. Киммериец запустил руку в мешочек, выудил оттуда монету и запустил ее в ближайшего монстра. Зеленая вспышка, запах грозы, тварь бесследно исчезает. За несколько мгновений то же самое произошло и с тремя остальными зверюгами – они просто растворились в воздухе, после удачного попадания в голову тяжеленьким кругляшом чеканки тарантийского монетного двора.

– Серебро, – Конан протянул мне свободную руку, помогая подняться с пола. – Обычные полусетерции, еще при Нумедидесе печатал… Живой?

– Вроде живой, – выдохнул я. – Что это было?

– Нечисть, – кратко ответил варвар. – Самая натуральная нечистая сила, которая смертно боится серебра. Хорошо хоть демоны плюгавенькие попались…

В этот момент потерявшая сознание стража начала шевелиться. Со стороны лестницы, ведущей на первый этаж «Феникса» послышались встревоженные возгласы – проснулся месьор Барт с челядью и домочадцами.

Оказывается, Конан проснулся очень вовремя – заслышал мои крики, а усыпляющая магия на короля почему-то не подействовала. Киммериец выглянул в коридор, увидел обезьяноподобных тварей, моментально уяснил в чем дело и схватил кошелек с серебряными монетами, валявшийся на столе.

– Спасибо амулету Ночной Стражи, – пояснил варвар, похлопав себя ладонью по груди. – когда неподалеку от его владельца находятся порождения Черной Бездны, он становится холодным и начинает вздрагивать, а заодно – оберегает от воздействия чужой магии. Оберег сих пор ледяной, значит в доме осталась нечистая сила… Та-ак, а это что еще за явление?

Наши гвардейцы оставили всякие попытки придти в сознание и снова затихли. Похоже, магия продолжала действовать.

Явление приближалось из темноты коридора и имело обличье очень высокого человека, закутанного в плащ с широким капюшоном. Росточком неизвестный визитер на целую голову превосходил длинного Конана, то есть почти касался макушкой потолка. Разглядеть скрытое под капюшоном лицо было невозможно – под коричневой тканью клубилась непроглядная тьма. Да и передвигался чужак необычно, очень плавно. Создавалось впечатление, что он летел, а не шел своими ногами.

Тень остановилась в пяти шагах от нас, слегка качнулась вправо-влево, а затем торжественно изрекла неестественно низком голосом:

– Я должен забрать ваши души в Бездну…

– Это бывает, – согласился Конан, высыпал в ладонь пригоршню монет и швырнул их в призрака.

Никакого эффекта! Серебро бессильно рассыпалось по полу, не причинив тени никакого вреда – мне показалось, что монеты даже не коснулись нечисти, будто встретив на пути некую невидимую преграду.

– Ай, как скверно, – пробормотал киммериец и осторожно шагнул назад, увлекая меня за собой. – Хальк, если понадобится – беги со всех ног! Этот красавчик будет куда как посильнее обезьян…

Тень сунула руку в складки плаща и извлекла длинный и тонкий клинок. Только меч оказался не металлическим а… Каким-то бесплотным, что ли? Лезвие выглядело чуть светящейся полоской белесого тумана.

– Хальк, – шепнул Конан, – Бегом на кухню! Переполоши всех! Нужна вода. Много – несколько ведер! Попробуем повоевать другими методами…

Я прыжками рванул к лестнице – привык за много лет выполнять приказы варвара немедленно и точно, поскольку в ситуациях подобных сегодняшней киммериец почти никогда не отдавал бесполезных распоряжений. Нужна вода – значит будет вода!

Краем глаза я успел заметить, что Конан сорвал с подставки лампу, наполненную маслом, смешанным с «зингарским огнем», прозрачным и весьма горючим веществом получаемом из черной земляной смолы, иногда прорывающейся на поверхность из глубин. Подданные королевы Чабелы каким-то образом научились перегонять эту смолу и использовать получившееся зелье для многих целей, от военных, до самых прозаических – им можно пропитывать факела или отмывать въевшуюся грязь.

Я кубарем скатился по лестнице в главную залу – хвала Иштар Всемилостивой, хозяин и двое вышибал раз собирались идти наверх и выяснять, что происходит и кто орет…

– Воду! Ведрами! – рявкнул я и добавил самое убедительное: – Пожар!

– П-пожар? – заикнулся ошарашенный месьор Барт, но внимание хозяина тотчас привлекло то, что происходило на верхней площадке парадной лестницы «Феникса».

Конан выманивал призрака из коридора на ступени. Оно и понятно – всход был отделан мрамором, а стены коридора обшиты деревянными панелями, если будет использована смесь из лампы, спустя квадранс от роскошного постоялого двора останутся одни головешки. Так полыхнет, что зарево в Тарантии видно будет!

– Ну, давай, забирай душу! – подзадоривал киммериец гостя из Черной Бездны, одновременно пытаясь достать его острием меча. – Иди, иди за мной, чучело!

– Воду! – шикнул я на месьора Барта, сделав зверское лицо. Хозяин неразборчиво пискнул, но вкупе с обоими помощниками тотчас побежал на кухню.

Киммериец уже спустился на девять ступенек вниз, попутно уворачиваясь от ударов туманного клинка – тень перешла от пустых угроз к нападению. А когда перепуганный, но сумевший взять себя в руки месьор Барт сотоварищи приволокли сразу шесть ведер воды, по одному в каждой руке, Конан попросту швырнул лампу под ноги призраку…

По счастью столб пламени не достиг деревянных балок высокого потолка. Горящая жидкость потекла по каменным ступеням вниз. Демон все-таки оказался отчасти материален – он вспыхнул, будто связка просушенного хвороста, зловещий басовитый рык сменился тоненьким визгом… Тогда Конан снова использовал серебряные монеты, остававшиеся в кармане штанов.

На сей раз серебро достигло цели, скорее всего пламя серьезно ослабило колдовскую защиту призрака. Вой немедленно прекратился, объятая оранжевым огнем фигура размылась, а затем превратилась в полосу немедленно исчезнувшего черного дыма.

– Тушите, тушите огонь! – заорал киммериец. – Тварь больше не вернется!

Следующий квадранс мы посвятили борьбе с разгоравшимся пожаром – зингарская смесь вкупе с маслом плохо гасилась водой, пришлось использовать толстые ковры, лежавшие в зале. Нам на помощь прибежали бдевшие снаружи городские гвардейцы и конфиденты Латераны. Общими усилиями удалось сбить пламя и вытащить на улицу тлеющие остатки некогда роскошных иранистанских ковров. Разумеется, все это сопровождалось воплями, руганью и грозными командами короля – переполох получился знатный, наверное весь квартал перебудили.

– Ох, ваше величество, – едва не плача пожалобился несчастный месьор Барт, когда все кончилось. – Не в обиду будь сказано, но навлекли вы напасть на мой дом…

– Трон Льва возместит тебе все убытки, – ухмыльнулся Конан. – А насчет напастей скажу, что они меня всю жизнь преследуют. Аквилонии достался крайне оригинальный король… Вот что, любезный, не мог бы ты налить всем присутствующим по доброму кубку вина? За мой счет, разумеется!