Текст книги "Бывшая жена"

Автор книги: Бьюла Астор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Что будет с нами дальше, Фанни? – спокойно спросил Алекс, и Фан почувствовала, что напряжение возвращается к ней.

Почему у него такой ясный и пронизывающий взгляд? Как может женщина разумно мыслить, чувствуя на себе такой взгляд? Как Фанни могла о чем-то думать, когда ее пульс все учащался, а в голове крутились лишь его слова о следующем разе?

– Не знаю, – тихо ответила она.

– Ты сожалеешь о той ночи?

Сожалеет? Эта ночь навсегда изменила ее жизнь. Изменила так, что Алекс и не догадывается. Но все-таки сожалеет ли она о ней? Почему Алекс задает ей вопросы, на которые она не хочет отвечать?

– Нужно бы.

Алекс сдержал улыбку, услышав это признание. Фан не хотела ему признаваться, но она не сожалела о той ночи, как и он.

Он взял Фан за руку и удержал, несмотря на ее попытку вырвать свою ладонь.

– Фан, я думаю, мы оба должны согласиться: между нами все еще что-то есть.

Фанни с удивлением и испугом посмотрела на Алекса, но ничего не ответила.

– Я хочу еще раз увидеть тебя. – Он должен был это сказать. Она, если хочет, может выкинуть его из своей жизни, но он не собирается уходить, не высказав того, для чего сюда пришел.

Ладонь Фанни дрогнула в его руке, будто заявление Алекса током прошлось по ней. Он хочет еще раз увидеть ее! С момента, как он появился сегодня утром в ее магазине, эта мысль не приходила ей в голову. Фан почувствовала мелкую дрожь, пробегающую по спине. Жаль, что ее нельзя приписать холодной зимней погоде, которая не бывает в Южной Калифорнии. Нет, она должна быть честной, хотя бы сама с собой, и признать, что то – дрожь радости. Радости увидеть Алекса снова.

Та чудесная ночь запечатлелась в ее памяти как счастливейший момент ее жизни. Но она ничего не сказала об этом Алексу.

– Почему?

Вопрос удивил его, но он не подал виду.

– Между нами существует какая-то связь, Фан. Ты не можешь этого отрицать, даже если тебе очень хочется. – Он помолчал, остро сознавая, что теперь между ним и Фан действительно очень тесная связь, которой раньше не было, только он не знал, какая именно. – После той ночи стало очевидно: что бы ни заставило тебя попросить развода пять лет назад, притяжение между нами не погибло.

– Это скорее привязанность, родство, нежели физическое притяжение, – возразила Фан, беспокойно шевелясь на стуле. Она попыталась выдернуть руку, но Алекс крепко обхватил ее, не отпуская.

– Нет, скорее физическое притяжение, и мы оба это знаем.

– А может быть, просто ностальгия? Мы были женаты, и между нами теплятся старые чувства, – предположила Фан, сознавая, что она почувствовала бы себя опустошенной, если бы Алекс согласился с таким легковесным объяснением.

– Ты в самом деле так думаешь? – спросил Алекс. Его глаза требовали правды.

– Нет, – еле слышно ответила она, мотнув головой.

– Я тоже.

Большим пальцем Алекс рассеянно поглаживал тыльную сторону ее руки. Она не могла собраться с мыслями, чувствуя это ритмическое движение.

– Я хочу видеть тебя, Фан. Без надежд и обещаний. Я просто не хочу нарушать то, что восстановилось между нами.

Фан колебалась, разрываясь между отчаянным желанием сказать «да» и побуждением вновь от него убежать. Да, она хотела выяснить, что их связывает. Но почти так же сильно ее терзал старый страх – воспоминание о том, что, выйдя замуж за Алекса, она оказалась как бы заслоненной им, что Фанни Майлз тогда перестала существовать, став не больше, чем маленькой незначительной частью Алекса Грэди.

– Мы не будем торопить события? – спросила она почти шепотом.

Чувствуя, что она сдается, Алекс плотнее сжал пальцами ее руку.

– События будут развиваться так медленно, как ты хочешь, – пообещал он.

– Без надежд? – спросила Фан, будто ее сердце не было наполнено надеждой.

– Ни одной.

– А если ничего не выйдет, не будет сожалений?

– Не будет.

– Без секса?

Когда она спит с ним, то совершенно не может ясно мыслить.

– Без секса, – подтвердил Алекс, все-таки поколебавшись секунду. Его губы изогнулись, выражая сожаление. – Хотя мы с тобой легковоспламеняющаяся комбинация, и, по-моему, теперь наша способность воспламеняться заметно усилилась.

Фан не могла этого отрицать, но и не желала соглашаться, тем более что в его тоне она уловила известную дерзость.

– Ну, договорились?

– Договорились.

Да поможет ей Господь!

6

– Кого ты снова видел?

Алекс вздрогнул от резкого кричащего голоса младшей сестры, который угрожал не только его барабанным перепонкам, но и деланому спокойствию его строгого офиса в «Грэди Архитектурал». Если она продолжит говорить таким голосом, вскоре все служащие Алекса будут знать подробности его личной жизни.

– Ты слышала меня.

– Я слышала, но не могу поверить своим ушам! – во взгляде Абби одновременно присутствовало и осуждение Алекса за его действия, и желание защитить его. – Обещай мне, что не будешь больше видеться с Фанни.

– Я не буду больше видеться с Фанни, – покорно, как попугай, повторил Алекс.

– Как ты мог, Алекс? И это после того, что она ушла от тебя пять лет назад?! – глаза Арабеллы, такие же изумрудно-зеленые, как у брата, были полны упрека.

– Ты так говоришь, будто она исчезла ночью, прихватив с собой фамильное серебро и мою преданную собаку.

Абби не желала шутить.

– Практически она так и сделала. Исчезла ночью, я имею в виду.

– Не драматизируй, Абби. У нас был культурный, цивилизованный развод по всем правилам, – сказал Алекс, откидываясь на спинку мягкого кожаного кресла и глядя на младшую и самую любимую сестру, хотя он не часто признавался себе в этом.

Он знал, что из его семьи Абби больше всех настроена против его бывшей жены и активно сопротивлялась восстановлению связи между Алексом и Фанни. Он и не собирался этого делать, по крайней мере, пока. Он все еще не мог четко объяснить того, что произошло между ними. Что они делали? Действительно восстанавливали старые отношения? Или строили новые? Или просто впустую тратили время?

Он знал только одно: их тянет друг к другу, развод и пятилетняя разлука не смогли этого разрушить.

– Хм, интересная фраза – «культурный, цивилизованный развод». В нем не было ничего цивилизованного, и ты это прекрасно знаешь.

– Ну, наш развод – это, конечно, не война Роз, – сказал Алекс.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что развод не явился для тебя потрясением, – возразила Арабелла.

– Конечно, явился. Кому приятно наблюдать, как его брак распадается? – ответил Алекс.

Особенно если ты не знаешь, почему он распадается, уточнил он про себя. Но он не собирался говорить этого Абби. Иначе она снова вспыхнет.

Арабелла по молодости лет была совершенно не способна понять и простить предательство Фанни. Алекс приложил огромные усилия, чтобы убедить ее, что, если он и Фан разводятся, это вовсе не значит, что и она должна порывать дружбу с ней. Но Абби не интересовали его доводы. Может, она понимала его истинные чувства, которые он скрывал под маской равнодушия?

Так или иначе, Алекс знал, что Арабелла отнюдь не обрадуется новому появлению Фанни в его жизни. Но, с другой стороны, она его сестра, и ей придется смириться с этим фактом.

– Тебе не кажется, что ты становишься раздраженной, Абби?

Алекс встал и обошел вокруг стола.

– Я не раздражена, Алекс. Я просто хочу, чтобы ты не совершил действительно большой глупости. Ты бы чувствовал то же самое, если бы находился на моем месте.

Она с неодобрением смотрела на него, пока он усаживался на широкий черный кожаный диван рядом с ней.

– Я твой старший брат, ты моя младшая сестра. – Алекс поправил золотисто-белый локон ее шелковистых волос. – Ты обязана смотреть на меня восхищенным взглядом и соглашаться со всем, что я говорю.

– Чушь! – резко возразила Абби, откинув голову так, что ее волосы выскользнули из его рук. – Я давно уже вышла из того возраста, когда думала, что ты святой, Ал.

– Жаль, – ответил Алекс. – Ты намного снисходительнее относилась ко мне, когда думала, что я святой.

– Вся суть в том, что ты возвращаешься к ситуации, из-за которой, возможно, будешь снова страдать, – пояснила Абби.

– Но, может, и не буду…

– А зачем рисковать?

– Жизнь – это риск, Абби. Тебе разве никто об этом не говорил?

Попытка успокоить ее не увенчалась успехом. Заметив это, он сказал серьезно:

– Послушай, я не знаю, что происходит между мною и Фан. Но это то, чего я никогда и ни с кем не испытывал.

– Типичный мужчина! Придаешь сексу слишком большое значение. Для того чтобы построить крепкие взаимоотношения, одного секса недостаточно. Ты миллион раз говорил мне об этом, когда я была подростком.

Алекс откинулся на спинку дивана и невидящим взглядом уставился на ореховую обшивку противоположной стены.

– Это не только секс, Абби. Тут что-то еще. Когда я увидел ее на вечеринке у Паолы Маклин… – Его голос дрогнул, и он замолчал. – Я не знаю, черт возьми, что это было. И хочу это выяснить.

Абби потребовалось время, чтобы вникнуть в его слова.

– Она сказала, почему развелась с тобой?

– Я не спрашивал.

– Ты все еще любишь ее?

Этот вопрос Алекс задавал себе множество раз.

Сестре он мог ответить только так, как отвечал самому себе:

– Я не знаю.

– Не знаешь? – с недоверием в голосе произнесла Абби. – Как ты можешь не знать, любишь или нет?

– Может быть, люблю, но не так сильно, – печально ответил Алекс. Ясно, что Арабелла никогда никого не любила, подумал при этом он. – Но что я знаю наверняка, так это то, что мне нужно выяснить раз и навсегда, что меня связывает с Фан. И я не собираюсь выслушивать никаких советов от кого бы то ни было.

– В особенности от меня? – обиделась Абби, пренебрежительно поднимая брови.

– Ты меня огорчаешь больше всех, – резко ответил Алекс. – Я не спрашиваю твоего позволения, Абби. Я только разрешаю тебе быть в курсе того, что происходит.

Она помолчала, переваривая его слова и твердый, грубоватый тон.

– Надо понимать, ты ставишь меня на место.

– Иначе ты бы никогда не узнала своего места.

– Надеюсь, что у тебя с Фанни все получится, Ал, – сказала Абби. Глаза ее были серьезными. – Я действительно очень надеюсь.

– Спасибо, малыш. – Алекс коснулся ее щеки, чувствуя прилив любви к младшей сестре.

– Несмотря на то, что ты делаешь большую глупость, я все же от души желаю тебе счастья, – сказала Абби, поднимаясь с дивана.

Алекс тоже поднялся ее проводить. Абби взялась за дверную ручку, но не открыла дверь. Она колебалась.

– Насчет Фанни, это действительно очень важно для тебя, Ал?

– Еще не знаю, – ответил Алекс, сознавая, что говорит неправду.

Тот факт, что он снова встретился с Фанни, даже спустя три месяца, имел для него непреходящее значение. Но сейчас он не хотел говорить на эту тему. По глазам Абби он определил, что она поняла его настроение.

– Не торопи ее, – внезапно сказала она. – Если хочешь, чтобы все получилось, не слишком нажимай на нее.

– Ты хочешь сказать, что я обычно напираю, да?

– Нет. Но, по крайней мере, прояви терпение, – пояснила Абби с улыбкой. – Знаешь, иногда мне казалось, что Фан чувствовала себя как бы ущемленной тобой. Не исключено, что и всей нашей семьей тоже. Однажды, когда все наши ушли, она сказала, что все мы сами по себе, и не исчезаем в тени друг друга. Мне кажется, она думала, будто заслонена тобой.

Слова Абби запали ему в душу. Когда она ушла, он сел за стол, но не притронулся к бумагам. С тех пор как заболел отец, Алекс научился игнорировать папки с отчетами.

Он повернул кресло к большим французским окнам позади своего рабочего стола и принялся размышлять над сказанным сестрой. Неужели Фан действительно чувствовала себя ущемленной им? Видит Бог, он никогда не намеревался делать этого ни сейчас, ни пять лет назад. Еще Абби просила не торопить Фан. Да, возможно, он торопил ее в первый раз. Но теперь он будет продвигаться медленно. Никаких спешек! И однажды, когда придет время, они увидят, куда это их приведет.

– Расскажи мне все, – потребовала Нэнси подчеркнуто командным тоном, бросив сумочку на пол рядом со стулом. Взгляд ее светло-голубых глаз пригвоздил Фанни к месту. – Мы были так заняты вчера, что ты даже не рассказала мне, как прошло твое свидание с бывшим мужем.

– Ты имеешь в виду, что тебе не представилось возможности допросить меня? – поправила ее Фанни.

Она отложила в сторону каталог, по которому собиралась заказать после праздников ириса для вышивания. Мысли ее блуждали, и она ничего не могла с собой поделать. После свидания с Алексом она вообще ни на чем не могла сосредоточиться.

– Допрос – сказано слишком резко, – парировала Нэнси. – Я предпочитаю дружескую беседу. Ты, наверное, думаешь, что я любопытна?

– Ты в самом деле очень любопытна, – беззлобно ответила Фанни.

И это было правдой.

Нэнси – самый любопытный человек из всех известных ей людей. Она хотела все обо всех знать и без тени смущения задавала сугубо личные вопросы. Но из-за искренней заботы, которую она при этом обычно проявляла, Фан и не думала на нее обижаться.

Нэнси прикинулась возмущенной, но озорной огонек в глазах выдал ее истинное настроение.

– Я совсем не любопытная. Так что случилось между тобой и Алексом?

– Ты неисправима, Нэнси. Я все-таки тебя уволю, – рассмеялась Фанни.

– Ты не можешь меня уволить по правилам соглашения.

– Какого соглашения?

– Которое я с тобой заключила. А теперь отвечай: ты сказала ему?

– Нет, – ответила Фанни, упрямо выставляя подбородок навстречу неодобрительному взгляду Нэнси. – Еще слишком рано.

– А по-моему, нет, – возразила Нэнси, вставая и наливая себе кофе, который сделала для нее Фанни.

Фан тоскливо вдохнула его крепкий аромат, прежде чем глотнула свой травяной напиток.

– Скажу ему, когда придет время, – отрезала она.

– Значит, ты собираешься с ним видеться?

– Да. Мы так решили, когда выяснилось, что между нами что-то есть…

– Больше, чем он знает.

– …и что мы можем видеться чаще, – продолжала Фан, не обращая внимания на дополнение Нэнси.

– Так ты собираешься встречаться с ним?

– Не встречаться, – пояснила Фан. – Просто мы хотим несколько раз увидеться, снова узнать друг друга, понять свои чувства…

– И когда первое свидание?

Фанни хотела возразить, но потом решила не тратить попусту слова. В конце концов, со стороны могло показаться, что они действительно собираются встречаться. И объяснить Нэнси, что это не совсем так, практически невозможно. Она даже себе не может этого объяснить. Фан не сумела бы дать определение тому, что происходит между ней и Алексом.

– Алекс заедет за мной сегодня вечером. У него билеты на представление «Рождественского Гимна» в Пасадене.

– Звучит заманчиво, – сказала Нэнси. Взглянув на часы, она поднялась с места. – Ты так удобно устроилась в этом кресле! Разреши мне сегодня открыть магазин. – Она сняла ключи с крючка, на котором Фан хранила их. – Думаю, у вас все будет прекрасно. Мне понравился твой Алекс.

Фанни открыла рот, чтобы сказать, что он не ее, но Нэнси уже вышла из кабинета.

Он совсем не мой, подумала Фан, потянувшись за фактурой. И я даже не уверена, что он когда-нибудь был моим. В действительности Фанни всегда считала, что скорее она принадлежит Алексу, чем он ей.

Нет. У Нэнси неправильное представление. Она думает, что Алекс вернулся в жизнь Фан, и теперь все произойдет, как в кино. Но жизнь очень редко похожа на фильмы. Фанни знала это по собственному опыту. Просто они решили не торопить события, предоставив им возможность развиваться своим чередом.

Никаких обещаний, никаких надежд. Только свободное течение времени.

Солнце, в лучах которого Лос-Анджелес купался последние три недели ноября, сегодня утром не появилось. Небо заволокло серыми тучами, угрожавшими дождем. Похолодало, и калифорнийцы достали теплые плащи, соответствующие холодной, сырой погоде.

Но Алекс не обратил на это внимания. Даже если бы вдруг пошел снег, радуя калифорнийцев морозным Рождеством, он бы и его не заметил.

Алекс стоял на тротуаре перед домом Фанни, который когда-то был их общим домом, и ощущал, будто время проносится мимо него.

Казалось, ничего не изменилось. Ставни и отделка по-прежнему были нежно-голубого цвета и выделялись на фоне желтых стен. И хотя Алекс мог нанять профессионалов, они с Фан красили их сами, потому что это был их дом, первый дом, в котором они вместе жили.

– Конечно, это все тот же цвет, – пробормотал Алекс вслух, надеясь избавиться от магии воспоминаний. – Фан подобрала его. Почему бы ей не сохранить ту же гамму?

Кустарники роз, которые Фанни посадила в первую весну, теперь бурно разрослись. Некоторые из них были даже выше Алекса.

Ступив на крыльцо, он увидел на углу дома старые качели, и сладостные воспоминания вновь нахлынули на него. Он повесил эти качели в первое лето, и они много часов провели на них. Просто сидели, покачиваясь, и голова Фан лежала на его плече, а он обнимал ее.

Повешенный на двери огромный венок из вечнозеленых веток с праздничным красным бантом распространял бодрящий аромат хвои и сразу напомнил Алексу о Рождестве, которое они с Фан провели в этом доме. Он помнил, как дом был украшен изнутри и снаружи рождественскими декорациями и всем своим видом говорил о наступающем празднике, который его хозяева собирались провести вместе.

Алекс тряхнул головой, пытаясь отбросить воспоминания. Как ему сказала Фан в прошлую встречу? Ах, да! «Сейчас не время обсуждать прошлое. Прошлого нет. Нет будущего. Есть только настоящее».

Он позвонил в дверь. Это было так странно: звонить в дверь и ждать ответа, когда он беспрепятственно входил и выходил из дома через нее на протяжении почти двух лет.

После короткой паузы послышались звуки открывающегося замка, и Алекс почувствовал, как участился его пульс.

– Алекс.

Фанни стояла перед ним. Его обожгло желание схватить ее в свои объятия и поцеловать. Но он сдержал себя и улыбнулся.

– Фан.

Его пальцы сжали ручку двери. Ну как это возможно, чтобы лишь от одного ее имени, слетевшего с уст бывшего мужа, у нее начинало сильнее биться сердце? Правда, если уж быть до конца откровенной, биение ее сердца не возвращалось к нормальному ритму со вчерашнего дня, со встречи с Алексом.

В свете лампы, освещавшей крыльцо, его волосы казались светло-золотистыми. Лицо оставалось в тени. Была только видна четко очерченная тенью точеная линия подбородка. Он напоминал воина-викинга, пришедшего получить награду за выигранную битву. На мгновение Фанни пожалела, что это только фантазия, и что на самом деле не все так просто.

– Фан.

Она очнулась и поняла, что стоит, уставившись на Алекса как ошеломленная тупица.

– Извини, я задумалась.

– Ничего страшного. У меня иногда бывает такое же состояние после работы. Сегодня был трудный день?

Фан пожала плечами.

– В Рождество у каждого полно забот.

– Это правда. Но этот период благоприятен для твоего бизнеса.

– Да.

Наступило молчание. Фанни смотрела на Алекса, лихорадочно соображая, что бы такое сказать. Но, казалось, она полностью истощила свой словарный запас.

– Можно мне войти?

Насмешливый тон Алекса заставил Фан покраснеть.

– Да, конечно! Извини. Не знаю, что у меня сегодня творится с головой.

Фанни так быстро отпрянула назад, что споткнулась о коврик, лежащий у входа. Алекс успел поддержать ее за локоть.

– Спасибо, – сказала Фан, отстраняясь от его прикосновения. Ее голос сорвался, но не от испуга, а от физического соприкосновения с Алексом.

– Этот ковер всегда был опасным, – прокомментировал Алекс.

Он закрыл за собой дверь.

– Мне кажется, будет лучше, если я уберу его отсюда. – Фан отошла немного в сторону.

– Ты говоришь это с тех пор, как мы положили его сюда, – сказал Алекс, усмехнувшись.

– Просто он тут хорошо смотрится, – заупрямилась было Фан.

– И это ты говоришь все время.

– Ты просто лишен эстетического чувства. – Ее глаза смеялись.

– А ты лишена практичности.

– Плебей!

– Фантазерка!

Они тепло улыбнулись друг другу, охваченные радостью воспоминания об их словесных пикировках, которые они очень часто устраивали во время своего короткого брака. Тогда, как и сейчас, они не преследовали цели убедить друг друга или прийти к какому-нибудь обоюдному решению. Это был род игры, подтверждающей их близость и упрямо подчеркивающей различия.

Пять лет назад за этой дуэлью последовал бы поцелуй. Улыбка сошла с лица Фан, когда по глазам Алекса она поняла, что он думает о том же.

– Вернулось много воспоминаний, правда? – мягко спросил Алекс. – Мы вместе в этом доме…

– Да. – Фанни засунула руки в карманы широких светло-серых брюк, пытаясь скрыть их дрожь.

– Я немного волновался, собираясь зайти за тобой. Я не был здесь с тех пор, как мы развелись. И не знал, что хуже: увидеть, что все осталось таким, каким я помню, или обнаружить, что все изменилось.

– Да я особенно ничего и не меняла, – тихо сказала Фан, только сейчас сознавая, что действительно мало чего изменила в доме.

– Я заметил.

– Это тебя беспокоит?

Он не сразу ответил. Сначала осмотрел прихожую и коридор, поглядел на обои, которые они вместе наклеили, на зеркало в позолоченной раме, купленное ими на распродаже у Розы Боул и потом отреставрированное…

Фан пыталась представить, что чувствует Алекс, оказавшись в доме, который был когда-то его домом, но в иных обстоятельствах.

– Мне нравится, – наконец сказал он, повернувшись к Фан.

Лицо ее снова осветилось улыбкой, и по какой-то причине напряжение, возникшее между ними с момента появления Алекса, ослабло. Они оба чувствовали неловкость, но осознание этого разрядило обстановку.

– Понадобится некоторое время, – сказал Алекс, снова прочитав ее мысли.

– Я знаю.

– Это стоит того, Фанни. – Он дотронулся ладонью до ее щеки. – Мы не должны уходить от этого снова.

– Не должны, – вслух сказала она, а про себя подумала: по причинам, о которых ты даже не догадываешься.

– Может быть, на этот раз все получится, – сказал он, поглаживая большим пальцем руки ее щеку.

В этот момент они были близки к тому, чтобы расторгнуть соглашение о том, что в их отношениях не будет ни обещаний, ни надежд. И Фан не противилась этому. Она прижалась лицом к его руке, слегка прикрыв глаза. Она хотела верить, что они смогут сделать это, смогут заново построить жизнь.