Текст книги "Смятение сердца"

Автор книги: Бронуин Джеймсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Но Шанталь убедила Эмили отказаться от занятий с водителем-профессионалом, поберечь деньги и взять в учителя Квейда или Джулию. Все равно ей понадобится машина, чтобы ездить в Клифтон на занятия в автошколу.

Следующие три дня Эмили исколесила все окрестности под руководством попеременно то Джулии, то Квейда, и сегодня после обеда она наконец-то села за руль одна. Ее губы тронула довольная улыбка. Она еще не пробовала проехаться ночью или под дождем, но зато утром ездила по городу. Затормозив у единственного на весь Клифтон светофора, она на мгновенье испугалась, но подавила страх и даже показала самой себе язык. Квейд странно посмотрел на нее, но она только улыбнулась в ответ. Эмили не помнила, когда еще была так довольна тем, что сделала сама.

Когда она уже подъезжала к дому, завершив свою первую самостоятельную поездку, позвонил мобильный телефон, который по настоянию Митча она брала с собой: «Я должен быть уверен, что в любое время могу связаться с вами и Джошуа». Она взволнованно притормозила у обочины, но это звонил не Митч, а Джулия, и в ее голосе звучало несвойственное ей волнение.

Трепещущее сердце Эмили замерло. Она оставила Джошуа на попечении тети и дяди, чтобы никто не мешал ей сосредоточиться на управлении автомобилем.

– Что-то с Джошуа?

– Нет-нет, с ним все в полном порядке, – поспешила успокоить ее Джулия. – Я и Зайн хотим попросить тебя о громадном одолжении. Наша приходящая няня сегодня вечером не сумеет остаться с ребенком. Я знаю, что это как снег на голову, но Джошуа может еще немного побыть с Шанталь и Квейдом… Это всего на пару часов.

Если Джулия утверждает, что с Джошуа все в полном порядке…

– Я с удовольствием. В котором часу?

– В пять не слишком рано? Я пришлю за тобой Зайна…

– Нет, не стоит, я возьму машину Шанталь – я пользовалась ею всю неделю. – Эмили почувствовала, как зачастил ее пульс. Вот и возможность проехаться в темноте. На обратном пути домой вместе с Джошуа она это сделает. – В пять я буду у вас, – решительно заявила она.

Вот так сюрприз!

Эмили прижала ладони к щекам, а маленькая, но громкоголосая компания окружила ее в холле дома Джулии, дуя в пищалки и восклицая на все лады: «Поздравляем с днем рождения»!

– Что, не ожидала? – Сияющая Джулия заключила Эмили в крепкие объятия, и глаза Эмили наполнились слезами счастья.

– Значит, мне не придется сидеть с Бриди? – проговорила она после того, как Шанталь, Квейд, Зайн, его сестра Крис, Сьюзан из «Лайона» и еще человек шесть по очереди обняли ее и расцеловали.

– Я так и знала, что ты попадешься на эту уловку! – Взяв Эмили под руку, Джулия повела ее в уютную гостиную с обитой ситцем мягкой мебелью, розовыми обоями. Сейчас комната была украшена воздушными шариками, лентами и огромным полотнищем с надписью: «С днем рождения, Супер-Эм!» – В противном случае мы пошли бы на похищение, лишь бы не пропали зря наши старания.

Джошуа прыгал по комнате, вне себя от восторга.

– Я так люблю, когда день рождения! – чирикал он, словно воробушек. – У нас еще есть торт, и в нем много-много свечек.

Он поднял вверх несколько растопыренных пальцев, кажется семь, но Эмили плохо видела из-за застилавшей глаза пелены. Сзади кто-то с хлопком открыл бутылку шампанского, и все закричали «ура». Эмили вытерла глаза рукавом старого спортивного джемпера, который она надела, чтобы сидеть с ребенком, и у которого был далеко не праздничный вид.

– А почему Эми плачет? – спросил Джошуа, озадаченно сдвинув брови.

– Она просто еще не пришла в себя от удивления. – Шанталь сунула ей в руку бокал шампанского, а Джулия едва не силой усадила за стол, который просто ломился от угощения. В центре стоял торт, и Эмили и Джошуа совместными усилиями задули свечи. Кто-то – кажется, все та же Джулия – предложил, чтобы Эмили загадала желание.

Все затихли, и в наступившей тишине Эмили услышала, как громко стучит ее сердце. Что они хотят, чтобы она загадала? Нечто невообразимое, недостижимое, немыслимое? Она обвела взглядом обращенные на нее в нетерпеливом ожидании лица. Это была его семья. И эта семья устроила ей такой праздник, какой за все двадцать четыре года не устраивали ее собственные родные. Как бы она хотела иметь такую семью, быть в ней своей, а не временной гостьей. Иметь свою семью и быть в ней счастливой… Но, закрывая глаза, чтобы произнести про себя желание, в глубине души она понимала, что просить этого – значит хотеть чересчур многого. И все-таки она улыбнулась и сказала:

– Готово.

И все закричали «ура» и запели песню в честь ее дня рождения, и напряжение в ее груди понемногу ослабло.

Потом Эмили распаковала подарки. От Джошуа был плюшевый медвежонок, «потому что тебе будет грустно без Задиры, раз ты отдала его мне». Этот подарок вызвал новые слезы, не потому что Задира был ей так дорог, а из-за этих детских, орехово-карих глаз, совсем как у отца, которые смотрели на нее серьезно и торжественно.

– Джошуа – молодец, – пробормотала стоявшая рядом Шанталь.

Следующий подарок был от Шанталь и Квейда. Эмили едва не задохнулась: в обитой кремовой шелковой бумагой коробке лежал восхитительный пеньюар персикового цвета.

– На ощупь похоже на кашемир, – поясняла Шанталь, пока Эмили гладила пальцами невероятно мягкую ткань. – Но на самом деле просто искусная имитация. Тебе не хочется завернуться в него и сладко заснуть?

– Он изумительный, – прошептала Эмили сквозь новые потоки слез, – но это уже чересчур…

– Чепуха. Примерь-ка, – потребовала Шанталь, выпроваживая мужчин из комнаты.

Эмили примерила, надев прежде комплект белья цвета незабудок, подаренный Джулией. И едва почувствовала ласкающее прикосновение к своей коже роскошной ткани, как ей уже не захотелось снимать пеньюар. Крис поднесла ей ваучер на стрижку и укладку в своем салоне, а корзинка от Сьюзан, полная лосьонов и бальзамов, вызвала восхищенное восклицание у всех женщин. Крис захлопала в ладоши и крикнула:

– Мы сейчас же сделаем ей макияж. – И никто не обратил внимания на возражения Эмили.

– Великолепно, – провозгласила Крис час спустя, любуясь на дело своих рук. – Вот только… – Она выбежала из комнаты и вернулась с ножницами, кровожадно ими пощелкивая.

Джулия вытаращила глаза то ли в шутливом, то ли в подлинном ужасе.

– Господи, Эмили, не позволяй ей приближаться к своим волосам с ножницами.

– Вздор какой, – заявила Шанталь. – Крис лучший мастер по эту сторону гор.

Сестры заспорили, а Крис тем временем так и сновала вокруг с хищно блестевшими глазами. Эмили отпила глоток шампанского и подумала, что, должно быть, оказалась в Зазеркалье. Она снова поднесла бокал к губам, ощущая прикосновение волшебной ткани пеньюара, заставлявшей ее забыть, что она всего-навсего некрасивая, немолодая, неинтересная Эмили Джейн. В модном белье и роскошном халате, с кожей, блестевшей от дорогого крема, она чувствовала себя изнеженным экзотическим растением.

И небрежным, непривычным жестом она задорно просалютовала бокалом ходившей кругами Крис, целиком отдавая себя во власть ее ножниц.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Они дома!

Тугой узел тревоги под ложечкой у Митча немного ослаб, когда в конце подъездной аллеи показались светящиеся окна Коррингэла. Он потянулся за мобильным телефоном, который пятьдесят миль назад отложил в сторону. Он звонил, наверное, дюжину раз с тех пор, как выехал из Сиднея, но в горах оказался вне радиуса слышимости. Ни по домашнему, ни по мобильному, ни по телефону Шанталь он так и не смог дозвониться. Последние пятьдесят миль его преследовали образы автомобильных аварий, потерявшегося Джошуа, а также Эмили, решившей, что тот поцелуй вовсе не был «банальным» и что она не может оставаться дольше в одном с ним доме.

Он нажал кнопку повторного набора. Прогудели долгие три гудка, и наконец…

– Алло?

Абсурдно счастливый, услышав ее голос, испытывая громадное облегчение оттого, что она не уехала, он сказал первое, что пришло в голову:

– Вы дома?

– Только что вернулись. Джошуа лег, а я сижу тут… – Она резко замолчала. – Неважно. Где вы?

– Подъезжаю к дому. – Воспользовавшись паузой, он выключил двигатель. Ему представилось, как она озабоченно хмурится. – Мне не хотелось вас пугать своим неожиданным появлением в такое позднее время.

– Так вы уже здесь?!

Ее изумление заставило его засмеяться. Он не мог не засмеяться, потому что впервые после их неудачного урока вождения он добился от Эмили импульсивной реакции. Митч захлопнул дверцу машины и одним прыжком преодолел ступеньки веранды.

– Сейчас я захожу в переднюю дверь. Через минуту мы увидимся.

Он увидел ее уже через пять секунд – Эмили стояла посреди гостиной, все еще держа у уха телефонную трубку.

– Привет, – с улыбкой произнес он, останавливаясь в дверях и пряча мобильный в карман.

– Привет. – Она машинально улыбнулась в ответ, но тут же подобралась, опустила руку с трубкой, и ее улыбка приобрела иронический оттенок. – Вы собирались вернуться завтра.

– Я давно пытаюсь дозвониться, но… – Митч пожал плечами.

– Нас не было дома. Джошуа сойдет с ума от радости.

– Он спит?

– Он в постели, – уточнила Эмили. – Я пойду посмотрю…

– Подождите. – Он шагнул к ней, не имея ничего в виду, ему только не хотелось, чтобы она уходила. – А вы, Эмили? Вы могли бы сойти с ума от радости из-за моего возвращения?

Она засмеялась, словно он отпустил удачную остроту, но что-то такое в его глазах заставило смех утихнуть, губы – дрогнуть. Она молча, нерешительно смотрела на него. Митч нахмурился. Какая-то в ней произошла перемена… Он отступил на шаг назад, охватывая взглядом всю ее с головы до ног.

– Ваши волосы…

Эмили смущенно коснулась рукой своих волос, которые сейчас напоминали пушистые перышки.

– Меня подстригла Крис О'Салливан. Я чувствую себя так странно…

– По-моему, смотрится хорошо. – Она выглядела взрослой, независимой, сексуальной…

Нервный, неуверенный взгляд Эмили сменился довольным, смягчился, и жгучее желание потрогать ее новую вызывающую стрижку, щеку, губы, пеньюар, никогда им прежде не виданный, несколько отпустило Митча. Он прокашлялся.

– Это тоже что-то новое?

Она медленно, словно не сразу вникнув в смысл его слов, оглядела себя и улыбнулась.

– Да, это мне подарили Шанталь и Квейд.

– Мило. – Не было слов выразить, как соблазнительно мягкая ткань скользила по ее округлостям! Все равно как руки опытного любовника. Митч торопливо перевел глаза на ее лицо.

– Счастливого дня рождения, Эм.

– Спасибо, – просто сказала она.

– Этот день действительно стал для вас счастливым?

Улыбка заискрилась на ее губах.

– Ваши сестры устроили грандиозный праздник – мы как раз были там сегодня вечером, у Джулии, и для меня это явилось полным сюрпризом. Я ничего подобного не ждала.

Как и Митч. А ведь вчера он разговаривал с Шанталь, а утром с Джошуа. Если бы он знал, то… Что? Купил бы ей подарок, такой же сексуальный и многообещающий, как этот пеньюар? Отличная мысль! Стряхнув с себя абсурдное чувство разочарования, он задумался о не свойственной его родне скрытности, сковавшей им языки.

– Сюрприз, вот как? И никто из них и словом не обмолвился?

– Я подозреваю, это был экспромт. Джулия позвонила явно в спешке и попросила посидеть с ее малышкой – она, между прочим, отличная актриса, – а когда я приехала, они все были там. Украшенные комнаты… и торт… – Она замолчала и смущенно моргнула. – Я заболталась. Извините. Наверное, виновато шампанское. Или я переела сладкого.

Желание с сумасшедшей скоростью проносилось по его жилам – в этом были виноваты запах ее кожи и пеньюар цвета спелого персика, ее блестящие глаза и румянец удовольствия на ее щеках. И вся неделя, проведенная вдали от нее, и этот год без женской ласки, и нервное напряжение, в котором он мчался домой, гадая – ушла она или нет.

– А торт испекла Джулия? – спросил он. – Такой многослойный, со взбитыми шоколадными сливками?

– Да! Весь облитый глазурью, а сверху еще были ягодки клубники.

Перед Митчем возник новый неожиданный образ веселой именинницы с супермодной стрижкой, которая распахивает халатик и говорит что-то вроде «не желаете ли?..» своим застенчиво-чувственным голоском. Митч едва не застонал, сумев в последний миг сдержать страстный, жадный звук, рвавшийся сквозь сомкнутые губы.

– Мы привези с собой много еды, – проговорила она неуверенно. Возможно, он и не застонал в полный голос, но Эмили почувствовала, что с ним что-то происходит, проглотила слюну и поднесла руку к горлу. Этот сдержанный нервный жест подействовал на тело Митча как страстный шепот.

Искуси меня, потрогай меня, попробуй меня…

Шаг вперед, и ее ноздри слегка затрепетали. Ресницы вспорхнули над потемневшими глазами, и он медленно, как во сне, протянул руку, чтобы погладить теплую гладкую кожу ее шеи. Атласную, по-младенчески мягкую. Коснулся еле ощутимого шрама от царапины, пробороздившей ее шею тем вечером в лесу, и внутри него шевельнулось что-то большее, чем дикое, неуправляемое вожделение. Это новое ощущение было многогранное, нежное, богатое оттенками, и оно позволило ему прийти в себя.

– Я… – Эмили глотнула воздух, пытаясь заставить повиноваться легкие, голосовые связки, мозг. Растерянно махнула рукой в сторону кухни. – Я пойду принесу вам…

– Папочка! – Четырехлетний дервиш ворвался в комнату и бросился в объятия отца.

У Эмили мгновенно вылетело из головы, что именно она собиралась принести из кухни, настолько заворожила ее представшая перед ней картина: Митч положил ладони на светловолосую головку сына, крепкие ручки Джошуа обхватили шею отца. Как и Эмили, Митча привело в замешательство неожиданное появление ребенка, и секунд двадцать он не мог проговорить ни слова, но затем хлынули вопросы, многочисленные «как» и «почему», не оставляя места для ответов. Митч засмеялся глубоким, хрипловатым, наполненным нежностью смехом и посоветовал сынишке умерить пыл.

Эмили тихонько попятилась, полагая, что это ей, а не Джошуа, нужно умерить собственный пыл. Ведь именно это и было ее желание ко дню рождения – быть по праву заключенной в их объятия, быть любимой… Она продолжала пятиться, не в силах оторвать взгляда от отца и сына.

– Ты мне что-нибудь привез? – уже в третий раз спрашивал Джошуа.

– Я привез тебе свои объятия.

Мальчик радостно засмеялся.

– А Эмми? Ей ты привез объятия?

Митч посмотрел Эмили в глаза, и у нее остановилось дыхание. Общее воспоминание промелькнуло между ними, быстрое как молния, и он улыбнулся.

– Нет, кое-что получше.

Получше, чем законное место в его объятиях? Немыслимо!

– Что, папа, что? – Джошуа обхватил отца за щеки, отвлекая его внимание от Эмили.

– Автомобиль, – ответил Митч небрежно, и у нее остановилось сердце.

– Спортивный автомобиль? Красный, как у Шанталь?

– Если бы он был спортивный, без верха, – Митч быстро посадил Джошуа себе на плечи, – как бы мы смогли возить на нем лыжи?

Автомобиль, на котором можно возить лыжи! Он так шутит? Она открыла рот, но Митч уже шагал к двери, а Джошуа, возбужденный до крайности, призывно махал ей рукой:

– Идем, Эмми, идем же смотреть твой автомобиль. У него сверху лыжи.

Лыж три пары – подсчитала Эмили, выйдя на веранду. Сердце ее резко ухнуло вниз, как оборвавшийся подъемник. Примерно так же летела она однажды с горы, когда ей под лыжу подвернулась коряга.

Следом за этой спонтанной реакцией последовало воспоминание… Родители Анабеллы содержат горнолыжное шале. Этот казус как раз и случился с Эмили, когда она как-то ездила с семьей Гудвинов туда на выходные. Может быть, это означает, что Митч прислушался к ее совету и решил встретиться с четой Блейнли?

Она уже готова была задать вопрос, но он опередил ее – сам обратился к ней с веселой улыбкой, ссадив сынишку на землю:

– Ну что вы скажете об этом?

– Вы собираетесь в Корронг?

Его улыбка несколько потускнела.

– Да. Но не из-за Рэндела и Дженет, если вы подумали об этом. Съемочная группа с ТВ-2 планирует поехать туда на выходные, и зовут меня – появились некоторые свежие идеи по поводу съемок второй части.

– Но вы все же собираетесь встретиться с Блейнли? Раз уж направляетесь в то самое место?

Он не успел ответить, потому что Джошуа, завершив первый осмотр нового автомобиля, повернулся к нему, озадаченно сдвинув брови:

– А где же твой грузовик?

– Пришлось оставить его в Сиднее, у гостиницы. В следующий раз, когда мы там будем, я его заберу. – Он снова обратился к Эмили: – Вы еще не сказали, что думаете по поводу машины.

Машина. Все правильно. Машина нужна для того, чтобы возить на ней лыжи. Она внимательно осмотрела компактный спортивный «SUV», серебристый, сверкающий свежей полировкой, и невольно нахмурилась.

– На вид она чересчур дорогая. Я не думаю…

– Зато надежная, – оборвал ее Митч. – Что существенно для вас с Джошуа.

– Тебе нравится, Эм? – спросил Джошуа и с серьезным видом знатока ткнул ногой шину: – Похоже, она скоростная.

Разве она могла не улыбнуться? Разве могла что-то возразить в ответ на замечание Митча о надежности? На самом деле этот автомобиль принадлежит не ей, а Джошуа. И ей, как его няне, просто доверено им управлять.

– Как продвигаются ваши занятия? – спросил Митч. Во время их телефонных разговоров она, хотя и коротко, рассказывала ему о своих успехах.

– Помаленьку, – ответила она, как всегда, осторожно.

– Сегодня Эмми ездила сама, – вставил Джошуа. – В первый раз.

– Как жаль, что я не видел.

– Да, нынче днем. И еще я доехала до Джулии.

– Впечатляет, – произнес он, выгнув бровь.

– Не особенно, – поспешила она его охладить. – Я уверена, что непременно снова бы закомплексовала из-за езды в темноте, даже несмотря на выпитое шампанское.

– Нас привез домой Квейд, – пояснил Джошуа. – У него в машине шесть передач. А в этой машине их сколько?

Пока Митч перечислял технические достоинства машины, от которых у Эмили начала кружиться голова, и, открыв дверцу, показывал Джошуа салон, она нервно поглаживала себя по плечам.

– Вы замерзли? – спросил Митч, снова подходя к ней. Эмили покачала головой.

– Вы молодец, Эм, раз решились сесть за руль в одиночку.

– Эй! – воскликнул вдруг Джошуа. – А это что – для меня? Это, наверное, для меня, потому что у Эмми и так уже сто медвежат.

Эмили смущенно зарделась.

– Ну – все-таки не так много…

Джошуа выбрался из автомобиля, сжимая в руках свирепого вида плюшевого мишку.

– Не хочешь познакомить его с Задирой? – спросил Митч. – Этого зовут Солдат. Я подумал, что он тоже мог бы ночью стоять на часах.

И он так улыбнулся Эмили, что ее бедное сердце перевернулось.

Безумие! Эмили покачала головой. Это слово как нельзя лучше выражало ее состояние, последовавшее за возвращением Митча, потому что уже полчаса спустя она дала согласие отправиться кататься с ним на лыжах. Размягченная трогательным эпизодом с мишкой, великолепным днем рождения и скромными водительскими успехами, она согласилась бы, даже если бы он предложил ей прыгнуть вниз с горы Тибару.

Но он всего лишь пригласил ее покататься на лыжах в выходные, и она ответила: «Хорошо, Митч». Хотя отель, где Митч заказал номера, и предлагал программу «Детская лыжня», он все равно нуждался в Эмили, чтобы присматривать за Джошуа, ведь сам Митч планировал пообщаться со знакомыми телевизионщиками.

И вот Эмили стоит на горе в лыжном костюме с чужого плеча – Шанталь опять выручила! – стараясь совладать с лыжами, палками и перчатками. Митч настоял, чтобы она попробовала еще раз. А поскольку он опять улыбнулся ей как-то совсем по-особенному, Эмили окончательно забыла о благоразумии.

– Может, вам помочь?

– Не стоит, – ответила Эмили молоденькой инструкторше. – Я готова к спуску.

– Но вы, кажется, раньше не практиковались?

– Не слишком успешно, – поправила ее Эмили.

– На этот раз все будет иначе. Вы съедете с горы прежде, чем успеете сказать: «Боже мой».

Митч от души наслаждался весь первый час их пребывания в горах. Он наслаждался бы еще сильнее, если бы не смутное беспокойство. Оно не было связано с Джошуа – его сын преодолевал склоны под руководством опытных инструкторов в группе «Детская лыжня». Митч убедился, что с этой стороны все в порядке.

Но что касается Эмили…

Ему не следовало бросать ее одну. Но она сама предпочла занятия вдвоем с инструктором, не желая, чтобы Митч стал свидетелем ее позорных падений. С наигранно беспечной улыбкой она махнула ему рукой, чтобы он покинул место занятий.

Но прежде, чем пройти первый поворот, Митч все же оглянулся, и увиденная им картина навсегда запечатлелась в его памяти: одиноко стоящая на заснеженном склоне маленькая фигурка в красной куртке…

На середине долгого пути наверх из Чертова Лога, сидя в кресле остановившегося непонятно по какой причине подъемника, он бросил взгляд на часы и чертыхнулся. Уже пятнадцать минут, как ее урок закончился, а он собирался подоспеть к этому времени. Просто чтобы убедиться, что у Эмили все в порядке.

Подвесное сиденье дернулось, поползло вверх, снова остановилось, раскачиваясь, затем снова нехотя двинулось вверх.

Митч почувствовал, что весь напряжен, и поморщился. Что с ним творится? Непонятная, ничем не обоснованная тревога за Эмили омрачала такое чудесное утро. Скорее всего, она отдыхает сейчас в кафе, наслаждается одиночеством, потягивает горячий шоколад, а на ее губах играет довольная улыбка, потому что первый урок позади.

Как только он увидел Эмили, все встало на свои места. Несмотря на столпотворение наверху и разделявшее их расстояние, Митч немедленно выхватил ее взглядом из толпы. Ярко-красная куртка эффектно выделялась на фоне снега ослепительной белизны, как и платиновые волосы – на фоне куртки. Митч с облегчением следил, как Эмили устало бредет по дорожке к гостинице. Очевидно, у нее все в порядке.

На лыжах он быстро преодолел разделявшее их расстояние, ловко избежав столкновений с лыжниками, и догнал ее у самой гостиницы. Эмили шла понурив голову с лыжами на плече, и не замечала его до тех пор, пока он не затормозил прямо перед ней. Она вскинула голову, распрямила плечи.

– Привет! – улыбнулся Митч, чувствуя, как внутри разливается блаженное тепло, и не сразу заметил, что она более чем удивлена его внезапным появлением. Даже потрясена.

– И вам привет…

Он заметил снег в волосах, на красной куртке, на спортивных штанах.

– Валялись в сугробе?

– Не специально. – Плечи ее снова поникли. – Можно сказать, это повторялось каждый раз, как я пыталась подняться.

– А Фриц – разве он не пришел вам на помощь?

Между ее бровями появилась слабая морщинка.

– Фриц?

– Просто такая шутка. – Злясь на самого себя, Митч отстегнул лыжи, взял у Эмили ее пару и воткнул их все в высокий сугроб у входа в гостиницу.

– Разве не следует поставить лыжи на стойку? – удивилась Эмили.

– Ничего, они прекрасно постоят здесь, пока мы за ними не вернемся.

Она вскинула руку в перчатке, и Митч заметил, что рука ее слегка дрожит.

– Говорите только от своего лица.

– Вам не понравился ваш первый урок?

– Горные лыжи мне не по зубам. Не говоря о том, что это просто опасное занятие.

Он замер.

– В каком смысле – опасное? Вы ушиблись?

– Это пустяки…

– Да вы дрожите как осиновый лист. Какие же это пустяки?

– Мне снег попал под свитер, и я замерзла. – Она стала стягивать с себя перчатки, одна перчатка не поддавалась, и Эмили чертыхнулась. Так не похоже на нее! – Мне и правда сначала понравилось. Да, шлепнулась пару раз, но к концу занятия начало получаться. И я решила еще раз пройти трассу, самостоятельно, но не туда свернула. Там был крутой спуск, и я…

– Да все хорошо, Эм!

– Ничего не хорошо! – Голос ее прервался, и Митч увидел, что она вот-вот расплачется. – Я даже не могу снять эти проклятые перчатки.

– Позвольте-ка мне.

Она не была бы Эмили, если бы не попыталась помешать ему. Она не привыкла к посторонней помощи, но Митч решительно отмел ее возражения. Потом он поднял ее на руки и понес в гостиницу. Она неловко ухватилась за него и, пока он поднимался по железным ступеням, бормотала о том, что слишком много весит.

– Это вы-то много весите? – Чтобы продемонстрировать обратное, он слегка подбросил ее, а когда поймал, то невольно теснее прижал к себе. Она ойкнула, и он с удовольствием отметил, что ее щеки вновь зарумянились и она совершенно бессознательно прижалась к нему.

Это последнее обстоятельство понравилось ему особенно.

Перед дверью номера Эмили начала барахтаться, пытаясь встать на ноги, что было вполне разумно.

Помнишь, как она уже однажды барахталась в твоих руках? Помнишь, чем все это кончилось? Ты хочешь все повторить? Поцелуй, ее испуг, твоя не нашедшая выхода страсть…

– А где ключ? – спросила Эмили, тепло дохнув ему в шею.

Отпусти же ее, достань ключ, открой дверь.

– В правом внутреннем кармане куртки. – Митч уперся взглядом в дверь, вслушиваясь в эхо своего голоса, низкого, хриплого, взволнованного.

– Мне придется расстегнуть вам молнию…

Эмили изогнулась, чтобы дотянуться до его молнии, и он почувствовал мягкое прикосновение ее груди к своей – на один короткий миг, после чего она снова переменила позу. Молния его куртки с тихим шорохом поползла вниз. Ее мягкая маленькая рука скользнула за отворот его куртки, и его обдало жаром, в ушах зашумело.

Да держи же себя в руках, ведь это всего лишь куртка, а не брюки.

– Возьмите, – быстро проговорила она, поворачиваясь и упираясь в него своим округлым бедром.

Митч едва не задохнулся, качнулся на каблуках, затем прерывисто выдохнул. Она смотрела на него, не отводя глаз. На какой-то миг ему показалось, что она прекрасно поняла его – они охвачены общим пламенем.

– Пожалуй, мне придется пересмотреть мой первоначальный план – отнести вас в номер и избавить от промокшей одежды.

Митч поставил ее на пол у самой двери. И под угрозой смерти он не мог бы сейчас уйти. Медленно он расстегнул две верхние кнопки ее куртки и начал разматывать шарф, обернутый вокруг ее шеи.

– Вы, кажется, думаете, – выговорила она со странной хрипотцой в голосе, – что я не в состоянии избавиться от нее самостоятельно?

– С перчатками у вас действительно возникла проблема…

– Да. – Эмили раздраженно выдохнула. – Я просто замерзла и злилась на себя.

– Оттого, что упали? Но вы прекрасно справились. Все, что вам нужно, – это побольше практики. – Митч коснулся ее щеки – она была прохладной.

– Оставьте этот ваш снисходительный тон! – Эмили сердито сверкнула глазами. – Я справилась далеко не прекрасно. Как и со всем остальным в моей жизни.

– Ну, а ваши водительские успехи? – прищурился Митч.

– Я садилась за руль только днем, на пустой загородной дороге. Посмотрите, что со мной будет ночью, в городе, в дождь! – фыркнула она. – Я даже не сумела удержаться на работе горничной в гостинице! Кончила тем, что приняла милостивое приглашение вашей сестры и согласилась на ваши феноменальные условия…

– Что, это плохо? – спросил он.

– Да! Нет. – Она горько рассмеялась, потом подняла на него большие, полные смятения глаза, и грудь у него болезненно сжалась от сострадания. – Я ненавижу чувствовать себя жертвой, Митч. Я хочу быть сильной, хочу сама управлять своей жизнью. Хочу, наконец, заняться… делом.

– С моей точки зрения, вы делаете очень важное дело. Вы ухаживали за больным дедушкой, когда все остальные его покинули. Вы умеете успокоить испуганного ночными кошмарами ребенка и вселяете в него уверенность. Можете наладить домашнее хозяйство и сделать его образцовым. И вы горюете при этом, что не умеете кататься на лыжах?

– Я не горюю, – пылко возразила Эмили. – Меня бесит собственная слабость. Я недовольна собой.

Вот в этом мы с тобой сходимся…

Он покачал головой.

– Хотите научиться кататься на лыжах? Прекрасно, пойдем кататься.

Она взглянула на него в изумлении.

– Прямо сейчас?

– Так хотите вы учиться или нет?

Она медленно распрямила плечи и кивнула, хотя вид у нее был при этом далеко не уверенный.

– А разве вы не собирались встретиться за обедом со съемочной группой? Разве мы не за этим сюда приехали?

Она была кругом права, но он не собирался отступать.

– Тогда завтра с утра! – Он заглянул ей в лицо. – Вы будете прекрасной лыжницей, Эм.

– Кстати, мой инструктор сказала то же самое.

– Возможно, – коротко ответил он. – Только я отвечаю за свои слова.