Текст книги "Смятение сердца"

Автор книги: Бронуин Джеймсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Эмми, Эмми, Эмми!

Не успела Эмили открыть дверь, как пара на удивление сильных детских рук обхватила ее ноги. Их хозяин говорил без умолку, но слов было не разобрать, поскольку он зарылся в ее пушистый купальный халат.

А может, это ее слух притупился из-за предательского шума в ушах, который возник в ответ на пылкие приветствия Джошуа и пристальный взгляд второго из ее ранних гостей?

– О! – выдохнула она наконец и добавила уже более осмысленно: – Я не ждала вас.

– Вы ждали кого-то еще? – Орехово-карие глаза окинули ее цепким взглядом.

– Нет…

– А мы приехали, чтобы помочь, – заявил Джошуа. – На грузовике.

Эмили сжала обеими руками кофейную кружку – так хватается за соломинку утопающий. Они явились сюда без предупреждения, чтобы помочь ей переехать. Митч со своим безотказным оружием – четырехлетним сынишкой, который продолжал цепляться за ее халат. Ей страшно хотелось присесть и обнять его, но она боялась, что тогда не сможет уже произнести ни слова. Или же, наоборот, даст себе волю и начнет выплескивать запертые в груди чувства, сжимавшие горло и обжигавшие горячими слезами глаза.

Всего три дня назад этот мужчина поманил ее небывалыми условиями работы, предложив в конце самой «назначить цену», а ей казалось, что прошло три недели. С тех пор случилось столько разных событий, перевернувших ее жизнь. Митч Гудвин умел выбрать подходящий момент.

– Вам бы следовало сначала позвонить, – сказала она. – Тогда бы не пришлось впустую ехать в город.

Слова прозвучали более резко, чем она рассчитывала. Митч в ответ прищурился, однако его взгляд не утратил решимости. По спине Эмили пробежал легкий озноб.

– Вы еще не успели упаковать вещи? – спросил он сухо.

– Я не собираюсь переезжать. – Она позволила себе маленькую роскошь – легонько провела ладонью по шелковистым волосам Джошуа. – По крайней мере не сегодня.

– Из-за того, что лишились работы?

Рука Эмили застыла, хотя причины удивляться не было. В таком крошечном городке, как Пленти, новости распространяются быстро, особенно плохие, а поскольку высшие силы в последнее время ополчились против нее, было понятно, что именно привело Митча на ее крыльцо именно теперь.

– Не только работы, – сказала она. Зачем скрывать правду? – Я лишилась еще и комнаты.

– Эмми, а ты правда отдубасила того идиота? – спросил Джошуа. Пока отец журил сына за его выражения, она закрыла глаза и покачала головой.

– Никого я не отдубасила, милый.

– Но дядя Зайн сказал…

– Много лишнего, – закончил за него Митч. – Еще он сказал, что видел, как вы выгуливаете собаку.

– Он правду сказал, Эмми? – загорелся Джошуа, мгновенно переключившись. – У тебя есть собака? Она черная или белая, как Мак? Дядя Зайн оставил у себя Мака, потому что очень к нему привязался. Так сказал папа. А она большая? Это он или она?

Эмили присела на корточки, чтобы увидеть мир с позиции четырехлетнего мальчика, и дождалась, пока он замолк, чтобы перевести дух.

– Это он. Его зовут Диггер. Он не такой большой, как Мак, но тоже очень красивый и умный.

– А где он сейчас?

– На заднем дворе.

– А можно на него посмотреть? – Его глаза, копия отцовских, смотрели умоляюще. Что, если он попросит ее не только посмотреть на собаку?.. – Пожалуйста, Эмми!

– Давай спросим, согласен ли папа. – Ее взгляд скользнул вверх по длинным ногам в джинсах, натянувшихся на бедрах из-за засунутых в карманы рук… Не смотри туда, Эмили Джейн… А вот знакомый бледно-голубой свитер, который она так часто вспоминала… В горле внезапно пересохло, и Эмили с трудом проглотила слюну. – Диггер привык к детям. После того как умер дедушка, о нем заботились соседи, Коннорсы, но потом им пришлось переехать.

– Хорошо. Только смотри, чтобы… – Митч не успел договорить, потому что Джошуа стрелой пронесся по веранде и исчез за углом. – Там, наверное, забор?

– В заборе есть калитка, он с ней справится.

О том, что Джошуа справился, скоро возвестил радостный собачий лай, а Эмили внезапно осознала, что осталась наедине с Митчем.

– Так значит, вы не отдубасили того идиота?

Эмили густо покраснела.

– Я до него не дотрагивалась. Только пригрозила…

– А он до вас – дотронулся?

– Не знаю, что именно вы слышали, но наверняка половина из этого – сильное преувеличение.

– Может быть, вы расскажете, что там правда?

Ох, это извечное мужское стремление покровительствовать! Эмили явственно услышала его в мрачном тоне Митча, увидела в выдвинувшемся вперед подбородке. Ну что в нем такого привлекательного, из-за чего она начинает таять? Если бы стать сильной, способной постоять за себя, обрести твердость характера… Но в решающую минуту она каждый раз терпела неудачу.

– Тот человек… хотел со мной познакомиться. Он казался вполне безобидным, – быстро добавила она, увидев, как потемнели его глаза. – Я не придала этому значения, но, когда моя смена окончилась, оказалось, что он меня дожидается. Ну, пришлось сказать ему, что он меня не интересует.

– Он дотрагивался до вас? – повторил Митч свой вопрос.

– Нет, – покачала она головой, удивляясь его настойчивости. – Это действительно пустяковый случай, Митч.

– Если так, каким образом вы потеряли работу?

– Может быть, дорогу мне перебежала черная кошка, – вымученно засмеялась Эмили. – Последнее время меня просто преследуют неудачи.

– Что же все-таки случилось?

Митч Гудвин был сильным противником – журналистская въедливость сидела в нем крепко. Он привык доискиваться, выуживать, разведывать. Лучше покончить с этим побыстрее, сказать ему всю банальную правду.

– На другой день он сказал нашему хозяину, что у него из комнаты пропали деньги. Поскольку комнату убирала я, меня сделали козлом отпущения.

Митч чертыхнулся.

– Вас рассчитали из-за голословного утверждения этого подонка? Потому, что вы ему отказали?

– Его компания ведет дела с гостиницей, они не хотели потерять клиента.

– И вы готовы это так оставить? – Их взгляды встретились, и Эмили увидела, как его глаза стали темными и яростными, словно зимнее грозовое небо.

– Я понимаю, что должна что-то сделать. Я так и поступила бы, если бы не пришлось идти на конфликт. Но за последние месяцы, после того как огласили дедушкино завещание и его семья…

– Шанталь мне все рассказала. Мне страшно жаль, Эмили.

Она вздохнула и покачала головой.

– Я устала бороться.

Что-то промелькнуло в его глазах, и он кивнул, словно бы с удовлетворением.

– Вот это я рад услышать.

Он прошелся по веранде, присел на корточки, так что на узких джинсах затрещали швы, и поднял одну из упакованных коробок. Когда он двинулся назад, она бросилась ему наперерез.

– Что вы делаете?

Он посмотрел на нее с откровенным вызовом.

– Так мы будем бороться и по этому поводу или все-таки нет?

– Да! – Эмили ухватилась за коробку, но он держал ее крепко. – Нет… – Она с тяжким вздохом опустила руки. – Я не знаю.

Было что-то крайне несерьезное, опереточное в том, чтобы мериться силами с мужчиной, который на девять дюймов выше и на сорок футов тяжелее. Тем более что она была одета в пижаму и халат. Эмили вскинула руку, чтобы убрать прядь волос за ухо, и перехватила его взгляд. Но смотрел он не на ее волосы. Вспыхнув, она запахнула халат и туже затянула пояс на талии. Митч воспользовался тем, что она отвлеклась, и потащил коробку к машине. Но когда вернулся за следующей, она снова преградила ему путь.

– Куда вы хотите отвезти мои вещи?

– К Шанталь.

– Подождите.

Естественно, он не обратил внимания на ее слова, как и подобало Митчу Гудвину, поглощенному работой. Тогда она положила руку ему на локоть. И на миг забыла обо всем, ощутив его крепкие мускулы, напружинившиеся от тяжелой ноши. И вспомнила, как уже дотрагивалась до него однажды, только тогда на нем не было мягкого шерстяного свитера…

Он кашлянул, и она отдернула руку.

– Меня нельзя вот так переместить, словно вещь, с места на место, – сказала она глухим от возмущения и зарождающейся паники голосом. Все было гораздо хуже, чем она себе представляла. Стоять так близко от него, дотрагиваться до него, вспоминать… – Ваша сестра хотя бы знает?

– Она пригласила вас сама.

Потому что Митч попросил ее об этом? Может быть… Гудвины, в отличие от ее семьи, где каждый был сам за себя, неизменно поддерживали друг друга. А может быть, Шанталь, которая была ее адвокатом с самого начала битвы за дедушкину собственность, пригласила ее и без всякой подсказки… Даже когда дело Эмили передали городскому юристу, Шанталь продолжала помогать ей. Но она недавно вышла замуж за Камерона Квейда и ждала своего первого ребенка. Молодая пара нуждается в уединении. Эмили покачала головой.

– Я не хотела бы стеснять их.

– Тогда где бы вы хотели поселиться? Есть же такое место… или вы хотите, чтобы я купил вам этот дом?

Она прочла в его глазах откровенный вызов. Он и пришел, чтобы предложить ей выбор – принять помощь от его сестры или от него самого.

Не опуская глаз, она посторонилась. Митч коротким кивком подтвердил, что вполне удовлетворен переговорами, и стал носить коробку за коробкой в грузовик. Чувствуя себя побежденной, Эмили хотела было присесть на верхнюю ступень крыльца, но передумала – чего доброго, он и ее подхватит, словно коробку, и закинет в свой грузовик.

Необходимо было одеться, да и вообще пора проверить, как там дела у Джошуа и Диггера.

Они носились по большому двору за дедушкиным домом, лохматый трехцветный пес и мальчик, чей смех парил высоко в воздухе, ясный, как зимнее солнце. Эмили захлестнула волна такой нежности, что закружилась голова. Она облокотилась о невысокую изгородь, положила подбородок на руки и позволила себе насладиться моментом.

Откуда он мог знать? Каким образом так безошибочно выбрал именно это время и этого светловолосого спутника? Она не могла устоять не только перед Джошуа, но и перед союзом этих двух мужчин – маленького и большого. Как легко капитулировать, клюнуть на выгоды надежного места со столь большим жалованьем. Уступить сладкому сознанию, что в ней нуждаются, что предпочли именно ее, некрасивую, неинтересную, не первой молодости. Вот только попав столь неосмотрительно в эту ловушку, Эмили вдруг ясно увидела всю неутешительную правду: она всего лишь няня и ей никогда не заменить красивую, блестящую, яркую Анабеллу.

Не следовало забывать и о той боли, которую она испытала, когда ее решительно отвергли. Она уже была в его постели, нагая и горящая желанием, а он… отвернулся от нее. Никогда и ни за что Эмили больше не подвергнется такому унижению.

Сзади послышались шаги Митча, приглушенные густой влажной травой. Он облокотился на изгородь рядом с ней, и они оба стали наблюдать, как Джошуа карабкается на старую покрышку, подвешенную на дереве в дальнем углу двора.

Под счастливый лай Диггера мальчик начал раскачиваться взад-вперед, взад-вперед.

– Точь-в-точь такие же качели, как у дяди Зайна, – прокричал Джошуа, которого это открытие привело в восторг. Эмили покосилась на Митча и уловила на его губах тень улыбки. Чувство радости и печали сдавило ей грудь. Она вспомнила, как Митч играл со своей старой собакой, еще до того, как Анабелла решила, что им необходимо сменить мебель и что у нее аллергия на собачью шерсть…

– Меня очень удивило, что вы отдали Мака Зайну.

Митч пожал плечами.

– Теперь они уже привязались друг к другу.

– Джошуа сбежал.

Какое-то мгновенье Эмили думала, что плохо расслышала его слова, сказанные самым обыденным голосом.

– Как сбежал?

– Из торгового центра. Он ходил туда с няней. – Митч прерывисто выдохнул.

– Когда? – Волнение стиснуло ей горло.

– Две недели назад. Его искали три часа.

– Это так не похоже на Джошуа. Зачем ему понадобилось сбегать?

Митч долго молчал, и Эмили уже решила, что он не хочет или не может ответить.

– Ему показалось, что он увидел вас в толпе. Няня звала его, но он продолжал бежать, и она потеряла его из виду.

Ты тут ни при чем, Эмили Джейн, тебя это не касается.

Но чувство вины победило логику. Прижав руку к губам, она пробормотала:

– Мне очень жаль.

Она чувствовала свою вину за отчаяние Джошуа, за то, что ушла и разбила его сердце. Даже в педагогической неудаче той злополучной няни была виновата она.

– Поэтому вы вернулись? – спросила Эмили тихо. – Поэтому хотите, чтобы я снова поступила к вам?

– Я все сделаю, чтобы такого не повторилось. Все!

Решимость в его голосе могла бы встревожить Эмили, испугать ее. Но она услышала в этих словах только тревогу отца, и когда, желая утешить, положила ладонь ему на локоть, то уже не ощутила напряжения мышц, а только его родительский страх, который он пережил за те три часа.

– Джошуа пришлось нелегко, – сказала она. Им обоим пришлось нелегко. – А он… вспоминает свою мать?

На его твердой щеке дернулась мышца.

– Изредка. Вы же знаете, она нечасто появлялась дома.

Да. Но шок, испытанный ребенком из-за смерти матери, должен был быть очень сильным. Сильнее, чем из-за ухода няни.

– Она все равно оставалась его матерью, – тихо сказала Эмили. Его рука под ее ладонью слабо шевельнулась, и она ободряюще сжала ее – самую малость. Небольшое утешение в его горе… Митч открыл рот, словно собирался ей ответить, но передумал. Эмили замерла, ожидая, что он, может быть, захочет довериться ей. Она и не заметила, что Джошуа подошел к изгороди, у которой они стояли, и подергал ее за край свитера, добиваясь внимания:

– Эмми, Диггер и правда очень умная собака. Смотри, папа.

Он кинул потрепанный теннисный мячик, сильно и далеко, как будущий спортсмен, сын своего отца. Они зааплодировали, несмотря на то что Диггер, схватив мячик, принялся кружить с ним по двору, не желая отдавать его мальчику.

– Видишь, папа? Это он хочет поиграть в догонялки.

Джошуа наконец устал от беготни и примостился у их ног. Маленький мальчик, счастливый, утомленный незатейливой игрой. Сейчас он не думал о покинувшей его матери. У Эмили сжалось сердце. Ее собственная мать могла бы сейчас жить… Эмили слишком хорошо знала, что это такое – чувствовать себя отвергнутой.

– Когда мы отвезем твои вещи к Шанталь, – пропыхтел мальчик, болтая ногами в воздухе, – то поедем за покупками. Ты поедешь с нами? Мы ненавидим магазины.

– Почему?

Он закатил глаза.

– В прошлый раз миссис Герц потрепала меня по голове. Словно я собака.

– Сейчас от тебя пахнет, точь-в-точь как от собаки.

Он громко захохотал, и Эмили испытала чувство обреченности. Этот малыш – как могла она отказаться от него?

– Но нам все равно придется съездить в магазин, – продолжал откровенничать Джошуа. Нас уже тошнит от спагетти.

Тут Диггер положил мокрый мячик на грудь своего нового друга, в его глазах горела просьба продолжить игру. Успевший передохнуть, Джошуа вскочил на ноги и снова убежал.

– В чем дело? – спросил Митч, и она, повернувшись к нему, увидела, что он наблюдает за ней с непонятным выражением лица.

– «Ненавидим магазины. Нас тошнит от спагетти». Вы хоть немного его воспитываете? – спросила она.

Уголки его чувственных губ поползли вверх.

– Он принципиально против того, чтобы его трепали по голове.

– С вами тоже пытаются это проделать? – спросила она. Но он не засмеялся.

– Я согласен платить вам втрое больше, лишь бы не ходить по магазинам.

Вот теперь Эмили поняла наконец. Деликатно отведенные взгляды, сочувственное покачивание голов в адрес «бедняжки Гудвина, которого бросила жена». Как это, должно быть, ему невыносимо!

– От меня вам будет мало проку. – Она изо всех сил старалась говорить спокойно. – Если только вы не захотите, чтобы я катила тележку с продуктами до самого вашего дома.

– Вы же знаете, что я предоставлю вам машину.

– Я не сажусь за руль. – Она все-таки призналась в этом и быстро перевела взгляд на Джошуа, который снова карабкался на самодельные качели.

– Но вы же неплохо водили машину, – медленно произнес Митч. – Что случилось? Вы попали в аварию и с тех пор боитесь?

– Что-то вроде этого.

– Тогда вам нужно просто еще раз пройти курс обучения.

Эмили с шумом выдохнула и покачала головой.

– Прежде нужно заставить меня сесть за руль.

– Вы обязательно сядете, Эмили.

Его уверенность, а он был человеком, привыкшим доводить дело до конца, передалась бы большинству людей. Но не ей. Ее немедленно парализует страх, стоит только вспомнить…

Темная улица, мужчина, севший в автомобиль, рев двигателя, набирающего обороты…

В этот момент к ней подбежал Джошуа.

– А Диггер тоже поедет к нам вместе с тобой?

О боже! Эмили присела на корточки.

– Но я не буду жить у вас, милый.

– Почему?

А действительно, почему?

– Потому что я поеду к твоей тете Шанталь и мистеру Камерону.

Джошуа пытливо взглянул на нее.

– Ты хочешь сказать – к дяде Квейду?

Все зовут мужа Шанталь по имени, вот и Джошуа тоже.

– Ну да, я говорю о дяде Квейде. Это совсем близко от вас, и ты сможешь приходить ко мне в гости.

– Папа не разрешает мне ходить через пастбище.

– Он просто боится, что ты заблудишься.

Джошуа, кажется, серьезно задумался над ее словами. В глубине его орехово-карих глаз засветилась надежда.

– Но со мной будет Диггер. Он не заблудится.

Эмили подавила улыбку. Диггер, может быть, и очень умная собака, но Джошуа Гудвин настоящий дипломат. Ему хочется собаку. Нельзя окончательно разочаровывать его.

– Думаю, вам пора ехать, – предложила она, вставая. – Мне еще надо закончить укладывать вещи.

– Много еще осталось? – спросил Митч.

– Не очень. – Она сунула руки в карманы джинсов, стараясь не думать о подтексте своих слов. Как только она уложит вещи, ей придется покинуть этот дом, и снова она окажется бесприютной, плывущей по воле волн. – Только одежда и всякие безделушки.

– Тогда я заеду за вами часа через два.

Она кивнула. Подождала, пока Митч выведет сына за калитку, и сама последовала за ними к дому. Когда она смотрела на них, светленького и темноволосого, маленького и большого, связанных узами крови и любви, где-то под ложечкой у нее сгущалось сосущее чувство одиночества, поднималось вверх, сдавливало грудь, сжимало горло. Ей пришлось даже присесть на ступеньки веранды, закрыть глаза и постараться загнать назад слезы и мучительную потребность закричать…

Предстояло еще спросить у Митча насчет собаки. Эмили глубоко вздохнула, встала и приблизилась к грузовику со стороны водителя. Митч как раз, усадив Джошуа на сиденье, закрывал дверцу.

– Митч…

Она подождала, пока он, вопросительно приподняв бровь, отойдет на такое расстояние, чтобы мальчик не услышал их разговора.

– Это насчет Диггера. Я не смогу оставить его у себя. – О причине можно было и не упоминать – собаку не сдашь в камеру хранения с прочими вещами. – Я подумала, Джошуа неплохо было бы иметь собаку…

– Да, неплохо, – медленно повторил он с бесстрастным лицом, и Эмили поняла, что надеялась на одобрительную улыбку. Но его взгляд был прямым и тяжелым. – Только сейчас ему необходимо что-то большее, чем собака. Он нуждается в вас, Эмили. Мы оба в вас нуждаемся.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

В доме Квейдов ее встретили приветливо.

Правда, со времени переезда Эмили не видела ни Митча, ни Джошуа, но каким-то удивительным образом продолжала ощущать их присутствие, несмотря на расстояние, разделявшее фермерские дома.

Она была в кухне, когда туда неожиданно зашла Шанталь. Эмили буквально подскочила на месте.

– Успокойся, Эмили, у тебя же нож в руке. Запросто отрежешь себе палец.

Эмили взглянула на нож для чистки овощей, который держала в руке. Крови нет, пальцы все на месте.

– Извини. Я задумалась.

– Надеюсь, я выгляжу не таким уж пугалом. – Любовно положив ладонь на свой выпуклый живот, Шанталь взгромоздилась на табурет. – Ведь за оставшиеся два месяца я раздамся еще больше.

– Ты выглядишь красавицей, и сама это знаешь.

– А ты знаешь, что я – твоя подруга, – ответила Шанталь, принимая серьезный вид, что не предвещало ничего доброго. – Ты все нервничаешь из-за случая с этим мерзавцем в гостинице?

– Нет, – чистосердечно ответила Эмили и тут же пожалела – сейчас Шанталь начнет доискиваться до истины. В этом смысле она была очень похожа на своего брата.

– Что это ты такое варишь?

– Овощной суп. – Эмили кивнула на раскрытую кулинарную книгу, лежавшую на столе. – Ты не против?

Шанталь засмеялась.

– Я никогда не против, если готовит кто-то другой.

Эмили продолжила крошить овощи. Вопрос «что ты варишь?» задан с целью притупить ее бдительность. Сейчас последует новый вопрос.

– Я тут разговаривала с братом, – начала Шанталь с напускным равнодушием, нисколько не обманувшим Эмили.

Нож скользнул вдоль моркови. Эмили не смела поднять глаза. Конечно, все дело в ее брате – как всегда.

– Его беспокоит Джошуа.

– А что случилось? В воскресенье мне показалось, что с ним все в порядке.

– Это и так, и не так.

Продолжай крошить овощи, Эмили, не останавливайся…

– Это оттого, что я не соглашаюсь снова стать его няней? – все же вырвалось у нее невольно. Шанталь многозначительно помолчала.

– Ты скоро закончишь?

– Уже заканчиваю.

– Замечательно. Налей нам чего-нибудь освежающего, и пойдем устроимся поудобнее. Этот табурет слишком мал для моей располневшей задницы. Я чувствую себя словно слон на насесте.

Дрожащими руками Эмили разлила по бокалам яблочный сидр и последовала за Шанталь, захватившей блюдо с крекерами, в холл. Она рассудила, что за бокал спрятаться легче, чем за нож, если допрос, который готовит ей хозяйка дома, окажется слишком дотошным.

– Давай начнем сначала, – сказала Шанталь, с аппетитом надкусывая крекер. – То есть, как я понимаю, с тех пор как тебя рассчитала Анабелла…

– Но она меня не рассчитывала…

– Разве она не критиковала каждый твой шаг? Не намекала, что тебе было бы лучше на другом месте? – Шанталь махнула рукой в ответ на изумленный взгляд Эмили. – Дело не в том, что я такая догадливая. Анабелле просто невозможно было угодить.

Не собирается ли Шанталь преподать ей урок истории? Но не слушать Эмили не могла и чувствовала себя мотыльком, летящим на огонь.

– И пока Митч гонялся за ней по всему миру, пытаясь уговорить вернуться, Джошуа передавали с рук на руки от тети дедушке с бабушкой. – Быстро взглянув на нее, Шанталь потянулась за очередным крекером. – Тебе должно быть понятно, что это такое.

Эмили кивнула. Да, ей известно, как могут передавать ребенка с рук на руки. От матери отчиму, потом снова матери и новому отчиму. Только дед дал ей чувство надежного дома и чуточку любви…

– И в такой момент возвращаешься ты, Эмили.

Да, дальнейшее ей хорошо известно. На другой день после того, как его вторая сестра, Джулия, вышла за Зайна О'Салливана, Митч приехал к ней. Прошло меньше недели после дедушкиных похорон. Одинокая, беспомощная и потерянная, она согласилась вернуться на прежнее место в надежде, что ее страстная влюбленность в своего работодателя угаснет… или хотя бы не доведет ее до унижения.

– Что случилось после того, как я уехала? – спросила она, стремясь обойти самую унизительную часть истории и надеясь, что Шанталь не слышит, как часто бьется ее сердце.

– Мы уговорили его пригласить другую няню. Но она была безнадежна. А другая…

– Значит, была другая…

– Две. – Шанталь покачала головой с саркастической усмешкой. – Ты, наверное, заметила, что мой брат – до некоторой степени привлекательный мужчина.

До некоторой степени…

Эмили пробормотала что-то неразборчивое, не то подтвердила, не то поперхнулась. Пришло время прятаться за бокал.

– Няня номер два… – Шанталь усмехнулась. – Кажется, ее звали Моника. Девушка неправильно поняла условие договора о проживании в семье.

Эмили подавилась сидром, а Шанталь от души рассмеялась и доверительно коснулась ее руки.

– Можешь вообразить лицо Митча, когда он обнаружил ее в своей постели?

– Э… нет.

Лгунья. Тебе не нужно было воображать, ты видела.

Митч выглядел опешившим и таким смущенным, что не мог посмотреть ей в глаза.

– А от третьей няни Джошуа убежал в торговом центре?

Шанталь кивнула.

– После этого случая Митч послушался меня и перебрался в Коррингэл. Мы все сошлись на том, что здесь он скорее найдет надежную няню.

Эмили прижала прохладный бокал по очереди к пылающим щекам. Вот Шанталь и добралась до сути. Только это не допрос, а акт купли-продажи. Интересно, об этом говорил с ней брат, заручаясь ее помощью?

– Митчу нужен человек, которому он доверяет, который любит Джошуа. Я знаю, характер у него не из легких, но если кто и может ужиться с ним, то это ты, Эмили.

Глаза Эмили безо всякой причины затуманили слезы. Но в словах Шанталь прозвучало доверие, которое не могло оставить ее равнодушной. Она услышала, как Шанталь, наблюдавшая за Эмили своим проницательным взглядом профессионального юриста, сочувственно цокнула языком.

– До сих пор, – продолжала она невозмутимо, – мы говорили о том, чего хотят Митч и Джошуа. А ты, Эмили? Чего хочешь ты?

Чего она хочет? Помимо абсолютно невозможного…

– Я не уверена, – промямлила она. Как ей был ненавистен собственный дрожащий голос и слезы, щипавшие горло! Как бы она хотела обрести твердость, чтобы или добиться своего, или признаться ему во всем и уехать.

После напряженного продолжительного молчания Шанталь медленно произнесла:

– Знаешь, что я подумала? Ты только что потеряла работу и жилье, тебя поселили сюда, фактически не спросив твоего согласия, и тебе кажется, что тебя загоняют в угол. Ты не видишь других вариантов.

О да, Шанталь хорошо объяснила ее ситуацию.

– Тебе нет необходимости принимать решение немедленно. Живи у меня, сколько захочешь… – Она вскинула руку, не давая Эмили возразить. – И если все-таки решишь, что не хочешь работать у Митча – кстати, если он узнает, что я тебе это говорю, он меня со света сживет, – то так тому и быть.

Какое соблазнительное предложение, если бы не…

– Я не могу жить здесь просто так. Мне нужно найти какую-нибудь работу.

– У меня много знакомых. – Шанталь пожала плечами. – Я наведу справки. Наверняка окажется, что кому-нибудь да нужна няня. Только это может оказаться не близко от Пленти. Для тебя это имеет значение?

– Если им непременно нужна няня, управляющая автомобилем…

Ее первая робко шевельнувшаяся надежда пугливо спряталась в норку. Каких родителей устроит няня, не способная отвезти детей в школу, в детсад или в парк, а в случае необходимости быстро доставить к доктору?

– Ты не продала свою машину, – вдруг заявила Шанталь, прищурившись. – Ты разбила ее в Сиднее! Правда? Я сразу узнаю товарищей по несчастью.

– Но ты снова села за руль, – сказала Эмили, вспомнив аварию, в которую однажды попала Шанталь. – Разве тебе было легко?

– Ну, потребовалось применить самовнушение и попрактиковаться. Но страх можно преодолеть. – Шанталь ласково погладила ее по руке – Ничего, пока ты живешь здесь, я подготовлю тебя к гонкам «Формулы-1».

– Но ты на седьмом месяце!

– Квейд это сделает, если я его попрошу, – подмигнула Шанталь. – Если очень попрошу. Он даст тебе порулить своим спортивным автомобилем.

На глаза Эмили в который раз навернулись слезы, теперь застлавшие ей глаза не просто легкой дымкой, а непроницаемым смогом. Эмили вытерла их тыльной стороной ладони, шмыгнула носом и жалобно улыбнулась.

– Спасибо. Не знаю, зачем тебе так хлопотать…

Шанталь пожала плечами.

– Может быть, меня мучает чувство вины.

Чувство вины?

– Я очень хотела вести твое дело и уговорила тебя оспорить завещание твоего деда. Ну, и в итоге ничем тебе не помогла.

– Я сама так решила. Захотела для разнообразия проявить активность. Ты на мое решение никак не повлияла. – Эмили запнулась, вспомнив полные упрека слова Митча на веранде. – Ты думаешь, я легко сдалась? Нужно было подать на апелляцию?

– Ты вправе поступать, как считаешь нужным, – твердо сказала Шанталь.

– Твой брат думает…

– Что он думает? – раздался низкий глубокий голос.

Они обе вздрогнули и обернулись. Митч своим ростом и широкими плечами заполнил весь дверной проем, черный свитер и запорошенный щетиной подбородок придавали ему опасный вид, и Эмили, как всегда при виде него, почувствовала, что безнадежно теряет почву под ногами.

Она похожа на вспугнутую лань. Точь-в-точь такое же выражение было на ее лице, когда она открыла им с Джошуа дверь своего дома в то воскресное утро. Ее светлые волосы струились по плечам, лицо розовело, словно заря, манящие глаза смотрели удивленно и кротко.

И, точь-в-точь как тогда, на Митча нахлынула горячая волна желания.

Черт! Теперь не время вспоминать нежную белую кожу в прорези распахнувшегося халата, очертания полной груди под атласной пижамой, ласкающей ночью ее тело. Следовало сосредоточиться на цели своего посещения. Он оперся рукой о спинку дивана и поцеловал подставленную сестрой щеку.

– Мы тут говорили о наследстве Оуэна, – пояснила Шанталь. – Эмили сказала, ты считаешь, что ей следовало подать на апелляцию.

– Я считаю, ей следовало активнее сражаться за свои права в разных инстанциях. – Он кивнул в сторону кухни. – Ты, наверное, собиралась готовить ужин?

– Нет, его уже приготовила Эмили.

Он устремил на сестру многозначительный взгляд, та понимающе мигнула, беззвучно, одними губами проговорила «хорошо» и поднялась.

– Могу предложить выпить.

– Налей чего-нибудь покрепче.

Шанталь кивнула, включила погромче стереопроигрыватель, чтобы не подслушать ненароком, и оставила их вдвоем. Иногда его младшая сестренка ведет себя разумно. Впрочем…

– Замужество не улучшило ее музыкальных вкусов, – отметил Митч, когда комнату наполнил мурлыкающий подростковый голосок. Он прошел по ковру и значительно приглушил звук, после чего спросил:

– Вам не звонил Боб Фоли?

Для владельца гостиницы «Лайон» визит Митча стал полной неожиданностью, но встретил он его весьма любезно. Сотрудник известной телекомпании, у которого к тому же сестра юрист, заслуживает уважения.

В глазах Эмили сначала промелькнуло удивление, затем догадка.

– А я-то недоумевала, почему он вдруг позвонил.

– Надеюсь, он извинился?

– Теперь мне все понятно, это вы его попросили.

Его вмешательство ее явно не обрадовало. Но Митча это не задело.

– Я просто посоветовал ему больше доверять своему персоналу.

Она тихо вздохнула, и падавшая ей на щеку прядь светлых волос слабо всколыхнулась.

– Он извинился, и довольно мило.

– В отличие от меня?

Черт! Митч провел рукой по волосам. Не успели они поговорить и двух минут, как уже назревает новое столкновение. Он почувствовал, как воздух вокруг загудел от напряжения. Даже не стоило спрашивать, правильно ли она поняла его.

– Вам нет необходимости извиняться, – сказала она, сжимая пустой бокал так, что побелели косточки пальцев. – Я уже говорила, что ничего не было.

– Черт возьми, Эмили! Вы были в моей постели, а я, после того как вас поцеловал, ничего не помню. Если это все, что случилось тогда…

– Это все! – Она с решительным стуком поставила бокал на стол. – Вы тосковали, вы выпили и, да, поцеловали меня, и мы как-то незаметно оказались у вас в постели. Потом вы отключились, вот и все.