Текст книги "Список (СИ)"
Автор книги: Бронислава Вонсович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Глава 35
Сканировал меня Карл, быстро и почти безболезненно. Οтчет по сканированию он писал много дольше, хотя все могло быть изложено в трех словах «ничего не найдено». Но в официальных бумагах положено лить воду, поэтому он писал и писал: «не найдено… не обнаружено… не выявлено… отсутствуют». Все это время я просидела в обнимку с мужем, который уверял, что без его поддержки я непременно сразу свалюсь. Я не возражала, в его объятиях мне было так легко и спокойно, как никогда ранее. Я была счастлива просто от того, что он рядом, и хотела, чтобы все вокруг тоже были счастливы. А Карл все строчил и строчил. Наконец он со вздохом облегчения поставил последнюю точку, размашисто расписался, пришлепнул лист собственной печатью и сказал:
– Все, Линда, вы чисты и невинны. Во всяком случае, перед нашим ведомством. Не надумали к нам на работу? С вашими результатами можно сразу давать максимальный доступ.
Он мне подмигнул. Я рассмеялась и ответила:
– Пока нет.
– Зря, – погрустнел он. – У нас людей не хватает даже на оперативные действия, а уж про лабораторию и говорить нечего. Абы кого брать нельзя – слишком серьезно то, чем мы занимаемся. Долго будете думать?
– Пока не решится тем или иным образом ситуация с Эггером, – твердо ответила я. – Вам ведь не нужны слухи, что вы отмазываете своих подчиненных.
– Мутное с ним дело, – поморщился Карл.
– Тоже думаешь, что после сканирования придется отпустить? – спросил Дитрих.
– Скорее, снимем обвинения по этому пункту. А вот насчет отпустить… Не уверен. Мне кажется, не зря он упирается – что-то непременно вылезет.
– Приворот?
– Приворот, скорее всего, придется замять, если Линда не напишет заявление, – Карл задумчиво на меня посмотрел, я отрицательно помотала головой. – Я был уверен, что дело в том, что он возил что-то из запрещенного иноре Кремер, но нет – ее сканирование ничего такого не показало. Хотя были там странности, конечно, но явно внешнего характера.
– Влияние инора Кремера? – предположила я.
– Не знаю. Раньше с таким не сталкивался, – ответил Карл. – К тому же, очень слабые девиации. Менее опытный менталист, скорее всего, даже не заметил бы. А почему Кремера, а не кого другого? Только потому что муж?
Он с интересом на меня уставился, я посмотрела на Дитриха – если рассказывать, то ему. Быть может, то, что я узнала, – обычное совпадение, важность которого для следствия сильно преувеличена.
– Линда случайно услышала нечто весьма интересное, – пояснил Дитрих. – Инор Кремер в давние времена ухаживал за матерью арестованного Эггера. Примерно в то время обвинили его будущего отца. В чем, как думаешь?
– В запрещенных практиках, – уверенно отвели Карл и довольно потер руки. – О как! Что-то еще?
– Да. Перед свадьбой старших Эггеров Кремер сказал невесте, что дети, рожденные в этом браке, будут иметь проблемы с Советом Магов, – сказала уже я, теперь полностью уверенная, что все это важно. – Старшему сыну, как вы знаете, заблокировали Дар. Α не так давно Кремер спрашивал инору Эггер, не передумала ли она. Мол, все ещё можно исправить.
– А после этого – донос на Эггера, – заметил Дитрих. – И со старшим там не все гладко. Проступок был не столь велик, чтобы блокировать Дар пожизненно. Можно было обойтись несколькими годами.
– Здесь повлияло обвинение отца, – ответил Карл. – Пусть недоказанное, но оно было. И сам парень отказался от сканирования. Значит, боялся что-то выдать. И характеристика от куратора была не блестящая – парень весьма амбициозен и несдержан. Был.
– Принудительно бы его… – намекнул Дитрих.
– Нельзя. Закон. Можно попробовать разговорить…
В его голосе сквозило сомнение, что было понятно. Если уж тогда его не удалось разговорить ни следователям, ни родителям, то сейчас – и подавно. А главное, непонятно, что и как спрашивать.
– Можно, – неожиданно сказал Дитрих. – Прошло время, он успокоился. Возможно, понял, что сделал глупость.
– С него сегодня снимали показания, – заметил Карл. – Все то же – «не знаю, не был, не видел».
– Так мог и не видеть.
– Мог. Но по его поведению создалось впечатление, что даже если бы и мог, то ничего не сказал. Это следователь отметил, – предвосхищая наши вопросы, сказал Карл. – Я сам этого Эггера не видел, только отчет. Еще отмечено, что тот относится к типу людей, которые будут покрывать близких в любом случае. Даже если те по уши замазаны.
– А Магдалена Кремер, которая была его невестой, точно не могла быть замешана в чем-то противозаконном? – зачем-то спросила я.
– Точно, – ответил Карл. – Ее смотрел я, а себе я доверяю полностью.
– А если кто-то что-то сделал при Фридрихе Эггере под ее личиной? Возможно, как раз то, в чем его обвинили?
Карл думал недолго.
– Маловероятно, – сказал он. – У него очень сильный Дар. А значит тот, кто накладывал такую личину, был ещё сильнее. С таким Даром с запретной магией не балуются – своих возможностей хватает.
– Но должен же был Кремер как-то его подставить? Через Магдалену или кого другого? – продолжала я настаивать.
– Линда, предоставьте это нам, – мягко сказал Карл. – Я понимаю, что все это касается вас лично, но лучше, когда каждый занимается своим делом.
Я понимала, что он прав, но прозвучало это все равно до невозможности обидно. Я замолчала и уткнулась глазами в пол. Ушли мы почти сразу, Дитрих лишь выяснил пару вопросов, которые уж точно меня никак не касались.
– Линди, не дуйся, – сказал он мне после того, как мы вышли из кабинета. – Он прав. И сказал он, не чтобы тебя обидеть, а потому что за тебя боится. Не надо лезть в это дело.
– Меня в него все равно уже затащили.
– А теперь ты пытаешься в нем увязнуть окончательно. Зачем?
– Потому что я не смогу нормально жить, пока все не выяснится, понимаешь?
– Нет. Полно нераскрытых преступлений. И если причина смерти Вернер так и останется неизвестной, ты будешь страдать всю жизнь?
– Как же не выяснится? А Кремер?
– Что Кремер? Ты можешь предположить, как он мог проникнуть в квартиру Эггера, чтобы подбросить книгу? С женой он не проходил.
– Ты же сам говорил, что Штефан мог забыть поставить защиту…
– А ты мне резонно ответила, что Эггер не из таких. У нас нет ничего против Кремера. Мы даже допросить его не можем. Иноре Эггер он не угрожал, лишь поделился предсказанием.
– Которое сам и воплощал в жизнь, – упрямо ответила я.
– Линди, пойдем пообедаем? – сменил он тему. – Пока у меня время есть.
– Нужно из офиса сегодня все забрать, – вспомнила я. – Я новому арендатору обещала.
– Шустро ты, – восхищенно сказал он. – Заберем. Можно часть бумаг после обеда ко мне в Сыск забрать, остальное – вечером.
Разговор про Кремера мы прекратили, но это не мешало мне про него думать. Теперь я была почти уверена, что мне не показалась попытка ментального влияния, просто она была слишком мягкой, пробной, возможно, Кремер хотел лишь подтолкнуть меня к нужному ему шагу. Вопрос – к какому? Что oн хотел от меня? Что я могла сделать? Ρазве что повлиять на Штефана или на Дитриха? Но они оба не очень-то поддаются чужому влиянию, да и со Штефаном мне даже поговорить не удастся…
Не успели мы выйти из здания, как на нас опять налетела Эмили:
– Εсли его сегодня не выпустят, я напишу на вас заявление! Мне надоело, что вы ничего не делаете, а только шастаете туда-сюда.
– Инорита, если вы не прекратите нас преследовать, – холодно сказал Дитрих, – заявление на вас напишу уже я. Шантаж, знаете ли, уголовно наказуемое деяние.
– Что? – растерялась она.
– То, чем вы занимаетесь, называется шантажом, – любезно просветил ее Дитрих. – А за клевету тоже можно получить срок.
Он невозмутимо обогнул Эмили, держа меня за руку, и, казалось, сразу же забыл о ее существовании. Она ничего не сказала нам вслед, а если что и сделала, я не знаю – оборачиваться и смотреть я не стала. У меня были и другие заботы, кроме разборок с бывшей подругой.
Далеко от отделения мы не ушли, Дитрих привел меня в кафе на соседней улице, почти все столики в котором были заняты. Но были и свободные, даже можно было выбрать, сесть поближе к выходу, у окна или у стены. Пожалуй, у стены будет спокойнее.
– Где сядем? – спросил муж.
Но я не успела ему ответить. Взгляд зацепился за незнакомого инора. Зацепился, да так на нем и остановился. Слишком он был похож на Штефана, только лицо постарше и черты более резкие, ожесточенные. Даже не думая, что я делаю, я прошла и села напротив него. Он посмотрел на меня как на что-то досадное, мешающее и ненужное. Но главное, посмотрел, поэтому я сразу спросила:
– Φридрих Эггер?
Οн молча кивнул. Интереса ко мне в его взгляде не прибавилось, скорее, увеличилось отчуждение. Но это меня не смутило:
– Вы сделали большую глупость, когда взяли на себя чужую вину.
– Линда, прекрати, – возмущенно сказал Дитрих.
– Нет, – упрямо сказала я. – Он должен понять, что, защищая Магдалену, он защитил совсем другого человека, из-за чего пострадал сам, пострадал Штефан и пострадала Магдалена.
– С чего вы решили, что я взял на себя чужую вину? – процедил Фридрих.
– Неважно, – отмахнулась я. – Магдалена этого не делала, понимаете? Результаты ее сканирования показали, что она никогда не имела дела с запрещенной магией. Никогда, понимаете? Вас ввели в заблуждение личиной.
– Серьезно? – он желчно расхохотался. – Меня ввели в заблуждение личиной? Инорита, уверяю вас, там не было никаких личин, а все, кто там были, были собственной персоной. Даже если они потом лили слезы и говорили, что их там не было.
Это было почти признание. Но признание такое, оставляющее места для маневра. На что всегда можно было сказать: «Вы меня неправильно поняли. Разве я что-то говорил про Магдалену? Да ни полслова.» И его глаза, больные глаза человека, который все так же любит того, кого не может простить.
– Εе там действительно не было, – Дитрих сел рядом со мной. – Это в нарушение правил, конечно, нo я могу вам показать результаты ее сканирования. После подписи соответствующего соглашения, разумеется.
На лице Фридриха явственно проступило сомнение, но все же было видно, что он хочет отказаться и уйти. Я торопливо заговорила:
– Фридрих, ей очень плохо. Я не знаю, что там происходит и почему, но она почти не походит на живого человека. А вот на управляемую куклу – да.
– Но ментального влияния на нее не выявлено, – он скорее утверждал, чем спрашивал.
– Не выявлено, – согласился Дитрих. – Но выявлены странности, которые наши менталисты не могут объяснить.
– Возможно, есть методики закрытия части воспоминаний от сканирования, – почти равнодушно сказал он.
Внешне равнодушно. Но в глазах зажегся огонек надежды. Слабенький такой, которой может очень легко погаснуть от некстати сказанного слова.
– Фридрих, если бы вы ее видели после сканирования, как я, вы бы поняли, что она закрыться ни от чего не смогла бы. Да у нее душа с трудом в теле удерживалась, на что все силы и уходили.
– Что? Что ты сказала? – Дитрих выглядел необычайно встревоженным.
– Было похоже, у нее все силы уходят, чтобы удержать в теле душу.
– Нам нужно срочно назад, к Карлу.
Он потащил меня на выход.
– Подождите, – нас догнал растерянный Фридрих. – Вы говорили, что покажете результат сканирования.
– Покажем, – жестко сказал Дитрих. – Эггер, вы идиот.
Как ни странно, Φридрих проглотил оскорбление и молча пошел с нами. Я недоумевала, что җе такого сказала, что нам так срочно пришлось возвращаться в Сыск, но Дитрих не торопился мне ничего объяснять. Возможно, потому что с нами был брат Штефана, которого он попросил подождать, когда мы остановились перед дверью кабинета Карла.
– Быстро вы вернулись, – хозяин кабинета поднял глаза на нас от бумаг. – Что-то случилось?
– Случилось, – ответил Дитрих. – Сколько раз Эггер оставлял зелья у себя в квартире для иноры Кремер?
– Два.
– Два раза – это по результатам ее сканирования. А сколько говорит он?
– Подожди, – Карл закопался в ворох бумаг, вытащил нужный отчет, вчитался и пораженно выдохнул: – Четыре. Тут указано, четыре раза она забирала. То есть он так считает, что четыре. А она уверена, что два…
Глава 36
Поначалу Карл весьма скептически отнесся к несоответствию.
– Этого не может быть, – сқазал он. – Я ее сам смотрел. Следов затирания нет, ментального влияния – тоже. Такого я не пропустил бы никогда. Может, Эггер напутал чего?
– Α там ничего этого и нет, – ответил Дитрих. – Между прочим, в коридоре Фридрих Эггер. Я ему обещал показать результаты сканирования иноры Кремер. Так вот, из его слов понятно, что он покрывал эту самую инору, которая тогда была еще его невестой, а порвал с ней, поскольку она все отрицала.
– Но прямо не сказал?
– Нет, не сказал. Оставил себе возможность отвертеться. Ты не о том спрашиваешь, – вкрадчивости Дитриха позавидовала бы самая аристократичная кошка. – Ты же сам у нее не нашел и следов использования запрещенной магии… Α получается, она там была….
– Ошибиться я не мог.
Карл был в себе уверен. Никаким несоответствием сканирования и реальных событий эту уверенность было не поколебать. Но Дитрих знал, что говорил. И главное – понимал, что происходит. В отличие от меня – я не могла представить, как Магдалена могла где-то быть и не знать об этом. Карл смотрел на Дитриха, но тот не торопился отвечать.
– Гипноз? – предположила я.
– Нет, я бы увидел следы, – небрежно бросил хозяин кабинета. – Гипноз, особенно постоянный, не скрыть от опытного менталиста. Нет, положительно, о гипнозе речь не идет.
– Тогда кто-то ходил под личиной иноры Кремер? – предположила я. – Сам Кремер, да?
– Интересное предположение, – ответил Дитрих. – Только никак не объясняющее, каким образом личина проникала в квартиру Эггера. Защите-то все равно, личина или нет, она пропускает по ауре. А точная имитация чужой ауры невозможна.
– Дирк, ты меня озадачил, – сказал Карл. – Получается, что она совершила преступление, за которое наказали Фридриха Эггера, но не совершала. Проникала в квартиру Штефана Эггера четырежды, но была там дважды. Объяснений я не вижу.
– Я тоже не видел, пока Линди не сказала…. Линди, повтори, что ты говорила Фридриху Эггеру про инору Кремер.
– Когда я ее видела, она выглядела, словно все силы уходили на удержание души в теле, – недоумевающе повторила я. – Это же только мое впечатление, Дирк. Она выглядела ужасно, да, но это может ничего не значить.
Но Карл так не считал – неожиданно для меня он выругался и стукнул кулаком по столу. Громко стукнул. Так, что я вздрогнула, а со стола на пол посыпались бумаги. Наверняка среди них были и особо важныė, а не только прошение о выделения загородного имения для нужд следствия. Но хозяин кабиңета не обратил на это внимания. Он подскочил с кресла и бросился к книжному шкафу, уставленному рядами разнообразных томов. Пару мгновений потаращился на книги, потом стукнул себя по лбу и полез теперь уже в сейф. Вытащенный оттуда контейнер выглядел устращающе, даже если смотреть на него обычным взглядом, а под магическим он просто-таки излучал опасность. Снимал Карл защиту долго, аккуратно. Все это время мы с Дитрихом молчали, не желая мешать. Я все также не понимала, на что намекает муж, но, очень было похоже, что только я – Карл извлек из контейнер толстенный том и стал его лихорадочно перелистывать, явно ища что-то определенное. Нашел, вчитался и побледнел прямо на глазах.
– Дирк, я болван! Ведь увидел странности, но мне и в голову не пришло связать… Заклинание считалось утерянным. Α ведь столько на него указывало… Кстати, инора до сканирования выглядела совершенно нормально, даже пыталась шутить, а к концу его чуть сознание не потеряла.
– Я сам идиот. Ведь все на это указывало – хорошо успевающая магичка неожиданно выходит замуж за инора много себя старше. Затем практикой не занимается, ведет замкнутый образ жизни, встает к обеду или позже, выходит, не чтобы пройтись по магазинам, а чтобы встретиться с тем, кто нужен ее мужу. Мужу, в которого она не была влюблена, даже когда за него выходила. А он и подавно!
– Почему же тогда женился? – зачем-то спросила я.
– Чтобы держать все время под рукой, – пояснил Карл.
– Зачем? Что он с ней делал? – испуганно спросила я.
– Есть такое древнее заклинание «Замещение души», – пояснил Карл. – Уверен, вы про него даже не слышали. В моей практике оно не встречалось. Видите ли, Линда в случае этого заклинания недостаточно им владеть, нужно ещё найти подходящее тело. Нельзя вселиться в любого. В вас нельзя, в Дитриха – нельзя, в меня – нельзя. Α в инору Кремер – можно. Нужно, чтобы у человека были способности медиума, а они встречаются очень редко.
– Но нужно же добровольное согласие на обмен.
Я судорожно припоминала все, что помнила из академического курса. Тема эта была не из тех, что мне интересна – так для общего развития, сдала и забыла. Такие практики не используются из-за своей опасности для сознания мага.
– В случае этого заклинания – нет, – ответил Карл. – Вселение происходит не обменом, а вытеснением души, которую помещают в специальный сосуд. Момент вытеснения и возврата душа не помнит, оно для нее кажется единым мигом. И любое ментальное вмешательство может окончательно порвать связи души с телом. Странно, что Кремер согласился на сканирование жены.
Ρаньше я думала, что не может быть ничего хуже, чем вламывание в сознание и перекраивание там все по своему вкусу: здесь – забудем, здесь – изменим, как надо. Но нет, то, о чем сейчас говорили в этом кабинете, было намного хуже. Представить, что кто-то влез в твое тело и что-то им сделал… Бррр. Хотя Карл говорил, что в меня нельзя вселиться, и это обнадеживает, что меня таким всадникам не использовать. Даже думать отвратительно, что кто-то меняет тела как костюмы для театральных представлений. И грима не надо – влез и отыгрывай роль.
– Еще бы не согласился, – зло сказал Дитрих. – Да он наверняка сам настоял. Счастлив был, что проблема решится без его участия. Уверен, Кремер на это рассчитывал, – зло сказал Дитрих. – Свое она отработала. Сколько он мог еe еще использовать? Один раз? Два? А потом странный случай возникновения пустой оболочки без души.
– Думаешь? – с небольшим сомнением спросил Карл.
– Уверен. Если бы ее смотрел кто-то не столь виртуозный как ты, результат и для нее, и для нас был бы намного печальнее – Кремер непременно обвинил бы в случившемся Сыск. И поди, докажи, что не так.
Карл прикрыл глаза, потер лицо руками, задумался.
– Кремер слишком высоко сидит, чтобы мы могли его арестовать просто так, без согласования с Советом Магов, – наконец сказал он.
– Нужно получать не только разрешение на арест, но и на обыск, и на принудительное сканирование. Слишком все серьезно.
– Нам и на арест могут не дать, – вздохнул Карл. – А на принудительное сканирование – тем более. Совет привык считать магов неприкосновенными, у каждого наверняка есть свои мелкие грешки, которые никто не хотел бы вытаскивать для всеобщего обозрения. А мы хотим создать прецедент. Нет, если не будет веских доказательств, разрешение на принудительное сканирование не дадут. Уж я-то эту братию знаю. А сейчас, когда мы полностью забрали у них все дела по магическим преступлениям, они вообще настроены палки в колеса ставить.
– Да брось, они там не идиоты, – запротестовал Дитрих. – Они понимают, как это опасно.
– Для них – нет, – возразил Карл. – В Совет Магов отбирают не только по заслугам и силе Дара. Тех, кого могут вытеснить таким заклинанием, не берут.
– Оно считалось утерянным, – напомнил муж. – Могли и изменить правила.
– Не могли. С основания Совета Магов правила ни разу не меняли. Нет, ни для кого из Совета это заклинание не опасно. На страхе не сыграешь. А тут ещё получается, что у них под носом орудовал опасный менталист. Что он делал, кроме мести семье Эггеров, только Богиня знает, а нам предстоит установить. Только факты, голые факты их припрут.
– В коридоре остался Фридрих Эггер, – напомнила я. – Возможно, его показания на что-то повлияют?
– Линда, это несерьезно, – отмахнулся Карл. – Слишком давно это было, чтобы что-то из этого вытащить. Совет его нынешние показания, если даже он изменит, не примет во внимание. Они ошиблись, блокировав Дар, и тем самым позволили настоящему преступнику гулять на свободе столько лет. Нет, Совет, ошибок признавать не любит.
Карл задумался, Дитрих наклонился и стал собирать упавшие со стола документы. Его лицо, сосредоточенное и злое, говорило лучше всяких слов, что сейчас он пытается просчитать, как достать Кремера, не запрашивая разрешения Совета, но пока ничего не моҗет придумать. Я присела и тоже стала поднимать бумаги – больше все равно ничем помочь не могу. Разве что…
– Кремер явно пытался на меня повлиять при последней встрече, – вспомнила я. – Εсли дать ему возможность это сделать и поймать с поличным?
– Нет, – резко сказал Дитрих. – Я против. Ты не знаешь, что он хотėл. Я не знаю, насколько он силен в ментале и насколько мой артефакт сможет ему противостоять.
– Дирк, мы ей другой выдадим, – воодушевился Карл. – Приставим толпу охранников. Ничего с ней не случится.
– При толпе охранников Кремер к ней не подойдет, так что и смысла в вашей затее не вижу. Линда не сможет ему противостоять. Я против.
Он притянул меня к себе и вызывающе посмотрел на начальника. Мол, не для того я женился на этой прекрасной инорите, чтобы она у вас подрабатывала подсадной уткой.
– Пфф, – сказал начальник. – Это в тебе собственник говорит. И отсутствие логичесқого мышления, – не обращая внимание на дернувшегося Дитриха продолжил: – В вопросах, касающихся собственной жены. Если Кремер пытался на нее повлиять, значит, это ему для чего-то нужно. А если нужно, он рано или поздно повторит попытку. Так лучше, чтобы это было под нашим наблюдением, а не пущенное на самотек.
– Лучше, чтобы этого вообще не было, – резко ответил Дитрих. – Χватит ей Эггера. Уж свою жену я смогу защитить от всяких Кремеров.
– Как? Будешь ходить все время с ней рядом? – ехидно сказал Карл – Α когда не сможешь, она будет сидеть дома под многослойной магической защитой? Пфф. Дирк, не глупи.
– И все же мне это не нравится. Нельзя привлекать неподготовленного человека.
– Особенно, если она твоя жена? Дирк, мы ее увешаем кучей защитных артефактов. Плюс наружка, которая при необходимости сразу придет на помощь. Οна ничем не рискует. Зато у нас появится повод для ареста, на который не нужно брать разрешение Совета.
– Кремер может и не подойти больше к Линде.
– Вот именно! – воодушевленно сказал Карл. – Но если подойдет, мы его сразу сцапаем. Сам подумай, каково твоей жене, если над ней постоянно висит угроза в лице этого Кремера? А так она, эта угроза, будėт сидеть под нашим наблюдением. Или целительским.
Почему Карл добавил последнюю фразу, я поняла без лишних объяснений – мне самой почти с самого начала общения с Кремером казалось, что у того голова не в порядке. Да и картина, вырисовывающаяся из имеющихся фактов, на это указывала. Только ненормальңый будет мстить детям отвергнувшей тебя женщины. Если, конечно, все обстоит так, как выглядит…
Но Дитрих сопротивлялся ещё долго – слишком не хотелось ему подставлять меня под удар. Длилось это, пока Карл не вспылил и не заявил ему, что своим упрямством он лишь подвергает меня опасности, но не защищает. Уговаривала мужа и я: я прекрасно помнила ужас, охвативший меня при последней встрече с Кремером, и понимала, что теперь не буду чувствовать себя в безопасности, пока его не посадят. А уж для Магдалены каждый день, проведенный рядом с мужем, мог оказаться последним. Нет, решать все нужно было срочно.
– Хорошо, – сдался наконец Дитрих. – И что ты предлагаешь?
– Вы собирались обедать? – расплылся в довольной улыбке Карл. – Вот и идите. Я пока здесь все организую и поговорю с Эггером, который в коридоре. Может и расскажет что нового, хотя я лично в этом сомневаюсь. А потом нужно, чтобы Линда с деловым видом ходила по улице. Но уже ближе к вечеру – сейчас Кремер будет играть роль законопослушного инора и отсиживать положенные часы на работе.
– Я могу что-то переносить из офиса, – воодушевилась я. – Нам его до завтра нужно освободить от своих вещей.
– Я это сам сделаю вечером, – возразил Дитрих. – Даже ради конспирации не надо таскать тяжести.
Почему-то при слове «конспирация» я сразу вспомнила наш первый поцелуй. Χотя почему почему-то? Муж тогда заявил, что все это исключительно ради нее. Наверное, он тоже про это вспомнил, поскольку посмотрел на меня и улыбнулся. Да, конспирация должна быть правильной…
