Текст книги "Список (СИ)"
Автор книги: Бронислава Вонсович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
Глава 27
– Но тебя выявят в первую очередь, – вздохнул Дитрих. – Да что там выявлять. В деле Вернер все расписано…
Он недовольно постучал костяшками кулака по столу и нахмурился. Пожалуй, сейчас его больше всего устроил бы вариант, в котором Штефан немедленно во всем сознался, даже не будучи виновным на самом деле.
– Но я же этого не делала. А значит, либо это тот, второй, либо сам Штефан. Но мне кажется, в его виновность ты не веришь.
– Не верю, – кивнул он. – Если бы это был Эггер, то у него нашли бы не одну книга, а все.
– А если oн действовал не один? – невольно спросила я. – Может, это его доля?
Дитрих рассмеялся и опять стал похож на инора, к которому я пришла устраиваться на работу. Меня это порадовало, пусть даже он смеялся над моими словами, но сейчас он перестал выглядеть таким озабоченным моими делами.
– Мелкая какая-то доля, – ответил он. – С такими долями целая толпа народу твою Вернер должна была убивать. По соседству у нее живут маги, так что столь оживленное мероприятие непременно бы заметили.
– Может, просто не все нашли?
– Может. Но он дал разрешениė на вскрытие своей ячейки в Гномьем Банке, там ничего не нашли. Не нашли и при обыске родителей.
– Как быстро… – удивилась я.
Не успели арестовать, а уже прошлись везде, где могли лежать украденные қниги. Не выдает ли он мне тайну следствия? Но если говорит, значит – не тайна? Да разве можно скрыть обыск? От соседей – точно нет. А то, что известно соседям, очень быстро разносится по городу. Не такое это малозначимое событие – арест мага, занимающего высокую должность, по подозрению в занятиях запрещенной магией.
– Только родителей? – уточнила я. – А брата?
– Брат живет с родителями. Предвосхищая твой вопрос – разрешеңие на осмотр своих ячеек в Гномьем Банке они тоже дали. И там тоже ничего не нашли.
Это веский довод за то, что в семье Эггеров действительно ничего не было. В других банках проверить ячейки можно было и без разрешения владельцев, но не в Гномьем. Не было ещё случая, когда они пускали к себе проверить счета или ячейки для хранения ценностей без разрешения клиента. И это делало их банк очень притягательным для лиц, у которых с законом нелады. Деңьги и ценности, попавшие в Гномий Банк, выдаче не подлежали ни при каких условиях.
– А книга? Возможно, она самая ценная из всех, что были у наставницы? – предположила я.
Не то что бы я думала о возможности сговора Штефана с кем-то, просто хотела прояснить для себя, почему Дитрих уверен, что Штефан ни при чем. Штефана мне было все так же жалко, но себя – жальче. И про себя я была полностью уверена, что ничего такого не делала. Предположим, мне удалили не разговор с наставницей, а воспоминания о том, как я подбросила книгу. Но оставался открытым вопрос с сейфом. Даже если у меня был допуск в дом, сейфы мне вскрывать не доводилось. И я более чем уверена, что затерли мне не столь ценное умение. Стерли у меня не так много, чтобы забыть сразу про все. Или так?
– Книга, найденная у Штефана, – одна из самых малоценных в списке, – ответил Дитрих. – Но для Штефана она должна представлять интерėс. Мне кажется ее, поэтому ее и выбрали.
– Думаешь, подбросили.
Это был даже не вопрос. Дитрих молча кивнул.
– А я не могла подбросить и забыть? – задала я все җе мучающий меня вопрос. – Если я была столь беззащитна перед ментальной магией, – я невольно потрогала его артефакт, чтобы убедиться, что он все так же висит на цепочке под платьем, – мне могли внушить, чтобы я подбросила ему книгу, а потом стереть это все.
– На тебя влиял только один человек, – уверенно ответил Дитрих. – Если это был не Эггер, почему ты потеряла к нему интерес?
– Потому что встретила тебя, – ответила я.
– Линда, не надо внушать себе то, чего не было, – он крепко меня обнял. – Эггер тебя привораживал, поэтому и постарался после грубого затирания исчезнуть. Чтобы следы ушли как можно быстрее. Но совсем исчезать он не хотел, поэтому появился, сразу, как только понял, что может тебя потерять. Не надо так думать. И говорить так не надо, а то я начну волноваться, что ты встретишь кого ещё и потеряешь интерес уже ко мне.
Я потерлась головой о его плечо. Почему-то мне показалось, что он и сам не уверен в том, что говорит. Да, поведение Штефана прекрасно вписывалось в гипотезу о привороте, но оно могло объясняться и тем, что его действительно не было в Γаэрре. Гипотеза тем и плоха, что требует доказательств, а их у нас не было.
– Я не столь переменчива, – попробовала я успокоить Дитриха. – Как-то так получилось, что я раньше никогда не влюблялась.
– А вдруг вошла во вкус?
Он невесело улыбнулся, словно сам не знал, шутка ли это. Нет, нужно срочно что-то исправлять. Я подумала и поцеловала его. Не знаю, исправит ли это хоть что-то, но мне самой необходимо хоть ненадолго потерять голову, отрешиться от неприятностей, которых с каждым днем становилось все больше. Казалось, под моими ногами зыбкая болотистая почва – шагни не туда, и трясина тут же сомкнется над головой, не дав даже сделать последний вздох. И этим последним вздохом были сейчас для меня поцелуи Дитриха. Сама мысль, что я могу остаться без него, неимоверно пугала, не меньше пугало и осознание этого. Я привыкла жить одна, и эта странная зависимость от мужчины делала меня слишком беззащитной. Я оторвалась от его губ и уткнулась в плечо.
– Почему ты не вышла за Эггера? – внезапно спросил он.
– Не знаю. Мне казалось, что я его очень люблю, но что-то глубоко внутри не хотело навсегда связывать с ним жизнь, – ответила я. – Я видела, что его обижаю, но ничего не могла с этим поделать. Я даже квартиру сняла, хотя он предлагал мне переехать после Академии сразу к нему, и не ждать конца лета, чтобы пойти в Храм.
Дитрих вздохнул и чуть отстранился.
– Надо соглашаться на предложение Карла, – неожиданно сказал он. – Со всех сторон надо. Не думал, что соглашусь, но придется.
– Это то, о чем он хотел поговорить наедине с тобой?
– Да.
– Тебе не хотелось соглашаться?
– Я обещал подумать, – улыбнулся он. Обреченность окончательно исчезла из его взгляда. – Линда, ты очень расстроишься, если с нашим партнерством ничего не получится?
Он выслушал Карла. Выслушал меня. Подумал и принял решение. Неудивительно, что не в мою пользу – сколько мы друг друга знаем? Всего ничего. Что ж, это было ожидаемо. Почему-то все мужчины в моей жизни не любят решать мои проблемы. Отец устранился сразу после нового брака. Штефан сбежал, когда погибла наставница. Теперь мне грозит очередное разбирательство в Сыске. Неудивительно, что и Дитрих собирается со мной расстаться.
– Я начала об этом подозревать, – невесело усмехнулась я. – Можешь за меня не переживать, у меня есть выбор, куда пойти работать, – приду домой, распечатаю конверты и выберу самое выгодное предложение, – тут мой взгляд упал на несчастный лист, который так и не получил обещанный горшок. – И фикус я заберу, хорошо?
– Э нет, – неожиданно ответил он. – Фикус мы договаривались усыновлять вместе.
– Что поделаешь? Не получилось, – ответила я.
Хотелось расплакаться, но я сейчас на это не имела права. Вот приду домой, тогда дам себе волю. Осталось только вещи собрать. Да сколько здесь моих вещей? Пару книг и кружка. Возьму сейчас, чтобы больше сюда ңе возвращаться. Надеюсь, Дитрих поҗертвует мне колбу, чтобы я смогла забрать лист. Я подошла к столу и выдвинула ящик…
– Линда, ты согласишься выйти за меня замуж? – неожиданно сказал Дитрих. – Прямо сейчас выйти?
– Что? – удивленно повернулась я к нему. – Но я подумала…
– Я понял, что ты подумала, – ответил он. – Но фикус я тебе доверить не могу, сама понимаешь. Поэтому у тебя есть выбор – или ты сразу за меня выходишь и мы присматриваем за ним вместе, или какое-то время его навещаешь, а выходишь за меня потом. Но лучше сразу. Это снимает ряд проблем.
– Каких проблем?
– Не финансовых, – честно ответил Дитрих. – Я не слишком выгодная партия, не то что твой Эггер.
– Он не мой, – машинально поправила я. – С точки зрения выгодности тот, кто находится под следствием, сильно проигрывает тому, кто на свободе.
– Разве что, – усмехнулся Дитрих. – Но ты мне так и не ответила.
– Это слишком неожиданно, – сказала я. – Мне кажется, у твоего предложения есть какая-то подоплека.
– Конечно, – невозмутимо ответил он. – Мне не нравится спать на полу в офисе, я надеюсь оттяпать половину твоей кровати.
– Я серьезно, – невольно рассмеялась я.
– Какие уж тут шутки, – ответил он. – Сама бы попробовала. Кстати, хочешь на ночь поменяемся, чтобы ты ощутила всю прелесть сна на полу и всю серьезность моих намерений?
– Дитрих, – укоризненно сказала я. – Разве можно шутить такими вещами?
Он притянул меня к себе и сказал:
– Можно. Жизнь без шуток очень скучна. Итак? Целуемся и в Храм?
Я уперлась ладонями ему в грудь. Мне хотелось, просто ужасно хотелось ответить ему согласием, но… Что там инора Вернер говорила о технике безопасности?
– Почему такая срочность?
– Ответ, что я тебя люблю, устроит?
Я покачала головой. Нет, слышать мне это было необычайно приятно, но я хотела сначала понять, зачем это ему нужно именно сейчас.
– Я хочу услышать правду.
– То, что я тебя люблю, – чистая правда, – заявил он.
– Не так давно ты сказал, что понимаешь Штефана, который хотел затащить меня в Храм, но сам так сделать не можешь, – напомнила я. – Потому что у тебя ңет определенности в будущем.
– То есть ты мне отказываешь, потому что у меня нет определенности в будущем? – спросил он.
– Я тебе не отказываю, – возразила я. – Просто хочу понять, почему ты так торопишься.
– Меня манит половина твоей кровати. Так сильно, что я больше не могу с этим бороться… Я честно пытался, но это сильней меня…
– Дитрих!
– Я хочу услышать сначала твой ответ, – невозмутимо сказал он.
На мои гневные взгляды он никак не реагировал, чуть поднял вопросительно бровь и сделал вид, что ждет. Ждет моего ответа. Я недовольно фыркнула, хотелось забрать свои вещи, как собиралась и уйти. Но тогда с него станется мне ничего не объяснить…
– Линда, просто подумай, хочешь ли ты этого, и ответь.
Хочу ли я выйти замуж за частного детектива без денег и перспектив в будущем? Да, хочу. Я столько глупостей уже наделала, что одной больше, одной меньше – какая разница? Пусть голова упорно твердит, что это неразумно, но не могу же я… бросить на произвол судьбы фикус? Это будет бесчеловечно.
Но я молчала. Мне казалось, что это будет нечестно по отношению к Дитриху, пусть даже он и пытается меня убедить, что собирается решить вопрос с ночевками за мой счет. Дело было совсем не в том, что ему надоело спать на полу в офисе, как он ни пытался меня убедить в обратном. Я сказала бы «да», прямо сейчас сказала бы, если бы от ответа зависела только моя жизнь. Но если ему от этого будет плохо?
– Не ожидал, что тебе будет так сложно ответить на этот вопрос. Ты меня подозреваешь в чем-то неблаговидном?
– Нет, – очнулась я от своих размышлений, – я боюсь, что ты пострадаешь.
– От чего пострадаю? – Дитрих насмешливо вздернул бровь. – У тебя есть дурная привычка драться сковородками? Уверен, с этим я справлюсь.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я, – не поддержала я шутку. – Я не понимаю, почему ты так торопишься, и начинаю бояться.
– За меня? – уточнил он. Я кивнула, и он продолжил: – Поверь, дорогая, пока нет ничего такого, с чем я не смог бы справиться.
– Пока?
– Потом тоже.
Я пристально на него смотрела, но он раскалываться не торопился, лишь улыбался, словңо нас ждало что-то очень приятное. Но я опять задала столь волнующий меня вопрос:
– Что тебе предложил Карл?
– Вот у него и спросишь. Предлагаю сразу после Χрама – к нему.
– Он же на работе.
– Туда и пойдем.
– В Сыск?
– В Сыск.
– Меня могут арестовать?
– Нет, – уверенно сказал Дитрих. – Нервы могут попортить, это да, это у нас любят. Но мы это сведем к минимуму. Все, споры закончены? План у нас следующий. Храм, Карл, праздничный обед. Два последних пункта можно поменять местами. Что думаешь?
– А если поменять первый и второй?
– Исключено, – твердо сказал Дитрих. – Чувствую, ты еще долго будешь себя мучить. Тогда я тебя похищаю.
Неожиданно он подхватил меня на руки и потащил к выходу. Этак он меня и до Храма донесет. Выгляжу я сейчас наверняка необычайно глупо.
– Дитрих, отпусти меня немедленно! – Он никак не отреагировал, пришлось добавить: – Я сама пойду.
Глава 28
У Карла оказался собствеңный кабинет в Сыске, и довольно большой. Что там было написано на дверной табличке, я не прочитала – слишком быстро Дитрих втащил меня внутрь, но то, что хозяин кабинета – лицо немаловажное, было понятно. На это очень красноречиво намекала обстановка. При нашем появлении Карл оторвался от бумаг, солидными стопками разложенных по всему столу. Он казался скорее удивленным, чем обрадованным нашим вторжением, поэтому я смущенно поздоровалась и сразу начала подумывать об уходе. Мы явно пришли не вовремя.
– Добрый день, инорита Мельсбах.
– Инора Хартман, если уж на то пошло, – поправил его Дитрих.
Гордо так поправил, словно это было невиданным достижением.
– Секретарша, партнер, жена… Ну и скорость у вас, – покрутил Карл головой. – Нет, я говорил, что такими темпами в следующий раз будет другой статус, но подозревал, что невеста. Не так уж давно я видел вас вдвоем.
Он окончательно отложил документы и теперь смотрел только на нас. Чуть насмешливо, с прищуром этакого доброго папочки. Осуждения в его словах не было, скорее простая констатация факта.
– Мы не так давно поженились, – ответил Дитрих. – Вот прямо только что, и сразу к тебе. За поздравлениями.
– Поздравляю! – Карл откровенно развлекался. – Ты уверен, что была такая необходимость так срочно все это проворачивать?
– Уверен, – невозмутимо сказал Дитрих. – При любом исходе к моей жене будут относиться по-другому, чем к обычной девушке.
– Из твоих слов я делаю два вывода. Первый – ты согласился на мое предложение. Второй – боишься, что инориту… инору Хартман могут привлечь.
Я переводила взгляд с одного на второго. Разговор их мне был непонятен. Непонятность пугала больше, чем внятное, высказанное обвинение. Неверное, мое нервозность стала слишком заметна, поскольку Дитрих успокаивающе погладил меня по руке и сказал:
– Попробуй с тобой не согласиться. Ты же знаешь, чем меня можно завлечь. Но. Я хочу от тебя получить официальное заключение о сканировании Линды, и не только. Желательно, чтобы там были указаны и все твои догадки. О том, что ей внушалось и что стерлось.
– Дирк, – поморщился Карл, – ты же знаешь, как я не люблю указывать неподтвержденное фактами?
– И все же, я тебя очень прошу, – твердо сказал Дитрих. – К твоим предположениям наши следователи отнесутся посерьезней, чем к иным фактам.
Карл вздохнул и укоризненно посмотрел на… моего мужа? Богиня, как это было странно. Никогда не думала, что это произойдет столь обыденно. Дошли до ближайшего храма и попросили первого же священника. Он для приличия спросил, хорошо ли мы подумали, ответ в виде пары монет его удовлетворил, и через несколько минут мы вышли семейной парой. Самое странное, что у меня даже единой мысли не возникло, что я поступаю неправильно или глупо. Зато сейчас она возникла не одна, а в компании кучи подружек. Которые хором скандировали, что я дура, и не просто дура – а в квадрате. Умная девушка подождала бы, пока снимут обвинение со Штефана, а потом уже решала – выделять ли половину своей кровати одному или самой переселяться к другому. Уверена, Эмили на моем месте сделал бы правильный выбор.
– Дирк, ей ничего серьезного не грозит, – успокаивающе сказал Карл. – Дырка в памяти – это не повод для обвинения инориты в преступлении. Инориты, которая ни разу не была замешана в чем-то предосудительном.
– Эггер вон тоже раньше не был замешан, а взяли его сразу.
– У Эггера книгу нашли.
– В контейнере, не позволяющем ее заметить раньше времени.
Они перекидывались фразами, как мячиками друг в друга, неторопливо и даже с некоторым удовольствием. Было видно, что это занятие им привычно, свидетели не смущают, а напротив – придают игре достоверность и выразительность.
– Может, мне хоть кто-нибудь хоть что-нибудь объяснит? – жалобно сказала я.
– Α муж на что? – удивился Карл. – Он вам что, ничего не рассказал?
– Нет. Заявил, что все, что нужно, расскажете вы.
– А что рассказывать? Сдается мне, он просто воспользовался ситуацией.
Я повернулась к Дитриху, с укоризной глядящего на нашего собеседника. Мой брак начал выглядеть ещё глупее, чем за пять минут до этого. Но тут Карл расхохотался и сказал:
– Да вы садитесь, в самом деле. Инора Хартман, можно я вас буду называть Линдой?
– Можно, – настороженно ответила я и села на самый краешек стула. – Но только если вы наконец мне объясните, что происходит.
Он кивнул, переплел на столе руки и чуть выдвинулся вперед, глядя на нас не в пример серьезнее, чем раньше.
– А происходит у нас следующее, – важно сказал он. – Решили наконец создать отдел по борьбе с запрещенной магией. Раньше этим занимался Совет Магов, но как-то так занимался, что случаев становится все больше, а находили виновников не всегда, да и когда находили, для нас зачастую оставалось тайной, понес ли виновный наказание, а если понес – насколько оно соответствовало вине. Дела забирали у нас сразу, но последние два мы отбили. Разразился небольшой скандал, дошедший до придворного мага. И он неожиданно занял нашу позицию. Сказал, что каждый должен заниматься своим делом, иначе скоро в этой запрещенной магии погрязнет весь Гарм. Лауф с ним согласился. И вот…
Карл гордо на меня посмотрел, словно он лично внушал придворному магу нужные мысли, или, на худой конец, диктовал речь для обращения к Совету Магов. Я вежливо улыбнулась. Не могу сказать, что мне это было интересно – пока дело не касалось ни меня, ни Дитриха.
– Так вот, – невозмутимо продолжил Карл, – возглавить этот отдел предложили мне, а я, в свою очередь, предложил Дирку вернуться и стать моим заместителем. Уж я-то точно не стану требовать, чтобы он не замечал нарушений Закона. И тут он заявляет, что уже договорился с вами о партнерстве, поэтому не может принять мое предложение. А ведь я ему зарплату предложил не чета той, с которой он ушел!
Менталист недовольно посмотрел на Дитриха, который чуть ко мне повернулся и подмигнул. Так, получается, он согласился вернуться в Сыск? И если его не просто взяли, а пригласили, значит, никто его не выгонял? И почему это просто нельзя было мне объяснить, безо всяких этих таинственных намеков, пугавших меня и заставлявших думать о самом худшем?
– Но я сказал, чтобы он подумал, прежде чем отказаться окончательно, – продолжил хозяин кабинета.
– И еще сказал, что лицензию мне пока не вернули, так что неизвестно, что там получится с нашим партнерством. Карл ещё тот шантажист, на самом деле.
– А то, – гордо ответил шантажист, словно речь шла исключительно о его достоинствах. – Но согласись, тебе самому хотелось вернуться?
– Но так же нельзя! – возмутилась я. – Человек сам должен выбирать, чем заниматься. Нельзя его заставлять. Вы сами закон нарушаете, а должны стоять на его страже.
– Линди, он, наоборот, помогал с возвратом лицензии, – успокоил меня Дитрих.
– Шутки у вас…
– Привыкайте, – невозмутимо сказал Карл. – Вам с нами работать.
– Мне?
– Вы же не бросите мужа? – уверенно сказал этот нахал. – А нам дают собственную лабораторию.
Если он думал этим меня соблазнить, то просчитался. Я прекрасно помнила маленькую комнатушку при офисе, носящую такое же гордое название. Хорошо, что мне ни разу не понадобилось сделать анализ чего-либо…
– Если там будет такое же оборудование, как у Дитриха, – невольно вспомнила я, – толку от такой лаборатории…
Карл вопросительно посмотрел на моего мужа. Тот пояснил:
– Набор «Юный алхимик». Ума не приложу, что теперь с ним делать. Все такое новое и ни разу не использованное.
– Пригодится, – уверенно сказал Карл. – В семейной жизни и не такие странные покупки находят применение, уж поверьте. Так вот, когда ваш муж, Линда, отказывался из-за вашего договора о партнерстве, я сразу подумал, что алхимик с Золотым дипломом нам очень нужен. Если честно, – он доверительно понизил голос, – даже больше, чем мне заместитель. Можно сказать, этого оболтуса я только из-за вас и соглашаюсь взять.
Я растерялась. Нет, мне приходило в голову, что если основывать Бюро, придется что-то исследовать для Дитриха, но пока он мне лишь один раз подсунул полынь, стащенную у рыжей Кремер. А если и здесь мне придется только переқладывать бумажки? Одно дело – заниматься этим ради Дитриха и другое дело – ради Карла. Да и намеки на мои возможные проблемы с Сыском не радовали.
– Но если мне выдвинут обвинение? – спросила я. – Я не знаю, что мне удалили, и теперь боюсь, что я как-то замешана в гибели иноры Вернер. Мне же могли внушить отнести книгу Штефану, а потом стереть это воспоминание?
– Линда, я вам точно могу сказать – не могли, – уверенно ответил Карл. – Я же смотрел, стерли разговор, и то не весь, а пару реплик, но никак не действие. А под длительным внушением вам пытались изменить отношение к чему-то. Вот это я хоть сейчас могу написать в заключении. И потом, не так-то просто заставить человека сделать то, что идет вразрез с его внутренними правилами. С вашими идет. При глубоком сканировании такие вещи нельзя не отметить, уж простите.
– А если мне все же предъявят обвинение?
– Почему вы так этого боитесь? – удивился Карл. – Считаете, что мы вас не вытащим?
– Боюсь, скажут, что вы меня покрываете, – пояснила я. – Эмили была настроена на меня донести, если Штефана не отпустят в ближайшее время.
Передо мной как живое встало лицо бывшей подруги, искаженное злостью, да нет же, даже не злостью – она искренне ненавидела нас с Дитрихом. И она не просто угрожала, она собиралась эти угрозы выполнить. И теперь, если Дитрих соглашается на работу, Штефана не выпустят, а меня не арестуют, непременно пойдут слухи, что меня отмазали. А уж если я сама устроюсь сюда…
– Эмили? – Карл вопросительно посмотрел на Дитриха.
– Девица, по уши влюбленная в Эггера, – пояснил тот. – Линда считала ее подругой, но для той дружба оказалась лишь пустым звуком. И ведь этот тип ей даже ничего не обещал, а только использовал.
– Так если он виңоват, мы его в любом случае не выпустим, – сказал Карл. – Пойдут слухи, не пойдут. Что за беда? Поболтают и забудут. Так всегда было.
– В том-то и дело, мне кажется, подставили его, – ответил Дитрих. – Слишком много на это указывает. А он рано или поздно согласится на сканирование, результаты которого это подтвердят. Это сейчас он пока не осознал серьезность своего положения, а потом запоет как соловей.
– Не запоет. Брат его на сканирование не согласился, почему ему и заблокировали магию. Проступок был не столь серьезен, пошел бы на компромисс – почти наверняка остался бы с Даром. Хотя наш Совет Магов иной раз непредсказуем.
– Α что он сделал? – тут же спросила я.
Если отказался – наверняка кого-то покрывал, а кого он мог покрывать ценой такой жертвы? Правильно, рыҗую Магдалену. Семья Кремеров мне не нравилась все сильнее. Жена даже больше мужа. Уверена, что второй неизвестный, кому был разрешен проход в квартиру Штефана, – она. Но меня сильно смущало, что она не имела причин находиться у него дома в отсутствии хозяина. Все же она была невестой старшего брата, а не младшего, а Штефан утверждал, что их связывают только дружеские чувства. Или он соврал? Но Дитрих тоже говорил, что они не похожи на любовников…
– Этого я вам не расскажу – у вас нет нужной степени допуска, – ответил Карл. – Пока нет. Но если вы решитесь пойти к нам, будет.
Οн деловито выдвинул верхний ящик, достал лист бумаги и протянул мне:
– Пишите заявление.
– Э-э, Карл, – возмутился Дитрих, – на что ты толкаешь мою жену? Мы так не договаривались.
– Α что такого? Я предлагаю ей замечательную работу. Заметь, в то время как некоторые, не будем указывать на них пальцем, оставили бедную девушку без работы, стоило ей только выйти замуж.
– Неправда, я ее оставил без работы раньше, поэтому и пришлось жениться. Компенсировать, так сказать, утраченный доход.
Ага, компенсировать. Путем оттяпывания половины кровати… Компенсаторный комбинатор… Бумага так и лежала передо мной чистая, без единой буқовки. Одно необдуманное решение я уже приняла, на сегодня этого достаточно. Не настолько мне интересно, что же натворил брат Штефана, чтобы ради этого устраиваться на работу, даже не узнав, сколько я здесь буду получать и что мне надо будет делать.
