Текст книги "Темная богиня"
Автор книги: Бри Диспейн (Деспейн)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)
Но я не могла остановиться. Он должен знать, что я чувствую. Мне нужно, чтобы он знал.
– Я люблю тебя.
Дэниел вздрогнул. Из его горла вырвалось низкое хриплое рычание.
– Нет! – проревел он и оттолкнул меня.
Я упала на землю, от потрясения утратив дар речи.
Пав на четвереньки, Дэниел отскочил в сторону.
– Нет! Нет! – хрипел он, хватаясь за шею, будто пытался нащупать свой амулет. Но кулон остался у меня в кулаке. Кожаный шнурок обвился вокруг моих пальцев и порвался, когда Дэниел отшвырнул меня.
Трепеща от страха, я протянула ему черный камень.
Дэниела трясло, его грудь вздымалась, словно внутри бушевал ураган, а глаза горели, как две полные луны. Схватив кулон, он сжал его так крепко, что костяшки пальцев побелели, и попятился от меня. Свет в его глазах погас. Он часто и тяжело дышал, словно только что пробежал марафон.
– Я не смогу, – выдохнул он.
– Дэниел? – Я подползла к нему, но он снова отпрянул. Пот бисером выступил у него на лбу. У тротуара остановилась машина, и Дэниел подскочил. Он что-то прошептал, но рокот двигателя заглушил его слова.
Кажется, он сказал: «Это не можешь быть ты».
Из машины вышли Джуд и Эйприл. Я услышала голос Пита Брэдшоу, потом девичий смех. Кажется, это была Дженни Вилсон.
– Я не смогу это сделать. – Дэниел отступил в тень, не сводя глаз с машины. – Я никогда не посмею об этом просить.
Пит помахал рукой на прощание Джуду и Эйприл. Когда я повернулась, Дэниела нигде не было.
«О чем просить?»
Незадолго до полуночи.
Я не спешила выходить из-за дерева, пока Джуд и Эйприл нежничали, сидя рядышком на качелях. Подтянув колени к груди, я уткнулась в них лицом, пытаясь унять дрожь. Я старалась не думать о нашем поцелуе. Мне хотелось забыть о реакции Дэниела на мое признание, о жутком блеске в его глазах. В голове эхом звучали его слова: «Я никогда не посмею об этом просить. Я не смогу это сделать. Я не герой. Твой брат это знает».
Что знает мой брат?
Надо поговорить с Джудом. Хватить ходить вокруг да около и притворяться, будто все в порядке. Я должна знать, что между ними произошло. Как я могу помочь Дэниелу, не зная, что за камень лежит у него на душе?
Главное, оказаться с Джудом наедине. Автомобиль Эйприл стоял на подъездной дорожке, но, судя по всему, она даже не собиралась двигаться в его направлении, хотя прошло уже полчаса. Я закрыла уши пледом, не желая слышать, как они целуются. Эйприл попискивала каждый раз, когда они останавливались, чтобы перевести дух.
Наверное, я задремала. Когда машина Эйприл наконец завелась, светящиеся стрелки моих часов показывали без нескольких минут полночь. Джуд собирался войти в дом, когда я окликнула его.
Он резко обернулся.
– Давно ты здесь? – Джуд вытер губы тыльной стороной руки.
– Не очень. – Я поправила плед, чувствуя, как шея покрывается красными пятнами. – Я только вернулась от Мак-Артуров. Сегодня я сидела с их ребенком.
– Ясно. – Он посмотрел на плед. – У тебя все хорошо?
– Мне надо тебя кое о чем спросить. – Я подошла ближе. – Это касается Дэниела.
Джуд побренчал связкой ключей.
– О чем речь?
– Я хочу знать, что между вами произошло. За что ты его так ненавидишь?
– Неужели тебя это наконец-то обеспокоило? – язвительно хмыкнул Джуд. В его голосе мне почудилось странное удовлетворение. – Самое время.
– Я спрашивала тебя об этом десятки раз, но так и не получила ответа. – Я тоже поднялась на крыльцо. – Да, Джуд, я беспокоюсь, потому что ты мне дорог.
– Он тебе явно дороже.
– Не говори так. Ты мой брат.
– Если я так дорог тебе, то как же у Дэниела оказалась эта куртка?
– Какая куртка?
– Красно-черная. Как она ему досталась?
– Вообще-то, он получил ее от меня. – Я не могла понять, какое отношение это имеет к делу, но вдруг меня осенило. – Это ведь твоя старая куртка?
Джуд не ответил.
– Прости. – Плед сполз с моих плеч и мягко упал к ногам. – Я не подумала. В тот вечер моя машина заглохла на Маркхэм-стрит, а Дэниел починил ее. Я дала ему куртку в знак благодарности. У него ведь нет теплой одежды. Судьба жестоко обошлась с Дэниелом, и я была рада хоть чем-то помочь ему.
– Каждый сам виноват в своих несчастьях. Как тебе такая мысль? Может, он просто получил по заслугам?
У меня по спине мороз прошел.
– А как насчет Мэри-Энн Дюк? Она замерзла насмерть на собственном крыльце, а потом какой-то зверь изуродовал ее тело. А ведь она в жизни своей не сделала ничего дурного.
Джуд упрямо вздернул подбородок.
– Зверь? А может, все же человек? Грейс, очнись! Дэниел вовсю дурачит вас с отцом, а вам хоть бы что!
– Мы пытаемся помочь Дэниелу, потому что нужны ему!
– Он просто использует тебя, да что там, вас обоих! Я видел тебя с ним той ночью на Маркхэм-стрит. Думаешь, он там появился по чистой случайности? Эйприл рассказала мне, что ты для него сделала. – Он сощурился, бросив взгляд на плед, сползший к моим ногам. – Боюсь себе представить, чем еще вы с ним занимались.
– Джуд! Что за бред ты несешь?
«Ах ты, лицемерка».
– А что такого я сказал? Дэниел на все готов, лишь бы добиться своего. – Джуд яростно уставился на меня. – Скажи, чья это была идея – помочь Дэниелу вернуться в художественный класс? А пригласить его на День благодарения?
– Моя.
– Точно? Подумай хорошенько, Грейс. Ты уверена, что Дэниел не подталкивал тебя к этой мысли? Быть может, он тонко намекнул тебе, какой именно помощи ждет?
Я смешалась.
– Какая разница? Ни на что он не намекал.
– Ха! – фыркнул Джуд. – Как ты думаешь, почему ему разрешили вернуться в «Холи-Тринити»? Кто ему помог? Правильно, отец. Дэниел его словно околдовал. Поверь мне, это он похитил Джеймса. Неужели ты ничего не заподозрила, когда он так быстро его нашел? Это вполне в его духе – разыграть чудесное спасение младенца, чтобы прослыть героем.
– Неправда. Я была с ним в лесу и все видела. Он нашел Джеймса благодаря своему дару.
Джуд замер с раскрытым ртом и бессильно опустился на качели.
Похоже, я сболтнула лишнего.
Брат машинально потер шрамы на руке.
– Выходит, ты знаешь, кто он такой?
– Да.
– Что он тебе рассказал?
Я колебалась. Дэниел не просил держать его историю в тайне – для этого он слишком хорошо меня знал, но я все же боялась подвести его. С другой стороны, если я рассчитываю на откровенность Джуда, лучше быть с ним честной.
– Дэниел из племени Урбат. Его народ был создан для борьбы с демонами. Он – Небесная Гончая.
– Урбат? Небесная Гончая? – Джуд разразился лающим смехом. – Грейс, проверь значение этого слова. Дэниел тебя надул.
– Да нет же. Он растерян и напуган, ему нужна наша поддержка. Я могу помочь ему стать настоящим героем. – Эти слова вырвались у меня сами собой, но с ними пришло озарение: вот в чем состоит моя истинная роль. – Я научу его использовать свой дар на благо людей. Он сам сказал, что это благословение.
Джуд вскочил с качелей.
– Значит, этот монстр не только вор и убийца, но еще и лжец! – прошипел он.
– Убийца? – Я отшатнулась от него и чуть не упала с крыльца. – Я тебе не верю! Ты просто ревнуешь и злишься, что папа встал на его сторону. Тебя бесит, что мы хотим снова принять его в семью. Ты уже и меня обвиняешь во всех грехах. Как я могу после этого тебе доверять?
– Тогда спроси его обо всем сама, – сказал Джуд. – Ступай к своему драгоценному Дэниелу и спроси его, что случилось в ту ночь, когда он пытался отнять у меня куртку. Пусть он расскажет об украденных деньгах и разбитом витраже. Пусть признается, кто он такой на самом деле. – Джуд пнул качели с такой силой, что они ударились о стену. – И не забудь спросить, что он чувствовал, когда бросил меня умирать.
– Что? – Я схватилась за перила, чтобы не упасть. Мне вдруг стало нечем дышать. – Нет…
Он спрыгнул с крыльца и бросился вон из сада.
– Джуд! – крикнула я ему вслед, но он выскочил на дорогу и понесся прочь с такой скоростью, что я быстро потеряла его из виду в ночной тьме.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
УЩЕРБ
Около двух часов ночи.
Однажды у меня была нарядная блузка – изумрудно-зеленого цвета, со стильными гладкими пуговицами. Мама сказала, что она чересчур дорогая даже со скидкой. Но мне так хотелось ее купить, что я заключила с мамой сделку и целых два месяца подрабатывала няней по субботам. Я заработала на блузку как раз вовремя, чтобы надеть ее на день рождения Пита Брэдшоу, которому исполнялось шестнадцать лет. В тот вечер парни наперебой приглашали меня потанцевать. Но позже я заметила, что из рукава торчит длинная зеленая нитка. Я попыталась заправить ее в манжету, но нить то и дело вылезала наружу, становясь с каждым разом все длиннее. В конце концов я попыталась ее оторвать, но стоило дернуть чуть посильнее, как рукав разошелся по шву до самого плеча. На моей новой прекрасной блузке появилась огромная дыра.
То же самое происходило сейчас с моей жизнью. Стоило мне потянуть или дернуть за конец нити, как все начинало трещать по швам.
Прежде всего, это относилось к моему старшему брату. Я винила себя в его вспышках ярости, но не знала, как все исправить. Джуд всегда был ангелом по сравнению с большинством своих ровесников. Как он мог оклеветать Дэниела?
В том, что Джуд лгал, я даже не сомневалась.
Он явно сыпал обвинениями наугад, надеясь, что хотя бы одно из них угодит в цель. Не может быть, чтобы он говорил правду.
Я слышала, как Джуд сказал Эйприл, что отец знает о преступлении Дэниела. Будь это верно, папа не подпустил бы Дэниела к нашей семье. Я была уверена, что он не причинял вреда Мэри-Энн, так как знала, что он любил старушку. И Джеймса он тоже не похищал. Я видела своими глазами, как он спас малыша. Нет, все же Дэниел герой, что бы он сам о себе ни думал. Джуд бы тоже ни за что со мной не согласился, но я знала это наверняка. Мне бы только докопаться до истины. Тогда я помогу Дэниелу стать тем человеком, которого я так любила. А потом и Джуд увидит его таким. Они могли бы снова стать друзьями, даже больше – братьями. Мне под силу исцелить их обоих.
Но стоило мне прилечь, как горькие слова Джуда и Дэниела вновь потоком хлынули в мое сознание.
«Я не герой. Никто не сможет меня полюбить».
«Монстр, лжец, вор, убийца».
Монстр. Джуд назвал Дэниела монстром.
«Урбат? Небесная Гончая? Грейс, проверь значение этого слова!»
Вскочив с кровати, я бросилась к столу, выдернула шнур из телефона и воткнула его в гнездо компьютера. Родители отдали мне старенький папин ПК с условием, что я не буду пользоваться Интернетом в своей комнате. Выходить в Сеть разрешалось только с компьютера в гостиной, где мама регулярно проверяла историю посещенных страниц. Сегодня я позволила себе нарушить это правило. Мне срочно требовалось кое-что узнать – и сохранить это в тайне.
Я подождала, пока компьютер загрузится, потом вошла в Интернет и набрала в поисковой строке Google «небесные гончие». Стрелка курсора превратилась в небольшие песочные часы. Я запаслась терпением.
Наконец поиск выдал несколько ссылок на «небесную гончую» в единственном числе, однако на всех найденных страницах упоминалась одна и та же поэма некоего католического автора, ныне покойного. В своих стихах поэт описывал погоню божественной благодати за грешными душами. «Интересно, – заключила я, – но совсем не то. Неужели я и впрямь рассчитывала, что сразу обнаружу веб-сайт, посвященный тайной жизни предков Дэниела?»
Я уже собиралась выйти из Сети, как вдруг у меня возникла другая идея. Очистив поисковую строку, я напечатала «Урб…», и браузер сразу же выдал подсказку: «Урбат, шумерский язык». Значит, кто-то опередил меня, воспользовавшись моим компьютером. Я щелкнула по кнопке «Поиск», и на экране появился список шумерско-английских словарей. Одна из ссылок была выделена фиолетовым цветом, что говорило о недавнем посещении, остальные светились синим. Пройдя по фиолетовой ссылке, я увидела перечень шумерских слов для обозначения всякой нечисти – от вампиров до злых духов. Я прокрутила список вниз. Вдруг мне попалось на глаза знакомое имя.
Калби. Фамилия Дэниела. Перевод на английский: собаки.
Доказывало ли это, что Дэниел не соврал? В конце концов, гончие – тоже собаки. Но тут я увидела слово, которое искала.
Урбат.
При взгляде на английский перевод у меня перехватило дыхание. Ничего похожего на «небесных гончих».
Море сомнений вдруг превратилось в трясину, и я увязла в ней с головой.
Урбат… «Псы смерти».
Джуд оказался прав, Дэниел мне солгал. Сущий пустяк, оттенок значения. Но если Дэниел счел нужным утаить его от меня, что еще он может скрывать?
«Этот монстр не только вор и убийца, но и лжец».
Есть ли в обвинениях Джуда хотя бы крошечная доля истины? Неужели Дэниел способен на преступление? Что бы между ними ни произошло, для Джуда это стало тяжелым ударом, раз он не сумел справиться с обидой и гневом за прошедшие годы. Дэниел пытался его убить?
Я должна поговорить с Дэниелом наедине и спросить его, что случилось у них с Джудом на самом деле. Это единственный способ им помочь, последняя надежда все исправить.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
ВОЛК В ОВЕЧЬЕЙ ШКУРЕ
В воскресенье вечером.
Два дня спустя воскресным вечером я отперла дверь, ведущую в подвал дома Мэри-Энн Дюк. Прежде чем решиться на вторжение, я долго стучала, но никто не ответил. Тем лучше. Возможно, Дэниел не пустил бы меня на порог. Замок щелкнул, и я осторожно толкнула дверь.
Обернувшись, я посмотрела на узкие бетонные ступеньки, по которым спустилась в подвальное помещение. Сегодня я вошла с черного хода, миновав парадное крыльцо, где мы столько раз стояли с Мэри-Энн. Именно там ее настигла смерть. Меня не покидало жутковатое чувство, будто ее взгляд неотступно следит за мной.
Из головы не шла болтовня Линн Бишоп. Сегодня утром во время занятий в воскресной школе она трещала без умолку, в том числе упомянув, что за минувшие выходные по меньшей мере три семьи хватились домашних любимцев. Все они жили в Оук-Парк.
Я вошла и закрыла за собой дверь.
«Наверное, я спятила».
Что поделаешь, у меня не было другого выхода. Дэниел не показывался у нас с пятницы. Честно говоря, после истории с поцелуем я на это и не рассчитывала. В школе мы не смогли бы уединиться. Впрочем, даже с учетом этих обстоятельств ситуация казалась дикой: уже темнело, а я только что без приглашения явилась к парню, который к тому же обладал сверхъестественными способностями и подозревался в убийстве.
Прогнав эту мысль, я поставила свой рюкзак на кухонный стол и сунула ключ от входной двери в карман. Мэри-Энн дала его мне две недели назад, когда съехал ее последний жилец, и я вызвалась помочь ей с уборкой. Я забыла вовремя вернуть ключ, а потом она умерла.
Я окинула взглядом однокомнатную квартирку. О присутствии Дэниела говорили только большая спортивная сумка, грязная одежда, небрежно брошенная на бледно-голубой диван, несколько грязных тарелок в раковине да открытая пачка одноразовых приборов на кухонном столе. Все остальное в комнате служило воплощением «бабушкиного стиля»: на полу ковер неопределенного цвета, который Мэри-Энн гордо именовала «пыльной розой», а я про себя называла «пыльной рвотой», на стенах обои в крошечную маргаритку того же оттенка и повсюду стойкий запах старости. Как я ни драила квартиру, непобедимый аромат с нотой тлена всегда просачивался вновь.
Я достала из рюкзака коричневый бумажный пакет и два контейнера «Таппервер». В холодильнике было пусто. Надеюсь, это сыграет в мою пользу. Я достала пару тарелок из кухонного шкафчика и поставила их на стол, спрашивая себя, как долго мне придется ждать. В тот же миг за окном промелькнула тень. Я с непринужденным видом села за стол, пытаясь унять дрожь в коленях.
А вдруг я допустила ошибку? Может, лучше уйти? Поздно – в замке повернулся ключ.
Дверь распахнулась и снова закрылась. Дэниел швырнул ключи на диван и скинул ботинки, потом сбросил куртку и стянул через голову рубашку.
Я шумно вздохнула.
Дэниел молниеносно обернулся ко мне, сжавшись, словно зверь перед броском. Его глаза вспыхнули при виде меня.
Он бросил рубашку на пол и выпрямился.
– Грейс?
– Привет. – Мой голос предательски дрогнул.
Игра мышц выдавала его напряжение. Он погладил каменный амулет, который покачивался на его мускулистой груди. Глядя на его поджарое жилистое тело и взлохмаченные волосы, я невольно сравнила Дэниела с хищным зверем и на долю секунды пожалела, что он на меня не бросился.
– Что ты здесь делаешь? – Казалось, он не слишком рад моему появлению.
– Я принесла льняное масло и лак, – сказала я, указав на бумажный пакет.
Дэниел приподнял одну бровь.
– Ты уже сто раз обещал показать мне, как с ними работать. – «Черт, почему мой голос так дрожит?»
– Тебе сюда нельзя. – Он накрыл кулон ладонью, прижав его к груди. – После всего, что случилось… Что скажут твои родители. Кто-нибудь еще знает, что ты здесь?
Мне с трудом удалось проглотить ком в горле.
– Еще я принесла ужин, – сказала я, снимая крышки с контейнеров. – Здесь мамина индейка по-королевски и свиные котлеты с рисом.
Дэниел сделал шаг ко мне.
– Очень мило с твоей стороны, Грейс, но ты должна уйти.
– Что тебе положить? Индейку или котлеты, а может, и того и другого? – упрямо продолжала я.
Дэниел раскрыл бумажный пакет и вытащил оттуда бутылки. Я отметила, что он не торопится вновь надевать рубашку. Эта мысль вызвала у меня внутренний трепет.
– Значит, и того и другого. – Я выложила на тарелку солидную порцию еды. – После ужина сразу приступим к работе. Я прихватила пару листов картона.
Дэниел сжал длинными пальцами горлышко бутылки с льняным маслом, словно хотел ее придушить.
Я взяла тарелки и двинулась обратно к кухоньке, чтобы разогреть еду. Там я с досадой обнаружила, что древняя микроволновая печь снабжена круговой шкалой вместо кнопок.
– Как это работает? – Я снова повернулась к столу, но Дэниел внезапно оказался у меня за спиной. Мой взгляд уткнулся в бугристые мышцы на его груди.
– Не нужно этого делать. – Он сжал мое запястье. Тарелка полетела вниз и вдребезги разбилась у нас под ногами. Осколки вперемешку с рисом усеяли линолеум.
– Извини, – сказала я, – сейчас уберу.
Я попыталась освободиться от его хватки и наклониться к расколотой тарелке, но Дэниел не выпускал мою руку. Он заставил меня снова выпрямиться.
– Я сам.
– Я виновата, мне и убирать. – Я оглянулась по сторонам, будто искала веник. – Потом я сразу уйду и больше не буду тебе мешать.
Дэниел выпустил мою руку.
– С тобой все в порядке?
– Да. – Я потерла запястье. – Только ведь уже поздно, мне пора домой.
Я понимала, что перетрусила и все испортила, но боялась, что правда, которую я так хотела узнать, окажется мне не по силам.
– Займемся живописью в следующий раз.
– Грейс, что происходит? – Дэниел взял меня за талию.
Я потупилась, глядя на кучу осколков у нас под ногами.
– Я забыла, что у меня еще дела сегодня вечером.
– Я же вижу, что ты не рисовать сюда пришла. У тебя все на лице написано. – Дэниел помолчал. – Это из-за поцелуя? Грейс, что ты затеяла? – Он погладил меня по щеке. – Я не думаю, что ты готова…
– Нет! – горячо возразила я. – Вовсе нет. Я пришла, чтобы…
Я осеклась на полуслове. Пора уходить. Надо выбираться отсюда. Я попыталась вырваться, но Дэниел крепко держал меня.
– Грейс? – вопросительно произнес он. – Что случилось?
В его голосе прозвучали нотки тревоги.
– Ничего, – соврала я, чувствуя, как шея горит огнем.
– Тогда посмотри на меня.
Я подняла голову и уставилась в темные глаза. Их взгляд был глубоким и мягким. Наверное, Джуд все-таки лжет.
– Я ведь сразу сказал, что тебе тут не место, – произнес он. – Но теперь я не могу тебя отпустить, пока не скажешь, что случилось.
– Джуд.
Опустив глаза, Дэниел отодвинул осколки в сторону босой ногой.
– Не знаю, в чем дело, но он явно не в себе и винит тебя во всех грехах. – Я прикусила губу. – Он назвал тебя монстром и сказал, что ты меня используешь. И вообще наговорил о тебе кучу гадостей.
Дэниел убрал руки с моей талии и скрестил их на обнаженной груди.
– Я не поверила ему. Я думала, что ты на это не способен. – После паузы я продолжила: – Но потом он сказал, что ты солгал мне об Урбат. И оказался прав. Теперь я больше не знаю, кого слушать.
Дэниел вскинул взгляд на потолок.
– Прости, Грейс. Я должен был оставить тебя в покое. Он велел мне держаться подальше от тебя и Джуда, но я не смог – увидел твое имя в списке учеников Барлоу и решил попытать счастья. Я решил, что если ты удостоишь меня взглядом… тогда, быть может, ты все еще любишь меня. Значит, не все потеряно. – По щеке Дэниела покатилась слеза, он смахнул ее ладонью. – Я вел себя, как последний эгоист, и не думал о том, каково вам с Джудом. Я хотел одного – твоей любви. Теперь я знаю, что это невозможно.
– Да нет же! – Я коснулась его мускулистой руки. – Только будь честен со мной, тогда я смогу тебе помочь.
– Ты не можешь мне помочь. – Отвернувшись, Дэниел вцепился пальцами в край стола. – Я никогда не посмею просить тебя об этом.
– Не нужно просить. Это мой долг.
Плечи Дэниела напряглись.
– Ты не можешь…
– Я знаю, как обратить твой дар на пользу людям. Я помогу тебе стать… супергероем.
– Черт возьми, Грейс! – рявкнул Дэниел. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, стол отозвался жалобным скрипом.
– Какой я тебе, к дьяволу, супергерой? Я не Питер Паркер. И не долбаный Кларк Кент. Джуд сказал тебе правду – я монстр!
– Неправда…
– Я использую тебя, Грейс, – прорычал он. – Думаешь, тебе под силу меня спасти? Напрасно. Ты даже не знаешь, на что я способен! – Он смахнул на пол вторую тарелку, и она разлетелась вдребезги у моих ног.
Я отскочила, битое стекло захрустело под моими подошвами.
– Мне все равно! – крикнула я. – Плевать, что ты используешь меня. Плевать на выдумки Джуда. Он говорит о ком-то другом, не о тебе.
Дэниел склонился ко мне, его глаза стали черными и пустыми.
– А о ком же? – спросил он. – Что сказал тебе Джуд? Видишь ли, я чертовски уверен, что ему точно известно, кто я такой.
Я перевела взгляд на часы в виде кошки, которые висели над плитой, и прошептала:
– Он сказал, что ты лжец, вор и убийца. Еще он велел мне спросить, что ты чувствовал, когда оставил его умирать.
Дэниел набрал полную грудь воздуха и резко выдохнул:
– Словно последний луч надежды оставил темный чулан, который я звал душой.
– Значит, это правда? – Мой голос сорвался. – Скажи мне, кто ты. Признайся, что ты сделал. Я имею право знать.
Дэниел шагнул прочь, давя осколки, но я продолжала сверлить взглядом циферблат. Кошкины глаза двигались туда-сюда в такт секундной стрелке. Наконец Дэниел нарушил молчание:
– Я не лгал о Небесных Гончих, – сказал он с другой стороны стола. – Так изначально звали моих предков. История о борьбе Господа со злом и благословении моего народа – тоже чистая правда. Я просто не стал тебе говорить, чем она закончилась.
Я повернулась и взглянула на Дэниела. Он сидел на стуле, сгорбившись и низко опустив голову, так что я видела лишь его косматую макушку.
– Мои предки боролись с силами ада много лет. Казалось, их мощь неуязвима, но дьявол нашел изъян в их броне – порок, которым страдает все наше племя. Бог одарил Гончих звериной сутью, которая сделала их сильными и ловкими, но все же они остались людьми и сохранили все человеческие эмоции. Они и не подозревали, что волк, живущий внутри, питается их страстями, прежде всего пагубными. Гордость, зависть, похоть, страх, ненависть – вот его пища.
Дьявол поощрял эти чувства. Гончие уверовали в свое превосходство над другими людьми. Их гордыня росла, а с нею рос и внутренний волк, порабощая мысли и поступки Гончих, пожирая их души. Божье благословение обернулось проклятием.
Мои предки отвернулись от Бога и предали Его заветы. Они презирали смертных, а те отвечали им страхом и ненавистью. А затем волк начал жаждать крови тех, кого Гончие некогда поклялись защищать. И когда один из нас поддается этой жажде, превращается в хищника и пытается убить человека, волк одерживает верх и получает власть над телесной оболочкой Гончей, обретая собственную плоть. Это происходит с большинством моих сородичей. Душа гончей остается в заложниках у зверя, пока он охотится, грабит и убивает.
– Поэтому вас и называют Урбат – Псы Смерти?
Дэниел кивнул.
– У нас сотни имен. Лугару, варги, волколаки, вервольфы. Пожалуй, самое привычное из них для тебя – оборотни.
– Так вы – оборотни? – Я отстранилась. – А ты… ты в самом деле?..
– Волк под личиной мальчика? – В голосе Дэниела не было ни тени шутки. – Вообще-то, я полукровка. Моя мать – обычная женщина. Зверем был мой отец, Калби. – Дэниел глянул на меня. – Урбат действительно живут стаями ради защиты и родства. – Он сжал свой кулон. – Многие из нас пытаются сдерживать волка, но другим по душе вкус крови. Мой отец из последних. Он бросил вызов вожаку своей стаи и потерпел поражение. Альфа изгнал его вместо того, чтобы перегрызть ему глотку. Это было большой ошибкой.
Какое-то время отец скитался в одиночестве. Но стайный инстинкт у волков слишком силен, им нужна семья. Судьба привела его в Роуз-Крест. Здесь он нашел себе женщину, которой мог помыкать, и попытался жить обычной жизнью. Но потом на свет появился я. Наверное, он ощутил, что не сможет подчинить меня себе так же легко, как мою мать, потому и взбесился. Из-за меня он вновь вышел на охоту.
– Твой отец… – с трудом выдавила я из себя, – значит, он и был Маркхэмским монстром?
Мне вспомнилось, как отец Дэниела спал целыми днями, якобы потому что работал в ночную смену на складе, неподалеку от Маркхэм-стрит. Зловещие происшествия прекратились, как только он сбежал из города.
– Это он убил всех тех людей.
Дэниел опустил голову еще ниже. Я и не ждала от него ответа.
– И ты тоже родился с волком внутри?
Подняв с пола несколько осколков разбитой тарелки, Дэниел подержал их на открытой ладони.
– Когда я был маленьким, моему волку не хватало сил – наверное, потому что я метис. По словам Гэбриела, у некоторых потомков Гончих осталось так мало древней крови, что она почти не дает о себе знать. – Он сжал осколки в кулаке, поморщился и вновь разогнул окровавленные пальцы. – Тогда я понятия не имел о своем происхождении. Думал, мне просто не повезло с отцом. Благодаря ему я обнаружил, что на мне все заживает быстрее, чем на обычных людях, а потом понял, что могу сам лечить свои раны.
Он зажмурился и стиснул зубы. Порезы на его коже словно впитывали капли крови и затягивались прямо на глазах, оставляя тонкие извилистые рубцы. Минуту спустя на его ладони осталось лишь несколько розовых черепков.
– Став старше, я почувствовал, как внутри шевелится чудовище. Я боролся с ним, сколько мог, но потерпел неудачу. Волк победил, и я превратился в такого же зверя, как мой отец.
– Но раз волк взял вверх над тобой, выходит, ты… – Я думала о Джуде, о шрамах на его руках и лице, о его обвинениях в адрес Дэниела. – Значит, тогда это и случилось. Ты напал на Джуда, и волк вырвался на свободу. Вот почему Джуд так боится тебя.
Дэниел снова сжал осколки. Костяшки его пальцев побагровели, затем стали мертвенно-белыми, к запястью поползла тонкая струйка крови. Отвернувшись, я принялась изучать блеклые маргаритки на обоях.
– Той ночью я сбежал из дома и вломился в приход, – сказал он. – Накануне состоялся сбор пожертвований на ремонт церкви после пожара, и я знал, что твой отец не сразу относит деньги в банк. Тогда я был уже силен, и мне хватило секунды, чтобы взломать замок на двери балкона. Я хотел забрать деньги и смыться, но тут появился твой брат. Он увидел у меня в руках сейф и велел поставить его на место – весь такой правильный, аж противно. Во мне проснулся волк. Он твердил, что во всем виноват Джуд, что это из-за него я оказался в церкви.
– Что ты имеешь в виду?
– Я всегда стремился быть членом стаи, как истинный волк. Но я мечтал о нормальной семье – о матери, для которой дитя всегда на первом месте, и о надежном, добром отце, которого не нужно бояться до смерти. Я хотел такую же семью, как у тебя. Хотел, чтобы меня звали Дэниел Дивайн, – его голос дрогнул.
Я услышала, как он заерзал на стуле.
– Я ненавидел своего отца так же сильно, как чудовище, которое сжигало меня изнутри. Каждый раз, когда я злился или ревновал, что-то во мне росло, раздувалось, пожирало меня живьем. Внутренний голос приказывал мне охотиться. Сначала я думал, что схожу с ума, пытался обо всем забыть. Потом откуда-то пришло осознание, что в происходящем виновен отец. Однажды я пошел за ним и увидел, в кого он превращался и что творил. Я понял, что меня ожидает та же судьба.
Я думал, будто смогу освободиться от монстра, если обо всем расскажу и избавлюсь наконец от отца. Так я и собирался поступить, но затем подумал, что должен простить его. Неважно, сколько боли он причинил мне и другим своим жертвам, – я решил, что надо подставить другую щеку. Ты ведь сказала, что отец истязает меня от отчаяния.
Мои колени онемели. Я схватилась за край стола, чтобы не упасть. Тогда я толком не понимала, что говорю, да и сейчас не поручилась бы, что уловила суть папиной проповеди. Как бы то ни было, я не вкладывала в свои слова такого смысла!
– Поэтому я держал рот на замке, – продолжал Дэниел. – Иногда я пробовал нарисовать увиденное, но это приводило моего отца в ярость. Однажды я наконец попытался рассказать Джуду об Урбат то немногое, что мне было известно, но он решил, что я фантазирую. Тогда я признался ему, что отец меня избивает. Я думал, если поделиться с кем-нибудь и убедить его хранить тайну, это хоть немного облегчит мои страдания, и не нужно будет предавать отца. Я взял с Джуда слово молчать, но он не сдержал своего обещания и все испортил.
– Зато ты получил то, чего хотел, – сказала я, чувствуя, что ноги словно отнялись. Ты стал нашим братом.
– Да, только ненадолго. Прежде я лишь мечтал о настоящей семье, но если бы твой братец не проболтался, я никогда не узнал бы, что это такое. Знаешь, каково это – обрести дом, где тебя любят, а потом опять его лишиться? Если б не Джуд, все шло бы своим чередом, и моей матери не пришлось бы выбирать между мной и этим зверем.
Дэниел откашлялся.
– Пока я жил с вами, волка легче было сдерживать, но когда мы переехали, он опять, зашевелился внутри. На этот раз я не стал с ним бороться и отправился на поиски товарищей по несчастью, таких же порождений тьмы. – Он презрительно усмехнулся: – Впрочем, большинство из них одержимо внутренними демонами лишь в переносном смысле, в отличие от меня.
Стерев мимолетную усмешку с лица, Дэниел нервно сглотнул.
– Волк набирал силу, – проговорил он через несколько секунд. – Он влиял на все, что я делал. Потом наступил тот вечер в церкви. На пути у меня встал человек, у которого было все, чего я когда-либо желал, и тогда монстр впервые вырвался наружу.
