Текст книги "Навстречу ветрам"

Автор книги: Бренда Голдсмит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

9

Эмили наполнила еще одну коробку старыми учебниками и книжками и вздохнула. Она не видела Клайда два дня. В понедельник вечером он помог ей освободить все антресоли и уехал к себе доделывать крышу.

Господи, как же она по нему соскучилась! Нет, надо взять себя в руки и постараться не думать о нем. Скоро она уедет. Навсегда.

Подвинув к себе коробку с надписью «Эмили»,она открыла ее и увидела прямо сверху свой дневник за последний класс. Смахнув с обложки едва заметный слой пыли, раскрыла на последней странице и отчетливо вспомнила, как в конце года учительница вручила ей дневник. Другие девочки плакали, расставаясь со школой, а она не могла дождаться момента, когда, наконец уедет из Огасты.

Отложив дневник в сторону, Эмили извлекла из коробки небольшой альбом в дорогом кожаном переплете – подарок мамы на то, последнее Рождество. Эмили тогда увлекалась поэзией и сама писала стихи, поэтому мамин подарок привел ее в восторг.

Погладив тисненую кожу, она открыла альбом, потеребила ярко-красную шелковую ленточку-закладку, и у нее защекотало в носу. Смахнув слезы, она прочитала дарственную надпись:

«Доченьке на память. С любовью от мамы».

Внезапно Эмили пришло в голову, что большую часть своей сознательной жизни она провела без родителей. Вот уже десять лет, как их нет, а боль утраты так и не проходит.

Закрыв альбом, Эмили расплакалась. Нет, больше она не хочет терять тех, кого любит! Этого она не вынесет.

Просмотрев содержимое коробки и не найдя там больше ничего такого, что ей хотелось бы сохранить, Эмили взялась за последнюю коробку. В ней оказалась связка поздравительных открыток и личных дневников Мэгги. Дневники были пронумерованы и сложены в хронологическом порядке. Судя по дате, первый из них Мэгги начала вести, когда ей исполнилось тринадцать.

Со смешанным чувством любопытства и смущения – ведь она вторгается в чужую жизнь, пусть и прошедшую, – Эмили заглянула в него и так увлеклась, что не могла оторваться, пока не прочитала весь дневник до конца. Теперь она узнала покойную бабушку с новой стороны.

Мэгги писала о своих отношениях с родителями, и Эмили стало ясно, почему бабуля всегда была с ней так сдержанна, чтобы не сказать сурова. Похоже, ей возбранялось не только проявлять свои чувства, но даже испытывать их.

Вздохнув, Эмили отложила первый дневник и взяла тот, что Мэгги вела, когда ее мать была подростком.

Эмили никогда не задумывалась над тем, какой была ее мать в детстве, и теперь, читая про ее проделки, впервые осознала, что скучать Мэгги с ней не приходилось.

Как-то раз мать обмолвилась, что ей не терпелось закончить школу и уехать из Огасты. Она уехала в Бостон, поступила в Массачусетский технологический институт и именно там и познакомилась с будущим отцом Эмили. А потом они потихоньку от родителей поженились.

Эмили нашла дневник десятилетней давности. Мэгги никогда не высказывалась по поводу трагической смерти дочери. Всю свою боль и скорбь она перенесла на страницы дневника.

Пролистнув пару страниц, Эмили прочитала мысли бабушки о своей внучке. Мэгги считала ее грубой и замкнутой.

Эмили опустила дневник на колени и задумалась. Да, так оно и было! Оторванная от дома и привычной жизни, она не питала ни любви, ни привязанности к женщине, которую едва знала, хотя та и доводилась ей родной бабушкой.

Но ведь и Мэгги приходилось нелегко с необщительным подростком!

Внезапно Эмили захотелось поговорить с Памелой. Может, она уже вернулась? Памела всю жизнь дружила с Мэгги и наверняка бабушка делилась с ней своими проблемами.

Взяв дневник под мышку, Эмили спустилась вниз и отправилась к Памеле. Она жила через три дома на той же улице.

Эмили позвонила в дверь и, как только Памела ее отворила, тут же оказалась в ее объятиях.

– Детка, как я рада тебя видеть! Проходи скорей!

Втащив ее в дом, Памела закрыла дверь и провела Эмили в гостиную.

– Ну, как ты?

– Хорошо. А как вы, Памела? – Эмили огляделась. Похоже, за восемь лет тут ничего не изменилось. Все такой же покой и уют… – Как вы съездили к сыну?

– Прекрасно! – расплылась в улыбке та. – Наигралась во внуков, им уже три года.

– Им? – поинтересовалась из вежливости Эмили. – Сколько же у вас внуков?

– У Томми двойняшки, Тед и Сюзи, – с готовностью поведала Памела. – Такие симпатяшки! – Она рассмеялась. – Но такие непоседы!.. Ужас! Даже не знаю, как Дотти с ними управляется! Меня эти ангелочки за месяц так вымотали, что, если честно, последние дни я с трудом вытерпела! – Она с любовью оглядела скромную гостиную. – Наконец-то я у себя дома!

Эмили подумала, что ей, наверное, этого не понять. Ведь у нее, по сути, нет дома.

– Эми, пойдем-ка на кухню! – предложила Памела. – Поставим чайник, попьем чайку… Я утром испекла кекс. – И она потащила Эмили за собой.

– Вот, разбиралась в антресолях и нашла бабушкины дневники, – пробормотала Эмили, кладя дневник на стол.

– Решила совершить путешествие в прошлое? – улыбнулась Памела.

– Вроде того… – Эмили вздохнула. – Ну и вообще, занятно было почитать.

– Занятно? – переспросила Памела, подвигая к ней тарелку с фруктовым кексом. – Что именно? – Она поставила на стол чашки.

– Занятно посмотреть на вещи, как говорится, с учетом временной перспективы.

Памела улыбнулась и с задумчивым видом произнесла:

– Да, когда тебе четырнадцать, все видится в ином свете.

Эмили с готовностью кивнула. Хорошо, когда тебя понимают с полуслова!

– А ведь мне и в голову не приходило, как Мэгги было со мной нелегко!

– Да уж! – Памела покачала головой. – Бедняжка жила в постоянном страхе!..

– Страхе? – Эмили округлила глаза. Нет, этого не может быть! Мэгги никогда и ничего не боялась.

– Представь себе, в страхе! – подтвердила Памела.

– И чего же она боялась?

– Мэгги боялась, что повторит с тобой те же ошибки, что совершила с твоей матерью.

– Какие еще ошибки? – Судя по записям в дневнике, все ошибки совершали исключительно Эмили и ее мать.

– Детка, а мама тебе никогда не рассказывала про свои последние два года в школе? – спросила Памела, пристально на нее глядя.

– Мама говорила, что ей хотелось поскорее уехать из Огасты, – сказала Эмили, морща лоб и силясь припомнить детали. – Вот, пожалуй, и все… А что?

– Видишь ли, Эми, вряд ли она была с тобой откровенна, – не сразу ответила Памела. – Такие вещи с дочкой, тем паче столь юной, обычно не обсуждают.

Какие вещи? – недоумевала Эмили. В ее памяти мать осталась обычной городской домохозяйкой. Шляпка, туфли на умеренном каблуке, малолитражка…

– Не понимаю, что вы имеете в виду? – чуть нахмурясь, спросила она.

– Даже не знаю, как бы поделикатнее сказать… – Памела помолчала. – Ведь она тебе мать.

– Да о чем вы говорите? – недоумевала Эмили.

– Детка, просто я хочу сказать, что твоя мать не была идеальной дочерью, – встретив ее взгляд, произнесла Памела. – Кэтрин всегда была своевольной, а в старших классах и вовсе… Она выдержала паузу. – И вовсе отбилась от рук. Впрочем, не она одна. Такое уж тогда было поветрие! Все старшеклассники начали баловаться травкой, ратовали за свободу отношений и все такое…

– А вы ничего не путаете? – не удержалась Эмили. – Что-то мне не верится, чтобы мама…

Памела рассмеялась.

– Эми, но ведь тогда Кэтрин еще не была твоей мамой! Мэгги беспокоилась за дочь, ведь она воспитывала ее одна. Твой дед погиб в Пёрл-Харборе.

Эмили молча кивнула.

– Чем строже Мэгги была к Кэтрин, тем больше та куролесила! – Памела печально улыбнулась. – Получился замкнутый круг. Понимаешь?

– Понимаю… – Выдержав паузу, Эмили спросила: – Значит, Мэгги опасалась, что я буду такая же, как мама?

– Мэгги боялась, что не умеет воспитывать детей. – Памела вздохнула. – У нее на этот счет был, как теперь выражаются, комплекс… По натуре твоя бабушка была человеком сдержанным, а ты приехала к ней, потеряв родителей. Да еще в таком сложном возрасте! Да и вообще, по сути, для тебя Мэгги была чужим человеком…

– Ну почему? – пыталась возразить Эмили. – Я…

– Не спорь, детка, так оно и было! – мягко прервала ее Памела. – И ничего удивительного в этом нет. Ведь ты ее едва знала… Короче, ничего хорошего из этого не вышло!

Эмили молча кивнула. Ей всегда казалось, что Мэгги ее не любит. Откуда она могла знать, что на самом-то деле бабушка просто не знает, как проявить свою любовь!

Поблагодарив Памелу за гостеприимство, Эмили возвращалась в дом Мэгги и впервые видела Огасту в новом свете. Годы, что она жила здесь после гибели родителей, она думала лишь о том, как бы поскорее уехать отсюда. А теперь она отчетливо осознала, что на самом-то деле ей не нравился не сам город, а жизненные обстоятельства, приведшие ее сюда. Получается, Клайд и в этом прав!

Клайд… Как же она по нему соскучилась! И еще долго будет по нему скучать, когда уедет отсюда. Но она непременно уедет, потому что Клайд представляет серьезную опасность.

Ведь она может в него влюбиться. А когда любишь, становишься уязвимым. И допускать это нельзя, если не хочешь, чтобы потом тебе было очень больно.

Ну, вот и все! – подумала Эмили. Ремонт окончен.

Она стояла перед домом, и на душе у нее было скверно. Дом можно вставлять на продажу.

Правда, в саду еще бедлам, но это уже мелочи. Она быстро наведет тут порядок.

Почти все лето Эмили жила в ожидании этого дня, и вот он наступил, а она, вместо того чтобы радоваться, хандрит. Впрочем, у нее всегда так, когда она завершает большое дело. То же самое было, когда она окончила колледж. Она всегда думала, что, получив диплом, будет в восторге, но почему-то в день выпуска ей было невыразимо грустно…

Нет, надо встряхнуться! И нечего хандрить. И вообще, пора настраиваться на деловой лад. Скоро начнутся занятия в школе, и ей предстоит к ним подготовиться: ведь пока дом не продастся, придется еще поработать. Кто знает, сколько времени пройдет, пока найдется покупатель… На пороге появился Клайд, и Эмили, поборов волнение, улыбнулась и помахала ему рукой. Он спустился с крыльца и, подойдя к ней, спросил:

– Любуешься результатом своих трудов?

– Нет. – Она покачала головой. – Я любуюсь твоей работой. Если бы не ты, Клайд, у меня бы ничего не вышло.

– Не надо скромничать! – возразил он и слегка обхватил ее за плечи. – Еще бы как вышло! Ведь у тебя такой прекрасный справочник! – добавил он с еле заметной улыбкой.

– Я серьезно! – нахмурилась Эмили и, выскользнув из-под его руки, отошла подальше. Ощущение сильной теплой ладони на плече было слишком приятно. Будь осторожна! – в который раз напомнил внутренний голос.

Клайд пожал плечами.

– Ну ладно! В таком случае мне остается лишь сказать тебе «добро пожаловать» и пожелать поскорее найти хорошего покупателя.

Несмотря на небрежный тон, Эмили заметила, что глаза у него потемнели от затаенной обиды.

– К сожалению, я не могу расплатиться с тобой прямо сейчас, – пробормотала она. – Но как только я…

– Ничего страшного, – мягко прервал ее Клайд, пристально глядя на нее. – Я же говорил, что могу подождать. Все равно я откладываю деньги на покупку лошадей.

– Может, отметим это дело? – с улыбкой предложила Эмили, хотя настроение у нее было далеко не праздничное.

– Разумеется! – обрадовался Клайд. – А как? Поужинаем в ресторане?

Нет, только не это! Ужин вдвоем в ресторане?.. Это больше похоже на свидание, а они всего лишь друзья. Добрые друзья, не более того. Эмили вздохнула. И потом у нее с деньгами туго.

– А может, поужинаем дома? – предложила Эмили. – Откроем бутылочку вина и…

– Прекрасно! – с готовностью согласился Клайд. – Меня это вполне устроит.

Осторожно! – снова забил тревогу внутренний голос. Сегодня вечером будет прощальный ужин добрых друзей. А потом Клайд уедет, и больше ты его не увидишь. Ведь ты сама этого хотела.

Да, хотела! Но почему же тогда сейчас, когда ремонт дома закончен, ей так хочется плакать? Может, дело в том, что у нее скоро месячные? Ну конечно, просто у нее гормоны шалят, только и всего!

Оглядев испачканные краской рубашку и шорты, Эмили пробормотала:

– Пойду переоденусь, а то мне надо еще зайти в агентство недвижимости. Договориться насчет дома… – Она помолчала и, взглянув на наручные часы, продолжила, не поднимая глаз: – Даже не знаю, сколько это займет времени…

– Отправляйся в агентство, а я тем временем прикуплю кое-что и займусь ужином, – успокоил ее Клайд. – Договорились?

– Спасибо! – Эмили подняла глаза и просияла улыбкой. – Если честно, то я надеялась, что ты мне это предложишь.

– Если честно, то я так и понял! – рассмеялся Клайд.

Эмили поднялась к себе, выбрала вещи – свежее белье, юбку из набивного шелка, светлый топ в тон, босоножки – и пошла в ванную.

Стоя под душем, она старалась не думать о Клайде и о том, как будет по нему скучать, когда уедет в Бостон. Лучше продумать оставшиеся дела. Прежде чем дом выставят на продажу, нужно навести порядок во дворе и прибраться в доме.

Может, для создания уюта стоит поставить на веранде и в гостиной горшки с комнатными растениями?

А еще нужно решить, что делать с мебелью. Вдруг она не понравится покупателю? Надо заранее переговорить с хозяином здешнего комиссионного магазинчика.

И решить, что делать с котом. Вряд ли этот бродяга захочет жить в городской квартире. А если новые хозяева окажутся не большими любителями кошек? Надо будет посоветоваться с Памелой. Может, она возьмет кота к себе?

Скоро она уедет в Бостон и жизнь вернется в привычную колею. Она будет преподавать, а Клайд будет достраивать свой дом. Эмили вспомнила, как он возил ее в Пайн-Гроув и с какой гордостью демонстрировал свои владения. Скоро осень, и Клайду нужно еще многое успеть.

А ей нужно продать дом и заняться книгой.

У каждого своя жизнь.

Так и должно быть.

Когда Эмили спустилась вниз, Клайд уже уехал. Ей показалось, что в доме сразу стало грустно и одиноко.

Хозяин агентства недвижимости – маленький говорливый толстяк лет сорока – заверил ее, что с покупателями проблем не будет. Они обсудили уровень цен, обговорили условия и сроки.

Хотя Эмили и не разделяла оптимизма торговца недвижимостью, она на всякий случай несколько завысила цену. Во-первых, нужно покрыть расходы на ремонт, а во-вторых, понизить цену никогда не поздно.

Оформление договора заняло довольно много времени, и возвращалась Эмили уже в сумерках. Подойдя к калитке, она остановилась и постаралась взглянуть на дом глазами потенциального покупателя.

Пожалуй, дом на самом деле не плох и стоит очень удачно: в глубине, подальше от улицы, в тени старых кленов… Казалось, он сошел со старинной открытки или со страницы учебника истории. Она вспомнила, как в детстве гуляла с отцом по набережной и он рассказывал ей про Новую Англию, про короля Якова I и объяснил, почему штат Мэн, где живет ее бабушка Мэгги, называют Штатом попутного ветра: суда из Бостона плыли на северо-восток в порты Мэна с попутным ветром…

Дверь открылась, и на крыльце появился Клайд.

Уже поздно! – спохватилась Эмили. Наверное, он ее уже заждался, вот и вышел взглянуть, не идет ли она. Ей пришло в голову, что ее давным-давно никто не ждет, а когда тебя ждут дома, это так приятно!

– Что это ты там делаешь в темноте? – спросил он.

Эмили рассмеялась и отворила калитку.

– Пытаюсь представить себе дом глазами покупателя.

Распахнув дверь, Клайд жестом пригласил ее войти и с улыбкой заметил:

– Уверяю тебя, внутри дом еще лучше, чем снаружи!

В гостиной играла тихая музыка, а со стороны двора доносился запах жареного мяса. Эмили потянула носом и спросила:

– Барбекю? Клайд кивнул.

– Угадала. Я захватил вчера из дому гриль.

– Божественный аромат! – Она вошла в кухню.

На прилавке стоял салат и корзиночка с нарезанным французским батоном.

Клайд протянул ей бокал красного вина и взял со стола другой, уже начатый. Чокнувшись с ней, тихо сказал:

– Ну что? Ремонт закончен, предлагаю по этому поводу выпить.

Кивнув, Эмили отпила глоток сухого красного вина.

– За успешное окончание ремонта! – А потом снова подняла бокал и тихо сказала: – А теперь выпьем за тебя.

– За меня? – удивился Клайд.

– Да, за тебя! – Она протянула бокал и чокнулась. – Если бы не ты, ничего бы не…

– Нет! – Клайд покачал головой. – Не сломай ты ключицу, ты бы и без меня прекрасно справилась.

Отпив глоток, Эмили улыбнулась.

– Лично я в этом сильно сомневаюсь! Давай я хотя бы накрою на стол! – предложила она.

– Уже, – улыбнулся Клайд.

Эмили бросила взгляд на пустой стол.

– Сегодня особый случай. И я позволил себе накрыть стол в гостиной. Надеюсь, хозяйка дома не против?

– Ну, что ты! – улыбнулась Эмили и, отворив дверь в гостиную, восхищенно ахнула.

На столе, накрытом праздничной льняной скатертью, стояла хрустальная ваза со свежими цветами, два прибора с салфетками и горели две свечи в серебряных подсвечниках.

– Какая красота! – шепнула Эмили, а внутренний голос снова предупредил ее: осторожно! Это не романтический ужин влюбленных, а прощальный ужин друзей. – Еще бы я возражала! – снова улыбнулась она. – Нет, Клайд, ты меня поражаешь! Ну, просто на все руки мастер!..

Тот с улыбкой отвесил шутливый поклон.

– Я рад, что хозяйка дома оценила мои скромные усилия!

– Скромные?! Да ты навел в гостиной такую красоту и вообще ориентируешься в доме куда лучше, чем я! – Эмили тяжко вздохнула. – А я… я хозяйка никакая.

– Не наговаривай на себя! – улыбнулся Клайд. – Лучше принеси хлеб и салат, а я пойду взгляну, что там у нас с мясом. – И он вышел.

Эмили вернулась на кухню и принесла салат и хлеб, потом сходила за вином и бокалами, пытаясь убедить себя в том, что Клайд так красиво обставил ужин исключительно для того, чтобы подчеркнуть, как отлично выглядит гостиная после ремонта. Надо будет оставить на столе скатерть, подсвечники и вазу с цветами – так намного уютнее, да и покупателям наверняка понравится.

Клайд принес блюдо с двумя аппетитными кусками мяса, поставил на стол, а потом выдвинул стул для Эмили. Этот красивый и чуть-чуть старомодный жест почему-то привел ее в панику. Пытаясь успокоиться, она принялась без умолку болтать. Рассказала про управляющего агентством, про цены на дома, про условия договора… Словом, ее несло.

Клайд не перебивал, а внимательно слушал, не забывая подливать Эмили вино, которое она беспрестанно потягивала.

К концу ужина Эмили почувствовала, что основательно набралась. Зато вроде бы успокоилась. Действительно, какого черта она все время нервничает по пустякам?! Подумаешь, посидели, поужинали, а теперь разойдутся – только и всего. Ремонт окончен, значит, Клайд отправится к себе. Тем более, что почти все вино выпила она…

– Все было так вкусно! – Эмили зажмурилась и покачала головой. – Спасибо тебе огромное!

– Я рад, что тебе понравилось! – улыбнулся Клайд.

Эмили поднялась и, схватив тарелку, пробормотала:

– Ты готовил, а посуду, чур, мою я!

Вытянув тарелку у нее из рук, Клайд поставил ее на стол, поднялся и, обхватив ее за талию, привлек к себе.

– Посуда подождет! – шепнул он, обжигая ее висок горячим дыханием. – Давай лучше потанцуем!

Оказавшись в плену его рук, Эмили затрепетала. Клайд закружил ее в танце, а она, из последних сил противясь желанию, пробормотала:

– Нет, лучше я займусь посудой…

– Почему? – шепнул он, наклоняя голову и снова обжигая ее дыханием. – Ты куда-то спешишь?

– Нет, но я…

Эмили отважилась поднять на него глаза и, увидев его губы, подумала: хорошо бы он поцеловал ее. Ее рука, словно сама по себе поднялась ему на плечо, а голова легла ему на грудь. Ей стало так тепло и уютно, что она перестала думать. Просто кружилась под музыку в его объятиях, полностью отдавшись своим ощущениям.

Но вот песня закончилась. Эмили хотела отстраниться, но Клайд все не отпускал ее. Она подняла глаза и увидела, что он жадно смотрит на ее губы.

Эмили почувствовала внизу живота тепло и, привстав на цыпочки, прижалась ртом к его губам. И тогда Клайд порывисто привлек ее к себе и поцеловал так, что у нее перехватило дыхание.

Когда она опомнилась, Клайд уже лежал на диване, уложив ее на себя, а его руки гладили ее по плечам, спине, бедрам, прикрытым лишь тонким шелком юбки…

Эмили захлестнула волна чувственного наслаждения, и она забыла обо всем на свете.

– Эмили… – простонал он и снова завладел ее губами, а его руки скользнули ей под юбку и ласкали голые ноги, подхлестывая ее возбуждение.

– Клайд… – выдохнула она, когда он, наконец оторвался от ее рта. – Клайд…

– Что? – хрипловатым шепотом спросил он, прижимая ее к себе еще теснее. – Что ты хотела сказать?

– Ничего… – шепнула Эмили и устроилась на нем поудобнее. Ощутив реакцию его тела, она тут же пожалела, что отвлекает его разговорами, но его руки уже замерли у нее на бедрах. – Ничего… – еле слышным шепотом повторила она. – Просто хотела услышать твое имя…

Клайд осторожно приподнял голову и, сняв ее руки с лица, зажал в своих больших и теплых ладонях.

– Эмили, нам нужно поговорить.

Она молча покачала головой и потянулась к нему губами. Нет, говорить она не хочет! Она хочет, чтобы он и дальше целовал ее, а его руки продолжали ласкать ее тело.

Клайд отстранился и тихо сказал:

– Эмили, выслушай меня.

С трудом собравшись с мыслями, она заглянула ему в глаза и, удивленно моргнув, спросила:

– Что?

– Нам нужно поговорить.

Нет, она не хочет разговаривать! И думать тоже не хочет.

– Лучше поцелуй меня еще, – шепнула она и, прикрыв глаза, приблизила к нему лицо.

Застонав, Клайд отпустил ее ладони, взял ее за плечи и, осторожно сняв с себя, переложил к спинке дивана, а сам выпрямился и сел.

– Эмили, нам с тобой хорошо вместе, – сказал он, глядя на ее ноги, лежащие у него на коленях. – Верно?

Хорошо? Не то слово! – подумала она, чувствуя, что внутри у нее все плавится от желания.

У Эмили был опыт общения с мужчинами, но ничего подобного она еще ни разу не испытывала. И мысль эта подействовала на нее несколько отрезвляюще.

– Эмили, я не хочу тебя терять! – произнес Клайд, переведя глаза на ее лицо. – Прошу тебя, не уезжай! Оставайся, а потом разберемся, где нам жить.

Эмили поняла, что он сейчас скажет, и хмель стремительно рассеялся, уступив место паническому страху.

– Нет! Нет, я не могу остаться, – пробормотала она. – Мне нужно вернуться в Бостон.

– Зачем? – глядя ей в лицо, спросил Клайд.

– Как это зачем? – удивилась она. – Скоро начнутся занятия. Ведь я работаю…

– Так ты хочешь вернуться? – Казалось, его глаза заглядывают ей в душу. – Хочешь жить в Бостоне?

– Нет! – не подумав, выпалила Эмили, но тут же спохватилась: – То есть, конечно, хочу! – Она опустила глаза. – Если честно, я уже и сама не знаю… – Помолчав, она собралась с силами и чуть слышно спросила: – А почему ты просишь меня остаться?

– Потому, что я люблю тебя, – ответил Клайд. – Эмили, мне здесь нравится, но, если ты не можешь жить вдали от Бостона, я поеду за тобой.

Эмили перевела дыхание, а потом мотнула головой и выпалила:

– Не надо!

– Почему не надо? – тихо возразил Клайд. – Раз такое дело, буду жить в Бостоне.

– Нет, не надо! – упрямо твердила она. – И вообще, я говорила не об этом.

– Не понял. – Он нахмурился. – Эмили, что ты хочешь сказать?

– Я говорила не о Бостоне, а о твоих чувствах, – еле слышно проговорила она и наконец, отважилась поднять на него глаза. – Не надо никаких слов. Не говори, что любишь меня.

У Клайда был такой вид, словно она залепила ему пощечину.

– Это еще почему?

Господи, неужели он не понимает, как это страшно – полюбить по-настоящему? И как больно потерять того, кого любишь?

– Клайд, я прошу тебя, не надо!

– Что не надо?

– Говорить не надо. Ну и вообще…

– Но почему? – Он чуть повысил голос и еще больше нахмурился. – Объясни.

Глядя в пол, Эмили молчала, судорожно соображая, что бы такое сказать и как бы его не обидеть.

– Почему? – снова спросил он и приподнял ей лицо за подбородок. – Почему не надо?

Она подняла глаза и, встретив его хмурый взгляд, вдруг ляпнула:

– Потому что я не хочу.

– Не хочешь? – бесстрастным тоном повторил он. – А причем тут ты и твое хотение?

– Как это причем? – удивилась Эмили. Ведь он только что сказал, что любит ее. Именно ее, а не кого-то там еще. Неужели у нее нет права высказать свое мнение? – Не понимаю…

– А я сейчас объясню. – Клайд опустил руки. – Эмили, я тебя люблю. Можешь меня не любить, но говорить мне, что я должен чувствовать, а чего не должен, ты не имеешь права.

– Просто я хотела сказать, что… что никакие признания мне не нужны, – пробормотала она. – Можно и без них заниматься любовью.

Глаза у него вспыхнули гневом, и он вскочил так стремительно, что Эмили чуть не свалилась с дивана.

– Значит, по-твоему, я признался тебе в любви исключительно для того, чтобы с тобой переспать?! – спросил Клайд с тихой яростью. – Так?

Эмили хотела извиниться, но потом решила, что его гнев ей на руку. Ведь это куда безопаснее, чем выслушивать его признания в любви.

– А что? – Она с вызовом подняла голову. – Мне доводилось выслушивать подобные признания.

– Но только не от меня! – побледнев от гнева, возразил он.

– Клайд, давай поговорим спокойно! – Эмили решила поменять тактику. – Садись.

Он стоял, буравя ее взглядом, и тогда она тоже встала и, глядя ему в глаза, произнесла с расстановкой:

– Дело в том, Клайд, что я тебя не люблю. Да, нам хорошо вдвоем, но не более того. – Эмили лгала. Лгала и ему, и самой себе. – Я тебя не люблю, – повторила она для большей убедительности. – И вряд ли сумею полюбить. – Она опустила глаза. – Пойми, я не умею любить. И не хочу. Понимаешь?

Он, молча покачал головой.

– После смерти родителей я запретила себе любить, – объяснила Эмили, радуясь, что хотя бы это истинная правда. – И если у нас с тобой ничего бы не получилось, я бы этого не перенесла.

– А почему ты решила, что у нас с тобой ничего не получится? – спросил Клайд сквозь сжатые зубы.

Господи, ну почему он не хочет ее понять?!

– А почему ты решил, что у нас с тобой может получиться? – вопросом на вопрос ответила она. – Клайд, оглянись вокруг! Скажи честно, ты много знаешь счастливых пар? Думаешь, когда люди сходятся, они думают о том, что скоро разлюбят друг друга? Или полюбят кого-то другого? – Помолчав, она дрогнувшим тоном продолжила: – И никому не приходит в голову, что кто-то из них умрет первым. Ведь это только в сказочках «они жили долго и счастливо и умерли в один день»!.. Жизнь таких гарантий не дает.

– Так тебе нужны гарантии? – усмехнулся Клайд. – Эмили, значит, ты прячешься от любви, потому что у тебя нет гарантий? – У Клайда был такой вид, словно его от нее тошнит.

Но Эмили было все равно. Вот уже десять лет, как нет родителей, а рана еще не зажила. Есть раны, которые никогда не заживают. Чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, она упрямо мотнула головой и пробормотала:

– Ты не хочешь меня понять!

Клайд шагнул к ней, но она отступила и, смахнув слезу со щеки, тихо, но твердо сказала:

– Пойми, я больше не хочу страдать. Он пожал плечами.

– Эмили, обещать тебе, что переживу тебя, я не могу. – Он помолчал и, глядя ей в глаза, произнес: – Прошу тебя, Эмили, будь моей женой. Поверь, я люблю тебя и, пока живу, буду любить. Это я тебе твердо обещаю.

Всхлипнув, она покачала головой и пробормотала:

– Нет, Клайд, я… я не могу.

– Ну, тогда извини! – упавшим голосом ответил он. – Ты просишь у меня невозможного. Таких гарантий тебе никто не даст.

– Я знаю, – шепнула она и отвернула лицо, пряча слезы.

– Прощай, Эмили! – тихо сказал Клайд и, резко развернувшись, вышел из гостиной.

Хлопнула входная дверь, через минуту за окном раздался рев мотора, а потом в доме стало оглушительно тихо.

Эмили легла на диван, еще хранивший тепло его тела, и дала волю слезам.