Текст книги "Убийство в отеле «Киннен» (ЛП)"

Автор книги: Брайан Макклеллан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

От Адамата, примерного государственного служащего, ожидали, что он забудет версию с пороховым магом и будет молча следовать приказам. Возможно, через несколько лет его послушание вспомнят и повысят в должности. Разумеется, если он больше не будет создавать проблем.

Такова система. Так она работает на благо мужчин и женщин, облеченных властью. А все остальные должны подчиняться.

Адамат считал себя спокойным человеком. Несмотря на молодость, он предпочитал проводить свободное время с женой, а не играть по ночам в бильярд в таверне. Он не любил внимания и считал, что полицейские обязаны соблюдать благоразумие в работе.

Допивая чай, он подумал, что временами подобное благоразумие мешает.

Наверное, это самая глупая из его идей. И может стоить карьеры, даже жизни. Но что такое карьера одного человека в сравнении с жизнью другого? Или в сравнении с торжеством правосудия для убитой женщины?

Он поднял руку, подзывая официанта.

− Пожалуйста, карандаш и бумагу.

* * *

Когда следующим утром он пришел в участок, капитан Хиви перехватила его на входе, притащила в свой кабинет и захлопнула дверь.

− Бездна, что вы творите?

− Не знаю, о чем вы, мэм, − ответил он с совершенно невинным видом.

Она шлепнула его по груди листовкой, обошла стол и, быстро набив трубку, принялась рьяно дымить. Адамат посмотрел на бумажный листок вроде тех, что раздают на перекрестках мальчишки-газетчики, когда кончается основной тираж. Часто в таких листовках публиковались анонсы спектаклей и рекламные объявления местных коммерсантов.

Это была листовка «Желтого вестника», сомнительного и презираемого издания, которое специализировалось на сенсациях и обманчивых заголовках.

− «Полиция первого участка покрывает убийство, совершенное безумным пороховым магом, − прочел Адамат вслух. − Вину повесили на местного коммерсанта. Пороховой маг по-прежнему на свободе и очень опасен».

− Ваша работа? − настойчиво поинтересовалась Хиви.

Адамат внимательно рассмотрел листовку: дешевая бумага, в нескольких словах ошибки. Типичный образчик «Желтого вестника».

− Ничего об этом не знаю.

Хиви сверлила его взглядом.

− Конечно, не знаете, и вам лучше придерживаться этой версии, когда сюда явится комиссар. Он будет с минуты на минуту и жаждет вашей крови.

− Почему моей? − Адамат старался дышать ровно. Случившееся не стало неожиданностью: в первую очередь он хотел привлечь внимание к делу, но предполагал, что это может выйти ему боком.

− Не держите меня за дуру. − Хиви ткнула трубкой в листовку. − Полицейским запрещено разговаривать с газетчиками о текущих расследованиях без разрешения начальства.

− Тем не менее они все время это делают, − заметил Адамат.

− Если никто не следует правилу, это не значит, что комиссар не проследит на досуге за его исполнением.

Не глядя капитану в глаза, Адамат сжал набалдашник трости и тихо сказал:

− Хорошо, что «Желтый вестник» не является газетой.

Хиви обдумала его слова и покачала головой.

− Не умничайте, Адамат. Комиссар все равно может погубить вашу карьеру.

− Все знают, что «Желтый вестник» печатает всякий вздор. Эту листовку забудут до конца недели.

Хиви всплеснула руками.

− Тогда зачем все это?

Адамат открыл было рот ответить, но тут дверь кабинета распахнулась. В маленькое помещение, тяжело дыша, ввалился побагровевший комиссар Александр. Адамат невольно шагнул назад и поразился сходству между комиссаром и лейтенантом Дорри.

− Это что? − Александр швырнул на стол Хиви точно такую же листовку, как ту, что до сих пор держал в руках Адамат.

Адамат решил пояснить, что это просто дешевая листовка, но, бросив взгляд на Хиви, проглотил колкость.

− Я как раз обсуждала этот вопрос с особым констеблем, − сказала Хиви, пристально глядя на Адамата, и на лице у нее было ясно написано: «Это ваша проблема. Сами отдувайтесь».

− О? − Александр развернулся к Адамату. − Может, тогда вы объясните?

Адамат сделал вид, что рассматривает листовку.

− Похоже, о моем вчерашнем расследовании узнал кто-то из «Желтого вестника», и они напечатали чудовищно неверное истолкование моих заключений.

− Неверное... − возмутился Александр, и его лицо побагровело еще больше.

− Если вам хочется найти виноватых, могу немедленно начать внутреннее расследование, − продолжал Адамат. − Но думаю, лучше вообще не обращать на это внимания. Вы же дали нам указания отбросить версию с пороховым магом и сосредоточиться на Рикарде Тумбларе. Сэр, это всего лишь «Желтый вестник». Через несколько дней все забудется.

Хиви издала сдавленный горловой звук и закашлялась от табачного дыма.

Александр прищурился.

− Вы меня за дурака держите? Думаете, я не знаю, что это сделали вы? − Он выхватил у Адамата листовку, разорвал напополам и бросил на пол. − Чего вы добиваетесь, кроме полного краха своей карьеры?

Адамат взглянул на Хиви, которая слегка покачала головой.

− Сэр, клянусь, я тут ни при чем. Я вообще больше не веду это дело, и меня не интересует, как оно продвигается.

Мысленно он взмолился, чтобы Хиви не упоминала его приятельских отношений с Рикардом.

− У констебля безупречный послужной список, − произнесла она. − Поэтому я и забрала его с собой из двенадцатого. Он даже чересчур честен.

У Адамата по спине побежал пот. Хиви только что положила свою голову на плаху рядом с его, и оставалось лишь надеяться, что Александр предпочтет не обращать внимания на шумиху, пока она не уляжется, что вовсе не исключено, учитывая качество работы в первом участке.

Александр понемногу перестал испепелять их взглядом и начал расхаживать по кабинету. Он молчал целую минуту, прежде чем снова повернуться к Адамату.

− Вы немедленно отправитесь в редакцию. В «Новости Адопеста». Она принадлежит моему другу. Вы дадите интервью, которое завтра утром выйдет на первой полосе. Заявите, что ваша версия с пороховым магом − глупость и вы не понимаете, что на вас нашло. Скажете, что рады передать расследование лейтенанту Дорри, который, вне сомнений, закроет дело в считанные дни.

Адамат сглотнул. Он ждал совсем другого. Гнева комиссара? Конечно. Угрозы послужному списку и карьере? Определенно. Но чтобы комиссар приказал ему публично унизиться?

− Факты указывают на другое, − возразил он, не обращая внимания на отчаянные сигналы Хиви заткнуться.

− Констебль, это первый участок, − напомнил Александр. − И факты здесь указываю я.

У Адамата затряслись руки. Он был в ярости, но понимал: единственное, что можно сделать, это прикусить язык и отправиться в «Новости Адопеста», чтобы опорочить собственное имя, да еще и порадоваться этому.

В дверь постучали.

− Вы меня хорошо поняли? − спросил Александр.

Адамат посмотрел на Хиви, потом на свои руки. Постучали еще раз, настойчивее.

− Что там еще? − бросил Александр.

Дверь открылась, и на пороге появилась женщина лет пятидесяти-шестидесяти, среднего роста, с покрытым оспинами лицом и длинными костлявыми пальцами. На ней был поношенный коричневый костюм, в левой руке − шляпа-котелок в тон костюму. Короткие седые волосы острижены чуть выше ушей. Она относилась к тому типу людей, по виду которых ясно, что они не так просты, как кажутся, только совершенно непонятно, в чем именно дело.

− Констебль Уайт прибыла на службу, сэр, − сказала она комиссару Александру. − Я здесь, чтобы помочь особому детективу Адамату в его расследовании.

Александр посмотрел на Хиви и перевел взгляд на Уайт.

− Бездна, не знаю, кем вы себя возомнили, но у вас есть время покинуть это помещение до того, как я закончу фразу.

Во взгляде Уайт сквозило нечто особенное. Сиявшая в нем живость контрастировала с угрюмостью и оспинами. Казалось, ее глаза улыбаются, тогда как остальное лицо словно не знает, что такое улыбка. Неуловимое движение длинных пальцев – и в руке Уайт, будто из ниоткуда, появилась какая-то бумажка.

− Моя карточка, − пояснила она.

Выпрямившись во весь рост, Александр шагнул к Уайт и резко выдохнул.

− Проклятье, вы уйдете, или я...

Конец фразы потерялся в хрипе, когда Уайт повернула карточку лицевой стороной к комиссару.

На ней красовался оттиск высокой горы с двумя пиками пониже по бокам. Гора возвышалась над слезинкой Адроанского озера. Общепринятый символ, который украшал флаг Адро и почти все связанное с правительством. Ниже виднелась надпись с золотой монограммой: «Атташе Уайт». Какая-то правительственная чиновница, явно не обычный констебль.

− Выйдем на минутку в коридор, комиссар, − тихо и уверенно произнесла Уайт.

Александр без возражений последовал за ней, и Уайт закрыла дверь, оставив Адамата с капитаном Хиви. Адамат посмотрел на Хиви, чувствуя, что упустил что-то важное.

Хиви медленно опустилась в кресло, задумчиво постукивая пальцем по трубке.

О чем бы ни разговаривали Уайт с комиссаром, их голоса за дверью звучали слишком тихо, чтобы Адамат мог разобрать. Он качнулся с носков на пятки, пытаясь понять, что, собственно, происходит. Ответы или хотя бы версии осеняли его так легко, что он всегда терялся, когда этого не случалось.

− Что происходит? − наконец спросил он Хиви.

Полузакрыв глаза, она смотрела на дверь. Адамату показалось, что Хиви его не слышит, но она тихо ответила:

− Я уже видела такую карточку.

− А я нет.

− Да, вряд ли. Они очень редкие.

− Она похожа на карточку обычного чиновника.

− Нет, не обычного.

− Тогда какого?

− Что вы знаете о Королевском совете Адро?

Прошлой ночью Адамат дал заметку в «Желтый вестник» в надежде привлечь внимание Королевского совета. Но эта женщина, атташе Уайт, не Избранная. На ней нет перчаток, и кожа на кистях рук и на запястьях одного цвета, не как у тех, кто большую часть жизни носит перчатки.

− Столько же, сколько и все. Это стихийные маги, которые служат королю.

− Точнее, делают за короля грязную работу, − поправила Хиви. − У них, в свою очередь, есть люди, которые делают грязную работу за них, и я сильно подозреваю, что Уайт одна из таких.

Не успела Хиви договорить, как дверь открылась. Уайт вернулась без комиссара и прикрыла за собой дверь.

− Детектив-констебль.

− Да, мэм? − отозвался Адамат.

– Сойдет и «Уайт», – поправила она, улыбнувшись одними глазами, – я простой констебль.

Адамат сглотнул, решив, что, наверное, не до конца все продумал. Он ждал, что Избранный в окружении телохранителей примчится в участок, возьмет под контроль дело Рикарда, отменив распоряжения комиссара, и ради общественной безопасности выследит настоящего убийцу. Он не ждал... Уайт, кем бы она ни была.

− Да, констебль Уайт?

− Я здесь, чтобы помочь вам выследить и арестовать порохового мага. Вы будете вести дело, а я буду младшим констеблем.

Адамат взглянул на Хиви:

− Значит, я возвращаюсь к убийству в отеле «Киннен»?

− Убийство меня не интересует, − ответила Уайт. − Им займется лейтенант Дорри. Наше задание – наше единственное задание − найти порохового мага. Ясно?

Адамата прошиб пот. Все вдруг пошло наперекосяк. Рикард обречен на гильотину, Мелани не дождется правосудия, а сам Адамат на пару со слугой Королевского совета будет ловить преступного порохового мага?

Интересно, не ждут ли его резкие изменения в карьере?

− Да, констебль Уайт, − ответил он хрипло.

− Хорошо. Капитан Хиви, вы согласны?

Хиви кивнула.

− Если будут спрашивать, мы с детективом-констеблем на особом королевском задании. А теперь, мой дорогой Адамат, не будем терять ни секунды.

Адамат собрался последовать за Уайт, но Хиви встала и, обойдя стол, поймала его за рукав. Встретившись с ней глазами, он с удивлением заметил в них тревогу.

− Адамат, − произнесла она, − будьте очень, очень осторожны. Эта женщина из тех, кто идет по трупам.

* * *

− Вопросы есть?

Совершенно безобидная фраза: так может поинтересоваться секретарь, после того как вы заполнили несколько страниц документов. В устах атташе − точнее, констебля − Уайт в ней слышался зловещий оттенок. Конечно, у Адамата были вопросы − сотни вопросов. Однако их нельзя задавать особе вроде Уайт.

Она смотрела в окошко наемного кэба, а Адамат изучал ее профиль. Кэб стоял перед полицейским участком. Уайт была погружена в себя, и за ее горящими глазами будто вращались шестеренки. Вдруг она повернулась к Адамату, и он отвел взгляд, устыдившись, что пялится на нее.

Ноздри у нее затрепетали.

− Не вижу смысла играть в игры. Вы догадываетесь, кто я, и, хотя наше задание вполне может оказаться опасным, с моей стороны вам ничего не угрожает. Мы оба на службе у государства, каждый по-своему. Если у вас есть вопросы, спрашивайте напрямик.

Адамат не мог определиться, то ли вздохнуть от облегчения, то ли укрепиться в своих подозрениях. Для тех, кто на службе у государства, лицемерие − нечто само собой разумеющееся. Любое его слово может стоить карьеры или, о бездна, привести на гильотину.

− Почему я? − спросил он.

Уайт снова улыбнулась одними глазами.

− Это же очевидно, Адамат. Могу я вас так называть?

− Да, мэм... э, констебль Уайт. Прошу прощения, но для меня это не очевидно.

− Видимо. − Она ненадолго замолчала, и Адамат решил, что если бы она относилась к тем женщинам, которые любят вздыхать по любому поводу, то непременно бы вздохнула. − Я слуга с сотней специализаций. Некоторые связаны со шпионажем, другие − с насилием. Как ни странно, навыков поиска людей в многолюдном городе среди них нет.

− В первом участке обо мне не лучшего мнения, − признался Адамат. − На самом деле я только что перевелся. От кого-нибудь другого вам было бы больше толку.

У него зародилось смутное подозрение, что именно поэтому его можно пустить в расход.

− Сомневаюсь, − отозвалась Уайт. − Я знаю, на что годится первый и его констебли. Они стараются поддерживать − и не без оснований − иллюзию порядка, а не выполнять свою работу. Вы же, напротив, истинный следователь. Полиция стремится к результатам, любым результатам, а вы − к настоящим. Мне нужно то же, что и вам.

Адамат облизнул губы. Похоже, ему не отвертеться.

− Откуда вы столько обо мне знаете?

− Знаю? Перед тем, как прибыть в кабинет вашего капитана, я прочитала ваше личное дело и ваш отчет о вчерашнем расследовании. Этого хватило, чтобы убедить меня, что вы подходите.

− Спасибо, − сказал Адамат. «Наверное».

Опять эта проклятая улыбка в ее глазах.

− Не благодарите, пока мы не выйдем живыми из стычки с пороховым магом.

«Она говорит об этом, будто о прогулке в парке. Может, для нее это обычный день, но мне нечасто приходится иметь дело с магией».

− Уайт, − медленно произнес Адамат. − Насчет расследования убийства.

− Мы не расследуем убийство.

− Но из него все вытекает.

Улыбка исчезла из ее глаз.

− Кажется, я ясно дала понять, что мы в него не вмешиваемся. У моих хозяев только один интерес − найти порохового мага.

− Я... − Адамат осекся. Возражения бесполезны. Уайт не даст ему свободы действий, и не пройдет и месяца, как Рикард отправится на гильотину, если комиссар настоит на своем.

В голове Адамата роились подозрения и наполовину оформившиеся версии. Он старался держать их в узде: версии, основанные на подозрениях, никому не помогут. Ему придется убедить Уайт в том, что обвинение Рикарда в убийстве любовницы противоречит интересам Королевского совета, или найти другой способ помочь другу.

− Я понял, − наконец сказал он.

Уайт коротко кивнула и постучала в потолок. Кэб тронулся.

− Куда мы едем?

− Куда скажете. Расследование ведете вы. Как мы будем искать этого порохового мага?

Адамат ненадолго задумался. Уайт не хотела касаться убийства Мелани, однако его версия была полностью завязана именно на нем. C Рикардом придется поговорить − чем раньше, тем лучше. И не при Уайт.

− У вас есть какие-нибудь зацепки? − спросил Адамат. − Полагаю, в вашем распоряжении приличная сеть информаторов. Не было ли донесений о пороховом маге в городе?

− Пороховые маги находятся под строгим наблюдением Королевского совета, но еще строже за ними следит генерал Тамас. Он сам пороховой маг и, хотя король к нему благоволит, не хочет, чтобы его собратья по магии орудовали в городе, привлекая внимание совета. Подозреваю, что он с женой сделали бы за нас всю работу, если бы сейчас находились в стране. Он почти так же безжалостен, как и мы.

Последние слова Уайт произнесла неохотно и провела языком по зубам, словно пытаясь избавиться от неприятного привкуса.

− Значит, нет? − уточнил Адамат.

Уайт раздраженно кашлянула.

− Пару месяцев назад ходили слухи, что на одну из банд в доках работает пороховой маг. Никаких подтверждений наши люди не нашли. Больше мне сказать нечего.

− Что ж, оттуда и начнем.

Адамат заставил себя отвлечься от тревог – многочисленных опасностей, связанных с расследованием, и неопределенности насчет карьеры после того, как Уайт вернется к своим хозяевам, – и полностью сосредоточился на текущем задании. Он выглянул в окно:

− Кучер, отвезите нас к таверне «У Уильяма» на набережной.

* * *

− Вы знакомы с «Брадобреями с Черной улицы»? − спросил Адамат, когда они почти приехали.

Доки Адопеста, раскинувшиеся вдоль западного берега Адроанского озера, представляли собой скопище ветхих строений и вонючих улочек, по которым рыскали бандитские шайки. Во время правления Железного Короля значительная часть Адопеста была перестроена, но доки оставались трущобами и отчаянно нуждались в реконструкции. Добропорядочные горожане избегали этого района так же, как визитов к дантисту.

− Я про них слышала, − сказала Уайт. − Одна из мелких шаек в этой части города?

− Да, − подтвердил Адамат.

Легко разбрасываться словом «мелкая», когда работаешь на адроанский Королевский совет. Обычным людям «Брадобреи с Черной улицы» внушали ужас.

− Мой контакт в таверне − их молодой новичок. Нервный парень, все время крутит в руках бритву.

− Вы меня предупреждаете, чтобы я не испугалась? − В голосе Уайт проскользнул намек на веселье, будто она сказала: «Как мило!»

− Нет. Я предупреждаю, чтобы вы его не убили из-за того, что он просто дерганый.

Уайт посмотрела на свои длинные ногти.

− Адамат, запомните, если я начинаю дергаться, то не кидаюсь сразу убивать того, кто открыл бритву.

Она вздернула подбородок и искоса глянула на Адамата. Если бы он не знал, что к чему, то решил бы, что задел ее чувства.

Они вышли у таверны в двух шагах от набережной. Это было одно из тех огромных заведений, в которых ошивается всевозможное отребье, постоянно стекающееся в город в поисках временного заработка в порту.

Адамат подождал, пока глаза привыкнут к царящей внутри темноте, и начал пробираться между столами. В будний день в одиннадцать утра основную часть посетителей составляли портовые рабочие, которым не повезло с до зарезу нужной работой и которые ждали нового дня, чтобы снова попытать удачу. Чаще всего они оказывались либо как стеклышко трезвыми, либо мертвецки пьяными.

Наконец Адамат заметил бледного мальчишку лет пятнадцати с грязной всклокоченной шевелюрой, в черной куртке, будто снятой с несвежего трупа. Мальчишка развалился в дальнем углу таверны на грязной деревянной скамье, задрав ноги на старый ящик с надписью «Рыбные консервы». Рядом двое ребятишек бросали кости, и он старался не выказывать интереса к игре, то открывая, то закрывая старую бритву.

− Тиф, − позвал Адамат, нависнув прямо над ним.

Мальчишка нахмурился.

− Я думал, ты больше не покажешься в этой части города.

− Нужно поговорить, Тиф.

− Я занят.

Адамат почувствовал руку Уайт на своем плече.

− Это отродье − твой осведомитель? − тихо спросила она.

− Приходится работать с тем, что есть. Тиф, идем.

Адамат ткнул тростью в грудь мальчишки. Тот оттолкнул трость.

− Я же сказал, что занят. Я...

Адамат схватил его за грудки, стянул со скамьи и поволок по полу, не обращая внимания на то, что тот молотит руками и ногами. В любой другой день он бы проявил терпение, постаравшись заинтересовать Тифа, но не сегодня. Усадив мальчишку на стул у стены, Адамат расположился напротив. Тиф тут же попытался подняться, но Адамат тростью пригвоздил его к месту.

Уайт осталась стоять. В тусклом свете ее сухопарая фигура казалась зловещей.

− Бездна, это еще кто? − проскулил Тиф, посмотрев на Уайт.

− Мой новый напарник, − ответил Адамат.

− Я ее не знаю.

Тиф раскрыл бритву и через силу закрыл, будто очень хотел пустить в ход. Он окажется последним глупцом, если нападет на полицейского, но, по мнению Адамата, все «Брадобреи с Черной улицы» хоть немного, но больные на голову, поэтому он не спускал глаз с бритвы.

− Ее зовут Уайт. Уайт, это Тиф. Вот и познакомились.

Адамат сильнее надавил тростью, пока Тиф не заерзал.

− Доброе утречко, мэм, − наконец произнес тот дерзко.

− Очень хорошо, Тиф. Я ищу информацию о пороховом маге. Ходили слухи, что осенью он обитал в доках, работал на какую-то шайку. Я хочу знать, кто он, на кого работал и где его найти.

Тиф затряс головой еще до того, как Адамат договорил.

− Нет, нет, нет. Не буду говорить ни про каких пороховых магов. Ничегошеньки. Мне нечего сказать.

− Правда? − Адамат надавил тростью.

Тиф не отреагировал.

− Да, правда.

Отложив трость, Адамат достал бумажник, отсчитал несколько банкнот и сунул их в нагрудный карман грязной куртки Тифа.

− Мне нечего сказать, − повторил мальчишка. − Нечего. Ничего не знаю о пороховом маге.

Адамат достал еще пару банкнот и добавил их в карман.

− Правда, − настаивал Тиф. − Ничего. А если бы что-то знал, все равно бы не сказал. Пороховые маги − это не к добру. − Он посмотрел на Уайт, будто ища одобрения. − О них только вякни, тут же явится Королевский совет и начнет вынюхивать.

Адамат откинулся на спинку стула. Тиф и не подумал вернуть банкноты. Он явно что-то знал, пусть и какие-то крохи, но, видимо, страх пересиливал жадность. Адамат прошелся рукой по волосам и рассеянно подумал, не поредели ли они. Его отец рано облысел. Не пойдет ли и он по его стопам?

− Тем не менее, − произнес Адамат. − Нам нужно знать.

Тиф покачал головой.

− Констебль Уайт, будьте добры.

Уайт скользнула вперед. Ее движение получилось неожиданно грациозным для столь худощавой и неуклюжей особы. Она медленно обошла Тифа со спины и остановилась рядом. Мальчишка вжался в стул, поворачивая голову следом.

Она опустилась на корточки сбоку и чуть позади от Тифа, обняла его правой рукой за плечо, будто они были старыми друзьями, и приблизила губы к его уху. Адамат с трудом расслышал ее шепот.

− Наверное, ты не промах, раз тебя приняли в такую банду, как «Брадобреи с Черной улицы». − Ее левая ладонь змеей скользнула на колени парня и обвила за запястье его руку с бритвой. Тиф попытался высвободиться, но безуспешно. − Однако ты слишком молод, чтобы знать, каково это уступить, когда сидишь на стуле и вот это, − она стиснула его пальцы вокруг лезвия, − приставлено к твоему горлу. В тебе нет уважения, которым преисполняется любой человек, когда его обнаженное горло подставлено незнакомцу.

Тиф облизнул губы.

− Адамат, что...

Уайт прижала к губам Тифа костлявый указательный палец правой руки, провела им вниз по подбородку до кадыка и чиркнула ногтем по горлу.

− Горло перерезают быстрым, изящным движением, но за ним скрывается столько жестокости. Скорее всего, именно поэтому «Брадобреи с Черной улицы» выбрали такой фирменный знак. Но ты знал, что если надрезать горло неглубоко, а потом подцепить кожу вот здесь, − она надавила ногтем, − то можно резать вверх и при должной тщательности снять лицо целиком, а человек все еще будет жить и дышать?

По лбу Тифа скатилась капля пота.

Уайт отпустила его запястье и сжала его плечи обеими руками, почти материнским жестом.

− Это можно сделать, даже когда человек в сознании, если достаточно крепко привязать тело и голову. Но я не советую. Слишком велика вероятность ошибиться, когда он дергается и кричит. Ты спросишь, что делать с человеческим лицом? − Она пожала плечами. − Да что угодно. Натянуть на манекен. Надеть на вечеринку. Куча вариантов.

Тиф попытался раскрыть бритву и с лязгом уронил ее на пол. Мгновение он шарил вслепую и наконец сдался.

− Пороховой маг. − Его голос дрожал. − Примерно полгода назад он околачивался тут в поисках работы. Поначалу не знали, кто он, просто хороший наемный стрелок. Ему поручили пару дел «Каменщики с Южной улицы». Потом прошел слух, что он маг, и никто, слышите, никто не захотел, чтобы сюда совал нос Королевский совет. Он был... как там...

− В черном списке? − предположил Адамат, заметив, что тоже хрипит. Ему доводилось наблюдать, как полицейские угрожают свидетелям. Бездна, он сам порой играл в грозного следователя, но такого еще никогда не видел. С одной стороны, он был впечатлен. С другой, ему стало немного не по себе.

− Да, в черном списке, − с жаром подтвердил Тиф. − Его никто не трогал. Говорят, он ушел.

«Каменщики» были одной из крупных банд Адопеста, состоящей в основном из уволенных портовых рабочих, которые распрощались с надеждой найти постоянную работу и терроризировали конторы, на которые раньше горбатились.

− Как он вообще получил работу? − спросил Адамат. − Чужаки не могут просто заявиться сюда и сразу устроиться.

Тиф покосился на Уайт и облизал губы.

− Он приходился то ли кузеном, то ли еще кем одному из старших «Каменщиков». Оба северяне. Я думаю, он выгребатель. Слушайте, я больше ничего не знаю. Сказал все, что мог.

− А знаешь, куда он ушел? − тихонько проговорила Уайт на ухо Тифу.

− Нет! Понятия не имею. Может, кто и знает, но не я.

− Кто? − спросил Адамат.

− Наверное, кто-то из больших боссов. Я без понятия.

Адамат достал из бумажника еще две банкноты и сунул мальчишке.

− Спасибо, Тиф. На этом все.

Тиф подобрал бритву и выскочил из таверны, распространяя за собой запах пота и мочи. Адамат проводил его взглядом и повернулся к Уайт, поймав себя на том, что не может смотреть ей в глаза.

− Что думаете?

Если Уайт и поняла, что ее маленькое представление произвело на Адамата такой же мощный эффект, что и на Тифа, то этого не показала. Пружинящим движением она вскочила с корточек, будто ей было лет на тридцать меньше.

− Нужно побеседовать с одним из больших боссов.

− Это будет в высшей степени трудно и, полагаю, излишне.

− Неужели?

− У нас есть зацепка. Тиф сказал, он выгребатель.

− Не знаю такого термина.

− Так пренебрежительно называют откатчиков. Они трудятся в северных горах, выкатывают тачки с углем из самых глубоких шахт. Одна из худших и тяжелейших работ в Адро.

− Думаете, он осужденный? Из Горного дозора?

− Нет. − Адамат полуприкрыл глаза, перебирая сведения у себя в голове. − Если мне не изменяет память, а она мне обычно не изменяет, выгребатели − диалектное слово. Так называют откатчиков в Кемптине, в шахтах, принадлежащих семейству Кемптин. − Он наконец заставил себя посмотреть Уайт в глаза. − Записи о найме на работу должны храниться в Общественных архивах. Вы хороший исследователь?

− Неплохой.

− Нам нужна информация обо всех откатчиках, которые работали там последние два года.

− Нудная работенка...

− Документы − отличный способ отслеживать людей. Обычно никто не заботится о том, чтобы замести следы, даже когда следует. Если вы этим займетесь, я попробую тут все разнюхать и поискать среди «Каменщиков» кузена порохового мага.

− Вы же сказали, что в этом нет необходимости.

− Я так и считаю. Но не повредит отработать обе зацепки. Я не буду приближаться к нему без вас.

Ноздри Уайт затрепетали. Мгновение она пристально смотрела на Адамата, потом коротко кивнула.

Они вышли на улицу, и Уайт, забравшись в кэб, отправилась в Общественные архивы. Адамат подождал, пока кэб уедет, и начал искать транспорт для себя. Проще было воспользоваться одним кэбом, их конечные пункты находились недалеко друг от друга, но Адамат не хотел, чтобы она об этом знала.

Он взял первый попавшийся кэб и заплатил кучеру, прежде чем залезть внутрь.

− Сэр, вам куда?

− В Вороненую башню.

Пора поговорить с Рикардом Тумбларом.

* * *

Вороненая башня располагалась на городской площади напротив полицейского участка. Сложенная из черного базальта, она напоминала торчащий посреди города гвоздь и олицетворяла беспощадность Железного Короля, который бросал в ее темницы тех, кто выступал против него. Для народа это было такое же, если не более серьезное, предостережение, что и гильотина посреди площади.

Сами размеры здания говорили о том, что здесь сидят не только политические заключенные, но и обычные преступники. Было очень удобно, что башня находится недалеко от первого участка.

Адамат показал удостоверение надзирателю на входе, за большими главными дверьми. Тот направил его на три лестничных пролета вверх, где другой надзиратель проводил его по длинному коридору к толстой деревянной двери, дважды постучал в нее, а потом отпер и распахнул для Адамата.

− Если что, кричите, − сказал надзиратель.

Камера оказалась маленькой, с единственным зарешеченным окошком, выходившим на боковую улочку. Койка, стул и стол с письменными принадлежностями. Единственный источник света – печка в углу, рядом с которой сидел на корточках Рикард Тумблар.

На нем был тот же костюм, что и вчера утром, изрядно помятый, воротник рубашки запачкан вином и потом, волосы растрепаны. Рикард посмотрел на Адамата с упреком.

«Как будто я виноват в том, что ты здесь».

− Сколько ты заплатил страже, чтобы попасть в камеру для аристократов? − спросил Адамат.

− Всего сотню кран, − ответил Рикард. − Думаю, им приказали посадить меня с чернью, но несколько месяцев назад я оказал услугу кузену начальника тюрьмы. Адамат, почему я здесь? С тех пор, как меня сюда привели, я требовал встречи с тобой, но меня никто не слушает. Ты же говорил, что меня не подозревают.

Адамат поискал, куда повесить шляпу. Не нашел и оставил ее в руках.

− У меня забрали дело.

− Что? Почему?

− Кто-то хочет повесить убийство на тебя, Рикард. Кто-то, имеющий такую возможность.

− Ну конечно! Вот почему меня пытались подставить. Но я этого не делал, и... − Рикард осекся. − Ты имеешь в виду, кто-то из полиции?

− Или кто-то, имеющий сильное влияние на полицию. Комиссар лично забрал у меня дело и передал своему бездарному племяннику.

Адамат подумал, не рассказать ли Рикарду, что комиссар решил насчет гильотины, но это было бы жестоко. Пока Рикарду знать об этом не обязательно.

− То есть я попал в переплет?

− Похоже на то.

− Вот дерьмо!

− Еще бы. Кто мог это сделать? − спросил Адамат.

− Ты имеешь в виду, кто хочет моей смерти?

− Смерти? Не просто смерти. Тебя хотят опозорить и засадить в тюрьму. Мне нужно знать, кто так сильно хочет убрать тебя с дороги, что готов ради этого убивать невинных, например, Мелани.

Судя по выражению лица, до Рикарда начало доходить. Адамат ждал, пока в его глазах загорится огонек понимания. Рикард вечно прикидывался простодушным. Все для него были друзьями, возможными деловыми партнерами или любовницами. Из-за такого отношения он не раз попадал в неприятности, но по той же причине разбогател.