Текст книги "Жемчуг Лутры"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 25

Мартин с Хватом и Фиалкой сидели, спрятавшись за большими камнями у самого берега, и внимательно наблюдали за покачивавшимся на якоре «Морским Змеем». На борту пиратского судна было тихо, а происходило ли что-нибудь на его палубе, в этот предрассветный час не мог разглядеть даже зоркий заяц. Зато, посмотрев в сторону, Хват вдруг сообщил:

– Похоже, наша подружка выдра возвращается. И, насколько я могу разглядеть, ее шлюпка чуть держится на плаву.

Мартин и Хват пошли на берег, чтобы помочь Грат вытащить лодку из воды. Напоследок они велели Фиалке в случае опасности не выскакивать на открытое место, а пробираться подальше в лес.

Не теряя из виду пиратский корабль, мышь-воин и заяц помогли Грат вытащить лодку и спрятать ее в надежном месте за прибрежными скалами. Тщательный осмотр судна не порадовал Грат.

– Похоже, это суденышко в таком виде спускать на воду нельзя. И честно говоря, не представляю, как я смогу привести ее в порядок в ближайшее время без ма-ло-мальских подходящих материалов. К тому же волнами с нее смыло все мои припасы.

Хват упал навзничь рядом с подошедшей Фиалкой, закатил глаза и клоунски запричитал:

– Голодный, холодный, мокрый, усталый! Нет, конечно, доводилось мне бывать и в худших ситуациях, но, убейте меня, когда именно такое случалось, не припомню.

Мартин предупреждающе поднял лапу:

– Тихо!

Грат тоже что-то услышала. Она схватила свой лук и стрелы, которые, на счастье, лежали целы и невредимы на дне ее шлюпки.

– По-моему, какие-то звери двигаются вниз по реке в нашем направлении. Я предлагаю особо не высовываться и подпустить их поближе.

Сказав это, Грат скользнула в укрытие, образованное изгибом речного берега, и стала ждать. Вскоре неожиданно раздался ее довольный смех.

– Глазам своим не верю! Да это же сам Лог-а-Лог и его героические землеройки Гуосим!

И действительно, вскоре шесть быстрых как стрелы долбленых челноков пристали у последнего поворота перед устьем. Стоило землеройкам заметить Грат, как они высыпали на берег, радостно повизгивая и размахивая лапами. Первым похлопал по плечу выдру сам вождь.

– Кого я вижу! Грат Длинная Стрела! Здорово, водяная псина! – сказал Лог-а-Лог.

– Приветствую тебя, гордый покоритель водных просторов, – в тон ему ответила Грат.

– Только не говори мне, что ты опять потерпела кораблекрушение и попортила так старательно отремонтированную лодку. Что, так и есть? – переспросил Лог-а-Лог. – Ну ладно. Будет чем заняться. А это кто? Неужели сам Мартин? Мартин из Рэдволла! Кого я вижу!

Мышь-воин подошел к берегу и весело поздоровался со старыми приятелями из племени Гуосим:

– Здравствуй, Лог-а-Лог! Дабби, Завитушка, Гимбли, как я рад вас снова видеть!

Хват тем временем прокашлялся, а когда землеройки посмотрели в его сторону, он показал на себя и на Фиалку и сообщил:

– Вы не обращайте на нас внимания, ребята. Мы тут так, пара мотыльков, случайно пролетавших мимо. Согласись, Фиалка.

Вскоре в укромном местечке был разведен костер, и землеройки занялись привычными обязанностями. Первым делом они облачили Фиалку в сухой плащ. Одежда с плеча землероек прекрасно подошла юной полевке. Завитушка и Дабби возглавили ремонтную бригаду и немедленно занялись осмотром пострадавшей шлюпки Грат.

Лог-а-Лог присел к костру вместе с Мартином и Хватом, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию. Когда ему рассказали о засаде у канавы, вождь землероек многозначительно усмехнулся и сказал:

– Выше по течению мы наткнулись на морскую крысу. Сущий пират! На всякий случай мы взяли его в плен. Теперь его караулят там, у лодок. Сейчас попробуем выяснить, что они собираются сделать с вашим настоятелем. Эй, ребята, тащите этого разбойника сюда!

Связанный и с кляпом во рту пират предстал перед капитаном землероек. Мартин тотчас же узнал его.

– Точно, это он, тот самый, которому удалось сбежать, когда мы перебили всех его приятелей.

Грат Длинная Стрела шагнула вперед. Взяв нож у одного из поваров, она перерезала веревку, связывавшую пирата, вытащила кляп у него из пасти. Затем, приладив зеленую стрелу к луку, выдра зловеще ухмыльнулась и обратилась к дрожавшей от страха крысе.

– Беги! – приказала она.

Бросив взгляд на мрачную физиономию выдры и на ее грозный лук, пират рухнул на колени и взмолился:

– Ты убьешь меня, я знаю! Мне не уйти от твоих стрел! Пощадите меня, умоляю вас!

Грат заставила крысу подняться на ноги.

– А вы пощадили моих родителей и мою семью? Вы перебили их всех! И я, Грат Длинная Стрела, последняя из рода выдры Лутры, запомнила это навсегда! Беги, приказываю тебе!

Тут Мартин встал между Грат и пленником.

– Нельзя убивать его сейчас, – спокойно, но твердо сказал он. – Он должен еще кое-что рассказать.

Голос Грат дрогнул от напряжения:

– Мартин, я уважаю тебя, ты прирожденный воин, но эта крыса – трус и убийца. Я поклялась отомстить за свою семью, так что отойди в сторону. Я не хочу поранить тебя, Мартин.

– Боюсь, тебе придется поранить и меня, если ты решила выполнить свое желание во что бы то ни стало, – с такими словами обратился к выдре Лог-а-Лог, вставший перед нею рядом с Мартином. – Не позволяй злобе и мести затмить твой разум. Отложи свой лук. Признай сама, что Мартин прав.

Выждав еще секунду, Грат осторожно опустила лук и выстрелила в землю прямо перед своими лапами. Крыса-пират издала вздох облегчения. Грат вздохнула и чуть виновато улыбнулась своим друзьям:

– Да, Мартин, ты действительно прав. А ты, Лог-а-Лог, когда говоришь, напоминаешь мне отца.

Мышь-воин пожал Грат лапу:

– Извиняться тебе не за что. На твоем месте я, наверное, вел бы себя так же. А теперь предлагаю позавтракать, а заодно задать пару вопросов этому разбойнику. А уже выяснив у него все, что нам нужно, составим план дальнейших действий.

Наступило туманное, почти безветренное утро. Вышедшая на палубу Ромска поставила перед аббатом Дьюрралом миску какого-то неаппетитного варева сомнительного вида и запаха.

– Поели бы, настоятель, – сказала она. – Какой смысл морить себя голодом?

Беспомощно моргая полуслепыми без очков глазами, старый настоятель поблагодарил хорьчиху:

– Ты очень была добра, дитя мое, к моей маленькой подружке-полевке.

В ответ Ромска расхохоталась:

– Я тебе не дитя, старая мышь! Ты ко мне не подлизывайся. Ешь что дают и помолись о том, чтобы твои приятели из аббатства поскорее притащили жемчужины моего императора.

Дальнейший разговор был прерван подбежавшим к мачте Ласком Фрилдором. Генерал взволнованно прикрикнул на Ромску:

– У тебя ч-что, с-совсем глаз-з нет? Не видиш-шь, ч-что творитс-ся? – И он махнул когтистой лапой в сторону берега.

Ромска хотела ответить ему на оскорбление, но одного взгляда на берег ей было достаточно, чтобы прекратить ненужные в этот момент споры и сосредоточить все внимание на опасности, угрожавшей ее кораблю.

А беспокоиться было из-за чего. На берегу, возле шести долбленых лодок с маленькими парусами и рядами весел, выстроились шесть экипажей, состоявших из небольших зверюшек очень воинственного вида, с яркими повязками на головах и с маленькими, но чрезвычайно грозными шпагами в ножнах на поясе. Чуть поодаль, рядом с морской шлюпкой, стояли еще звери: сурового вида мышь с громадным мечом, перекинутым через спину, большая выдра и далеко не мирно выглядевший заяц. Последние двое были вооружены луками и стрелами. Ромска аж присвистнула:

– Да чтоб меня рыбы сожрали! Откуда взялась вся эта милая компания?

Ласк Фрилдор заходил по палубе взад-вперед, нервно колотя хвостом по бортам.

– А кто их-х з-знает! Но, пох-хоже, их-х там вполне дос-статочно, ч-чтобы вз-зять наш-ш корабль ш-штурмом. Мне каж-жется, ос-ставаться здес-сь на якоре долыш-ше небезопас-сно.

Пинком выбив из лап настоятеля миску с едой, генерал надзирателей подтащил Дьюррала к борту, насколько позволяла веревка, удерживавшая того около мачты.

– С-смотри на берег, мыш-шь! – просвистел Ласк. – Кто эти з-звери? Отвеч-чать!

Прищурившись, Дьюррал поглядел на берег и обернулся к ящерице:

– Без очков я не могу ответить вам наверняка, но, судя по яркой одежде, скорее всего это землеройки из Партизанского Союза Гуосим.

Ласк недоверчиво повернулся к настоятелю и уточнил:

– Какие ещ-ще партиз-заны? Ч-что, воины? Отворачиваясь в сторону, чтобы не вдыхать зловоние, исходящее из пасти рептилии, аббат Дьюррал ответил:

– Да, сынок, речные землеройки Гуосим – самые отличные и яростные бойцы как на земле, так и на воде.

Подтянув старого настоятеля к себе вплотную, Ласк Фрилдор потряс его и прокричал ему прямо в лицо:

– С-старый дурень! Я тебе не с-сынок! Если ты еще не понял, я – твой враг!

Спокойно и без страха глядя в глаза ящерице, Дьюррал ответил:

– У настоятеля аббатства нет врагов. Единственное, что я могу предложить тебе в этой ситуации, – это отпустить меня и плыть отсюда с миром.

Ласк Фрилдор снова сильно тряхнул старую мышь.

– Я не уплыву отсюда без-з ж-жемчуж-жин императора. Когда я их получу, ты сможешь быть свободен.

– Какие жемчужины? Я понятия не имею ни о каких жемчужинах.

Получив этот ответ, Ромска обернулась к Фрилдору:

– Ну что, слышал? Я думаю, о жемчужинах он понятия не имеет. Ну и что будем делать дальше? Попомни мое слово, Ласк: какое бы решение мы ни приняли, делать это надо как можно быстрее.

Землеройка Трип подбежала к выдре и доложила:

– Что могли, сделали. Сколько твоя шлюпка продержится – не знаю, гарантий дать никаких не могу, но пока что ее можно спускать на воду.

Наскоро поблагодарив ремонтную бригаду, Грат потащила шлюпку к берегу. Ей на помощь бросились Мартин и Хват. Тем временем Лог-а-Лог сложил передние лапы рупором и издал известный далеко за пределами Страны Цветущих Мхов боевой клич Партизанского Союза Землероек Гуосим:

– Логалогалогалогалог!

Тем временем шлюпка была спущена на воду, и бухта огласилась еще тремя боевыми кличами:

– Рэдво-олл!

– Еула-лиа-а!

– Дом Лутры!

Выйдя из устья реки, боевая флотилия развернулась полукругом, со шлюпкой Грат в центре, и двинулась в сторону открытого моря. Закрепив руль прямо по курсу, Грат вышла на нос своего судна и приготовилась к стрельбе, натянув тетиву лука. Над бухтой, перекрывая шум волн, раздался ее громогласный голос:

Отпустите пленника, или вам конец! Ласк Фрилдор посмотрел в глаза Ромске и прошипел:

– Ух-ходим!

Медлить было нельзя. Всё решали секунды. Одним ударом палаша Ромска перерубила якорный канат и стала выкрикивать команды:

– Разворачивай корабль к западу! Поднять паруса! Все паруса, до единого! Лови ветер!

Подбежав к рулевому, хорьчиха задрала повыше свой мокрый нос, чтобы почувствовать, с какой стороны тянет едва уловимый ветерок. Ощутив малейшее движение воздуха, она негромко отдала команду рулевому:

– Лево руля! Чуть правее! Так держать!

Тем временем Ласк Фрилдор со своими надзирателями и частью матросов выстроились вдоль бортов с пиками и алебардами на тот случай, если подоспевшие противники попытаются взять судно на абордаж. Челночки-долбленки и шлюпка подходили все ближе, что никак не добавляло Ласку Фрилдору спокойствия. Обернувшись к хорьчихе, он крикнул:

– Эй, капитан! Почему мы не двигаемся? Неужели все твои паруса не могут поймать хоть немного ветра?

Расстояние между судами все сокращалось. Грат, почувствовав, что критическая отметка пройдена, подняла лук и пустила первую стрелу в генерала надзирателей. Именно в тот момент паруса «Морского Змея» наполнились легким порывом ветра, и судно вздрогнуло. Пущенная выдрой стрела угодила в надзирателя, стоявшего рядом с генералом. Ящерица ухватилась за древко, торчавшее у нее из груди, и с предсмертным воем повалилась за борт.

– Ветер крепчает! – радостно прокричала Ромска. – Ничего, с нашими парусами мы от них быстро уйдем!

Мартин тем временем окликнул Грат:

– Похоже, ветер будет им на руку!

Поняв, что, прыгая в шлюпке на волнах, попасть в такую же прыгающую цель невозможно, Грат перебралась на корму к рулю, по пути ответив Мартину:

– Ветер, который дует в их паруса, точно так же подгоняет и нас.

Развернув свой единственный парус полностью, выдра осмотрелась. Землеройки, подгоняемые ритмичными командами Лог-а-Лога, налегали на весла, всячески пытаясь не отставать на своих речных суденышках от большой, по их меркам, и тяжеловесной шлюпки.

На пиратском же корабле тем временем происходило вот что: в голове Ласка Фрилдора мелькнула какая-то недобрая мысль, и он, зловеще свистнув, бросился к аббату Дьюрралу. Отвязав пленника от мачты, он на веревке потащил старого настоятеля на корму, где, привязав веревку покрепче к перилам, перебросил старую мышь за борт. Несчастный аббат повис в воздухе между водой и верхней кромкой заднего борта.

– Пус-скай теперь с-стреляют, – злорадно прошипел Ласк Фрилдор, – ес-сли не боятс-ся продырявить с-свое-го нас-стоятеля!

Грат действительно была вынуждена опустить лук. Она стояла на носу шлюпки, сокрушенно повесив голову, как вдруг сзади раздался треск и предупреждающий крик Мартина:

– Берегись! Мачта сломалась! Кр-ррак!

Не выдержав нагрузки свежего ветра, старая, несколько раз поврежденная мачта сломалась как спичка, рухнув вместе с парусом на шлюпку. Мартина накрыло парусиной словно мешком. Выбираясь, он был вынужден действовать мечом и зубами. Хвата мачта придавила ко дну лодки всем своим весом. Увидев, что случилось с другом, Мартин поднатужился и сбросил сломанный кусок мачты за борт вместе с парусом и оборванным такелажем. Грат положила голову лежавшего без сознания зайца себе на колени, и на ее лице отразилось отчаяние. Видя, что «Морской Змей» быстро удаляется в сторону открытого моря, она сокрушенно сказала:

– Мартин, на этот раз они победили. Нам их теперь не догнать.

Протерев глаза от едкой морской воды, Мартин с прежней уверенностью в голосе как заклинание повторил:

– Нет, они не победили нас! Мы им еще покажем! Лог-а-Лог скомандовал отбой атаки, а затем, выполняя его команды, долбленки землероек развернулись и, взяв на буксир поврежденную шлюпку Грат, направились обратно к берегу.

ГЛАВА 26

Последняя весенняя ночь, будто мягкий . черный бархатный плащ с пуговицами из звезд, неслышно опустилась на древние стены аббатства Рэдволл. По всему аббатству, словно светлячки, замелькали зажженные лампы и факелы. Пижма в очередной раз вернулась от пруда ко входу в главное здание аббатства, где у порога, тоже с лампой в лапах, стояла барсучиха Аума.

– Ну что, так и не видели этих малышей? – озабоченно спросила Пижма.

– Ни усика, ни хвостика, – развела лапами барсучиха. – Будто испарились. Подожди-ка, вон идет Вальджер, может, у него есть новости.

Подойдя поближе, Вальджер покачал головой:

– Я осмотрел ворота. Они бы не смогли открыть тяжелый засов ворот.

– Да мы уже с лап сбились, – вздохнула Пижма. – И Краклин, и Пинким, и все остальные.

Вальджер добродушно улыбнулся:

– Не стоит так убиваться, если мы знаем, что они где-то в аббатстве. В конце концов, проголодаются – сами вылезут. Сдается мне, что они спрятались где-нибудь, а потом, наигравшись вволю, уснули. Вот и все.

Барсучиха энергично замотала головой:

– Пойду посижу в кухне, может, прикорну где-нибудь на мешке. Заодно буду прислушиваться, вдруг эти хулиганы явятся поживиться чем-нибудь вкусненьким. Ну ничего, я их дождусь, а потом устрою такую головомойку! Эти разгильдяи еще пожалеют о том, что заставили нас так волноваться.

Постояв еще немного в дверях, Пижма направилась в Большой Зал. По пути она прошла мимо гобелена с портретом Мартина Воителя и вспомнила свой сон. Воспоминание только добавило ей беспокойства. За последние часы она почти забыла о жемчужинах, озабоченная поисками спрятавшихся малышей.

В это же время после очередного круга бесплодных поисков вернулись Пинким и Краклин. Вконец расстроенные, все втроем подошли к креслу, где сидел, глядя в камин, старый летописец.

– Что же нам теперь делать, Ролло? – с последней надеждой обратились они к нему.

Летописец поморгал, поправил очки и сказал:

– Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это поставить себя на место непослушных и непоседливых малышей. Представьте себе, что вы – это Арвин, Копуша и Гурбал. Где бы вы спрятались, чтобы вас никто не нашел?

Пинким и Краклин ответили в один голос:

– Может быть, внизу – в подвале или в погребе? Пожалуй, нет: малышам было бы страшно в полной темноте.

– Может, наверху, в спальнях? Но там мы уже все осмотрели, причем в первую очередь.

Неожиданно Пижму осенило.

– Я знаю! Один раз нам уже приходилось обыскивать чердак, но, по-видимому, придется предпринять вторую попытку. Чует мое сердце, что чердак Фермальды еще преподнесет нам немало сюрпризов.

Арвин вместе с двумя кротишками сидел, согнувшись в три погибели, в старом шкафу на чердаке у Фермальды. Рядом с ними тускло догорала взятая с собой лампа. Малыши отчаянно боролись со сном. Первой сдалась Копуша. Зевнув в очередной раз, она заявила:

– Все, я устала и проголодалась. Пойду вниз, хур-хур! Арвин потряс перед носом Копуши удочкой Фермальды.

– Нет, – строго заявил он, – вниз нельзя, мы очень грязные. Давайте лучше переночуем здесь, а рано утром, пока еще никто не встал, я поймаю в пруду большую-большую рыбу, мы ее приготовим и съедим.

Копуша оглядела свое испачканное платьице и вздохнула:

– Боюсь, матушка Аума скажет нам пару ласковых слов, когда увидит, как мы перемазались.

Арвин грозно замахнулся удочкой.

– Ничего, когда я вырасту, я заставлю ее есть крапивный суп на завтрак, обед и на ужин. Вот тогда посмотрим, сколько она продержится, пока не заболеет.

Постепенно веселье, а вслед за ним и разговор утихли, и вскоре глазки малышей, спрятавшихся в шкафу, стали слипаться. И, сами того не заметив, они крепко уснули.

Пижма с подругами, держа в лапах лампы, поднялись по винтовой лестнице на чердак. Здесь было так тихо и мрачно, что они, не сговариваясь, перешли на шепот и стали ходить на цыпочках, словно боясь кого-то побеспокоить. Шагнув в лунную дорожку, проходившую от окна к дальней стене чердака, Пинким поежилась и прошептала:

– Сомневаюсь я, что малыши остались бы здесь на ночь. Здесь почти так же страшно, как в подвале.

Пижма кивнула и пошла в дальний угол, освещая дорогу лампой.

– А я вот о чем подумала: каково же здесь было жить совсем одной? Неудивительно, что Фермальда и во всем остальном была такой странной белкой.

Тем временем Краклин решила осмотреть небольшой чуланчик сбоку от основной чердачной комнаты. Вскоре она выскочила оттуда и нетерпеливо подозвала подруг:

– Идите, идите сюда! Вон там, в углу чулана, стоит большой старый шкаф. Идите за мной, только тихо-тихо, и послушайте, какие звуки доносятся оттуда.

Пижма на цыпочках подошла к шкафу, прислушалась и обменялась понимающими взглядами с белочкой и мышкой.

– Больше всего это похоже на дыхание и сопение трех спящих малышей, – боясь раньше времени проявить свою радость, с серьезным видом объявила Пижма.

Краклин осторожно открыла чуть скрипнувшую дверцу, и глазам подруг предстали виновники беспокойства: пыльные, грязные, сладко спящие, с подрагивающими в такт дыханию усиками. Не говоря больше ни слова, ежиха, белочка и мышка взяли малышей на передние лапы и понесли вниз, в лазарет.

Сестра Цецилия, хотя и одетая в ночную рубаху и колпак, тем не менее не спала. Она строго посмотрела на спящих малышей и сказала:

– Пока что кладите их всех в мою кровать. Я посижу рядом с ними, а утром посмотрим, что с ними делать.

Через два часа после рассвета было уже совсем тепло. День обещал быть по-настоящему летним – жарким и солнечным.

Намытые, чистенькие, с красными глазами и все еще благоухающие лавандовым мылом, Арвин, Копуша и Гурбал с самым грустным видом сидели на перевернутой тачке, стоявшей посреди огорода. Помимо остальных неприятностей завтрак им заменила очередная миска с крапивной похлебкой под присмотром сестры Цецилии. В общем, более печальных малышей аббатство не видело уже давно. Сбившись в кучку, они слушали лекцию матушки Аумы, которую она решила прочитать, собрав вокруг большую аудиторию – от самых старших до малышей.

– Вы ведь могли угореть и задохнуться в закрытом шкафу с зажженной лампой! Вы хоть это понимаете? Вас обыскались все в аббатстве, потратив на это целый вечер – с сумерек до темноты. Неужели вы не могли сказать кому-нибудь, что уходите играть? Сколько же волнений и неприятностей вы нам доставили! Очень плохо! Арвин, я уверена, что ты был заводилой этого хулиганства. Можешь ли ты что-нибудь сказать в свое оправдание?

Прежде чем ответить, бельчонок потер лапкой ухо, вытряхивая из него остатки мыльной пены.

– А что такое «загореть и удохнуться»?

Брат Хиггли Стамп не выдержал и грозно замахнулся на виновников беспокойства поварешкой.

– За-дох-нуться! Угореть и задохнуться! – повторил он. – Это значит, что вы, хулиганы такие, могли бы помереть в том шкафу, если бы Пижма с подругами не нашли вас.

Аума кивнула, соглашаясь с братом Хиггли.

– Именно так, – сказала она. – Будем считать, вам повезло, и вы остались в живых. А теперь, госпожа Тизель, не могли бы вы занять каким-нибудь полезным делом этих неугомонных малышей?

Ежиха Тизель поклонилась и жестом приказала наказанным следовать за нею.

– Уж что-нибудь придумаю, матушка Аума, – ответила она. – На кухне всегда полно жирных котлов, грязных тарелок, да и пол никогда не помешает помыть. А еще у меня заготовлена про запас развеселая игра: чистка картошки и других овощей. Вперед, малыши, за дело!

Наказанные, держась лапа за лапу, недовольно потащились за ежихой.

Когда все разошлись, Аума обратилась к хранителю ворот:

– Вальджер, можешь сделать мне одолжение? Попроси Фарло Стампа помочь тебе, возьмите молоток, гвозди и заколотите накрепко этот шкаф. Еще не хватало, чтобы туда стали лазить малыши! Того и гляди, и вправду задохнутся.

Вальджер направился было в мастерскую за инструментом, но тут с северо-западного угла стены раздался предупреждающий свист Гленнер. Затем выдра прокричала:

– К аббатству приближаются два зверя. Минуточку, если не ошибаюсь, это наш Командор и сова, и похоже, им нужна помощь, а то они и к вечеру не добредут до ворот.

Взволнованная Аума немедленно направилась к воротам.

– Вальджер, сестра Цецилия, пойдемте со мной. Ах да, шкаф! Пижма, вы вместе с Ролло не могли бы заколотить его? Пусть вам помогут Пинким и Краклин.

Вскоре Пинким уже приладила деревянную перекладину поперек дверцы шкафа. Краклин приставила гвоздь и, отодвинувшись как можно подальше, сказала:

– Давай, Пижма, бей. Только осторожно – не попади по лапам.

Ежиха занесла молоток для удара, но вдруг остановилась и задумалась. «Найди троих малышей, и тогда, узнаешь…» – слова Мартина Воителя ясно прозвучали в ее голове. Она отложила молоток и проговорила:

– Уберите палку. Давайте сначала откроем шкаф и хорошенько его осмотрим.

В шкафу не оказалось ничего, кроме старой удочки Фермальды. Ролло взял ее в руки, покрутил и одобрительно кивнул:

– Хорошая удочка. Сейчас таких уже не делают. Если не ошибаюсь, она похожа на ту, что принадлежала прадеду Мартина, Маттиасу, а он был знатный рыбак. Да, отличная удочка. Хороший ивовый прут, а вот здесь, где нужно держать ее лапами, она еще и обмотана провощенной корой. Эй, Пижма, в чем дело?

Взяв из лап летописца удочку, ежиха отошла к окну и стала внимательно рассматривать ее. Затем она вернулась к Ролло и попросила дать ей перочинный ножик. Заинтригованный, тот поспешил вынуть из кармана складной ножик, которым обычно зачищал перья. Пижма тем временем объяснила свою просьбу:

– Вот здесь, в середине, обмотку, похоже, делали заново, и мне просто не терпится заглянуть, что там под нею… Вот так, теперь подержите, еще… – Разматывая кору, Пижма продолжала говорить: – Вот-вот, я так и чувствовала, что мы что-нибудь найдем. Я была уверена, что здесь что-то спрятано.

Наконец из-под коры действительно появился кусочек пергамента. Что было написано на сложенном листочке, еще никто не знал, но снаружи красовалась крупная надпись: «Кто нашел – тот просто молодец!»

Не отходя от чердачного окошка, друзья сели прямо на пол, и Пижма стала читать очередное послание Фермальды с зашифрованным ключом к поискам следующей жемчужины.