Текст книги "Мартин Воитель"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

5

Бадранг распорядился поставить на стену дозорных, которые круглые сутки должны были всматриваться в горизонт на случай возвращения Трамуна Клогга. У Бадранга не было сомнений, что пират вернется, чтобы отомстить. Стража, охранявшая рабов, пока те добывали камень, ловили рыбу и гнули спину в полях, тоже была усилена.

Отец Феллдо, старый Баркджон, подольстился к страже, и его определили работать на кухню. Здесь он не терял ни минуты, смотрел во все глаза и слушал во все уши, добывая сведения о том, что творится в крепости, а ночью в загоне делился ими с товарищами. С тех пор как Мартин и Феллдо отважились противостоять Бадрангу, многие узники решили действовать. Кейла, Баркджон и еж по имени Кустогор оказались немножко посмелее прочих. Вскоре маленькая группа бунтовщиков каждую ночь собиралась вокруг костра в загоне для рабов. Баркджон был стар и мудр, и все внимательно его слушали:

– Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь бежать Феллдо с Мартином и этому мышонку Брому. Тогда, я уверен, – они сделают все, чтобы победить Бадранга и освободить нас.

Из толпы зверей, собравшихся послушать, раздался одобрительный гул. Мышь по имени Портулака, сидевшая со своим мужем и маленьким мышонком, крикнула:

– Что нам делать, Баркджон? Скажи, мы все исполним!

– Приносите им побольше еды, чтобы поддержать их силы, – ответил вместо старика Кейла. – Раков или креветок, если вас послали на рыбалку, зерна или фруктов, если работаете на плантации. Побег – дело нелегкое.

Выдра Туллгрю спросила:

– А вот я, к примеру, работаю в каменоломне. Чем я могу им помочь?

– Путайся под ногами, мешай всем, работай как можно медленнее, – ответил Кустогор. – Если можешь, старайся украсть что-нибудь, что можно использовать как оружие, – инструменты, острые обломки камня, все что угодно.

– Не слушайте их. Эти разговоры до добра не доведут! – вдруг крикнул кто-то.

Баркджон встал и поглядел через головы рабов:

– Друвп, это ты, что ли?

Угрюмый раб-полевка, пытавшийся спрятаться за спины стоящих впереди, поднял голову:

– Ну я. Мы рабы, и нам лучше, чтобы нас оставили в живых, а не убили, если мы попытаемся делать всякие глупости. Бадранга и его войско нам не одолеть. Если вы начнете воровать рыбу, зерно и инструменты, накажут за это нас всех. Я не хочу пострадать из-за чужой глупости. На меня не рассчитывайте!

Портулака швырнула в Друвпа поленом:

– Закрой свою слюнявую пасть! Я видела, как ты ошиваешься вокруг стражников и что-то им рассказываешь. Ты гадкий доносчик!

Баркджон поднял лапу, призывая к порядку.

– К сожалению, ты нам нужен, Друвп. Ты – один из нас. Только все вместе мы прорвемся к свободе. Выбирай – либо ты с нами, либо на стороне Бадранга.

Друвп опустил голову, стараясь не смотреть в глаза Баркджону:

– Я сам по себе. Дайте мне жить так, как я считаю нужным.

Баркджон успокоил гневный ропот толпы и проворчал:

– Будь по-твоему, Друвп. Мы никого не принуждаем. Но позволь мне тебя предупредить: если хоть одно слово о наших делах дойдет до ушей Бадранга, я призову тебя к ответу.

Друвп выскользнул из толпы и забился в дальний угол загона. Воцарилась тишина, которую нарушил Кейла:

– Ладно, если на сегодня это все, я пошел. Время кормить узников.

Кейла пропихивал объедки через решетку и шептал сидевшим в яме узникам:

– Парни, на стене поставили стражу. Передать весточку нашим друзьям теперь будет труднее. Что бы такое придумать?

– Эй ты! Опять с узниками говоришь? Сейчас как врежу копьем по спине!

Кейла развел лапами:

– Да я и словечка не сказал! Эти бедняги в яме жалуются, что у них лихорадка, и просят, чтобы их выпустили.

Крысы Жабоед и Травощип, стоявшие в карауле, переглянулись:

– Лихорадка! Так я и знал. Гуррад вчера вечером весь трясся как осиновый лист. Всю ночь он просидел у огня за вином, а утром сказал, что не будет вставать, – мол, голова болит.

– Она у него, братишка, от вина трещала. Нету у нас в крепости никакой лихорадки!

– Нету? Ну а как быть с желтым пятном на ухе у старины Блохолова? Из пятна сегодня кровь шла!

– Да он его сам расчесал – все пытался стереть. Нету тут никакой лихорадки!

– Именно так я и сказал, – заявил Кейла, – но эти трое в темнице заладили, что у них то ли лихорадка, то ли чума, то ли что еще похуже. Спуститесь-ка, взгляните на них.

– Делать нам больше нечего! – ухмыльнулся Травощип.

– Послушайте, – прошептал Кейла друзьям, – они не могут запретить больным кричать в бреду. Если Роза у стены, она вас услышит.

В яме Мартин схватил друзей за лапы:

– У кого самый громкий голос?

Маленький Бром выпятил щуплую грудь:

– Вот, послушайте-ка… – И, сложив лапы рупором, он пронзительно завопил: – Эй, кто-нибудь, вы меня слышите? Помогите, у нас лихорадка!

Мартину и Феллдо пришлось заткнуть уши: легкие у мышонка были как кузнечные мехи, а глотка просто луженая.

– Помогите, помогите! Мы умираем от лихорадки. Слышите?

Травощип заскрипел зубами:

– Еще как слышим! Перестань орать, а то я спущусь в яму и оттопчу тебе весь хвост!

– Да-да! – завопил Бром громче прежнего. – Пожалуйста, топчи нас, бей нас, только спустись и посмотри, что с нами. Мы умираем от лихорадки. Тут просто чумная яма. Спускайся – и сам увидишь!

Жабоеда так всего и передернуло.

– Всю жизнь только об этом и мечтал! Не собираюсь я туда лезть, чтоб заразу подцепить.

Роза села и рассмеялась:

– Похоже, это мой братец. Помнишь, как дома он так же орал и вопил, пока мама ему не уступит?

– Еще как помню! Мне, бывало, уши приходилось травой затыкать.

Роза взялась лапой за горло, запрокинула голову и издала орлиный клекот.

Грумм поморщился и заткнул себе уши.

– Ой-ой-ой, ну и шумная же у вас семейка! Теперь Бром точно знает – мы рядом.

Клекот орла снова пронизал ночь, и Бром радостно захлопал в ладоши:

– Это наверняка моя сестренка Роза! Она так клекочет – от настоящего орла не отличишь.

Мартин радостно погладил Брома по спине:

– Молодец, Роза нас услышала! Готовься передать ей весточку.

Травощип со стены погрозил Кейле копьем:

– Это все из-за тебя. Слыхал, они даже орла разбудили. Убирайся отсюда! Топай в загон, чтоб духу твоего здесь не было.

Кейла понял, что его задача выполнена. Теперь Мартин и его друзья могут сами передавать вести на свободу. Кейла ушел, а двое часовых на стене продолжали препираться:

– Я не собираюсь слушать этот гвалт всю ночь.

– Ну так спустись и заткни им глотку.

– Нет уж, никуда я не пойду!

– И я тоже. Нам приказано следить, не появится ли «Морской навозный жук», так что на шум придется не обращать внимания.

– Не обращать?! Ты что, смеешься? Послушай только!

– Розароза роза, Груммгрумм грумм! Слушайте-слушайте слушайте!

В ответ снова раздался орлиный клекот. Роза и Грумм слушали.

Заткнув уши скрученными полами своих рваных плащей, Травощип и Жабоед сосредоточенно разглядывали море.

Завывая во всю глотку, Бром стал объяснять:

 
Морду держи по центру ворот, о друг.
О-о-о-й, умираю от лихорадки!
Сделай двадцать шагов на юг.
У-у-у-й, какая страшная лихорадка!
В яме нас трое у самого дна.
Лихорадка, лихорадка!
Чуть больше трех мышиных роста глубина.
О-о-о-й, сейчас помру от лихорадки!
Беритесь за когти и беритесь за ум.
Лихорадка, лихорадка!
Не подкачай, старина Грумм.
О-о-о-й, не дайте помереть от лихорадки!
 

На мгновение все стихло, затем еще три раза прозвучал орлиный клекот. Роза все поняла.

Тишину нарушал только плеск мертвой зыби, которая лизала обнаженный отливом берег. Жабоед вынул из ушей затычки, Травощип последовал его примеру.

– Ух ты, красотища! А тихо-то как.

– Да, видать, их этот орел напугал и они замолкли, вот теперь и тишина кругом.

Полученные сведения Роза записала угольком на гладкой скале. Она внимательно просмотрела инструкции и прочитала их Грумму:

– Встать лицом к середине ворот, пройти двадцать шагов на юг. Бром сказал, что их там трое в яме глубиной в три с небольшим мышиных роста. Значит, если мы – то есть, я хочу сказать, ты, Грумм, сделаешь подкоп на глубине в два моих роста к югу от середины ворот, рано или поздно ты окажешься в подземной темнице чуть выше ее дна. Сможешь ты это сделать, Грумм?

Крот подмигнул и размял свои огромные лапы:

– Могу ли я? Может ли птица летать в небе, может ли рыба плавать в море? Ха-ха, да это проще, чем… это самое… скушать маленький яблочный пудинг твоей мамочки!

– Если ты спасешь Брома, то, когда мы вернемся в Полуденную долину, я попрошу маму испечь тебе столько яблочных пудингов, что ты в них утонешь.

6

Стоя у стола Бадранга, лис Скалраг подобострастно следил, как тот обгладывает косточки жареной чайки и запивает вином из диких слив, которое подарил ему Клогг. Наевшись и напившись досыта, горностай изящно промокнул губы листочком бурьяна и кивнул Скалрагу: – Докладывай.

Лис с шумом проглотил слюну и, переминаясь с лапы на лапу, начал свой рапорт. Так разговаривали с Бадрангом почти все. Быстрые перепады его настроения вошли у зверей его шайки в поговорку.

– Властитель, о Клогге и его корабле ни слуху ни духу. Часовые не спускают с моря глаз ни днем ни ночью. Узники в яме чем-то заразились. Возможно, это лихорадка. Синешкур с Толстозадом проверяют арсенал. В остальном все тихо, происшествий нет. Больше рапортовать не о чем.

Бадранг налил себе еще вина.

– Значит, лихорадка, говоришь? Видать, ее тот мышонок занес, как бишь его… Бром. Жаль, я хотел еще поразвлечься с этой троицей, чтоб остальным пример был. Впрочем, лихорадка – тоже неплохой урок для рабов. Бросай провинившихся в яму, чтобы они заразились лихорадкой. Отлично придумано – пусть рабы заражаются от рабов. В этом-то нашей вины не будет, а, Скалраг? Ха-ха-ха!

Лис нервно вторил своему господину. Внезапно Бадранг оборвал свой смех, а его собеседник все не мог остановиться. Но вот глаза горностая посуровели, и тоненький смешок Скалрага умолк.

– Знаешь, Скалраг, есть у меня еще одна неплохая идея. Если мою крепость не закончат к концу лета, я, пожалуй, кину в эту яму парочку своих офицеров гнить от лихорадки. Это их расшевелит, как ты думаешь?

Скалраг почувствовал, как его лапы задрожали.

– Б-блестящая идея, Властитель!

Роза дождалась смены караула, когда несколько минут на стене никого не было, и подкралась к крепости. Встав лицом к воротам, она отмерила двадцать шагов на юг. Сделав на стене метку угольком, она бросилась назад, под укрытие скал. Грумм ждал ее. Он мотнул головой в сторону крестика на камнях крепостной стены:

– Это, что ли, Роза?

Мышка кивнула, глядя, как крот прикидывает расстояние.

Крот почесал кончик своего носа-пуговки:

– М-да, не простая штука, но не такая уж и трудная. Видишь во-он ту скалу? – Он указал на скалистый выступ, такой же, как тот, за которым они укрывались. – Она, скала эта самая, на прямой линии с твоей, это самое… меткой. Оттуда я и начну. Тогда со стены нас не увидят, а ты землю из подкопа за скалу прятать сможешь.

План Грумма был безупречен. Сменить позицию было делом одной минуты. Грумм еще раз пристально вгляделся в метку на стене и, прищурившись, стал что-то вычислять про себя. Затем он произнес кротовье заклинание на удачу:

 
Не похож крот на героя,
Лапами землицу роя,
Но подкопчик до ворот
Запросто отроет крот.
 

Копал Грумм поразительно быстро и сноровисто. Яма расширялась на глазах, галька и песок так и летели во все стороны. Роза едва успевала отгребать выброшенный из ямы песок.

После беседы с Бадрангом Скалраг долго стоял за длинным домом, изо всех сил стараясь унять дрожь в лапах. На глаза ему попался раб-полевка, который лениво выпалывал траву, росшую под стеной здания. Некоторое время лис наблюдал, а потом позвал:

– Эй, Друвп, иди-ка сюда!

Тот притворился, что не слышит, но, продолжая рвать траву, подобрался к Скалрагу. Лис оглянулся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, спросил:

– Ну, братишка, что творится в загоне?

– Я тебе не братишка, я сам по себе, – ответил Друвп, не поднимая головы. – В загоне много чего творится, но без еды и вина ты об этом не узнаешь.

– Вечером, как обычно, найдешь под этим углом жареную рыбу и вино. Давай рассказывай, что там у вас происходит.

– Я очень рискую, – вполголоса ответил угрюмый Друвп. – Если узнают, мне не сносить головы. Так что подавай мне настоящую жареную рыбу, а не объедки с вашего стола, и не забудь красное вино из диких слив, которое пираты в подарок привезли.

Скалраг вытаращил глаза:

– А про вино откуда ты знаешь?

Друвп шмыгнул носом:

– Э-э, я еще и не то знаю. Ну так получу я приличную еду или нет?

– Да-да, выкладывай!

– Есть трое смутьянов: Кустогор, Баркджон и Кейла. Они подстрекают остальных воровать рыбу, зерно, а еще – все, что можно превратить в оружие. Готовится побег тех, троих из темницы.

– И какой у них план? – стал допытываться Скалраг.

Друвп пожал плечами:

– Не знаю. Мне не очень доверяют. Но, как говорят, освободившись, те трое смогут привести помощь извне и взять крепость. Между тем остальные собирают оружие, чтобы при случае ударить Бадрангу в тыл. Вот и все, что мне известно. А теперь мне надо идти.

Скалраг молниеносно придавил шею Друвпа задней лапой к земле:

– Молодец, Друвп. Я позабочусь, чтобы рыба и вино были самыми лучшими.

Друвп стряхнул с себя лапу Скалрага и поспешил прочь:

– Я тебе не приятель. Увидимся.

Получив весточку со свободы, юный Бром радовался недолго. Вскоре его одолели тревожные мысли:

– А вдруг их поймают у стен крепости, что тогда с нами будет? Может, они не расслышали наших наставлений. А что если Грумм повел подкоп не в ту сторону?

Феллдо попытался его урезонить:

– Не волнуйся, Бром. Этот крот и твоя сестра не дураки, они знают, что делают.

Вдруг о решетку наверху звякнуло копье. Трое друзей подняли головы. В темноте трудно было разобрать, кто стоит над ямой, но голос принадлежал, безусловно, Скалрагу.

– Говорят, у вас там лихорадка. Не очень-то весело, а?

Феллдо презрительно рассмеялся:

– Мне сейчас и вполовину не так больно, как было тебе, когда я залепил в тебя камнем!

Скалраг злобно ударил копьем по решетке:

– Больше к вам никто не придет, а это значит – ни пищи, ни воды. Хо-хо! Дармоеды нам здесь не нужны, да и нянчить больных рабов тоже особой охоты нет. Так что можете сидеть тут, пока не передохнете!

И, гордясь тем, что за ним осталось последнее слово, лис зашагал прочь.

На лапу Мартину упала слеза Брома.

– Скоро этот лис сдохнет от удивления, когда обнаружит, что мы исчезли, – утешил его Мартин.

Бром шмыгнул носом и попытался улыбнуться:

– Ага, а мы уже будем в Полуденной долине.

Мартин поднялся и начал бить задней лапой в стену подземной темницы. Сообразительный Феллдо последовал его примеру. Удары по земляной стене глухо отдавались в темноте ямы.

– Что вы делаете? – спросил Бром.

– Помогаем твоему другу кроту и даем ему ориентир. Не обращай на нас внимания, Бром. Расскажи лучше о Полуденной долине. Что это за страна?

Мышонок заметно повеселел, когда рассказывал о своей родине.

– Ну как вам сказать, что это такое – моя Полуденная долина? Понимаете, это такая поляна, скрытая в чаще леса, – можно сказать, потаенное место. На заре солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву дубов, платанов и вязов, рассеиваются на множество золотистых нитей. Там настолько тихо, что кажется, еще немного – и услышишь, как звучит тишина. Голубой дымок кухонных очагов поднимается вверх и исчезает в зеленой листве. Склоны долины покрыты ковром из мягкого мха и темно-зеленой травы, в которой повсюду цветут цветы – водосбор, наперстянка, колокольчики, лесные анемоны и вьюнки. А еще там растет папоротник. Иногда на заре я лежал в нем и ловил языком капельки росы…

Там живет моя сестренка Роза и я, еще наш отец Урран Во, Вождь Полуденной долины, а нашу маму зовут Арья. С нами живут другие звери, сумевшие добраться до Полуденной долины, – кроты, белки, ежи, даже несколько выдр есть. Долиной правит мой отец. Он очень добрый, но с озорниками строг. А моя мама вам наверняка понравится. Такой поварихи на всем белом свете не сыскать…

Сначала из подкопа вылетела кучка земли, а потом, пятясь задом, выбрался Грумм.

– Похоже, ты уже далеко продвинулся, Грумм.

Щурясь на свет, крот постучал лапами о скалу, чтобы стряхнуть с них мягкую супесь:

– Да уж конечно. И рою тоже, это самое… туда, куда надо. Они там в стену колотят и колотят, как два барабанщика на зимней ярмарке, ну я на этот стук прямо и копаю. Немного уже осталось. Думаю, к полуночи управлюсь.

Роза взволнованно махнула хвостом:

– Замечательно! Это то, что нам нужно, – темнота. Грумм, ты просто молодчина!

Крот между тем забрался в подкоп, смущенно ворча себе под нос:

– Никакая я не дичина, крот я, вот я кто, не забывай!

7

На черном бархате ночного неба, среди россыпи звезд сиял молодой месяц, похожий на ломтик лимонной кожуры. На море стоял мертвый штиль, волны с тихим шелестом набегали на берег, подбираясь к верхней черте прилива. Ничто не нарушало тишины, если не считать легкого плеска обмотанных тряпками весел да еще приглушенных ругательств капитана Трамуна Клогга, который вполголоса командовал четырьмя баркасами, скользившими по темной воде.

Корабль Клогга был пришвартован за мысом к югу от полуострова, на котором стоял Маршанк. Коварный горностай замыслил внезапно напасть на крепость под покровом ночи. Пираты дружно гребли, а Клогг стоял на носу баркаса и смотрел вперед:

– Ага, вот и он, гром и молния. Роскошный замок Бадранга! Надо думать, когда я его распатроню, он уже таким роскошным не будет. Маслозад, Мокролап, держите веревки с крючьями наготове. Отравленные стрелы – ишь чего надумал! Ладно, задам я этому проныре трепку – надолго запомнит!

Прислонившись к столбам на гребне стены, куницы Толстозад и Остроух стояли в карауле. Толстозад пребывал не в лучшем расположении духа. Он пихнул Остроуха древком копья:

– Перестань барабанить. Ты действуешь мне на нервы!

Остроух задремывал. Он подхватил свое копье и ощетинился:

– Ничего я не барабаню. Смотри, я даже лапами не шевелю!

– Кто-то барабанит. Ты что, не слышишь – глухой такой стук?

– Нет, не слышу, а если ты еще раз тронешь меня копьем, я загоню его тебе в глотку. Это небось твои мозги в черепушке гремят – они такие малюсенькие, что из стороны в сторону перекатываются!

Они еще немного поворчали, пихая друг друга копьями, а потом снова стали наблюдать за морем.

– Я все-таки слышу, чего-то там барабанит, – снова забормотал Толстозад. – Тихо так, но все равно слышно. Остроух, видишь во-он ту скалу на берегу? Голову даю на отсечение – из-за нее только что песок вылетел!

– То ему стук слышится, теперь вот песок летает! – Остроух нетерпеливо крякнул. – Тухлой рыбы, что ли, на ужин поел?

В ответ Толстозад показал копьем в сторону берега:

– Да вон же! Опять песок кверху бросили, вон из-за той скалы!

Остроух внимательно оглядел Толстозада и сочувственно покачал головой:

– Да это крабы танцы устроили. Знаешь, они сюда каждую неделю приходят, ножками перебирают, а клешнями песок вверх подбрасывают.

– Не мели чепуху! – хмыкнул Толстозад.

Остроух окончательно вышел из себя:

– Кто из нас чепуху-то мелет, ты, дубина стоеросовая! Теперь тебе еще привидится, что весь берег в пиратах… Ха-р-р! – Он захрипел и полетел со стены; из его горла торчала длинная зазубренная стрела.

К стенам крепости метнулись темные тени, и Толстозад завопил:

– Тревога! Трево-о-о-о-га!

Первой пиратов заметила Роза. Она собиралась было оттащить от ямы очередную порцию земли, когда услышала приглушенный топот лап. Обернувшись к морю, мышка увидела четыре баркаса у берега и темные тени, стремительно движущиеся в сторону Маршанка. Она прыгнула в выкопанную Груммом яму и затаила дыхание. К счастью, пираты спешили и пронеслись мимо во весь дух.

Роза присела на корточки у входа в туннель и вполголоса пробормотала:

– Грумм, миленький, поторопись!

А Мартин и Феллдо все стучали в стену, правда уже не так бодро.

– Феллдо, я больше не могу. А ты? – тяжело переводя дыхание, спросил Мартин.

Феллдо понуро кивнул:

– Я тоже. А вдруг этот крот и вправду стал копать не в ту сторону?

Отчаяние, охватившее Мартина, потребовало выхода. Он стал яростно колотить в стену, вопя между ударами:

– Мы тут не подохнем!

Внезапно обе его задние лапы пробили стену, и из отверстия послышался глухой голос:

– Приветствую вас, господа. Держитесь, это самое… крепче, это я, Грумм!

Разбуженный паническим визгом Гуррада, Бадранг вскочил с постели.

– Властитель, Клогг и его пираты штурмуют замок!

Набросив кольчугу и схватив меч, тиран отшвырнул своего напуганного приспешника:

– Ха, так я и думал. Наши уже расставлены по стенам?

Гуррад бежал трусцой рядом с Бадрангом, с трудом поспевая за ним:

– Да, господин, они заняли позиции, как только стража подняла тревогу.

– Отлично. Я буду у главных ворот. Пришли ко мне Скалрага!

Не прошло и минуты, как Скалраг спустился к ним со стены:

– Властитель, они наседают, но мы их тесним!

– Где корабль Клогга? На берегу или в бухте? – спросил Бадранг лиса, пытаясь перекричать шум битвы.

– Его не видать, Властитель. Они приплыли на баркасах.

После короткого раздумья Бадранг отдал приказ:

– Он, должно быть, прибыл с юга – уходил он в том направлении. Корабль наверняка стоит на якоре с другой стороны полуострова. Скалраг, выбери десять метких лучников, возьми масла, трут и огниво, найди судно Клогга и сожги его горящими стрелами. Основной бой идет за переднюю стену, спускайтесь с задней. Ступай, и не подведи меня!

Скалраг поспешил выполнять приказ, а Бадранг бросился вверх по лестнице на стену, где кипело сражение.

Ночную тьму пронзали летящие стрелы. Клогг старался залпами из луков и пращей не давать защитникам крепости поднять головы. Бадранг, казалось, поспевал всюду: он рубил веревки с крючьями, бросал вниз камни и отдавал громкие команды:

– Рубите веревки! Оттолкните вон там штурмовую лестницу! Эй ты, возьми четверых и спускайся во двор. Подоприте ворота бревнами.

Почти вся банда морских крыс тащила перевернутый баркас к стенам крепости. Тем временем Клогг подбадривал своих лучников и пращников:

– Пустите им кровушку, салаги мокроносые! Гроуч, стреляй чаще и чтоб ни одна стрела даром не пропадала! Давайте-ка сюда эту посудину, братва. Сейчас постучим Бадрангу в дверь, хо-хо-хо!

Днище баркаса было обито толстыми медными листами, а его тяжелый форштевень выступал далеко вперед. В перевернутом виде это был превосходный таран. Два десятка крыс взяли баркас на плечи, прикрываясь им, как зонтиком, от летевших со стены метательных снарядов. Возглавил операцию лично Трамун Клогг, весело скомандовавший:

– Полный вперед, братва! Раздолбаем эту дверцу в щепки!

Крепко обхватив лапами борта баркаса, пираты пустились во всю прыть к воротам. Стрелы, копья и камни отскакивали от обитого металлом днища, ничто не могло задержать этот таран, который со страшной силой ударил в ворота Маршанка.

Под грохот и лязганье металла большая часть пиратов распласталась под своим же тараном. Вскоре множеством дрожащих лап таран был снова поднят под торжествующие вопли Клогга:

– Ага, братва, видали? Отойдите назад и давайте повторим! Хныкса, Мертвохват, Плавун! Становитесь вперед, рядом со мной! Еще пяток таких ударов – и мы пустим эти воротца на зубочистки после нашего победного пира. Вперед, в атаку-у-у-у-у-у-у-у!

Гуррад обрубил палашом веревку с крюком. Чувствуя, как от нового удара тарана стена дрогнула, он встревожено глянул на Бадранга. Положив рядом с собой связку дротиков, горностай метал их вниз. Почти каждый бросок вознаграждался воплем морской крысы, пронзенной дротиком. Ненадолго оторвавшись от этого занятия, он схватил за плечо пробегавшего мимо хорька:

– Прыщехвост, спустись вниз и посмотри, надежно ли укреплены ворота камнями и щебенкой. Клогг может колотить в наши двери, пока не поседеет.

Последним в подкоп пролез Бром. Грумм стиснул мышонка в объятиях:

– Рад тебя, это самое… видеть, Бром. Чудесно выглядишь, просто как огурчик.

Мартин с Феллдо радостно хлопали крота по мохнатой спине:

– Молодец, дружище. Бром прав, такого землекопа еще поискать!

Грумм смущенно наморщил нос:

– Моя работа, только и всего. Давайте-ка выбирайтесь отсюда. Я последним пойду и дыру залатаю, чтоб никто, значится… и не сообразил, как вы отсюда выбрались. Пусть Бадранг голову поломает: пустая яма и никаких следов подкопа, хе-хе!

Трое друзей на четвереньках пробирались в зловещей тишине подземелья. Свобода была все ближе и ближе. Наконец Феллдо услышал шум битвы, и морской бриз защекотал ему усы; дело было сделано. Феллдо чихнул и протер глаза от мелкого песка, Роза помогла ему выбраться наружу:

– Вылезай, хвостатенький. Грумм с тобой?

Феллдо перекатился на бок, и из ямы выбрался Мартин. Вдвоем они вытащили Брома, и Мартин ответил:

– Он только заделает дыру и появится.

– На вот, прополощи глотку холодным мятным чаем.

Взяв фляжку, Мартин протер глаза и застыл как громом пораженный. Он смотрел в самые прекрасные карие глаза, что когда-либо видел. Невозмутимую мордочку мышки осветила легкая улыбка, а в глазах ее отражался свет звезд.

– Пей, Мартин. Твой друг и мой брат ждут своей очереди.

Тут и Грумм выбрался из подкопа:

– Хе-хе, шум-то какой чудесный, а? Это те злодеи, значится… друг друга там убивают.

Шум боя напомнил Мартину, что они хоть и на свободе, но опасность еще рядом.

– Ну что ж, отлично! Думаю, надо поскорее уйти от этой шайки, и чем дальше, тем лучше.

Феллдо ощетинился:

– Я не могу уйти, пока мой отец в плену. Я остаюсь.

Мартин схватил друга за лапу:

– Если в этом бою нас убьют или возьмут в плен, мы не сможем никому помочь. Слушай, Феллдо, я же с тобой. Но сейчас нас всего пятеро и против шайки тирана нам не выстоять. Мы должны отправиться в Полуденную долину. Отец Брома и Розы – вождь, и не сомневаюсь, он прикажет своему племени помочь нам. Тогда, во главе большого войска, мы вернемся, разобьем Бадранга и освободим наших друзей.

Бром покачал головой:

– Мой отец Урран Во не из тех, кто прислушивается к чужим словам. Он никогда не покинет Полуденную долину. Что же до нашего племени, то они, как правило, во всем ему подчиняются.

– Верно, братик, наш отец такой же упрямый, как ты, поэтому-то вы все время и ссоритесь, – возразила Роза. – Но может быть, мама уговорит его.

Мартин крепче сжал лапу Феллдо:

– Ну, так что скажешь, Феллдо? Попытаем счастья?

Минуту помолчав, Феллдо кивнул:

– Я иду с вами. Если в Полуденной долине мы сможем собрать войско, в один прекрасный день я вернусь, чтобы сплясать на могиле Бадранга!

При мысли об этом Мартин весь просиял:

– А с тобой, дружище, буду плясать я, вооруженный отцовским мечом, отобранным у злодея!

Роза, Бром и Грумм вместе с Мартином и Феллдо скрестили лапы над выходом из подкопа:

– Один за всех, все за одного!