Текст книги "Легенда о Льюке"

Автор книги: Брайан Джейкс

– Похоже, они все родня. Так что нас окружают сплошные тетушки, дядюшки, племянники и племянницы. Уф-ф!

Увесистый кусок прибрежной грязи угодил Мартину прямо в нос. Дело в том, что два племени выдр были так рады видеть друг друга, что тут же затеяли кидаться грязью. Остальные члены команды, в том числе и землеройки Фурмо, не заставили себя долго упрашивать: они, не колеблясь, присоединились к этой шуточной драке с веселым хохотом и визгом. Брызгаясь, плескаясь, то и дело шлепаясь в воду, они запускали друг в друга целыми пригоршнями коричневой вязкой грязи. Грязь была везде! Она пристала к шерсти, мордочкам, лапам и хвостам. Молоденькая ежиха наткнулась на что-то вроде маленького коричневого шарика грязи. Шарик пропищал:

– Хи-хи! Это вы, госпожа Тримп?

– Ха! Я-то это я, а вот ты кто?

– О, я всего лишь маленький Чагг!

– Эй ты, чертенок, ты зачем в меня кидаешься? Кидайся лучше в этих сумасшедших выдр. Они же все это затеяли.

– Хи-хи! Я кидаюсь в кого попало! Вот вам еще! Шлеп! Плюх! Шмяк!

И только Крар невозмутимо сидел на носу лодки. Он покачивал головой, с отвращением глядя на недостойное зрелище:

– Кажется, сегодня день дураков! Вероятно, эти речные собаки лишились разума. Ай!

Бью, весь в грязи, наклонился, чтобы набрать еще пригоршню, и поздравил себя:

– Отличный удар, Фетрингсол! Может быть, у этого мешка перьев поубавится аппетита!

К тому времени, как все угомонились и отмылись, уже наступил вечер. Королева Гарравей, используя свой последний шанс, изловила-таки своих племянников и окунула их в воду.

– Эй, что здесь происходит? – спросил вездесущий Гонфф. – Пытаемся утопить родственников?

– Именно, Гонффо! Это же надо быть такими невоспитанными! Я научу их, как надо ко мне обращаться: ваше величество, а никакая не «тетушка Гарравей». Ну ладно, дружище, лучше нам передохнуть. У моей команды есть специальные приспособления, чтобы поднять вашу лодку на верх водопада. Это самое меньшее, что я могу сделать для таких отважных воинов!

Фолгрим наконец-то вынырнул на поверхность и, выплюнув воду, заявил:

– Да уж, тетушка Гарравей, потому что в противном случае ваше имя навсегда будет покрыто… грязью!

39

Молочно-белый туман добрался до вершины высокого вяза. Тишина раннего утра царила в аббатстве Рэдволл. Ее нарушало лишь негромкое, доносившееся издалека пение какой-то ранней пташки. Всего лишь час прошел после восхода солнца. Командор и Белла стояли на северной стене. Гонфлет устроился между ними. Белла строго сказала:

– Держись подальше от края. У твоей мамы найдется что сказать мне, если ты упадешь!

Гонфлет рассеянно переминался с лапы на лапу, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь пелену тумана:

– Когда же приедет мой папа?

Командор придержал малыша за плечо:

– Не волнуйся, приятель, уже скоро. Может быть, когда рассеется этот туман.

Гонфлет беспардонно дернул Командора за ухо:

– Да-а! Ты уже который день это говоришь!

Снизу послышался голос Коломбины:

– Белла, Командор! Где вы?

– Здесь, наверху, западный угол северной стены!

Коломбина поднялась к ним по ступеням. Она принесла с собой поднос и поставила его на стену:

– Боже мой, что это вы втроем тут делаете так рано? Отсюда все равно ничего не видно, там такой туман. Гонфлет, ты бы должен быть еще в кроватке!

– Нет, сегодня моя очередь дежурить на стене и ждать папу. Белла и Командор мне просто помогают. Мой папа скоро приедет, вот!

Коломбина ласково погладила сына по голове:

– Да, я уверена, что теперь уже скоро. Ой, смотрите, туман становится золотистым! Давайте-ка позавтракайте пока. Туман еще не скоро рассеется.

Коломбина и сама составила им компанию. Закутанные, как в кокон, в золотистый осенний туман, они с удовольствием позавтракали овсянкой со свежими ягодами и медом.

Выдры тянули, землеройки толкали, и «Жимолость» благополучно преодолела канаву в западной части Леса Цветущих Мхов и оказалась около той самой тропинки, где в начале лета Тримп впервые повстречала Ферди и Коггса.

Гонфф крикнул Мартину сквозь туман:

– Поставь парус, дружище!

Фурмо удивленно покачал головой:

– Зачем тебе парус? Кругом туман и ни ветерка!

Сняв с головы командира Гуосима яркую повязку, Гонфф нацепил ее себе на голову. Он встал на носу лодки и принял величественную позу:

– Да ну тебя с твоим ветерком, Лог-а-Лог! Я возвращаюсь домой, и я намерен прибыть, как полагается! Верно, Мартин?

Мартин присоединился к Гонффу. Он встал рядом, приняв не менее героическую позу: обнажив меч и как бы указывая им вперед:

– Ты прав, приятель! Домой!

Фурмо с восхищением кивнул:

– Вот это дело! Давайте-ка, друзья! Смажем получше колеса, расчешем усы, приналяжем и будем петь все время, что осталось до дома. Все вы знаете «Конец Путешествия». Тримп, ты будешь петь верхним голосом, я – баритоном, а Гарравей – басом. Три-четыре…

И «Жимолость» легко покатилась по тропинке. Команда тянула лодку, а два племени выдр и племя землероек объединились, чтобы толкать ее сзади. Мартин, Гонфф, Динни и Тримп, те четверо, что отправились в путь из аббатства, стояли на носу лодки, Крар сидел на мачте, цепко удерживая Чаггера, который по-прежнему считал себя капитаном.

Солнце начало понемногу растапливать туман, и теперь можно было что-то разглядеть. Когда они миновали поворот у дубовой рощицы, пение вдруг стихло и «Жимолость» остановилась. Все увидели Рэдволл.

Паря над золотистым туманом подобно видению, волшебному сну, южная башня поднималась к синему небу, и флюгер гордо трепетал над стенами из розового песчаника. От этого зрелища захватывало дух. Все стояли и молча смотрели, а потом раздалось мощное «Ура!». Динни гордо улыбался, не в силах сдержать слезы:

– Наконец-то я дома!

Гонфлет спрыгнул с плеча Командора на северо-западный угол, который был выше всей остальной стены. Командор протянул мышонку лапы:

– Слезай, приятель, сквозь этот туман все равно ничего не разглядишь.

Коломбина что-то почувствовала. Она внимательно посмотрела на сына:

– Что ты, Гонфлет?

– Я слышу их, мама! Слышите? Папа возвращается домой!

Сначала едва слышное, многоголосое пение становилось все громче и громче и наконец наполнило собой аббатство.

Белла громко засмеялась от радости:

– Это корабль! Корабль на тропинке! Даже не верится, но я вижу их! Я вижу их!

Песня летела ввысь, в синее утреннее небо:

 
Домой, мой друг, домой!
Вперед! Еще не закончен путь.
Пыль водой ключевою смой,
Вперед! Все страхи свои забудь.
 
 
Мы выжили и разбили врага.
Домой, мой друг, веселее шагай!
Спи, где тебя застигнет сон,
И знай, что ждет тебя милый дом.
 
 
Домой, мой друг, шагай веселей.
В сыром лесу, среди степей —
Где бы ты ни был, – дом милей!
Домой, мой друг, домой!
 
 
На земле и воде, средь шипов и роз,
Вперед, дружище, не вешай нос.
 
 
Ведь скоро мы будем дома.
Пусть лапы твои болят – ничего!
Друзья не бросят в беде одного,
Не первый день мы знакомы!
 
 
Солнце ли светит, дождь ли идет —
Нам с тобою идти вперед.
Домой, мой друг, домой!
 

Крик Беллы, подобно грому, разнесся над лугами:

– Вставайте, жители Рэдволла! Они вернулись! Будите скорее поваров! Открывайте ворота! Они вернулись домой!

Ферди и Коггс широко распахнули ворота, Коломбина разрешила Гонфлету выбежать наружу встречать корабль. Его подхватили сильные лапы отца, и очень скоро он сидел на отцовских плечах. Ферди и Коггс, все еще в ночных рубашках, держали главные ворота открытыми. С помощью всех жителей Рэдволла «Жимолость» легко и царственно вплыла в аббатство и остановилась посередине луга. Гонфф с Гонфлетом на плечах спрыгнул на траву и крепко обнял Коломбину:

– Ваш принц Мышеплут вернулся, о моя прекрасная дама!

Все радостно приветствовали друг друга:

– О Динни, наш дорогой Динни Кротоначальник, как мы скучали по тебе! Добро пожаловать домой!

– Хурр! Спасибо, госпожа Белла, я тоже очень скучал, я даже линять начал, во как!

– Дядя Вортхорн, это вы?

– Прищемите мне хвост! Это я и есть! Неужели вы сыновья Баргуда? Смотри-ка, какие здоровенные! Интересно, чем вас кормили? Я Фергит Вортхорн, зовите меня Командор. А вот, познакомьтесь: Майская Ягодка и Ольховая Сережка. Мне кажется, они приходятся вам… двоюродными сестрами, но я не уверен, надо подумать.

– Ферди, Коггс, привет, это я!

– О, барышня, вы как будто выросли!

– Да, но все такая же хорошенькая. Как славно, что вы вернулись, дорогая!

– Меня зовут Чагг, я всего лишь маленький бельчонок, но неприятностей от меня, говорят, хоть отбавляй!

– Привет, Чагг, я Гонфлет, и от меня тоже, говорят, полно неприятностей!

Среди всего этого шума и гвалта, бурных встреч старых и новых друзей появилась маленькая сгорбленная фигурка. Она бесстрашно ковыляла через луг. Все расступались перед аббатисой Герминой. Майская Ягодка и Ольховая Сережка поспешили вперед и помогли взобраться на «Жимолость», где ее встретил Мартин. Он поклонился и положил свой меч к ногам старушки. Та улыбнулась:

– Мартин из Рэдволла, друг мой, ты вернулся к нам!

– Да, матушка аббатиса. Это было удачное путешествие. Это было долгое лето, богатое событиями. Я счастлив, что я снова в Рэдволле.

Аббатиса Термина указала своей тростью на странную лодку посередине луга и на огромного ястреба, восседавшего на носу лодки:

– Действительно, много событий. А что это такое?

– Это ялик Лог-а-Лога Фурмо. Он называется «Жимолость» в честь его доброй супруги. А вот эта благородная птица – Крар Страж Лесов, бесстрашный воин и наш верный друг. Эти симпатичные землеройки – из Гуосима, а еще с нами прибыли два племени выдр: племя королевы Гарравей и племя братьев Тунгро и Фолгрима.

Аббатиса Термина остановила Мартина, подняв свою крошечную лапку:

– Довольно! Я совсем запутаюсь, если ты продолжишь. Моей старой голове не под силу запомнить столько всего. Добро пожаловать, дорогие гости! Пусть радость и веселье встретят вас в аббатстве Рэдволл. Если вам что-нибудь понадобится от меня или жителей Рэдволла, говорите, не стесняйтесь!

Образовалась небольшая пауза, а потом перед аббатисой вырос старый заяц, учтиво ей поклонился и произнес скрипучим голосом:

– Бьюклэр Фетрингсол Косфортингам к вашим услугам, госпожа. Я только хотел поинтересоваться, э-э, нет ли у вас, как бы это сказать, э-э, в некотором роде, э-э…

Термина кивнула. Она сразу поняла его:

– Вы, вероятно, проголодались, господин Косфортингам?

Бью яростно закивал, продолжая, однако же, мямлить:

– Да, именно, госпожа, э-э, спасибо, госпожа, я, это, действительно, возможно, э-э, несколько, э-э, есть хочу, будь я неладен!

Широко улыбнувшись, аббатиса Термина дотронулась до его лапы:

– Я никогда не встречала зайца, который не был бы голоден. Мы готовились к этому событию с конца лета, у нас хватит еды для всех и для вас тоже, господин Косфортингам. Все ли готово, Белла?

Барсучиха кивнула, указав на фруктовый сад:

– Как только туман окончательно рассеется, все, кто готовил, кто подавал, кто помогал, и, конечно, дорогие гости, – все на пир!

Дружное «ура» огласило осеннее утро. Добровольные помощники кинулись в кладовые за тележками. За ними потянулись и гости, на ходу оживленно обсуждая будущий праздник:

– Пир, будь я неладен? Неужели у них хватит еды на всю эту ораву?

– Бурр! Сразу видно, что вы никогда не бывали на пирах в Рэдволле. Здесь хватит еды на две таких оравы и на целую осень. Это уж точно!

– Погоди, Ферди! Ты еще не видел, сколько ест Крар. По сравнению с этой птицей мы все просто дети!

– Мы позаботимся об этом, Гонфф. А как ваш заяц? Хороший едок?

– Хо-хо! И не спрашивай! По справедливости, его бы следовало назвать не Фетрингсолом, а Проглотом. Рядом с ним лучше за стол не садись.

– Я сяду с тобой, ладно, Гонфлет? Мы тут все съедим!

– Ага! А потом, Чагг, пойдем за пирогами. Они кладут их на подоконники, чтобы остыли, хи-хи!

– Похоже, теперь у вас будет вдвое больше забот, госпожа Коломбина!

– Втрое, Командор, если считать Гонффа. Но это приятные заботы, и к тому же это такое счастье, что они вернулись живыми и невредимыми!

– Гурр, золотые слова, госпожа!

ЭПИЛОГ

Отрывок из дневника Термины, матери аббатисы аббатства Рэдволл:

Сейчас зима, время сидеть у огня в Пещере и долгими вечерами рассказывать разные истории. К следующей зиме наше аббатство будет окончательно достроено. Никогда еще у нас не было столько добрых и приятных гостей. Чудесный стол, за которым я сижу, изготовлен выдрами из племени Тунгро, как и вся наша мебель. Что за искусные мастера эти выдры! Брат Тунгро Фолгрим останется в Рэдволле и будет жить с нами. Они с Командором стали неразлучны. Многие наши гости останутсяздесь насовсем. Это очень радует меня: все они хорошие и работящие. Тримп и Чаггер теперь живут в семье Гонффа. И, конечно, они очень счастливы с такими родственниками, как наш принц Мышеплут и его прелестная жена Коломбина. Все говорят, что я проживу еще много времен года. Надеюсь! Ведь так радостно жить в Рэдволле. Я жду каждого утра, предвкушая завтрак с моими добрыми друзьями, Вургом и Бью. Как жаль, что мне не довелось в молодости путешествовать с ними по морям! Сколько они повидали, какие приключения пережили!

Мартин, кажется, вновь обрел вкус к жизни. Он больше не печален. Он рассказал нам удивительную историю о себе самом и своем храбром отце Льюке. Это очень грустная история, но разве не для того в нашей жизни так перемешаны радость и печаль, чтобы мы смогли стать самими собой? Мартин показал мне кое-что из льняного мешочка, расшитого бусинками, который принадлежал его бедной матери. Это тканый портрет его предка, которого тоже звали Мартин. На картине изображена мышь в военных доспехах и с мечом. Меня удивило, что портрет как две капли воды похож на самого Мартина. Хотя он сам говорит, что изображение напоминает ему отца, Льюка. У Коломбины появилась прекрасная идея: она думает, что эта картина может стать центром большого ковра, который когда-нибудь будет висеть в Большом зале. Все равно, когда я смотрю на это изображение, мне кажется, что это наш Мартин. Вероятно, его предки всегда были воинами, победителями, вдохновителями других честных и добрых зверей.

И вот еще что сделал Мартин: он решил отложить свой меч и жить мирной жизнью. Он столькосделал для основания и строительства нашего аббатства, что никто не посмел бы отказать ему в праве на такое решение. Ястреб Крар Страж Лесов спрятал меч Мартина там, где тот сказал. Мне он только намекнул, где находится меч. Вот что он сказал:

 
Там, где живут осенние туманы,
Там, где соткалась дивным утром рано
Моя мечта, виденье чудное, любовь из воздуха в Лесу Цветущих Мхов.
 

А еще он сказал мне нечто совсем удивительное, и я теперь поверяю это вам:

 
Мне некому отдать сокровище мое —
Не обзавелся я своей семьей.
Нет у меня ни дочери, ни сына.
И хоть томит меня о том кручина,
 
 
Но Рэдволл, час когда пробьет,
Я знаю: мне наследника найдет…
Ему, неустрашимому в бою,
Я с радостью свой меч передаю.
 

И больше он к этому не возвращался. Теперь, если мне нужно найти его, я прислушиваюсь, откуда доносятся голоса наших диббанов и их смех. Значит, и Мартин там, да и Гонфф тоже. Они оба наслаждаются вновь обретенным счастьем, хотя, что до Мышеплута, похоже, он так и не вырос. Может, Мартин сейчас восполняет то, что он не доиграл в детстве и в юности, кто знает? Сердце всякого жителя Рэдволла радуется при виде его.

Что ж, друзья, пожалуй, я устала. Это простительно старой аббатисе, на которой лежит груз стольких лет. Отправлюсь в Пещеру и посижу у огня в моем большом кресле, укрыв колени одеялом. Там я слышу песни и рассказы, вижу, как молодые танцуют и резвятся, могу выпить горячей настойки и незаметно погрузиться в теплый приятный сон, пока зимний ветер завывает в ночи. Я не прощаюсь с вами, кто знает, может быть, вы как-нибудь зайдете к нам. Вы всегда желанные гости в аббатстве Рэдволл. Все, что вам нужно принести с собой, – это улыбка и открытое сердце.

Термина, аббатиса Рэдволла.