Текст книги "Радиошпионаж"

Автор книги: Борис Анин

Соавторы: Анатолий Петрович
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 38 страниц)

Миллер

«Аркос» был учрежден и зарегистрирован советской торговой делегацией в 1920 году в Лондоне как частное акционерное общество с ограниченной ответственностью. В 1923 году советское правительство разрешило «Аркосу» ведение торговых операции на территории своего государства. К началу 1927 года «Аркос» стал крупнейшим экспортно-импортным объединением в Англии.

Англичане предполагали, что здание «Аркоса» служило респектабельным фасадом для советской разведки. И вот наконец в результате полицейского рейда контршпионская спецслужба Англии получила долгожданный доступ к тысячам советских документов, извлеченных из сейфов в подвале этого здания. Причем рейд продолжался несколько дней. Был проведен повальный обыск, захвачены почта и шифры. Несколько советских сотрудников «Аркоса» пытались воспрепятствовать вероломному обыску, и к ним была применена сила.

Советского шифровальщика Антона Миллера вломившиеся полицейские застали за сжиганием документов. Миллер развел костер в одном из сейфов в подвале здания и старался засунуть туда как можно больше секретных бумаг. Дальнейшие события покрыты мраком неизвестности, равно как и судьба Миллера. Через 9 дней, когда большинство советских сотрудников «Аркоса» были отозваны в Москву, владелец левой газеты «Дейли геральд» сделал запрос в парламенте в адрес министра внутренних дел относительно судьбы Миллера. Полученный им ответ сводился к тому, что касаться этого вопроса публично значило бы вступать в противоречие с государственными интересами Англии.

После лихого налета на «Аркос» перехват и чтение шифрпереписки работников советской дипломатической службы в Лондоне продолжались лишь до конца мая 1927 года. И вот почему. В выступлениях перед английским парламентом премьер-министр, министр иностранных дел и министр внутренних дел Англии стали обильно цитировать прочитанные в ПШКШ советские шифртелеграммы. Более того, в середине мая 1927 года, не обращая внимания на протесты главы ПШКШ, английский правительственный кабинет принял решение опубликовать избранные места из секретной советской переписки, чтобы оправдать разрыв дипломатических отношений с СССР. В обсуждении этого решения принимал участие и Черчилль, занимавший тогда один из министерских постов. В результате в конце мая 1927 года Кремль отдал приказ о введении трудоемкого, но при правильном использовании абсолютно надежного шифра.

Эти события отнюдь не способствовали поднятию морального духа сотрудников ПШКШ. Их доверие к властям было надолго подорвано. И хотя во время гражданской войны в Испании ПШКШ вновь удалось добиться определенных успехов (она помогла дать достоверную оценку военной мощи Германии и Италии), ее руководство предпочло держать при себе полученные результаты. Как следствие, в 30-е годы, когда двумя державами, представлявшими для Англии наибольший интерес, были Германия и Советский Союз, ПШКШ не предоставляла английскому правительству хоть сколько-нибудь значительную радиошпионскую информацию об этих двух государствах. Несмотря на то что в течение всего предвоенного периода английские компании связи под предлогом нестабильности в мире были вынуждены поголовно сотрудничать с ПШКШ, которая успешно вскрывала шифры не только потенциальных противников (таких, как Япония), но и союзников (например, США), с Германией и СССР ПШКШ терпела неудачи. Этот провал заставил руководителя шпионских спецслужб Англии в 1938 году отметить в одном из своих меморандумов, что ПШКШ «была совершенно непригодной для тех целей, ради которых она создавалась».

Все же уроки мая 1927 года не пропали даром. Чрезвычайная осторожность, с которой в 40-е годы Черчилль, ставший к тому времени премьер-министром, пользовался полученными английской дешифровальной службой данными, явилась следствием осознания им ущерба, нанесенного ПШКШ в 20-е годы.

ТАЙНА

Не робей перед врагом: лютейший враг человека – он сам.

К.Прутков. «Сочинения»

Пришла пора признаться

12 января 1978 г. министр иностранных дел Англии сделал официальное заявление. Оно касалось тех, кто во время второй мировой войны работал в ЦПС. Отныне люди, трудившиеся над вскрытием немецкого шифратора «Эниг-ма» («Тайна»), могли открыто заявить, что они участвовали в этой крупномасштабной операции. Одновременно им запрещалось раскрывать технические подробности своей работы и то, как информация, получаемая путем чтения шифровок «Энигмы», использовалась английским правительством и военным командованием. Почему?

Во-первых, специалисты из ЦПС не желали публичного признания, что «Энигму» вскрыть было нельзя, если эта шифрмашина использовалась правильно. Успешное чтение немецкой шифрпереписки в ходе войны полностью зависело от качества перехвата, от знания стандартных языковых оборотов в перехватываемых сообщениях и от ошибок немецких связистов.

Во-вторых, после победы над Германией популярным времяпрепровождением персонала ЦПС стала охота за «Энигмами». Наградой за добытую целой и невредимой шифрмашину был внеочередной отпуск на родину. Найденные «Энигмы» англичане сбывали другим странам. Даже в конце 70-х годов сотни этих шифраторов все еще использовались по всему миру. Известия о том, что их шифрпереписка читается, не могли не вызвать тяжелые чувства у тех союзников Англии, которые в качестве «помощи» получали в пользование, и отнюдь не за символическую плату, эту шифровальную аппаратуру.

В истории Англии трудно сыскать факты, сравнимые с событиями вокруг «Энигмы» как по степени секретности, которая их окружала, так и по продолжительности времени, в течение которого это происходило. Черчилль, после первой мировой войны пространно написавший о роли радиошпионажа в победе над Германией, обошел молчанием «Энигму» в своих мемуарах о второй мировой войне. Его примеру последовали и другие английские политики и военные.

«Энигма» как она есть

Сразу после окончания первой мировой войны берлинский инженер Артур Шербиус изобрел и запатентовал под названием «Энигма» аппарат для шифрования и расшифрования сообщений. Первоначально «Энигма» использовалась различными европейскими банковскими учреждениями. В 1926 году немцы приступили к оснащению ею своего военно-морского флота, а через 2 года модифицированная «Энигма» поступила на вооружение германской сухопутной армии. Во время второй мировой войны шифровальные машины типа «Энигма» наиболее широко применялись Германией для засекречивания передаваемых по радио сообщений, которыми обменивались ее армейские полевые и штабные подразделения. Эти машины также устанавливались на немецких подводных лодках и надводных кораблях.

В 1928 году 2 экземпляра коммерческой модификации «Энигмы» были куплены адмиралтейством Англии. К 1935 году появилась английская версия «Энигмы», которая применялась в ВВС. Теоретические исследования стойкости как самой «Энигмы», так и ее английской версии показали, что вскрыть их ключи математическими методами было невозможно, если эти шифраторы использовались без ошибок. И действительно, подавляющее большинство шифровок «Энигмы» так никогда и не было прочитано дешифровальщиками.

Шифрмашины «Энигма» очень напоминали большие кассовые аппараты и получали энергопитание от комплекта батарей. В «Энигме», как на обыкновенной пишущей машинке, имелось 3 ряда клавиш с буквами. Над клавиатурой были расположены 3 ряда лампочек-индикаторов, на которые тоже были помещены буквы – по одной на каждую лампочку. На передней панели «Энигмы» располагались 3 так называемых ротора, которые можно было менять местами. Ротор представлял собой зубчатое колесо с нанесенными на него по ободу буквами алфавита. Через ротор проходили провода, соединяющие 26 контактов на одной стороне ротора с таким же количеством контактов на другой его стороне. Соединения были выбраны произвольно, но потом они уже не менялись в процессе эксплуатации машины. В каждом из положений ротор представлял какую-то конкретную систему перестановок для 26 возможных электрических сигналов от клавиатуры (по одному для каждой буквы).

Пройдя через 3 ротора, сигнал с клавиатуры поступал на так называемый рефлектор – систему проводников, соединявшую каждый контакт с другим контактом на задней стороне третьего ротора. Таким образом, рефлектор посылал сигнал обратно через 3 ротора, но уже по другому пути. Когда сигнал, наконец, выходил из системы роторов, он поступал на лампочку-индикатор. Для того чтобы одновременно шифровать и передавать текст в линию связи с большой скоростью, требовалось 4 человека. Один зачитывал вслух открытый текст, другой его набивал, третий считывал шифртекст с лампочек, а четвертый передавал в линию.

Шифровки «Энигм» оказались особенно трудно дешифруемыми еще и потому, что первый ее ротор автоматически поворачивался на одну позицию после каждой зашифрованной буквы. После того как клавиши на клавиатуре были нажаты 26 раз, ротор возвращался в исходное положение, но зато второй ротор перемещался в новое положение. Когда второй ротор поворачивался 26 раз, третий ротор также поворачивался на одну позицию. И так далее. Система роторов работала в «Энигме» подобно одометру в автомобиле.

В 1930 году «Энигмы» были модифицированы за счет введения штепсельной панели (ШП) из 26 пар розеток и штепселей. С помощью ШП осуществлялась замена выбранных букв: штепсельная панель выполняла еще одну перестановку перед тем, как соответствующие электрические сигналы от клавиатуры достигали системы роторов и после того, как они ее покидали. Например, с помощью замены всего 6 букв количество ключей «Энигмы» увеличивалось приблизительно в миллиард раз.

Подводя итог рассмотрению внутреннего устройства «Энигмы», заметим, что ключами в ней являлись: 1) расположение трех роторов, 2) установка вращающихся роторов в определенную позицию, 3) соединение пар розеток с помощью шнуров с вилками (один шнур на пару розеток). Общее количество возможных ключей выражалось громадным числом с 92 нулями.

К 1935 году было произведено более 20 тыс. шифровальных машин типа «Энигма», которыми оснащались вооруженные силы Германии – ее флот, сухопутная армия (вермахт) и авиация (люфтваффе). Часть машин была направлена также в военную шпионскую организацию – абвер и в службу безопасности. В каждом ведомстве «Энигма» имела свою установку ШП и различное расположение роторов. Смена ключей проходила в соответствии с установленным порядком. Например, вермахт вначале менял установку ШП каждый месяц, а затем каждую неделю. Любое шифрсообщение, говорилось в инструкции по использованию «Энигмы», должно содержать не менее 10 групп по 5 букв в каждой. Это рассматривалось как действенная мера для предотвращения его дешифрования математическими методами. Более короткие открытые тексты посылаемых сообщений требовалось попросту дополнять до 50 символов белибердой.

Объединенными усилиями

Аннексия Австрии и все возраставшая угроза со стороны Германии побудили Англию, Польшу и Францию объединить свои усилия в области радиошпионажа. К этому времени немцы модифицировали и «Энигму», и процедуру передачи сообщений, шифруемых с ее помощью. В «Энигму» были добавлены еще 2 ротора. В зашифровании сообщений по-прежнему участвовали только 3 ротора, но непосредственно перед сеансом связи их можно было выбрать из 5, имевшихся в наличии.

Кроме того, если раньше всех немецких операторов единой сети связи заранее уведомляли, каким именно ключом следует пользоваться, то с 15 сентября 1938 г. им предписывалось выбирать свои собственные. На практике это означало, что так называемая преамбула – стандартный начальный набор коротких посылок, которые перед передачей основной информационной части сообщения должен был отправить немецкий оператор связи, – оставалась прежней. В дополнение к дате и длине сообщения оператор все еще вставлял в преамбулу ключ, используемый для данного сеанса связи. Но теперь вместо того, чтобы брать его в соответствии с каким-то правилом из заранее заготовленной таблицы, предлагалось выбирать наугад для каждого сообщения.

Изменения в практике шифрования сообщений с помощью «Энигмы» придали еще большую важность давно планировавшейся гремя странами встрече специалистов-криптоаналитиков для обсуждения сложившегося положения в деле вскрытия «Энигмы» и ускорили ее проведение. Французы и англичане на этой встрече честно признались, что они недалеко продвинулись в чтении шифровок «Энигмы». Правда, французы «забыли» рассказать о контактах со своим агентом в германской криптографической службе. Поляки отплатили им той же монетой, «забыв», в свою очередь, упомянуть о создании ими нового электромеханического устройства под названием «Бомба» для автоматического поиска ключей к «Энигме». Англичане не утаили на встрече с союзниками ничего, но не оттого, что они были благороднее своих партнеров, а просто потому, что скрывать им было особенно нечего.

Вскоре после встречи Польша потерпела сокрушительное военное поражение от Германии, и польские криптоаналитики были вынуждены переехать во Францию. С этого момента криптоаналитические методы, апробированные на практике польскими специалистами, стали применять и англичане. В начале 1940 года последние даже самостоятельно вскрыли ключ люфтваффе от 6 января 1940 г. С увеличением шансов на чтение немецкой шифрперепис-ки с использованием «Энигмы» англичане заключили соглашение с французами, ославив им и полякам ведение всех основных исследовательских работ по вскрытию «Энигмы», а сами занялись совершенствованием «Бомбы».

Золотые яйца

В Англии центром работ по вскрытию «Энигмы» стало поместье викторианской эпохи Блетчли-Парк в 100 километрах от Лондона. К началу 90-х годов оно мало изменилось по сравнению с 40-ми, когда стало приютом лучшим умам Англии. Там они работали, одержимые одной мыслью – разгадать тайну «Энигмы», скрывавшую немецкие планы. Со временем их число выросло до 9 тыс. мужчин и 1 тыс. женщин. Старый дом уже не мог вместить всех, и рядом с ним выросли построенные на скорую руку временные строения. Уцелевшие от разрушения бараки стояли там и полвека спустя, как молчаливые свидетели фантастической техники, которая скрывалась за их стенами в ту пору, когда делались первые шаги в компьютерный век. Блетчли-Парк стал своего рода университетским городком для особо одаренных английских математиков. Это была разношерстная компания эксцентричных, блестящих ученых, большинство из которых окончили Кембриджский университет. Их вечные розыгрыши, вплоть до музыкальных пародий, создавали в Блет-чли-Парк свою неповторимую атмосферу. Первым среди них был молодой чародей-математик Алан Тьюринг, которому в момент поступления в ЦПС исполнилось 27 лет. В историю он вошел как основатель науки о счетно-вычислительных машинах. Еще до войны он написал множество работ по теории автоматов (машину Тьюринга знают все, кто хоть сколько-нибудь соприкасался с этой областью математики). Именно на таких, как он, рассчитывала Англия во вскрытии немецких шифрсистем и не ошиблась в своем выборе.

С первым успешным опытом чтения немецкой шифр-переписки в начале 1940 года перед англичанами встала проблема: нужно было, с одной стороны, не скомпрометировать, а с другой – максимально полно использовать источник информации. Поэтому было решено представить дело так, будто данные исходят от высокопоставленного агента в Берлине под псевдонимом Бонифаций. Однако среди тех, кому предназначалась эта информация, Бонифацию доверяли слабо: ЦПС явно нуждался в военных, которые могли бы осознать ценность радиошпионских данных и соответствующим образом преподнести их высшему руководству страны. Событиям 1940 года было суждено в корне изменить положение дел.

Весной 1940 года Гитлер приступил к покорению Западной Европы. По принципу домино одна за другой к его ногам пали Дания, Норвегия и Бельгия. В начале мая того же года немцы повели массированное наступление против войск Англии и Франции. Первым его признаком было усиление активности немецких радиостанций. Задним числом после 20 дней сражений в ЦПС удалось прочитать шифрпереписку люфтваффе за 20 мая 1940 г. Затем чтение стало регулярным, что давало примерно по тысяче дешифрованных сообщений в день. Хотя полученная информация касалась только люфтваффе, она позволяла представить картину боевых действий во всей ее полноте, так как германская авиация работала в тесном контакте с вермахтом. Однако английские и французские войска отступали настолько хаотично, что воспользоваться данной информацией им не удалось.

В это же время для ЦПС началась новая фаза в войне. К лету 1940 года Англия осталась один на один с Германией. Подразделение ЦПС, занимавшееся чтением шиф-рпереписки Японии, перехватило и дешифровало сообщение, переданное японским послом из Венгрии в Токио, о том, что, беседуя с премьер-министром Венгрии Хорти, он получил сведения о подготовке высадки немецких войск в Англии. Грозным оружием Англии в предстоявшей схватке не на жизнь, а на смерть должны были стать молодые гении, собравшиеся в Блетчли-Парк. Именно им предстояло отыскать верный путь в сложнейшем электрическом лабиринте, который представляла собой «Энигма». В мае 1940 года их задача усложнилась еще больше: немцы внесли изменения в практику обмена шифрсообщениями, имевшие весьма негативные последствия. Эти изменения касались преамбулы и заключались в следующем.

До 1 мая процедура была достаточно простой. Отправитель шифрсообщения проверял, правильно ли им установлен ключ: какие 3 ротора из 5 выбраны, в какой последовательности они установлены, правильно ли задана коммутация на ШП. Далее в открытую он посылал запрос на установление связи с получателем сообщения. После прихода подтверждения о готовности установить связь отправитель ставил роторы в нужное положение, задаваемое 3 буквами латинского алфавита (например, НТС), по своему собственному желанию. Эти 3 буквы составляли начало шифрсообщения. Чтобы передать эти 3 буквы, от оператора требовалось наугад выбрать еще 3 буквы, скажем, BLG. Используя BLG для задания начального положения роторов, оператор 2 раза набирал на клавиатуре «Энигмы» НТС и получал RWSANW. Получатель брал BLG из преамбулы и устанавливал роторы своей «Энигмы» в требуемое положение. Далее расшифровывался участок текста RWSANW и получался ключ для расшифрования всего принятого шифрсообщения.

С 1 мая 1940 г. НТС зашифровывалось только один раз, и вместо привычных 2 5-буквенных комбинаций BLGRW SANW... в перехватываемом сообщении появлялись лишь буквы BLGRW S... До этого нововведения прежде, чем определить положение роторов, криптоаналитики ЦПС должны были установить остальные элементы ключевой системы, что производилось на основе одной только 9-буквенной преамбулы с использованием «Бомбы». Потеря 3 букв в преамбуле оказалась решающей. Постепенно, по мере распространения немцами нововведения, «Энигма» перестала вскрываться. У команды, собравшейся в Блетчли-Парк, оставались считанные месяцы, чтобы преодолеть неожиданно возникшее препятствие. Объяснялась такая спешка тем, что именно летом 1940 года немецкие ВВС были полны решимости сокрушить английские еще до начала высадки войск на острове. Маршал немецкой авиации Геринг широко использовал «Энигму» в своих наступательных операциях, поскольку был твердо уверен, что ее шифрсообщения прочесть невозможно. Но он ошибался: буквально накануне начала широкомасштабной операции люфтваффе команде из Блетчли-Парк удалось с помощью примитивной счетно-вычислительной техники, анализа перехвата и сообщений английских агентурных шпионских служб раскрыть тайну изменения преамбулы и вновь приступить к вскрытию ключевых установок «Энигм» в ВВС Германии. Они успели как раз вовремя.

В июле 1940 года началась битва за Англию. Геринг пообещал Гитлеру, что его летчики поставят Англию на колени за один месяц. Но он недооценивал мощь английской авиации и, подобно другим руководителям германского генерального штаба, преувеличивал надежность «Энигмы». Уверенное, что его шифрсообщения невозможно прочесть, командование люфтваффе повсеместно применяло «Энигмы» для засекречивания оперативных заданий. Эта исключительно важная информация из Блетчли-Парк сразу же передавалась командующему английскими ВВС Хью Даудингу. Дешифровки получили кодовое наименование «Ультра». В своем бункере приступил к изучению «Ультры» и премьер-министр Англии Уинстон Черчилль. Информационные сводки «Ультры» он окрестил «золотыми яйцами», а команду из Блетчли-Парк уподобил волшебным гусям, которые несли их без лишнего шума.

Снова и снова английская авиация успешно отражала налеты люфтваффе: с помощью «Ультры» Даудинг «читал мысли» Геринга. С абсолютной точностью он знал, как разумнее использовать силы, где нанести удар, а где, наоборот, отступить. 13 августа 1940 г. в отчаянной попытке сдержать обещание, данное Гитлеру, Геринг задумал осуществить грандиозную атаку с воздуха, чтобы сокрушить наконец английскую авиацию. Операция получила название «День орла». Используя «Энигму», Геринг заблаговременно отдал шифрованный приказ произвести массированные атаки на цели, располагавшиеся на обширной территории. Его план состоял в том, чтобы втянуть в воздушное сражение как можно больше самолетов противника и уничтожить их. Эта шифровка была перехвачена и дешифрована англичанами, а ее содержание своевременно доведено до сведения Даудинга. Когда немецкая операция началась, командование ВВС Англии было наготове и умело организовывало оборону, пользуясь информацией из сводок «Ультры». Каждый эшелон самолетов противника встречала небольшая группа английских истребителей, чтобы дезорганизовать порядки атакующих с минимальными для себя потерями. В этом сражении объединенные силы английских летчиков и криптоаналитиков одержали верх. Но воздушная битва за Англию была отнюдь не закончена.

15 сентября 1940 г. Геринг приказал нанести по Англии последний, решающий удар. Снова непрерывные атаки следовали одна за другой. И снова английские криптоаналитики лишили план Геринга фактора внезапности. Из материалов «Ультры» Даудинг узнал, что боевой дух летчиков люфтваффе неуклонно падает. Узнал он и то, что у них не было достаточного прикрытия из истребителей. А главное – что у англичан было вдвое больше боевых самолетов, чем предполагали немцы. Брошенные в бой резервы принесли победу Англии: потери англичан составили немногим более 900 самолетов против 2 тыс. со стороны Германии.