355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Борис Кагарлицкий » Сборник статей и интервью 2009г (v1.22) » Текст книги (страница 27)
Сборник статей и интервью 2009г (v1.22)
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 13:48

Текст книги "Сборник статей и интервью 2009г (v1.22)"


Автор книги: Борис Кагарлицкий


Жанр:

   

Политика


сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 71 страниц)

ПЫТАТЬСЯ ОСТАНОВИТЬ КРИЗИС БЕССМЫСЛЕННО

В Россию кризис в полной мере пришел осенью 2008 года. После этого правительство страны провело ряд антикризисных мер, среди которых выделение денег крупным банкам, формирование списка из 295 предприятий, которым будет оказана приоритетная поддержка, принято несколько протекционистских решений, например, повышение пошлин на иномарки. "С началом кризиса государство направляло средства в потенциально наиболее пострадавшие в результате кредитного шока сектора экономики. Ими, очевидно, оказались сильно закредитованные крупнейшие российские корпорации производственного, добывающего, финансового секторов экономики. В том числе – квазигосударственные структуры, – считает Александр Осин, главный экономист УК «Финам-менеджмент». – Государство позволило рынку «уйти в валюту», таким образом решалась задача обеспечения бизнес структур средствами для выплаты внешних платежей, компенсировались выпадающие доходы бюджета, стимулировался нетто-экспорт.

Важно отметить, что сложившаяся к осени 2008 г. макроэкономическая ситуация в целом предопределяла снижение – и значительное – курса рубля РФ на валютном сегменте. При этом, я разделяю мнение о том, что значительная часть истраченных золотовалютных резервов, объем которых снизился с августа 2008 года на $210 млрд, осталась в России. Риски вложений на внешних рынках вряд ли недооценивались банками, равно как и та сравнительно низкая потенциальная доходность, которую показывали в последние месяцы практически все мировые рынки. В данной связи представляется возможным, что кризиса ликвидности в российской экономике удалось практически преодолеть. Это, по-видимому, была основная цель первого этапа антикризисной политики".

Важно отметить, что с самого начала проведения антикризисных мер, деньги правительства не доходили до реального, производственного сектора экономики. "Но такая задача, как представляется тогда и не ставилась. Даже получение «реальной» экономикой указанных средств не заставило бы ее работать в условиях высокой макроэкономической неопределенности, отсутствия конечного спроса. Деньги, предоставленные реальному сектору, в таких условиях все равно ушли бы на спекулятивный сегмент, и отследить их движение в структуре относительно небольших компаний было бы сложнее, чем в случае «системообразующих» предприятий", – добавляет Осин.

При этом, по мнению экспертов, результатов от принятых мер пока немного: "Позитивным результатом принятых мер пока является лишь купирование распространения обвала на рынке акций на рынок недвижимости и долговых обязательств, а также банковскую систему. Действия правительства напоминают работу сельского фельшера, который может помочь тяжело заболевшему человеку, облегчить боль, но не в состоянии его вылечить. К сожалению, экономику, очень сильно зависимую от экспортных цен на ресурсы, реально вылечить может лишь восстановление внешнего спроса на энергоносители и сырье. Мне представляется, что правительство ясно понимает ограниченность своих возможностей даже при условии еще значительных золотовалютных резервов. Именно поэтому, оно в отличие от властей США, Европы и Китая даже не пытается бороться с кризисом путем стимулирования внутреннего спроса. В однобокой российской экономике такие меры не приведут к восстановлению экономической активности. Другое дело – попытаться с помощью государственной поддержки сохранить банковскую систему, чтобы не вызвать финансовый паралич, надеясь на восстановление внешнего спроса на нефть, газ, металлы и другое сырье. Вот этим и занимается Правительство, в этом суть его антикризисных действий", – передают Kommentarii.ru слова Александра Абрамова, профессора кафедры фондового рынка и рынка инвестиций ГУ-ВШЭ.

А вот Борис Кагарлицкий, Директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО), и вовсе считает, что пытаться остановить кризис уже бессмысленно. "Спасать компании поздно: на это не хватит никаких денег. Это только продлевает агонию. Если мы считаем какие-то компании стратегически важными для страны, их надо национализировать. Тогда государство сможет их удерживать на плаву, даже если они не получают прибыли. Остальным надо дать умереть, зная заранее, что всех спасти нельзя". Специалист считает, что первоочередная задача сейчас – помогать непосредственно людям: "во-первых, не давать государственных средств компаниям, если нет гарантии сохранения рабочих мест. Во-вторых, повысить пособие по безработице".

По мнению Кагарлицкого, проводить антикризисные меры следовало в 2005-2007 годах: "Например, массово инвестировать в развитие промышленности средства, ушедшие вместо этого в Стабфонд. Проводить технологическое обновление производства, создавать новую инфраструктуру".

Тем не менее, сейчас развивается новый этап антикризисных мер, который связан с преодолением кризиса доверия в экономике РФ, заявляет Осин. "Как и в начале кризисного периода, действия российских регулирующих структур отражают общие тенденции в сфере глобального процесса макроэкономического стимулирования, проводимого ведущими мировыми экономиками. При этом, я не думаю, что российская, мировая экономика в итоге окажется в т.н. «ловушке ликвидности», когда меры монетарного стимулирования уже не влияют на спрос и инвестиционная активность в результате их сокращается. Специфика сегодняшнего финансового кризиса заключается как раз в том, что он развивается не в результате перепроизводства товаров и услуг. Текущую ситуацию отличают существующие в мировой экономике средне– и долгосрочные риски формирования ресурсных дефицитов, а также тенденции, связанные с увеличением роли государства в макроэкономических процессах", – сообщает главный экономист УК «Финам Менеджмент».

light.finam.ru


В РОССИИ САМЫЙ ВЫСОКИЙ РОСТ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ ЦЕН

Росстат опубликовал очередную порцию сравнительной статистики по основным экономическим показателям России и других развитых стран. По темпам роста инфляции и расходам на конечное потребление наша страна является бесспорным лидером. То, что мы еще прилично выглядим по росту промышленности и ВВП, независимых экспертов не обманывает: кризис возьмет свое, пишут «Новые Известия».

По данным Росстата, в России самый высокий рост потребительских цен среди 11 экономически развитых стран – 13,3% по итогам 2008 года. На втором месте по этому показателю Индия – 9,7%, на третьем Бразилия – 5,9%. Инфляция в странах Евросоюза колеблется от 3% (Великобритания) до 1% (Франция). В то же время в США, по которым кризис ударил первым и с наибольшей силой, по итогам прошлого года произошла дефляция, то есть потребительские цены снизились на 0,1%.

Высокая инфляция спровоцировала увеличение затрат россиян на конечное потребление. Поэтому неудивительно, что и по этому показателю наша страна вышла в лидеры с приростом расходов 12,4% в III квартале 2008 года по сравнению с тем же периодом 2007 года. Примечательно, что в европейских странах и в США отмечено снижение расходов, в Японии они выросли крайне незначительно (на 0,6%), и только в Канаде отмечен прирост в 3,1%. Впрочем, Россия держит лидерство и по вполне позитивному показателю. Только у нас среди стран "большой восьмерки" зафиксирован рост промышленного производства по итогам 2008 года в 2,1%. Нулевой рост обозначился в Германии, в других европейских странах этот показатель ушел в минус, например в Италии -4%, во Франции -1,9%.

Директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Борис Кагарлицкий заявил "НИ", что экономические показатели России некорректно сравнивать с США и Евросоюзом. "Россию можно сравнивать со странами группы БРИК, куда вместе с нами входят Бразилия, Индия и Китай, на худой конец – с Польшей или Болгарией. По любым экономическим показателям мы в проигрыше в сравнении с Европой, США или Японией. Россия является поставщиком сырья, и если сравнить структуру внешней торговли, то даже Турция выглядит наиболее передовой в сравнении с РФ. В этом отношении картина безрадостная", – отмечает экономист. По его словам, именно из-за сырьевой составляющей экономики Россия серьезно пострадает от кризиса, о чем уже свидетельствует статистика Росстата. "Во время кризиса цены на сырье падают гораздо сильнее, чем на промышленные товары, а те накопления, которые были сделаны в период экономического роста, быстро "проедаются". Поэтому, когда мировая экономика будет выходить из кризиса, возможно, во второй половине 2011 года, это не будет означать автоматический выход и России", – полагает Кагарлицкий.

По материалам "Новых Известий"


КРИЗИС МОЖЕТ СЫГРАТЬ С МОЛОДЫМИ ОПТИМИСТАМИ ЗЛУЮ ШУТКУ

Современная молодежь более оптимистично, чем старшее поколение, оценивает экономическое положение страны и собственные перспективы, отмечают социологи. Доля молодых, ожидающих улучшения своего благосостояния в кризисном 2009 году, вдвое больше, чем в среднем по стране. При этом юное поколение меньше всего интересуется положением дел в экономике и переживает по поводу роста цен и низкого уровня зарплаты. По мнению экспертов, такой настрой может сыграть с незрелыми оптимистами злую шутку – в кризис под сокращения в первую очередь попадут именно они.

По данным социологических исследований, осведомленность молодежи о положении дел в отечественной экономике существенно ниже, чем у старшего поколения. Отличаются двадцатилетние и отношением к наиболее актуальным проблемам страны. Их больше всего волнует дороговизна жилья и ситуация в сфере образования, и куда меньше – рост цен на товары и услуги, проблемы ЖКХ и низкий уровень зарплаты.

Директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий считает такой расклад вполне обоснованным. "Сейчас тем, кто начинает трудовую деятельность (по крайней мере, в крупных городах) еще предлагают хорошие места, пусть и с меньшими, чем еще недавно, окладами, но с перспективами, а на низкооплачиваемых должностях сидит старшее поколение", – пояснил эксперт "Новым Известиям". Это и дает молодежи основания считать, что все не так уж и плохо.

Юное поколение с гораздо большим оптимизмом смотрит в будущее. В то, что через год отечественная экономика будет расти, верят лишь 14% населения от 30 до 60 лет и 20% молодых. Еще сильнее разрыв в том, что касается перспектив личного благополучия: оптимистов среди молодежи вдвое больше, чем среди других возрастных групп, – 29%. "Старшее поколение имеет представление, что такое экономическая депрессия и что трудные времена могут продолжаться долго, молодые – нет. Поэтому их высокие ожидания – это нормальный оптимизм, – отмечает Кагарлицкий. – Проблема в том, что они заблуждаются, и реальность будет зеркально противоположной. Увольнять молодых будут в первую очередь – у них меньше опыта, и они хуже работают". По мнению специалиста, обманутые высокие ожидания и оптимизм могут смениться злобой.

По материалам "Новых Известий"


НОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ МЕНЕДЖМЕНТА НАЧАЛАСЬ?

Кризис вынудит компании рационализировать управление. В прошлое уйдут громоздкие аппараты и неэффективные методы руководства. К такому заключению пришли в Центре экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО), оценив характер воздействия кризиса на систему менеджмента. Изменениям подвергнутся способы подбора персонала. Требования повысятся. Многим офисным работникам придется переквалифицироваться, став промышленными рабочими.

Накануне экономического кризиса многие компании располагали необоснованно большими офисными штатами. Чрезмерность управленческого звена предприятий объяснялось общим недоверием их руководства к основной массе наемных работников, не оплачивавшихся достойно. Насаждался тотальный контроль и жестко-иерархическая подотчетность. Кризис обнажил общую неэффективность подобной системы и слабый профессиональный уровень главных фигур в ней.

С окончанием периода хозяйственного подъема перед компаниями встал вопрос об устранении лишних административно-управленческих кадров. «Переход к увольнениям совершился стихийно. Персонал начали сокращать в рамках курса на экономию, но далеко не вследствие стремления компаний действительно поднять эффективность своей работы», – отмечает Борис Кагарлицкий, Директор ИГСО. По его словам, российские офисы опустели, но система менеджмента не изменилась. Старые управленческие методики, со ставкой на аппаратное подавление личности, продолжают господствовать. Никаких серьезных выводов из кризиса еще не сделано.

Руководители российских компаний утверждают, что сокращению подвергается наименее полезный персонал. «На деле большинство фирм производят урезание штатов по той же схеме, по которой отстраивали собственные бюрократические пирамиды прежде. Рабочие места в офисах часто сохраняют за наиболее лояльными, но далеко не самыми грамотными кадрами. По-прежнему считается, что лояльность людей обеспечивается их способностью безоговорочно принимать идеологию фирм, а не удовлетворением материальных и творческих интересов работников», – констатирует Василий Колташов, руководитель Центра экономических исследований ИГСО. Согласно его оценке, результаты кризисного уплотнения нельзя назвать удовлетворительными.

Допустившие стратегические ошибки топ-менеджеры действуют, как и прежде. Психологический климат в компаниях ухудшается. Работоспособность людей снижается, несмотря на стремление старших и средних руководителей все более повышать персональную нагрузку. Рационализации не наблюдается, хотя многие предприятия стремятся пополнить свой штат наиболее грамотными кадрами. Бюрократическая система компаний расшатывается. Неэффективные руководители остаются на высоких постах, производя дальнейшие дезорганизующие увольнения. Управленческое звено продолжает терять эффективность. В сознание офисных служащих разрушается миф об особой собственной социальной роли. Стирается психологическая грань между индустриальными и офисными рабочими.


БЕГСТВО ОТ ДЕНЕГ

Финансовые аналитики в растерянности. Они, конечно, продолжают с важным видом делать прогнозы, но к их заявлениям относятся не более серьезно, чем к астрологическим пророчествам, публикуемым в глянцевых журналах.

Это занятно, может где-то даже совпасть с действительностью, но не будете же вы строить свою жизнь на основании подобных заметок!

Главная проблема финансовой аналитики в том, что она является всего лишь финансовой аналитикой. Иными словами, пытается понять деньги и финансовый рынок, исходя из них самих. Тогда как в действительности причины происходящего надо искать в сфере производства, в международном разделении труда, в социальных и политических процессах, которые, в конечном счете, отражаются и на финансовых рынках. Короче, надо вернуть на почетное место великую науку политэкономии, старательно забытую, даже по-фрейдистски вытесненную из памяти из-за вклада, внесенного в её развитие ужасным Карлом Марксом.

Страх перед Марксом и его идеями превратился в иррациональное отторжение здравого смысла, по крайней мере, в тех случаях, когда простая логика требует обратиться к процессам производства и обмена, задуматься о классовой структуре общества и господствующих в нем интересах. Иными словами, повторить путь, пройденный классической политэкономией и приведший автора «Капитала» к его выводам. При этом не обязательно быть марксистом, чтобы заметить некоторые взаимосвязи, замечать которые «профессиональная аналитика» старательно отказывается.

Между тем практика заставляет задуматься о крайне неприятных вещах. Например, о том, какую политическую и социальную реальность отражают нынешние пляски рубля и доллара, периодически превращающиеся в безумный хоровод с евро и другими валютами.

О том, что девальвация рубля оказалась для многих участников рынка страшно выгодным делом, уже писали. Нефтяные компании смогли компенсировать часть потерь, связанных с падением цен на топливо осенью прошлого года, тем более что зимой цена топлива стабилизировалась на отметке около 20-45 долларов за баррель. Нефтяники получили господдержку, продают свою продукцию за валюту, а зарплату, налоги и долги смежникам платят в дешевеющих рублях – вот и экономия. В свою очередь, Центральный банк и Министерство финансов могут считать себя победителями. По некоторым оценкам, ЦБ на девальвации заработал около триллиона рублей. Потом, когда население и мелкий бизнес принялись панически сбрасывать рубли, ЦБ повернул процесс в другую сторону – на неделю неожиданно и резко рубль укрепился, доллар упал, позволив банкам и государству задешево скупить валюту. После чего рубль опять опустили, и валюту можно было снова обменивать на подешевевшие российские деньги.

Разумеется, все эти колебания можно приписывать рыночной стихии, но пока у ЦБ остаются достаточные валютные резервы, подобные события просто не могут происходить без его ведома.

Аналитики задавались вопросом, где взять деньги для того, чтобы закрыть стремительно растущий бюджетный дефицит. А вот вам и решение. Имеющуюся массу золотовалютных резервов, прежде чем спустить их окончательно, можно превратить в максимально большое количество рублей. Чиновники Минфина и функционеры ЦБ могут повторить, лишь слегка изменив, лозунг из рекламы, красующейся в московском метро: «Не говорите народу, где я беру деньги! Я зарабатываю на разнице курсов валют».

Наивный Джордж Сорос! Чтобы провести подобную операцию с британским фунтом, он собрал у инвесторов какие-то невероятные суммы, кажется, около 60 миллиардов долларов, ужасно рисковал, потом расплачивался с партнерами, а под конец завоевал себе славу пирата финансового рынка, отбиваясь от юристов британского правительства, пытавшихся найти в его действиях состав преступления. Пришлось затратить ещё несколько миллиардов на благотворительность, чтобы исправить подмоченную репутацию. Да и то при каждом удобном случае журналисты припоминают миллиардеру его шалости.

А вот наши финансовые власти сами с собой могут играть в такую же точно игру, причем безо всякого риска. Подняли, опустили, опять подняли, снова опустили. Подсчитали прибыли. Обрадовались. Опять опустили. И так далее…

Увы, этот увлекательный процесс не бесконечен. И у него есть жесткие ограничения, находящиеся за пределами финансового рынка с его увлекательными манипуляциями.

Во-первых, свободные деньги рано или поздно кончатся. Мало того, что надо финансировать растущий бюджетный дефицит, но и сами рыночные игры требуют определенных затрат. На девальвации много денег было заработано, но на последующих комбинациях – вверх, вниз – немалое количество средств было и затрачено. Если в дальнейшем ЦБ стремится удерживать ситуацию под контролем на фоне растущих инфляционных ожиданий и упавшего доверия к рублю, то ему придется тратить на решение этой задачи всё больше денег. В нужный момент (скорее всего, поздней весной) девальвацию можно будет повторить. Но заранее ясно, что каждый новый повтор будет давать меньше средств. Во всяком случае, если говорить не о суммах, а о покупательной способности денег.

Во-вторых, девальвация и последовавшие за ней финансовые игры подорвали доверие к рублю, с таким трудом восстановленное на протяжении 2000-х годов. Обесценивание рубля по отношению к иностранным валютам означает, по сути, перераспределение средств внутри страны. Дело не только в том, что сбережения наши обесцениваются (хотя кто-то на этом греет руки). Фактически граждане из своих сбережений призваны финансировать бюджетный дефицит государства. Мы народ патриотичный, если надо, и не такое можем. Но в данном случае нас не только не спрашивали, нам даже ничего не объяснили. А потому патриотический порыв не состоялся. Осталось лишь недоумение и раздражение.

В-третьих, последующей кратковременной операцией под лозунгом «Сдавайте валюту!» наши финансовые власти подорвали уже доверие не только к рублю, но и к деньгам вообще. Ясное дело, возможность пополнить валютные запасы банков перед новым витком девальвации была очень привлекательна. Но итогом февральских колебаний курсов стали неопределенность и недоверие населения в таких масштабах, что это уже превращается в серьезную социально-экономическую проблему.

Манипуляции с курсами валют на финансовом рынке, в конечном счете, отражают общий кризис системы, спад производства и деградацию спроса. Но они же, в свою очередь, усугубляют все эти процессы. Внутренний рынок России дезорганизуется и начинает разрушаться. И никто из политиков, принимающих решения, не видит этого, либо все делают вид, будто не видят.

Опыт последних лет с вопиющей очевидностью продемонстрировал ключевой тезис марксистской политэкономии. А именно то, что экономика не нейтральна, любые экономические меры отражают специфические социальные и групповые интересы. Чиновники получили дополнительные средства для финансирования бюджетного дефицита, а экспортеры отыграли часть потерь. Но какой ценой? В данном случае финансовые власти России, защищая интересы «социально близких» им экспортеров топлива и государственных чиновников, «подставили» практически всех остальных. Не только основную массу трудящихся, но и значительную часть бизнеса, работающего на внутреннем рынке, зависимого от импорта и страдающего от обесценивания сбережений.

Новогодняя девальвация в сочетании с последующими колебаниями курсов создает предпосылку для выхода инфляции на новый уровень. И уровень этот таков, что с ним по осени даже эффективные финансовые менеджеры из Центробанка вряд ли справятся.

Кстати, интересно, будут ли они вообще пытаться это сделать? Или в самый решающий момент просто умоют руки и сочувственно сообщат нам: «Очень жаль, господа, но золотовалютные резервы у нас закончились».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю