Текст книги "Закат империи США"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

Соавторы: Георгий Дерлугьян,Уильям Энгдаль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

На данном этапе трудно говорить о суверенитете и территориальном единстве Йемена. В то время как 40 % населения страны испытывает постоянный недостаток продовольствия, а ещё большее количество существует на грани этого, международная политика страны давно стала заложницей чьих-то прихотей. Центральное правительство не пользуется доверием населения, будучи коррумпированным и некомпетентным, позволяя негосударственным игрокам захватить контроль и заполнить собой вакуум, существующий в экономике и сфере безопасности.

До Йеменской революции в январе 2011 года США являлись наиболее влиятельной внешней силой, определявшей состав и манипулировавшей центральным правительством Йемена. Цель Вашингтона была ясна и заключалась в том, чтобы вести на территории Йемена свою так называемую войну против террора, не отвлекаясь на такие раздражающие факторы, как международное право или даже устные возражения из Саны. Ныне свергнутый президент Али Абдалла Салех, правление которого на протяжении тридцати лет стало притчей во языцех с точки зрения коррумпированности и «семейственности», был связан обязательствами. Он тоже вёл свои персональные войны и нуждался в согласии США для поддержания своего семейного аппарата власти.

Всего за несколько недель до начала революции бывшая в то время Госсекретарём США Хилари Клинтон посетила Сану. Она постаралась «убедить» президента Салеха не оказывать давление на парламент: Салех намеревался снять ограничение на срок своего президентства, так как трёх десятилетий правления было для него просто недостаточно. Целью миссии Клинтон являлось расширение контр-террористической кампании в Йемене. Эта кровавая кампания США, в которой принимали участие Пентагон и ЦРУ, мало освещалась в СМИ.

Одна из причин, почему эта война никогда не была классифицирована как реальная, заключается в том, что она проводилась под политическим прикрытием самого йеменского правительства и преподносилась в качестве военного сотрудничества между двумя суверенными правительствами против общего врага – Аль-Каиды. Но реальность была абсолютно другой. Большая часть усилий йеменского правительства, направленных, как считалось, против Аль-Каиды, на самом деле имела своей целью подавить революционные силы и политическую оппозицию, которые, собравшись вместе, могли мобилизовать миллионы сочувствовавших, требовавших свободы и прекращения диктатуры. Какова вероятность, что США не знали об этом хорошо освещавшемся факте?

В действительности, расширение Аль-Каиды в период революции было беспрецедентным, но произошло не в результате самой революции. Президент Салех принял стратегическое решение оставить большие территории страны незащищёнными, допустив экспансию этой организации. В течение нескольких месяцев Аль-Каида мобилизовала силы и оккупировала большие области в южных провинциях страны. Это было сделано для укрепления официальной версии правительства о том, что революция являлась, по сути, актом терроризма, а значит, подавление революции было, в той или иной степени, частью йеменской и американской «войны против террора». Несмотря на массовые расправы, революция продолжалась, но стратегия Салеха позволила усилить военное участие США.

Интересы США в Йемене, в отличие от интересов в Египте, заключались не просто в покупке за определённую сумму лояльности и поддержании дружеских отношений с армией. Речь шла о контроле и возможности реализовать любую военную стратегию, которую Вашингтон сочтёт нужной. Но, в отличие от Афганистана, Йемен – не оккупированная страна, по крайней мере технически. Поэтому в стратегии США в отношении Йемена необходимо было соблюдать баланс между военной решимостью и политической осмотрительностью. Это объясняет ведущую роль, которую США играли в переговорах по безопасному для центрального правительства, армии и правящей партии (за исключением самого Салеха) способу избежать непреклонных требований революционных сил страны. В определённой степени США удалось добиться этого.

Частично достигнутый успех можно отнести на счёт существующей в Йемене политической и территориальной раздробленности. В условиях, когда шиитское сопротивление Хаутис контролирует обширные области на севере Йемена, сепаратистское движение Аль-Харакат господствует на юге страны. При наличии военного проникновения в страну и

политической оппозиции, которая постоянно не поспевает за намного более организованными и прогрессивными выступлениями йеменских улиц, йеменское общество в гораздо большей степени подвергается внешнему давлению и манипулированию. Йеменская революция в действительности никогда таковой не считалась и рассматривалась, скорее, как кризис, которым необходимо управлять.

Инициатива передачи власти при посредничестве Совета сотрудничества государств Персидского залива должна была стать «дорожной картой» для выхода из кризиса. Однако она всего лишь заменила Али Абдалла Салеха на Абд Раббо Мансур Хади, и определила этапы проведения Конференции по национальному диалогу, начавшейся 18 марта. До тех пор процесс преобразований поддерживался «Друзьями Йемена», для того чтобы обеспечить проведение выборов, запланированных на 2014 год, при покровительстве и с благословения тех, кто имеет явные интересы в настоящем и будущем Йемена. Здесь едва ли поможет единая йеменская оппозиция, которая на деле таковой не является. Углубляются разногласия между Коалицией оппозиционных групп (Joint Meeting Parties). Пример тому был публично продемонстрирован после военного переворота в Египте 3 июля. В то время как сторонники партии Ислах, считавшейся союзником Братьев-Мусульман, протестовали против переворота, другие члены коалиции и движения Хаутис приветствовали новость о произошедшем перевороте стрельбой в воздух и народными празднованиями.

У революции в её стремлении к фундаментальному повороту в направлении демократии ещё остаётся возможность привести к каким-либо ощутимым результатам: народный настрой, отличный от настроя президента Хади и оппозиции, вряд ли позволит принять бездумные решения. В Йемене продолжается политическая интервенция и война беспилотников, а боевики восстанавливают свои силы. Всё это усиливает растущее недовольство и антиамериканские настроения. Разрыв между революционными ожиданиями и более чем ограниченными реформами приведёт к тому, что в Йемене, скорее всего, начнётся новое сражение, последствия которого будут слишком серьёзны для того, чтобы кто-то сумел взять под контроль все политические преобразования.

США и Великобритания совместно уничтожили современный Ирак, и никакое раскаяние или извинение – хотя начнём с того, что ничего подобного предложено не было, – не изменят этого факта. Бывшие колониальные хозяева Ирака и его новые хозяева не имели никаких юридических или моральных оснований для оккупации опустошённой санкциями страны. Им также недоставало милосердия, когда они уничтожили целое поколение и подготовили почву для будущего конфликта, который обещает быть не менее кровавым, чем предыдущий.

Великобритания положила начало современной трагедии Ирака, начав осаду Багдада в 1917 году, и необдуманную реорганизацию страны с целью подогнать её под колониальные нужды и экономические интересы Лондона. Кто-то может не согласиться с тем, что столь давний и беспрецедентный хаос, созданный британскими захватчиками, продолжает наносить вред, проявляясь самым разным способом – в распространении сектантства, политическом насилии и междоусобицах на границе между Ираком и его соседями – до сегодняшнего дня.

Но, конечно, США сегодня принадлежит заслуга поворачивания вспять всего того, что было сделано иракским народом для приобретения независимости. Именно Госсекретарь США Джеймс Бейкер, по имеющимся сведениям, пригрозил министру иностранных дел Ирака Тарику Азизу на встрече в Женеве в 1991 году, сказав, что США уничтожат Ирак и «вернут его в каменный век». Война США, которая длилась с 1990 по 2011 год, включала изнурительную блокаду и закончилась жестоким вторжением. Это было столь же безнравственно, сколь и жестоко. Война не только принесла огромное количество человеческих жертв, она явилась следствием страшной политической стратегии, нацеленной на использование действующих в стране фанатиков и прочих проблем, таким образом разжигая гражданскую войну и межрелигиозную вражду, от которых Ирак вряд ли сможет избавиться ещё на протяжении многих лет.

Для американцев это была просто стратегия, целью которой было уменьшить давление на их собственных солдат и солдат союзников, так как они столкнулись с упорным сопротивлением с того самого момента, как ступили на иракскую землю. Но для иракцев это обернулось жутким кошмаром, который нельзя выразить ни словами, ни цифрами. Цифр, конечно, просто не хватает. По оценкам ООН, процитированным ВВС, с мая по июнь 2006 года «в среднем в Ираке убивали более 100 мирных жителей ежедневно». Согласно осторожным оценкам ООН, общее число убитых среди гражданского населения в 2006 году составило 34 000. Именно в этом году стратегия США «разделяй и властвуй» оказалась особенно успешной.

Когда последняя боевая бригада США, по сообщениям, покинула Ирак в декабре 2011 года, Ирак просто вступил в новую фазу конфликта, неотъемлемой частью которого остаются США и Великобритания. Историки хорошо знают, что конфликты не заканчиваются с президентским указом или вводом войск.

Одной из реалий жизни после вторжения и войны является то, что Ирак был разделён на зоны влияния, основываясь на исключительно сектантской и этнической принадлежности. Согласно принятой в западных СМИ классификации победителей и побеждённых, сунниты, обвиняемые в том, что к ним был благосклонен бывший президент Ирака Саддам Хусейн, оказались самыми большими неудачниками среди проигравших. Новая политическая элита Ирака состояла из шиитов и курдов (у каждой партии имеется своя собственная частная армия, одни собираются в Багдаде, а другие – в автономной районе Курдистана), и различные военизированные группировки считали шиитское население ответственным за неудачи суннитов.

Война между шиитами и суннитами в Ираке, унёсшая десятки тысяч жизней, возобновляется. Иракские сунниты, включая крупнейшие племена и политические партии, требуют равноправия и возвращения им гражданских прав при относительно новой ассиметричной политической системе Ирака под руководством премьер-министра Нури аль-Малики. Массовые протесты и непрекращающиеся забастовки были организованы с единым и чётким политическим посланием. Однако многочисленные партии используют поляризацию общества всеми мыслимыми способами: они сводят старые счёты, толкая страну назад на грань гражданской войны, усиливают продолжающиеся беспорядки в различных арабских странах, что особенно заметно на примере Сирии, а в некоторых случаях корректируют сектантские границы таким образом, чтобы создать широкие возможности для бизнеса.

Да, деление на секты и бизнес в сегодняшнем Ираке идут рука об руку. По сообщениям агентства Reuters, компания Exxon Mobil наняла Джефри Джеймса, бывшего посла США в Ираке (в 2010–2012 годах), в качестве «консультанта». Безусловно, этот факт является примером того, как послевоенная дипломатия и бизнес стали естественными союзниками. Но у данной истории есть продолжение. Используя преимущества автономии района Курдистана, гигантская международная нефтегазовая корпорация заключила выгодные сделки независимо от центрального правительства в Багдаде. Последнее начало наращивать численность войск близ границы спорного богатого нефтью региона. Курдское правительство сделало то же самое. Будучи не в состоянии предугадать, кто одержит верх в назревающем конфликте и, таким образом, будет контролировать запасы нефти, руководство Exxon Mobil никак не могло решить: исполнять ли компании контракты, подписанные с курдами, или же заключить, возможно, ещё более выгодные контракты на юге страны.

Сегодня будущее Ирака определяется различными силами, в числе которых нет практически ни одной, состоящей из иракцев, стремящихся объединиться. Оказавшись между жёстким сектантством, экстремизмом, жаждой власти, накапливающей богатство элитой, региональными властями, западными интересами и жестоким военным наследием, народ Ирака испытывает безмерные страдания, которые не могут оценить ни откровенно политический анализ, ни статистика. Гордая нация, обладающая впечатляющим человеческим потенциалом и необычайными экономическими перспективами, оказалась разорвана в клочья.

Иракский писатель Аль-Алак, живущий в Великобритании, в связи с десятой годовщиной оккупации Ирака призывал отдать должное детям, «молчаливым жертвам» этой страны. Согласно данным Министерства труда и социальных отношений Ирака, отмечал он, 4,5 миллиона детей сегодня являются сиротами, и «шокирующие 70 %» из них потеряли своих родителей после оккупации 2003 года. «Около 600 000 детей сегодня живут на улице, не имея ни крова, ни еды, для того чтобы выжить», – написал Аль-Алак. А те из сирот, что попали в немногочисленные государственные приюты, сегодня не имеют возможности удовлетворять свои самые насущные потребности.

Расстояние между площадями Тахрир в Каире и Таксим в Стамбуле невероятно велико. Никакой дорожной карты не хватит, чтобы, используя известный опыт первой, объяснить обстоятельства, приведшие ко второй. Многие пытались говорить о схожести между этими событиями. Вслед за народным восстанием, охватившем Египет в начале 2011 года, воспринимаемым под общим названием «Арабская весна», некоторые аналитики стали предрекать наступление таких «вёсен» по всему региону и за его пределами. Когда протестующие вышли на улицы нескольких турецких городов, сравнения возобновились с новой силой.

Как только было признано, что «Арабская весна» открывает определённого рода возможности, США, Великобритания и Франция быстро обратили её в свою пользу. Правительства этих стран либо прилагали усилия, для того чтобы политически перекроить регион Ближнего Востока, либо делали всё возможное, чтобы революционные страсти привели к угодным для них результатам.

Когда арабские диктаторы издевались над мирными, в большинстве своём, протестующими, войны, в полном смысле этого слова, не были актуальны. Но так продолжалось до тех пор, пока не начали вмешиваться страны Североатлантического Союза (НАТО). В результате в Ливии восстание, в котором применение оружия было весьма ограниченным, привело к полноценной войне: тысячи людей погибли, были ранены и пропали без вести. Война в Ливии изменила демографическую ситуацию в некоторых частях страны. Целые районы были подвергнуты этническим чисткам. Бенгази, судьбой которого был особенно озабочен британский премьер-министр Дэвид Камерон, теперь находится в руках многочисленных групп боевиков, конкурирующих между собой за влияние. Но когда временный командующий ливийской армии Салем Кониди 15 июня выступил по национальному телевидению с предупреждением о возможных массовых убийствах, его слова вряд ли засекли радары НАТО.

Избирательное «гуманитарное вмешательство» является фирменным политическим стилем запада, и протесты в Турции показали, что стремление западных стран использовать беды любой страны для своей выгоды неистребимо. Однако турецкому правительству следует, прежде всего, винить себя за предоставление западным странам такой возможности. Столкнувшись на Ближнем Востоке с политической игрой, ставки в которой очень высоки, премьер-министр Турции Реждеп Тайип Эрдоган перенял политический стиль блока НАТО, членом которого Турция является.

В течение почти целого десятилетия Турция стремилась играть другую роль в арабском и мусульманском мирах, и это был выбор, обусловленный отказом Европейского Союза принять Турцию в свои ряды. Германия и Франция возглавили крестовый поход против решительных попыток Турции вступить в расширяющийся союз. Но когда кровопролитие достигло Сирии и так называемая Арабская весна стала угрожать собственно южным регионам Турции, её руководство спешно переориентировало свою политику обратно на тот самый западный лагерь, который так долго не признавал Турцию.

Турция оказалась в весьма специфическом положении, позиционируя себя в качестве поборника «пробуждённых» арабов и в то же время оперируя традиционной парадигмой НАТО, основанной на интервентских замыслах. Непоследовательность турецкой политики очень заметна и продолжает усиливаться: когда Турция урегулировала разногласия с Израилем, вызванными убийством последним девяти турецких активистов, когда те направлялись в Газу в мае 2010 года, она принимала у себя лидеров ХАМАС, собравшихся для встречи. Она поддерживает работу сирийской оппозиции, которая действует с территории Турции политическими и военными методами, и в то же время предупреждает любые заговоры, направленные на дестабилизацию ситуации в Турции.

Западные страны игнорировали, оправдывали или одобряли поведение Турции до тех пор, пока действия Анкары совпадали с политикой НАТО. При этом европейские страны объявляли Турцию виновной, если она выходила за установленные рамки, как это было во время турецко-израильского кризиса. Создаётся впечатление, что как бы сильно ни старались турецкие лидеры произвести впечатление на Запад, они никогда не смогут соответствовать европейскому избирательному определению демократии, прав человека и прочих полезных концепций.

Лицемерие НАТО даже перед своими собственными членами слишком явно. Сравните, например, европейский ответ на жёсткие меры, предпринимаемые полицией в отношении протестного движения «Захвати Уолл-Стрит», начавшегося 17 сентября 2011 года, и массовые аресты, избиения и унижения протестующих. Оказалось, что и ФБР, и Министерство внутренней безопасности совместно следили за участниками движения с помощью своих антитеррористических групп. Об этом Наоми Вульф рассказала в газете Guardian.

Почему европейские союзники США не возмущались подобной незаконной практикой, почему они не протестуют против слежки Агентства национальной безопасности США за миллионами людей с помощью социальный сетей и интернет-технологий под предлогом поимки террористов? Подобная практика стала настолько обычной, что редко вызывает возмущение или серьёзные призывы к повышению прозрачности. Высказываются разве что бессмысленные опасения, подобные тем, что отразились в заголовке издания Bloomberg Business Week: «Слежка в интересах АНБ плохо отражается на бизнесе США».

Арабские народы страдают от войн и переворотов, которые дестабилизировали регион, разрушили Сирию и угрожают будущему целых поколений, а в это время Дэвид Камерон, Франсуа Олланд и Барак Обама рассуждают о будущей судьбе Сирии, определённой в соответствии с их интересами и, конечно же, с учётом обеспечения «безопасности» Израиля.

Западные державы продолжают играть самую негативную роль на Ближнем Востоке, порождая дальнейший хаос и самым наглым образом используя его в своих интересах, прибегая к помощи различных региональных сил. Даже Турция, несмотря на то что доказала свою незаменимость для политических и военных планов НАТО, является уязвимой. Но как бы дорого это ни обошлось, с уверенностью можно сказать одно: воскрешение старой ближневосточной парадигмы, при которой властная элита при поддержке своих грозных союзников угнетала слабый, угнетённый народ, маловероятно. Будет ещё много крови, но возврат к прошлому, несомненно, уже невозможен.

Раненый зверь: Ближний Восток и власть США сегодня

Джон Риз

Можно ли сегодня говорить о США как о слабеющей сверхдержаве? Да, похоже, что расцвет Соединённых Штатов Америки остался позади, поскольку страна погружена в глобальную стагнацию, а её главенство в разных областях оспаривается Китаем и Россией. Является ли текущее положение дел проявлением долговременной тенденции или же представляет собой просто временный кризис, из которого США теоретически способны выйти, оставаясь доминирующей мировой державой? На этот вопрос нельзя ответить, не раздвинув исторических рамок проблемы. В представленном здесь анализе речь идёт о конфигурации власти США после окончания «холодной войны», о роли так называемой «войны с терроризмом», а также о воздействии арабских революций на имперские возможности США и перспективах развития международного антивоенного движения в настоящее время.

США производят впечатление явного победителя в «холодной войне». По здравом размышлении, так оно и есть. Не американская империя растворилась в революции, не американское правительство было свергнуто, не американская экономика снизилась на 40 процентов за одно десятилетие. Всё это произошло с восточноевропейскими странами в период между 1989 годом и началом нового тысячелетия.

И всё же единственная «мировая сверхдержава», утвердившаяся в этом качестве после окончания «холодной войны», столкнулась с «парадоксом власти». Этот парадокс, крайне важный для понимания истории после 1989 года, заключался в следующем: США в этот период пребывали в состоянии относительного экономического упадка (по сравнению с точкой наивысшей экономической мощи, отмечавшейся в 1940-х и 1950-х годах), однако с военной точки зрения оставались сильными как никогда. Это противоречие между снижающейся экономической мощью и военным превосходством отчасти сформировало конфликты последних двух десятилетий, в частности, связанные с мировым терроризмом.

Давайте рассмотрим этот парадокс более внимательно. США по-прежнему являются крупнейшей экономикой мира. При этом в 1945 году около 50 % мирового производства было сосредоточено в США, но уже к 1960 году данный показатель снизился до 31 %, а в 2010 году упал до 18 %! В абсолютных показателях экономики Китая и России явно уступают США, только вот растут они гораздо быстрее, и именно этот факт важен для нашего анализа.

Ситуация с балансом военных сил совершенно иная. США обладают военной силой, не имеющей серьёзных конкурентов. Именно этот парадокс – относительный упадок в экономике и подавляющее военное превосходство – превратил США в однозначно воинственное государство в период после окончания «холодной войны». Соединённые Штаты провели ряд войн, направленных на восстановление своего мирового лидерства, используя военную мощь для компенсации экономического упадка. Войны предназначаются не только для того чтобы поразить врагов, но и для того чтобы дисциплинировать союзников, а в некоторых случаях – для того, чтобы заставить союзников, более слабых в военном отношении, заплатить за войны США и таким образом компенсировать экономический спад, от которого страдают последние. Война в Ираке стала геополитическим поражением США, но оказалась неолиберальным «золотым дном» для американских корпораций, причём во многом за счёт европейских и прочих конкурентов.

Первая Война в Заливе была битвой за восстановление гегемонии США на жизненно важном для них Ближнем Востоке. В ходе её американцы упорно старались принудить своих союзников «разделить бремя» военной операции (под руководством Соединённых Штатов) и оплатить военные расходы. Та же схема была повторена в войне на Балканах, при вторжении в Афганистан, в иракской войне и во время интервенции в Ливию.

Афоризм Наполеона – «Ни один план не переживает встречи с противником» – нашёл подтверждение в случае с политикой США. Есть ощущение, что на ранних этапах это работало в интересах США. Балканская война привела к распаду Югославии и помогла НАТО продвинуться на восток, окружив Россию новыми союзниками НАТО и американскими военными базами. Первая Война в Заливе могла оставить Саддама Хуссейна у власти, но этого не последовало, поскольку не была бы реализована главная цель – укрепление гегемонии США на Ближнем Востоке.

Война против террора, начатая после событий 11 сентября 2001 года, подстегнула имперские амбиции Соединённых Штатов, которые привели к войне в Ираке, ставшей, безусловно, политическим и военным поражением Соединённых Штатов. Упорное сопротивление иракцев, уровень негативного отношения к войне внутри страны, хаос послевоенного управления США – всё это в конце концов привело к унизительному отказу иракского правительства санкционировать соглашение о статусе сил, которое давало право 50 000 американских солдатам оставаться в Ираке. С экономической точки зрения американские компании могли извлечь свою выгоду, «снимая сливки» с иракской экономики, в частности с её нефтяной отрасли. Однако главная цель войны в Ираке – создание стабильной прозападной оперативной базы на Ближнем Востоке – достигнута не была.

Афганская война стала ещё большим провалом. Она укрепила и возродила движение Талибан, вместо того чтобы победить его. Теперь США ведут с талибами переговоры, а Аль-Каида превратилась в международную франшизу, действующую, помимо прочих стран, в Пакистане, Ираке, Сирии, Йемене, Сомали и Мали. Лишь небольшой компенсацией за всё это стало для США незаконное устранение Усамы бен Ладена.

Поражение в «войне с терроризмом» не означало окончания влияния США на Ближнем Востоке, о чём говорили некоторые обозреватели. Аналитик и блоггер Ричард Сеймур уверен, что здесь имеет место «общее ослабление империализма США». Исследователь Саймон Ассаф полагает, что те, кто обращает внимание на «манёвры империализма», основываются на устаревшей идеологии, которая не отражает современных реалий Ближнего Востока. Однако характеристика империализма США как находящегося в упадке даёт опасно неполную картину. Действительно, конкуренты, наиболее явным из которых является Китай, бросают экономический вызов Соединённым Штатам, но в военном отношении США являются абсолютным лидером, намного опережая любых возможных соперников, включая Россию и Китай.

Идея, состоящая в том, что американский империализм больше не заинтересован в Ближнем Востоке или больше не способен вмешиваться во внутренние дела ближневосточных стран, является не просто ошибочной, она – исключительно пагубна. Давайте оставим в стороне тот очевидный факт, что первая Война в Заливе, Афганистан, вторжение в Ирак в 2003 году, вторжение Израиля в Ливан в 2006 году и воздушная война в Ливии велись именно в этом регионе, и рассмотрим экономические интересы и растущее военное присутствие США в данном районе.

Ближний Восток остаётся одним из важнейших регионов для США как с геополитической, так и с экономической точки зрения. Он граничит с Азией, Россией и Европой и включает жизненно важные Суэцкий канал и Ормузский пролив. Нет нужды повторять, что крупнейшим в мире производителем нефти является Саудовская Аравия и что ещё два из шести крупнейших в мире производителей нефти также находятся на Ближнем Востоке. Кроме того, ближневосточная нефть является самой легко извлекаемой в мире, а значит – приносящей наибольшую прибыль.

В результате арабских революций ничего не изменилось. Крупнейшими торговыми партнёрами стран Ближнего Востока и Северной Африки как в сфере импорта, так и в сфере экспорта, являются страны Европейского Союза, Япония, США, Северная Корея и Китай. Импорт промышленных товаров в ближневосточные государства достигает 50 %. Страны Ближнего Востока также не избежали влияния военной мощи США и их союзников.

США полностью доминируют в мире и на Ближнем Востоке. Ни одна держава не может похвастаться региональным союзником, подобным Израилю или Саудовской Аравии. США имеет в союзниках оба эти государства. В период 1950 – 2006 годов Саудовская Аравия приобрела оружия и техники по программе Пентагона по продаже оружия и военной техники иностранным государствам на сумму 63 миллиарда долларов. В 2010 году она заявила о расходовании аналогичной суммы на военных закупок, но уже не за 50 лет, а всего за 15.

Строительство новых и модернизация действующих военных баз США ведётся по всему региону. В Кувейте только на одной базе Арифьян (Camp Arifjan) размещён военный контингент численностью 15 000 человек. В Бахрейне, месте базирования 6-го Флота США, ведётся строительство нового портового и казарменного комплекса стоимостью 580 миллионов долларов. В Омане остров Масира (Masirah), на котором располагалась старая база ВВС Великобритании, оставшаяся с 1930-х годов, был передан ВВС США. В Катаре ВС США в 2001 году начали эксплуатацию воздушной базы Аль Удейд стоимостью 1 миллиард долларов. В 2003 году сюда была переведена региональная штаб-квартира ВВС США. В 2010 году президент Обама выделил 63 миллиона долларов на модернизацию военной базы в Катаре. В Иордании США имеют Центр подготовки подразделений специального назначения (King Abdullah II Special Operations Training Centre), в строительстве которого (по договору стоимостью 70 миллионов долларов) принимал участие Инженерный корпус сухопутных войск США и который лишь формально относится к правящей в Иордании королевской династии.

Это далеко не полный список массированного расширения военной активности США на Ближнем Востоке. Возможно, историк и публицист Тарик Али несколько преувеличил, когда использовал термин «повторная колонизация», но в его словах гораздо больше правды, чем у тех, кто минимизирует продолжающееся воздействие американского империализма на регион.

Мы можем увидеть, что это означает на примере сирийского конфликта. Писатель Алекс Каллиникос был не прав, заявив, что «отсутствуют свидетельства того, что Запад уже давно стремится свергнуть режим Башара Асада». В действительности в 1979 году США назначили Сирию «государством-спонсором терроризма» и одновременно с этим ввели ряд санкций против неё. Администрация Буша назвала Сирию частью «оси зла» и в 2004 году ввела свои дополнительные санкции.

Во время нынешнего конфликта Барак Обама подписал новое распоряжение, налагающее санкции на энергетический сектор экономики Сирии и замораживающее все активы сирийского правительства в США. Европейский Союз, Великобритания, Турция, Канада, Австралия и Лига арабских государств – все ввели санкции против Сирии. Эти санкции нанесли больший вред сирийскому народу, чем сам режим, и предназначались они, как и в случае с Ираком, для подготовки общественного мнения в поддержку прямых форм вмешательства.

Одно из лучших подтверждений «давнего стремления Запада свергнуть режим Башара Асада» дал упомянутый выше Алекс Каллиникос в своей книге 2003 года «Новые мандарины американской власти». В ней автор указывает, что вслед за войной в Ираке неоконсерваторы США стремились к смене режима в Сирии: «[Они] предложили Вашингтону ответить «сменой режима» в ходе политической кампании, которая должна была начаться с тиражирования темы сирийского господства над Ливаном и поощряла бы народные восстания в Сирии и Иране, тем самым «развязывая демократическую революцию против хозяев терроризма в Дамаске и Иране».