Текст книги "Повести о Ромео: Воин"

Автор книги: Борис Сапожников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Это нападение может быть как-то связано с вашим появлением у нас, Вэй-ли, – твёрдо произнёс Шиминь.

– Это так, – признал я. – Дело в том, что я убил предводителя отряда каганов. Этот юноша решил мне отмстить.

– Однако пострадал весь монастырь.

– Не стоит обвинять нашего спутника, настоятель Шиминь, – неожиданно встрял Чо, обычно молчавший на таких разговорах. – Если кто и виновен в гибели наших людей, то это – серый шаман, превративший молодого кагана в чудовище.

Похоже, к словам мастера Белого лао, которым являлся немногословный юноша, прислушивался и сам настоятель, хотя Чо не был ни горным, ни даже простым монахом лао. Потому что Шиминь сменил гнев в отношении меня на милость.

– Я прошу простить меня, юный Вэй-ли, – сказал он, – я несколько потерял контроль над собой из-за гибели братьев. Ты проявил себя с лучшей стороны, без оружия встав на пути чудовищного творения каганского шамана. Поэтому я слушаю тебя, что ты желаешь получить в награду за свою храбрость?

– Для себя я не хочу ничего, настоятель Шиминь, – покачал головой я. – Я лишь прошу о помощи для своего предводителя.

– Видимо, он действительно достоин нашей помощи, – задумчиво произнёс Шиминь, – если ему служат такие люди, как ты, юный Вэй-ли.

Выходит, мои слова относительно мастеров Чжоу и Чина практически ничего для настоятеля не стоили. Видимо, он из тех людей, для которых реальные люди и их поступки значат куда больше нежели слова.

Ночью ко мне явился Ши. Он возник в моей келье, вышел из тёмного угла. Я долго не мог понять – сплю ли или же нет, однако вскоре плюнул на эти размышления и сел на кровати.

– Очень странное место, – произнёс Ши, присаживаясь на край небольшой стоявшего в келье стола. – И сила вроде разлита в воздухе, а не дотянешься никоим образом. Надо добраться до капища. Идём.

Говорить Ши, что я спать хочу и, вообще, устал с дороги было бесполезно. Пришлось подниматься и идти вслед за ним, лишь накинув одежду, зашнуровывать её пришлось уже на ходу. Всю дорогу я отчаянно жалел об оставленном у ворот копье, куда больше чем при встрече с рогатым монстром. Хотя оно бы меня не спасло, едва мы приблизились к единственной во всём монастыре закрытой на засов двери, как нас окружили призраки, отдалённо похожие на людские фигуры.

– Кто посмел проникнуть сюда?! – прогремел голос настоятеля Шиминя. – Юный Вэй-ли, – через мгновение заключил он, – ты привёл-таки в монастырь шпиона. Вчерашнее чудовище служило лишь для отвода глаз!

Ши начал меняться на глазах, прямо как давешний каган, вот только место лжемонаха занял тот самый беловолосый человек с западными чертами лица, одетый в чёрный плащ. Именно он спорил с кем-то в моём сне-бреду за мою душу и отспорил её у черноусого крепыша.

– Я слышал о тебе, получивший силу богини мёртвых древнего мира, – произнёс невидимый Шиминь. – Ты пришёл за её силой, обманом проникнув в монастырь, поэтому я говорю тебе – убирайся! И забудь дорогу сюда на веки вечные. Со всеми нами тебе не справиться. Юный Вэй-ли останется с нами.

– Он – мой, – отрезал Ши, хотя наше имя подходило ему сейчас, как корове седло. – Я отспорил его жизнь у Владыки Подземного мира и не намерен отдавать его вам за просто так.

– Он останется здесь! – Это уже Сандзо. Он появился в коридоре, вновь полыхая белоснежным светом, начал надвигаться – другого слова не найти – на Ши. – Ты не имеешь больше власти над ним, Делакруа!

– Не тебе говорить такие слова, монашек, – отрезал изменившийся Ши, которого Сандзо назвал Делакруа – вот это имя как нельзя лучше подходило ему. – Я могу стереть тебя в порошок.

Их взгляды скрестились подобно клинками западных шпаг, мне даже показалось, что я услышал скрежет стали. Ни один не отвёл глаза, безмолвную дуэль прервал настоятель Шиминь.

– Довольно! – осадил обоих невидимый настоятель. – Убирайся отсюда, Делакруа! Я не пожалею никаких сил, чтобы выгнать тебя, даже если после этого от монастыря останутся лишь руины.

– Я уйду, – неожиданно покладисто отозвался Делакруа, – но я ещё вернусь. – Следующие слова были обращены ко мне: – Ты исполнил свой долг передо мной и отныне свободен от каких-либо обязательств по отношению ко мне. Прощай, Вэй-ли. – И он исчез.

Глава 4

Это не было дурным сном или галлюцинацией, не смотря на то, что я проснулся в своей постели и одежда была аккуратно сложена именно так, как я оставил её вчера вечером. Однако когда я заговорил о ночном происшествии с Сандзо, тот лишь пожал плечами и сказал, что мне просто приснился кошмар и не более. Са на его месте не был столь дипломатичен и прямо заявил мне, что все ночные похождения были лишь плодом моего разгулявшегося после сражения с чудовищем воображения, мне лучше всего считать именно так, а не иначе. Я лишь пожал плечами в ответ на его достаточно резкую отповедь и больше ни словом не обмолвился об этих событиях.

Настоятель Шиминь так же вёл себя, как в чём не бывало. Он сообщил мне, что со мной к предводителю Циню отправятся мои былые компаньоны, в качестве, как он выразился, передового отряда лаосцев. Я с благодарностью поклонился ему в ответ и попросил выделить нам еды в дорогу, ибо путь до нашего дома далёкий, а выступить я хотел бы прямо сейчас.

– Ты ещё худший узурпатор, чем Сандзо, – заклеймил меня Гоку, узнав эту новость, – тот хотя бы кормит прежде чем гнать в дальнюю дорогу. – При этом мальчишка корчил мне страдальческие рожицы, видимо пытаясь уморить меня.

– Может быть, – кивнул я, кусая губы, чтобы не рассмеяться, – но времени у нас слишком мало. Ты же не хочешь просидеть всю начинающуюся войну здесь.

– Между прочим, – заметил он, – и просидел бы. Только у меня никто не спрашивает, что я хочу. Скажи я хоть слово поперёк, так меня тут же или Сандзо или Са за шкирку ухватят и потащат за собой.

– Теперь к ним присоединюсь ещё и я, – всё же позволил себе усмехнуться я.

Мы вышли из монастыря и двинулись на запад, к Боян-Обо. Я очень надеялся, что Цинь-ин со своими людьми добрался туда удачно. За это говорило то, что отряд Кулай-богатура налетел на нас в окрестностях Горного монастыря, да и разыскивали они не беглецов, а лекаря для Тэнгэ-богатура. Интересно, нашли ли?

Тэнгэ-богатур поёжился. Отчего в его шатре так холодно? Он поднялся на своём лежаке, оглядел шатёр. В углу его сгустился туман, из которого выступил невысокий человек в серой одежде и колпаке. Богатур узнал его – это был дядюшка Ву собственной персоной, один из сильнейших шаманов Каганата. Не смотря на замогильный холод, вонзившийся в кости Тэнгэ-богатрура, он постарался приосаниться, хотя раны, полученные им в недавнем сражении всё ещё страшно болели и каждое движение отдавалось во новой болью во всём теле.

– Что тебе нужно, Ву? – поинтересовался он.

– Я принёс тебе весть о гибели Кулай-богатура, – произнёс в ответ Ву, – а также о том, что его отряде потерял и второго толкового, но излишне горячего командира – воина Кунда.

– Так они больше не преследуют циньских мятежников! – возмутился Тэнгэ-богатур. – Проклятье! Если б я мог сам возглавить новый отряд!

– Я могу помочь тебе, – кивнул дядюшка Ву. – Я исцелю тебя, но взамен ты не только покончишь с циньцами, но и принесёшь мне головы мастера копья Вэй-ли и его спутников из Горного монастыря.

– Всё что угодно, – отмахнулся Тэнгэ-богатур.

– Не будь столь самоуверен, Тэнгэ-богатур, – покачал головой дядюшка Ву. – Горный монах и его спутники очень сильны, а Вэй-ли очень талантливый воин, один из лучших в обращении с копьём.

– Я уже слышал это, – вновь отмахнулся Тэнгэ-богатур, – сколько бы слов ты ни сказал, Ву, менее опасными они от этого не станут, а время слишком дорого.

* * *

Дорога была на удивление лёгкой для нашего тяжёлого времени. По слухам во многих провинциях и округах шла настоящая гражданская война, где-то каганов выбивали, где-то, напротив, те громили разрозненный отряды бунтовщиков. Мои родичи, тяньганы, активно резали и тех и других, зачастую заставляя объединяться самых заклятых врагов. Однако здесь, на севере, в отрогах Отпорного хребта всё было удивительно спокойно, даже тяньганы не совались сюда, что было нам на руку.

Быть может, мы бы добрались до Боян-Обо вообще без приключений, однако прошлое нагнало нас. Вернее, меня. В одном гостевом доме я случайно услышал разговор парочки крестьян из деревеньки, находившейся на берегу реки, что текла неподалёку.

– Крепко каганы их обложили, – говорил один, – очень крепко. Прижали к речке нашей, а все мосты и паромы – сожгли.

– Не одни мосты с паромами, – мрачно добавил второй, – но и деревни по тому берегу тоже. У меня там сын с невесткой жили, так вот третьего дня ко мне прибежали. "Ужас, – кричат, – что твориться". Жгут, режут, насилуют, а всё из-за циньцев этих, забери их якша в Подземный мир.

– Да они, верно, уже там, – вздохнул первый. – Каганы ежели кому на хвост сядут, так уж с живого не слезут.

Не дослушав их, я поднялся со своего места и взял копьё.

– Что стряслось? – схватил меня за плечо так же вскочивший Са. – Куда ты собрался на ночь глядя, Вэй-ли?

– Я должен найти этих циньцев, – бросил я, стряхивая его руку.

– Погоди, – осадил меня Сандзо. – Обо всём этом нужно поговорить и не в общей зале гостевого дома. Идёмте в нашу комнату.

– Времени мало.

– Слишком поздно, – заметил Чо. – На улице почти ночь, а ты, как и все мы, устал после долгого дня дороги. Твоим друзьям не станет лучше, если ты свалишься в придорожную канаву и станешь добычей для разбойников.

Да уж, теперь я начинаю понимать, почему к словам этого светловолосого юноши прислушивается даже настоятель Горного монастыря Шиминь.

Я кивнул своим спутникам и мы все вместе поднялись на второй этаж гостевого дома, в комнату, снятую нами на ночь. Мы расселись на кроватях и я вкратце рассказал своим союзникам историю Циня-ин и нашего неудавшегося "посольства" к покойному чиновнику Хаю, не забыв о лжемонахе Ши, спасшем мою жизнь после первого столкновения с Кулай-богатуром, опустил лишь историю своей несчастной любви к принцессе Юнь из дома Мин.

– Значит, ты считаешь, что те циньцы, о которых говорили крестьяне, это твои бывшие спутники, – заключил из моего рассказа Сандзо. – Но почему ты так думаешь?

– Из-за тривиального отряда повстанцев, – ответил я, – каганы не стали бы жечь мосты с паромами и даже деревни на другом берегу реки. Нет, они решили изловить беглую принцессу, ведь без неё у Итигул-нойона не будет рычагов для давления на императора Мина.

– А они так нужны? – удивился Са. – Мин полностью под каблуком у каганов.

– Видимо, не полностью, – пожал я плечами, моя жажда активности улеглась – разум взял над ней верх, – раз каганам понадобилось силой забирать её. Я же говорил вам, что она выбросила из своего возка шарф, на котором написала просьбу о помощи. – О том, что этот шарф я до сих пор ношу под одеждой я не стал говорить.

– Это всё, конечно, очень хорошо, – покачал головой Сандзо, – но мы должны идти в Боян-Обо – это наше задание.

– Предводитель Цинь, – гнул своё я, – приказал мне охранять его сына, Циня-ин. Никто не снимал с меня этого задания.

– Так что же ты бросил своего подопечного? – бросил мне Са.

– Я уводил от него погоню, – отрезал я, – и думал, что расстанусь с жизнью спустя несколько часов, максимум, через сутки.

– Ясно, – кивнул Сандзо, – наши задания вошли в противоречие. Но мне кажется, что новое задание, от настоятеля, отменяет предыдущее. Сейчас речь идёт не о нескольких людях, а о судьбе всего движения сопротивления власти минцев и каганов.

– Пойми, Сандзо, предводитель Цинь уже немолод и у него нет других наследников его дела. Как он сам часто шутил, у него просто не было времени зачинать детей – борьба в властью каганов отнимает всё его время. Ты понимаешь, что случиться, если погибнет Цинь-ин. Наше дело останется без предводителя, без последнего прямого потомка великого Циня, объединившего нашу страну.

– Довольно лекций, – отмахнулся Са. – Ты выполняешь свою работы, мы – идём с тобой. Это не обсуждается – и хватит. Пора спать.

Лес был невелик и вряд ли мог защитить от атаки каганской конницы, а ведь они шли за ним попятам. Каким-то чудом воскресший Тэнгэ-богатур вёл за ними новый отряд. Куда делся предыдущий, тот, что увёл за собой Вэй-ли, никто не знал. Хотя вполне может быть, что отряд тот же, лишь сменился командир. В общем-то, это не имело особого значения для беглецов. Каганы превосходили их числом в несколько раз, они меняли лошадей, у них было вдоволь припасов из разграбленных деревень, ничего подобного у беглецов не было и в помине.

– Об этом лучше не думать, – сказал Фань Циню-ин. – Чёрные думы лишь привлекают несчастье на наши головы.

– Что поделать, Фань, – невесело усмехнулся Цинь-ин, – других у меня нет.

– Надо дать каганам бой, – решительно завил полководец У. – Мы разобьём их, как тогда на дороге, и у нас снова будет вдоволь еды и кони.

– Полководец, – тяжело вздохнул Чин, – я же говорил вам: каганов не вдовое и не втрое больше чем нас. Тэнгэ-богатур ведёт за собой больше сотни опытных, отлично обученных воинов на сытых конях. Они не оставят от нас и мокрого места.

– Это слова труса, – вспылил полководец У. – Мы проявили мужество тогда и, проявив его сейчас, сможем одолеть каганов, сколько бы их не было!

– Довольно, – прервал его разглагольствования Цинь-ин. – У нас, действительно, нет сил, чтобы драться с каганами. Однако и бегать от них мы больше не можем. Очень скоро они нагонят нас, вы все это понимаете, и придётся драться с ними там, где нас сведёт судьба. До этого момента мы должны сами выбрать место для боя. Полководец У, вы займётесь этим, вам помогут Фань и Чин.

Полководец удовлетворённо кивнул. Наконец, будет хорошая драка, бегать ему надоело до смерти. Если бы Цинь-ин решился на это раньше, они были бы куда свежее чем сейчас и сражаться с каганами было б куда сподручней.

Утром следующего дня трое воинов отделились от отряда и проехали по окрестностям, ища место для боя с каганами. Мнение всех троих сошлось на том, что лучше всего встретить врага в небольшой рощице неподалёку от дороги, по которой они уходили в Боян-Обо. На горизонте же уже были отлично видны фигуры каганов, мчащих во весь опор. Близость цели, казалось, подгоняла неистовых всадников диких степей.

Вскоре весь небольшой отряд циньцев развернулся и весь направился к рощице, как бы пытаясь спрятаться от преследователей. Однако обмануть бывалого воина Тэнгэ-богатура им не удалось.

– Хотите свести на нет преимущество моих коней, – усмехнулся он, поигрывая вынутой загодя из ножен саблей. – Умный ход, вот только вам он не поможет.

… Полководец У расположил своих людей вдоль маленькой тропинки, проходящей через всю рощицу, солдаты же из Боян-Обо должны были принять удар каганов, расположившись прямо посреди тропки. Они поворчали, однако стоило Чину прикрикнуть на них и все тут же замолчали, построившись боевым порядком. Предварительно они наломали молодых деревьев, заострив их с одного конца. Когда каганы, как обычно, налетят на них лавой, их выставят, подперев с обратного конца. Такой манёвр применили несколько десятков лет назад виистские пехотинцы, обороняясь от тяжёлой билефелецкой кавалерии, о нём поведал своим людям Чин, много чего знавший о делах за пределами Отпорного хребта.

Каганы налетели на них, на скаку стреляя из своих сёдельных луков. Плохонькая кожаная броня солдат из Боян-Обо не выдерживала попаданий их стрел, многие падали пронзённые ими. Однако боевой дух солдат поддерживал Чин, стрелявший из-за их спин – его стрелы наносили не меньший урон в стена врага. Удар конницы был страшен, но никто не побежал. Трещали стволы молодых деревьев, словно жалуясь на жестокую судьбу и раннюю смерть под топорами жестоких людей. Солдаты из задних рядов упирались в спины, стоявшим впереди, помогая им своим весом выдержать могучий удар.

– Бей их! – воскликнул Чин, пуская одну стрелу за другой.

Солдаты из Боян-Обо побросали отслужившие своё обломки стволов и принялись неистово рубить замешкавшихся от неожиданности каганов. Поначалу это было форменное избиение – каганы смешались, не понимали, что творится вокруг, многие были выбиты из сёдел, ещё больше – ранены, вокруг свистели стрелы, неизменно находившие свою цель, клинки мечей и шуанов отсекавших головы и конечности. Однако прирожденные воины, каганы, очень быстро пришли в себя, их сабли и короткие копья принялись прорежать ряды солдат из Боян-Обо. Это была неравная битва, преимущество кочевников с численности играло главную роль, также как и то, что они сидели в сёдлах, нанося мощные удары сверху вниз своими тяжёлыми саблями. Солдаты из Боян-Обо по приказу Чина, у которого закончились стрелы и он присоединился к ним, выхватив гибкий дан гьен великолепной работы, в первую очередь рубили лошадей и многие падающие на землю каганы попадали под удары сабель своих товарищей, уже не слишком разбиравших кого именно рубят.

Именно сейчас по замыслу полководца У он и должен был атаковать из засады свежими силами, однако сделать этого он не мог. Тэнгэ-богатур разделил своё войско на две части и теперь полководец отчаянно рубился с каганами, у которых правда не было такого численного преимущества, как перед солдатами из Боян-Обо, однако и никаких уловок полководец У не применял и дрался он против вполне готовых к бою врагов. Многие погибли под стрелами, пущёнными степняками ещё на подходе по не ожидавшим нападения воинам, хотя доспех их был гораздо лучше чем у солдат из Боян-Обо и многие стрелы пропали втуне.

– Там идёт бой, – заметил Са, указывая на маленькую рощицу неподалёку от дороги. – Вмешаемся?

– Обязательно, – кивнул Сандзо. – Друзья Вэй-ли, скорее всего, там. Вперёд!

Мы бегом бросились в эту рощу, хотя я не очень понимал, как могут пятеро человек чем-то помочь в битве, что шла там. Даже при условии, что двое из них были горными монахами, а ещё один великолепно обращался с да-дао. Из моей памяти как-то стёрлись воспоминания о столкновении с демоном-каганом в Горном монастыре.

– Са, Вэй-ли, налево! – крикнул нам Сандзо. – Там тоже идёт бой! Гоку, следи за Чо!

– Ну вот, – буркнул Гоку, – как налево, так Са, а как при Чо, так – я. Где справедливость?

Его никто не слушал. Мы разбежались в разные стороны и влетели в рощицу. Главный бой шёл на небольшой тропке, проходившей сквозь неё, но и слева от тропинки также дрались. Мы с Са налетели на каганов, увлекшихся сражением и не заметивших нас, пока копьё и да-дао не сразили первых из них.

Чин рубился в седле, откуда выбил метким ударом хозяина, тут же заняв его место. Это позволяло ему видеть всю картину сражения и она его удручала. Каганы теснили солдат из Боян-Обо, а подкрепления всё нет, значит, и не будет. Видимо, у полководца У возникли свои проблемы. Чин вновь и вновь поднимал и опускал руку с трофейной саблей, гораздо больше подходящей для заполошной конной схватки, нежели его гибкий как змея дан гьен. Он уже не глядел по сторонам, слишком уж безрадостной была картина, поэтому он не заметил юношу в белом, подошедшего к месту сражения с тыла и принявшегося творить какие-то загадочные пассы руками. А вот сверкающие белые полосы, сметавшие каганов с сёдел, он уже увидел и едва увернулся от одной из таких, мелькнувшей у самого его носа. Каганы падали один за другим и Чин даже позавидовал человеку, спустившему их на врага, его стрелы не нанесли им и десятой доли от вреда, наносимого белыми полосами.

Когда последний из каганов упал на землю, сражённый белой полосой, к циньцам подошли трое – монах в белом, светловолосый юноша и мальчишка с боевым посохом. Светловолосый тут же направился к раненым, в изнеможении садящимся на землю, он перевязывал их раны, что-то шептал – и раны сами собой затягивались. Глядя на это, Чин понял с кем их свела судьба.

Никогда не видел такого мастерства в обращении с оружием, какое проявил в этом бою Са. Также я переменил своё мнение относительно его – это был не человек. Он буквально расплылся, движений его заметить было практически невозможно, а за спиной его оставались лишь трупы – людей и лошадей. Я не поспевал за ним, довольствуясь теми, кто ушёл от лезвия его да-дао. Это, с позволения сказать, сражение продлилось не дольше пяти минут. Са замер посреди кровавой мистерии, устроенной им, а вокруг него оседали на землю разрубленные тела и фонтанами хлестала из разрубленных артерий кровь.

– Кто это? – враз севшим голосом спросил командир оборонявшихся воинов, в котором я узнал, хоть и не без труда, полководца У.

– Это мой друг и наш боевой товарищ, – сказал я, подходя к нему, – его зовут Са.

Реакция на моё появление воинов полководца У и его самого весьма напоминала реакцию Кулай-богатура. Все зашептались и принялись творить жесты, отгоняющие зло.

– Я не демон и не злой дух, – усмехнулся я. – Мне просто удалось остаться в живых.

– Надо спешить! – неожиданно вскинулся полководец У. – Чин с остальными дерутся на тропинке.

– Не беспокойся, полководец У, – покачал я головой, – с каганами покончено и там. Не слышишь, что ли, сталь не звенит?

– Там Чо, – заметил Са. – Он, наверное, уже занялся ранеными, так что и этим, – он кивнул на воинов полководца У, – стоит отправиться туда.

Мы прошли к тропинке, где сражался со своими солдатами мастер Чин. Сейчас большинство их сидели на земле, их ранами занимались сам Чин и Чо.

– Надо продолжать двигаться, как можно скорее, – сказал полководец У, занимавшийся осмотром тел каганов. – Ни здесь, ни у нас нет Тэнгэ-богатура, а значит, преследование возобновится.

– Поблизости, где-то в радиусе нескольких сотен миль, – пустился в пространные объяснения Чо, не отрываясь, однако, от перевязки раненых, – нет ни единого каганского гарнизона. Так что этому вашему Тэнгэ-богатуру – так? – придётся ехать несколько дней до ближайшего и столько же – обратно. Времени у нас предостаточно.

– Кто ты такой, чтобы учить меня?! – воскликнул в ярости полководец У.

– Он тот, кто лечит наших людей, не жалея сил, – произнёс Цинь-ин, подходя к нам.

С сыном предводителя Циня был небольшой отряд воинов, двое из которых вели в поводу лошадей, везущих носилки с принцессой Юнь.

– Я видел как Тэнгэ-богатур покинул поле боя, – добавил Цинь-ин. – Он сумел увернуться от белой ленты и во весь опор умчался отсюда.

– И что же, теперь стоять на месте и радоваться чудесному избавлению от каганов?! – продолжал скорее по инерции злиться полководец У, очень нелюбивший когда кто-то противоречил ему, даже если это был Цинь-ин или его отец.

– Кстати, кому мы им обязаны? – пропустив его слова мимо ушей, спросил Цинь-ин у Сандзо, сходу определив лидера.

– Мы – монахи Горного монастыря, – ответил тот. – Вернее, монахи я и Чо – тот, кто лечит ваших людей, а Са и Гоку – воители, прикрывают нас.

И воины, и солдаты из Боян-Обо зашептались, услышав об этом. Как же, монахи из легендарного Горного монастыря пришли им на помощь, да ещё и Вэй-ли, которого все давно почитали погибшим, с ними.

– Что привело вас к нам? – всё тем же светским тоном поинтересовался Цинь-ин.

– По меткому выражению нашего настоятеля Шиминя, – точно так же ответил Сандзо, – мы – передовой отряд горных монахов, посланный в помощь вашему отцу – предводителю Циню. Мы сопроводим вас до Боян-Обо и будем также служить проводниками для остальных монахов, владеющих лао.

– По-моему, это шпионы каганов, – бросил как бы в пространство полководец У, – а Вэй-ли сговорился с ними, когда "увёл" от нас погоню. Видите, он предал нас и сообщил врагу всё.

– Глупец, – усмехнулся Са, – если мы знаем обо всём, так зачем же спасли вас сейчас. Проще было оставить на расправу каганам.

– Довольно, – осадил готового бросить что-то обличительное полководца У Цинь-ин. – Не время для споров, надо поскорее возвращаться домой.

Теперь, когда у нас было достаточно трофейных лошадей и припасов, отобранных у мёртвых каганов, мы достаточно быстро добрались до родной провинции. Чо оказался прав, Тэнгэ-богатур потратил слишком много времени на дорогу и не то что догнать, даже выследить нас каганам не удалось.