Текст книги "Цвет невидимки"

Автор книги: Борис Крылов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Руководитель лаборатории биохимии УП СПб

подполковник Веронян

27

10 апреля, 13:55

– Вы имеете хотя бы отдаленное представление о дисциплине и субординации!!! – орал Гарлин, когда Игорь и сотоварищи, увлекшие с собой для несанкционированного времяпровождения Вадима, явились пред очи полковника.

Потом он орал что-то еще, но чем больше заводился, тем становилось очевиднее, что дело не только в них, а скорее и вовсе не в них. Так и оказалось.

– Козлы из группы слежения упустили на несколько минут Черного колдуна, а когда вновь сели ему на хвост, не сообразили тормознуть и проверить груз, поскольку он попрежнему давал четкий сигнал.

В итоге, когда Черный колдун приехал в свою берлогу на границе с Псковской областью и его машину проверили, оказалось, что никакого пуларина там нет. Не числился он и по документам. Глюкоза, физраствор, глюконат кальция и прочая ерунда находились в коробках и были помечены таким же веществом, каким помечали упаковки с пуларином. Пришлось извиниться и убраться восвояси. Какие будут соображения?

– Стоит навестить бородатого, – напомнил Игорь. – Десять дней прошло, уже оклемался. Он должен знать, у кого перекупал шар. Кстати, нам обещали рассказать, как там Гордон. "Геки" для кого-то покупали шар. Пусть хоть для мумии. У мумии тоже есть ФИО.

– Хорошо, – согласился Гарлин. – Ты мчишься в больницу, а вы – к Гордону. Запоминайте адрес. Мы его из игры вытащили и спрятали. Кто-то на него зуб до сих пор точит. Встречаемся в шесть. А ты, Вадим, поезжай и тряхни еще раз вчерашнего сатаниста.

Игорь расписался за машину и погнал в больницу, где под охраной находился бородатый. Игорю никак не удавалось сложить в голове картинку целиком, чтобы стало понятно, кто и за кого играет. Для него сложившаяся ситуация напоминала футбольный матч, когда на поле не две команды, а по крайней мере шесть, все в разной форме, играют несколькими мячами разных размеров, начиная от теннисных и заканчивая метровыми воздушными шариками. А главное – в игре, непонятно на чьей стороне, играют в свое удовольствие даже судьи.

Будь это цирк, он бы от души посмеялся над представлением. Однако это жестокая игра, в которой и он принимает участие, но какая на нем форма – не знает.

10 апреля, 15:40

Именно с такими авангардистскими мыслями он подъехал к недавно возведенному больничному корпусу. Внизу дежурили два омоновца. Игорь подошел к ним, предъявил удостоверение, спросил, где лежит бородатый. Один из них взялся сопроводить. Игорь возражать не стал, поскольку новые больницы отличались длиннющими коридорами, отсутствием на постах медсестер и непонятным расположением палат.

– Как он? – спросил Игорь.

– Мы с двенадцати до трех дежурили возле палаты, – сообщил провожатый. – Здоров, как буйвол. Хихикал с медсестрой, за обедом умял двойную порцию... Сейчас налево и через две палаты...

Свернув, как и обещал, налево, он замер, а затем бросился вперед, распахнул дверь. Игорь не отставал.

Безрадостная картина открылась им одновременно: кровать была пуста, одеяло валялось на полу, подушка разодрана и зачем-то выпотрошена. Охранники мирно спали в углу: руки связаны за спинами, а рты заткнуты кляпами. Ни подзатыльники, ни нашатырь не могли привести их в чувство; они сами очнулись почти одновременно, минут через двадцать.

Еще минут через десять, понурив головы, начали рассказывать, как на них набросились трое с автоматами. Передвигались нападавшие невероятно быстро, действовали слаженно, как будто всю жизнь только эту сцену захвата и репетировали. Куда и как увезли бородатого, охранники не видели, поскольку их "отключили".

Парень, сопровождавший Игоря, был за старшего и начал говорить, что эти двое лучшие в подразделении, что...

Игорь посмотрел на него и покачал головой. Винить было некого, только себя самого.

Все складывалось хуже, чем предполагал Игорь, когда ехал в больницу. Погранец-невидимка убирал свидетелей, убирал своих, отработавших операцию, творил, что хотел, и никакой управы на него пока не нашлось. Игорь все больше склонялся к мысли, что в этой нечистоплотной игре каким-то образом замешан Кирс, но никаких доказательств "за" или "против" дяди у него не было. Не покидало мерзкое ощущение, что и он является подставкой, мелкой фигурой, которую, если потребуется, могут в любой момент принести в жертву. Плохо думать о дяде, который его воспитал, не хотелось и не моглось – даже голова тут же начинала болеть. Столько ошибок, сколько наделал он за последние дни, Игорь не совершил, наверное, за всю свою жизнь.

Главное – не нашел Анну Дубраву, хотя почти вслух сказал, что сможет это сделать. На что он надеялся? Что сможет перехитрить сам себя?

Игорь рассказал ребятам почти все. Не рассказал только о том, что увидел в гараже, и о том, что Лена приехала в Питер по заданию Кирса. А кто еще мог послать ее охранять Анну? Целительница была дяде нужна. Живой. Для чего – не совсем ясно. Но Лену он прислал, и она свою работу выполнила четко.

Эту версию Игорь проверил сразу по возвращении из Москвы, заглянув в свой секретный гараж. "Девятки" не было, взять ее могла только Лена, оставив "тойоту". На ветровом стекле помадой был написан номер телефона, по которому Игорь тут же позвонил, но ничего не узнал: автоответчик, как в кино, посмеялся над ним: "Ха-ха! А вот вас и обманули!". Он хмыкнул, вспоминая все многочисленные хитрости Лены. Конечно же – номер "левый". Но написан рукой Лены. Игорь на всякий случай стер бензином "улику", хотя почему-то был уверен, что до него в гараже кто-то уже побывал.

Куда поедут девушки дальше – он мог только фантазировать, поскольку Лена специализировалась именно на том, чтобы заметать следы. Теперь ему оставалось одно – молча ждать. Обо всем следует говорить вовремя. Но уж если ты решил не говорить – молчи до победного.

10 апреля, 16:10

Ализа и Сергей тоже не узнали ничего утешительного. Гордон, если говорить о его моральном духе, находился в плачевном состоянии. Во-первых, крепко досталось при задержании ему сломали руку, три ребра и выбили половину зубов. Били прикладами. За то, что он бросил в микроавтобус гранату, от взрыва которой был ранен омоновец и сгорела мумия. Про гранату ребята ничего не знали, как и Гордон. Что касается мумии – он принципиально об этом не хотел рассказывать. Твердил, что никакой мумии не было, по крайней мере в тот момент, когда он, перед встречей с "чуками", выбирался из микроавтобуса; впереди сидел какой-то очень древний и невероятно богатый старикан, обещавший плешивому двадцать процентов от суммы сделки. Гордон до того вечера никогда старикана этого не видел. Куда увезли останки машины, где находятся плешивый и водила – Гордон понятия не имел, поскольку Гарлин приказал ему сидеть в этой квартире и носа на улицу не высовывать.

Попрощавшись, Сергей и Ализа вышли на улицу и решили немного прогуляться, чтобы обсудить ситуацию и предстоящий разговор с Гарлиным. Для чего он отправил их к Гордону, если знал, что информации от него – ноль? Единственное объяснение – тянул время, ожидая новостей, а ребят занимал ерундовой работой.

– Я его задушу, – пригрозила Ализа. И задушила бы, окажись он в тот момент рядом.

Гарлина, несмотря на договоренность, на месте не оказалось. Совещание отменялось волевым решением. Игорю и сотоварищам раздали папки индивидуальных заданий, что значило – до двенадцати часов следующего дня они проводят восстановительные тренировки в здании "СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО ЦЕНТРА". Кроме того, в папке лежал приказ от Гарлина. "До прочтения съесть", как называл их Сергей. Ему надлежало завтра явиться в здание Управления в 16:15. Такие же "бамажки" лежали и у Игоря, и у Ализы, но подобной информацией было запрещено обмениваться.

Кроме индивидуальных папок, Гарлин оставил "на троих", как и обещал, ксерокопию первого документа из Седьмого отдела. Дело не было запутанным, просто выглядело неправдоподобным.

Фрагмент допроса майора Акимушкина

– И что же вы тогда сделали?

М.А.: – Ничего.

– Ничего не предприняли, никому не сообщили?

М.А.: – Я же сказал, что это был обычный утренний туман. Я неоднократно проезжал сквозь такой туман, и никогда ничего не случалось...

– А в этот раз?

М.А.: – В этот раз я, как только въехал в полосу тумана, снизил скорость до тридцати и включил дальний свет.

– Следовавший за вами автобус повторил ваш маневр?

М.А.: – Не совсем. Он тоже начал снижать скорость, но где-то на пятидесяти остановился, то есть меньше пятидесяти он не снизил, так и продолжал ехать.

– В таком случае, он должен был врезаться в вас.

М.А.: – Я начал сигналить, но в ответ ничего не услышал.

– Вы свернули в сторону?

М.А.: – Нет. Не успел. Я не мог подумать, что такой опытный водитель будет ехать с прежней скоростью, несмотря на мои попытки сигнализировать...

– Ваше мнение о квалификации водителя нас не интересует. Вы должны были пропустить автобус, съехав на обочину.

М.А.: – Я постарался выполнить этот маневр, но рулевое управление...

– Механики трижды все проверили, ваша машина абсолютно исправна, понимаете – абсолютно!

М.А.: – В таком случае, я ничего не понимаю.

– В таком случае, вы должны, рассказать нам правду.

М.А.: – Я вам рассказываю все так, как и было, но вы мне не верите?

– А вы сами себе верите?

М.А.: – Все происшедшее до сих пор стоит у меня перед глазами.

– То есть автобус проехал сквозь вас и растворился в тумане?

М.А.: – Да. А секунд через пятнадцать-двадцать туман начал рассеиваться, и я прибавил скорость, чтобы догнать автобус, но когда выехал на чистое место, автобуса уже не было.

– Смотрите мне в глаза! Куда мог деться автобус, если дорога шла через поле? Перед вами было четыре километра чистого асфальта!

М.А.: – Спросите у капитана Лютикова, который ехал позади автобуса.

– Он говорит, что ваша машина, а затем и автобус въехали в область тумана. Тогда он затормозил и простоял минуты, полторы, а потом туман сдуло с дороги. Ваша машина стояла в двадцати метрах от его машины, а автобуса с детьми не было.

М.А.: – Но должны быть свидетели?

– Они рассказывают то же самое, что и он...

28

7 апреля, 12:30

В дверь позвонили, как договаривались, три раза. Никаких подозрений не возникло.

– Анна, там вас спрашивает какая-то женщина, – позвала мать Инны.

Анна Дубрава легко поднялась и направилась в прихожую. Она была уверена, что это Ализа, готовая принять ее деловое предложение. Но со смешанным чувством трепета и разочарования увидела симпатичную, но совершенно незнакомую ей блондинку. Анна не была лесбиянкой, она просто-напросто не доверяла мужчинам. Ей нужна такая помощница, как Ализа. Слишком много вокруг завистников. Слишком много любопытных глаз. Слишком многие задаются вопросом, откуда у нее столько денег. Заработала! Вот этими вот руками, вот этими вот глазами, вот этой вот головой! Но чужие поганые глаза уже все заметили, чужие руки так и начали тянуться, а головы думать, как бы ее обокрасть. Анне пришлось даже любимый изумрудный амулет поменять на малахитовый, а затем и его не носить. Одевать она его могла лишь во время сеансов в "Дубравнике", где он и хранился в сейфе...

– Меня зовут Лена, – представилась незнакомка, – и я вынуждена вас похитить.

– Неужели вы думаете, что это так просто сделать?

– Это даже гораздо проще, чем вы думаете, – ответила Лена, подняла руку, в которой сжимала баллончик, и усыпила Анну Дубраву.

Потом подхватила Анну на плечо – известная целительница и в самом деле весила гораздо меньше, чем казалось, – кивнула на прощание хозяйке дома, напомнив, что "молчание – золото". Легко сбежала с Анной вниз, к своей машине, положила на заднее сидение и, помахав рукой охране Анны, которая спала в не менее расслабленных позах, погнала "тойоту" в гараж Игоря. Она не боялась, что ее остановят и спросят, куда и кого она везет. Даже если хозяйка не поймет ее вежливой просьбы и сразу же позвонит в милицию. На этот случай Кирс снабдил ее документами, которые оправдывали любые действия. Он также снабдил ее ключами от трех "мест жительства".

У Лены имелось в распоряжении три адреса: две квартиры в городе и дом в Кавголово. Никто, кроме Кирса, не знал о явках. Даже Игорь.

Лена остановила выбор на квартире неподалеку от метро "Удельная". Она предпочитала старые дома с высокими потолками. В них дышалось легче, а это придавало ей уверенности. Но прежде пришлось заехать по второму адресу, установить на автоответчик "Ха-ха!" с тем расчетом, чтобы любые звонки переадресовывались на этот номер, как с ее мобильника, так и из квартиры, которую она выбрала как убежище. Она часа два с половиной кружила по городу, но слежки не заметила. Когда они подъезжали, Анна уже примерно с полчаса как пришла в себя, но рта не раскрывала. Сидела молча и даже не слишком активно вертела головой. То ли знала, где они едут, то ли понимала, что спорить бесполезно. Они поднялись на второй этаж, Лена открыла обтянутую черной кожей дверь и пропустила Анну в прихожую. Хорошая старая квартира: три комнаты метров по двадцать и почти такая же кухня. Телевизор, холодильник, полный еды, шкафы с какой-то снедью.

– Что ж, мы здесь сможем безо всякого риска просидеть пару недель, – усмехнулась Лена, глядя на Анну.

Анна не стала обходить квартиру и заглядывать по углам. Она скинула туфли и направилась в гостиную, легла на диван и включила телевизор. Кино, развлекательная программа "Ублажи себя сам", спорт, мультики – ничего интересного. Она выключила "ящик", положила пульт на ковер, отвернулась к стене. С некоторых пор ее интересовали исключительно новости. Криминальные новости.

Минут через двадцать, закончив тщательный осмотр квартиры, появилась Лена.

– Вы мне не нравитесь, – призналась Анна, – но все равно – рассказывайте.

– Считайте, что я – ваш ангел-хранитель. Ализы в городе нет, это правда, она сейчас в Москве и едва ли вернется в ближайшие дни, поэтому мне поручили присмотреть за вами.

Лена сняла длинный светло-зеленый пиджак и осталась в короткой юбке, жилетке и блузке. Затем дернула узел шарфа, которым подвязывала волосы, и они рассыпались по плечам.

В отличие от Ализы, она внешне не подходила на роль телохранительницы, но пытаться проверить это предположение на себе Анна Дубрава никогда бы не решилась.

– Вы мне можете все это как-то доказать? – спросила Анна, повернувшись на другой бок и пытаясь поймать взгляд собеседницы.

– Если я вам скажу, что мы звоним в Москву генерал-майору, вы поверите?

– Едва ли. Хотя если это генерал-майор в отставке...

– Пока еще он на своем месте.

– Ну и кто же это такой?

– Фактически – директор ФБНБ, чтобы было понятнее.

– Красивая должность.

– Мне она тоже нравится, – усмехнулась Лена и достала свои документы. – Может, это вас хоть немного успокоит?

– Может быть, – Анна, глянув, протянула их обратно.

– Мне самой все это не слишком нравится, – заявила Лена. – Пришлось мчаться вам на помощь прямо из объятий любимого мужа.

– А вот его фотографии у вас случайно нет?

– Как ни странно, есть, – Лена достала свадебную фотографию с Игорем и Сергеем-свидетелем. Из-за его спины высовывала нос рыжеволосая Ализа.

Анна Дубрава внимательно посмотрела на фотографию и согласилась остаться в квартире столько, сколько Лена посчитает нужным.

– Неужели он и вам хорошо знаком? – сделав кислую мордочку, спросила Лена и опустилась в кресло напротив Анны.

– Совсем не то, что вы думаете, – сказала Анна и потянулась. – Он тут вместе с моими друзьями, а я им стопроцентно доверяю.

– Мир тесен, – наигранно вздохнула Лена.

– Мир тесен, – подтвердила Анна и тут же поинтересовалась: – Насколько удачно складывается ваш брак?

– Чего тут скрывать, да и какое это имеет значение? – ответила Лена. И неожиданно для себя начала рассказывать: – Мы с ним все равно дольше недели прожить вместе никогда не могли, хотя несколько раз и пытались все восстановить. – Лена встряхнула головой, будто что-то вспомнив, и сказала: – Мне надо привести себя в порядок.

– Ради бога, я теперь никуда не убегу. – Анна включила телевизор и начала "щелкать" по каналам, надеясь наткнуться на новости.

Лена закрыла за собой дверь, сполоснула холодной водой лицо, открыла сумочку и достала прозрачные линзы. Ее предупреждали, но она вовремя не сделала этого. Нельзя смотреть в глаза Анны Дубравы без этих линз.

Когда она вернулась в комнату, Анна не пыталась больше заглядывать ей в глаза и задавать вопросы личного характера; Лена поняла, что этот раунд за нею, поэтому совершенно безбоязненно покинула Анну и потратила пару часов на то, чтобы прокатиться до знакомой автомастерской.

Три следующих дня они прожили тихо-мирно, а главное, – не выходя из дома. Обстановка – комфортные условия не в счет сгущалась, поскольку Анна считала жертвы, "записывая" их на свой счет, – каждый день гибла девушка, посещавшая Центр "Дубравник".

– Вы их знаете? – спросила Лена.

– Все они – мои клиентки. Мне надо как-то его остановить.

– Кого и как вы собираетесь останавливать? – спросила Лена, выключая телевизор.

– Не знаю. Но что-то надо предпринять! Лучше я сама пойду и сдамся!

– Кому вы сдадитесь? Даже если бы я с вами согласилась, я и то не знаю – кому надо сдаться. Мы прячемся – нас ищут. И я молюсь, чтобы нас не нашли. Потому что этот человек способен на все.

Ответить Анне было нечего, но и на диване лежать все время было как-то противно. Она встала и часа два ходила кругами по персидскому ковру, затем попросила Лену выйти. Разделась и до полного изнеможения повторяла свой обычный утренний комплекс, который призван был не изматывать тело, а стимулировать работу мышц и мозга... Но сегодня надо было как раз ни о чем не думать, поэтому обычный комплекс она повторяла снова и снова...

10 апреля, 23:55

Лена, как и обещала, каждый вечер отзванивалась Кирсу и докладывала обстановку.

– Она готова сдаться.

– Ни в коем случае не доводи до этого! Если потребуется, сажай на транквилизаторы. У тебя аптечка с собой?

– С собой.

– Чего она конкретно хочет?

– Хочет все бросить и сбежать куда глаза глядят.

– Удерживай ее на месте, сколько сил хватит. И даже насильно, если потребуется. Ты представляешь себе, что он с нею сделает?

– Об этом лучше не думать.

– Тогда держи ее на коротком поводке. Ты это хорошо умеешь. Я с тобой свяжусь, как только что-нибудь прояснится. Может быть, завтра-послезавтра. С питерскими друзьями не связывайся. Они не в курсе дела, поэтому могут все испортить.

11 апреля, 14:30

Кирс сказался больным, отменил несколько важных встреч и, сидя в халате за громоздким столом, ждал звонка из Питера. И в конце концов дождался.

– Ну что, дружок, – Темной неизменно обращался к нему, как к четвероногому другу, – нашел третий шар?

– Нашел чумичку.

– Все-таки она? И где же ты ее прячешь?

– А где мои документы?

– Я играю честно. И пришлю их тебе. Обязательно пришлю. Прочитаешь и тут же коньки отбросишь! Представляешь?!

– Ты меня не пугай!

– Ладно, зачем нам ругаться, у нас ведь договоренность имеется, так?

– Так. Но если ты меня обманешь, я тебя из-под земли...

– Ничего ты не сделаешь, старый козел! Я нырну еще лет на двадцать, и ты останешься с носом. Я бы так и сделал. Но мне хочется тебе маленькую радость доставить, чтобы ты узнал наконец...

– Прекрати глупый разговор!

– Вполне с тобой согласен, поэтому жду с нетерпением...

– Хорошо. Записывай три адреса. Сам проверишь.

– Спасибо, дружок. Уже высылаю документы. Помни – ликуем вместе.

29

11 апреля, 16:10

Сергей редко появлялся в Управлении, поскольку для этого необходимо было гримироваться а-ля Кристофер Ламберт. Потому-то они и встречались с шефом на так называемой конспиративной квартире. Хорошо, что сегодня ему помогала Ализа. У нее это получалось не то чтобы лучше, а просто быстрее. Обычно Гарлин не тащил ребят в Управление, где находился его официальный кабинет, но раз была "бамажка" на 16:15 – следовало подчиниться.

Первым, кого Сергей встретил, войдя внутрь здания, – его физиономию долго сравнивали с фотографией на документе, была хмурая секретарша Татьяна. Лет ей было уже немало, но все звали ее просто по имени. Сергей тоже не знал ее отчества, как и то, у кого она работала. Помнил только, что в Управлении она очень давно и все о ней хорошо отзывались.

Сергей рассчитывал быстро высказать Гарлину свои соображения по поводу "молельного дома", а затем задать несколько вопросов по делу "Об исчезновении автобуса с пионерами". Тут было о чем поговорить, если Гарлин действительно хочет перебросить их на другой фронт работы. Сергею такая перемена пришлась бы по вкусу; ему надоело бегать, стрелять, переодеваться.

Но разговор с шефом не складывался. У Сергея возникло четкое ощущение недосказанности. Гарлин же не предпринял никаких шагов, чтобы наладить творческую атмосферу в беседе, за которую ответственен был он. В итоге, минут через двадцать после монолога Сергея, он в очередной раз кивнул головой и сказал:

– Я возьму тайм-аут. Надо кое-что уточнить. Москва меня запутала окончательно. Надо бы поменять вас местами, но ты за Игоря не сойдешь. Так что займись делами Седьмого отдела, если готов. А Игорь пусть в Клуб рукопашного боя рванет, чует мое сердце, что всплывет наш черноволосый где-то там. Даже если Игоря наш невидимка уже видел, ничего страшного. Игорь в клубе свой человек, так что там ему и место. Пусть Шурскому позвонит. А про вас с Ализой, судя по отчету Семена, невидимка не должен был пронюхать. У меня такое ощущение, по его нескольким выходкам, что он старый кадр и про "хамелеонов" не должен знать в принципе. Хотя сам действует, как "хамелеон". Конечно, этому искусству учили всегда, но, должен похвалить и вас, и себя, столь специализированной группы, как ваша, не было даже десять лет назад.

– А откуда такая уверенность в его способностях?

– Он профи. Либо наш, либо грувский. За последние восемь-десять лет такого человека, как он, не погибало и не пропадало. Значит, он старше. И приемы у него от старой школы. Так учили в начале семидесятых. Например, с начинкой бензовоза. Он кое-чему подучился. Опять же – Вьетнам и Афганистан. Шары, за которыми он охотится. Он мог быть во Вьетнаме в тот момент, когда их откопали. Ничего сложного, если крутишься в этой среде почти сорок лет. И стараешься фиксировать в памяти крепких профи.

– Но их же много было, за сорок-то лет.

– Ошибаешься, Сергей. Крутых – много, а крепких – несколько сотен прошло перед глазами. Но его я вычислить не могу.

– Всех, в любом случае, невозможно запомнить!

– Да, жаль, что раньше компьютеров не было. Спорю на погон – он из догорбачевской эпохи.

– Но разве можно называть профи человека, который убивает и своих, и чужих, расправляется с молодыми девчонками?

– Раньше учили, что цель оправдывает средства. И от этого принципа никуда не денешься. А если у него еще и зуб на кого-то имеется, то для него жизнь нескольких десятков – ничто, тьфу, плюнуть и растереть.

– А что говорит Кирс?

– А Кирс молчит, что меня бесит и настораживает. Он знает, не точно, но хотя бы приблизительно. А может, знает и наверняка. Невидимка наш перешел в атаку. Не на строй, не на организацию, а на кого-то конкретного. Или на нескольких людей. Да-да, Кирс обязан его знать. Но он не скажет. И Игорь тоже нам не все рассказал, только то, что посчитал нужным.

Сергей удивленно-вопросительно посмотрел на Гарлина.

– Но может, и сам о многом не догадывается, – продолжал тот. – Или Кирс его вокруг пальца обвел.

– Может, пусть Иванчук пока в компьютере покопается? Он же в этой технике, как рыба в воде.

Гарлин согласился, но посмотрел на Сергея несколько озадаченно, как будто тот отчитал его за то, что он забыл о Вадиме.

– Спустись в архив. Тебе Скворцова еще одну папку даст посмотреть. Дело о пропаже автобуса тебе понравилось?

– А все так и было?

– Все так и было. Перед самой Олимпиадой пропал автобус с тридцатью пятью школьниками. Под Москвой. Как ты, наверное, понял – дело замяли. Ни родители, ни журналисты шума так и не смогли поднять. Даже "вражьи голоса" ничего не пронюхали. А майор, допрос которого ты читал, был уволен из органов, никуда на работу устроиться не смог и в итоге покончил с собой.

– А второй сопровождающий?

– Перевели на Дальний Восток. Его можно попробовать найти. Вот только – нужно ли? У Скворцовой в архиве есть похожие дела. О Седьмом отделе я даже не заикаюсь. От их материалов просто волосы встают дыбом. Для начала прочитай "Досье на полосатого спецназовца". Если мы невидимку упустим, жизнь на этом не закончится. Вы теперь кое-что уже и сами поняли, так что займемся делами Седьмого отдела. Только разговаривай с ней поаккуратнее.

Сергей опять удивленно посмотрел на Гарлина.

– И не смотри на меня так. Пора стать взрослым. Тут такие дела начинаются. А она по сравнению с вами – кладезь мудрости. Нам надо иметь максимум информации и привлекать к работе самых разных специалистов...

После разговора Сергей спустился в архив, поднял было руку, чтобы позвонить, но тут дверь открылась, и он вновь столкнулся с Татьяной. И не узнал ее. Всего час назад она выглядела хмурой и озабоченной, а сейчас задорно, как озорная девчонка, улыбалась.

Он отступил чуть в сторону, пропуская Татьяну и внимательно наблюдая за воркованием женщин, стоящих на пороге. Татьяна буквально сияла от счастья. А Инга, хранительница архива, напутствовала ее:

– Если опять заболит, не ждите так долго, а сразу идите ко мне. Если прихватит дома, телефон знаете. Звоните в любое время. Нет, я серьезно! Я обижусь, если узнаю, что вы просто не решились меня побеспокоить. Мне это необходимо не меньше, чем вам.

Судя по всему, здесь только что состоялся сеанс "домашней терапии". Сергей слышал, что Инга владеет некими таинственными приемами лечения на расстоянии, но к экстрасенсам, как и к всяким разным "бабаленам", относился скептически. Может быть, просто потому, что никогда с этими методами вплотную не сталкивался. Сейчас, увидев конкретный эффект, стоило задуматься и пересмотреть свои взгляды. Самое главное – наглядность, а Сергей стал невольным свидетелем преображения Татьяны. Дело не только в настроении. Изменился даже цвет лица женщины. Наверху, при ярком дневном свете, падающем из огромного стеклянного окна, она выглядела серой, сейчас, при искусственном полуподвальном освещении, выскочила из двери, как девочка, с румянцем на щеках.

Татьяна, увидев Сергея, быстро попрощалась. Инга тоже переменилась в лице и спросила:

– У вас серьезное дело?

Они, надо полагать, были знакомы, но Сергея с внешностью "под пропуск" она могла и не видеть. Он протянул ей свое удостоверение. Она прочитала фамилию, внимательно посмотрела на него, удивленно хмыкнула:

– Фамилия знакома, а внешне не помню. Хотя у меня отличная память на лица.

– Вы меня знаете, – заверил Сергей. – Но я сегодня плохо выгляжу. Завтра, возможно, вы не пройдете мимо.

– Мы с вами завтра куда-то едем?

– Все может быть! – Сергей улыбнулся, даже не подозревая, насколько близок он к истине. – Надо у Гарлина спросить.

– Вот в чем дело! Теперь я понимаю, почему не узнала вас. Я ведь тоже в свое время подавала документы, но мне не повезло.

Сергей знал, что она имеет в виду ранение, после которого оперативная работа оказалась для Инги закрыта навсегда. Поэтому она и сидела в архиве.

– Сожалею.

– Не принимаю никаких сожалений, – Инга улыбнулась. Она была одета в строгий костюм, волосы тщательно уложены. Если чего-то и не хватало, то минимальной косметики.

Теперь Сергею показалось, что она гораздо моложе и его самого, и даже Ализы.

– Толя-Фимыч упомянул "Досье на полосатого спецназовца".

– Он должен был меня предупредить! – Инга покачала головой. – Да нет, я, конечно, вам постараюсь помочь. Никаких вопросов. А вы в курсе, кто он такой?

– Абсолютно нет. Честно говоря, я не очень-то понимаю, зачем мне это дело. Ищем нечто конкретное, а не иголку в стоге сена. Хотя Гарлин не послал бы за иголкой.

– И за этой иголкой вы пришли в архив?

– Тут дело очень серьезное.

– Это из-за убитых девушек? – спокойно спросила Инга.

– Да. А вам уже известно?

– Еще бы! Все только об этом и говорят. Вчера два трупа, сегодня еще два трупа.

Сергей промолчал.

– Значит, вас интересует Дамин?

– Да, Дамин. Спецназовец Дамин.

– А он каким боком... – Инга осеклась.

– Вы читали его досье? Или какие-то дела, с ним связанные?

– Нет. Бумаг в архиве на него не сохранилось. Но они были, поскольку их забирали в компьютерную. Обратно так и не вернули. Это я знаю точно, поскольку ими интересовался... она почему-то не договорила, кто именно. – А вот сможете ли вы получить их из архива ВЦ, это большой вопрос.

– Кто же решает такие большие вопросы?

– Раньше их решал Шинкарь. Теперь никто, потому что ничем подобным, кроме вас, не интересовался ни один сотрудник.

– Но вы только что сказали, что ими интересовались, – напомнил Сергей.

– Если вы вдруг заинтересуетесь собственным делом, это будет означать, что этим делом кто-то интересовался?

– Как-то я не очень вас понял? – переспросил Сергей.

И тут только врубился, что Инга имела в виду – за своим собственным делом обращался сам Дамин. Не может быть, чтобы он все еще был жив. Ведь он начал активно работать в конце двадцатых! А люди такой профессии, если и не погибают на рабочем месте, долго на пенсии не живут. Сергей, конечно же, плохо слушал Ингу, поскольку перемалывал события последних дней, сравнивая свои ощущения и выводы с тем, что ему рассказывал Гарлин. К тому же, отношение к Инге у него было заранее сформировано... с чужих слов. Очень легко повертеть пальцем около виска и сказать, ну, мол, вы же понимаете, она после ранения... Именно так многие об Инге и говорили. А нос к носу с нею Сергей столкнулся впервые.

– Он вернется в город в воскресенье вечером, – спокойно сообщила Инга.

– Вы его знаете?

– Представьте себе, знаю.

– Неужели он все еще... – Сергей осекся, поскольку едва не сказал глупость вслух...

– Жив и здоров. Здоровее нас с вами.

– И его действительно звали "полосатый спецназовец"? Почему?

– Он на самом деле полосатый. Но это не моя тайна. Хотя для него это и не тайна вовсе. Он сам расскажет, если захочет. Надо только не врать ему при встрече, это главное.

У Сергея зазвонил мобильник.

– Срочно поднимайся наверх, – приказал полковник.

– Хорошо, – ответил Сергей и извинился перед Ингой: – Я к вам еще зайду...

Он помчался наверх, вспоминая все, что знал и слышал об Инге Скворцовой. Минуты через три он понял, что практически ничего о ней не слышал и не знал. Кажется, она очень хорошо стреляла и в студенческие годы ездила чуть ли не на Олимпийские игры. Да-да, чемпионкой страны по пулевой стрельбе она была стопроцентно! А потом ее подстрелили или подвзорвали где-то...