Текст книги "Целитель (СИ)"

Автор книги: Борис Мишарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Дурак этот Туманов, полный придурок, хоть и главный герой сериала, – уверенно возразила Надежда.

– Не знаю, может оно и так, не знаю.

– Я вам нравлюсь, Федор? – внезапно спросила она в лоб.

– Очень нравитесь, Наденька. Нет, это не то слово – я безумно влюбился с первого взгляда. Я легкомысленный человек, да? Теперь вы прогоните меня. Пусть так… Но я решился сказать и вы знаете.

Он встал, собираясь выслушать насмешку или упрек и потом уйти навсегда. Такие чувства надо рвать сразу и быстро, не дав утонуть в них окончательно и бесповоротно. Надежда взяла его за руку, потянула обратно, он присел, напружинившись.

– Тогда и я легкомысленная, ветряная особа. Вы тоже нравитесь мне, Федор. Едем ко мне и не станем уподобляться той врачихе и Туманову.

Утром Федор проснулся первым и решил приготовить Надежде кофе. Не одеваясь, тихо вышел из спальни и побежал по лестнице вниз. На кухне столкнулся с женщиной, которая от изумления выронила из рук посуду, увидев перед собой абсолютно голого мужика.

– Ой, блин, – вскрикнул он и, закрываясь руками, помчался обратно в спальню.

Надя открыла глаза.

– Ты уже встал Федя, а я бы еще повалялась. Иди ко мне, милый.

– Иду, – ответил он, – я хотел приготовить кофе и принести тебе в постель, а там эта…

– Ты так и ходил голый?

– Ну, конечно, я же не знал, что там кто-то есть. Перепугал женщину и сам чуть со страху и стыда не помер. Кто там у тебя на кухне, сестра, родственница?

– Представляю картину, – хохотала от всей души Надя, – это повар, она приходит рано и готовит завтрак. Вчера мы приехали поздно, и она нас не дождалась. Еще у меня домработница, приходит к девяти, убирается и уходит. Но сегодня пятница, а она работает с понедельника по четверг. Я отдыхаю три дня, Федор, как и мой отец с Антоном, моим родным братом, он тоже врач и профессор, мы работаем все вместе.

– Ох, елки-палки, мне же на работу пора, генерал только на один день отпустил.

– Ты можешь отпроситься до понедельника?

– Я очень хочу, Наденька, но не получится, начальство не разрешит.

– Ты попробуй, позвони Обухову, – предложила Надежда.

– Самому генералу… у нас не принято через голову начальника отдела прыгать. Да и не соединят меня с ним, а прямого номера я не знаю.

– Но ты бы хотел остаться со мной, если тебя отпустят?

– Конечно, я бы был на седьмом небе. Но откровенно сказать – я боюсь.

– Меня? – удивилась Надежда.

– Нет, милая, твоих родственников – отца, маму. Что они подумают, когда узнают, что я ночевал у тебя?

– Я взрослая женщина, Федор, и ничего плохого они не подумают. Вот если сбежишь – то да.

– Сбежать от тебя? Разве это возможно? Могу сбежать, но только с тобой на руках. Извини, мне надо одеваться, я вызову такси, какой у тебя адрес?

– Нам нужны эти три дня, Федор, надо познакомиться с твоими родителями, с моими, объяснить тебе некоторые моменты, чтобы не выскакивал голый, – она улыбнулась, – чтобы вызвать такси, надо позвонить на КПП и предупредить их, иначе не пропустят сюда машину.

– Хорошо, Наденька.

Он взял телефон, набрал номер своего начальника.

– Здравия желаю, товарищ полковник, капитан Бугров, разрешите мне сегодня отгул и выйти на службу в понедельник… Я никогда вас ни о чем не просил, мне очень нужны эти три дня… Нет, здоровье в полном порядке. У меня появилась девушка, любимая женщина. Надо познакомиться с родителями, перевезти ее вещи ко мне… Понятно, есть прибыть на службу немедленно.

– Не отпускает полковник. Он не человек что ли? Ты же не один расследуешь преступления.

– Не один, – вздохнул Федор, – но совершены несколько убийств, они на контроле у министра, вот полковник и беснуется. Он хороший мужик и его тоже можно понять, когда дергают из приемной министра ежедневно и не раз. Убиты бизнесмены со связями в Москве, о простых так бы не заботились. Высылают бригаду из Москвы, терпеть не могу этих москвичей, только под ногами путаются и жар загребают. Надо ехать, Надя.

– Понимаешь, Федор, если я не выйду на работу – будет международный скандал. Я оперирую иностранцев и очередь расписана на годы вперед. И я одна, отец с братом оперируют россиян, которых в очереди тоже не счесть. А у тебя целый отдел… Не возражаешь, если я сама переговорю с генералом?

Надежда поговорила и радостно сообщила Федору:

– Никто тебя до понедельника беспокоить не станет. Позвони родителям, чтобы не волновались и отключи телефон. Скажи, что подъедем к ним вечером, заберем твои вещи…

Надежда, лежа в постели, рассказывала про жизнь в элитном поселке, про правила и свою семью.

– Есть одна проблема, Федор, как ты будешь добираться сюда после работы. Общественный транспорт не ходит, да и приезжать придется частенько ночью. Вас же не развозят по домам на работе.

– Раз-два меня подбросит напарник, за ним закреплена служебная машина. Буду заказывать такси, ничего не поделаешь. Правда зарплата у меня – каждый день на такси не поездишь. Может быть все-таки станем жить у моих родителей, квартира трехкомнатная, места всем хватит.

– Нет, милый, ты будешь жить у меня, у нас с тобой, – она улыбнулась, – сейчас покушаем и поедем в город, купим тебе машину, чтобы ты мог беспрепятственно добираться до дома.

– Машину… я же не нахлебник какой-нибудь, – возразил он.

– Феденька, ты пришел в семью, где деньги не делят между родственниками. Они как бы принадлежат всем и берет их тот, кому нужно и сколько нужно. Мы не пропиваем их и не проигрываем в карты, а тратим на действительно необходимые вещи, дела и еду.

В городе они свернули не в автосалон, а в магазин. На удивление Федора Надежда ответила:

– По мужу судят о жене и наоборот. Надо тебя одеть прилично. Ты не обижайся, Федор, и не комплексуй. Ты же иногда будешь заглядывать ко мне в клинику, а я оперирую иностранцев, они очень хорошо разбираются в одежде. Пусть это будут джинсы, но фирменные. Приоденем тебя и домой, машину уже покупают на твое имя. Будет ждать тебя с номерами.

В понедельник Бугров появился на работе и сразу же попал на совещание у генерала Обухова. Прилетела бригада из Москвы для расследования убийств. После совещания московский полковник попросил остаться Бугрова и его непосредственного начальника.

– Скажите, капитан, вы подъехали сегодня на новеньком Мерседесе стоимостью около четырех миллионов рублей. А сколько стоят ваши часы?

– Если вам интересно, товарищ полковник, то в переводе на рубли около миллиона восьмисот тысяч, – ответил Бугров, – это Патек Филипп и очень дешево для этой фирмы.

– Для фирмы возможно, но откуда такие деньги у капитана полиции, можете объяснить? Рубашка от Етона, костюм от Бриони, обувь от Берлучи…

– Все просто, товарищ полковник, гражданская жена подарила, через месяц у нас с ней официальная свадьба.

– Ваша жена миллионерша?

– Нет, миллиардерша.

– Что за чушь, капитан, назовите имя. Я ведь проверю, не сомневайтесь, – усмехнулся полковник.

– Извините, но не могу. Если Алексей Юрьевич вам скажет, то скажет, а я не могу. Она его соседка.

Обухов связал воедино звонок Сибирцевой и ответ Бугрова.

– Спасибо, капитан, вы свободны, все прояснилось.

– Есть, товарищ генерал, разрешите вопрос?

– Слушаю вас.

– Я бы хотел поинтересоваться у товарища полковника из Москвы – откуда он так хорошо разбирается в фирменных брендах? Его часы на руке швейцарские от Патека Филиппа, но подороже моих будут, такие на полковничью зарплату не купишь. У вас тоже жена миллиардерша, товарищ полковник?

– Да как ты смеешь, щенок, – побагровел полковник, – я тебя в порошок сотру и миллиарды твоей девки не помогут.

– Молчать, – ударил по столу ладонью генерал, – не забывайтесь, полковник.

– Извините, товарищ генерал-лейтенант.

– Вот так-то лучше. Идите, Федор Иванович, и не держите зла.

– Есть не держать зла, – ответил Бугров и вышел из кабинета.

– Товарищ генерал, объясните пожалуйста, что это за прыщ такой, что он себе позволяет? – попросил полковник, едва сдерживая злость.

Обухов вздохнул тяжело, ответил:

– Свалились вы тут на мою голову… Надо убийство расследовать, а не на одежду сотрудников смотреть, у которых жены миллиардерши. Деньги здесь ни при чем, его жена охраняется государством, ты сунул свой длинный нос туда, полковник, где тебе его мгновенно оторвут вместе с яйцами и сожрать заставят. Я знаю это только потому, что живу рядом. Ее дом охраняется спецназом ФСБ, даже я туда могу зайти только по приглашению. Хочешь пободаться с конторой, полковник, бодайся, но только не у меня в городе. Советую подойти к капитану и извиниться.

– Извиниться, я еще должен извиниться?.. Да пошел он к черту вместе со своей бабой. Я лично доложу министру о нездоровой ситуации в вашем управлении, генерал.

Полковник Сиротский, непосредственный начальник Бугрова, вообще ничего не понимал. У капитана даже девушки не было, а тут гражданская жена из элитного поселка, одежда, новенький Мерседес. В это поселке действительно проживают или власть имущие, или миллиардеры. Что-то произошло за эти три дня, не зря генерал приказал ему не беспокоить капитана до понедельника, не смотря на убийства, имеющие большой общественный резонанс. Вот так и нарваться можно со своим подчиненным на неприятность, но выводы для себя он сделал.

Докладывать министру не пришлось. Полковника срочно отозвали в Москву, а в Домодедово его уже встречали сотрудники управления собственной безопасности. Больше о нем в Н-ске не слышали. Генерал подсуетился и позвонил первым.

12

У капитана напряглись отношения с коллегами, он решил сразу же разрулить ситуацию. У себя в отделе объявил просто:

– Мужики, мне надо соответствовать имиджу богатой жены, иначе нельзя. А в остальном я остался прежним, так что не стоит меня опасаться. Через месяц у меня регистрация, приглашаю всех, там и узнаете имя супруги.

– Да знают уже все, Федя, знают, не в жилконторе служим. Продавцы же первые сплетники, весь город уже гудит от новостей, как на тебя «Мерина» чекисты оформляли, – подвел Сиротский, – учитесь мужики – в ходе операции он не только пулю, но и свое сердце докторше отдал. А что – парень видный, симпатичный, спортивно сложенный, почему бы ей и не влюбиться. Оперирует постоянно старых хрычей, а тут настоящий мужик оказался на столе. Мы рады за тебя, Федор, но к делу, какие результаты за три дня?

Бугров слушал внимательно. Все три бизнесмена застрелены из одной винтовки, которую киллер скинул на месте совершения преступления. Никаких следов, отпечатков и свидетелей, работал профессионал высокого класса, произвел три выстрела с расстояния трехсот метров, пули попали в голову, мгновенная смерть. По номерам пробили воинскую часть, где было зарегистрировано оружие. Винтовка списана, как непригодная к стрельбе, ответственный прапорщик был убит в Чечне еще месяц назад в ходе перестрелки с боевиками. Опять тупик. Сейчас проверяется экономическая версия, кому выгодна смерть и к кому отойдет имущество и бизнес убиенных.

– Нет, здесь что-то не так – списанная винтовка, убитый прапорщик. Прапорщики со складов вооружения не участвуют в перестрелках с боевиками. Его явно замочили, чтобы оборвать все концы, они оттуда растут, – высказал свое мнение Бугров, – но это слишком длинный путь, винтовочка могла стать переходной, надо искать кому она здесь понадобилась. Товарищ полковник, разрешите подробнее ознакомиться с материалами дела, с вещдоками в ходе обыска и так далее. Пока у меня приличных версий нет.

– Хорошо, капитан, знакомьтесь, все остальные отрабатывают экономическую версию.

Бугров вернулся к себе в кабинет, где он располагался со своим напарником Тарасом Венчурой. Последний сразу накинулся на капитана.

– Федор, давай, колись – Сибирцева твоя жена, невероятно! Как ты ее охмурить сумел?

– И ты туда же… Никого я не охмурял, влюбился по уши, слов нет. Ладно, давай делом займемся – я материалы просмотрю, а ты мысли вслух.

– Чего мыслить-то, глухарь нам корячится. Москвичи еще понаехали, житья теперь не дадут, вместо расследования одни справки и совещания. Напрочь замотают. Убиты три бизнесмена в одном месте и с одного оружия. Значит они были знакомы друг с другом, но их бизнес не пересекался. У одного рынки города, у другого рестораны и кафе, общепит, у третьего гостиницы и проститутки. Если рассматривать экономическую версию, то валить их надо было по одному, враз их бизнес никому не осилить. Кафе, из которого они выходили за секунду до убийства, принадлежит одному из них, но даже сам хозяин там не бывал больше года, полагаясь на управляющего. Встретились, выпили, посидели полчаса и вышли. Почему и зачем встречались, о чем говорили – неизвестно, никто не слышал. Распечатка телефонных переговоров свидетельствует о том, что они заранее не созванивались. Короче – заказуха и глухарь.

– Заказуха и глухарь… Ты всегда смотришь на преступление скептически, Тарас, правда в самом начале. Шевелить мозгами ты начинаешь позже, а надо бы сразу. Распечатка звонков показала, что убитые не созванивались, но оказались втроем в одном месте и в одно время. В каких случаях люди встречаются без звонка?

Тарас пожал плечами.

– Ну… не знаю. Приходят на день рождения, похороны, свадьбу. Но ни того, ни другого, ни третьего у них не было.

– Верной дорогой идете, товарищ, – улыбнулся Федор, – ни того, ни другого, ни третьего у них не было. Но, значит, была другая дата, которую они хорошо знали. И не бизнес они обсуждали в кафе, что-то отмечали другое. И это другое знал убийца, если поджидал их на чердаке дома напротив. Что говорят сотрудники кафе?

– Ничего, они впервые видели этих мужчин. Заказали пол-литра водки и закуску, через полчаса вышли.

– А управляющий кафе, он точно должен знать хозяина или тоже промолчал?

– Его не опрашивали, он в отпуске за границей, как раз должен был прилететь вчера.

– Тогда надо ехать к нему. Что-то я в деле фоток не вижу, кроме трупных, с вдовами, надеюсь общались, что они говорят?

– Ничего, понятия не имеют зачем их мужья в кафе потащились.

– Но они знают всю троицу?

Венчура пожал плечами.

– Эх, Тарас, Тарас, ты же академию на год позже меня закончил и капитана в прошлом году получил, опыт есть, а все плечами поводишь. Поехали.

– Куда, в кафе?

– К вдовам сначала, надо переговорить, альбомы семейные посмотреть, фотографии в живом виде взять или ты предпочитаешь показывать фотки с дыркой во лбу? Едем к той, которая живет ближе.

Близко никто не жил, все трое проживали в пригородных коттеджах и в разных концах. Подъехали к одному.

– Здесь проживает вдова Иванова Валентина Матвеевна, – подсказал Тарас, – фамилии убитых как в анекдоте – Иванов, Петров, Сидоров.

Бугров нажал кнопку домофона у ворот. Щелкнул замок и дверь открылась.

– Странно, даже не спросили кто?

– Наверное увидела меня на экране. Я разговаривал уже с ней, – пояснил Тарас.

Полицейские вошли в дом. Их встретила женщина с опухшими от слез глазами.

– Капитан Бугров, капитан Венчура, управление МВД области, – он предъявил служебное удостоверение, – вы Иванова Валентина Матвеевна?

Она, не взглянув на удостоверение, посмотрела на Тараса.

– Проходите, меня уже допрашивал вот этот молодой человек. Что-то нужно еще?

Она провела их в комнату, указала рукой на диван, сама села в кресло напротив.

– Мы приносим вам свои соболезнования, Валентина Матвеевна, и хотели бы задать несколько вопросов. Вы в состоянии говорить или перенести разговор на завтра? – поинтересовался Бугров.

– Переноси, не переноси, а мужа не вернешь. Я слушаю вас.

– Валентина Матвеевна, вы знали других убитых – Петрова и Сидорова?

– Других убитых? – удивилась она, – кто-то еще был застрелен вместе с моим мужем? Капитан об этом ничего не сказал.

– Да, убиты Петров и Сидоров, один владелец ресторанов, другой гостиниц, – пояснил Бугров.

– Петров и Сидоров… никогда не видела их, но муж как-то говорил, что они одноклассники, но он не общался с ними.

– Почему не общался, не говорил?

– Не знаю, не говорил, – ответила Иванова.

– Вы позволите нам посмотреть семейные альбомы с фотографиями? – попросил Бугров.

– Это нужно для дела? – спросила вдова.

– Да, конечно.

– Я сейчас принесу, – неохотно ответила она и вышла из комнаты.

Бугров просмотрел альбом, достал выпускную школьную фотографию, на которой была вся троица.

– Валентина Матвеевна, разрешите нам взять это фото. С возвратом, конечно.

– Да, но с возвратом. Что-то еще?

– Нет, спасибо.

Полицейские вышли из дома.

– Едем к другой вдове? – спросил Венчура.

– Нет, едем в кафе. Пообщаемся с управляющим.

Управляющий пояснил, что хозяин никогда не приезжал в кафе с проверками или по бизнесу. Ему было вполне достаточно отчетов. Но раз в год, именно 25 числа, вся троица собиралась здесь. Придут, посидят немного, выпьют и расходятся. Причину встреч он не знал. Бугров решил уточнить:

– Вы так уверенно говорите про число, но, может быть, в прошлые годы они собирались по другим датам?

– Исключено, – ответил управляющий, – у меня день рождения в этот день. Но мою дату они точно не отмечали.

– Тогда понятно, спасибо.

В управлении Бугров сел за свой рабочий стол, побарабанил пальцами по столу немного.

– Вот что, Тарас, садись за комп и подними мне все сводки за 25-е число, начиная с момента окончания школы убитыми. Причину убийства надо искать в прошлом, а не в бизнесе.

В кабинет вошли полковник Сиротский и мужчина в гражданке. Полицейские встали.

– Капитан Бугров и его напарник капитан Венчура. Подполковник Арбатский из Москвы, назначен руководить расследованием убийств трех бизнесменов, – произнес Сиротский.

– В городе совершено серьезное убийство. А вы непонятно чем занимаетесь, капитан Бугров. Вас не было в управлении, что за самодеятельность, капитан, прошу объясниться.

Арбатский смотрел на капитана с нескрываемым пренебрежением и яростью. Полковник, которого по неизвестным причинам срочно отозвали в Москву, успел сообщить ему, что капитан взяточник, покрываемый богатой женой. Необходима проверка и строгий контроль.

– Я, товарищ подполковник, по объективным причинам не присутствовал на месте совершения преступления и не участвовал в первоначальных следственных действиях. Полковник Сиротский разрешил мне подробно ознакомиться с материалами уголовного дела, Ознакомившись, я пришел к выводу, что наша основная экономическая версия ничтожна. Но пока это только версии и догадки, прошу разрешения доложить результаты вечером.

– Он пришел к выводу, – усмехнулся подполковник, – здесь я решаю и руковожу расследованием. Я вас отстраняю от службы, прошу сдать удостоверение и табельное оружие. А вы, полковник, подготовьте мне срочно справочку о его жене – что за фифа, откуда у нее деньги и так далее. Разберемся… развели тут оборотней.

– Она не фифа, прошу извиниться, подполковник, – закипел от гнева Бугров.

– Удостоверение и оружие, капитан, быстро, – закричал Арбатский.

– А вот хрен тебе. От расследования этого дела ты, урод, можешь меня отстранить, а от службы нет и удостоверение с оружием ты мне не давал. У меня свое начальство имеется, – ответил в ярости Бугров, едва сдерживая себя, чтобы не дать москвичу в морду.

– Ты что себе позволяешь, щенок? Полковник, приказываю немедленно задержать капитана за оскорбление представителя власти и неподчинение приказам. Посмотрим, что он запоет на следствии, когда его за взятки станут крутить.

– Молчать, – крикнул полковник, – всем молчать, – уже тише произнес он, – что вы за люди такие, москвичи, делом надо заниматься, а вы из мухи слона раздуваете. Никаких взяток не было и нет, а вы, подполковник, первым капитана оскорбили. Извинитесь и начнем работать.

– Да здесь целый заговор, я немедленно докладываю министру.

– Беги стукачек. Один уже до докладывался – отозвали.

Арбатский пулей вылетел из кабинета.

– Побежал к Обухову, – усмехнулся Сиротский, – жаловаться будет и в Москву звонить. А нам работать надо. Что у тебя за версия, Федор? Ты же понимаешь, что если не раскроешь это убийство, то тебя этот подпол с говном сожрет и меня в том числе.

– Спасибо, товарищ полковник, за поддержку. А версию еще проверить надо, разрешите приступить?

– Да-а, ты даже в экстремальных ситуациях не меняешься. Жду вечернего доклада, Федор.

Полковник вышел из кабинета.

– Я не понимаю, Федя, чего этот подпол на тебя накинулся, зависть что ли глаза застит, что у тебя часы швейцарские? – спросил Венчура.

– Ладно, Тарас… что у тебя со сводками?

– Уже есть кое-что.

– Распечатай, а пока своими словами.

– Одиннадцать лет назад в здание кафе, тогда там был офис рекламной фирмы, в котором работали Иванов, Петров и Сидоров, убили одну девушку – Терентьеву. Она тоже была их одноклассницей и работала там же. Есть еще один фигурант и одноклассник – Самойлов, он как раз в тот день, 25 числа, вернулся из армии, пришел к ним. Естественно, решили отметить событие, выпили, а позже Самойлов убил Терентьеву, Иванов, Петров и Сидоров задержали его на месте преступления. Самойлову дали десять лет, он освободился 25 числа прошлого года.

– Освободился двадцать пятого… К известной дате не успевал… Следующая дата как раз… Понятно. Срочно поднимай это дело и завтра ранним утром едем в Верхнереченск, на родину убиенных. Это триста километров отсюда. Дуй в архив быстро, а я доложу Сиротскому.

Арбатский ворвался в кабинет начальника УМВД Обухова без доклада.

– В чем дело, подполковник? – удивленно спросил генерал.

– И это вы меня спрашиваете в чем дело, когда ваши подчиненные саботируют мои приказы, издеваются и оскорбляют?

Он подробно объяснил ситуацию и, естественно, в своем колере. Обухов ненадолго задумался, потом недовольно пояснил:

– Я уже говорил вашему коллеге, что капитан Бугров честный, порядочный и профессионально грамотный сотрудник, но вы, почему-то, не хотите это услышать. Данной мне властью я закрываю вашу командировку, – он нажал кнопку, вошла секретарша, – отметьте командировку подполковнику, и проводите его на выход, проследите, что бы больше его ноги здесь никогда не было.

– Товарищ генерал, я не понимаю… – забеспокоился Арбатский.

– Вам все в Москве объяснят, в управлении собственной безопасности, и молите Бога, чтобы объяснили они, а не старшие братья. Вы свободны.

Генерал, оставшись один, задумался. Его тактика верная, москвичам «не поиметь» Бугрова, как бы они этого не желали. Значит, он должен быть на его стороне. Сейчас его больше волновал другой вопрос – как поведет себя капитан в дальнейшем, ведь его могучая жена может раздавить его без усилий. Но пресмыкаться он не привык и не желал. Пенсию выработал, решил он, а дальше посмотрим. Обухов встал и направился в управление уголовного розыска, но, подумав, вернулся обратно. Бугров может расценить приход, как лизоблюдство и позволить себе более легкое поведение. Он вызвал Сиротского и Бугрова к себе.

– Работайте спокойно, товарищи сыщики. Я отменил командировку Арбатскому и отправил его обратно. Есть новости по расследованию, Евгений Михайлович?

– Федор Иванович считает, что экономическая версия не состоятельна и попросил до вечера проверить некую информацию, потом доложить результаты. Я разрешил, – ответил Сиротский.

– Даже так, – удивился генерал, – есть основания для этого, капитан?

Бугров встал, но генерал знаком попросил его сесть.

– Да, товарищ генерал, я отправил Венчуру в архив, есть основания полагать, что это резонансное преступление связано с убийством одиннадцатилетней давности. Когда ознакомлюсь с прошлым уголовным делом – доложу подробно. Завтра рано утром планирую с напарником выехать в Верхнереченск, это родина убитых, в управлении появлюсь к вечеру. И очень надеюсь, что вместе с убийцей.

– Хорошо, капитан, действуйте, даю вам полную свободу до завтрашнего вечера. В Москву что-нибудь доложу, выкручусь. Идите.

– Есть, – обрадованно ответил Бугров и посмотрел на Сиротского.

– Иди, иди, завтра доложишь, – с улыбкой пояснил полковник.

Оставшись вдвоем, генерал спросил:

– Что за человек это Бугров, ты его лучше знаешь, Евгений Михайлович?

Сиротский понимал, что интересует генерала, но этот же вопрос тревожил и его.

– Он сразу после академии ко мне пришел, парень способный, грамотный, думающий, с интуицией, что немаловажно в нашем деле. Но есть одна особенность – не любит делиться свой интуицией. Пока не проверит – ничего не доложит. Полагаю, товарищ генерал, что он не станет использовать связи своей жены для продвижения по службе и вставления палок в колеса. Если я правильно понял, то именно об этом вы хотели спросить?

– Да-а, все и все понимают… Хорошо, полковник, спасибо тебе за прямой ответ. Ступай.

Бугров поехал домой не очень поздно, как он считал, в десять вечера. Мерседес шел по дороге плавно и бесшумно, и после видавшей виды служебной «девятки» казалось, что он не едет, а проплывает над выбоинами. Он вдруг вспомнил, что ни разу не позвонил Надежде. То, что не звонила она, это радовало. Но он-то мог позвонить, наверняка беспокоится человек. Он набрал номер:

– Наденька, извини, родная, закрутился и ни разу не позвонил тебе, но я уже еду домой.

– Я умею ждать, Федор, не волнуйся. Жена полицейского должна быть терпеливой, у вас такая работа. Я жду тебя, Феденька, и разогреваю ужин.

Он влетел в дом, словно на крыльях, обнял Надежду. Она, стиснутая его объятиями, произнесла с трудом:

– Мыть руки и за стол.

– Не-е-ет, в душ и к тебе, ужин подождет.

Они сели за стол через час. Надежда поставила на стол коньяк, спросила:

– Выпьешь немного?

Бугров покачал головой, налегаю на котлету.

– Извини, ничего не ел с утра. Я не полный трезвенник, но предпочитаю не употреблять лишний раз. Но если у тебя есть желание, то обязательно поддержу.

– Нет, я тоже не буду. Мне сегодня звонил Борис Федорович.

– Борис Федорович? Это кто?

– Серебренников, ваш министр.

– Ух ты… и чего хотел, ты его знаешь?

– Лично нет, но общались несколько раз по телефону. У меня есть его прямой номер. Там у вас комиссия из Москвы… обвинили тебя, дорогой, во взятках. Пришлось объяснить министру откуда у тебя часы и машина.

– Вот сволочи… но ничего, наш генерал их уже обратно отправил, сами разобрались, – ответил Федор. – Спасибо, Наденька, я наелся и теперь хочу тебя снова.

Он унес ее в спальню на руках… Позже, в радостном изнеможении заговорил:

– Завтра в шесть утра за мной заеден капитан Тарас Венчура, это мой напарник, поедем в Верхнереченск, триста километров отсюда. Вечером буду дома.

– Ты звонил на наше КПП, а то не пропустят твоего напарника?

– Но он же полицейский…

– Я понимаю, – улыбнулась она, – но полиция сюда не вхожа. Необходимо разрешение от ФСБ или наше приглашение.

Утром Бугров старался добрать сна в машине пока они ехали. Ночью долго не мог уснуть, все время тянуло к Надежде, хотелось ласкать ее постоянно. И откуда только брались силы? От любви, он улыбнулся с закрытыми глазами.

– Верхнереченск, – услышал он голос напарника, – куда едем, в отдел?

– Нет, давай сразу в школу, переговорим с классным руководителем, с бывшим конечно.

Лето, но школа была открыта, и директор оказался на месте. Полицейские представились.

– Мы бы хотели переговорить с классным руководителем одиннадцатого «а» класса, год выпуска 2002-ого.

– Я была классным руководителем, что вас интересует?

– Простите…

– Анна Ивановна, – подсказала она.

– Анна Ивановна, мы хотели вас расспросить о бывших учениках – Иванове, Петрове, Сидорове, Самойлове и Терентьевой.

– Это очень грустная история, – вздохнув, ответила директорша, – вы приехали по тому уголовному делу? В Верхнереченске никто не верит, что Терентьеву убил Самойлов. А вот Иванов, Петров и Сидоров вполне могли. Ходят слухи, что в полиции скрыли факт ее изнасилования. Эта троица вполне могла совершить насилие, потом убить и свалить все на Самойлова. Иванов, Петров, Сидоров… золотая молодежь, которая считает, что ей позволено все. Простите, капитан, в связи с чем вы заинтересовались этим делом, Самойлов написал заявление после тюрьмы?

– Нет, – ответил Бугров, – Иванов, Петров и Сидоров были убиты 25-ого числа.

– Двадцать пятого… в день смерти Терентьевой. Считаете, что это Самойлов? Возможно, но я не осуждаю его. Отсидеть десять лет за несовершенное преступление – это страшно. Самойлова и в колонии пытались убить, но то ли рука у преступника дрогнула, то ли Бог отвел, только остался он без глаза. Я уверена, что эти сволочи его заказали, больше некому. Самойлов имел право на наказание, если полиция бездействует и осуждают невиновных. Он сейчас дома, можете с ним переговорить, если у вас совести нет совсем. Судить человека второй раз за полицейские огрехи, толкнувшие его к справедливости. Извините, но больше говорить с вами не желаю, вызывайте повесткой и прошу покинуть мой кабинет.

Бугров встал, за ним и Венчура.

– Мы приехали не судить, а разобраться…

– Раньше надо было разбираться, одиннадцать лет назад, когда осудили невиновного. Разбираться они приехали… жизнь человеку сломали и снова приехали.

Бугров понимал директоршу, но сейчас диалог был бесполезен. Полицейские ушли.

– Адрес у нас есть, поедем к Самойлову, – произнес Бугров.

Они подъехали, сразу увидев одноглазого во дворе дома, вышли из машины. Самойлов заговорил первым:

– Нашли… не думал, что так быстро, но ждал. Пройдемте в дом или сразу в машину паковаться?

– Вы даже не спросили, Самойлов, кто мы.

– Чего лишний раз трепаться, я ментов по запаху за версту чую. Так в дом или в машину?

– Пройдемте в дом для начала, – ответил Бугров.

В доме хозяин предложил:

– Чай, кофе или водочки выпьете?

– Спасибо.

– А я выпью. Когда теперь еще водки придется попробовать.

Он налил водки в стакан. Венчура отобрал его.

– Отдай, Тарас, пусть выпьет, легче рассказывать будет, – посоветовал Бугров.

Самойлов выпил, заговорил:

– Я в армии снайпером был, служил в Чечне. После контузии меня свои подобрали, а про винтовку забыли, списали ее, как утраченную в ходе боя. Я оклемался вскоре и винтовочку подобрал, но не стал афишировать. В сельской местности она всегда для охоты пригодится. Не знал тогда, что понадобится она для другого. Это история об винтовке, чтобы вы знали. Отслужил, вернулся домой и приехал в город к своим одноклассникам. Решили отметить мое возвращение из армии. Выпил я тогда много, меня начало тошнить, и я ушел в туалет. Проблевался, очухался, вернулся в кабинет, а там никого. Подождал немного и даже еще выпил. Услышал шум, пошел в другой кабинет, а там эти… суки… Терентьеву насилуют. Меня связали. Пьяный я не оказал сопротивления. Когда закончили все по очереди, Иванов предложил Терентьеву убить, чтобы молчала, а меня задержать, как убийцу. Петров с Сидоровым согласились. Иванов резал… потом измазали меня кровью, нож в руки вложили связанному и милицию вызвали. Следователь меня и слушать не хотел, экспертизу на изнасилование тоже не провели. Десять лет отсидел… в колонии пытались убить, чтобы замолчал навсегда. Кучу жалоб и заявлений написал, но все они исчезали бесследно. Понял, что официальным путем мне ничего не добиться. Ну, а остальное вы знаете.